Мэтт Динниман
Врата Диких Богов
Я выбросил три дымовые завесы (после происшедшего у меня оставалось всего четыре), и мы двинули назад, чтобы между самолётом и нами оказалась дюна. Дым повалил в воздух, создавая маленькие завихрения и расплываясь во все стороны.
Разворачиваясь, самолёт одновременно снизился. Теперь я очень хорошо видел биплан, несмотря на закрывающий его дым. На носу сбоку было намалёвано лицо – какое-то серое, будто орущее животное. Оно отдалённо напоминало взбесившегося и измученного коалу.
Гномий «Падающий медведь»[35]. Изобретение
Один из самых быстрых штурмовиков управляемых гномов. В строю остаётся лишь несколько экземпляров. Они способны быстро достигать отдалённых целей при запуске с базы, но при этом их двигатели-близнецы печально известны малой мощностью. Получив повреждение, «Падающий медведь» плохо набирает высоту, необходимую для возвращения на базу, даже после того, как сбросит полезный груз. По этой причине большинство самолётов этой модели оснащаются быстро разворачивающимися воздушными шарами, которые обеспечивают отход. При этом самолёт становится хорошо заметной мишенью для летательных аппаратов и зенитных установок противника.
Эта информация совершенно не пригодится, если вы находитесь на земле и наблюдаете, как эта бочка опускается на вас подобно тому, как дрозд нацеливается на блестящего жирного червяка.
Не бойтесь, эти бойцы не бросают бомбы. У них более забавный полезный груз.
Яйцевидные двойняшки под брюхом самолёта выглядели точь-в-точь как бомбы, без дураков. При этом мой навык «Взрывник» не активировался, отчего мне не стало веселее.
Самолёт опустился до высоты примерно тридцати футов над землёй и явно изготовился к бомбовому удару. У нас оставались секунды. Я только выругался, видя, насколько чётко те твари выбрали позицию над нами. Или они учуяли нас сквозь дым, или просто догадались, что мы вернёмся туда, где только что стояли.
Я указал на холмик справа от нас, туда, где мы встретили Колючего дьявола.
– Пончик.
– Карл, чересчур близко.
– Действуй, – скомандовал я. – Мы укроемся за холмом. Катя. Ставь защиту.
– Уже сделано.
Катя уже начинала менять облик. Она сотворила из себя половинку устричной раковины – в последнее время она работала над этим образом. Расположилась она под прямым углом к самолёту. Я достал оплавленный Хоблоббер и приготовился поджечь фитиль. И тоже повернулся влево.
Парные роторные двигатели самолёта визжали как бензопилы, режущие металл; видны были сплошные шестерни и поршни. Противники ясно видели нас сквозь дым. Мы раньше обсуждали возможность атаки с самолёта и порядок наших действий в нештатной ситуации, но не предусмотрели возможность того, что дымовые бомбы окажутся бесполезны. И вот – именно отсюда возникла проблема. Если мы облажаемся, то уже не спасёмся.
– Запущено, – объявила Пончик. – Три, два, один.
Твум.
Мы телепортировались как раз перед тем, как самолёт сбросил на нас один из своих «предметов». И материализовались на небольшом холме. Я зажёг фитиль и швырнул Хоблоббер, стараясь угадать, в каком направлении от нас остался самолёт.
Сброшенный с самолёта предмет с грохотом шмякнулся на землю и отскочил от неё один раз. Больше ничего не произошло.
Мой полнозарядный Хоблоббер сдетонировал в воздухе, но слишком низко и позади самолёта, летевшего на высокой скорости. Впрочем, взрывной волны хватило на то, чтобы сшибить с ног меня вместе с Пончиком. А звук был такой, как будто я выстрелил из ружья себе в ухо.
Катя не сдвинулась с места. Биплан содрогнулся в воздухе. Двигатели завыли ещё громче, и за одним из них потянулся дымный хвост. Самолёт развернулся и начал набирать высоту – он уходил от противостояния.
Иисусе, подумал я, поднимаясь на ноги. Мои бомбы стали мощнее.
