Мэтт Динниман
Врата Диких Богов
Луис пожал плечами. Его щёки начинали зеленеть.
– Мой класс Изгонятель чумы ускоряет восстановление облачных заклинаний. И делает их эффективнее. Наставник сказал, что мой единственный шанс выжить – этот класс. Он был задница. Вроде тебя.
– Да уж, шеф. Грязь какая-то, – сказал Фирас. – Не думаю, что нам стоит пить эти зелья.
– Ты ведь только парализуешь целые бригады мобов, и Прыгун через лужи у тебя от них? – спросил Мордекай. – Ты ведь не убиваешь их, когда они уже схвачены?
– Не-а, – подтвердил Луис. – Иногда убиваем, но они поднимаются, если их ударить. Некоторых мобов, что уровнем повыше, особенно на последнем этаже, приходилось долго бить, чтобы они умерли. Обычно мы поливаем их заклинанием и сматываемся. Заклинание реально действует в туннелях и в поездах.
– Ты выпил своё? – спросил его Фирас.
– Он выпил, – ответил за Луиса Мордекай. – И он в порядке. Уже не пьян. Так, Луис?
– Угу, орёлик. Реально быстро вытрезвило. Хотя всё ещё тошнит.
– Алкоголь ещё остаётся в организме. Не беспокойся. Это ненадолго.
– Ты уверен, что мне нужно пить это? – всё ещё колебался Фирас. – Описания нет. Я такого никогда не видел.
Карл: «Ты ведь не травишь его?»
Мордекай: «Нет. Ну, по-своему. Только это доброе отравление. Верь мне».
– Иисусе, придурок, пей же, – взмолился я. – Мы все тебя ждём.
Фирас проглотил свою порцию, и в ту же секунду все запасы Луиса вылились на пол. Бот-уборщик издал недовольную трель.
Мордекай: Смотрите, сделка с этими козлами такая. У Луиса колдовское, легендарного уровня заклинание Выхлопное облако. Оно с высокой вероятностью выводит мобов из строя, а на какой срок – зависит от их уровней. Я не помню всех подробностей, но даже мобы высоких уровней вырубаются хотя бы ненадолго. Они придут в себя, когда кто-нибудь до них дотронется. При этом любой нанесённый им ущерб сохраняется ещё тридцать секунд после того, как они очнулись. Наличие одного из этих заклинаний весьма способствует тому, что его обладатель с лёгкостью минует первые этажи. Я почти уверен, что такое заклинание есть у козьей владычицы Мириам Дом. Но эти два идиота, вместо того чтобы использовать свои заклинания так, как мадам Мириам, просто избегают любых столкновений. Поначалу такая тактика работала на них, а теперь они только пьют. Этот боров даже не догадывается, чем обладает. Сейчас он должен был быть как минимум сорокового уровня.
Мой мозг едва зафиксировал сообщение Мордекая. Пара обходчиков всё ещё стояла на четвереньках, изрыгая на пол непереваренную массу. Рвота не прекращалась несколько минут. Происходившее напомнило мне неделю увольнения после загрузки нашего катера. Мы, несемейные члены экипажа, всю эту неделю пьянствовали в Филадельфии так, что отключались намертво.
Карл: «Мордекай, что за дьявольщину ты им дал?»
Мордекай: «Они не пострадают. Эта вещь называется Быстрая очистка. Очищает организм от алкоголя и снимает побочные эффекты большинства веществ. Действие блица, правда, не нейтрализует, но очень многих других – да. Работает очень чётко. К тому же некоторые токсины больше не будут действовать на них. Эффект длится до ухода с этажа».
Карл: «Значит, они больше не опьянеют?»
Мордекай: «И не улетят в кайфе. А если будут пить, то им станет очень-очень хреново. Эта штука используется для лечения алкоголизма. И для пыток заключённых».
Катя: «Почему он не смог прочитать описание?»
Мордекай: «Я добавил сыворотку шалфея. Она маскирует вкус зелья и подействует так, что через час им станет плохо. Это полезный трюк. Есть точки, где не действуют некоторые зелья. Но если зелье употреблено с сывороткой, то к нему возвращается сила».
– Иисусе, пацан, – простонал Луис.
