Наталия Сергеевна Некрасова
Путешествие
– Ясненько, – вздохнула я, переваривая вываленную на меня информацию. Надо же, ещё неделю назад я жила спокойной жизнью, была уверена, что этой жизни ничего не угрожает и что все невероятные приключения остались в прошлом. А теперь оказывается, что наша планета вновь в опасности, и мне предстоит путешествие в другую галактику. Справлюсь ли я? В прошлый раз, когда мы боролись с кальмарами и разыскивали волшебный кристалл, было, конечно, непросто, но мы хотя бы находились на родной планете, среди людей, а сейчас придётся действовать за миллиарды километров от дома, на далёкой и таинственной Взвиськании. И вдруг мне в голову пришла одна мысль, и я поспешила её озвучить:
– Лосось, вот ты говоришь, что обязательно лететь к Альдельтауэтте, что без того антивируса никак не победить Струю. Но ведь у вас же есть «Око вечности», волшебный кристалл, который исполняет любые желания, стоит только до него дотронуться. Почему бы не воспользоваться им?
– Ты думаешь, у нас все такие идиоты, что никто до сих пор до этого не додумался? Естественно, это было первое, что пришло нам в голову. Однако «Око вечности» не такое уж и волшебное, оно является всего-навсего природным ресурсом, более того, исчерпаемым природным ресурсом. Сотни лет этот кристалл накапливает энергию, способную действительно совершать чудеса. Когда осгарпитнулы пять тысяч лет назад прилетели на Землю, кристалл уже был истощён, но много веков его никто не беспокоил, и поэтому в нём было достаточно мощности, чтобы победить хлорианцев. На эту борьбу и ушла практически вся энергия «Ока вечности», а то, что осталось, не поможет даже починить велосипед, не говоря уже о том, чтобы уничтожить Струю. Так что, как ни крути, а придётся нам лететь на Взвиськанию.
– Жаль… Было бы проще, если бы всегда под рукой был такой вот волшебный кристалл. И почему его только называют «Оком вечности», если никакой он не вечный? Ладно, на Взвиськанию, так на Взвиськанию… А ты тоже полетишь или останешься здесь, на Земле?
– Конечно же, я полечу. Если ты помнишь, я являюсь сотрудником космического отдела и не раз уже покидал пределы Солнечной системы. Да ты не бойся, это совсем не страшно, уверяю тебя…
– Кто тебе сказал, что я боюсь? Я, между прочим, уже управляла космическим кораблём, когда на Луну летала. Всё-таки опыт какой-то, хотя на трудовой стаж не потянет. Просто мне вся эта ситуация не нравится: вот доберёмся мы до Взвиськании, а что там нас ждёт? Мы будем для осгарпитнулов пришельцами, инопланетянами, необычными существами. И как они нас встретят? Вряд ли устроят в нашу честь торжественный приём и вручат этот ваш антивирус на блюдечке с голубой каёмочкой под звучание симфонического оркестра. Хорошо будет, если нас просто отпустят обратно, а не запрут в каком-нибудь зоопарке по соседству с местными монстриками на радость маленьким зелёненьким детишкам.
– Ну, ты уж не преувеличивай, всё не так страшно, я уверен. Зато мы посмотрим мир, совершенно другой мир, увидим, как живут осгарпитнулы в своей, так сказать, естественной среде обитания, то есть в инопланетных мегаполисах.
Уже поздним вечером мы приехали на секретную базу межгалактической службы безопасности. Именно на этой базе я была полтора года назад. За это время многое изменилось, в офисе сделали ремонт, поставили новое оборудование, но просторная зала с белыми стенами и фонтаном осталась прежней; в это помещение меня и проводили, предложили сесть в кресло и поставили передо мной вазу с фруктами и стакан апельсинового сока. Вскоре туда же пришёл шеф.
