Надежда Духовная
Бугенвиллея цвета фуксии
Ему не хотелось тянуться к выключателю с другой стороны длинного стола. Поэтому он решил пока включить бра на стене возле портьеры. Таня сидела на подоконнике окна, и Славик мельком увидел китайцев, собиравшихся внизу. Наверно, они решили погулять по вечернему городу.
Он протянул руку наугад и случайно коснулся Таниного плеча. От неожиданности этого внезапного прикосновения он нажал на кнопку два раза, и свет, мгновенно вспыхнув, тут же погас, как будто какая-то искра ударила им в глаза одновременно.
Её лицо вдруг оказалось очень близко к нему. Славик снова потянулся к выключателю, но не успел нажать – в этот же самый момент Таня спрыгнула вниз, и он подхватил её, чтобы она не упала. Её лицо снова было очень близко, и это мучительное желание поцеловать её снова овладело Славиком.
Он раздумывал над этим, когда она сказала ему что-то, чего он не расслышал и не понял. Оказалось, что Таня напомнила ему, что он хотел включить свет. Славик не хотел выпускать её из объятий. Он потянулся к выключателю снова в который уже раз, покачнулся, шагнул назад, не выпуская Таню, и они оба полетели куда-то, где стояла большая кровать.
Его дилемма была решена. Он мог бы теперь точно поцеловать Таню, как и обещал самому себе ещё в начале вечера. Или же он мог бы обратить всё в шутку и сказать, что не устоял на ногах от её красоты. Мог бы, если бы всё так неуловимо не усложнилось, когда он увидел, как она закрывает глаза и улыбается. Тогда в его голове, в которой всё уже и так окончательно перемешалось, промелькнула мысль, которая и привела к необратимым последствиям. “Да ни с кем она не встречается!” – вот что подумалось ему. И Славик, всё ещё обнимая Таню, привлёк её ближе и через всю спину потянул вниз молнию на её красивом красном платье.
Таня
На следующий день мама задумала корейский вечер. Дело в том, что корейская кухня была очень популярна в Ташкенте. Много корейцев, ассимилировавшихся и привыкших к местным реалиям, проживало там. Корейская еда продавалась на улицах, были специальные рестораны, содержавшиеся и обслуживаемые корейцами, и все привыкли к этому и любили эти блюда на ряду с узбекскими, русскими и многими другими.
К приходу Славика в мантышнице были приготовлены пигоди – корейские пирожки на пару с капустой и рубленым мясом. Вместе с мамой Таня приготовила несколько корейских салатов – чумчу из капусты или, как её ещё называли в России, кимчи, морковчу, салаты из огурчиков и грибов – всё то, что они любили и ели регулярно до отъезда в Израиль.
Таня нервничала, но не показывала вида. Когда позвонили в дверь, она зачем-то ещё раз убежала на кухню, поэтому Владимир Леонидович пошёл открывать сам.
– Заходи, Слава, – услышала Таня с сильно забившимся сердцем и попыталась вдохнуть побольше воздуха.
Но нельзя же было весь вечер отсиживаться на кухне. Она вышла в зал, где родители принимали гостя, и сразу же встретилась с ним взглядом. Славик стоял посреди комнаты и держал в руках огромный букет красных роз.
– Ну, ты прям как жених! – папа похлопал его по плечу.
– Танюша, принимай цветы, – улыбнулась мама и пошла наполнить водой вазу.
Они поставили букет на столик возле окна, и весь вечер он ловил взгляды ярким цветом и свежестью.
Таня поспешила выложить горячие пирожки на большой ляган, на котором они традиционно подавали любое главное блюдо – плов, манты, картошку с мясом – и внесла дымящееся блюдо в зал. Оно почётно заняло центральное место на столе.
– Ну, – сказал Владимир Леонидович, – накладываем? Или три раза предложить?
Все за столом заулыбались. По узбекской традиции гости не показывают, что голодны. Это считается невежливым. Хозяйка предлагает еду в первый раз: “Берите, угощайтесь!”, а гости благодарят и отказываются. Разговор продолжается, пока хозяйка не предложит опять. И лишь на третий раз гости соглашаются и из уважения к труду, затраченному на приготовление блюд, и вниманию, оказанному им, благодарят и начинают есть.
