Надежда Храмушина
Младший ветер
– Дай же мне услышать мою плюшечку, подставь к его уху телефон.
– Конечно, сейчас. Вот он лежит на диване, такой чистенький, шёрстка шелковистая! – Заливалась я соловьём, глядя на сидящее передо мной грязное, всклокоченное чудище с прилипшим по бокам репейником.
Я зажала Бобика между лодыжками, сунула к уху его телефон, и Наташка замурлыкала своему сокровищу: «Ти моня мапунечка, нюнюлечка», ну и всё в таком же духе. Бобик напрягся, а потом вырвался из моего захвата и начал с радостным лаем носиться по квартире. Я прервала Наташин поток нежности, и сказала ей:
– Всё, взбодрила ты этого красавца, сейчас до ночи не успокоится. Отдыхай спокойно, у нас всё прекрасно. – И положила трубку.
Одна проблема решена. Я набрала Сакатова:
– Здравствуй, Алексей Александрович! Хотела с тобой посоветоваться, у меня новостей целый ворох, не знаю даже с чего начать.
– Здравствуй, я тоже тебе собирался сейчас звонить. У меня к тебе разговор. Всё не просто. Впрочем, как всегда. Выкладывай, что там у тебя.
Я ему рассказала про горящее дерево, и про коробочку с мёртвой птицей, и про то, как меня закрыли на складе.
– Оказывается, у Ларисы Николаевны, Валентины и Терентьева Миши есть какое-то общее дело, и, судя по тому, что мне про Мишину жизнь рассказала Баба Маня, не очень оно весёлое. Сегодня пойду вечером в гости к Ларисе Николаевне, и попробую побольше выяснить. – Закончила я свой рассказ.
– Никуда сегодня не ходи, давай сначала встретимся и всё обсудим. Чтобы было тебе о чём с ними говорить. Ты завтра ведь в город едешь?
– Да, с утра на работу, а вечером могу к тебе подъехать.
– Да-да. Непременно жду тебя.
Я позвонила Илье, рассказала про свою неудачную разведку, и про то, что надо завтра съездить к Сакатову. Он пообещал свозить меня к нему, и напомнил, что со мной в Северный отправит Дениску, тот согласен и уже ждёт.
Остаток вечера я посветила Бобику. Поставила его в ванну, вымыла, ободрала репей, сколько смогла, с морды вычистила чёрные насохшие комья грязи. Хорошо, что хоть Наташка не додумалась по видеосвязи позвонить. Показала бы она мне тогда шелковистую шерсть!
Позвонил Павел, и я ему рассказала про то, что Лариса Николаевна с Валентиной встречались вечером с Михаилом Терентьевым.
– То, что мама знакома с дядей Мишей, это я знаю. И он иногда к нам заходил, когда папа уже от нас ушёл, и помогал то прибить что-нибудь, то разгрузить, то отремонтировать. Потом, когда я уже постарше стал, я и сам со всем этим справлялся, и он перестал к нам ходить. Не знаю, сейчас что они втроём обсуждают. Может и плащ его был, на вешалке который висел. Может, они и дружат до сих пор. Мне мама никогда про него ничего не говорила.
Спать мы легли с Бобиком рано, ещё не было и десяти часов. Я лежала и думала, брать мне с собой Бобика, чтобы в городе его оставить на целый день в Наташиной квартире, или оставить здесь. Уже засыпая, решила, что всё-таки его надо взять в город, а не то он покоя не даст соседям. Меня проклянут. Если уже и так не прокляли.
Утром я встала в шесть, сразу выгуляла Бобика, он так рано никогда не гулял, поэтому долго вспоминал, что ему надо делать. Мы с ним позавтракали и пошли на станцию. Кроме нас, там была только девушка, лет двадцати, с большой спортивной сумкой. В семь ноль две подошла электричка, мы зашли в вагон, в котором сидели с десяток невыспавшихся пассажиров, и электричка плавно тронулась в город. Из всех средств передвижения, самым любимым моим до сих пор остаётся электричка. Я люблю сидеть, покачиваясь в такт её железным колесам, слушать их мерный успокаивающий стук, и смотреть на пробегающие за окном леса, поля, сады, мосты. Это как фильм смотришь, только лучше, никогда ничего не повторяется. На перроне нас встречал Павел. Он отвёз меня домой к Наташе, по дороге я ему рассказала про свои приключения. Я оставила дома Бобика и пошла открывать аптеку. На улице, в отличие от пустой пятницы, меня уже ждали два клиента.
