Мэтт Динниман
Врата Диких Богов
Я вспомнил, как мой шар прокатился сквозь силовой барьер, а клоны Монго не проникли, как и мои собственные руки. Мордекай объяснил тогда, что барьеры не пропускают ничего, что находится под нашим непосредственным или косвенным контролем.
– Но прежде чем мы дотумкали, одна двугорбая верблюжина, называется бактрианом, зашла, увидела мёртвую свинью и распсиховалась. Перевернула стол с картой и свалилась на пол. Потом драпанула. Мы не один час думали, как бы её достать. И ничего не выдумали – гнидская комната взорвалась сама. Значит, и карта была уничтожена. И мы рванули за второй картой.
– А у вас на пути встал я. Вы видели замок, гробницу, хоть что-нибудь? Здание, которое вам придётся штурмовать?
– Не-а, – признался Моррис. – Нужна карта. Ну какая навигация без карты? Любой новый коридор – и обязательно новая ловушка. Бобби здесь очень хорош, классно обезвреживает, но это же замедляет нас. Только мы расчистили залы наверху, как пришлось продираться вниз. Ох, много времени у нас уйдёт.
– Ты знаешь, кто такой Кетцалькоатль? О нём упоминал Уинн – тот гном, которого вы, черти бы вас унесли, убили.
– Знаю, – ответил Моррис. – Я так кумекаю: Ансер – это был император. Он помер, и ему построили склеп. И побросали туда и весь его двор, и его жену, хоть они-то не умерли. Кетцалькоатль – это его жена, она пока ещё где-то тут. Она какая-то немёртвая теперь. Не телесная. Привидение. Может ходить сквозь стены внутри склепа. Её реально достали, по-моему. Мы то и дело слышим, как она кричит. Как птица. Когда мы профукали квест с картой, то получили квест найти и убить эту тварь. А никому не известно, как убивать привидения.
– Мрак какой-то, – пробормотал я. – Чтобы убивать призраков, нужна магия.
В этом мы убедились на третьем этаже в противостоянии Красу[80]. А ещё в кулинарной книге приводились подробные инструкции для тех, кому придётся убивать призраков. Например, там говорилось, какие типы бомб могут на них подействовать.
– А такие существа есть и на этом уровне. Они пытаются вернуть к жизни Кетцалькоатль. Хотят найти заклинание, которое дало бы ей плоть. Я думаю, им требуется физически к ней прикасаться. Таким образом они надеются получить часть её необычных способностей.
– Наверное, её будет легче убить, если у неё появится физическое тело, – предположил Моррис.
Я согласился:
– Возможно. Очень плохо, что вы убили того единственного, кто знал, как использовать заклинание. И теперь мы застряли там, где застряли. Что мы имеем? Гномы летают над всем миром и всех подряд закидывают бомбами. Наверху нижней иерархии – несколько сообществ. Верблюды и перевёртыши. Перевёртыши строят из себя изгнанников, но при этом у них есть свои планы. В секторе земли есть некто, кого мы знаем под именем Сумасшедшего Волшебника с Дюн, и это максимум. Ещё один замок связан с водой. Судя по тем крохам, что нам известны, скорее всего он находится под водой.
– Д-да, мы собираем свитки по подводному д-дыханию, а они б-б-бесполезны, когда не з-знаешь т-точно, есть ли ловушка.
Это в первый раз за всё время подал голос Бобби. Он заметно заикался.
– Хорошо, – сказал я. – Значит, сделка такая. Я вижу карту и вижу, что вы правы. Голова идёт кругом от того, как здесь всё сложно. Туннели. Комнаты. Тупики. Ямы с кольями. Только свихнуться. Катя принесла бумагу и карандаш и уже начала прокладывать маршрут вниз, путь, который приведёт нас в нижнюю точку. Вы оба побудете с ней и с Пончиком. Работа займёт не один час, зато когда Катя закончит, у вас будет карта. Я настоятельно советую вам перерисовать её в свои блокноты – на случай, если потеряете Катину. Нам придётся действовать заодно. Я помогу всем, что в моей власти. Если вам потребуется соорудить что-нибудь, дайте мне знать.
