Милана Смоленская
Разум или чувства. Sense or Sensibility

© Милана Смоленская, 2017

ISBN 978-5-4485-6957-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга 4. «Sense or Sensibility» / «Разум или чувства»

Серия книг Smolenskaya. Мoscow

1. «Поэзия Невинности» / «Poetry of Innocence» (2006—2007; доступна к чтению на сайте http://Smolenskaya.Moscow)

2. «Мечты и Звёзды» / «Wishing on Stars» (2008)

3. «Поиски Пути» / «Searching for a Way» (2008—2009)

4. «Разум или Чувства» / «Sense or Sensibility» (2009—2010)

5. «Возвращение к Истокам» / «Journey to the Past» (2010)

6. «Суррогат Любви» / «Substitute for Love» (2010—2011)

7. «Поэзия Опыта» / «Poetry of Experience» (2012—2015)

Роман Smolenskaya.Moscow основан на реальных чувствах и событиях. Имена героев, по понятным причинам, вымышлены. Любые совпадения с реальными личностями абсолютно случайны.

Часть 1 #Париж #совершеннолетие

«Feel what you feel as long as it’s real»

Lilly Allen

У меня нет того свежего взгляда, которым нужно смотреть в будущее

30 апреля 2009

Сложные разговоры, по сути, лучше вести на колесе обозрения – из кабинки никуда не выйти. Сейчас я твёрдо стою на земле, но в мыслях всё та же безысходность. Вроде и уверена в правильности принятых решений, но как-то не удаётся примириться с их последствиями.

После Тюильри жизнь стала какой-то странно бесцветной, и «История Франции» ничуть не помогает скрасить вечера. Прошло почти две недели, наполненных той самой целебной рутиной, которая так прекрасно отвлекает мысли и чувства от того, что по-настоящему важно.

Я понимаю, что скучаю по Бертраму, по той лёгкости общения, которую он мне дарил, по тому безмятежно мечтательному счастью.

Нашу дружбу, которая переросла в более личные отношения, теперь очень сложно поддерживать на том же уровне, как пару месяцев назад. Да, мы общаемся, если сталкиваемся в лицее. И спектр тем восхитительно широк: учёба, учёба и… кажется, всё.

У каждого своя жизнь. Вот только ему, похоже, совершенно не интересно, чем я занимаю себя, а мне, наоборот, очень важно быть в курсе всех его дел, знать, кого он фотографирует, с кем проводит время, кого, кроме меня, считает красивой, и с кем планирует поехать в свой Лос-Анджелес. Наверняка уже есть кандидатуры, ведь такие, как он, не бывают одиноки. Не сомневаюсь в правоте Ребекки: моё место непременно кто-то займёт. Только мне какое дело? Я ведь сама освободила его.

Глупо быть с человеком из ревности, но ещё глупее ревновать того, с кем решила прекратить отношения. Но моя проблема в том, что я теперь всё больше сомневаюсь. Не в Лондоне и не в маркетинге, нет. С этими планами всё как-то непоколебимо определённо. Дэни умеет убеждать, а у меня больше нет никакого желания мучиться выбором.

Меня беспокоит совершенно глупый и неактуальный вопрос: что было бы с нашими отношениями, если бы я не поехала в Москву? Мы с Бертрамом были бы сейчас вместе? Почему-то от этой мысли мне становится грустно, и я не могу сказать, что нынешний расклад событий устраивает меня больше, чем эта утраченная возможность.

Когда чистое чувство искажается интеллектом, получается… Да, наши отношения!.. Слишком много думала о них, слишком много говорила и слишком мало чувствовала. Впрочем, уже поздно. Некогда разбираться в том, что уже невозможно исправить…

До первого экзамена чуть больше месяца, и настала пора понять то, чего так старательно избегала. Не себя – математику. Может, хотя бы с этими задачами справлюсь?

Странно, но после продажи блога у меня не прибавилось свободного времени. Наоборот, кажется, я теперь во много раз более занятая, чем во время Недели моды. Что делаю? Пытаюсь учиться, но приходится отвлекаться на неотложные дела. К примеру, ежедневные обеды-ужины с Ребеккой, необходимые нам обеим, как воздух. Одиночество так сдавливает грудь, что новый вдох порой трудно сделать без поддержки.

