Надежда Храмушина
Младший ветер
– Так ты сам же прочитал, что Аникий перестал видеть людей. Он думал, что нашёл родственную душу. – Предположила я – Вместе ходили по Алтаю, восторгались природой, вели задушевные разговоры вечерами у костра. Такая жизнь сближает. Этому Аникию, видать, некому было всё передать. Вот он и отдал первому встречному, не подумав, что всё это может принести вред. А что, Аникий умер, когда Понин был ещё на Алтае?
– Не знаю, может этот Аникий только предчувствовал свою смерть, и поспешил ему всё передать. А другой вариант, как тебе – Аникий тоже был не из светлых. Может хорошие колдуны закончились в их семье с уходом отца.
– А что Людмила рассказывает о своём отце? Ты спрашивал её об этом?
– Конечно. Не очень-то он их с сестрой привечал. Почти никогда их не приводил к себе домой. Встречались редко, и то где-нибудь в парке или в кино ходили. Людмила его запомнила хмурым и неразговорчивым. А ещё то, что пока жили вместе, дома были постоянные скандалы из-за того, что он не помогал матери, и при каждом удобном случае бежал из дома.
Я рассказала Сакатову про сегодняшнюю встречу с Сиверкой.
– Похоже, ты где-то близко подобралась к нему, поэтому он на тебя и обратил внимание.
– Я поняла, что он может разделяться. Он атаковал сразу и конструкцию и меня. Теоретически, получается, что он может быть в нескольких местах одновременно. Может расстояние, на которое он может разделиться, и небольшое, в этот раз было метров двести, но сила удара у него ничуть не ослабла. И ещё не понятно, откуда он говорит. Правду сказала мне Валентина, трудно забыть такой голос. И столько в нём злобы!
– А этот смерч, который тебя толкнул, он какой был, плотный?
Я вспомнила глухой удар и ответила:
– Ощущения не как от ветра, даже не знаю, на что похоже. И не твердое и не мягкое. Скорее всего, это похоже на то, если бы я на большой скорости столкнулась с человеком, который больше меня по массе. А вначале маленькие смерчики возникли ниоткуда, просто закружилась пыль с дороги. А вот когда они стали с меня ростом, то воздух в них стал как плотное стекло, или как вода.
– Я, конечно, не хочу, чтобы меня подмял и кинул смерч, но для ясности было бы неплохо столкнуться с ним. Слегка. Когда он Бобика поднял, я не заметил никакого загустения воздуха рядом.
– Это потому, что мы все смотрели на Бобика. И всё произошло быстро. Я в полной мере насладилась их видом, пока бежала вслед за ними к Дениске. У меня всё это до сих пор перед глазами.
Была уже полночь, хотелось спать, но Дениска в соседней комнате болтал по телефону, Бобик цокал своими копытами по голому полу, а весёлые соседи начали повторяться с праздничным песенным репертуаром, поэтому я ворочалась с боку на бок. Сосредоточиться, чтобы о чём-то подумать, я тоже никак не могла. А вот дальше был или сон, или моё воображение унесло меня далеко на Алтай. Я вдруг оказалась на маленькой кухне, за столом, а напротив меня сидела молодая женщина с красивой русой косой. Она мне кивнула и заговорила:
– Моё имя Анна. Я внучка деда Анисима, старшего брата Аникия, про которого ты уже слышала. Их обоих давно нет в живых, из нашей семьи я одна осталась. У меня немного времени, я ещё не умею надолго переносить своё сознание в мысли другого человека. – Она улыбнулась – Как в старой сказке, я не волшебник, я только учусь. Ваш друг достал сегодня из тайника вещь, которая нам поможет общаться в дальнейшем. Это выглядит так, – она показала мне две ровные каменные пластинки, с выбитыми на них знаками – именно с помощью этих камней мой дед общался с Савелием перед своей смертью. Хочу сразу сказать, что мой дед не отдавал Савелию сквери, и не завещал их ему. Савелий ещё раз побывал на Алтае уже после смерти моего деда, и увёз то, что показались ему