Он сумел подняться на дрожащие ноги, хотя до сих пор задыхался.
– Мы можем продолжать заседание? – спросил я.
– Я получил уведомление о том, что мне нельзя больше пить. – Голос Луиса сорвался на шёпот. – Не дело, пацан. Не дело. Это всё, что у меня осталось.
– Неправда. У тебя осталось свидание с Коробкой Сока, – сказала ему Пончик.
Глава 6
Взошло второе, бледное солнце и, постепенно набирая скорость, двинулось в погоню за большим солнцем, жёлтым. Второе солнце был значительно меньше, но повысило температуру воздуха градусов на двадцать[59]. Когда эти две звезды встретятся в небе, начнётся песчаная буря. Из беседы с Имани и Элли я усвоил, что порядок смены дня и ночи – исключительное достояние этого пузыря, хотя и он иллюзорен. И что это не более чем комплекс проекций на внутренней поверхности пузыря.
Прикрыв глаза ладонью, я высматривал в высоте «Бесплодную Землю». Со своего места я не видел её, что означало, что она уже вышла за пределы внешнего кольца. Весь город судачил о разрушении другого города, хотя даже Пончик не сумела вытянуть ни из верблюдов, ни из перевёртышей, почему это произошло.
Пусть звёзды были ненастоящими, но температура резко повысилась не понарошку. Верблюды не натянули тент, размеров которого хватало на весь город. Они берегли свой тент до песчаной бури, и это было досадно. Всякая деятельность в городе приостановилась. Жители не выходили на улицу, хотя температура в барах едва ли была более терпимой. За пределами города Колючие дьяволы уступили место каким-то другим мобам. Эти были размерами с Пончика, носились на большой скорости и назывались Скифами дюн. Их было много за городской стеной, их красные точки кишмя кишели на всех направлениях. Я не горел желанием выходить за стену для встречи с ними, хотя и знал, что схватка неизбежна.
– Скоро нам придётся устанавливать кондиционер на Королевскую колесницу, – сказал я, занимая место у стены саманного дома.
Мы стояли в аллее, проходившей между двумя кабачками, и смотрели на заднюю стену здания ратуши, возвышавшейся над двумя домами на противоположной стороне улицы. Ближайший проулок пролегал в нескольких футах от ратуши; подбираться так близко мы не хотели.
А Катя была как раз там, в том ближайшем проулке; она изображала длинную трубу, приделанную к металлическому механизму на здании ратуши. Облик трубы открывал Кате обзор чёрного входа, и она сказала, что механизм, к которому она пристроилась, нагнетал прохладный воздух внутрь здания.
– Это невыносимо, – проговорила Пончик с моего плеча. – У меня потеют лапы.
– Кошки не потеют, – заметил я.
– Карл, если кошки не потеют, тогда объясни вот это.
Пончик потёрла лапой мою шею. Я не смог бы определить, влажная у нё лапа или нет, потому что всё моё тело взмокло. Проблемы потоотделения преследовали меня всю жизнь. В спортивном зале я относился к тем, кто повсюду оставляет мокрые следы. Я не мог с этой незадачей справиться, и вот сейчас моя кожа превратилась в водопроводный смеситель.
– Ш-ш, – предупредил я, – кто-то идёт.
Мы уже успели заметить, что у здания ратуши – два входа. Главный, которым, похоже, никто не пользовался, и чёрный, напротив которого мы как раз и стояли. На наших глазах дромадер с туго намотанной на лоб банданой приоткрыл дверь, засунул туда голову и поскакал прочь. Я похолодел, когда он должен был прошествовать мимо Кати, но он не замедлил шага. За дверью я заметил двух охранников. Дромадеры из Патруля Бездельников. Сорок восьмой уровень.
Другой верблюд вышел, свернул налево и скрылся за углом аллеи Странного Дерьма.
Карл: «Тебе было хорошо видно?»
Катя: «Да. Имя того, что ушёл влево, – Хенрик. Обычный, тридцатого уровня. Но тут вот какая проблема. Перед выходом он показал охраннику какое-то удостоверение. Как я понимаю, в городе, где многие меняют внешность, нелишне иметь дополнительную охрану. Пока дверь была открыта, я успела увидеть схему помещения. На каждом посту два охранника. Всего их как минимум двенадцать».