День прошёл относительно спокойно, под вечер ко мне приехал мой племянник, Дениска, и я ввела его в курс дела. Он радостно потирал руки:
– Тётя Оля, как классно! Мы опять будет с демонами сражаться! Я уже по этому соскучился. Как я хочу быстрее ведьму увидеть!
К закрытию аптеки, подъехал Илья и остался ждать нас в машине. Потом мы, заехав за Бобиком, все вместе поехали к Сакатову. Дома была его мама, благообразная старушка в кружевном белоснежном воротничке на строгой кофте. Бывшая учительница русского языка и литературы. Она открыла нам дверь, чопорно поздоровалась, мы ей все представились, и только после этого она назвала торжественно своё имя:
– Лидия Афанасьевна Сакатова. Прошу проходить, вас уже ждёт мой сын.
Алексей Александрович сидел за старинным письменным столом в просторным кабинете, заставленном шкафами с книгами. Он радостно заулыбался нам, встал, с чувством пожал руки Илье и Дениске, меня поцеловал в щёку. Мы сели на мягкий плюшевый диван и Лидия Афанасьевна нам принесла чай в тонких фарфоровых кружках.
– Я и не думал, что такое, на первый взгляд, простое дело, может обернуться чуть ли не катастрофой, можно сказать, вселенского масштаба! – как всегда, издалека, с пафосом, начал он – А когда ты мне сказала, Оля, про горящее дерево и про закопанную мёртвую плицу, у меня начали потихоньку складываться пазлы в голове. Из глубины самых тёмных веков начинается эта история. Слушайте. В тринадцатом веке славянами был заложен старинный русский город Можайск. На этом месте уже жил древний самобытный народ, который называл себя мари. Славяне, а это были вятичи, пришли мирно, соседство было выгодно всем, мари тоже миролюбивый народ, поэтому никакого опустошительного нашествия не было, но и ассимиляции с местным народом тоже не происходило. Мари жили отдельно, своей общиной, только торговать приходили в базарные дни. Город строился, население росло. У вятичей был обычай, покойников своих сжигать, и под курганами хоронить. Если хоронили воина, то вместе с останками складывали его оружие. А оружие у вятичей было знатное! По всей Московии и за её пределами славилось, большие деньги за него давали. Так вот, кто-то начал разорять курганы. Первыми это заметили крестьяне из ближайших деревень. Видят они, что на курганах стали появляться свежие следы раскопок. И вот однажды умер основатель Можайска, его первый воевода, имени его, к сожалению, не сохранилось в летописях, и с ним в курган положили, кроме оружия, ещё и богатую серебряную кольчугу с золотым гербом. Немного погодя, увидели крестьяне, что подкопан курган. Прибежали к новому воеводе, рассказали об этом. Воевода, недолго думая, сразу собрал отряд и поехал на курган. И точно, когда они откопали могилу, она была пуста, только кости одни сожженные. Разгневался воевода, расследовать начал дело. И привели следы в поселение мари. Но на них воевода даже не думал, не такие они, не воры. Мари ему рассказали, что приезжали с севера пять всадников, а с ними старик древний, и старик этот хорошо знает язык мари. Остановились у них, лошадь у них купили. У мари были крепкие лошадёнки, выносливая порода, такие в крестьянском хозяйстве пригодны были. Переночевали, а утром уехали. Так вот, через два дня к вечеру всадники вернулись, гружённые, мешков десять у них с собой было, опять ночевали и утром на север подались. Воевода с отрядом кинулся в погоню за незнакомцами. Те ехали медленнее, чем отряд воеводы, и он нагнал их через полтора дня пути. Но они, завидев погоню, побросали мешки с награбленным, и ускакали дальше на север. Воевода кинулся было за ними, да куда там! Но одного он всё же словил, сгорбленного седого старца. Вернулись в Можайск. Со всеми почестями, как и положено, оружие и кольчугу в курган подхоронили. Воевода велел кормить хорошо старика, и не обижать его. Он решил сам старика