ценным. Дед сам пригласил его к себе в гости, показал ему свои чудесные вещи, рассказал про них всё, что знал. И имел неосторожность показать ему сквери, то есть магические вещи, которые были сделаны тёмными колдунами. Он искренне верил, что человек, увлечённый хорошим делом, любящий историю своего родного края, интересующийся природными тайнами, может быть только добрым, а добрый человек не способен на подлые поступки. Он считал Савелия добрым. Они ведь долго писали друг другу письма, в которых Савелий красивыми словами рассказывал про свой родной Урал, про чудесных людей, которые там живут, про уральских писателей, про их книги. Но, как оказалось позже, он оказался очень хитрым и расчётливым человеком и обманул деда. Да его легко было обмануть! Недаром отец его, Власим, мой прадедушка, не хотел оставлять свои сокровища своим сыновьям. Видел он, что оба его сына не смогут устоять перед чёрной энергией колдовских вещей. И он решил закопать все сквери, убрать подальше от глаз людских. Но жизнь его оборвалась трагически, и он не успел это сделать. Дед Власим оказался прав, не смогли стать его сыновья достойными продолжателями дела своего отца. Поэтому сам он до сих пор незримо находится рядом со скверями, наблюдает за ними. Не может он обрести покой, пока не будут они надёжно схоронены. От него я и узнала, что вы собираетесь исправить последствия трагедии, которую учинил Савелий. Я помогу вам, а вы помогите мне вернуть сквери на их место. Нельзя, чтобы такие сильные магические вещи лежали у несведущих людей. Обязательно найдётся тот, кто захочет с их помощью стать могущественным, возвыситься над другими людьми. Савелий захотел стать таким вот властителем, да только не было у него никакого дара, одна только зависть, поэтому сам сгинул, и много людей погубил. Меня воспитывала моя бабушка, она мне часто рассказывала сказки про волшебную дудочку, под которую поёт ветер, про таинственных ящериц-молохов, которые охраняют древние могилы героев и богатырей. Как потом оказалось, это совсем были не сказки. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, ночью мне приснился дед Власим, который и рассказал мне историю нашей семьи, как бесславно закончили дни его сыновья Анисим и Аникий, как украл хитрый человек предметы, которые могут только разрушать человека, питая его своей чёрной энергией. Долгие годы он испытывал меня, потом начал обучать видеть сущность людей и предметов, распознавать души людей, животных, смотреть в их самую суть. Обучал меня справляться со скверями, не поддаваться их сладким посылам. Сейчас он решил, что я готова, и показал мне вас, сказал, чтобы я вам помогла. И чтобы сквери схоронила.
– Зачем хоронить, может лучше их уничтожить? И почему их раньше не уничтожили, столько они невинных людей погубили! – Спросила я.
–Все проклятые предметы имеют свойство, когда их пытаются уничтожить, переходить в другое качество. И поэтому это сделать не просто. Им нужна жертва. Знаешь, что это значит?
– Да, я уже имею представление об этом.
– Предметов таких много, и если бы дед Власим, принёс себя в жертву, уничтожая один предмет, остальные предметы опять бы растеклись по всему свету, круша судьбы и жизни. И самое главное, сквери не могут просто без дела лежать и пылиться. Сущность их начнёт разрушать человека, который находится рядом с ними. Им нужно постоянно творить зло. Только подготовленный человек может находиться с ними рядом и противостоять им. Бахлаватка находится где-то совсем рядом с тобой, найди её. Никому не давай её в руки! Она уже и так за столько лет свела с ума человека, который её нашёл. И будь готова к тому, что к тебе она не захочет попасть, потому что не сможет тобой управлять.
– А как я тебе передам бахлаватку, если её найду? Ты приедешь к нам?
