Милана Смоленская
Поэзия опыта. Poetry of expirience
Любовь случилась через год отношений. Такое возможно?
25 июля 2012
«Из трудностей вырастают чудеса!»
Жан де Лабрюйер
В чём-то я всегда себя опережала, а сейчас, похоже, наконец-то догнала свои желания. У меня есть признание, которого мне не хватало, собственный бизнес, дающий свободу, имя, мелькающее в прессе, поклонники, пишущие сообщения и посылающие подарки, контракты, обеспечивающие будущее.
Но, главное, у меня есть тот, кто помогает мне наслаждаться моментами этой сумасшедше сложной жизни. Без Джея я бы не выдержала и недели. Оказывается, мы не просто отражаем – мы дополняем друг друга. Он моя вторая половинка. Между нами близость, которую я боюсь осознать, потому что завишу от Джея так сильно, как никогда ещё ни от кого не зависела.
Fuck. Что если…
Как быстро простой пустяк превращается в проблему глобального масштаба, если вовремя не уделить ему должного внимания. Обделённый и обиженный, он стремительно вырастает до уровня повышенной трудности, а то и вовсе нерешаемости, и с каждым днём подступиться к нему становится всё сложней…
– Доброе утро, – Джей спустился к завтраку.
– Я так скучала! – Милана улыбнулась и прошла к нему навстречу.
Он обнял её и посмотрел ей в глаза. Заметив там волнение, которое трудно было скрыть, Джей спросил:
– Что-то случилось?
– Я приготовила тебе блины, – Милана кивнула в сторону накрытого стола.
Она ещё ни разу не проявляла свой кулинарный талант в Лос-Анджелесе, поэтому стопка румяных блинчиков вызвала у Джея искренний интерес.
– Ты умеешь готовить? – спросил он с нелестным удивлением в голосе.
– Готовлю, только когда влюблена и выспалась, – уточнила Милана.
Он улыбнулся и поцеловал её. Милана с наслаждением запустила руки в его влажные волосы и сделала Джею фирменную утреннюю укладку. Обменявшись приятными знаками внимания, оба сели за стол. Милана взяла себе первый блин и полила его ягодным сиропом. Она нервничала и немного перебрала со сладостью. Утопив блинчик в клубнике, задумчиво закусила губу.
До завтрака или после?
– Сегодня 25-ое, да? – спросил Джей, тоже угостившись блином.
Милана кивнула, мучимая своими мыслями.
– Мы не едем в Лондон, – неожиданно заявил он.
Не найдя лучшей формы удивления, Милана вскинула брови.
– У меня выступление, – пояснил Джей и, глядя ей в глаза, спросил. – Ты забыла, да?
Брови пристыжено сползли на место, Милана смущённо посмотрела в свою тарелку, Джей рассмеялся.
– Можешь лететь, если хочешь, – улыбаясь, сказал он.
Она представила себе одинокое пребывание в Лондоне под обстрелом фотографов и любопытствующих и отрицательно помотала головой, глядя на Джея из-под опущенных ресниц.
У нас с Джеем жизнь, понятная только нам двоим. Мы не можем друг без друга. Точнее, я не могу без него.
– Я хочу быть с тобой, – честно сказала Милана.
– Вкусно, – Джей взял второй блинчик.
Она ощутила новую волну тепла, поднявшуюся из глубин её тайно влюблённой души и выплеснувшуюся в счастливом: «Правда?».
Джей кивнул, жуя и глядя на неё задумчиво отвлечённым взглядом.
Сочиняет песню. Если мои блины приведут его к Грэмми, я буду искренне рада, что смогла внести хотя бы этот скромный вклад в его успех. Джей так много работает…
– Ты изменилась, – отметил он.
– Где? – нервно спросила Милана.
Джей улыбнулся, скользнув по ней взглядом.
– Не знаю, – сказал он, взяв себе ещё один блин. – Но ты мне такая нравишься.
Милана напряжённо замерла, прислушиваясь к своим ощущениям, и вдруг не выдержала.