– Ну, здравствуй, Золотая рыбка! Рад тебя видеть. А я ведь знал, что мы ещё встретимся, – хитро прищурился он, присаживаясь в кресло напротив. – Мне уже обо всём доложили. Так, значит, ты согласна лететь на Взвиськанию? Это замечательно, теперь я буду спокоен за исход операции. Ты даже не представляешь, насколько важно для нас иметь в составе экипажа хотя бы одного человека, умеющего телепортироваться…
Он всё говорил и говорил, а мне вдруг стало так грустно. Только сейчас я осознала, что я не такая, как все. Причём я никогда не стремилась сильно выделяться из толпы, не экспериментировала с цветом волос, не увлекалась пирсингом или татуировками, не разукрашивала до неузнаваемости косметикой лицо. Интересно, почему я думаю о себе в прошедшем времени? Может быть, потому что того человека, каким я была когда-то, больше нет, и я никогда уже не буду прежней? Мне известно о существовании инопланетян, я даже знаю их язык и могу, как и они, перемещаться сквозь пространство, хотя больше ни один человек не способен на это. Я должна радоваться? Но почему тогда, когда я думаю обо всём этом, у меня слёзы наворачиваются на глаза? Наверно, я просто очень устала. Шеф тоже это заметил и предложил мне пройти в спальную комнату, предупредив, что завтра придётся рано вставать. Однако я ещё долго не могла заснуть, разнообразные мысли вились в голове, словно стайка мотыльков в консервной банке юного натуралиста. Что нас ждёт на Взвиськании? И как мы туда доберёмся, как преодолеем то гигантское расстояние, разделяющее планеты? Смогу ли я столько времени находиться в одном и том же замкнутом пространстве космического корабля? Добудем ли мы антивирус?
Уснула я уже под утро, а вскоре меня разбудили агенты – до старта летающей тарелки оставались считанные часы, а сделать предстояло ещё очень многое. После контрастного душа, плотного завтрака и нескольких чашек кофе я чувствовала себя вполне нормально и была в состоянии прослушать инструкцию для начинающих космонавтов. Затем прошла медкомиссию, где врачи подтвердили мою пригодность для межгалактических путешествий: сотрясения мозга у меня не обнаружили, а рану на руке помазали каким-то супер-кремом, и она быстро затянулась. Потом я познакомилась с остальными членами экипажа. К моему удивлению, их было довольно много. Как оказалось, приняли решение отправить на Взвиськанию целых три корабля, чтобы свести к минимуму вероятность неудачного исхода экспедиции, да ещё многие осгарпитнулы изъявили желание вернуться на родину. Меня определили в космический корабль, носивший грозное название «Плюшка», а моими попутчиками стали пятеро осгарпитнулов: Золотисс, капитан корабля, Платинид, второй пилот, а также учёные Серебвиль и Медисса с маленькой дочерью Бриллианой, моей недавней хорошей знакомой. Людей в команде тоже будет пять: я, Лосось, Тунец и ещё двое агентов, представившихся как Сельдь и Кефаль. В других кораблях должно было быть всего по десять осгарпитнулов – всех людей собрали в нашей летающей тарелке.