Говорили о конференции, на которую приехал Славик. Всем было интересно, как она проходит, сколько участников, из каких стран. Потом разговор перешёл на впечатления Славика о стране.
– Да я ещё ничего толком не видел, – смущённо улыбнулся он. – Вот завтра как раз поедем в Иерусалим и Вифлеем всей группой.
Танины родители понимающе закивали.
– Славочка, тебе бы ещё успеть попасть на север, погулять по Тель-Авиву, на пляж сходить, – сказала Танина мама.
– Катя, – повернулся к ней Владимир Леонидович, – а давай им куда-нибудь экскурсию возьмём!
И они посмотрели на Славика с Таней. Таня замерла и перестала есть. После того, что произошло накануне вечером, она не могла и представить себе, как поедет с ним вдвоём куда бы то ни было. К счастью, Славик сказал, что пока не может сказать, удастся ли ему выбраться отдельно от группы. Их расписание было составлено очень плотно, практически по часам.
Таня не оставалась со Славиком наедине ни минуты. Впрочем, он и не старался поймать её одну, только внимательно наблюдал за ней и, видимо, понял, что ей нужно время, чтобы осмыслить случившееся. Все по очереди обняли его на прощание, а Владимир Леонидович отвёз обратно в гостиницу.
Всю субботу Таня провела в раздумьях. Мама даже стала беспокойно посматривать на неё и, наверно, сказала об этом папе, так как Тане послышался с кухни его спокойный голос:
– Катюша, оставь ребёнка в покое.
В воскресенье, первый рабочий день на неделе, Таня поехала на работу. Дина и Диана звали её после работы погулять, но Таня отказалась, сославшись на то, что раньше ушла в четверг, и ей надо было отработать часы. На самом деле ей просто хотелось побыть одной. Она дождалась, пока подруги, весело переговариваясь и маша ей, уйдут, и тоже засобиралась.
Зайдя перед уходом в туалет, Таня стала участницей небывалой сцены. Ещё в коридоре ей послышались всхлипы и рыдания, а зайдя вовнутрь Таня увидела Риту, низко склонившуюся над умывальником и разглядывавшую в зеркале своё красное от слёз лицо. Таня не знала, как ей поступить, поэтому поспешно извинившись, залетела в ближайшую кабинку и замерла.
Она не торопилась выходить, рассудив, что Рита, конечно же, не захочет, чтобы её видели в таком состоянии, поэтому скоро приведёт себя в порядок и уйдёт. Но не тут-то было! Всхлипы не прекратились, а, наоборот, стали сильнее и, похоже, переходили в истерику.
Таня подумала, что долго не может оставаться здесь, и решила уйти и оставить Риту, чтобы та постепенно успокоилась.
Она вышла к умывальникам, не глядя на начальницу, чтобы не смущать её, вымыла руки и потянулась уже было за бумагой, чтобы вытереть их, как услышала усталый и полный горечи голос:
– Вот из-за таких как ты всё и происходит!
Таня подумала, что ослышалась. Она уже хотела оторвать кусок бумаги и выйти за дверь, выбросить бумагу можно и в кухне, в конце концов. Но следующая фраза остановила её.
– И как тебе спится по ночам, мне интересно знать?
Таня медленно повернула голову в Ритину сторону и переспросила для верности:
– Это ты мне?
– Тебе, тебе, кому же ещё? – Рита смотрела на неё тёмными от гнева глазами.
– Ааа… в чём дело? – осторожно поинтересовалась Таня. – Я ничего не понимаю.
– Не прикидывайся, пожалуйста, – устало махнула рукой Рита. – Тут никого больше нет.
Дело принимало неожиданный оборот. Теперь Таня не могла уйти просто так. Следовало во всём разобраться.
Очень спокойно глядя Рите прямо в лицо, Таня сказала:
– Я буду очень тебе благодарна, если ты объяснишь всё по порядку.
Рита снова всхлипнула. На этот раз ещё горше.
– Да чего тут объяснять-то! – последовало между рыданиями. – Мы с Ронни расстались.
Таня с трудом понимала, о чём идет речь.
– Ронни, в смысле, наш Ронни? – решилась она наконец прояснить обстановку.
– Мой! Не наш, а мой! Только мой! – громко сказала, практически выкрикнула Рита.