Проклятье.
Карл: «Придется прибегнуть к плану «В»».
План Кати состоял в том, чтобы приглядеться к следующему дромадеру, который будет выходить, скопировать его одежду и внешний вид, после чего «вернуться» в здание и как следует осмотреться. Но этот план едва ли мог сработать, когда на месте действия так много охранников, которые, судя по всему, всегда начеку.
Да, проблема серьёзная. Ратуша охраняется на хорошем уровне, и даже если попасть туда, весьма вероятно, мы туда попадём в первый и в последний раз. Мы не имели представления, что спрятано внутри, и как себя вести, когда мы это узнаем. Если окажется, что там ребёнок вожака гномов или ещё кто-то, лучше всего будет не трогать его, по крайней мере, сразу. Если выгорит моя идея двухступенчатой ракеты, нам вовсе не придётся разрабатывать версию с заложником-гарантией.
Карл: «Ты видела охранников на втором или на третьем этаже?»
Катя: «Там только служебные помещения. В каждом втором по верблюду. На втором этаже меньше обитателей, чем на третьем».
От владельца бара «Палец» мы узнали, что жители города не отдыхают в два ночные часа. Как правило, они спят в жаркие часы перед песчаной бурей. А просочиться в здание проще всего, когда на улицах меньше народа.
Я глубоко вздохнул. Идея страшная. Но я не видел иного выбора, кроме как войти в ратушу и убивать неигровых верблюдов. Невозможно действовать иначе в условиях жесточайшей нехватки времени. Команда Гвендолин строит осадные орудия, но им, как сообщает Гвен, может не хватить людей, чтобы овладеть песчаным замком Сумасшедшего Волшебника с Дюн. Из двух других секторов мы не слышали вообще ни шиша. А действовать предстояло немедленно.
Карл: «Луис, мы принимаем план с лягушкой. Ты задействован, Фирас тоже».
Луис: «Шёл бы ты, пацан. Что, правда?»
Карл: «Шевелись. Вперёд».
Луис и Фирас находились в таверне по соседству. Они брюзжали по поводу зелья Мордекая, но в трезвом состоянии с ними было намного легче иметь дело. Фирас вёл себя тише и казался больше погружённым в себя. Его класс Хаммерсмит давал ему склонность к рукопашным схваткам, таким, в которых ценится мускульное превосходство и дробящее оружие. Сам он был вооружён только булавой с искусственным интеллектом, предназначенной для духовного сословия. Но он обладал и заклинанием Прыгун через лужи десятого уровня, с чем Пончиково заклинание шестого уровня не могло сравниться.
Трезвый Луис оставался говнюком. Я был вполне уверен, что этот бугай в жизни не имел работы. Он безостановочно молол языком о таких мультфильмах, о каких я и не слышал. Узнав, что Катя из Исландии, он вдруг прозвал её «Лентяево»[60]. Почему – я теряюсь. Впрочем, с Пончиком он нашёл общий язык. Пончик делала вид, что терпеть не может сериал восьмидесятых «Рыцарь дорог», однако знала о нём довольно много – к вящему удовольствию Луиса.
Я с куда большей радостью привлёк бы одного из ребят Лэнгли, но нашему ближайшему делу эта группа не принесла бы пользы. Я счёл правильным использовать их навыки торговцев автомобилями. По моей команде они поднимутся на крыши и прикроют нас, если что-то у нас пойдёт криво. Пока же они отправились на работу: все шестеро – по разным барам. В этот час забегаловки по большей части пустовали, но это нас не беспокоило.
Тем временем Мордекай был занят тем же самым: сидел в «Пальце», пил кровавое вино[61] и повествовал бармену ночной смены о жабовидных солдатах расы Грульке[62], высланных им на пустошь.
Второй этаж городской ратуши был опоясан внешним балконом. Катя сказала, что одна из секций балкона соединена с кабинетом, который вроде бы пуст. Мы договорились, что Катя будет прятаться возле здания, а мы – Пончик, Луис, Фирас и я – выскочили на террасу. Так как срок восстановления Прыгуна через лужи составлял пять часов, мы решили использовать заклинание Фираса, а Пончиково приберечь для отступления.