– Карл, у Монго заболели уши, – сообщила Пончик, и динозавр квакнул, подтверждая.
– Ты попал в них? – спросила Катя, когда мы провожали самолёт взглядами.
– По-моему, нет.
Я отряхнул одежду и устремил взгляд на ту точку, где приземлился «предмет». Металлическое яйцо размером не уступало мусорному баку. Ничего не случилось. Ничто не покачнулось.
– Глядите-ка, он превращается в аэростат, – сказала Катя, не сводя глаз с удаляющегося самолёта. – Они сбросили вторую бомбу где-то там. И она тоже не сработала.
– У них отказал один двигатель, и они развернули спасательный шар, – пояснил я. – Пончик, – заговорил я снова после нескольких секунд тишины, – сделай милость, сотвори утроенных Монго и отправь их к бомбе.
Кошка послушалась, и через мгновение два новых Монго ринулись в сторону помятой бомбы. Мы же двинулись дальше назад, удаляясь от места столкновения. Металлическое яйцо лежало на боку. Посредине его опоясывала трещина, как у тех яиц, в которые перед Пасхой принято класть сладости. Если оно должно было открыться, то оно отказалось это сделать. Два динозавра-клона ударили по боку бомбы, а мы уходили всё дальше. Прошла минута, и опять ничего не случилось. Клоны прыгали и колотили бомбу.
Монго-дубликаты продержались всего десять минут. Прошло восемь минут, и мы так и не услышали эффекта от их усилий.
– Погодите-ка, – сказала Катя. Она вернула себе облик Невероятного Халка женского пола, но арбалета при ней теперь не было. – Я вижу на карте кое-что интересное. Кажется, они ту штуку разломали. – Она с шумом выдохнула воздух. – Мёртвый босс. Я думаю, и карта местности при нём.
Я испытал облегчение. Я ожидал чего-то опасного: кислотного газа, пчелиного роя, магического взрыва.
– Отлично. Давайте проверим.
Мы вернулись на место падения бомбы, не забывая с опаской поглядывать туда, где лежала вторая бомба. Двое Монго стояли с гордым видом у лопнувшего яйца. Пока мы приближались, они испарились, так как время их существования истекло.
Внутри яйца лежал труп. Выглядел он так, как будто его переехал грузовик.
Это была гусыня. Канадский гусь[36] со всеми отличительными чертами: коричневое тело и чёрная голова с белой полосой.
Труп для лута. Дикая гусыня. Уровень 45. Босс местности
Разбилась насмерть при падении на землю.
Вам чертовски повезло, потому что эта деятельница мёртва.
Я пнул яйцо, над которым висела надпись:
Разворачивающийся на высоте механизм. Предмет разбит.
– Яичная машина не сработала. Взгляните, насколько она проржавела. Она не раскрылась, чем и погубила хозяйку.
– Похоже, ты прав, – сказала Катя. – Я совершенно уверена, что вторая машина тоже не раскрылась. Она подскочила несколько раз.
Карл: «Эгей, Мордекай, ты знаешь, что за штука – дикий гусь?»
Мордекай: «Ничего конкретного. Но всё, что отмечено как «дикое», добра не сулит».
Я протянул руку и забрал в лут карту местности. Вблизи нас появились красные точки, несколько штук. Все – Колючие дьяволы. Ни один из них не двигался в нашу сторону. Другого босса, живого или мёртвого, я не видел.
Я не мог прогнать ощущение, что мы катимся по рельсам. Перед нами разворачивается сюжетная линия, и нас заставляют двигаться по пути повествования. Бросают на нас босса, а тот факт, что босс этот мёртв и, вероятно, не случайно, должен вести к разгадке детективной интриги. Нас толкают вперёд вдоль заранее написанного сценария. Отстраниться как можно скорее – вот наша задача.
– Ладно, оставим в покое второе яйцо, – предложил я. – Ни к чему искушать судьбу.
Я поднял мёртвую гусыню и отправил в инвентарь.
– Это же шикарно, Карл! – воскликнула Пончик.