До взлёта космического корабля оставалось меньше часа. Всех пригласили в конференц-зал, и началось очередное совещание. Осгарпитнулы активно обсуждали всякие технические моменты, я же просто не понимала большую часть их слов, всё-таки у них очень сложный язык. Агенты тоже о чём-то разговаривали, но они сидели на другом конце стола, а меня зачем-то посадили рядом с осгарпитнулами. Я задумчиво смотрела на этих зелёненьких человечков, и вдруг мне стало смешно – у них такие голоса прикольные, я только и слышу: «чик-чирик», «уа-уи-буль-буль-иа-иу». И при всём при этом они все такие серьёзные, решают, наверно, глобальные вопросы, а сами только что не кукарекают вприпрыжку. Может, рожицу им состроить? От нечего делать я закатила глаза и высунула язык, но осгарпитнулы не обратили на меня никакого внимания, а шеф, сидящий во главе стола, погрозил мне кулаком. Ладно, а что там у нас за документы в папке лежат? О, картинки чёрно-белые, то есть, конечно же, не картинки, а всякие схемы и чертежи. Немного полистав их, и не найдя ничего интересного, я отложила документы в сторону. Ну, и долго мне ещё здесь сидеть без дела? Вернули бы хоть телефон, я бы урожай на ферме пособирала бы, а то в космосе интернета не будет, не скоро еще поиграю… А осгарпитнулы продолжали булькать и чирикать, причём всё громче и громче. Я опять потянулась к папке, нашла там чистый лист бумаги и принялась увлечённо складывать самолётик. Когда же этот плод бумажной авиаконструкторской техники был готов, я отправила его в недолгий, но красивый полёт по залу, завершившийся ни много ни мало во рту у одного из особо красноречивых осгарпитнулов. Надо было видеть выражение его лица! Он резко замолчал, икнул, выпучил и без того огромные глаза и, не вынимая изо рта самолётика, медленно повёл головой из стороны в сторону. Затем осторожно, двумя пальцами, коснулся моего некогда изящного самолётика и с явным отвращением, словно тухлую лягушку, вытащил его из себя, скукожил глаза и с непередаваемой интонацией в голосе спросил по-русски:
– ЧТО ЭТО?!
Взгляды всех присутствующих обратились на бедного инопланетянина, а потом на меня. Возможно, не все бы заметили, чьих это рук дело, но увидев, куда спикировал самолёт, я чуть не свалилась со стула и захихикала. Заметив, что грозный взгляд жертвы бумажной авиации тоже устремился на меня, я постаралась прекратить смеяться и что-то ему ответить. Наверно, надо извиниться? Но, как назло, он продолжал держать эту надгрызенную бумажку, и я захохотала ещё громче, как, впрочем, и многие из сидящих в зале людей. Когда же осгарпитнул с глубокомысленным видом начал обнюхивать остатки самолётика, это стало последней каплей, у меня от смеха даже слёзы потекли.
– Это бумага! Летающая бумага! – потрясённо воскликнул другой осгарпитнул, сидящий рядом с первым.
– Глупости! Бумага не умеет летать, – возразил третий. – Скорее всего, здесь не обошлось без искусственного интеллекта…
– Это Струя! Струя вселилась в бумагу! Катастрофа! Мы обречены… Но почему вы все смеётесь? Люди, вашей планете грозит такая опасность, а вам весело?
Положение спас шеф: он встал, стукнул кулаком по столу и попросил тишины, а затем объяснил всё осгарпитнулам, сказал, что некоторым новым сотрудникам захотелось побаловаться, и заверил, что такого больше не повторится. А вскоре в зал зашли несколько агентов и объявили, что космические корабли к старту готовы. Наконец-то можно выйти из этого зала!
– А ты молодец, – шепнул мне на ухо Лосось, когда все вышли в коридор. – Я и не думал, что это суперважное межгалактическое совещание можно превратить в такой цирк!
– Ну, я же не специально, – начала я оправдываться. – Я ведь не думала, что мой самолётик приземлится… туда.
Вспомнив лицо осгарпитнула с самолётом во рту, мы снова засмеялись, но шеф грозно прикрикнул, чтоб мы сейчас же прекратили «это обсуждать» и вели себя нормально.
Глава 6 «Три, два, один… Пуск!»
Пошли последние минуты моего пребывания на Земле перед долгим и опасным путешествием. Мне выдали удостоверение, которое вряд ли пригодится на Взвиськании и тем более в космосе, но так у них положено, и довольно-таки миленький скафандрик, больше похожий на гидрокостюм, жемчужно-белого цвета и с золотистым ремешком. Все члены экипажа покинули подземную базу и выбрались в лес, на широких холмах которого нас уже дожидались летающие тарелки. Наверно, мне должно было бы быть очень грустно надолго покидать родную планету… Но почему-то я ощущала лишь лёгкое волнение, а от вчерашнего плохого настроения не осталось и следа. Мне выпал шанс побывать в столь необычном, экзотическом месте, как другая галактика, и я смогу увидеть своими глазами инопланетную цивилизацию.