– Я боюсь, – выдохнула она.
– Чего? – Джей непонимающе взглянул на неё.
Милана пожала плечами, не находя в себе сил на откровенность.
– Хочешь сходить к психологу?
– Нет, не к психологу, – сказала Милана, потеряв всякий аппетит.
Уловив её настроение, Джей внимательно посмотрел на неё.
– Скажешь?
Милана зажмурилась и помотала головой.
– Тебе пять лет? – с лёгким раздражением спросил Джей.
Она нервно рассмеялась.
– Невежливо напоминать женщине о возрасте.
– Я здесь не вижу женщину, – сказал Джей. – Здесь какой-то ребёнок.
– Где?
– Ты ведёшь себя, как ребёнок.
Его слова подтолкнули Милану к краю неизбежности.
– У меня задержка, – выпалила она и испуганно замерла, глядя на Джея.
Повисла тишина, нарушаемая стуком её встревоженного сердца.
– Тест делала? – спокойно спросил он.
– Нет, – сказала Милана. – Боюсь.
– Чего ты боишься? – уточнил Джей, глядя на неё без тени раздражения.
– Правды.
Она всегда всё рушит. Стоит мне выстроить свой мир, и тут же непременно что-то случается. В детстве я так не любила просыпаться и понимать, что реальная жизнь намного тусклее и хуже сладких сновидений, обречённых на несбыточность. Боюсь правды с пяти лет, когда меня столкнули с самой жёсткой истиной. Боюсь правды сейчас, потому что боюсь потерять тебя, блин.
– Скажи что-нибудь, – попросила Милана.
Джей посмотрел ей в глаза:
– Я удивлён. Я поражён. Я шокирован, – порционно выдал он.
– Fuck, – пискнула Милана.
– Тупица ты.
Джей встал из-за стола. Милана вздрогнула, боясь, что он уйдёт, но он подошёл к ней и положил руки ей на плечи. Тёплая уверенная поддержка быстро успокоила её. Милана обернулась и посмотрела на него, Джей улыбался.
– Поехали, у меня были планы на тебя, – загадочно сказал он.
Милана ощутила, как сердце сжалось и внезапно радостно забилось в груди.
– А что, если… Если вдруг…
– Тебе придётся потолстеть.
– Потолстеть? – переспросила она, отупев от стресса.
Джей кивнул. Через минуту напряжённого осмысления Милана облегчённо рассмеялась и ещё некоторое время не могла остановиться.
– Ничего не употребляешь? – уточнил Джей, вернувшись на своё место и налив себе кофе.
Она отрицательно покачала головой, смахивая выступившие на глаза слёзы. В голове мелькали странные образы: беременная Николь Ричи, Джей с детской коляской, белое кружево и пинетки.
– Можем пожениться, но я не хочу в Вегасе, – сказал Джей, лениво угостившись блином.
– Да я ещё не думала о браке, – призналась Милана.
– Ешь, – он улыбнулся.
Она взяла себе новый блин. Собственная выпечка ещё никогда не казалась Милане такой вкусной. Неожиданно Джей рассмеялся.
– Что? – Милана взглянула на него.
– Один вопрос решён: мы знаем, кто будет петь колыбельные, – радостно объявил он.
– Я! – хором сказали Милана и Джей.
Особняк на Беверли-Хиллз наполнился смехом, спором и удивительным взаимопониманием, никогда ранее не гостившим в нём.
Необычные дни надо проживать необычно
25 июля 2012
«Want you to make me feel
Like I’m the only girl in the world
Like I’m the only one that you’ll ever love
Like I’m the only one who knows your heart…6»
Rihanna – «Only Girl»
Милана решилась принять нелёгкую правду, находясь в Стране Фантазий, и посетила дамскую комнату в одном из кафе, переполненном детьми. Когда самый надёжный тест показал отрицательный результат, она вышла из своей кабинки и остановилась перед зеркалом, не в силах справиться со странным чувством разочарования, овладевшим её душой.
– Нет, – сказала Милана, вернувшись за столик к Джею.