Дальнейшие инструкции я давал уже шёпотом:
– Сейчас, когда мы здесь, рты на замке. Если нас заметят, нам придётся убивать. Верблюды – то ещё говнище, но я хочу обойтись без кровопролития. Слушайте меня или Пончика и действуйте так, как вам будет сказано.
Оба обходчика кивнули. Я подождал, пока Катя даст сигнал к активным действиям, и Фирас применил заклинание, телепортировав нас на балкон. Часть меня изумилась тому, что заклинание подействовало. Мы вчетвером забрались за металлическую ограду и скорчились, стараясь казаться меньше. Два солнца-близнеца шпарили на нас. Я увидел внизу, через две улицы от нас, одного дромадера, но он стоял спиной. Нам было нужно спешить.
Высокие двойные двери вели внутрь здания. Я взялся за ручку и хотел повернуть её, но дверь оказалась запертой. Толстая, укреплённая металлической пластиной, она, к счастью, была заперта не магической силой.
Я обратился к Пончику:
– Дверь. И выжди несколько секунд, прежде чем активировать заклинание.
Мы это действие уже репетировали. Когда мы в последний раз пробовали к нему прибегнуть, Пончик едва не отрубила мне руку. Она направила свою Дыру как раз над дверной ручкой. Благодаря её классу Стеклянная пушка заклинание сделалось значительно мощнее на этом этаже. В крепкой двери появилась сквозная дырка. Я шагнул к ней, нащупал засов и медленно отодвинул его. Дверь открылась со щелчком. Я убрал руку и заглянул в комнату, готовясь встретиться с угрозой. Ничего там не увидел. Пончик выдала своё заклинание.
– Помнишь, как мы отрезали тому придурку голову? – спросила она шёпотом, когда мы просочились в пустую комнату.
– Да. Его голова так лежит в моём инвентаре.
Луис и Фирас неуклюже забрались в комнату вслед за мной. Луис так отчаянно обливался потом, что я сам себе показался сухим. Он, по-моему, терял по унцию жидкости в минуту. Я захлопнул дверь. Было похоже, что этим кабинетом не пользовались, во всяком случае, регулярно. Там стоял большой письменный стол, размером рассчитанный на верблюда, стул, столик, на котором не было ничего, и открытый пустой сундук. Из стен выступали деревянные колонны. Половицы скрипели при каждом шаге. На внутренней поверхности стены находилась сложная система латунных трубок. Их можно было принять или за элемент генератора переменного тока, выполненный в стиле стимпанка, или за старомодную пневматическую почту.
Теперь, когда мы проникли в кабинет, моя карта стала показывать всё, что присутствовало на этаже. Здесь было немало кабинетов, и, похоже, только в одном кто-то находился. По коридорам двигались три испускающие пар стража; затем они остановились у уходящего вниз колодца и пропали с карты.
– Двигайтесь осторожно, – предупредил я спутников и приблизился к письменному столу, по возможности бесшумно. У меня оставалось несколько баффов[63], они скрадывали звук шагов. У Луиса и Фираса не было ничего, и они просто стояли, вытянув перед собой руки, как будто готовились нырнуть. – Подождём, пока стражи вернутся и поднимутся выше. После этого двинемся дальше. Луис, будь готов.
Луис кивнул, но первый раз за всё время не сказал ничего.
Я обшарил стол и забрал в лут всё, что не было привинчено. То есть не так уж много. Взял стул. Я видел, что смогу без труда поднять и стол, но не пожелал производить шум: рисковать было ни к чему.
Катя: «На улицу только что вышли трое стражей. Курят сигареты, переговариваются. Сгрудились у стены в тени балкона. По-моему, у них перерыв. Когда дверь открылась, я видела вашу четвёрку и одного верблюда на втором этаже. Ваш путь в цокольный этаж свободен. Идите, не задерживайтесь. Я предупрежу, если они пойдут обратно в дом».
Я заколебался. Такой план не годился. Трое стражей могли отправиться в дом в любую секунду.
Катя: «О чёрт, вижу ещё нескольких верблюдов. Они идут по улице. Думаю, это смена караула. Идите, не мешкайте, если не хотите просидеть лишний час до того, как все успокоятся».