Таня смотрела на неё, широко раскрыв глаза. Кажется, до неё стал доходить смысл происходящего. Потом медленно произнесла:
– Я очень сочувствую, что ты так переживаешь, Рита. Я даже не знала, что вы встречаетесь.
– Потому что нам приходилось скрывать это, пока он здесь работал, – ответила Рита. – Каждая вертихвостка пыталась обратить на себя его внимание! Ещё бы! Директор! К тому же он такой симпатичный.
Она тяжело вздохнула и отвернулась от Тани. А та не понимала, какое отношение вся эта история имеет к ней.
– Я не старалась привлекать к себе его внимание, – медленно и всё так же спокойно сказала Таня.
Она теперь начинала понимать, почему всё это время Рита относилась к ней с такой неприязнью.
– Ну, конечно! – не поверила ей Рита. – А чего он тогда сказал, когда принимал тебя на работу, что ему нужны люди с горящими глазами? И потом ещё так быстро согласился взять тебя переводчиком в мой отдел!
Рита смотрела на Таню с подозрением, прищурясь и выжидая, какой же теперь последует ответ. Похоже, её ревность не имела предела и успела нарисовать в голове самые нелепые предположения. Последовало молчание, и она снова отвернулась, горестно всхлипнув.
– Рита, я практически не знала Ронни, – решилась, наконец, заговорить Таня. – Мы не выходили за рамки деловых отношений. К тому же, – тут голос Тани немного дрогнул, – я много лет люблю другого человека.
Рита перестала всхлипывать и снова повернулась к ней. Она пристально и внимательно разглядывала Танино лицо и всё-таки, видимо, нашла в нём подтверждение сказанным Таней словам, потому что устало кивнув, сказала тихо:
– Ну, что ж, зато другие твои коллеги не были столь щепетильны в этом вопросе. Хотела бы я знать только, кто это!
С этими словами она махнула в воздухе кулаком, но это было уже не так убедительно, как её предыдущие всплески гнева. Похоже, ярость всё-таки сходила на нет.
Они расстались, под конец кивнув друг другу довольно миролюбиво, насколько вообще позволяла эта ситуация.
Таня вышла в коридор и недоверчиво покачала головой. Это ж надо было так вляпаться! Она собрала свои вещи и поехала домой. Теперь, когда истинная причина Ритиного отношения к ней была выяснена раз и навсегда, Таня надеялась, что всё будет по-другому между ними.
В середине следующего рабочего дня у Тани зазвонил телефон. Она пожала плечами – какой-то незнакомый городской номер.
– Да? – сказала она.
– Таня, – услышала она в трубке голос Славика, – как дела?
– Ааа… Хорошо, – растерялась она.
И добавила, помолчав:
– А как у тебя?
– У меня тоже хорошо. Вот, решил тебе позвонить.
Она вдруг поняла, что он улыбается. Оглянувшись на коллег, занятых каждый своим делом, Таня поспешно вышла в коридор, а затем и на улицу.
Погода стояла великолепная, самая весенняя. Воздух был напоен ароматом цветущих деревьев из парка возле их здания. Таня села там на скамейку и теперь вглядывалась в золотых рыбок в пруду. Вон утка с жёлтыми пушистыми утятами вышла из высокой травы с противоположного берега и зашла в воду.
Они оба молчали. Наконец, Славик спросил:
– Таня, мы можем встретиться?
– Да, конечно, – ответила она.
– Хочешь, я буду ждать тебя возле гостиницы сегодня вечером?
– Хорошо.
Она сама не узнавала свой спокойный, казалось, ничего не выражающий голос. А ещё она вдруг подумала, что не успела подготовиться к этой встрече. А может, и к лучшему, что на ней не будет сегодня красивого нового платья, чтобы эта встреча ничем не напоминала свидание.
Вечером Таня приехала к гостинице, и сразу же увидела Славика возле входа. Он был уже не в костюме, а просто в джинсах и рубашке с закатанными рукавами. Её собственный наряд тоже состоял из джинсов и блузки.
