Настя Бонс
Дежавю

Глава 65. Стихия

Самая сильная буря всегда начинается в сердце. Она не видна глазу как полупрозрачный песок и летучая пыль. Она как затяжной дождь превращает цветущую равнину в обширное грязное болото. Она как отсутствие воды истощает и превращает душу в безрадостный край. И буря эта не стихнет, пока мы не примем тот факт, что мы не можем изменить то, откуда пришли, но можем выбрать, куда идти дальше.

Мокрая стихия почти блокировала город. Шквальный ветер сопровождался скоротечными интенсивными ливневыми дождями. Электроснабжение было нестабильным из-за обрывов проводов на линии. Улицы укутали сумерки и гнетущая тишина, изредка разрываемая сигналами машин специальных служб. В такую погоду каждый старался меньше бывать на улице. Затопленные дороги, поваленные деревья, беспокойная суета в магазинах. Аэропорты ввели ограничения на использование воздушного пространства и извещали о задержанных рейсах, в число, которых попал и рейс двух неугомонных подруг.

Кэти хаотично бегала по квартире, скидывая вокруг чемодана то, что по её мнению могло пригодиться в этой почти спонтанной поездке. Максимилиана пыталась угадать по какой траектории пробежит подруга в следующую секунду: ванная, кухня или гардеробная.

– Кэти! – позвала Максимилиана, пытаясь перекричать радиоприемник – единственную вещь в доме, что работала от пальчиковых батареек. «Авторадио» вопило очередную песню о любви, заполняя собой не только кухню, но и затихшую без электричества квартиру. – Я тут подумала…а я ведь определенно похожа на героиню бульварных романов!

– Конечно, похожа, – подруга на секунду появилась в дверном проеме. – Ты же просто секси-кошечка с целым ворохом поклонников-котов, – Кэти пробежалась взглядом по прикиду подруги. – Ну, правда, сейчас, ты больше похожа на… старую помятую обезьяну, прости хоспидя, – Кэти вновь испарилась в неизвестном направлении, но через секунду вновь нарисовалась перед Максимилианой с феном в руках. – Слушай, а давай, если ты та кошечка с розовым бантом из мультика «Том и Джерри», то я буду тот пёс с кувалдой, оки? – Кэти завлекательно поиграла бровями, продолжая ослепительно улыбаться.

– Оки-оки! Тик-токи, блин! – подхватила Максимилиана, но Кэти вновь скрылась в глубине квартиры. – Когда ты уже передашь все дела Власу, и, мы свалим отсюда?

– Я должна найти ему стажера-помощника! Иначе после нашего незапланированного путешествия, я вернусь к истощенному будущему совладельцу своего бизнеса, а я не могу оставить этот мир без воспитанного непристроенного холостяка! Вселенная не простит, его будущая жена – тоже.

– Я просто хочу скорее уехать. Не хочу здесь находиться. Хочу побыть одна, – Максимилиана крутила в руках чашку остывшего нетронутого кофе.

– Для начала нам надо договориться с погодными условиями, моя дорогая! А еще надо что-то делать с твоим лицом. Не могу смотреть на эту кислую мину! Верни мне прежнюю двинутую художницу, – Кэти проскочила мимо кухни в сторону ванной комнаты. – Точно так же, как дачный мусор нужно собирать и утилизовать, а не просто перебрасывать через забор на соседний участок, так же и негативные эмоции важно преобразовывать и грамотно контейнировать! Слышишь меня? – подруга вновь стояла в дверном проёме кухни. – Слушай, а давай ты ещё беременной окажешься, и, не будешь знать от кого?! – лицо Кэти просияло в счастливом прищуре, и, она довольно потёрла ладонь о ладонь. – А я такая вся внезапная и лучшая из лучших твоих подруг… дам люлей твоим мужикам, а? – Кэти мечтательно закатила глаза к потолку. – Плохой мужик свалит в закат, а хороший, как истинный Терминатор такой типа: «I’ll be back, бэйба»…

– Бесишь, – Максим выдавила улыбку и отмахнулась от подруги как от навязчивой мухи.