Луис пошевелился, и половица громко заскрипела. Я беззвучно выругался. Ждать быть нельзя.
– Хорошо, мы выходим, – сказал я вслух. – Шаги нам на этих полах ничем не заглушить, поэтому двигаемся спокойно и уверенно. Ни быстро, ни медленно.
– Не понимаю, что это означает, – проворчал Фирас.
– Просто идите за мной, только и всего.
Я распахнул дверь, и перед нами открылся длинный коридор. На стене висели картины, каждая изображала пухлого, скучающего (судя по виду) верблюда. Деревянный пол покрывала ковровая дорожка, длинная и аккуратно уложенная. В доме было заметно прохладнее, чем снаружи. Мы миновали коридор и спустились по лестнице. Внизу коридор раздваивался, и мы могли свернуть к любому из двух выходов. Стражи с обеих сторон не заметили нас, когда мы проходили. Мы прошли мимо нескольких открытых комнат, мимо небольшой кухни и оказались возле ещё одной укреплённой двери.
– Снова та же петрушка, – прошептал я. – За этой дверью двое стражей, так что надо проскочить как можно быстрее. Пончик запустит своё заклинание Дыра, а ты, Фирас, – своё Облако. Дождитесь, чтобы их точки стали красными. Об этом я позабочусь. Не подходите к дырке в двери, нам не нужно, чтобы они вас видели. Когда они отвалятся, я попробую открыть дверь.
Луис выглядел так, словно вот-вот должен был потерять сознание. Я не знаю, как он умудрился дойти до такого жуткого состояния. Он разминал затылок и раскачивался на ногах так, как если бы ему предстоял спринтерский забег.
– Вперёд.
Пончик активировала Дыру, а я забросил в отверстие один из моих новых бенгальских огней. Я наделал их, когда пытался создать взрывчатку малой мощности. Они состояли только из фитиля и детонатора. Ущерба практически не причиняли. И производили очень мало шума. Зато разбрасывали искры во всех направлениях в течение добрых пяти секунд, жужжали как рассерженные шершни и обжигали, когда искра сталкивалась с живой материей.
– Пора, – прошипел я, когда две точки сделались красными.
Луис выбросил перед собой руки, запуская заклинание. Я отступил в сторону, но в этот момент ясно увидел силуэт верблюда. Он сидел за столиком с колодой игральных карт. При неожиданном выбросе искр он прикрыл лицо. Рядом с ним у стены стояло тяжёлое копьё.
Комната заполнилась густым чёрным дымом. Два верблюда рухнули на пол, один из них что-то опрокинул – вероятно, проклятый столик. Грохот разнёсся в коридоре.
– Проклятье.
Я просунул руку в дырку в двери, рассчитывая нащупать щеколду. Но её не было. Обычная замочная скважина, и всё. Располагалась она выше, чем можно было предположить. И она не совпадала с отверстием для ключа с моей стороны. Насколько я мог понять, задвижек было две. Чтобы открыть дверь, нужно было повернуть ключ с обеих её сторон.
– Дерьмо. Не могу открыть, – пробормотал я и вытащил руку.
– Что это было? – прогудел из коридора чей-то голос.
– Проверь, – отозвался другой голос; это перекликались стражники, расположившиеся у фасада и у чёрного хода.
– Придётся взрывать дверь, – сказал я. – Все, отступите назад.
– Не драматизируй, Карл, – возразила Пончик. – Смотри сюда.
Она снова выпалила заклинанием Дыра, но на этот раз избрала целью точку на несколько дюймов правее, чтобы обе щеколды, дверной косяк и часть стены попали на исчезающую часть двери. Заклинание уничтожало поверхность на глубину примерно в восемь дюймов – очень немало. Затем кошка толкнула дверь, и та легко распахнулась. Исчезнувший кусок имел форму полумесяца. Вторая половины дыры осталась в стене.
– Что за чёрт? – выдохнул я. – Почему мы до сих пор так не делали? – Я прошёл в комнату, заполнившуюся чёрным дымом. – Как долго этот дым будет держаться?
Я попытался разогнать клубы рукой. Вдруг меня охватила тревога. Дым оказался куда гуще, чем я мог представить. Мои дымовые бомбы позволяли мне видеть хоть что, здесь же – ни зги. И вонял он, как выхлопы дизельного двигателя. Я не хотел продвигаться дальше в комнату из опасения натолкнуться на одного из двух верблюдов, потому что они очухивались, стоило к ним прикоснуться.