У меня в инвентаре уже была закладка под названием «Морг мобов». Тела монстров никакой ценности не представляли, но кто знает, когда то или это окажется востребовано?
Пусть яйцо было сломано, но механизм, открывший его, представлял интерес. Там имелся наборный диск, на который я хотел взглянуть. Я попробовал поднять всю скорлупу и справился без труда, хотя вес у махины таки был. Штука целиком отправилась в инвентарь.
– Ну что, идёмте, – сказал я.
Пончик смотрела в небо.
– Там появились другие самолёты. Должно быть, мы их раздразнили.
– Вот же чёрт, – отозвался я. – Хорошо бы нам наложить руки на сколько-нибудь из верблюжьих ракетных установок.
– Я насчитала восемь, – сказала Катя. Она тоже глядела в небо, заслоняя глаза ладонью. – Эти действуют осторожнее, чем первый.
Эти самолёты относились к другим моделям. Беспорядочная смесь различных машин; впрочем, они были слишком далеко, и мы не могли рассмотреть их как следует. Они кружили над нами вроде бы хаотично, как птичья стая. Если они будут снижаться такими темпами, то доберутся до нас через несколько минут, решил я. Значит, сейчас нам не добраться до бактрианов. Надо бежать.
– Планы меняются. Назад, в Горбатый город, – распорядился я. – Идём, идём.
Монго с Пончиком сразу тронулись назад, к городу, мы с Катей последовали за ними, переходя на бег.
Я оглянулся через плечо и увидел «Падающего медведя»; он продолжал подниматься в небо. Путь ему пересекал ещё один аэроплан, отделившийся от «Бесплодной Земли».
– Катя, у тебя в инвентаре сохранились части мотора? От той пресекающей вагонетки, которую мы разобрали на предыдущем этаже?
– Конечно, – ответила Катя, пыхтя на бегу.
На четвёртом этаже мы раздраконили одну из железнодорожных вагонеток. Бóльшая часть её корпуса пошла в мой инвентарь, а Катя забрала механические детали. Зелье земного увлечения принесло ей колоссальные познания во всём, что касается моторов.
– Очень хорошо, – сказал я. – Нам необходимо соорудить вездеход для передвижения по дюнам. И соорудить быстро. У нас нет времени на эту хрень. Уже видно, что нам не попасть в другой город, пока погода хорошая. Эти хотят вытянуть нас или в сверхжаркое время, или в тёмное, или в бурю. Ни один вариант меня не устраивает.
Показались стены Горбатого города. Барражирующие самолёты приостановили снижение, но продолжали кружить примерно в тысяче футах над нами.
– Нам нужны средства защиты, – добавил я. – Катя, займись двигателем, а я придумаю что-нибудь для противовоздушной обороны.
Глава 4
У нас ушло не очень много времени на то, чтобы соорудить хлипкую, непрочную машинку. Благодаря инженерному и слесарному столам, я мог компоновать всё, в чём нуждался, в считаные минуты. Инженерный стол второго уровня был превосходен для сложных конструкций, где требовалось собрать воедино множество предметов, скажем, систему передней подвески и вал трансмиссии. Слесарный стол второго уровня позволял видеть пределы прочности пределы нагрузки. Интерфейс же учитывал и другие параметры. Мордекай однажды сказал, что при наличии стола третьего уровня у нас будет возможность переплавлять случайные малоценные предметы и получать таким образом более прочные, более плотные сплавы. Тогда я смогу изготавливать ценные взрывные устройства и отказаться от дорогостоящих Хоблобберов.
Мы с Катей приступили к разработке первой части проекта, а Пончик отправилась с Мордекаем за покупками. Но перед уходом кошка бросила взгляд на основу будущего транспортного средства и заявила:
– Я решила назвать эту машинку королевской колесницей.