Первая летающая тарелка, «Крендель», уже стартовала, следующей на очереди была наша «Плюшка», и завершать процессию должна была третья тарелка, «Слойка». Кинув последний взгляд на лесную поляну и вдохнув в себя свежий земной воздух, я ступила на порог космического корабля. Все-таки слезы навернулись на глаза, никогда так надолго я не уезжала из дома… В лучшем случае, я вернусь через три месяца… В худшем, вообще не вернусь. От этой мысли мне стало плохо, захотелось развернуться и побежать назад, но люк уже закрылся, и я поняла, что решение принято, и обратного пути нет. Я попыталась убедить себя, что все будет хорошо, что я обязательно вернусь, что мы добудем антивирус и спасем нашу планету. Нужно верить в это, и все получится!
Я оглянулась по сторонам. Помню, я уже летала на похожем космическом корабле, только тот был несколько меньших размеров. А так те же кресла, лампочки, кнопочки, рычаги, дисплеи… Наверно, здесь есть и другие отсеки, на полу виднеются несколько люков. Но пока все мы расселись в центральном помещении, где кроме пульта управления было три ряда довольно-таки комфортабельных кресел, по четыре в каждом. Золотисс и Платинид заняли места у «штурвала», включили моторы, и корабль тронулся с места, стремительно набирая высоту и скорость. Наша «Плюшка» быстро покинула земную атмосферу и вышла в открытый космос. Впереди виднелась «корма» «Кренделя», справа мелькнула Луна, вдалеке показался Марс, и везде вокруг мерцали далёкие звёзды.
– Перейти в режим автономной работы! – послышался из динамиков чей-то громкий голос. Видимо, между тремя кораблями была установлена радиосвязь.
– Вас понял, – ответил в переговорное устройство Золотисс. – Устанавливаю двенадцатикратное увеличение телепортационных импульсов. Радиус действия – пятьсот метров. Радиолокаторы в норме. Состояние окружающей среды благоприятное. К действию готов.
– Отлично, – ответил голос, – начинайте ровно через две минуты. Время пошло. Конец связи.
Почему-то шум двигателя почти стих, свет погас, а на табло замигал обратный отсчёт времени. Из каждого кресла вылезло несколько ремней и проводов, все пассажиры начали пристёгивать их к себе, и я тоже последовала их примеру, не задавая лишних вопросов. Второй пилот занял также одно из пассажирских мест, а капитан корабля надел себе на голову огромный металлический шлем, подсоединённый к пульту управления и оснащённый большим количеством проводов и лампочек. Что произошло, когда на табло осталось четыре нуля, а значит, отведённое время истекло, я не совсем поняла. Я зажмурилась, ожидая неизвестно чего: взрыва, вспышки, какой-нибудь сильной турбулентности или ещё чего похуже… Однако ничего подобного не произошло, более того, вообще ничего не произошло, я ощутила лишь лёгкое головокружение и почувствовала, как по телу пробежался небольшой разряд тока, услышала характерный щелчок и открыла глаза: вокруг ничего не изменилось, лишь на таймере нули сменились на число тридцать, потом двадцать девять, двадцать восемь… По истечении половины минуты снова раздался щелчок, электрический ток слегка ударил по телу, и вновь на табло появилось тридцать секунд. Такая ерунда длилась ещё долго, затем Золотисс передал свой странный шлем Платиниду и сел в пассажирское кресло, а второй пилот надел этот шлем, и необъяснимое, непонятное действо продолжилось, при этом на космическом корабле сохранялась гнетущая, мёртвая