допросить, откуда они приехали и как узнали про могилу воеводы. Старик, на удивление, был тоже из вятичей, и охотно рассказал воеводе про своих попутчиков. Поселение их находится далеко на севере, в пятнадцати днях пути от Можайска. Человек пятьдесят их там, с семьями. Промышляют воровством и разбоем. Небольшими отрядами они нападают на одиноких путников, на небольшие торговые караваны, а про курганы им проболтался караванщик, выкупив этим свою жизнь. На вопрос воеводы, а что старик делает в такой шайке, тот ответил, что обещали они ему одну вещичку из кургана отдать, вот он с ними и поехал. И ещё добавил старик: «Не обижайся воевода, но эта вещь никогда не принадлежала старому воеводе, он её неправедно отобрал у прежнего хозяина». И добавил, что другого пути у него вернуть её не было. «А что за вещичка такая?» спросил у него воевода. А старик поглядел на него и говорит: «Если бы я не видел, что ты человек честный, ни в жись бы тебе не сказал». И поведал ему, что в кургане у похороненного там воеводы, в рукоятке его меча спрятана дуда, отобранная у Шенкурского колдуна. Вот, тут-то и впервые всплывает упоминание о дуде.
– О какой дуде?– чуть ли не хором спросили мы с Дениской.
– О самой настоящей волшебной вещице. – Торжественно объявил Сакатов, подняв вверх указательный палец – Поверьте мне, хоть Европа и сочиняла разные сказки о волшебных феях и их палочках, но у них их никогда не было! Да-да. Не было! Ни-ког-да! А были эти вещи, только на территории Руси! Именно здесь были настоящие ведуны и волхвы, которые их изготовляли. Только здесь, в русских лесах, напоённых магией до самой последней иголочки, они создавали свои бесценные обереги и волошбу. Всегда на Руси против тёмных сил вставали светлые богатыри, во все времена. И всегда им помогали волхвы. Но была и другая, тёмная сторона, это были отщепенцы, лгуны, продажные предатели и остальной сброд, который жил мечтами только о злате и власти. Вот один из таких отщепенцев и выкрал, с помощью дьявольских сил, дуду, имя у которой было «Бахлаватка». У кого выкрал неизвестно, вроде как у волхва, которому древние друиды передали свои тайные знания и свои волшебные амулеты. Он это сделал по приказу местного князька города Шенкурска. Князь был уже старым, умирать не хотел, а колдун ему с три короба нагородил про вечную жизнь, что, мол, человек на первом своём или на последнем вздохе может стать бессмертным богом. А помочь ему может бахлаватка. Да только не сказал ему хитрый колдун, что тот человек, у которого бахлаватка перехватит его последнее дыхание, будет служить тому, в чьих руках находится эта бахлаватка. Получается так, что вместе с последним вздохом бахлаватка высасывает из человека его душу, а потом отпускает её, но как бы уже с ошейником. Вот как-то так. А может и не совсем так. Механизм её работы нигде не описан, а где есть упоминание, так таким языком написано, что никакой переводчик не переведёт. Если говорить современным языком, то это преобразователь одного вида энергии в другую.
– Так получается, что каждый может, если к нему в руки попала бахлаватка, себе такого вот слугу сделать?
– Не всё так просто с этим чудесным прибором. Он не будет в любых руках работать. Его нужно ещё приручить. И опять же переведём на современный язык – нужен пароль. И со слугой тоже не просто. Это не совсем слуга. Это ветер.
– Ветер? А что может сделать ветер? – Удивилась я.
– Например, корабль потопить. – Предположил Дениска.
– Или крышу с дома сорвать, – продолжил Илья – и ею убить кого-нибудь, улучив удобный момент.
– Да, примерно так. – Согласился Сакатов – Ритуал со слугой, я понял, самый сложный. Если через бахлаватку правильно ветер не успеешь выпустить, то он сам себе будет хозяин. Или выпустишь, но не всего, тогда он тебе будет мстить, оставаясь наполовину свободным, наполовину рабом.