Таня издалека пыталась разглядеть выражение лица Славика. Кажется, он был серьёзен, даже сосредоточен. Она очень боялась, что их предыдущая встреча в отеле возведёт какую-то преграду, за которой останется вся их предыдущая жизнь. Но, к её удивлению, этого не случилось. Он очень просто подошёл к ней и обнял, как раньше, только пожалуй, чуть дольше задержал, прижимая к себе, и Таня услышала, как очень близко бьётся его сердце, успокаивая и как бы напоминая, что она ничего не потеряла в нём с тех пор.
Славик потянул её на пляж. Они перешли шоссе и оказались на мосту у моря. Стоя у перил, за которыми мерно качались и иногда выплескивали солёные брызги синие волны, они смогли, наконец, посмотреть друг другу в глаза. Первая реакция была неожиданная – они вдруг одновременно рассмеялись. И сразу же волной охватило какое-то облегчение, которое и разрядило всю эту ситуацию. Тогда Славик тихо заговорил:
– Таня, я уже успел соскучиться по тебе. Перестань от меня бегать. Я понимаю, что всё получилось слишком быстро, но, может, это и к лучшему. Мы не можем убегать друг от друга всю жизнь.
Он помолчал, и подняв к нему лицо, Таня увидела, что он улыбается.
– Возможно, ты прав, – так же тихо ответила она. – Только я не представляю, как мы с этим справимся.
– Я тоже пока не представляю, но мы справимся как-нибудь.
Он помолчал, а потом добавил:
– Ты хочешь приехать в Питер этим летом? Дело в том, что Маша выходит замуж и самым неожиданным образом пригласила меня на свадьбу.
– Тебя?! – поразилась Таня.
Славик иронически улыбнулся и даже развёл руками, как бы давая понять, что эта ситуация удивляет его не меньше, чем её.
– Ну, что ж, – сказала тогда Таня, – я всё равно собиралась приехать, потому что меня пригласил Микрюков.
– Ну, вот, а ты удивляешься моему приглашению! – засмеялся на это Славик.
Потом, посерьёзнев, он добавил:
– Не знал, что Микрюков ей нравится.
Таня в ответ только пожала плечами.
Итак, они решили, что Таня прилетит к нему за два дня до свадьбы Маши и Микрюкова, как и договаривалась с Вероникой, а потом они вместе пойдут на церемонию.
– Кстати, – сказал Славик, – а я тебе кое-что привёз в подарок.
И он вытащил из кармана и протянул ей жёлтый прозрачный кулон на цепочке.
– Это янтарь, – объяснил Славик и добавил, помолчав. – Я купил его специально для тебя, когда мы ездили в Ригу.
У Тани не было слов. Она только посмотрела на него с благодарностью и подняла волосы, чтобы Славик помог надеть цепочку. Вглядевшись, она увидела, что в камне вырезаны голубые волны с красным корабликом вдали.
– Спасибо большое, – наконец сказала Таня и поцеловала его в щёку.
Но Славик удержал её и, наклонившись, поцеловал в губы.
– Ты хочешь подняться сегодня ко мне? – тихо, внимательно глядя ей прямо в глаза спросил он.
Таня кивнула ему в ответ, и Славик сразу же взял её за руку и потянул в сторону отеля.
Славик
Конференция прошла очень удачно. Славик звонил Виталию Павловичу с докладом каждый вечер. Его начальник остался очень доволен отчётами.
Таня приехала провожать Славика в аэропорт, но это прощание было совсем другим, не похожим на оба раза в Питере. Это прощание обещало непременную скорую встречу.
Что-то открылось ему за время пребывания в Израиле. Да, не зря он приехал на Святую Землю. Ведь именно здесь совершенно случайным образом разрешилась его судьба. Долгие годы сдерживаемое чувство обжигало его изнутри. Оно сформировало его характер, превратив Славика в человека скрытного и серьёзного. А теперь впервые за столько лет он мог свободно смотреть Тане в глаза, не скрывая, что думает и чувствует. Это было как откровение свыше, как ответ на все его молитвы, если бы он верил в высшие силы и молился. Небывалая, никогда не испытываемая им до этого момента лёгкость как будто поднимала его над землёй. Даже дышалось легче, и всё вокруг казалось ярче и интереснее.
Ещё в самолёте по дороге домой Славик принял решение. Он переедет жить отдельно от родителей. С его должностью и доходом он мог себе свободно это позволить. И сразу же почувствовал себя взрослее и увереннее.