И выплыла из комнаты верхом на Монго. Я успел только пробормотать «за каким дьяволом», как над формирующейся конструкцией возникла подсказка. Описания в ней ещё не было, но уже красовалась надпись от системы:
Королевская колесница. Изобретение
«Колесница» представляла собой не более чем претендующий на изящество квадроцикл огромных размеров, к которому присоединялся снимаемый прицеп. Когда прицеп занял своё место, всё сооружение напомнило мне конструкцию «МОАВ», которую мы изготовили для борьбы с Элементалем гнева[37], но нынешний вездеход был достаточно велик, чтобы перевозить нас всех.
Наиболее сложной частью работы над Колесницей стало конструирование шин. У нас оставалось некоторое количество ненужной резины, из которой я на инженерном столе при помощи специальных инструментов мог бы сварганить шины, но этой резины отнюдь не хватило бы на четыре штуки. Сохранились у меня и чёрные диски, которые гоблины использовали на своих медных косилках, но у них не было полноценных протекторов, и они были недостаточно широки. А ведь нам предстояло преодолевать песчаные дюны и въезжать на холмы. Следовательно, требовались настоящие надувные шины. Мордекай мог бы изготовить подходящие материалы на алхимическом столе, но эта работа требовала времени. А временем-то мы и не располагали.
Так что в первую очередь мы попробовали создать шины из металла. Я сделал их насколько возможно лёгкими, но, проведя несколько испытаний, мы убедились, что задуманная нами конструкция попросту неосуществима. Эти шины всё-таки были чересчур тяжёлыми, что делало бесполезной систему подвески. Магический двигатель вагонетки был чертовски мощным, но я почти сразу понял, что собранная машина просто застрянет, и нам останется беспомощно сидеть на песке, даже если мы будет объезжать самые крупные дюны. Нашей целью была такая машина, на которой мы могли бы максимально быстро и эффективно объехать всё пространство «миски».
Чтобы решить эту проблему, мы соорудили на инженерном столе бегущую ленту вроде тех, что крепятся на снегоходы. Дромадеры использовали нечто подобное. У них было несколько телег на гусеничном ходу, которые то и дело разъезжали по городу. Два передних ведущих колеса я сумел сделать из резины. Приводной механизм требовал большого числа зубчатых колёс определенных размеров, плюс к тому были нужны и сами ленты, которые мы тоже покрыли бы резиной, если бы могли. Катя набросала схему всего механизма, когда мы стояли бок о бок у инженерного стола. Получив схему, мы смогли всего за два часа собрать работающую машину. Она была топорной и получилась всё-таки тяжелее, чем я хотел. К тому же я не был уверен в её способности преодолевать глубокий песок.
И тем не менее проклятая штука работала.
Вся конструкция без прицепа была вполне компактной, пожалуй, раза в два больше давно утраченной медной косилки. Наша машина обладала низкой посадкой, при этом была достаточно широкой и прочной настолько, чтобы Катя в её Халковой вариации могла сидеть впереди, я же – за её спиной на приподнятом сиденье. Она смотрелась, пожалуй, забавно верхом на этой штуковине: как взрослый человек на детском вездеходе.
Безусловно, мы могли бы сделать машину больше и безопаснее, но принятая нами конструкция позволяла мне поднять её и убрать в инвентарь. Условно говоря. Нам пришлось для этого разобрать её на две части. Но в результате мы успешно изготовили машину одновременно транспортабельную и достаточно большую, чтобы она была в состоянии перевозить нас троих. Катя не справилась бы с такой большой массой, о какой думал я, но важнее всего была скорость. Это всё-таки не танк. Машина не предназначалась для защиты.
Пока.
Мы с Катей обсудили возможность использования корпуса нашего вездехода в качестве шасси для машины большего размера и с более разнообразным функциями. Я предложил вариант, при котором она стала бы корпусом этой машины. Однако Катя не выразила энтузиазма в отношении этой идеи. Что ж, не всё сразу. К тому же я совершил ошибку, высказав идею называть нашего товарища «Катя Прим». Ей эта шутка вовсе не показалась такой забавной, какой показалась мне.
Ещё полчаса обсасывания деталей устройства Колесницы – и мы готовы к краткому полевому испытанию.
– Если бы нас не заботила проблема хранения, то, как мне кажется, было бы лучше вовсе без колёс. Только две ленты, – сказала Катя, любуясь делом рук наших.