Моррис с улыбкой посмотрел на Бобби.
– А ты говорил, что он укокает нас.
– Д-день ещё не з-закончился.
Я пожелал удачи Кате и Пончику и двинулся на рынок «Шёлковый путь». Там я разжился материалами для взрывчатки и игрушками новых образцов. Затем я вышел из клуба и вернулся в зону безопасности. За стенами ветер уже трепал защитный покров города: буря вступила в свои права. По пути я получил парочку уведомлений.
Вы получаете бронзовый филантропический ящик от корпорации «Валтай».
Вы получаете серебряный филантропический ящик от Открытого интеллекта сети пацифистских действий, интергалактической NFC.
Глава 8
Время до крушения уровня: 13 дней 13 часов.
По возвращении на нашу базу я первым делом открыл оба новых ящика. Ожидал я ещё и фанатского ящика, но он пока не прибыл. Мордекай вышел мне навстречу и поприветствовал.
Я протянул ему тройку грибов которую обнаружил на столе в подвале. Мордекай взглянул на мою добычу и нахмурился. Система назвала её «Русал-гриб. Алхимический материал». В описании говорилось: «С этими малышами – только в путь». И только.
Мордекай был заинтригован: такой вид ему раньше не встречался. Я передал ему грибы для дальнейшего изучения.
Он попросил меня открыть филантропические ящики в его присутствии, чтобы он мог видеть, какие призы мне достались.
– Я не слышал, чтобы противники Поиска рассылали филантропические ящики. Знал тех, кто спонсировал не одно поколение обходчиков, но обычно это делалось только для того, чтобы дать людям повод заговорить о спонсорах. В самого обходчика они реальных вложений не делают. Да и серебряный ящик – тоже чёрт его знает. В общем, кем бы ни были эти твои отцы-покровители, либо у них денег немерено, либо они сделали на тебя большую ставку. Тем более если ты единственный, кого они спонсируют.
– Увидим, – кивнул я.
Оптимизма я не испытывал. Если я имею дело с действительно пацифистской группой противников Поиска, тогда я за них. В каком-то смысле. Пацифизм – отличная штука, когда речь идёт о поведении в сексе. Когда стоит вопрос выживания, пацифизм уже не так радует глаз и слух. Мне нужны бомбы, стрелялки, броня и х… знает что ещё, чтобы убивать как можно больше всяких гнид. И я не получу того, что мне нужно, от слюнявых хиппарей, как бы мы ни симпатизировали друг другу.
Я начал с бронзового ящика от «Валтая». Этот хитроумный ящик вертелся и изгалялся, а раскрылся с великой помпой.
Ещё одна пилюля. С виду совершенно такая же, как та, которую они прислали в последний раз. Я изучил её.
Нейтральный усилитель № 275 от корпорации «Валтай»
Вариант 35.
Этот предмет совместим с вашим интерфейсом и строением.
Предупреждение: эта пилюля будет вызывать непрерывные изменения в вашем мозгу.
Предупреждение: у вас не установлен Нейтральный усилитель от корпорации «Валтай». Поскольку ваше биологическое программирование совместимо с этим Нейтральным усилителем, вам рекомендуется посетить Центр корпоративной пропаганды «Валтая» и обсудить возможности обновления. Доступны планы оплаты и наследования. Всё, что сохраняет жизнь лучшим из вас.
Текущее биологическое программирование: обходчик Синдиката версия 47.002b. Человек.
Приняв эту пилюлю, вы установите на ваш интерфейс следующее обновление:
Текущая высота и скорость полёта.
«И всё?» – подумал я.
Высказаться вслух я не осмелился. Сначала испытал разочарование, но затем вспомнил, насколько дьявольски полезным оказалось последнее обновление. Можно было надеяться, что полезность этой штуки как-нибудь проявится сама. Я слопал пилюлю, возвёл глаза к потолку и произнёс:
– Благодарствую, мозговые черви.