– Блины сделаешь ещё? – невозмутимо спросил он.
Она кивнула и удивлённо посмотрела на их заказ.
– Почему три? – спросила она.
– Одно мороженое – ребёнку, – сказал Джей.
– Are you fucking kidding me? – возмутилась Милана, не до конца справившись со своим стрессом.
– Fucking – yes. Kid-ding – no. No kids yet, sorry, love7, – улыбнулся Джей и, заметив её взгляд, придвинул к ней вторую порцию. – Держи, пятилетка.
– Джей, не надо так, – попросила Милана.
– Да, ты права, – он забрал мороженое. – Тебе не надо толстеть.
Она обиженно скрестила руки на груди.
– Я имела в виду, не называй меня пятилеткой.
Он улыбнулся.
– Хорошо. Но сначала перестань пугать детей вокруг своей кислой физиономией, иначе тебя пригласят на роль какой-нибудь колдуньи.
Милана фыркнула и против воли рассмеялась.
– Извини. Просто я…
– Извините, вы Джей Джонс? – к их столику подошла женщина средних лет. – Можно автограф? Мой сын – большой фанат вашего творчества.
Как она вовремя! Я чуть не сказала: «извини, просто я расстроилась, что не беременна». Хотя, на самом деле вообще не могу понять свои мысли по этому поводу.
Пока Джей, с лёгкостью войдя в свой привычный публичный образ, подписывал диснеевский билет, Милана зашла в Instagram, чтобы выложить свежее фото с Микки Маусом. Джей был для неё лучшим фотографом – он знал все её выигрышные ракурсы и всегда ловил самые лучистые улыбки.
– Как тебе моё новое фото? – спросила она, вновь заполучив безраздельное внимание Джея.
Джей открыл Instagram, повертел телефон под разными углами и наконец-то поставил свой королевский лайк.
– Всё по имиджу, – оценил он и, отложив iPhone, сказал. – Ешь мороженое – оно тает!
Милана улыбнулась и, последовав его совету, убрала телефон в свою сумку Celine. Тридцать восьмое по счёту сердечко было самым важным для Миланы, и дальнейшая популярность фотки ничуть не заботила её. Они с Джеем всегда отвлекались от социальных сетей во время личного общения.
– Ты поэтому такая нервная была? – спросил он, придвинув к ней все три порции мороженого.
Она рассмеялась и вернула Джею его любимое шоколадное, оставив себе ванильное и клубничное.
– Разве я была нервная?
– Дай-ка подумать, – он взял глубокомысленную паузу. – Две тарелки, одна ваза и бессмысленная поездка в Сан-Франциско… Додумай.
– Да, ты прав… – Милана смущённо улыбнулась и угостилась своим десертом.
Вкусно и совершенно не пафосно. Ценю в Джее эту любовь к простым радостям, без которых так скучаешь в дорогих клубах и мишленовских ресторанах.
– Зачем ты поехала в Сан-Франциско? – спросил Джей, наблюдая за ней с улыбкой.
– Потому что я люблю долгие дороги, – подумав, сказала Милана.
– Я тоже.
– Да?
Она посмотрела на него. Джей увлечённо ел своё мороженое, глядя на шумную компанию, вошедшую в кафе.
– Поехали в Сан-Франциско на уик-энд? – помолчав, предложил он. – Познакомлю тебя с бабушкой.
– С бабушкой? – удивлённо переспросила Милана.
Джей кивнул.
– Почему я только сейчас узнала, что у тебя есть бабушка? – мягко возмутилась Милана.
– Потому что я только сейчас о ней вспомнил.
– Ты шутишь! – рассмеялась она.
– Ты смеёшься, – улыбнулся он. – Хочешь ещё мороженое?
Она отрицательно покачала головой, глядя на Джея.
– Знаешь, почему я нервничала?
– Почему? – Джей доел своё шоколадное мороженое и сосредоточился на Милане.
– Я попробовала представить нашу с тобой жизнь через год, – неуверенно начала она.
– Зачем? – он посмотрел ей в глаза.