– Всего минуту.
Я услышал шаги – приближался какой-то верблюд, решивший проверить, что происходит.
– Дерьмо собачье. Сейчас они увидят дым.
Впрочем, чернота уже начинала рассеиваться. Теперь я уже различал две туши на полу; но что-то в них было ненормальное. Я прикрыл дверь.
– Пончик, отключи свою Дыру.
– Честное слово, Карл, ты мог бы выражаться не так грубо.
Из коридора донёсся крик.
Катя: «Стражник открыл дверь и что-то прокричал. И все верблюды ломятся в дом. Их штук пятнадцать».
– Чёрт побери, Пончик, отключи же заклинание.
Она отключила.
И тут же выяснилось, что мы допустили ошибку. Как только я это понял, то подумал: мы больше никогда не должны открывать двери при помощи Дыры, если хотим пользоваться этими дверями снова. Или я захлопнул дверь этой комнаты слишком плотно, или недостаточно плотно; как бы то ни было, удалённый кусок встал на прежнее место, а задвижки сместились. Дверь с громким скрежетом распахнулась. Две металлические чушки – я догадался, что это были куски шпингалетов – полетели на пол. Дверь приобрела такой вид, как будто я ударил её электрическим разрядом.
– Вот тебе и раз! – воскликнула Пончик. – Карл, что ты наделал? Если ты так и задумал, то надо было просто взорвать дверь.
– Блин, ох, блин, – запричитал Луис. – Что же мы будем делать? Кошка, ты должна телепортировать нас наружу!
– Кошка? – возмутилась Пончик. – Я Принцесса Пончик, ты, мужлан!
Я покатил гоблинскую дымовую бомбу по коридору, после чего закрыл хлопающую дверь, приложил к ней тяжёлую чушку с того этажа, где мы ездили в метро, и упёр её верхний конец в потолок. Теперь верблюдам придётся как следует напрячься, чтобы добраться до нас. Впрочем, и мы оказались в ловушке.
– Вы двое, займитесь полезным делом: удерживайте дверь, чтобы её не открыли.
Луис и Фирас вскочили и прижались плечами к двери. Луис хныкал. Вероятно, их усилия нам не помогут, но их было необходимо чем-то занять.
Я опять обернулся к центру комнаты и внимательно посмотрел на двух бесчувственных дромадеров. Только они уже перестали быть дромадерами.
– Что ещё за хрень?
Они были перевёртышами и вернули себе облик безликих гуманоидов. Тот, который минуту назад развлекался колодой карт, теперь валялся на полу посреди этих рассыпанных карт; он значительно уменьшился в размерах. Его голова пульсировала непонятным сапфировым светом, и он напоминал медузу. Хронометр над его головой отсчитывал пятьдесят секунд – гораздо меньше, чем мы могли предположить, принимая в расчёт слова Луиса: тот говорил, что эти мобы отключаются на пять минут.
Сверн[64]. Перевёртыш-принципал. Уровень 49.
Газ выхлопнул этого моба.
Вы когда-нибудь бывали в доме престарелой вдовы и рассматривали её коллекцию миниатюрных ложек? Или напёрстков? А может, то были магнитики для холодильника или солонки, перечницы? Всегда что-нибудь такое бывает. Эти штучки входят в наборы. Их хранят под стеклом, и у каждого предмета своя ячейка. Для такой леди дело чести – купить подобную витринку и потом заполнять её. Она покрыта слоем пыли, потому что стоит в таком месте, куда хозяйка не дотягивается. Усыпальница молодых надежд.
Жизнь катится всё дальше, и вдову больше волнует, чего в её коллекции недостаёт, чем то, что уже есть. Пепельница с Ниагары, выигранный в тяжком состязании сувенир, соседствует с пепельницей из Брэнсона[65]. Но в минуту обретения такой сувенир утрачивает ценность. И сейчас вдовицу беспокоит только пустое место справа. Вот тут, рядом с памятью о Грейсленде[66].