И открыл следующий ящик. Первый нёс на себе логотип «Валтая». На этом же стоял спиральный галактический символ с буквами какого-то незнакомого алфавита. При виде всего этого Мордекай только пожал плечами.
Ящик открылся, и в нём обнаружился плод, похожий на клубень батата. Я взял его в руки.
– Это что ещё за говно…
Корнеплод Торалин
Алхимический материал.
Эти редкие клубни растут только в земле, покрытой лавой. Встречаются очень редко. И никто их не выкапывает. А почему, знаете? Потому что вкус у них, как у собачьего дерьма, вот почему. Они совершенно бесполезны. Сказать честно, хочется, чтобы вас унесли черти за то, что вы заставили меня тратить время.
– Откуда этот высер и почему он в серебряном ящике, а не в бронзовом?
– Тип ящика определяется происхождением, ценностью, степенью редкости содержимого и ещё сотней факторов, – возвестил Мордекай и когтем выцарапал плод из моей руки. – Я ничего подобного никогда не видел. Встречал зелья, для которых нужны растения подобного рода. По большей части это мази для чешуйчатых существ. Специализация – исцеление.
– Ты считаешь, они хотят, чтобы я приготовил из этого зелье?
– Возможно. А возможно – взрывчатку. Возможно также, что это шутка для внутреннего потребления. – Мордекай возвратил мне штуковину. – У некоторых пород в разных мирах бывают весьма неприятные обычаи. Это вот, насколько известно, – традиционное брачное предложение. И всё-таки… у меня… в блокноте… рецепты многих зелий. Я их просмотрю и скажу тебе, если вдруг сложится. Заодно узнаю что-нибудь и о твоих грибах.
Я кивнул. Решил, что обращусь к кулинарной книге. Там полным-полно страниц с рецептами зелий. Я уже читал названия настоек и описания их свойств, но не записывал для памяти ингредиенты. Пока же я забросил Торалин в свой инвентарь и узнал, что хотя он характеризуется как очень редкий, ценность его невысока – на уровне незаколдованных предметов одежды, которые я ещё не успел продать.
И я снова возвёл глаза к потолку.
– Спасибо вам за ямс[81], таинственные инопланетяне. Я скорее любитель картофельного пюре, но и это сойдёт. Как я полагаю.
Я вернулся к обновлению от «Валтая». Теперь у меня появилась возможность добавить текущие скорость и высоту к своему пользовательскому интерфейсу. Перевёл тумблер в такой режим, чтобы мне демонстрировалась скорость моего движения только тогда, когда она превышает шесть километров в час. Прибор был оснащён множеством экранов, и они одновременно показывали разные скорости. Раздери меня дьявол, если я понимал, что это означало. К счастью, там имелся тумблер с надписью «Скорость относительно поверхности». Я выбрал этот режим, и вся прочая информация исчезла, остался единственный датчик, который извещал, что я стою неподвижно.
С монитором высоты дела обстояли не менее сложно. Я щёлкнул тумблером, и на экране возникла целая страница информации, которой я не понимал. В качестве единиц измерения не предлагались футы или мили, зато присутствовали километры и метры; их я и выбрал. Выскочили очень большие числа. Я попробовал установить «Только над планетарным уровнем моря», но это решение оказалось ошибочным. Я узнал, что нахожусь на высоте минус девяносто две тысячи метров. Я понял так, что пребываю в девяноста двух километрах под поверхностью планеты. Это же безумие. Разве земная кора настолько толстая? Известно вроде: если спуститься достаточно глубоко, то вокруг будет магма, нефть и всякая липкая пакость. Но я всегда плевал с высокой колокольни на уроки геологии.
Немного разобравшись, я нашёл наконец два экрана, которые снабдили меня нужными сведениями. Один был управляемым, и я настроил его на 0,00, чтобы получить расстояние до поверхности гробницы. Второй датчик показывал 8932 метра. На приборе значилось: «Гравитационная зона уровня моря». Если я понял правильно, то мы находились в девяти километрах над сектором воды. Сумасшедшая высота. К счастью, все коротышки, которым покорялись такие огромные высоты, в нашем пузыре не играли, но эта мысль тоже ощутимо действовала на нервы. Я даже не делал вида, что всерьёз изучаю эту науку. Если я правильно сопоставил данные, то мы находились на высоте, примерно равной высоте Эвереста[82]. А ещё это означало, что некрополь Ансера прямо-таки немыслимо огромен. Я не знаю размеров самого высокого в мире здания (до краха мира), но его высота даже не приближалась к тысяче метров[83].