Милана пожала плечами.
– Бизнес-планирование – увлекательная тема. Я люблю разные планы и прогнозы.
– Хочешь поступить на MBA? – поддел Джей.
– Нет, – Милана улыбнулась. – Хочу продумать свою жизнь.
– Нашу жизнь, – поправил он.
Их взгляды встретились.
– Почему ты со мной? – спросила Милана и, вспомнив его слова, добавила. – Если не мыслить примитивными категориями.
Он улыбнулся.
– А почему ты со мной?
Милана опустила глаза, не в силах ответить на этот вопрос, но чувства, не нуждающиеся в словах, выразились в сердечке, которое она сделала, соединив перед собой пальцы обеих рук.
Довольный увиденным, Джей сложил в ответ более совершенное сердце. Милана сфотографировала его.
– Я поставлю это фото на твой номер, – объявила она, вновь убрав iPhone в сумку.
– А я запомню этот день, – улыбнулся Джей.
– Я тоже, – призналась Милана. – Спасибо тебе.
– За что?
– За то, что ты со мной, – медленно произнесла Милана, глядя ему в глаза.
Любовь – это когда находишь что-то родное и невероятно притягательное близкое в реальности другого человека. Сильная любовь – это когда хочешь раствориться в другом. Очень сильная любовь – это когда так боишься потерять человека, что уезжаешь от него на сотни километров и убеждаешь себя в том, что у вас всё не всерьёз. Fuck. Признаться другому в любви не так сложно, как признаться самой себе, что любишь, зависишь и нуждаешься в нём сильнее, чем в кофе, славе и солнце…
Джей и Милана провели в Диснейленде весь день: посещали аттракционы, смотрели парад персонажей и вечернее шоу с салютами и танцами, много фотографировались и позировали случайным людям, узнающим их и удивляющимся неожиданной встрече. Джей обнимал Милану гораздо больше, чем обычно, а Милана сияла без усилий, не замечая посторонних и чувствуя себя по-настоящему счастливой. День, насыщенный яркими эмоциями, наполнил теплом их отношения, опустошённые сквозняками чужого любопытства.
Ночью они не поехали в клуб, а заказали пиццу и устроили просмотр ужастика. Милана визжала, Джей смеялся. В детстве он часто бывал на съёмках триллеров, и потому не мог воспринимать происходящее на экране всерьёз – ему гораздо больше нравилось смотреть на Милану, которая пугалась с неподдельной искренностью, прятала лицо в ладонях и порывалась убежать из комнаты, но он крепко обнимал её и успокаивал поцелуями.
Ужастик был необходимой мерой, чтобы Милана прекратила допрашивать Джея о его детстве, бабушке и прочих родственниках, которых он терпел на Рождество, но о которых не желал вспоминать в другое время года. Разговор на личную тему закончился решением переехать в свою собственную квартиру и завести собаку.
– Назовём её… – начала Милана, игнорируя экранные крики очередной жертвы чьей-то больной фантазии.
– Его, – поправил Джей.
– Её, – возразила она, привыкнув с ним спорить.
– Его, – твёрдо сказал он.
Она взглянула на него и улыбнулась.
– Его. Как захочешь, так и назовём.
– По имиджу как-нибудь, – сказал Джей, прокручивая в уме варианты.
– Fluffy?8 – предложила Милана и с самым невинным видом взлохматила его волосы.
За что была повержена на диван под громкие звуки финальных аккордов фильма.
Если бы мы с Джеем оказались вдвоём на необитаемом острове, мы бы непременно нашли, чем заняться и о чём поговорить. Но нам и в Лос-Анджелесе хорошо. Джей способен превратить дом в остров, оградить наши отношения от внешнего и наполнить меня любовью и счастьем. Необычный он. Запредельный. Мой.