Родители встретили его решение с уважением и радостью. Папа одобрительно похлопал его по плечу.
Очень быстро Славик нашёл квартиру поближе к работе. Вдвоём с мамой они выбирали недостающую мебель, собирали посуду и всё необходимое. Потом с папой вешали подаренные родителями на новоселье шторы. В зале повесили плотные тёмно-зелёные, а воздушные занавески бежевого цвета с какими-то белыми и жёлтыми цветочками украшали теперь окна в спальне. Своей лёгкостью и свежестью оттенка они как будто бы олицетворяли для Славика его новую жизнь и новое ощущение себя самого. В этой просторной квартире ещё и кабинет был с диваном и рабочим столом, с книжными шкафами вдоль стен и плетёным ковриком на полу.
После их удачной поездки Славик почувствовал, что заслужил всеобщее уважение и признание на работе. Он даже получил отдельный кабинет с телефоном, по которому отвечал на звонки только после того, как их переводила ему их секретарь Алина.
Алина была воплощением профессионализма и представительности. Высокая, почти со Славика ростом, очень худая, с белесыми волосами до плеч, она была похожа на эльфа из сказки, если бы не деловой тон и серьёзность. Алина носила строгие офисные костюмы и озадачивала клиентов, приходивших к Славику или Виталию Павловичу, когда, обманчиво хрупкая и миниатюрная, вырастала перед их носом, вставая из-за стола, чтобы проводить их в нужный кабинет.
В этот раз Таня прилетала посреди дня, ближе к обеду, и, схватив свой дипломат за ручки, Славик поторопился к выходу, предупреждая Алину на ходу, что обедать будет не в офисе. Он ехал встречать Таню на своей новой машине. И это чувство самостоятельности, когда не надо было больше просить машину у папы, окрыляло Славика и заставляло чувствовать себя ещё взрослее и независимее. По дороге он купил букет белых лилий, клубнику и круглый шоколадный торт.
Таня вышла в зал ожидания с той же знакомой сумкой, как и в прошлый свой приезд, загорелая и свежая. Он так же шагнул ей навстречу и обнял. И их обоих охватило такое же праздничное чувство единения, как и в прошлый раз. Она оглядела его, в костюме и галстуке, кажется, с уважением. Славика распирало от гордости, когда он вёз Таню на своей новой машине в новую квартиру, которую снимал сам.
По обоюдному соглашению, Таня разместилась в спальне, а Славик заявил, что будет спать на диване в кабинете. Он видел, как она удивилась и этой квартире, и обстановке в ней, когда ходила с ним смотреть комнаты. Но больше всего, и Славик это знал заранее, Тане понравилась кухня, вся отделанная деревом и выходящая на небольшой балкончик.
– Хочешь дома обедать или сходим куда-нибудь? – поинтересовался гордый хозяин этого удобного современного жилища.
– Давай лучше дома, – ответила Таня, – на кухне!
И Славик принялся выгружать из холодильника всё, что накануне заготовила мама – курочку с грибами и сливками, салатики и солёности. Они сидели за небольшим кухонным столом и болтали, и летний ветерок шевелил лёгкий тюль на окне.
После обеда Славик оставил Таню располагаться и отдыхать, а сам вернулся на работу. Он взял выходной только со следующего дня. Это была пятница. А уже в субботу они шли на свадьбу.
Таня
Время до полёта в Питер пролетело незаметно. И вот уже Таня собирает чемодан и складывает в него свой праздничный наряд на свадьбу, на которую была приглашена – лёгкое, летнее платье персикового цвета, до колен на тоненьких бретельках.
Славик встречал её с букетом белых лилий, в костюме и галстуке. Она и не ожидала увидеть его таким торжественным и официальным, как тогда, на конференции.
– Я с работы – пояснил он, и, кажется, остался доволен произведённым на неё впечатлением.
Лилии пахли невообразимо. Это был запах лета, отдыха и новой встречи со Славиком. Он вёз её на машине, которую купил совсем недавно. Но главный сюрприз был впереди. Оказывается, Славик переехал и вот уже месяц жил отдельно в большой квартире с балконом и восхитительной кухней, отделанной деревом.
Они обедали на этой кухне, а потом Славик поехал на работу. Таня же отправилась распаковывать вещи и отдыхать с дороги. Вечером они пошли к Славикиным родителям.