Ребекка рассталась с Микки, и потому мы с ней на одной волне подавленности. Она не укоряет меня за разрыв с Бертрамом и даже пригласила переехать к ней жить, чтобы вместе праздновать свободу и веселиться. Не без грусти отказалась от этого манящего предложения покинуть надоевший лабиринт пустых комнат, но у Ребекки явно не учебная атмосфера, а я точно знаю, что сейчас не время веселиться.

Fun – это та ещё рутина, быстро затягивает: вовлекаешься, привыкаешь, и всё остальное начинает казаться второстепенным. Но такой самообман недопустим.

Особенно сейчас, когда экономика по-прежнему неприступна. Что я только с ней не делала: спала с ней, летала с ней, листала и даже читала, но она упрямо не даётся! Безразличные цифры насмехаются надо мной, а в памяти звучат слова Бертрама: «Каждый день по часу. Быстрее не получится, но и медленнее не надо». Жаль, что не последовала его совету раньше. Теперь одного часа в день определённо мало, хотя даже этот час я порой не могу найти.

Наверное, экономика попросту обижается и ревнует, и мне стоит уделять ей чуть больше искреннего внимания… Только когда? Столько иных не менее важных дел…

– А теперь припаркуйтесь здесь. На сегодня всё.

Милана вынырнула из своих раздумий и выполнила требование инструктора, аккуратно поставив серебристый Renault между двумя другими машинами.

Наконец-то это особенно вялое будничное катание подошло к концу. Парижские пробки, по-видимому, встречаются мне для того, чтобы я не скучала по Москве. Два часа в них простояла, не удивительно, что мысли такие вялые.

Одно радует – совсем скоро уже получу права, и мозаика моей полноценной свободы наконец-то сложится. Буду водить свою машину, выбирать свои маршруты и стоять в пробках в гордом одиночестве, слушая свою любимую музыку, а не это… Что это было? Не важно, лишь бы песня не привязалась. Не хватало только, чтобы в мыслях звучал шансон о несчастной любви – это ведь совсем не то, чему следует подпевать, особенно в ожидании праздника!

Приближается мой день рождения, и по плану у меня радость! На деньги от продажи блога устрою мега-пати в любимом баре. Приглашены все, с кем я когда-либо работала, и кто поможет мне отвлечься от всего, что сейчас мешает улыбаться. Для party есть целых два повода: совершеннолетие и прощание с Парижем. Совсем скоро надо будет готовиться к переезду в Англию. Мне прислали пять вариантов квартир, но пока даже не открывала их: сомневаюсь в своей объективности. Чувствую, что у меня ещё нет того свежего взгляда, которым нужно смотреть в будущее.

That’s really bad and… freezing?!¹ Свежего взгляда нет, но в Париже сегодня почти по-зимнему свежо. Странный перепад погоды, странное состояние души.

Предчувствие каких-то важных перемен не покидает меня, только почему-то от него не восторг, а тревога. Гадаю на плеере, перемешивая песни. Решила: какая тема выпадет, то и ждёт меня в скором будущем. 798 композиций – широкий простор для судьбоносных случайностей. Итак… Undisclosed desires – Muse? Нет, совсем не то. 99 Problems – Jay-Z? Нет, слишком похоже на правду. Как насчёт… Вот, отлично! Just Dance от Lady Gaga. Танцевать и не заморачиваться – превосходный рецепт, пусть он и найден методом подбора.

Наверное, это глупо – беспокоиться о том, чему ещё предстоит сбыться. Будущее обо мне не переживает, и потому буду отвечать ему взаимностью. Что до тревожных мыслей – с ними можно справиться привычным способом: закутаться в пушистый шарф, пить горячий шоколад, слушать любимую музыку и пренебречь Парижем.

Я готова сиять и дарить улыбки. Вот только для кого стараться?