– Я тоже тебя люблю. Злиться бы на тебя надо, а я смотрю, какая ты жалкая, и сразу отпускает, – Кэти прыснула от смеха и скрылась в направлении спальни. – Всё для поездки тебе собирал Влас, поэтому на месте докупим то, что будет необходимо из вещей. Или, в крайнем случае, свистнешь у меня, – из-за огромной кучи тряпок и дорожных принадлежностей, образовавшейся на том месте, где раньше был дорожный саквояж, голос Кэти казался приглушенным.

Максимилиана внимательно следила за передвижениями подруги, а потом вновь стала серьезной и тихонько пробурчала себе под нос:

– Ты не слышала ничего о Тимуре?

– Кроме того, что он сегодня возвращается – ничего, – Кэти выглянула из-за текстильной горы. – Влас не особенно многословен, чтобы делиться чем-то со мной. Он злится на тебя. Вам бы поговорить по-братски. Или как это у вас там называется?

– Он поймёт, – Максимилиана бесцельно водила по столешнице пальцами, пытаясь повторить замысловатый узор. Чтобы не поднимать глаза на подругу. Чтобы вновь не расклеиться и не разрыдаться.

– Нет, дорогая. Он не поймёт. Во-первых, он мужчина. Что-то типа… мужская солидарность и всё такое. Во-вторых, ему по-человечески нравится Тимур. Или здесь стоит отметить, что ему не нравится Мирон? – Кэти скорчила наигранную задумчивую мордаху.

– Я поняла, – Максимилиана тяжело вздохнула. – Я поговорю с ним.

– До отъезда, – уточнила подруга.

– Хорошо. Поговорю до отъезда.

– Пойду звонить своему лучшему будущему партнеру, а то, судя по приложению, благодаря девятибалльным пробкам, я уверенно опоздаю на собеседование.

***

Для Власа и Лизы последние дни пролетели как в тумане. Тёплые, ни к чему не обязывающие разговоры за завтраками. Неловкие встречи-столкновения в коридоре, когда он уходил на работу, а она на тренировку. Молчаливые прислушивания к шорохам и движениям по ночам. Когда каждый из этих двоих, лежа в собственной кровати, не мог уснуть от навязчивых мыслей до самого утра.

– Доброе утро, Тайсон! – радостно приветствовал Лизу Влас, когда та появилась в дверях кухни. – Я тут плитку походную из гаража припёр и даже что-то похожее на кофе сподобил.

– Доброе, – успела ответить Лиза, но уже через секунду запнулась о порог, не разглядев его в полумраке комнаты, и полетела на пол.

– Тише, Тайсон, – Влас в момент оказался рядом и подал Лизе руку, чтобы она смогла подняться. – Надо было свечи купить, а то сидим в темноте, как кроты в норке.

– Я купила, в сумке лежат, – неслышно прощебетала девчонка, потирая саднящие ладони.

– Тогда сиди здесь. Я принесу сумку, и, мы устроим уютненький романтик, – Влас усадил её на стул и скрылся в тёмном коридоре. А она мысленно десять раз пережевала слово «романтик», вылетевшее из его уст, пытаясь усмирить собственную фантазию и не придавать этой фразе никаких дающих надежду чувственных оттенков.

– Вот и я, – он опустил сумку ей на колени и, лихо перемещаясь по комнате в темноте, рванул к турке с свежесваренным кофе. – Я отвечаю за напитки, а ты зажги свечи.

Лиза безропотно повиновалась, стараясь не выдавать свое волнение дрожью в руках.

– Почему ты боишься меня? – вопрос прозвучал неожиданно, эхом разносясь по кухне. Влас присел рядом со стулом Лизы.

– Не знаю, – честно призналась она. Конечно, остальное раскрывать Лиза определенно не хотела. Рядом с ним она чувствовала не только страх, но и волнение, и трепет, и странное незнакомое чувство, что мешало дышать, ходить и говорить. Умение талантливо не договаривать – был её конек. Так она думала. Но после встречи с ним, эта уверенность пошатнулась. Влас неопределенно хмыкнул, а потом провел рукой по её взъерошенным волосам, как бы снимая неловкость.