тишина. Я не решалась что-то спрашивать у окружающих, слова сами застревали в горле, а постоянно мигающие на таймеры цифры будто бы гипнотизировали, завораживали, притягивали взгляд и, в то же время, внушали страх, особенно зловещие четыре нуля, за которыми неизбежно следовал разряд тока. Пытаясь снять это странное оцепенение, я с большим трудом оторвала взгляд от таймера и посмотрела в окно, точнее в широкий иллюминатор, расположенный над пультом управления. Какие всё-таки звёзды красивые, яркие, таинственные и такие далёкие. Интересно, где мы сейчас? И где Земля, где Солнце? И что это за планеты показались справа, кажется, совсем близко к нам? Опять щелчок. Электрический ток. Тишина. Но где же планеты? Секунду назад они были рядом, а сейчас будто бы испарились, вместо них за иллюминатором блестело неизвестное созвездие. И что всё это значит? Ничего не понимаю… Щелчок, разряд тока. И вновь картинка изменилась, созвездие отдалилось, а рядом с кораблём проплыл метеорит, он возник словно из ниоткуда. Как такое возможно? Что происходит? Неужели во время щелчка включается какой-нибудь режим суперскорости, на котором летающая тарелка мгновенно переносится вперёд на гигантское расстояние? Это вообще реально? Осгарпитнулы могли создать подобное устройство? Хотя как иначе можно всего за месяц долететь до другой галактики? И всё-таки это за гранью моего понимания: как можно получить такую скорость? Если современные земные ракеты до Луны летят несколько суток, а от Взвиськании нас отделяют миллиарды километров, то как возможно такое путешествие? Но цивилизация осгарпитнулов намного старше нашей. Может быть, через сотни лет и люди сконструируют подобные двигатели. Хотя почему через сотни лет? Ведь в данный момент пять человек, в том числе и я, находимся на борту космического корабля и направляемся в другую галактику, причём с немыслимой скоростью.
Мои мысли прервал длинный гудок, пронзивший тишину, словно стрела воздушный шарик, неожиданно и стремительно. Табло, наконец, погасло, зато зажёгся основной свет, и в динамиках раздался голос:
– Конец операции. К следующей приступаем ровно рез двадцать часов. Отдыхайте.
Все потихоньку начали расстёгивать ремни, Платинид снял шлем и вместе с капитаном корабля спустился в люк, а места за пультом управления заняли Серебвиль и Медисса. Но они уже не надевали на себя шлем, лишь наблюдали за радарами и диаграммами на дисплеях да изредка нажимали на кнопки, а на коленях Медиссы даже устроилась Бриллиана.
– Ну, как ощущения? – спросил Тунец, поворачиваясь к нам. Он сидел в первом ряду вместе с осгарпитнулами. – Мы ещё не летали так долго в этом режиме. Все в порядке?
– Да, неплохо так полетали, – кивнула Кефаль. Это была высокая брюнетка чуть постарше меня, с большими карими глазами и очень длинными, явно наращенными ногтями красного цвета.
– Мне даже понравилось, – согласился Сельдь, коротко стриженный накачанный мужчина лет тридцати со слегка проступающей трёхдневной щетиной на лице. – Видели, как вокруг всё менялось каждые тридцать секунд?
– Видеть-то видели, – решилась я заговорить, – но что это было? Как можно перемещаться с такой скоростью?
– А не надо было на совещании самолётики складывать, – ухмыльнулся Лосось. – Мы как раз эти вопросы и обсуждали, по поводу движения космического корабля.
– Долго ты мне будешь этот самолётик припоминать? Лучше бы объяснил всё нормалньо!