3 мая 2009

«Дорогая девочка,

Быть сильной – не значит не иметь слабостей. Быть сильной – значит знать все свои слабости и находить в них силу, превращать их в преимущества… Я дарю тебе это колье и хочу, чтобы бриллианты сделали тебя сильней… Если вдруг не будешь знать, с чем надеть это колье, – выбирай маленькое чёрное платье. Если вдруг не будешь знать, что делать в своей жизни, – делай то, что хочешь… Никогда не поздно жить так, как мечтаешь… Люби и будь любима, сияй, как бриллиант, дорогая… Искренне, Изабелла».

Донья… Только кажется, что прошло много времени. На самом деле, наш последний разговор ещё так свеж в памяти, что стоит мне закрыть глаза, и я вижу её лицо, мудрую улыбку и уверенное сияние карих глаз. Что бы она сейчас посоветовала мне? Какой роскошной искренностью поделилась? Наверное, сказала бы что-то в духе: «Будь собой». Или «Следуй своему сердцу». Нет, это я сама себе говорю, а донья…

Она была непредсказуемой во всём. И потому сейчас так трудно пытаться думать за ту, которая всегда была дирижёром моих мыслей.

Милана сложила письмо, в котором искала ответы на мучавшие её вопросы, и подошла к зеркалу. Все её советы – в этом письме, которое я каждый раз читаю по-новому. На этот раз нашла там единственную подсказку – маленькое чёрное платье.

Chanel и бриллианты – беспроигрышное сочетание, придающее сил и уверенности в себе. Буду сиять сегодня, потому что весь день идёт дождь, потому что у меня уже есть права, потому что мне восемнадцать!

Специально для этого случая купила тогда эти апельсиновые Manolo Blahnik. Но с тех пор уже столько всего произошло! Изменились планы, изменилась я сама. К новому образу нужны другие туфли. Моё серьёзное будущее уже оказывает на меня влияние – в свой день рождения я отказываюсь от легкомысленных цветов и выбираю классику. Почему? Просто…

Жизнь соткана из правил и исключений. И, чтобы было меньше проблем, не надо пренебрегать проверенной временем теорией. Ошибка невозможна, когда не выходишь за рамки, когда придерживаешься установленных границ, когда не импровизируешь.

Не хочу больше ошибаться и потому… чёрные YSL. Снова. Как в «Soho Rooms». Всё идеально. Наряд готов. С улыбкой проблема. Как-то тускло, хотя вроде бы всё правильно.

Вот только… Есть несколько неприятных моментов, которые портят настроение. Мартины рядом не будет, и другие друзья сейчас в Лондоне, готовятся к своим экзаменам и шлют электронные поздравления. Дэни, правда, отличился. От него этот «Me to You» в розовой толстовке с капюшоном, восемнадцать шоколадок «Milka» и именной Parker с пометкой «Для серьёзных лекций». Забавное напоминание о нашем последнем разговоре. Чётко было тогда… А сейчас пусто, но празднично. Разве так бывает?

Да, бывает. Когда все декорации готовы, актёры выходят на сцену, но зрителей нет, в воздухе та же праздничная пустота. Я готова сиять, готова играть и дарить улыбки.

Вот только для кого стараться? Для себя? Для Бертрама? Интересно, он вообще придёт? Надеюсь, да. Он должен прийти. Он нужен мне. Может, у нас больше нет общего будущего, но…

Счастье прекрасно, даже если оно длится мгновенье, и сегодня я непременно получу то, о чём мечтаю. Я режиссёр своей жизни, и я люблю красивые эпизоды. А он… Он фотограф. Он привык ловить момент. Не так ли?

Да, это твой праздник, но на тебя здесь всем всё равно, кроме меня

3 мая 2009

Принцесса, не иначе. Такая взрослая-взрослая, а глаза, как у ребёнка: так широко открыты и так доверчиво смотрят на мир, который чертовски безразличен к ней, к её чувствам и её празднику.

Кому какое дело, чему она радуется и о чём мечтает? Кто видит её улыбку за блеском этого колье? Может, потому она надела его сегодня – вместо солнцезащитных очков? Живые эмоции тускнеют на фоне совершенного сияния бесчувственных бриллиантов.