– Зачем ты стала красить глаза синей тушью? Чтобы больше на Макс походить? – он провёл пальцем по её щеке, смахивая осыпавшиеся синие крапинки. Лиза лишь моргала, не произнося ни слова. – Просто думаю, с чего это вдруг такая резкая перемена? Пробуешь копировать или манипулировать, милая Лиза? – тишина стала настолько густой, что было отчетливо слышно ранее неразличимое потрескивание пламени свечи. – Ладно, не отвечай. Пей свой кофе, – Влас легонько щелкнул пальцем по её носу и поднялся на ноги. – Сегодня возвращается Тимур. Предлагаю отметить твоё возвращение домой – завтраком, приготовленным мной. Я, конечно, тот ещё кулинар без всех этих коммунальных удобств, но могу проявить фантазию…

– Я могу приготовить, – наконец подала голос Лиза. – В конце концов, это единственное, чем я могу отплатить за твоё гостеприимство.

– Ты – неприхотливая гостья. Как Дюймовочка: ешь по пол зернышка. Не видно, не слышно.

– Я не хотела тебе мешать. Тебе и без меня хлопот хватает.

– Хочешь домой? – Влас повернул голову в сторону Лизы и вопросительно посмотрел на неё. Его голос приобрел нотки странной усталости, какой-то необычной, другой, не такой, как бывает после долгого рабочего дня или бессонной ночи. – Тебе, наверное, уже надоело тут со мной?

После его вопроса Лизе стало не по себе. Она не хотела признаваться, что и думать забыла о старой квартире на другом конце города, где она жила вместе с отцом. Теперь, ей казалось, что это всё было в прошлой жизни, что всё прошлоё было чужое. Настолько не её, что даже казалось, что все её прошедшие годы были каким-то длительным сном, который с каждой минутой ускользал от нее, оставляя прошлую жизнь и детство позади. Сейчас, стоя на его кухне, в его квартире, рядом с ним она как никогда ощущала, что её место в этом мире не определено. По сути, сейчас она ощущала себя бесконечно одинокой заблудшей душой. Душой, с разбитым сердцем, которое никак не могло принять жестокую реальность и смириться с происходящим.

– Не отвечай сразу. Ответь честно, – неуверенно, с мнимой опаской, может даже с недоверием Влас снова смотрел на Лизу, а она не знала, что ему сказать. Ответной реплики не последовало, так как её прервал настойчивый телефонный звонок.

– Слушаю, Кэт, – отозвался Влас в трубку. – Ладно. Хорошо, Кэт. Буду. Хорошо. Проведу собеседование. Хорошо. Буду строг и требователен. Кэт! Остановись! Останови свой словесный залп! Всё. Справлюсь. Не звони больше. Слишком много тебя для пары секунд разговора! – Влас оборвал звонок и вновь уставился на Лизу. – Та-а-ак. Запоздалый завтрак отменяется, Елизавета Тимуровна. Предлагаю поступить иначе. Приходи сегодня в «Мамонт» после тренировки. Угощу тебя безалкогольным коктейлем и мы вместе дождемся Тимура, – Лиза молчала, мысленно прикидывая, когда Влас успел запомнить график её тренировок, но в знак согласия смогла выдавить из себя лишь вежливый кивок. – Увидимся в «Мамонте», синеглазая. Я уехал, – проходя мимо её стула, он легонько коснулся её плеча в знак прощания и через минуту уже скрылся за дверью, оставив Лизу наедине с собственными мыслями.

Глава 66. Голос из прошлого

Иногда лучший способ погубить человека – это предоставить ему самому выбрать судьбу. Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита».

Мирон не помнил, как ноги вновь принесли его в то место, которое он много лет считал собственным домом. «Ковчег» всегда казался ему гостеприимным и тёплым, несмотря на вездесущую грязь, запах бензина и вечный фоновый шум.

Он вновь был здесь. Вновь сидел у своего старого разбитого Kawasaki, как и много лет назад, вспоминая их последнюю совместную гонку с Тимуром. Время, когда они еще называли друг друга братьями. Братьями не по крови, а по жженой резине.

То, что привезли в тот вечер в «Ковчег» после любительского заезда на ночной гонке, являлось чем угодно, только не нежно любимым мотоциклом Мирона – Kawasaki ZX-12R. Никогда в жизни он не смеялся так искренне, как в тот злополучный вечер, когда Тимур шутил, что сердце Мирона разбито на миллион крохотных осколков, как и его мотоцикл. В той аварии оба друга отделались синяками и ссадинами, а вот транспортным средствам обоих мягко сказать не повезло. Когда-то великолепный Kawasaki лежал перед Мироном грудой измочаленного железа, стыдливого прикрытого брезентом и бережно хранимого в «Ковчеге» до лучших времен до сих пор.