– Да я сам не очень понял. В общем, осгарпитнулы надевают этот шлем…
– Давайте лучше я расскажу, – перебил его Тунец. – Дело вот в чём. Между Землёй и Взвиськанией огромное расстояние, около сотни световых лет, то есть нужно было бы лететь сто лет со скоростью света. Представляешь себе, какой должен быть двигатель у космического корабля? Создать такое нереально, правда? Но инопланетные конструкторы не стали гнаться с такими немыслимыми скоростями и поступили по-другому. Известно, что каждый осгарпитнул умеет телепортироваться, мгновенно перемещаться сквозь пространство, и при этом выделяются телепортационные импульсы. Так вот, учёные решили использовать эти импульсы для передвижения всей летающей тарелки. Они очень долго изучали телепортацию и, наконец, вывели основные законы и соотношения, позволившие достоверно описать суть явления и использовать его для космических целей. Научно доказано, что если осгарпитнул возьмёт в руки предмет, который по весу не будет превышать половину его собственного веса, то этот предмет переместится вместе с осгарпитнулом. Если же вес будет чуть больше указанного предела, то телепортация окажется невозможной. Понятно, что вес космического корабля многократно превышает этот предел, поэтому осгарпитнулы создали мощнейший усилитель, охватывающий весь объем корабля и подсоединяющийся к пассажирам, – это не что иное, как шлем, который надевают на голову пилоты. Таким образом, одному осгарпитнулу удаётся переместить многотонную летающую тарелку. Но это ещё не всё: увеличивая мощность телепортационных импульсов, усилитель делает возможным преодолевать огромные, но строго фиксированные расстояния. Естественно, это сильно истощает пилотов, поэтому они сменяют друг друга, и каждый совершает не более двадцати перемещений в сутки. Кроме того, корабли двигаются по заранее разработанному маршруту, а с помощью специальных приборов определяется радиолокационная картина, позволяющая свести к минимуму возможность столкновения с каким-либо небесным телом, чтобы мы не телепортировались, скажем, внутрь метеорита, что привело бы к катастрофе. Между трёмя нашими кораблями установлена радиосвязь, и всё движение, начало и конец скачков сквозь пространство, строго согласовано. Как вы могли заметить, телепортация осуществляется каждые тридцать секунд. Перерывы нужны для того, чтобы дать расслабиться организму пилота и не нанести вред его здоровью, а также чтобы не сильно утомлять разрядами тока пассажиров. Кстати говоря, это не тот электрический ток, к которому мы привыкли, а направленное движение заряженных телепортационных импульсов, охватывающих всё пространство летающей тарелки. Вот, в общем-то, и всё. Я мог бы подробнее рассказать об устройстве усилителя, но, думаю, вам это будет не очень интересно. Ну как, всё понятно?
– Да, теперь да! – ответила я. Надо же, теперь действительно всё понятно. Конечно, не всё, но многое. А осгарпитнулы всё-таки не глупые существа…
Я привстала с кресла, чтобы осмотреться вокруг, и только сейчас заметила, что совершенно не чувствуется невесомость. Я прекрасно помню, что когда впервые оказалась в космосе, мне очень нравилось летать, как пёрышко, по космическому кораблю. Сейчас же ничего подобного не происходило, и все предметы, равно как и члены экипажа, имели примерно такую же силу притяжения, как и на Земле. Я поделилась своими наблюдениями с агентами.
– Понимаешь, – вновь начал объяснения Тунец, – это еще одна разработка взвиськанианских конструкторов. Как известно, все тела в космическом пространстве находятся в плазменном состоянии, в невесомости. Однако осгарпитнулам удалось воссоздать в пределах корабля те же условия, те же силы, что действуют на Взвиськании и на Земле, в том числе и силы притяжения. Эта функция не используется для краткосрочных полетов, она требуется для повышения комфортности длительного межгалактического путешествия, чтобы мы, насколько это возможно, чувствовали себя как дома.
К вечеру я осмотрела уже всю летающую тарелку. Кроме основного зала там было ещё много разных помещений: спальный отсек, кухня, душевая, туалетная комната, машинный отдел и, наконец, комната отдыха, которая мне, конечно же, понравилась больше всего. Переступив порог этой комнаты, я на мгновение забыла о том, что нахожусь в неизведанных просторах вселенной, за тысячи километров от Земли, и почувствовала уют и гармонию домашнего очага. Светлые обои с приятным узором, мягкий диван, удобные кресла, журнальный столик, стеллаж с книгами, огромный телевизор, пушистый белый ковёр: всё это так напоминало нашу гостиную…
Первая ночь в космосе прошла спокойно. Спальный отсек состоял из четырёх малюсеньких комнат с общим коридорчиком, еле вмещавших в себя кровати и небольшую тумбочку. Моей соседкой оказалась Кефаль.