Я угукнул в знак согласия.
– И ты не ошибаешься. Но мы уже достигли согласия и к тому же уже истратили слишком много времени. Но ты, как бы то ни было, великолепна. По-моему, ты упустила своё призвание.
Она взмахом указала на ленточный ходовой механизм.
– Это благодаря вашему Зелью земного увлечения. Можно подумать, что я сидела здесь, ломала голову, как собрать это сооружение, и вдруг – на тебе. Как, интересно, инопланетяне – те, что не здесь, в Подземелье, – учатся выполнять такие трюки по заказу? Как в фильме «Матрица»? Как будто кто-нибудь примет несколько зелий – и он уже сверхгениальный мастер кунг фу или пилот вертолёта?
– Почему же нет? – отозвался я. – Препятствий не вижу. – Я нагнулся, открутил два болта и поднял заднюю половину Колесницы. Она исчезла в моём инвентаре. – Мы так мало знаем об окружающей Вселенной…
– Если так действительно бывает, то данный факт должен иметь огромное влияние на общество. Если какой-то человек может быть экспертом в любой области, что это вообще может означать? Тогда мне не понять, откуда берётся… не знаю… жестокость?
– Думаю, такой опыт должен стоить безумно дорого. – Я подошёл к передней половине Колесницы и отправил в свой инвентарь и её. – И тогда только сверхбогатые смогут им воспользоваться. Ну, вроде пластической хирургии. То, что для немногих, и, наверное, имеет границы. Если злоупотребишь, случится что-то плохое. Как-то вот так.
– Может быть, – вздохнула Катя. – Не могу выбросить эту несуразицу из головы. Это как-то… не по-людски. Я понимаю, как работают двигатели и вся механическая часть, но моё знание какое-то… неестественное. Как будто я знаю, но не знаю, о чём тоже знаю. Может быть, знание загружается в мой мозг по команде. Как будто что-то соединяет меня напрямую с «Википедией».
– Диковато, в самом деле. Вот мой навык «Баскская пелота»[38] беспрепятственно претворяется в действие. Хотя здесь мускульные реакции, так что, наверное, другой механизм работает. Мы до сих пор не знаем, какое Земное увлечение имеется у Пончика. Ситуация по-настоящему нелепая. Скутеллифилия[39]… Я расспросил сотню человек. Никто не знает, что это за хрень.
Мы вышли из здания и двинулись к выходу из города. Мимо нас дефилировали многочисленные дромадеры. Мордекай и Пончик поотстали, они сказали, что провели «маленькие переговоры». Забираться далеко мы не хотели и поэтому поставили свою машину сразу за воротами.
На сборку вездехода ушло около пяти минут – непозволительно много. Надо будет над этим ещё поработать.
Мы отступили на шаг и залюбовались плодом своего труда. Выскочило новое описание.
Гусеничная всепочвенная машина для самоубийств. Королевская колесница. Изобретение
Если снегоход назюзюкается самогоном и проведёт бессознательную сальную ночь с охотником за шлюхами, прозванным Дярёвней, то результатом их соития станет вот такая великанская пародия на вездеход. На большой скорости пересекает и песок, и снег. И пусть вас не тревожит отсутствие каркаса, чудовищное смещение центра тяжести или тот факт, что при соприкосновении со скалой это изобретение сделается ярким воплощением идеи катапульты. Главное то, что выглядит оно как то, что вываливается из задницы.
– Ва-ха! – воскликнула Катя. – Я только что получила достижение за изобретение. А это описание как-то действует на нервы.
– Раз система присуждает имя, это означает, что изобретение как минимум стóит этого.
Я с ходу придумал это утешение, но оно прозвучало неплохо. Мне же нужно было всего лишь средство, позволяющее быстро переместиться из пункта А в пункт В. Я с сомнением посмотрел на машину.
– Давай всё же посмотрим, насколько смертельна эта ловушка.