Тотем, чтимый как то, что не достигнуто. Символ неудач. Время от времени вдова разглядывает его. Место. Проклятое пустое место. Ничего она не желает так сильно, как заполнить его.
Вот это проклятие и жизненная сила Перевёртыша-принципала.
Карл: «Перевёртыш-принципал – что это за хренотень? Описание – как школьное эссе, дурь какая-то».
Мордекай: «Ну, дурь. Блин. Я должен был предвидеть».
Карл: «Объясни. Эти стражи – такие вот дряни, что притворялись верблюдами? Так я хочу знать, любой верблюд – оборотень? Немудрено, что их все терпеть не могут».
Дверь затрещала, но пока держалась. Луис завопил от страха. Фирас скрипел зубами. Долго нам не продержаться.
Мордекай: «Порода редкая. Старая история, я не вспоминал её очень давно. Секта в культуре перевёртышей. Иногда к ним приходят новые, необычные возможности. Вроде городских эльфов с третьего этажа, только в них меньше от Апокалипсиса и больше жажды власти. Они одержимы стремлением собрать полную библиотеку. Перевёртыши способны принимать облик только тех существ, к которым они прикасались физически. И поэтому они ищут что-нибудь редкое».
Карл: «Есть какие-то особые способы уничтожать их, когда они в этом жутком, безликом виде?»
Мордекай: «Надо добыть мозг. Его светящуюся часть. Если ты убьёшь такого, забирай голову. Я приготовлю из неё классное зелье. Но сработает оно только в том случае, если ты убьёшь не преображённого перевёртыша. Попытайся сначала его оглушить. Бывает, они и от этого меняют форму».
Как всё это могло быть связано со зловещими гномами? Вопрос выше моего понимания. Однако я сильно подозревал, что происходящее как в зеркале отражает то, что случилось с городом бактрианов. Обходчики там продули квест, связанный с ратушей, и то же самое грозило нам.
Наш первоначальный план состоял в том, чтобы проникнуть в здание ратуши незамеченными и не причинять вреда неигровым персонажам. А если бы нам пришлось что-то сделать заложнику, мы обвинили бы кого-нибудь ещё. Но с этой перевёртышевой мразью дипломатия была бы слишком большой роскошью.
Я активировал Удар пяткой и размозжил ногой башку Сверна. Дебаф Выхлопного облака исчез, но я ударил его снова, не давая шанса среагировать, и полностью вырубил. Ещё один удар убил монстра сорок девятого уровня. Как только он умер, его тело сморщилось – всё тело, кроме круглой головы. Я подобрал останки и забросил в инвентарь.
Из помещения имелся ещё один выход – люк. Нам не понадобилась бы и секунды, чтобы попасть туда. Но второму стражу-перевёртышу оставалось меньше пятнадцати секунд до возвращения сознания.
– Двое. Убивайте второго. Быстро.
– Что? – вскинулся в ужасе Луис. – Он очнётся, как только я его ударю.
– Он так и так очнётся. Не трать времени. Бей по голове.
Фирас схватился за булаву, Луис – за своё оружие: сверкающую бейсбольную биту, покрытую шипами. Последовал новый толчок в дверь, и я, поддерживая её, прислонился к металлической чушке.
Карл: «Пончик, убей его, как только он придёт в себя. Ракету полной мощности в голову. Только ударов должно быть несколько».
Пончик: «ЭТО БОСС СИЛЬНОГО УРОВНЯ. ЕСЛИ У МЕНЯ НЕ ПОЛУЧИТСЯ?»
У меня не было времени для ответа. Фирас опустил булаву на перевёртыша со всей силой, какую только смог собрать, как раз тогда, когда время нашего противника вышло. Луис приложил его битой. Оба нанесли ещё по несколько ударов, усилив ущерб заклинанием, но показатель здоровья монстра почти не опустился.
Пончик выпустила в его голову Магическую ракету двойной силы. И почти убила его. Быстро выстрелила ещё раз, и дело было сделано. Синее светящееся вещество разлилось по комнате, как будто кошка разбила светящуюся палочку.
– Оставайтесь здесь, – велел я Луису и Фирасу и открыл люк. Меня едва не сшибла волна холодного зловонного воздуха. – Идите к двери. Не давайте её открыть.
Оба друга вернулись на свои места у тяжёлой опоры.