Мы были обязаны поддержать застрявших в усыпальнице мозгляков настолько, насколько это было в наших силах. Ведь если у них ничего не выйдет, то нам придётся переться туда, коль скоро мы выяснили местонахождение замка гномов. Чего я не хотел.
* * *
Буря закончилась, и город её пережил. Верблюды не стали сворачивать покрытие, как это делалось обычно. Лэнгли сообщил, что у главных ворот появились стражники, и верблюды занялись устройством системы противовоздушной обороны для всего города. Входить и выходить пока не запрещалось, но всех путников стражи расспрашивали о жабах Грульке и гномах: не встречались ли поблизости те или другие.
Оставалось четыре часа до того момента, когда гномам станет известно наверняка, что их заложник мёртв. Возможно, бомбы начнут падать через пять часов. Невозмутимый, благодушный город испарился, уступив место городу осаждённому.
Теперь в моём инвентаре имелись четыре усовершенствованные ракеты. С помощью Мордекая и Стола сапёра четвёртого уровня я сотворил ракету, которая могла бы взлететь на нужную высоту. Точнее не узнать, пока мы не проведём испытание. Обстоятельства складывались так, что вот-вот нам должна была представиться прекрасная возможность испытать новую модель. Случай, который придёт на помощь и нам, и команде Гвен внизу.
Когда Катя и Пончик вернулись из клуба «Десперадо», я как раз стоял у входа в «Палец», поджидая их. Они провели в «Десперадо» все два часа бури. Катя намотала на шею боа из перьев. Монго шагал самостоятельно, на нём тоже красовалось боа, оно свободно свисало с его шеи. Динозавр не переставая щёлкал зубами на своё украшение, и перья разлетались в стороны. Пончик и Катя вместе побывали на «Параде пенисов».
– Что, правда? – не удержался я.
– Ещё восемь визитов, и бесплатный танец от «Анаконды» – мой! – торжествовала Пончик.
– Подождите, подруги, сколько же денег вы собираетесь потратить в этом месте?
Пончик проигнорировала мой вопрос. Она плясала на спине Монго и кричала:
– Эй, эй, угадай новость, Карл! У меня ящик от принцессы Д-Надии! Пока только бронзовый, но я клянусь, что там что-то сногсшибательное!
– Ты не получила тот ящик, о котором упоминала Лойта?
– Нет ещё. Она прислала сообщение: ящик, мол, придёт сегодня немного погодя. Она сказал: спонсор хочет удостовериться, что мы пережили бомбёжку, прежде чем высылать образец. Это же приключение, скажи! Я открою подарок принцессы Д-Надии, не сходя с места!
Кошка и Монго растворились за дверью. Мы с Катей проводили их взглядами.
Катя посмотрела вверх, но небо до сих пор было закрыто навесом. В час сумерек, надо полагать, весь город был погружён в темноту.
– Птички не было?
– Пока не было, – ответил я. – Как прошёл урок с молодым пауком и вторым пацаном?
Катя развернула перед ними общую карту всей структуры и тщательно прочертила дорогу к другому городу, примерно половину пути до склепа. Если предположить, что через двадцать четыре часа мы все будем живы, то они встретятся со своими и устроят привал. В нижней части некрополя имелись значительно более просторные помещения, и карта часто показывала только выход через потолок и через пол. Чтобы спускаться, требовались лестницы и канаты.
– Подземники не настолько плохи, как Луис и Фирас, – заметила Катя, – но совершенно разбиты. Их можно понять, но они очень напряжены. Перенапряжены.
Я рассмеялся.