Ближние к стене дюны были весьма крутыми, а значит, идеально подходили для испытания. От мобов городские окрестности очищал дромадерский Патруль Бездельников, и воздух был чистым. Я взобрался на ближайший холм, чтобы убедиться, что мне не грозит утонуть в песке, как в снегу.
С вершины я помахал Кате. Она завела мотор и медленно повела Колесницу по склону холма. Машина взбиралась уверенно и бесшумно. Двигатель работал безукоризненно тихо. Лишь гусеницы шелестели. Нельзя было даже определить, включён ли двигатель, пока Катя не прибавила ход. Вездеход остановился около меня.
– Работает, – констатировала Катя. – Уверенно говорю, эта штука может двигаться быстро. Только бы соблюдать осторожность на поворотах. Ощущение езды меня как-то беспокоит. Может быть, нам нужен каркас.
Вездеход поднял громадную тучу пыли, хотя проехал не больше сотни футов. Я с тревогой посмотрел на небо. «Бесплодная Земля» находилась возле края «миски», на противоположной стороне.
Мордекай и Пончик провели сколько-то времени в разговоре с местными жителями и выяснили, что гномова крепость придерживается своеобразного распорядка. Обычно она находится над миской, за исключением времени песчаных бурь, когда она перемещается к краю пузыря, где пристраивается над водой. После того как буря прекращается, крепость в течение нескольких часов движется обратно к обычному месту. К времени окончания двухчасовой «ночи» она снова висит где всегда – на высоте в несколько тысяч футов над центром «миски».
У нас оставалось больше двенадцати часов до предполагаемого начала бури, а это означало, что аэростат находился не там, где ему полагалось находиться в это время.
– На самом деле «Бесплодная Земля» ведёт себя не так, как предсказывал Мордекай, – заметил я.
Катя запрокинула голову.
– Да, это точно. Похоже, она намерена лететь в сторону океана. Наверное, наши неправильно поняли насчёт её расписания.
В небо полетели три сигнальные ракеты. Две красные и одна белая. И все три с треском зависли наверху. Они вылетели с южной стороны, со стороны города бактрианов. На другой стороне Горбатого города и на его территории поднимался шум. До странности требовательно прозвучал рёв сирены, он напомнил мне детский плач. Сзади и сверху, на гофрированной стене, с одного из больших кубов стянули ткань, и два верблюда вошли внутрь куба.
– Это противовоздушная установка, – сказал я.
В кубе стояли четыре ствола, направленные в небо.
Сзади послышался шорох выпущенных в воздух ракет. В небе появились три новые вспышки; на этот раз ракеты вылетели из Горбатого города. Теперь все три вспышки были красными.
– Цвета должны что-то означать, – предположила Катя.
– Давай возвращаться в город, – сказал я.
Моё заднее сиденье было выше, чем Катино, и поворачивалось, благодаря чему я мог смотреть через её плечо. Она направила вездеход с вершины холма вниз. Мне машина показалась вполне устойчивой. По-прежнему за ней поднимались невероятные клубы пыли. Я подумал, что это, возможно, полезное прикрытие нашего передвижения. А возможно, и нет.
Мы остановились у ворот и принялись поспешно разбирать машину. Когда мы закончили, я обернулся и посмотрел на юг.
И вот тогда на отдалённый город полетели бомбы.
* * *
– Те, кто в зоне безопасности, не пострадают, – сказал Мордекай.
Мы ждали начала итогового выпуска. Мордекай с Пончиком умудрились приобрести две дромадерские базуки и десять реактивных ракет. Это были ракеты прямого полёта, такие, которые следовало выпускать в зоне прямой видимости. Верблюды наотрез отказывались продавать управляемые модели.
Я уже разобрал одну ракету и передал химический приводной механизм Мордекаю, чтобы он перепрошил его. Мордекай сказал, что теперь точно знает, как работает такой механизм. Он сможет снабдить меня некоторыми компонентами, которые я смогу использовать при изготовлении собственных ракет на Столе сапёра. Они, по его словам, не будут обладать такой ударной силой, какой мне бы хотелось, но радиус их действия будет поразительным. А если добавить к некоторым из них Верного стрелка, то в моём распоряжении будут настоящие управляемые ракеты.