– Я поднялся на два уровня, – сообщил Луис Фирасу, который тоже добрался до двадцать четвёртого.
Катя: «Звенит звонок. Верблюды выходят на улицу».
Я и сам услышал звонок через стену.
Карл: «Оставайся на месте. Мы почти закончили. Надеюсь».
– Пончик, выпусти Монго и стойте там. – Я указал на неповреждённую прочную стену, которая отделяла комнату от улицы. – Уходить будем там. Если они ворвутся, а меня не будет, уходите без меня. Постарайтесь уйти так, чтобы они вас не увидели, а если увидят – бегите. Не драться. Встретимся в зоне безопасности.
Пончик собралась запротестовать, но я поспешно сбежал по лестнице вниз, в темноту.
Я зажёг факел и бросил его вниз. Он пролетел вдоль короткой лестницы, упал и залил подвал светом.
На моей карте возникли очертания помещения. Оно не было особенно большим. И кроме меня, в нём, по всей видимости, никого не было.
У крышки люка показался Монго и издал пронзительный крик.
– Стой на месте, – велел я ему.
Пол в подвале был каменный, испещрённый символами, похожими на египетские иероглифы. Я увидел, что стою на крышке гробницы. Потолок был низким, так что мне пришлось пригнуться. В это пространство верблюд никак бы не протиснулся. Стояли там стол и небольшой стул. На столе лежал рулон бумаги. Я взял его.
Карта. Некрополь Ансера.
Вы обнаружили планы катакомб. Сведения добавлены на вашу карту и на карты всех членов вашей партии.
Я выругался, когда свиток упал на пол. Миникарта показывала, что пространство под моими ногами обитаемо. Я увеличил масштаб изображения и увидел такой лабиринт, по сравнению с которым хитросплетения «Железного клубка» можно было счесть детской забавой. Вот же влипли.
Ещё на столе стоял горшок. В нём – трио сморщенных, чёрных растений. Грибы, догадался я. Несъедобные. Надо полагать. Миску я убрал в инвентарь. Туда же пошли стол и стул.
Катя: «Сейчас произошло что-то непонятное. Два верблюда тридцатого уровня хотели войти в ратушу, но ещё один остановил их. Этот из Патруля Бездельников. Они сцепились, и патрульный убил двоих первых. И затащил трупы внутрь».
Карл: «Они после смерти остались верблюдами?»
Катя: «Ну да. А что?»
Карл: «Я потом объясню».
Пончик: «ДАВАЙ СКОРЕЕ, КАРЛ. Я РАССЛЫШАЛА, КАК ОНИ ГОВОРИЛИ, ЧТО НУЖНО ВЫШИБИТЬ ДВЕРЬ РАКЕТОЙ».
Теперь я увидел, что помещение больше, чем мне показалось поначалу. То, что я принял за глухую стену, было границей подземной зоны. Даже имея карту, я не буду туда допущен. Пока мы не разделаемся с замком гномов.
Но я заметил и ещё кое-что. Белую точку неигрового персонажа. Он находился по другую сторону барьера, следовательно, мне было не добраться до него.
– Эй! – крикнул я.
В конце помещения клубились тени.
– Хенрик, ты? Так быстро вернулся? – прокаркал чей-то голос. – Я слышал звуки драки. Кого ты сегодня будешь изображать? Может, мою матушку? Последняя доза ещё действует. Если дать мне добавки, это может меня убить. Только надеяться и остаётся.
Я не видел своего неожиданного напарника, но голос походил на голоса Бопка.
Мне захотелось зажечь ещё один факел, но я увидел, что с потолка свисает фонарь. Огонёк в нём был слабый, как у лампочки индикатора. Я повернул ручку, и помещение полностью осветилось.
Передо мной замерцала стена сектора. А неё стоял опутанный цепями престарелый управляемый гном. На нём не было красной шляпы, и выглядел он больным и бледным. Лицо его было покрыто паршой, и было похоже, что он умирает от голода.
Уинн. Дирижаблевый гном – механик плоти. Уровень 50.
Дирижаблевые гномы когда-то были мирной расой. Им хотелось только двух вещей. Во-первых: узнать, как устроен мир. И второе: чтобы их не трогали.