Марины-старшие были, конечно, очень рады их приходу.
– Вы не скучаете по Славику? – спросила Таня тётю Валю на ушко, пока они накрывали на стол, а Славик рассказывал дяде Саше последние новости на работе.
– Скучаем, конечно, – вздохнув ответила она, – но рано или поздно он должен был бы начать взрослую жизнь.
Ужин прошёл очень хорошо, вернулись Таня со Славиком в его квартиру уже поздно вечером. Утром выяснилось, что к предстоящей свадьбе нужно ещё готовиться. Танино платье помялось в пути, а у Славика закончились рубашки. Они стирали ворох его одежды, накопившийся за неделю, потом Таня гладила всё к следующему дню. День тянулся медленно, с клубникой и чаепитием с тортом по случаю Таниного приезда. И только вечером они вышли в парк неподалёку и, сидя на скамейке под акациями, ели мороженое и смотрели, как постепенно темнеет небосвод и на нём начинают проглядывать первые несмелые зёздочки.
Церемония бракосочетания Маши и Николая была назначена на четыре часа в его загородном доме. Таня со Славиком выехали пораньше, так как не знали дорогу. Они долго плутали в посёлке роскошных загородных вилл с высокими заборами и редкими пешеходами. Наконец, нашли то, что нужно – широкие деревянные ворота и поток машин, заезжающих и высаживающих своих пассажиров.
Родители жениха и невесты, торжественные и волнующиеся, встречали гостей. Николай мелькнул на веранде с бокалом, в белой рубашке без пиджака, серых брюках и узком сером галстуке.
Таня со Славиком тоже поднялись на веранду. Во дворе уже было жарко – солнце грело и слепило во всю. Машина помощница Настя пробежала мимо, на ходу улыбнувшись и кивнув им.
И только Вероника, невозмутимая и спокойная, как всегда, создавала впечатление торжественности и солидности. Она сидела за высоким столом, где были разложены карточки для гостей. Таня со Славиком подошли к ней, чтобы узнать, куда их посадили, и Вероника, обрадовавшись, кивнула им высокой причёской и улыбнулась полными розовыми губами. Поговорить с ней не удалось – всё время появлялись новые гости.
Церемония началась через полчаса в саду. Там был натянут огромный тент, украшенный цветами, а также звёздочками и сердечками из блестящей бумаги, от чего по траве, лицам приглашённых и столикам с закусками прыгали весёлые яркие блики.
Таня наконец увидела и Машу. Она вышла в сад и встала под цветочной аркой под руку с Микрюковым. Её рыжие волосы, зачёсанные назад и приподнятые кверху на затылке, горели огнём под ярким июньским солнцем, в ушах болтались длинные, практически до плеч, серьги, чёлка закрывала лоб. Она как никогда напоминала Тане лису Алису.
Микрюков уже надел свой серый пиджак в тон брюкам. Его лысина сияла, как и весёлые живые глаза, но Тане вдруг почудилось что-то нервное и неуверенное в их блеске.
Заиграла торжественная музыка и брачующаяся пара медленно двинулась в сторону ведущей. На Маше были высоченные каблуки и она возвышалась над женихом, как башня, не менее чем на полголовы.
Они стояли далеко в толпе, и не слышно было слов, которые говорила в микрофон ведущая церемонии. Наверно, их уносил лёгкий ветерок, благодаря которому немного улеглась духота, стоявшая в воздухе, когда они только приехали.
Церемония длилась недолго. Все поспешили в дом, чтобы укрыться там в тени и прохладе от летнего солнышка. Большую часть зала-гостиной занимал роскошный буфет закусок с предупредительными молчаливыми официантами. Еды было так много, и её выбор был так разнообразен, что Славик сказал Тане:
– Да здесь только закусками можно наесться.
Гостей постоянно обносили прохладительными напитками. В углу был бар с напитками покрепче. Публика была самая изысканная. Таня подумала, что никогда ещё не появлялась на таком торжественном мероприятии, разве что на открытии ресторана “Виноградная лоза”. И она вспомнила, что там тоже была та же безликость, и ощутила бы то же одиночество в толпе, благо сейчас с ней был Славик. Помнится, в тот раз её спасла от этого Галина Макарьева.