– А причём здесь наша история? – спросила я.
– А притом, Олечка Ивановна, что дуда эта не лежит просто в каком-нибудь сундуке, или в сейфе, или ещё в каком хранилище. Она всегда должна быть спрятана в этой самой картине, которую ты и увидела у Ларисы Николаевны на стене. Картина – это футляр бахлаватки, а листки, разбросанные по столу – это инструкция.
Мы потрясённо молчали. Сакатов снова покачал головой:
– А теперь в футляре нет этой бахлаватки. Ведь правда, ты её там не видела? – Спросил он меня, и я отрицательно покачала головой, он продолжил – Значит, она у кого-то в руках. Воспользоваться он ей не может, потому что инструкции нет.
– А может это бахлаватка у Валентины?
– Тогда бы она лежала в картине. Повторяю, бахлаватку не положишь в сумочку, и на полку её не положишь, она только в картине может быть, она плохо влияет на того, кто рядом с ней, если она не в своём футляре. Поэтому у меня возникла совершенно безумная идея, ничем не подкреплённая. Может бахлаватка у ветра?
– А чем это может грозить? – Спросила я.
– Не знаю. Это же просто идея.
– Я не могу понять, а как в картину руку засунуть, чтобы достать что-то? – Спросил Илья – Или положить что-то?
– А зачем туда руку-то засовывать, картина ведь плоская. – Ответил Сакатов – Вот возьми с поверхности стола вот этот журнал, – он показал на журнал и Илья его взял – видишь, ты не задумываешься, просто подносишь руку и берёшь. Так, видимо, и работает картина, только надо взять правильный настрой. Я теоретически говорю, так как никогда такую картину раньше не видел. Только вот прочитал про неё. Есть одна заметка в «Губернских ведомостях», это уже в 18 веке. Там говорится, что один приказчик на заводе у Демидовых работал, и он видел, как старая бабка Демидова из картины книгу вытащила. Его, понятно дело, осмеяли, но кто-то ему и поверил. Писали, что старуха Демидова на самом деле ведьмой была, поэтому и помогла своему внуку царя уговорить, чтобы он ему разрешил металлическое производство на Урале запустить. Но это я так, отступил. Так вот, ещё одна беда в том, что ветер, скорее всего, терзает неудавшегося хозяина, раз под деревом вы видели подклад для ловли ветра. Видишь, как он бесится, дерево скрутил.
– А что означает птичка мёртвая с завязанными нитками на лапах? – Спросила я.
– Скорее всего, мёртвая птица, это какая-то ловушка для ветра. Видишь ли, связанные лапки или крылья, во всех ритуалах, означают конец полёта, конец пути, может даже конец жизни. Но это только ловушка, а что они дальше будут с ветром делать, вот это вопрос. Может, ветер был привязан, но ты перезахоронила коробочку в другое место, и этим ты его снова отпустила. Или отпустила его, когда коробку открыла. В этой истории, мы даже не знаем, на какой стороне нам быть – на стороне ветра, или на стороне людей. Мы не знаем, с чего всё началось. Только они знают это. Мы тут можем сколько угодно версий выдвигать, но лучше всё-таки поговорить с этой троицей начистоту. – Сакатов выжидательно посмотрел на меня – Я думаю, ничего плохого они больше не замышляют, а только пытаются защититься, и от нашей помощи не откажутся.
– Ну да, кто-то из них уже сделал всё, что мог, испортил жизнь другим людям. Вполне возможно, что отобрал жизнь у младенца. – Ответила я – И вряд ли они собираются изливать перед нами свою душу. Я больше на стороне ветра. Он пострадавший.
– Он когда-то был пострадавшим. – Возразил Сакатов – А теперь он другой, и вряд ли он может сочувствовать хоть одному человеку, в нём же нет ничего человеческого. И ещё. Ничего хорошего в горящем дереве нет! Такое мог сотворить только очень хороший колдун, и только для того, чтобы напугать. Горящими деревьями, в древние времена, войска неприятеля отпугивали, или нежелательных людей не пускали к какому-то месту. Этот вопрос тоже оставим пока открытым.