– Если у тебя будут камни, я смогу к тебе приходить в гости, и мы можем даже вместе попить чай. И смогу взять бахлаватку. Знаешь, что самое волшебное в мире? Это камни. Да, камни, на которые мы не обращаем внимания. Они везде, они окружают нас, и мы проходим мимо, не подозревая, какое сокровище у нас под ногами. Они умеют молчать и умеют говорить, они хранят все тайны вселенной, и никогда они не будут служить злу. Самые верные стражи – это камни. Они с самого начала зарождения жизни на земле были с рядом человеком. Они служили ему домом, убежищем, дорогой, украшениями и оружием. – Она помолчала, потом тихо сказала – Всё, Ольга, возвращайся. Я буду ждать тебя завтра, и не забудь про камни!
Лёгкая дымка окутала Анну, исчезла кухня, и я очутилась снова на своём диване. Кругом было тихо. Я ведь это не придумала? Я посмотрела на время – ого, без двадцати два. Завтра позвоню Сакатову и спрошу про камни. Если он их там видел, значит, не приснилось.
Утром я проспала, пришлось будить Дениску, чтобы он вывел на улицу танцующего вокруг меня Бобика, на ходу сказала ему про Анну, и побежала на электричку, успев запрыгнуть в вагон на последней секунде. Павел, одиноко стоявший на перроне, взглянув на меня, участливо спросил:
– Не выспались?
Когда я ему рассказала про встречу с Сиверкой и своё ночное путешествие, он очень приободрился:
– Значит, Анна из семьи тех, кто владел этой картиной?
– Да. Они хранили много десятилетий … все эти плохие предметы, они называются… Тьфу ты, чёрт, забыла, как она их называла!
– Наши шансы справиться с Сиверкой очень подросли. А у меня ночью опять концерт был. Ветром оторвало москитную сетку с балкона. Я сначала не понял, что за возня у меня на балконе. Раз выглянул, два. У меня десятый этаж, поэтому гости через балкон не ходят. А потом хлопуло сильно. Я вышел, сразу увидел, что в окне нет сетки, вниз посмотрел, а там она раскуроченная белеет на газоне. А до этого пришёл с работы домой, смотрю газеты в коридоре с тумбочки сброшены. Я сегодня поставил опыт. Написал ему записку, спросил, может лучше подружимся.
– А вдруг он читать не умеет?
– Так Алексей Александрович ведь рассказывал, что помещику его брат-ветер написал слово «помоги», значит, могут они и писать, и читать.
– Помещик тот при жизни был грамотным, а наш Сиверко школу не кончал. Самому грамоте не научиться, а учителей у ветров нет.
– Грустно. Представляете, Ольга Ивановна, он испытал настоящее одиночество. Всегда один. Наверное, каждый бы на его месте обозлился на весь свет при таких обстоятельствах.
Я подумала, какое всё-таки странное существо человек! Вот перед нами классический злодей Сиверко. Он отправил на смерть четыре человека – его мать, отца, Понина, мужа Валентины. И это только те, про кого мы знаем. Вполне возможно, что были ещё жертвы. И если я сначала просто хотела от него избавиться любой ценой, то теперь Павел просто произнёс вслух то, что у меня внутри уже зрело. И надо честно признаться себе – я хочу его отпустить так, чтобы он получил покой, и чтобы его там встретила семья.
Открыв аптеку, и отпустив двух разговорчивых бабушек, я сразу же позвонила Сакатову. Ему я подробно пересказала всё, что услышала от Анны. Когда я дошла до камней, он сразу же перебил меня:
– Есть там плоские камни какие-то магнитные, я ещё удивился, что за порода, они просто липнут друг к другу. Нужно приложить усилие, чтобы их отделить друг от друга.
Он несколько раз нетерпеливо пытался перебивать меня своими вопросами, чем довёл меня до точки кипения. До чего же он плохой слушатель, ни грамма терпения! После окончания моего рассказа он сразу засобирался к Людмиле Савельевне за камнями.
– А она отдаст их? – Засомневалась я.
– Я думаю, что да. Она же мне про записи только сказала, чтобы я с ними работал у неё дома. Я ей расскажу о настоящей хозяйке, а может тебе придётся к ней приехать с камнями, чтобы Анна сама рассказала Людмиле Савельевне про проступок её отца.