– Ты как, Рони? – подошедший сзади Юду похлопал по плечу погруженного в собственные мысли Мирона. – Ты всегда возвращаешься к починке этого металлолома, когда на душе кошки дерутся. Думаешь его можно восстановить? – Мирон, молча, отрицательно покачал головой, продолжая бесцельные ковыряния в моторе. Только волшебство, божье чудо или машина времени смогли бы теперь вернуть ему когда-то верного железного коня.

– Ты о мотоцикле спрашиваешь или обо мне, старый бродяга? – голос Мирона чуть звенел от раздражения и злости, но не на собеседника, а на самого себя. Он наклонил голову набок, рассматривая седовласого мужчину, и после недолгого молчания наградил того искренней улыбкой.

– Рад видеть тебя, мальчик мой.

– Не подлизывайся, ста-рый бро-дя-га! – протянул по слогам Мирон. – Я знаю этот любопытный взгляд, которому всегда интересны грязные подробности.

– Я как хорошее вино. Крепкое, глубокое, терпкое и пьянящее. Со вкусом сладкой клубники и вкусного шоколада… – старик прошёлся от одной стены мастерской до другой, сопровождая свои слова чересчур женственными покачиваниями бёдер.

– О боже, не продолжай. Здесь становится д-у-ш-н-о! – Мирон засмеялся в голос.

– Что-то в последнее время «Ковчег» всё чаще и чаще посещают мои любимцы. Прям радость для такого пенсионера как я. Будто внучат повидал, – старик по-доброму рассмеялся.

– Это кого ты любимцами называешь, старый бродяга?

– У меня их не так много, Рони! – отмахнулся мужчина.

– Я должен быть единственным в этом списке, Юду-у-у! О чём ты? Я же лучший из Хантеров!

– Один из, мальчик мой. Один из… – Юду поднял два пальца вверх, безмолвно напоминая Мирону, что звания лучших Хантеров (по его мнению) всегда были достойны – двое.

– Обидно, старый. Обидно! – парень театрально смахнул несуществующие слезы и вздохнул, поднимаясь на ноги.

– Ты знаешь, о ком я говорю, Рони.

– Ненавижу, когда ты меня так называешь, – процедил Мирон сквозь зубы. –Ты меня извини, я не в настроении сегодня. И завтра. И вообще.

– Виделся с девочкой нашей? – Юду игнорировал замечание парня и продолжил свой ненавязчивый допрос.

– Как тебе ответить? Честно или вежливо? – Мирон натянул искусственную улыбку.

– Поговорили про аварию? – Юду вопросительно вскинул брови.

– Не поговорили и вряд ли поговорим. Она сбежала от меня. Мстит мне, наверное. Или наказывает. Чёрт разбери эти бабские штучки.

– Это не в её характере, – мужчина горько вздохнул. – Просто попроси прощения и живи дальше. Без груза на сердце. Она простит и поймет.

– В этом то и проблема, Юду, – сказал Мирон после короткой паузы более задумчиво, будто принимая какое-то важное и трудное решение, сопротивляясь разуму. – Я хочу жить дальше вместе с ней. С ней. А не без неё.

– Рони… Много времени прошло. Она начала новую жизнь, – слегка удивленно произнес мужчина, засовывая руки в карманы брюк.

– С Мурычем что ли? – Мирон начинал злиться. – Юду, на чей ты стороне?

– Неважно с кем! Важно, что она выбрала жизнь! Это был долгий путь! – старик подавился набранным для вдоха воздухом, глядя в лицо мрачного, как туча, парня, – Ты знаешь, я никогда не лез в ваши дела, Рони… Но даже такому старому бродяге как я интересно, что случилось той ночью?

– Говорят, что душа лучшего гонщика, перед тем как отправится в мир иной, разгоняется на мотоцикле по кругу так, что можно въехать себе в зад, Так вот я – тот самый гонщик, что хочет догнать себя самого. Тот, кто хочет вернуться в прошлое и всё исправить. Тот, кто замечтался, представляя возможность возвращения на свою настоящую родину, – отчеканил он, начиная раздражаться, так как не любил копание у себя в душе и считал это грубым вторжением в личную зону.