– А зачем они снова все вместе собрались? – Илья задумался – Жили каждый своей жизнью, жили, и вдруг подружка приезжает на Урал, и они начали активно действовать?
– Илья, ты прав, – согласился Сакатов – на пустом месте они бы не собрались. Что-то случилось, и это вынудило их действовать.
– Мне почему-то кажется, что дело в Валентине. – Сказала я – Её этот ветер измучил. Видели бы вы её! Она выглядит лет на семьдесят, хотя ей, как и матери Павла, чуть за пятьдесят. А Миша Терентьев, скорее всего, уже знает, что ветер приходится ему сыном. Может, надеется его снова человеком сделать. Самое странное звено в этом союзе, это мать Павла, Лариса Николаевна. Не понимаю, она тут причём. И сам Павел тоже. Зачем ему подкидывать детские вещи? Он что сделал не так? Он просто родился в тот же день, что и сын Терентьева. Столько вопросов. Какой-то клубок непонятных событий. Да, надо идти к этим дамочкам, а может и собрать их вместе с Терентьевым, и поговорить с ними со всеми. Не ходить вокруг да около, а сказать, что мы всё знаем. Александр Алексеевич, а этот ветер, он что, совсем бестелесный, или он может в кого-нибудь обращаться?
– Если принять во внимание, что наш ветер появился не из последнего вздоха человека, который прожил всю свою жизнь человеком, а из первого дыхания маленького человечка, который ни одного шага не сделал по земле, то я даже не представляю, как он всё это воспринял, как он рос, взрослел. Он же сразу остался один. Наверное, ему было очень плохо, если он в полной мере осознавал своё такое необычное положение. Или с ним кто-то был? В книгах вообще про младенцев не рассказывается, вот только про князя, а он умер уже в почтенном возрасте.
– А что потом с князем было, когда его превратили в ветер?– Заинтересовался Дениска.
–Да ничего хорошего! – засмеялся Сакатов – Как и следовало ожидать, колдун с него запросил пуд золота, тот ему заплатил, а когда пришёл последний день князя, колдун и сыграл ему на дуде, да только не перевернул он дуду, не он выдохнул ветер, а ветер сам вылетел. Пишут, что ураган поднялся такой, что терем раскидало.
– А потом?
– Да кто знает, что потом! – Сакатов пожал плечами – Всякий ветер, даже самый буйный, когда-то утихает. Может до сих пор летает по белому свету, а может уже давно утих на веки. Мы не знаем, сколько живёт ветер.
Мы помолчали.
– Значит, решили, сегодня пойду к ним в гости, а там будем думать, что дальше делать, может и расскажут они нам всё. – Нарушила я молчание.
– Ольга Ивановна, а где у тебя оберег в виде красного шнурка? – Спросил меня Сакатов.
– Я его разрезала, половину дочке отдала, а от своей половинки отрезала половинку Илье.
– Он у меня в машине катается, вместо страховки, но отдам обратно. Сейчас тебе нужнее. – Илья повернулся ко мне – Я пополам его разрежу, чтобы вас обоих с Дениской оберег хранил.
– И ещё маленький нюанс. – Сакатов пристально взглянул на меня – Ты, когда собираешься куда идти, скажи слова «господь со мною, не убоюсь я, что сделает мне человек». Повтори.
Я повторила.
– Вот и хорошо. Это очень сильные слова. Не забывай про них никогда. Может мне с Вами всё-таки поехать, и мы вместе с тобой с этой троицей поговорим?
– Если у меня у одной не получится их разговорить, при тебе они совсем не будут откровенничать. Поедем мы, а то поздно будет по гостям ходить.
Мы встали, Сакатов пошёл нас проводить до двери. Он снова мне напомнил про слова, которые я должна буду говорить.
Мы заехали за Бобиком, и в половине девятого Илья нас с Дениской высадил возле нашего подъезда. Перед отъездом он достал оберег, разрезал его и вручил нам с Дениской. На лавочке возле подъезда опять сидел дядя Алим. Он меня узнал, мы поздоровались, но почему-то называл он меня Аней. Я не стала спорить, заторопилась домой, оставив Дениску гулять с Бобиком. Дома я бросила свою и Денискину сумку прямо в коридоре, быстро переоделась, достала из сумки лекарства для бабы Мани и для Ларисы Николаевны, закрыла двери и вышла из подъезда отдать ключ Дениске.