Свой рассказ об Анне и о контакте с Сиверкой мне пришлось ещё два раза повторить – сначала Илье, потом Валентине. У всех было много вопросов, а если учесть, что мне приходилось ещё и прерывать рассказ, когда покупатели заходили в аптеку, то эти разговоры продолжались до обеда. Меня и саму не отпускали мысли об Анне. На меня она произвела очень хорошее впечатление. Чувствовалось, что она очень умный человек, к тому же обладающий внутренней силой, но, в тоже время, в разговоре не чувствовалось никакого превосходства с её стороны, не было и напускной простоты. И я ей доверяю.
В обед позвонил Дениска, сказал, что после обеда приедет Илья к нему, так как мать с ним передала чистые вещи и какие- то гостинцы. Пришлось договариваться с Павлом, чтобы он забрал Сакатова с камнями и отвёз нас в Северный.
День выдался на самом деле суматошный, потому что часа в три позвонил Илья. Они с Дениской пошли прогуляться к одинокому дереву, и когда проходили мимо складов, то их настигла настоящая пыльная буря.
– Наш ветряный друг имеет слабость к собакам. – Илья засмеялся – Потому что, сразу после пыльного душа, он вывалял Бобика в мазуте.
– О, боже! Илья, пожалуйста, скажи Дениске, чтобы сразу его попробовал отмыть. И не давайте ему вылизывать себя.
– Как? Язык примотать к носу?
– Просто держите его на руках.
– Такого мазутного? Оля, это собака, а не ребёнок. И радуйся, что он не умеет говорить. То его хозяйка по приезду бы узнала, насколько он интереснее провёл свой отпуск, чем она свой.
Потом снова позвонил радостный Сакатов. Людмила Савельевна отдала ему камни, монеты и сушеных ящериц. Остальные монеты тоже обещала вернуть, если только племянник их не продал.
Вечером Павел привёз нас с Сакатовым в Северный. Когда я увидела Бобика, я закрыла рукой себе глаза, не в силах смотреть на это чумазое чучело. На боку у него было огромное коричневое пятно, и пахло от него, как от старого трактора. Дениска сказал, что он его намыливал раз пять, но пятно становилось всё больше и больше. Илья посоветовал купить другую собаку, такую же, но чистую.
Мы позвали Валентину и Ларису Николаевну к себе. Когда они спустились, Сакатов разложил на столе копию картины с нарисованными на ней стрелками. Смысла в этих стрелках не было никакого. Скомканные листки были пронумерованы, первые шесть цифр находились к ближайшим к нас листкам, а седьмой и восьмой номер был у листков на заднем плане. Стрелки шли от первого листка до шестого потом к седьмому и далее к восьмому, и снова к первому, потом шёл второй круг стрелок в такой же последовательности.
– И где логика? – спросил Илья – Можно было просто пронумеровать. Зачем стрелки-то?
– Я тоже не понял сначала, но потом внимательнее присмотрелся, и понял кое-что. Вот посмотрите сами. – Сакатов торжествующе нас оглядел.
Мы все уставились на рисунок. И я тоже поняла:
– Они как шифр. Смотрите, четыре первые стрелки короткие, а потом две длинные стрелки, хотя листки в этой куче находится буквально друг на друге, потом одна короткая стрелка, потом одна длинная, затем короткая и пять длинных. Шестнадцать знаков, и два круга, каждый из которых по восемь стрелок. После третьей короткой стрелки идёт маленькая чёрточка, которая будто отсекает эти три знака от следующих, потом такие отсечки ещё шесть раз повторяются. Семь букв. Это азбука Морзе. Дениска, найди в интернете азбуку Морзе, посмотрим, что Понин тут записал, если мы правильно это поняли.
– А причём тут азбука Морзе? – Удивился Дениска – Когда делали бахлаватку, никакой Морзе ещё не родился.
– Так это Понин зашифровал секретную информацию, которую ему Аникий открыл, чтобы никто другой не смог её прочитать.