– Сердце долго хранит того, кто в него вошёл, независимо от времени. Ты пытаешься сказать мне, что любишь её, не произнося этого вслух? – задумчиво почесав редкую бороду, Юду вальяжно прошелся вперед, обводя взглядом, пространство вокруг, – Думаешь, что Вселенная разозлится и решит тебя проучить потому, что ты упустил свой единственный шанс? – он обернулся через плечо и с улыбкой взглянул на Мирона.

– Любовь, говоришь… – Мирон перевел взгляд на Юду, и тот понял, что он сейчас считает его каким-то тупицей с интеллектом ниже, чем у деревяшки. – Юду, ты думаешь, ты один такой психоаналитик на мою голову? Думаешь, никто не пытался поговорить, потыкать носом, поучать и посопереживать?

– Я не собирался тебя поучать, Рони. Ты слишком самоуверенный и бескомпромиссный. Просто не складывается пазл в голове. Ты никогда не был трусом, никогда не бросал своих…

– Неправда, Юду. Я предавал. Я бросал. Я сам себе противен… Я…

– Не знаю всех подробностей, но могу догадаться, почему он сбежал, – неожиданный комментарий третьего «лишнего» разорвал нависшую в мастерской тишину.

– О-о-о, этот голос из прошлого, – по затылку Мирона пробежал неприятный мерзкий холодок.

– Ты явился в «Ковчег», предполагая, что не встретишься со мной? – мужчина злобно усмехнулся реакции парня на своё присутствие.

– Брось, Карлыч. Была всего одна вероятность из ста, что ты окажешься здесь. Ты давно отошёл от дел и от всего, что связывало тебя с Хантерами…

– Как твои дела, Мирон? – прервал его тираду мужчина.

– О боже, эти милые любезности столько лет спустя после нашей последней встречи. Зачем это всё? Мы знаем, что безразличны друг другу, – Мирон перешёл на грозное хрипение, то и дело перекидывая взгляд с одного мужчины на другого. Будто перед ним разыгрывалось цирковое представление, которое было так ему ненавистно.

– Я делал порой безрассудные вещи. Соглашусь. Но ты никогда не был мне безразличен, Мирон.

– Ты никого не любишь кроме себя! Меня вот всегда мучил вопрос: ты круглые сутки себя любишь или с перерывом на обед, Карлыч?

– Я всегда относился к тебе, как к сыну, – Алексей Карлович сделал шаг в сторону Мирона, но тот отступил.

– Сыну, Карлыч? Ты, однако, юморист. Ты шлюхался по планете Земля больше десятка лет. Не видел ни меня, ни Тимура. Ты передал все дела Хантеров – Юду. Такой себе отец! Ты моими руками сделал всю грязную работу, которую не пожелал делать сам. Использовал меня как идиота, лишив меня лучшего друга, который был мне как брат. По твоей, и только по твоей вине, я потерял брата, которого у меня никогда не было. Он вытаскивал меня из дерьма, к которому я постоянно с таким рвением стремился. Он всегда показывал светлую сторону. А когда… когда он ушёл, я понял, что не могу ничего сам. Могу только злиться. Ненавидеть всех вокруг. Пробовать всё без разбору, чтобы заполнить пустоту в мерзкой душонке, – Мирон указал на себя. – Наркота, алкоголь, девочки, скорость. Зависимости менялись одна за другой. Спасибо Юду – удержал от иглы, вовремя мозги вправил. Почти удалось! Но я не мог простить Мурычу, что он оставил меня одного. Ты – ладно, но он! Он был моей семьей. Ваша семья была моей семьей! А он даже не дал мне шанс оправдаться. Не выслушал меня. И я захотел, чтобы он тоже остался один! Без тебя – паршивого отца, от которого сам отказался. Без матери, которая умерла! Без жены, которая предала! – Мирон выпалил речь как скороговорку, а Юду только активно качал головой в знак согласия.

– Я попросил тебя всего об одном одолжении… – неуверенно запротестовал Алексей Карлович.

– Одолжение, которое испортило мне всю жизнь, Карлыч.