Тот растеряно на меня посмотрел и сказал:
– Тётя Оля, а дедушка Алим говорит, что сегодня возле складов кто- то умер.
Я почему-то сразу подумала про коробочку с мёртвой птицей. Зачем я её выкопала! Сакатов правильно сказал, что я выпустила ветер из ловушки.
– Денис, оставайся здесь, я пойду к складам, посмотрю.
– Нет, вместе пойдём. Мне папа сказал, чтобы я тебя в лес одну не отпускала.
Спорить я не стала, и мы быстрым шагом пошли к складам. Когда проходили мимо котельной, я заметила, что там никого нет, и первые предчувствия, кто именно погиб, сжали моё сердце. Ещё издалека видно было, что возле складов толпится народ. Ларисы Николаевны и Валентины среди них я не увидела. Я разглядела милицейский Уазик. Подойдя вплотную к машине, я спросила у пожилой женщины:
– Что там случилось?
Она, мельком глянув на меня, ответила:
– Мишку Тереньева убили.
– Убили?
– Говорят, что на него упала балка с эстакады. Вчера вечером ещё, а нашли его сегодня днём. Милиция ближе не подпускает, а отсюда ничего не видно.
– А кто увидел его?
– Лариса Кузьмина. Они с подружкой тут гуляли и увидели. Ларису увезли в фельдшерский пункт. Ей плохо стало.
Сзади подъехала машина с красным крестом. Видимо, перевозка, сейчас его увезут в морг. А кто хоронить его будет? Он же совсем один жил.
Народ расступился, машина проехала к площадке между складами, и я увидела, как двое санитаров погрузили окровавленное тело в салон.
– Дениска, может ты пойдёшь домой?
– А ты что будешь делать здесь?
– Я дождусь, когда все разъедутся и посмотрю, из-за чего он погиб. Мне нужно что- то сделать с коробкой, в которой мёртвая птица, может её надо уничтожить, чтобы ещё кому она не принесла зла.
– Я тоже останусь.
Машина с телом Терентьева уехала, милиционеры ещё минут десять посовещались возле машины и тоже уехали. Народ медленно потянулся в посёлок. Мы с Дениской сделали вид, что тоже уходим, но сделав крюк по лесу, вернулись к складу. Дениска взял Бобика на руки. Я набрала Сакатова и сказала ему про смерть Миши Терентьева.
– Алексей Александрович, мне кажется, это я невольно стала причиной его смерти. Надо куда-то деть эту коробку с мёртвой птицей.
– Не вини себя, дело не в тебе. И коробка теперь просто гробик для мёртвой птички, не более. Оставь её там, где сейчас зарыла. Это не коробка притянула несчастье на голову Терентьева, это ветер, который опять стал свободным, выплеснул гнев на одного из виновников своего заточения. Возвращайтесь домой. Не знаю, имеет ли смысл сегодня идти к Ларисе Николаевне. Смотри сама.
Я подошла к месту, где лежало тело Терентьева. Кругом всё было в крови. Кровь была и на балке, которая таким чудесным образом сорвалась с перекрытия эстакады. Вся конструкция этажерочного типа, несмотря на то, что была ржавая, выглядела ещё достаточно крепкой и жёсткой. Вот тебе и ветер, который, по сути своей является ничем, пустотой. Откуда он черпает такую силу ломать металл, один из самых крепких материалов планеты? Нет, это не просто ветер. И второй вопрос, а что здесь делал Миша Терентьев? Какое дело его сюда привело? Ловушка для ветра была закопана у одинокого дерева, а это совсем не по пути. И тут я поняла. Валентина видимо догадалась, что ловушка раскрыта, и они с Ларисой Николаевной пошли предупредить Мишу. Им снова нужно было закрыть ветер, а для этого нужна была его помощь. А ветер уже был здесь, он следил за ними, как и я. Если бы Наташка мне вчера не позвонила, я , может быть, и смогла бы предотвратить эту ужасную трагедию. Я внимательно оглядела всё вокруг. Конечно, даже если что и было, милиция это подобрала. Я расширила свои поиски, но нет, всё безрезультатно. А может поискать в котельной?