– Молодец Ольга! – Сакатов развернул листок к себе – Это я сразу понял, поэтому отставить искать Морзе в интернете, я всё уже нашёл. Там написано «с ветром». Но обратите внимание на эту жирную точку в середине рисунка. На картине здесь стоит солонка. Это как кнопка открывания. Осталось только правильно всё это исполнить.
– С ветром? Как это? – Спросила я.
– Мне кажется логичным, что ритуал открывания картины, в которой находится такой предмет, как бахлаватка, связан с ветром. Может надо дуть на неё, пока рукой водишь от листка к листку.
Он начал дуть на листок и последовательно дважды обвёл все листки указательным пальцем, потом поставил палец на точку.
– Может так – Он повернулся к Валентине – Понин так делал?
Она задумалась.
– Я не помню, чтобы он водил рукой по картине. И он со мной постоянно разговаривал, мне кажется, он не мог дуть на картину.
– Как же тогда понимать фразу «с ветром»? – Сакатов потёр рукой подбородок.
– Он мог это сделать до того, как пришла Валентина. Мы ведь так и предполагали раньше. Давайте пойдём к картине и попробуем проделать это на ней. – Предложила я – Лариса Николаевна, вы ведь всех знаете в посёлке? Алексей Александрович Вам даст листок с изображением бахлаватки, может Вы поспрашиваете о ней? Анна сказала, что она где-то рядом. И она ещё сказала, что тот, у кого она сейчас находится, как бы ни в своём уме.
– У нас тут весь посёлок не в своём уме!– вздохнула Лариса Николаевна – Конечно, давайте рисунок, я расспрошу.
Сакатов протянул ей листок с рисунком бахлаватки. Она очень похожа на короткую и толстую дудочку, слегка сужающуюся к одному концу. Что там, интересно, у неё внутри, если она обладает такой немыслимой силой, забирающей душу у человека?
– А я предлагаю – сказал Илья – чтобы ты, Ольга, сначала связалась с Анной, чтобы уточнить, правильно ли мы поняли эту схему открывания картины. Что-то мне кажется, что Понин тут перемудрил с этой азбукой Морзе, а может, уже свои какие-то опыты ставил.
–Или сам сначала пытался алгоритм открывания вывести, учился. – Подсказала я.
–Тоже верно, может тоже сначала не мог открыть. – Согласился Сакатов – Да, и монеты Анне надо передать. И спросить, как достать монету, которая уже много лет портит жизнь.
–И про чёрных ящериц пусть расскажет. – Добавил Дениска.
Сакатов достал из сумки две каменные плоские пластины и положил их передо мной на стол. Я взяла их и попыталась разделить. Они, в самом деле, были словно примагничены друг к другу. Я их с усилием разделила, но чувствовала руками, как они тихонько гудели, стремясь снова соединиться друг с другом. Я повертела их в руках и снова соединила. Ничего не произошло. Тогда я положила оба камня на ладонь и прикрыла их рукой. Теплая вибрация камней пошла по моим рукам, наполнила меня, я закрыла глаза и представила Анну. Что-то изменилось в воздухе, будто пробежала волна, я открыла глаза и увидела прозрачный силуэт Анны, стоявший возле окна.
– Добрый вечер! – Просто сказала она и шагнула к нам. Сделав пару шагов, она протянула ко мне руку, в которой были такие же камни. Я протянула ей руку со своими камнями. Анна положила их на мои, и раздалось легкое щелканье. В тот же момент она стала настолько реальной, насколько реальны были все мы, находящиеся в этой комнате. С появлением Анны, словно свежий горный воздух заполнил всё пространство.
Я представила Анне всю нашу команду, а она с улыбкой протягивала каждому руку, внимательно вглядываясь в глаза, словно читала человека, но это было не обидно, а наоборот, участливо и с пониманием. Илья соскочил и уступил ей место за столом.
– Ну вот, я же обещала тебе, что попью с вами чай! – Она села и ещё раз нас всех оглядела – Хорошо, что вы все вместе пытаетесь справиться с вашей проблемой. Хочу перейти сразу к делу. Валентина, у кого вторая монета?
– У Михаила Терентьева, но он умер, завтра похороны. – Ответила Валентина.
– А где тело?