– Всю жизнь? Не преувеличиваешь ли ты, Мироша? Свою жизнь, ты испортил сам. Своими руками. Я в этом не участвовал! – мужчина перешёл на крик, но тут же одернул самого себя за несдержанность.

– Откуда тебе знать, Карлыч? Откуда? – Мирон буквально рычал каждый вопрос, больно сжимая кулаки от накатившей ярости. – Здесь стало слишком много тебя, а значит, превышена концентрация людей, которых я так ненавижу! Пожалуй вернусь, когда ты снова свалишь! – буквально выдохнул ему в лицо Мирон и спешно покинул мастерскую «Ковчега», оставив мужчин наедине.

– О чём ты говорил, когда сказал, что знаешь, почему Мирон сбежал? – Юду уставился на Алексея Карловича, ожидая ответа.

– Единственное, чего всегда так боялся Мирон – это стать копией своего отца. Теперь, понимаешь, почему?

Глава 67. Красный флаг

У каждого найдётся тема, о которой ни с кем не хочется говорить. День, о котором не хочется вспоминать. Человек, которого ни с кем не хочется обсуждать. Те самые – красные флаги, испепеляющие сердце и расщепляющие душу на части. Те, что каждый раз заставляют нас умирать изнутри и воскресать вновь и вновь.

В баре «Мамонт» сегодня было нетипично тихо. Не было ни завсегдатаев, ежедневно забегающих за кофе-на-вынос, ни офисных работников, отлучившихся с работы на обеденный перерыв. Стихия в городе, наконец, утихала, но последствия разрушительного урагана еще не были устранены в полном объеме. Все ответственные службы работали не покладая рук, но люди не спешили покидать свои дома и укрытия, чтобы выйти на улицу, если в этом не было острой необходимости.

Дверной колокольчик известил Власа о посетителе.

– Неужели, мой любимый босс добрался до работы, чтобы спасти меня от всех напастей? – пока бармен выгружал на стойку пачку конвертов со счетами и накладными, Кэти пыталась отдышаться с дороги. – Пешком что ли из дому неслась? – Влас ухмыльнулся. – Вот, возьми, пока в обморок не упала, – он поставил перед начальницей на стойку полулитровый стакан колы и щедро сыпанул в него горсть заготовленного колотого льда. Та недоверчиво покосилась на бармена, но всё же приняла налитый для неё напиток. – Не хмурь брови, босс, она без калорий. Твоей заднице ничего не грозит, кроме приключений, которые ты для неё запланировала, – Влас тряхнул головой, наблюдая, как жадно припала к стакану Кэти.

– Первый сравнительно ясный день после пасмурной недели, Влас! – наконец выдохнула начальница после пары тройки щедрых глотков. – Завтра погода по-любому наладится, и, я наконец-то смогу покинуть этот мрачный город и отправится навстречу приключениям, – Кэти мечтательно закатила глаза к потолку, поднимая стакан в воздух, будто произносила тост или договаривалась с самой вселенной о смене погодных настроений.

– Может, сначала решишь наши общие… затруднения, дорогая начальница? – Влас дышал тяжелее, чем обычно. Кэти не могла разобрать эти новые, проявившиеся в нём эмоции: злится он или раздражен?

– Почему ты такой нервный, Влас? Сам на себя не похож, партнёр! Ты хорошо спишь по ночам? Может, устал? Витаминок попить? – бесконечная тирада улюлюканий лилась из уст владелицы бара непрерывным потоком. – Как прошло собеседование? Девушка не опоздала?

– Никто не опоздал, Кэти! Всё гораздо проще! Никто не пришёл! – Влас не стоял спокойно, а слегка покачивался, всё время, переступая с ноги на ногу и поглядывая на входную дверь. – Я зашиваюсь, Кэт! Мне нужна помощь добровольцев. Я не шучу! Готов взять кого угодно, хоть на полставки!

– Именно об этом я и хотела поговорить, –девушка прижала указательный палец к губам с просьбой «помолчать» и начала настойчиво набирать номер невидимого абонента. – Кандидатка, которая должна была явиться сегодня, не берёт трубку. Возможно, еще не восстановили связь. А возможно, она просто слилась, – Кэти виновато заёрзала на барном стуле. – Давай, вместе подумаем, какие у нас есть варианты? Кризисные моменты на то и даны бизнес-партнёрам, чтобы как это говорится…прошли и огонь, и воду, и медные трубы…

– Я не согласился еще, – едва слышно выдохнул Влас, но тут же замолчал, среагировав на звук дверного колокольчика, вновь оповещающего о пришедших гостях. Глаза парня просияли, а губ невольно коснулась ослепительная искренняя улыбка. Кэти с любопытством оглянулась на звук, чтобы посмотреть, кому так обрадовался парень.