– Мордекай сказал о тебе почти то же самое, когда мы впервые встретились. Он увидел в тебе обречённость. Ну, а этих мы называем мародёрами гробниц.
Катя не нашла эти определения забавными.
– Если что-нибудь случится с этим несмышлёнышем Бобби, погибнет вся команда. Только он способен распознавать ловушки, и несколько штук он уже пропустил. Его спутники запускают в туннели других, потому что Бобби слишком ценен, и те, другие, умирают прямо перед ним. Они рассказывали о такой ловушке: из пола торчат иглы и запускают в кровь обходчика зелье, которое заполняет все полости его организма плотоядными жуками. – Её передёрнуло. – Может быть, ты сумеешь сделать для них какую-нибудь не особенно мощную взрывчатку? Что-нибудь такое, что можно катить впереди себя и уничтожать ловушки.
– Им помогло бы что-то вроде Пончикова Часового утроения, – сказал я. – Что-то такое, что позволило бы создавать миньонов и управлять ими. Твой паук – псионик, он мог бы попытаться найти что-нибудь. Я нисколько не сомневаюсь, что в этом городе найдётся то, что им поможет. Ситуация у них пакостная, но выход должен быть.
Катя откашлялась.
– Они без конца спрашивают, когда мы будем штурмовать замок. У меня сложилось впечатление, что они хотят отступить и дождаться нашей помощи.
Я тряхнул головой. Вот же нелёгкая.
– Нам надо их подтолкнуть. У нас нет времени на выжидание.
– Я согласна. И сделала кое-что. Я солгала. Сказала им, что мы не планируем заканчивать действия в секторе воздуха, пока крайний срок не приблизится. – Она взглянула на меня, и тревога в её глазах была очевидна. – По крайней мере, я надеюсь, что это была ложь.
Я инстинктивно снова взглянул вверх. Защитный парус, отработавший воздушный шар, что бы это ни было – поблёскивал в скудном свете. Мимо продефилировал верблюд на ходулях, он зажигал светильники по всему городу. Я знал, что «Бесплодная Земля» по-прежнему висит над водой. Но пока мы дожидались явления другой сущности.
– Приближается, – сообщила Катя. – Я вижу на карте точку.
Я уловил тяжёлое, сердитое жужжание летучей твари.
После беседы с Гвен о секторе земли я попробовал расспросить владельца бара «Палец», но верблюд не был расположен делиться со мной чем бы то ни было. Зато Коробка Сока с радостью проинформировала меня обо всём, что касалось босса района, – в обмен на золотую монету.
Имя птицы было Рукус[84], и представлял собой он титаническую версию обычного стервятника. И наведывался в город каждый вечер после бури.
Эта птица была наполовину биологическим, наполовину механическим объектом. Киборг в стиле «стимпанк». Коробка Сока утверждала, что ей невдомёк, почему механические птицы тянутся к этому городу, тогда как вся среда здесь чисто биологическая. Проститутка сказала, что эти птицы остались в окрестностях, выжив либо после неудавшегося вторжения гномов, либо и раньше существовали в этой местности. В «эру охотников за сокровищами», как она выразилась. Патруль Бездельников обходил Рукуса стороной, хотя хищных птиц нормальных размеров был обязан отгонять, едва они покажутся.
– Если она летает над городом каждую ночь, почему нельзя подстрелить её противовоздушной ракетой? – спросила Катя.
– По всей видимости, когда-то в этих краях был и третий верблюжий город, – предположил я. – Его жители попытались подстрелить птицу, и добром для них это не закончилось.
Щёки Кати побелели.
– И ты намерен сражаться с этим чудищем?
Я пожал плечами.
– Мы будем примерно в миле от места удара. У меня есть ракета, которую необходимо испытать. Не волнуйся. Всё пройдёт как нужно.
Глава 9
Часть меня возмущалась мысли обворовать маленького Скарна и лишить его торговли правом взимать плату за то, чтобы «посмотреть в телескоп». Но у нас не было времени на размышления о моральной стороне вопроса. Я постучал в дверь его дома, чтобы заговорить ему зубы. Мне нужно было убедиться, что взрослого Кремня нет дома (его и не было). Мальчику я сказал, что просто захотел его проведать.