Не пойму, что с ней происходит в последнее время. Кажется, что после Тюильри она переквалифицировалась в актрису чёрно-белого немого кино. Одевается в одной гамме, чередуя Chanel, Dior и Prada, не экспериментирует со стилем, не работает моделью, на занятиях сосредоточенная и собранная, избегает разговоров, при встрече не смотрит в глаза, на sms отвечает односложно.

От нашей прежней дружбы не осталось и следа, от прежней Миланы – тоже. Что с ней случилось? Откуда этот намеренный монохром? Даже сегодня, в свой день рождения, она такая…

– Ты красивая.

Улыбается, но вновь отводит глаза.

– Спасибо, что пришёл, — говорит она, глядя на Ребекку, танцующую с каким-то дизайнером. — Как ты?

Вопрос прозвучал, но что на него отвечать?

– Хорошо, как всегда. А ты?

– На права сдала.

Искра торжества, мелькнувшая в её взгляде, на время оживляет образ, подобно проблеску солнца в пасмурный день.

– Поздравляю. На Bentley приехала?

На парковке много шикарных машин, спорткаров, кабриолетов, но Милана отрицательно качает головой.

– На такси. Сегодня же fun-night.

Словно в подтверждение своих слов берёт два бокала шампанского с подноса проходящего мимо официанта.

– Угощайся.

– Подожди. С днём рождения!

Принимает коробочку «Petit Richart» с таким же бережным вниманием, как до этого бриллианты и предметы искусства.

– Обожаю их, спасибо! Мои любимые конфеты.

Скорее правда, чем просто вежливость.

– А это – тебе на память.

Хочется быть щедрым там, где приняты материальные отношения иного порядка. И не важно, сколько эта щедрость мне будет стоить.

– Но это же…

С трудом сдержалась от того, чтобы не сказать «дорого», и вместо этого выдыхает:

– Tiffany… Celebration…

– Разве можно не подарить Tiffany после того бесподобного завтрака? Тебе нравится?

– Очень.

Подаёт руку. Наши взгляды наконец-то встречаются… Отвлечённые блеском драгоценностей, гости не смотрят ей в глаза, а зря – в них сегодня плещется такая искренность, которая во много раз дороже всех этих бриллиантов, этого клуба, её Bentley и всего того, что имеет цену, но не имеет никакого смысла.

Смотрит немного растеряно, словно только что поняла. Да, принцесса Милана, это твой праздник, но на тебя здесь всем всё равно, кроме меня. И я желаю тебе счастья. Огромного, яркого. Такого, какого достойна ты одна. Наверное, я и вправду не в силах подарить тебе его, поэтому я просто искренне желаю.

– Сияй, как бриллианты, которые так тебе идут. И затмевай их своей улыбкой.

Довериться чувствам и ему. Только что это будет? Драма?

5 мая 2009

Когда долго избегаешь смотреть человеку в глаза, а потом вдруг ваши взгляды встречаются, кажется, что голова начинает кружиться, что вот-вот потеряешься в Зазеркалье. Его серые глаза, мои спутанные мысли, отражения наших душ…

– Достаточно было бы конфет…

Слова безудержны под воздействием чувств и шампанского. Нельзя, наверное, говорить такое. Но это правда. Из-за «Petit Richart» мне бы сейчас не хотелось плакать. Но Tiffany…

А он улыбается.

– Это твой день рождения, ты должна быть счастливой.

Какое редкое благородство души. Как не хочется сейчас чувствовать себя виноватой. Откуда у него эти деньги? Это ведь… дорого. Наверное. Впрочем…

– Я счастлива.

– Вижу.

Какой же он сегодня… правильный. Если бы я и вправду снимала фильм, я бы не придумала лучшей кульминации. В разгар праздника, когда в душе становится пусто, появляется тот, кого уже устала ждать. В костюме, кажется, от Armani, который идёт ему намного больше, чем знакомый мне образ «футболка-джинсы-кеды». Он улыбается уверенно и говорит удивительно красивые слова. А потом – дарит кольцо. Просто «на память».