Лучший мужчина – тот, с кем ты становишься лучше
28 июля 2012
Наутро после пятничного концерта Джея Милана вновь испекла блины, а после завтрака он устроил просмотр церемонии открытия Олимпийских игр. Глядя на фантастическое представление, проходившее в её любимом Лондоне, Милана немного жалела, что осталась в Лос-Анджелесе, где не было ни Джоан Роулинг, ни королевы Елизаветы II, ни Дэниела Крейга, ни Роуэна Аткинсона… Однако рядом с ней был Джей Джонс, который компенсировал все недостающие эмоции своей улыбкой и лёгким общением.
Покупка собаки и новой квартиры оказалась вытеснена множеством других дел, о которых было так же приятно говорить. Милана вспоминала Лондон, а Джей, не отличавшийся словоохотливостью, слушал, лишь изредка комментируя её сонные высказывания.
Джей всегда вставал довольно рано, несмотря на клубные ритмы, и Милана, подстроившись под его стиль жизни, тоже научилась меньше спать. Иногда это сказывалось на её сосредоточенности – она просто выключалась во время разговора.
– Да? – спросил Джей, выразительно глядя на неё.
Поняв, что ничуть не уступает ему в невнимании, Милана смущённо переспросила:
– Что?
– Ты же не против, что твоя фотка уже набрала десять тысяч лайков?
– Какая фотка? – оживилась Милана.
Джей улыбнулся и показал ей свою обновлённую страничку в Instagram. На фотографии Милана пекла блины, одетая в самый стильный наряд сезона – белую футболку Джея, эффектно акцентирующую её загорелую кожу и длинные ноги.
– Папарацци! Когда ты успел? – восхитилась Милана, бегло прочитав комментарии под фото.
– Carpe diem, – улыбнулся Джей. – Удалить?
– Удалить? Меня? – возмущённо переспросила она и несколько раз потыкалась носом в iPhone, добившись появления белого сердечка на ярком дисплее.
Джей рассмеялся и забрал у неё свой телефон.
– Модель со сковородкой – это нечто, – сказал он, тоже листая комментарии. – Мне все завидуют.
– Чужая зависть делает жизнь аппетитней, – улыбнулась Милана.
Он взглянул на неё.
– Кто это сказал?
– Я. Лет в четырнадцать, наверное.
– Интересный взгляд на жизнь, – отметил Джей, вновь рассматривая фотографию.
– Возможно. Но теперь мне иногда кажется, что зависть отравляет вкус успеха, – подумав, призналась Милана.
– Абсолютно не согласен с тобой, – сказал Джей, легко поцеловав её в губы. – Ты сладкая и блины вкусные.
Милана засияла.
– Мы едем в Сан-Франциско? – спросила она.
– Завтра, – пообещал Джей. – Сегодня мне надо в студию.
Она кивнула и твёрдо решила выспаться в его отсутствие, но этот сладкий план подвергся пытке вдохновением. Когда Джей уехал, Милана села рисовать эскизы, вдруг почувствовав в себе десятки новых идей для свежей коллекции. Она чертила смелые силуэты, выбирала цвета своего настроения и удивлялась тем мыслям, которые бурлили в её голове ещё совсем недавно, по дороге в Сан-Франциско.
По правде говоря, я просто боюсь в один момент оказаться ненужной ему. Боюсь проснуться утром и понять, что мне настало время покинуть его жизнь, как чему-то выдохшемуся и отслужившему свой срок. Что делают девушки на моём месте? Выходят замуж и рожают детей, пытаясь удержать мужчину рядом с собой.
Но этот вариант для меня – непозволительная роскошь. Во-первых, женитьба Джею совершенно не по имиджу. Во-вторых, кольцо на пальце не гарантирует прочность брака – в стране, где так много разводов, это чувствуется острее всего. В-третьих, это было бы просто эгоистично с моей стороны. Для мужчины брак – это ограничение свободы выбора, для женщины – достижение целостности. Не хочу его никак ограничивать, достаточно того, что Джей дарит мне роскошь взаимности.