– Если они начнут швырять бомбы, ты должен бежать в бар «Палец», понял? Передай всем твоим друзьям. Спешите туда. И никуда больше.
Скарн начинал приобретать форму наводящего жуть человеческого ребёнка.
– Кремень говорит, что мы должны бежать в «Плюй-глотай» или в «Трясучий пол».
Я знал, что оба эти заведения не были настоящими зонами безопасности, а значит, не могли никого уберечь.
– Нет. «Палец». Больше никуда. Я дам и тебе, и каждому из твоих друзей по целому золотому, только бы ты их привёл. «Палец» – самое надёжное место во всём городе. Кремню тоже скажи, чтобы шёл туда.
Пока я заговаривал зубы Скарну, Пончик забралась вверх по стене и метнулась на крышу, где прикарманила дальновидец гномов. Умыкнула ровно за десять секунд. Туда и обратно.
Перед операцией я велел кошке оставить на крыше тридцать золотых монет в качестве компенсации, но потом она сказала мне, что «забыла».
– Почему ты не отправляешь их в «АО»? – спросила меня Пончик. – Эта таверна была единственной в городе реальной зоной безопасности. Располагалась она на аллее Странного Дерьма. Буквы в названии означали «Акротомофилический[85] оазис». Я не знал смысла этих слов, просто никто из тех, кто мне встречался, не выразил желания туда идти. – «Палец» ведь тоже не настоящая зона безопасности.
– Да, так. Но там наше личное пространство. В нём поместится довольно много верблюдов.
– Мордекаю это не понравится.
– Если не понравится, значит, он проглотит.
Пончик не удостоила меня ответом. Она всё ещё пребывала в кислом настроении из-за присланного ей филантропического ящика, хотя и держалась бодрячком. Ящик был пуст, но затем пришло сообщение, что Пончику причитается обновление солнечных очков. Это обновление намного обостряло её способность улавливать температуру поверхности любых объектов и их внутреннюю температуру, для чего требовалось только достаточно пристально посмотреть на них.
Мордекай сказал, что такова общепринятая тактика благотворителей. Пересылка обходчикам особых предметов стоит состояния. Расходы существенно сокращаются, если прислать что-то одно на один этаж, а на следующий прислать только обновление того же предмета. На новом этаже – опять так же. В итоге предмет становится достойным легендарного или даже небесного ящика. Стоимость четырёх или пяти серебряных или бронзовых ящиков – малая доля стоимости одного легендарного.
Естественно, чтобы дождаться такого чуда, нужно остаться живым на пяти этажах кряду. Для спонсоров вполне возможно высылать больше одного ящика на этаж, но тогда, если верить Мордекаю, расходы выросли бы до ещё более астрономических масштабов.
Помимо заявленной задачи – способствовать Пончику в выявлении перевёртышей – я видел огромное количество вариантов полезного употребления этого обновления, в том числе способность опознавать слабости мобов. Теперь Пончик могла помогать мне высматривать ловушки или тайные ходы. Могла задавать параметры, чтобы получать предупреждения о том, что те или иные объекты нагрелись до определённого уровня. К сожалению, Пончику для всего этого недоставало терпения. Сам я не мог использовать эти очки, поэтому мы с Катей как младенцы пробирались за кошкой, пока она осваивала новые возможности.
Когда мы подошли к входу из города, который уже охраняли серьёзные отряды дромадеров, Пончик научилась управлять системой наложения изображений.
Пончик: «ДВА ОХРАННИКА НЕ ТАКИЕ КАК ОСТАЛЬНЫЕ».
Я всё ещё не видел, какой смысл заключался в противопоставлении перевёртышей и дромадеров. Безусловно, за ним скрывалась тьма тьмущая наслоений, и лишь некоторые из них имели значение. По опыту предыдущего этажа я помнил, насколько важно знать как можно больше, так как именно свет знания открывает пути, скрытые от слепцов. Но я не мог не спрашивать себя, не упустили ли мы какие-то плюшки, которые могли бы нам достаться, когда искатели сокровищ убили заложника и тем самым повернули сюжет игры.