– Ну как тебе здесь? – поинтересовалась она перед сном. – Ты же раньше никогда не была в космосе?
– Что я могу сказать? Непривычно, конечно… Пару раз я уже летала в космос, но дальше Луны не выбиралась.
– А это правда, что ты была хранительницей волшебного кристалла?
– Да, было дело, – кивнула я и в двух словах рассказала ей о своём участии в войне с хлорианцами.
– Ясненько. А я тогда даже и не знала, что на Землю прилетели эти гигантские кальмары, и про осгарпитнулов ничего не знала. Вообще все эти события мимо меня прошли. Так жалко… Я же с восемнадцати лет в космическом отделе работаю, и тогда как раз летала в командировку на Юпитер. А корабли у нас до осгарпитнулов, сама понимаешь, какие медленные были, и то они считались последним словом в науке и технике, официально же ещё ни один человек даже на Марс не ступал.
– А как ты в Межгалактическую службу попала? Или ты там выросла?
– Конечно же, выросла. И всегда хотела быть космонавтом, как и родители. Помню, когда мне было семь лет, они впервые отправились в космос. Я так упрашивала их взять меня с собой, но, конечно же, мне не разрешили, и тогда я спряталась в ящик со скафандрами и всё-таки улетела с ними. Так прикольно было, никогда не забуду это первое путешествие. Надеюсь, сейчас будет ещё интереснее, всё-таки другая галактика. Жалко только, что мама с нами не полетела, был очень большой конкурс на эти места, и отобрали только нас с папой.
– Подожди, то есть на этом корабле ещё и твой папа летит? – удивилась я. – А кто это?
– Согласна, трудно догадаться, – ухмыльнулась Кефаль. – Думаешь, это кто-то из осгарпитнулов? Может быть, у меня на коже проступают зелёные пятна?
Я уже поняла, что она дочь Тунца, они даже внешне чем-то похожи. Но я решила немного поприкалываться, и, придав лицу испуганное выражение, сказала:
– А у тебя и правда что-то на носу зеленеет… И уши салатовые. Это такая наследственность, да?
– Что??? – она даже подпрыгнула, заметалась по комнатке, в которой, надо заметить, свободного пространства было очень мало, потом дрожащими руками достала из тумбочки зеркало и, только взглянув в него, немного успокоилась и обозвала меня заразой, а потом засмеялась. – Всё, ладно, отбой, спать пора, – и, машинально потирая свои несалатовые уши, Кефаль выключила свет.
Комната погрузилась во мрак. Ниоткуда не пробивалось ни малейшего лучика света. Так странно, я открываю глаза и не вижу ничего, одна лишь темнота. В городе никогда такого не бывает, всегда в комнату даже сквозь шторы пробивается слабое сияние звёзд, Луны, огни фонарей и свет из окон соседних домов. А здесь нет ни иллюминатора, ни настольной лампы, ни кошки с горящими глазами. Позади был трудный, насыщенный событиями день, и, немного покрутившись с боку на бок, я быстро уснула.
С утра сразу после завтрака все собрались в основном отсеке. Золотисс и Платинид ознакомили нас с распорядком дня.
– В одних космических сутках, – начал капитан корабля, – для удобства мы решили сделать не двадцать четыре, а двадцать часов. Именно такой промежуток времени установлен между скачками сквозь космическое пространство. Поэтому рядом с пультом управления вы можете видеть два электронных календаря: один отсчитывает земное время, а другой указывает космическое. Так как у нас нет солнечного света и смены дня и ночи, то эти процессы регулируются с помощью искусственного освещения. С часу до восьми по космическому времени будем считать ночью – эти часы предназначены для сна. Ежедневно в пятнадцать часов мы будем управлять кораблём в телепортационном режиме. За пять минут до начала вы услышите сирену. Убедительная просьба не опаздывать и заранее занимать места.