– Вы что-то хотели, молодая интересная? – громко приветствовала Кэти в своей привычно резкой манере.

– Это ко мне, Кэт. Не ори, – процедил Влас сквозь зубы.

– Очень интересно! И давно тебя Никита покусал? Это что заразно? Мне пора волноваться, партнёр? – тараторила владелица «Мамонта», пока Лиза смиренно ожидала на входе, боясь и шагу ступить без её позволения.

– Кэт, не беси меня, пожалуйста. Мы просто друзья.

– Ага, а мне почему-то от этой дружбы не по себе становится. Жаришка такая от этих ваших переглядываний. Ты из-за неё такой дёрганный? – не унималась Кэти. – Слу-у-ушай, у меня идея есть! А зовут её как? Красавицу эту? А ведь и правда красавица! – Кэти перешла на громкий шёпот, который было слышно даже в соседнем заведении. – Ты приглядись, девочка-то не промах. Гляди, подрастёт и… – начальница неожиданно переключила внимание на Лизу, всё еще стоящую у дверей и ожидающую позволения войти. – Девочка! В смысле девушка! Можно тебя? В смысле вас!?

– Её Лизой зовут, – сквозь зубы проскрипел Влас.

– Лизонька, иди сюда, подруга, – позвала Кэти. – У меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться! Тебе же уже есть шестнадцать? Хочешь, подзаработать этим летом, всего пару часов в день!? – Лиза медленно приблизилась к стойке, у которой сидела неумолкающая ни на секунду девушка. – Вот что. Нам нужен помощник в баре. Вернее, Власу нужна помощь для веселого уничтожения, то есть… выполнения моих несложных поручений. А в штате «Мамонта» – сезон отпусков. Остались только скучные официантки, да старые уборщицы. Сегодня вот вообще лишь одна официантка в вечернюю смену. И почти отъехавшая начальница, то есть – я.

– Насчет «отъехавшей» начальницы – полностью согласен, – демонстративно постучав по виску, Влас незаметно подмигнул Лизе.

– Поговори мне еще, партнёр, – Кэти громко клацнула зубами в сторону бармена, а затем вновь натянула на лицо самую дружелюбную улыбку и повернулась к Лизе. – Оплата хорошая. Тебя возьму без испытательного срока. Ну что скажешь, милая? Согласна? – Кэти ласково улыбнулась девчонке, чуть приподнимая брови и округлив глаза. – Посмотри в эти грустные щенячьи глаза исполняющего мои обязанности человека. Разве ты сможешь им отказать? – она указала большим пальцем в сторону Власа, который тщетно пытался делать вид, что занят бумажной работой, и добавила. – Соглашайся. Это хорошее предложение, Лиза.

– Я не знаю… Я не умею ничего… – казалось, что девчонка сейчас просто сбежит или разрыдается.

– Это не проблема! Этот гений тебя всему научит. А я оформлю всё по закону и по уму! Пока небо закрыто для Кэти, то есть – меня… Кэти, то есть – я… открыта для работы на все сто процентов. На весь мой скрытый и не раскрытый потенциал! – воодушевленно добавила она. – Скажи, что согласна! Скажи!

– Хорошо, Кэти. Я согласна! – выдохнула Лиза, улыбаясь.

– Уииииииииииииииииииииии!!! – радостно завопила Кэт. Лиза успела заткнуть уши, а вот у Власа руки были заняты бумагами, и он получил звуковой удар полной мерой. – Тогда решено! Сейчас принесу договор, ты подпишешь его и будешь принята на работу уже с сегодняшнего числа. Так ведь ты сомневаться не будешь? – Кэт отвлеклась на пришедшее сообщение, совсем позабыв, о наблюдающих за ней Власом и Лизой. – А может, ты уже этим вечером сможешь задержаться, солнышко? Стажировка и всё такое? Просто у нас незапланированный небольшой банкет для постоянного клиента, который я только что одобрила через смс, – Кэти соскочила с насиженного места у бара и рванула в сторону кабинета, заранее ожидая негативной реакции своего будущего бизнес-партнера.