Я подозревал, что всё то, что «могло бы быть», уже не имело значения. Но если не имело, зачем тогда принцесса Д-Надия потратилась на это обновление для Пончика? Вероятно, она так же блуждала во тьме, как и мы. Да-да, вполне вероятно, принимая во внимание, как мало людей оказалось в этом пузыре. Принцесса отправила это обновление, потому что надеялась быть полезной, а не потому что ей было известно что-то такое, что не было известно нам.
До наступления полной темноты оставался час. С наступлением ночи мобы множились. Мы хотели до этого разделаться со своей задачей. Едва оказавшись за воротами, мы приступили к сборке Колесницы. На этот раз работа заняла четыре минуты.
У Колесницы теперь имелось усовершенствование, оно появилось уже после последнего испытания. Я приладил четырёхствольную пусковую трубу справа от своего сиденья. Сиденье было приподнято, что позволяло мне поворачиваться на триста шестьдесят градусов. Я контролировал ось ординат трубы при помощи рукоятки на её стороне – поворачивал трубу кверху и книзу. Чтобы выпустить ракету, нужно потянуть на себя штырь на трубе. Ракеты вылетали с задержкой всего в одну секунду после вытягивания штыря, что было далеко от идеала. Нужно было отдёргивать руку очень быстро, иначе она превратилась бы в уголь. И ещё нужно было следить за тем, в какую сторону направлена пусковая установка, ведь легко можно было случайно опалить голову Кати. У меня в мозгу сложилась более подходящая конструкция, но её создание заняло бы слишком много времени. Как обычно, безопасность на последнем месте.
Благодаря карте местности, доставшейся нам от мёртвой гусыни, теперь я мог определить местонахождение босса. Он находился не более чем в полумиле к востоку от города, на песчаной дюне. Просто сидел там, перезаряжал батарейки или чем ещё занимаются по ночам мёртвые птицы-киборги.
– Он чересчур близко, – сказал я. – Мы должны двигаться на запад. Посмотрим, сможем ли отъехать на полторы мили.
Мы хотели установить, как далеко могут улетать ракеты. Я понимал, что нам не удастся удалиться настолько, чтобы испытать максимальную дальность их действия, но нужно было убедиться, что версия второго уровня работает. Я знал, что в условиях реального мира полные расстояния вертикального и горизонтального полёта ракеты различны, но Мордекай, похоже, считал, что это не имеет значения. Особенно теперь, когда мы установили магические управляемые обновления на всех четырёх ракетах.
– Если мы слишком удалимся от города, – возразила Катя, – то будет трудно отступить, если ракеты вдруг не сработают. Я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
Она дала по газам, и мы покатили через пустошь. Колесница двигалась легко и бесшумно. Катя постепенно увеличивала скорость, наши лица овевал горячий воздух. Я указал на поднимающуюся из земли дюну вблизи центра «миски».
– Туда.
Мы без труда совершили подъём и остановились. Сверху открывался хороший обзор во все стороны. Далеко справа от нас продолжали тлеть развалины города бактрианов. В них копошились какие-то Колючие дьяволы-самцы, но они были слишком далеко, чтобы мы из-за них тревожились.
Высоко над нашими головами поблёскивала «Бесплодная Земля». Она парила над дальней частью пузыря, отливая красным светом на тёмном фоне неба. Я знал, что с восходом солнце она вернётся и зависнет почти прямо над нашим расположением.
– Пончик, передай мне подзорную трубу.
– Карл, мне это всё не нравится. – Кошка устроилась на небольшой полочке за моим затылком. – Здесь всё ещё жарко, песок набивается всюду. В центре «миски» на пять градусов жарче, чем на краях. Я не понимаю, отчего земля до сих пор такая горячая, когда солнце уже опустилось. Так не годится.
Я понемногу начинал досадовать на обновления к её солнечным очкам. Она уже битый час комментировала разницу температур предметов.