– Если будет взорван весь город, зоны безопасности будут безопасны? – поинтересовалась Катя.
– Да, – ответил Мордекай. – Но не все бары представляют собой настоящие зоны безопасности. Как правило, если владелец не бопка, то вероятность бывает пятьдесят на пятьдесят. «Палец» – не подлинная зона безопасности, но пока мы пребываем в личном пространстве, с нами всё будет в порядке. Я думаю, здесь есть только одно или два места, которые предоставят обходчикам защиту.
Я вспомнил Гэри с предыдущего этажа. Его бар не дал ему защиты.
– Значит, неигровые персонажи будут в безопасности в правильных барах? – уточнил я.
Судя по числу бомб, сброшенных с Бесплодной Земли, в городе уже ничего не осталось.
– Ну, вопрос сложный, – протянул Мордекай. – Некоторым неигровым ничто не угрожает. Мне ничто не будет угрожать в зоне безопасности. Вся зона будет защищена. Если нет обходчиков, бывших обходчиков или НПС из других миров, то зона, вероятнее всего, будет разрушена. Есть и ещё некоторые правила для случаев, когда в округе имеется всего одна зона безопасности, но это уже сложные материи. В сухом остатке: принадлежащие «Боранту» неписи не защищены системой зон безопасности, когда в зонах находятся только они. Защищены они только тогда, когда с ними вы.
– Я не уверен, что вполне понял, – сказал я. – Ты говоришь, что все неигровые персонажи, возможно, погибли, если не находились в баре вместе с обходчиками? То есть зоны безопасности таковы только при условии, что в них находятся обходчики?
Мордекай изобразил сомнение.
– Вероятно, очень вероятно, что так. Опять же, и тут есть некие правила. Руководство по эксплуатации зон безопасности – что-то вроде телефонного справочника.
– Что ты скажешь по другому вопросу, который нас интересует? О первичных и вторичных зонах?
– Тут другая подоплёка. – Мордекай послал мне предостерегающий взгляд. – Этот вопрос прямо не касается ни обходчиков, ни НПС.
Я вздохнул. Очень уж многого я до сих пор не понимал. А ты, похоже, знаешь больше, чем девяносто процентов других обходчиков.
– Значит, может быть и так, что где-то посреди разрушенного города стоит нетронутый бар?
– Ну да. Зоны безопасности – защищённые пространства. Вот в чём суть. Бывает, что во время квестов или ещё каких-то особенных мероприятий система закрывает доступ в них, как ты уже убедился. Но если гномы обращаются так с этим городом, то просто заходи в бар, и будешь под защитой.
– Я надеюсь, простые люди в том, другом городе всё это знают, – вклинилась Пончик.
Она сидела на стойке бара и очищала банку кошачьего корма из синтезатора еды. По выражению на её морде я догадывался, что кошка недовольна. Монго не мог получать питание из ящиков, поэтому мы были вынуждены еду для него покупать. Но в этот раз он получил печенье для животных.
Мы до сих пор не знали, по какой причине гномы сравняли с землёй город бактрианов. Истерическая реакция дромадеров подсказывала мне, что они тоже этого не знали. Мы только высовывали головы наружу, чтобы отслеживать местонахождение могучей летающей крепости. Пока она не двигалась в нашем направлении.
Начался итоговый выпуск. Сначала на экранах появилась картинка, напоминавшая пузырчатую плёнку. Камера быстро прошлась по ней, выхватывая крупным планом один пузырёк за другим. Снежные бури, ураганы, непроходимые джунгли, болота, горы, лабиринты проносились по экрану, как и ещё многое другое.
Но прежде чем нам начали показывать пятый этаж, мы увидели несколько сцен из последних минут «Железного клубка». Мы увидели, как Мириам Дом активирует заклинание, которое сшибло огромного босса провинции. Тот продержался всего несколько секунд. Непреодолимый ударил по нему полудюжиной разных зелий и заклинаний, в результате чего период его обморока подпрыгнул с десяти секунд до пяти часов.