– В городе, в морге. Завтра утром привезут прощаться к подъезду, а потом на кладбище.
Лариса Николаевна добавила:
– Кладбище в пяти километрах отсюда.
– Нет, надо всё сделать до кладбища. – Анна повернулась к Валентине и внимательно посмотрела ей на лоб, потом положила на лоб руку – Странно, монета не реагирует на меня. – Она убрала руку и продолжила – Так вот, как только выгрузят гроб с телом у подъезда, встаньте с левой стороны от него. Положите свою руку ему на руку, и мысленно соедините обе монеты. Почувствуете лёгкую вибрацию во лбу и в руке. И начинайте не спеша тянуть обе монеты к себе в ладонь. Его монету из его руки, а свою монету со лба через всю руку к ладони. Вы поняли?
– Не очень. Больно сложно. – Растерянно ответила Валентина – А вдруг не получится?
– Получится. Монеты всегда тянет друг к другу. Главное, это сосредоточиться на них, подтолкнуть их друг к другу. Как только почувствуете обе монеты в руке, сразу же разделите их, можете одну монету переложить в другую руку. Как только они перестанут гудеть, положите их в карман и идите домой. Ни с кем не разговаривайте, не оборачивайтесь, что бы Вам не привиделось. Зайдёте домой, положите их в воду. И всё. Вечером я их у Вас заберу.
– Анна, – обратился к ней Сакатов – несколько монет сейчас находятся у племянника Людмилы Савельевны, дочери Понина. Того самого Понина, который и обокрал вашего дедушку. Этот племянник пообещал привезти их, но очень неохотно. Может мне съездить за ними? Пока он не натворил дел.
– Алексей Александрович, я думаю, что монеты порастеряли за долгие века часть своей силы. И пример тому Валентина. Монеты питаются энергией людей, забирают у них жизненные силы, но они уже не могут управлять людьми, как раньше. Так что, если монеты просто лежат, то максимум что они могут, так это приносить неосознанное беспокойство. Но вы подскажите родителям этого молодого человека, чтобы они забрали их у него и положили в воду до тех пор, пока не передадут их нам. Валентина, а чтобы Вам было легче сосредоточиться на монетах, Вы вспомните, как они выглядят.
– Я никогда не забывала, как они выглядят, – ответила Валентина – перед глазами всегда стоят.
– Это что касается монет, – продолжила Анна – а что касается бахлаватки, то её надо найти. Я Ольге говорила, что она где-то рядом. Можно, я посмотрю на го́рит? – Видя наши недоумённые лица, пояснила – Картину, где находилась бахлаватка?
Лариса Николаевна принесла картину. Анна мельком взглянула на неё и повернула изнаночной стороной вверх. На обратной стороне на холсте было несколько пятен от огня. Анна хмыкнула:
– Не раз, видать, нашу бахлаватку таким же образом искали.
Она отстегнула у себя с манжеты кофточки булавку, подцепила одну ниточку с холста, вытянула её на пару сантиметров, и попросила спички. Я сходила на кухню, принесла коробок и протянула ей. Он чиркнула спичкой и осторожно поднесла её к нитке. Нитка загорелась, в воздухе запахло серой. Огонь пробирался по нитке медленно, его как будто ветром отдувало от холста. Потом он дошёл до картины и погас.
– Вот и хорошо, завтра тот, у кого бахлаватка, с радостью от неё избавится. – Удовлетворённо сказала Анна.
– Как это? – Спросили мы с Сакатовым хором.
– Все сквери связаны между собой нерушимо, и разорвать эти узы почти невозможно. – Ответила нам Анна, развернув картину лицевой стороной вверх – По сути, они одно целое. Думаете, почему Валентина приехала сюда, в Северный? Конечно, она думает, что это её решение. Но на это повлияло несколько факторов.