Мы с Дениской пошли к котельной. Двери в неё, похоже, никогда не закрывались. Уголь был не только разбросан по улице, он также покрывал сплошным слоем пол в помещении кочегара. Единственное окошечко под потолком было закопченным, поэтому свет попадал только через дверь. Я стала посреди комнаты и огляделась. Два стула перекосившихся, стол с ободранной столешницей, шкаф со стеклянными дверками, оклеенными изнутри белой бумагой, диван страшного неопределённого цвета. Я подошла к шкафу и открыла дверки. Внутри, на верхней полке, были папки с пожелтевшими газетными вырезками, на средней полке лежали новые рабочие рукавицы, какая-то скомканная одежда, пустые грязные гранёные стаканы. На нижней полке стояли ботинки, черные от угля, и ватная фуфайка, тоже с чёрными засаленными пятнами. Я достала папки с газетными вырезками и положила на стол. Их было четыре. Когда я открыла верхнюю папку, самую потрёпанную, на первой вырезке из газеты, была статья « Наши финалисты». Пробежав глазами коротенькую заметку, я нашла упоминание о Михаиле Терентьеве, занявшем первое место в эстафете «Осенние старты» районного масштаба. Во всех остальных заметках тоже было упоминание о нём. То есть, он собирал заметки о себе. В одной вырезке из военной газеты, был портрет молодого улыбающегося солдата, которому пожимал руку пожилой майор. Я поняла, что это фотография молодого Михаила. Да, баба Маня права, он был красивым.
Во второй папке лежали переписанные от руки песни с нотами для гитары. Песни были старые, написаны угловатым почерком. Значит, он ещё и музыкантом был. В третьей папке лежала ученическая тетрадь в клеточку. Когда я её открыла, то поняла, это дневник событий, произошедших с Михаилов тридцать лет назад. Хорошо, может э то прольёт свет на хитросплетение таких непростых отношений между всеми участниками событий. Я её вытащила из папки и, свернув пополам, убрала в карман. Под тетрадкой были листки, похожие на письма, но я не успела их разглядеть, так как услышала незнакомый голос, который обратился к Дениске:
– Кто такой? Что тут делаешь?
Я быстро спрятала тетрадку под курточку, вышла из помещения и увидела невысокого плотного человека в спортивном костюме. Он пристально меня оглядел, и по профессиональному его взгляду я поняла, что это милиционер.
– Участковый Потапов. – Представился он, не вынимал руки из карманов – А кем вы приходитесь Терентьеву Михаилу Семёновичу? По какому праву вы зашли в помещение, не принадлежащее Вам? Придётся Вас задержать. Ваши документы?
– У меня нет с собой документов. Я только посмотрела, какой Михаил Терентьев был в молодости, баба Маня говорила, что красивым был, вот мне и стало любопытно.
Потапов недоумённо посмотрел на меня:
– Откуда Вы такая? Вы что, не в курсе, что незнание законов не освобождает от их соблюдения?
Тут пришёл на помощь мне Дениска:
– Товарищ Потапов, не задерживайте тётю Олю, мы просто с собакой гуляли. Вот она и говорит, что жалко мужика, все соседи говорят, что он такой спортсмен выдающийся был, ну и красавец. Вот она и сказала, что забудут про него и никакой памяти не останется, может хоть какую-то заметку о нём выпустить, родных ведь у него нет. – Денис жалобно поглядел на Потапова.
– Ну, может и надо какую-то траурную заметку сделать, но надо было за разрешением ко мне зайти.
– Я даже не подумала, всё так спонтанно получилось.
Потапов грустно вздохнул, поскрёб затылок и сказал:
– Вы ведь у Таньки Тихоновой живёте?
– Да, у неё. – Ответила я, радуясь, что теперь буду знать её фамилию.
– Ладно, идите домой, если что-то понадобится от вас, я к вам приду.
Он повернулся и быстро зашагал к посёлку.