– Гений, – одобрил Мордекай подвиги козла. – Убивает, собирая дебафы.
Однако они не сумели добить босса провинции. На экране из ниоткуда в комнату ворвался Куан Че. Он выпустил в босса синий магический болт, который заставил того очнуться. Козлиной команде пришлось спасаться бегством, причём Непреодолимый вопил, что убьёт Куана. Тот остался в комнате и несколько раз выстрелил в босса. Этого хватило, чтобы уменьшить уровень здоровья наполовину. Но когда чудовище ринулось на обидчика, Куан ретировался.
– Он же мог его убить! – возмутилась Пончик. – Нет, драпанул, как заяц! Он опасен!
– На нём необычный балахон, – заметил Мордекай. – Выглядит так, как будто даёт способность летать, обладает свойствами заклинания Щит и, может быть, и ещё что-то. Я подумал, что тут не исключён Разрушитель, редкое и при этом сильное заклинание. Его действие похоже на Магические ракеты Пончика, и оно хорошо пробивает дыры. Кроме того, разливает жидкости и оглушает противника. Единственная проблема – малый радиус действия.
– Оно будет нашим, – прошипела Пончик.
Дальше в выпуске прошла моя битва с Груллом. Было упомянуто, что Грулл находился под контролем принца Маэстро, но упомянуто вскользь, роль Маэстро не попала в фокус внимания. В центре оказались: команда Элли, Пончик, Катя плюс команда Ли Цзюня. Показали: прохождение паровоза через портал и его падение в пропасть. Не показали: Зачинщицу и Тизквика у паровоза. Вместо них выпуск переключился опять на меня. Мы увидели, как на меня сыплются баллы опыта после того, как поумирали Настенные соглядатаи и повзрывались Кристаллы души, открывая путь к бегству с обречённого этажа.
Просмотрев этот эпизод, Мордекай окинул меня одобрительным взглядом.
– Ты знаешь, что ты полоумный? Ведь знаешь?
Я кивнул.
Сюжет неожиданно прервался, и программа перешла к дани памяти человека по имени Ифечи.
– Так вот, значит, кто ещё умер, – проговорил я, наблюдая за тем, как африканец неохотно входит в Подземелье. – Лекарь. Бедный парень.
Ифечи вошёл в Подземелье с группой солдат, у каждого из которых был АК-471[40]. Ифечи единственный не был вооружён. И одет он был иначе, чем прочие, на нём была ярко-красная рубашка и куртка поверх. На плече у него висел медицинский чемоданчик со знакомым символом «Красного Креста».
– Не парень, – неожиданно сказала Катя, не отводя глаз от экрана. – Ифечи – это женщина.
– Что? – удивился я. – Ты уверена? С чего ты взяла?
Мне он всегда казался мужчиной. Тонкий как спичка, ниже остальных. Робкий, зажатый, пугливый. Бритая голова. Совсем я не эксперт, да и никакого значения данный вопрос не имел, но я видел в Ифечи парня.
– Назови это сверхспособностью. Я умею отличать.
Мы увидели, как прежнюю команду Ифечи, Le Mouvement[41], истреблял прозрачный, желеобразный босс величиной с дом. С того часа Ифечи слонялся по Подземелью совершенно одинокий, пока не встретил Флорина. Тот был человеком, и его история оказалась своеобразной. Сам он сказал, что приехал из Франции, но говорил с австралийским акцентом. Когда рухнул мир, он находился в Африке. В выпуске не приводилась его полная биография, но сам он вскользь упомянул о «частной охране». Род наёмника. Он, как и его команда, пришёл к Подземелью вооружённый до зубов, но затем ему пришлось полагаться исключительно на свой карабин, который, судя по его виду, прошёл радикальную модификацию и получил магическое обновление, при котором всегда имел неограниченный запас патронов. В итоге Ифечи остановился на классе Лекаря, а Флорин выбрал крокодилиновую расу. Добравшись до третьего этажа, они разделились, но вскоре снова нашли друг друга. Нам показали кадр их встречи, когда они обнимались и всхлипывали.