В этот момент на кухне у меня захлопало от ветра раскрытое окно. Я побежала его закрыть и увидела, что поднялся сильный ветер. Молодые берёзки, растущие напротив окна, сгибало чуть ли не до земли. Я плотно закрыла окно и вернулась в комнату. Анна понимающе посмотрела на меня и продолжила:
– Во-первых, она не могла жить на одном месте, постоянно спасаясь от Сиверки. Он гнал её. И ему надо было, чтобы Валентина вернулась сюда, где живёт его брат Павел. И во-вторых, это нужно гориту, ну или картине, для того, чтобы бахлаватка была с ним. И она тоже не может без своего футляра, постоянно зовёт его. Горит для бахлаватки вроде аккумулятора, её силы тают без него. Валентина могла уехать в десяток других мест, она и ездила по всей стране, да только, сколько бы она не бегала, рано или поздно, она бы приехала сюда. И вот сегодня горит выпустил мощный импульс для бахлаватки, он испытал стресс, если можно это назвать человеческим словом, и она моментально получила его. Поэтому завтра Лариса Николаевна может идти и спрашивать про бахлаватку без этого рисунка. Просто, обходите все квартиры и спрашиваете, например: «Нет ли у вас дудочки? Очень нужно». И человек, даже если уже давно забыл, что он когда-то нашёл эту дудочку, сразу вспоминает про неё и, самое главное, он готов её отдать. Это же волшебные вещи, не удивляйтесь!
Мы на самом деле сидели с удивлёнными лицами. Анна продолжала:
– Нам можно было бы даже не искать бахлаватку, через некоторое время, этот человек нашёл бы повод, вернее бахлаватка нашла бы его, и он сам бы пришёл и принёс её, но у нас мало времени. Сиверко, который тоже связан с горитом, услышал его зов. Мы сейчас его немного успокоим, чтобы он нам не очень мешал к подготовке к ритуалу, но это ненадолго. Поэтому нам нужно торопиться.
Она повернулась ко мне:
– Оля, дай мне твою руку.
Я протянула ей руку и она, взяв её, сказала мне:
– С этого момента, и до того, как мы проведёт ритуал, ты не должна наступать на порог, когда входишь в любую дверь, снять все украшения с себя и не завязывать узлов.
После этого она проколола булавкой мне безымянный палец и выдавила каплю крови на солонку в картине, но соль не окрасилась в красный цвет, она осталась такой же белоснежной, как и раньше.
– Достань щепотку соли. – Сказала она – И выбрось её за окно.
Я секунду помедлила и протянула руку к солонке. Ранку зажгло, я почувствовала под пальцами соль, крупную и холодную. Я захватила из солонки немного соли. Меня охватило чувство нереальности. В моей руке действительно была соль, а в солонке остался след от моих пальцев. Я встала, прошла на кухню и открыла окно. В лицо мне ударил сильный порыв ветра. Я бросила за окно соль. Ветер подхватил её и поднял вверх. Раздался вздох, тяжёлый и обречённый. И наступила тишина.
– Странно, – сказала я Анне – на картине, которая вызывает ветер, есть соль, которая его утихомиривает. Это действительно странно.
– Ничего странного в этом нет, – возразила Анна – у создателя должен быть инструмент укрощения своего создания, если что-то пойдёт не так. А вообще-то, бахлаватка изначально не относилась к скверям. Когда-то, очень давно, я затрудняюсь даже приблизительно назвать век, её создали для защиты своих поселений последние друиды. Они добровольно становились воздушными воинами, неуязвимыми и стремительными, невидимыми и непобедимыми. И тайной были окутаны эти доблестные защитники. Когда очередной враг был побеждён, они снова становились людьми, и продолжали заниматься своими мирными делами. Но, как всегда бывает, нашёлся отступник среди учеников друидов. Завладел он бахлаваткой, стал думать, как управлять ветром, как извлечь для себя пользу. Тогда он и создал горита для бахлаватки, чтобы ветра не самостоятельно принимали решения, а чтобы служили ему. Вот и соткал он из чёрных заклятий заговор подчинения. А следующие колдуны, в руки которых попадал горит, каждый искажал и изменял заговор, подрабатывая его под себя. Тогда и возникла соль посреди заговоров, чтобы было время накинуть уздечку на особо неуправляемые ветра.