– Теперь поговорим о ваших обязанностях, – продолжил второй пилот. – Все члены экипажа, за исключением Бриллианы (её возраст слишком мал), должны по пять часов дежурить у пульта управления и контролировать движение летающей тарелки в низкоскоростном режиме. Разумеется, весь маршрут заранее проработан и запрограммирован, но периодически могут возникать неожиданные препятствия вроде метеоритов, и в обязанности дежурных входит следить за радарами и, в случае обнаружения непредвиденных небесных тел, видоизменять траекторию полёта во избежание столкновений.
– Кроме того, – вновь заговорил капитан, – каждый день по два часа будет отводиться на изучение нашего языка. Это касается только людей. Преподавателем я назначаю Медиссу. Ещё по два часа вы должны будете посвящать занятиям по истории, культуре, географии, политическому и экономическому устройству Взвиськании. Рассказывать о нашей планете будет Серебвиль. Учебный класс оборудован в верхнем отсеке, вот за этой дверью. К учёбе можете приступать с сегодняшнего дня. Свободное время вы можете проводить по своему усмотрению. А теперь ознакомьтесь с графиком дежурств и с расписанием занятий. Собрание окончено.
Изучив списки, я выяснила, что дежурить мне нужно будет вместе с Серебвилем ровно через шесть часов, а через час начнутся уроки инопланетного языка. Сейчас же за пульт управления сели Платинид и Кефаль, которую в виде исключения пообещали отпустить с дежурства, чтобы она смогла посетить первые занятия.
В класс мы пришли заранее. Это было небольшое помещение, вмещавшее в себя длинный узкий стол наподобие тех, которые рядами стоят в аудиториях у нас в универе, и пять стульчиков. На стене напротив висела белая доска, по такой обычно пишут стирающимися фломастерами. Рядом с доской был расположен ещё один стол с двумя самыми обычными компьютерами, вокруг которых все и столпились, пытаясь их включить. Однако машины не подавали признаков жизни.
Ровно в десять часов по космическому времени в класс вошла Медисса, а вслед за ней Кефаль, и все ученики расселись за партой. Наша новая инопланетная учительница начала с того, что побеседовала с каждым по очереди, пытаясь установить, у кого какой уровень владения языком. Лучше всех разговаривал Тунец, я же заняла твёрдое второе место, а остальные с трудом могли построить элементарную фразу. Но когда дело дошло до тестирования, я поняла, что не смогу ответить ни на один вопрос, так как эти жуткие закорючки, на котором был написан тест, я видела впервые, и поэтому никак не могла их даже прочитать, не говоря уже о том, чтобы что-то самой написать в ответах.
Домашнее задание у всех оказалось разное. Мне Медисса выдала брошюрку, оказавшуюся чем-то вроде азбуки осгарпитнулов, и попросила к завтрашнему дню выучить алфавит и, если получится, научиться писать. Остальным же надлежало тренировать устную речь и учить новые слова.
– Я понимаю, – уже к концу урока сказала Медисса, – что времени у нас немного, всего месяц. Но если вы будете заниматься каждый день и вкладывать в обучение все свои силы, то мы сможем добиться хороших результатов. Я гарантирую вам, что к тому моменту, когда мы приземлимся на поверхность Взвиськании, вы будете бегло разговаривать на нашем языке, и любой осгарпитнул поймёт вас. Кроме того, в ваш рацион питания входит много специально отобранных и выведенных в нашей лаборатории питательных веществ, которые благотворно воздействуют на мозг и помогают быстро запоминать большие объёмы информации. Поэтому, я надеюсь, эффективность наших уроков будет максимальной. А сейчас отдыхайте, у вас перерыв десять минут до следующего занятия.
– Кошмар… Уж не знаю, что они нам в еду подсыпать собираются, но это нереально всё запомнить! – воскликнула Кефаль, когда за преподавательницей закрылась дверь.
– Да! И вообще так нечестно! – согласилась я. – У меня сейчас, между прочим, летние каникулы, а меня опять за парту сажают!