– Что ты сделала, Кэти?! – бессильно опершись на стойку ладонями, кричал Влас вдогонку неугомонной хозяйке «Мамонта».

– Прости, Влас! Не могла ему отказать! Он слишком горяч и всегда платит с щедрыми чаевыми! – уже из кабинета горланила Кэти.

– Ненавижу, когда она так делает, – обреченно мотая головой, выдохнул бармен. – Ну что, ученица? Сначала обещанный безалкогольный коктейль за мой счёт, а потом поговорим о том, как будем учиться? – внезапная тишина захрустела в воздухе, но упорно не хотела рассыпаться, став плотной и вязкой из-за предшествующей ей шумной тирады Кэти. – Лиза, ты хотя бы иногда можешь одаривать меня парой-тройкой слов или реплик в ответ. Мне будет приятно. И я не буду казаться себе психом, что разговаривает сам с собой. Хорошо? – Лиза густо покраснела, встретившись с Власом взглядом. Таким же, как в тот самый вечер. Она вспомнила, как нежно его поцеловала, как он тихо говорил у самого её ушка, обжигая влажным горячим дыханием. Будто это было в прошлой жизни и совсем недавно. А потом были несколько дней в его доме. А теперь что? Работать вместе? – Почему ты так быстро согласилась на уговоры этой неумолкающей заговорщицы? – непринуждённо спросил Влас, не отвлекаясь от приготовления напитка для Лизы.

– Понимаю твое удивление. Но я, ни слова не поняла из того, что она сказала, и, сообразить не успела, как она так быстро меня оформила к вам в «Мамонт»… – пока Влас готовил Лизе один из своих сложносочиненных коктейлей, она украдкой следила за каждым его движением. Ей нравилось наблюдать за ним. Таким сосредоточенным и серьёзным, но в тоже время вдохновлённым. По нему было видно, насколько процесс его увлекает и нисколько не мешает продолжать с ней ненавязчивую беседу.

– Почему ты мне помогаешь, милая Лиза? – Влас на секунду замешкался, а потом поставил перед ней Сейдж Романс и облокотился на стойку ладонями. Его глаза искрились заинтересованностью.

– Разве ты бы не оказал помощь человеку, который в этом нуждается? – отвечать вопросом на вопрос в этой незримой дуэли было её лучшим решением: мысленно убеждала себя Лиза.

– Я думал, что ты хотела произвести на меня впечатление, – Влас наклонился к Лизе через стойку и отпил из её стакана нетронутый напиток.

– Не думаю, что тебя так легко удивить, – Лиза подняла голову чуть вверх, с вызовом смотря прямо ему в глаза.

– Так просто мне от тебя не отделаться теперь, Тайсон? Так?

– Как ты раскусил мою супер-стратегию, Влас? Я же всё продумала! И приглашение Кэти, и визит в «Мамонт» сегодня, – ей бы сейчас посидеть одной, полистать любимую книгу, но не меньше хотелось ощущать, пусть даже на небольшом расстоянии, уверенное тепло, льющееся в её сторону из внимательных медовых глаз.

– Тю-ю-ю, – передразнил Влас, глупо улыбаясь, – Глаза – зеркало души, поэтому можешь не прикрываться сарказмом. Ты понимаешь, о чём я говорю, милая Лиза, – он снова ухмыльнулся и вернулся к незаконченному «делу» с бумагами. – Ты очень красивая. Без синей туши. С этим румянцем на щеках и растрепанными волосами, – не выпуская накладные из рук, Влас поднял взгляд на Лизу и на мгновение стал серьёзным.

– Пытаешься задобрить меня комплиментами? – под его пристальным взглядом щёки девчонки стали пунцовыми. – Хочешь поговорить об этом?

– Разговоры… Странная всё-таки вещь. Можно обменяться миллионом слов и не сказать важного. А можно молча смотреть в глаза и поведать обо всем… – его губ вновь коснулась улыбка, когда Лиза, наконец, пригубила приготовленный им коктейль, отпив именно с той стороны стакана, где минутой ранее он сам пробовал её напиток.