– Сейчас я смогу брать из горита и соль и заговоры? – Спросила я.
– Да, только надо увереннее это делать, не видя перед собой преграды в виде плоского мира.
– А мы у Понина видели шпаргалку и в ней отмечено, что картину, то есть горит, надо открывать с помощью ветра. – Сакатов показал рисунок со стрелками – Значит, он ошибался, или специально дезинформацию нам оставил?
– Нет, всё правильно. Ветер направляют в бахлаватку, так сказать, будят её перед ритуалом слияния с человеческой душой. – ответила Анна – Не очень понятно сказала, да? По-другому скажу. Прежде чем вытянуть из человека душу, в бахлаватку заключают ветер, там он становится агрессивным, чёрная сущность бахлаватки преобразует его в своё орудие, и тогда он готов слиться с душой человека. А ритуал происходит так. Человек ловит ветер, направляет его к гориту, а бахлаватка затягивает его в себя. Потом человек достаёт бахлаватку и ждёт последнего вздоха своей жертвы. Или ждёт рождения младенца, чтобы забрать его первое дыхание. Так и появляется Сиверка. Потом, чтобы обрести власть над Сиверкой, надо перевернуть бахлаватку и вдохнуть в него своё дыхание, тогда он становится послушным слугой, готовый выполнить любое желание хозяина. Но если не угадать с моментом, когда последний или первый вздох уже затянут в бахлаватку, то Сиверка сам вылетит из бахлаватки, не запечатанный дыханием хозяина, и тогда, как говорится, ищи ветра в поле. Большинство таких свободных Сиверок обитают на морских просторах, они не контактируют с людьми, они забывают со временем о своих близких, и лет через сто развеиваются, не цепляясь больше за свою, такую странную, жизнь. То, что произошло с вашим Сиверкой, это очень редкое явление. Откуда он узнал, что можно отнять тело у кровного родственника, это для меня загадка. Но мы многое не знаем о скрытых силах этого артефакта. Не все знания о нём дошли до наших дней.
– А что ещё интересно, – снова заговорил Сакатов – так то, как он может говорить? Он же не принимает никакие обличия. Чтобы их принимать, надо быть колдуном. А он просто выросший ребёнок, который стал ветром совершенно неподготовленным к этому.
– Он может принимать обличия тех предметов, которые захватывает. – Ответила на его вопрос Анна – Например, какие-нибудь насекомые, мелкие птицы. И размер у него может быть очень огромным, если он захочет кого напугать. Надолго он не сможет держать форму, но на несколько минут вполне справится.
– Нашего Бобика несколько раз покрутил в воздухе. – Илья кивнул на спящего у ног Дениски Бобика – Он и его обличие может принять?
– Нет, это ему не по силам. – Успокоила нас Анна – На сегодня, пожалуй, хватит. А завтра вечером я снова приду к вам в гости.
– А как же чай? – спросила я.
Анна засмеялась:
– Я пошутила насчёт чая. Я ведь сейчас в двух местах сразу, и у вас, и дома. Не буду рисковать, вдруг не смогу вернуться? Это моё первое путешествие. Ольга, я хотела тебя спросить, у тебя сейчас при себе охранный амулет?
– Да. – Подтвердила я – А что, ты почувствовала?
– Когда капнула твою кровь на солонку. Гориту это не очень понравилось, сопротивление я от него почувствовала. Он же рассматривает вторжение твоё, как обретение нового хозяина. Лучше будет, когда в следующий раз будешь доставать из него заговор, амулет сними с себя. Очень уж он у тебя сильный.
Мы попрощались с Анной, потом мы с ней разъединили свои камни, и она медленно растворилась в воздухе.
– Гудини отдыхает! – Восторженно произнёс Илья – Вот как, скажи на милость, это возможно!
– Чудеса невозможно изучить, разложив их по полочкам, на то они и чудеса! – Сакатов снова посмотрел на обратную сторону горита – Вот вроде пустяк, она просто зажгла нитку, а сразу такой резонанс. И Сиверко заволновался, и бахлаватка активизировалась.