– Посматривай, нет ли где мобов, и передай мне наконец трубу.
Пончик ещё поворчала, но достала большую, тяжёлую подзорную трубу. Снизу у той имелся зажим для крепления к столу или к планширу[86] лодки или летательного аппарата.
Я прикрепил трубу к левой стороне своего сиденья и наклонил так, чтобы можно было одновременно смотреть в неё и нацеливать пусковую установку. Затем я повернул сиденье на девяносто градусов и глянул в трубу, высматривая босса района.
– Так, вот и ты.
Даже в угасающем свете магический телескоп открыл мне чёткий обзор. Значит, Рукус. Птица величиной с дом сидела на земле, свесив голову, как будто спала. Её тело вибрировало, будто в ней прятался мотор.
Я ожидал увидеть какое-то подобие грифа, но эта птица больше напоминала колоссального ястреба. Ястреб, закованный в панцирь в стиле «стимпанк». Из медной трубки, обмотавшей шлем так, что она закрывала от меня глаза птицы, торчал натуральный клюв. На поверхности бронированного тела крутились колёса и зубцы. Сложенные по бокам крылья имели вид нормальной плоти.
Я слегка сдвинул подзорную трубу, чтобы рассмотреть главное оружие гигантской птицы. Над ней кружили стервятники обычных размеров с чем-то похожим на цепные приводы под животами. Они пикировали и убивали всё, что пыталось им сопротивляться. Я помнил, что команда Гвен с трудом им противостояла, и что даже опытному Патрулю Бездельников нужно было прилагать усилия, чтобы отгонять их. Патрульные использовали свои управляемые ракеты против этих птиц чаще, чем против самолётов гномов.
У Рукуса также имелось нечто подобное, только значительно больше. Оружие покоилось на земле рядом с птицей. Оно крепилось к его телу двумя толстыми тросами, которые, как мне было известно, могли сокращаться и удлиняться. Оно не было оснащено цепным приводом и больше походило на шест длиной двадцать пять футов, на котором размещались десять вертящихся бензопил. Во время полёта птицы это оружие свисало под ней вертикально. Когда-то я видел нечто в этом роде под вертолётом. Оно помогало пролетать среди деревьев и ветвей вдоль линий электропередач. Гвен говорила, что эти летучие множественные пилы когда-то развалили в прах осадные башни, которые она и её товарищи пытались соорудить.
Я опять направил на птицу позорную трубу, увеличил её изображение, и передо мной возникло описание.
Рукус. Босс района. Уровень 55
Пружинный дозорный цыпа куриного ястреба.[87]
Это потерянный миньон Шеймаса Цепного.
Великий и ужасный охотник за сокровищами Шеймас Цепной прославился как параноик и алчный мерзавец. Его так много раз предавали, что он не доверял ни единой живой душе. Поэтому его команда состояла из аппаратов и автоматов.
Он посвятил жизнь розыску давно утраченных сокровищ. И одно из них он ставил выше всех остальных. Ворота Одичавших Богов. Рассказывают, что они зарыты в давно исчезнувшем некрополе Ансера.
Цепной отправился на поиски гробницы. Он вошёл в свою громадную субмарину и погрузился в волны, дав клятву не подниматься на поверхность до того, как он добудет свою драгоценность.
Негодяю понадобилось почти двадцать лет на то, чтобы найти захоронение, торчавшее из земли, как некий монолит на пустынном острове. Цепной направил свою субмарину к подводному входу, открывающемуся в полный ловушек главный склеп. Он быстро понял, что добрался туда не первым. Один юный маг незадолго до него высадился на этом острове и пытался магическим путём пробраться в гробницу. На острове расположилась колония управляемых гномов. Все охотились за сокровищами, скрытыми в гробнице. И ни у кого пока ничего не вышло.
Цепной прибег к своему самому мощному оружию, чтобы задержать конкурентов. Рукус хранился в стазисе[88] в недрах гигантской субмарины. Этот самовоспроизводящийся, действующий на пружинах автомат получил приказ убивать каждого, кто попробует умыкнуть награду Цепного.