Любовь – это свобода быть собой с тем, кому искренне доверяешь. С Джеем я расслабляюсь и в то же время постоянно чувствую необходимость быть лучше, стремиться к чему-то, покорять новые высоты. Люблю фильм «Значит война» за одну мудрую мысль: лучший мужчина – тот, с кем ты становишься лучше. Джей – самый лучший. Он заставляет меня работать над собой, не говоря при этом ни слова. Даже взглядом не намекает. Я просто смотрю на него и сама понимаю, что такому мужчине нужно соответствовать. Да и публичность обязывает…
Что за чудный подсластитель эта зависть! Двигатель прогресса и аперитив… Зависть как знак внимания, безусловно, льстит, но порой от неё болит голова и сердцем овладевает чувство неловкости – становится немного стыдно за своё благополучие, доставляющее другим столько дискомфорта. А порой вспыхивает раздражение на всех тех, кто ленится достигать чего-то в своей жизни, оскверняя вместо этого чужое чистое счастье.
Джей сказал, что мне надо издать «Антологию зависти» на основе всех комментариев в Instagram и вопросов в Formspring. Сначала я приняла это за шутку, но теперь понимаю, что с каждым днём против воли всё больше углубляюсь в изучение этого развращающего состояния человеческой души, знакомого мне с раннего детства.
Зависть и любовь – пожалуй, одинаково сильные эмоции, только они заряжены по-разному. Такие светлые чувства, как любовь, доброта, сострадание, насыщают и обогащают душу. Негативные эмоции, наоборот, подобно чёрным дырам разъедают душу изнутри, искажают восприятие и не знают насыщения. Тот, кто излучает только негатив, давно уже не живёт полноценно. Сплетники, завистники, клеветники не могут остановиться, утратив интерес к собственной жизни и самоуважение.
Люди, страдающие лихорадкой зависти, испытывают повышенное напряжение честолюбия при полном отсутствии чести. Кажется, что каждый из них готов покорять мир. Хотя на самом деле зависть – это самый яркий признак лени. Завистники обычно бездеятельны: на зависть тратят столько эмоций, что на дела не хватает ни времени, ни сил.
Зависть лежит в основе всех низких суждений, пустых оскорблений, клеветы и беспочвенной критики. Чужое счастье раздражает рецепторы завистливой души. Просто необходимо опустить другого и успокоиться, чтобы не прикладывать усилия и не пытаться расти. Приклеил ярлык, поставил точку, выдохнул. Вопрос решён, отношение определено, эмоция выбрана – можно обсудить, осудить, сравнять и расслабиться.
Людям нравится завидовать и осуждать – это оправдательная терапия для бездеятельных. Завистники не хотят развиваться, они тяготеют к амёбному спокойствию. Для полного счастья им нужно лишить предмет зависти его особенностей, уподобив себе, чтобы и дальше стоять на месте, только уже не отвлекаясь на внешние раздражители, то есть, на тех людей, которые к чему-то стремятся.
Завистники – самые внимательные люди. Они старательно и с удовольствием разбивают целое на частности, выискивая недостатки, ту самую соринку в глазу. Собрать мозаику в целое и по достоинству оценить предмет своей зависти – дело глупое и бесперспективное. Для этого надо любить человека. А здесь интересен не сам человек – важна самореализация за его счёт, на его фоне или в его глазах. В равной мере не переношу лицемерных подхалимов и хейтеров. Тех, которые не помогают быть лучше, а преследуют свои собственные мелочные цели.
Лесть – двоюродная сестра зависти. Жадность – родная. Желая обладать чужими благами, люди яростно завидуют. Но одни только бурления эмоций не прибавят ни богатства, ни славы, ни любви. Зависть – опасная иллюзия деятельности. Она затягивает, как гнилое болото, лишая душу света и чистоты. Люди завидуют и не понимают, насколько велик риск захлебнуться на мелководье собственной завистливой души.
Впрочем, не мне их спасать. Новая пресс-конференция в Formspring, вероятно, будет посвящена блинам, целлюлиту и моим непомерно толстым ногам. Может, я бы расстраивалась из-за таких мелочей, если бы мной так искренне не восхищался тот, в чьих глазах мне важнее всего быть красивой.