И я перестаю что-либо понимать, я забываю свою роль. Забываю всё, что заставляла себя запомнить. Виной тому шампанское, не иначе: нельзя было сейчас понижать градус.

Вообще нельзя отвлекаться, когда намеревалась играть по правилам. Теперь это уже не исключение, это настоящий экспромт. И потому надо довериться чувствам, которыми пренебрегала.

– Потанцуем? – предложил Бертрам.

Довериться чувствам и ему. Он, по-видимому, лучше подготовился к сегодняшнему представлению. Только что это будет? Драма? Мелодрама? Точно не комедия, слишком глубоко задеты чувства, лёгкий смех уже невозможен.

Зато улыбка… Теперь она не покидает моих губ… Хорошо, что он лучше меня знает правила этой игры: так приятно сейчас быть ведомой…

Как вовремя заиграла эта музыка. Хотя по довольному виду Ребекки понятно, что сегодня ничего не случайно. Интересно, она знала, что он придёт в Armani?

– Ты меня так удивил, — улыбнулась Милана, глядя ему в глаза.

– Приятно удивил?

– Конечно. И подарок, и костюм…

– Ты говорила, что любишь сюрпризы, — напомнил Бертрам.

Точно. Люблю. Не думала, что ты так внимательно слушаешь. Не думала, что у наших отношений вообще есть будущее. Или его нет? Интересно, а что будет дальше?

– Когда будешь сидеть на какой-нибудь скучной экономической лекции и смотреть на дождь за окном, вспомни о Лос-Анджелесе и улыбнись.

Ауч.

– Дорогое напоминание…

Милана посмотрела на свою руку, лежащую на плече Бертрама. Бриллианты приветливо сверкали и, казалось, и вправду были исполнены какого-то особенного солнечного сияния.

– Дорогой выбор, — улыбнулся Бертрам.

– Выбор? – Милана посмотрела ему в глаза. – Какой выбор?

– Твой Bentley, — почему-то сказал он.

– При чём тут Bentley? – удивилась Милана.

Бертрам легко прокрутил её в танце. Голова предсказуемо закружилась, а настроение поднялось ещё выше. Выше 15 сантиметровых каблуков, выше Эйфелевой башни, сияющей неподалеку, выше звёзд, освещающих ночь!..

Милана рассмеялась.

Терпеть не могу сюрпризы! Я привыкла получать то, что хочу

4 мая 2009

Часы уже давно пробили полночь, и все волшебные чары должны были развеяться. Но принц оставался в Armani, кольцо по-прежнему сверкало на пальце, и туфли упрямо не хотели исчезать.

Неужели это всё-таки моя сказка? Как странно… Уже почти отказалась от неё, глупо захлопнув книгу, но настоящее чудо, похоже, не остановить. Действие развивается, независимо от моих незрелых решений и поспешных шагов. И это так… волшебно!

Гости стали расходиться в предчувствии понедельника. Лицейские знакомые тестировали крепость винной карты. Ребекка покинула party одной из первых в компании Этьена, молодого дизайнера, для которого Милана пару раз работала моделью в благодарность за стильные свитера. Сколько-нибудь интересных персон не осталось.

Часы Бертрама показывали без четверти два. Танцевать больше не было сил. Хотелось новых решительных действий.

– Давай выйдем на улицу, – предложила Милана. – Прогуляемся по ночному Парижу. Чтобы этот день надолго запомнился, надо сделать что-то незабываемое!

– Сейчас? – Бертрам взглянул на время.

Она кивнула.

– Недалеко. Ты же знаешь, здесь безопасный район.

Он помедлил, затем кивнул.

– Давай. Будешь прощаться с гостями?

Милана в нерешительности посмотрела на рассредоточенных по клубу приглашённых, которые, казалось, уже давно забыли о ней, получая свой кайф от высокоградусного веселья, типичного для любой закрытой вечеринки.

– Пойдём, – она поманила его к выходу. – Всем и так хорошо.

Свежий воздух окатил волной бодрости. Звёздная майская ночь и пустая улица придали сил и вдохновили на безрассудство.

– Давай потанцуем! – предложила Милана.

Как странно прозвучал мой голос в этой чистой тишине. И что это я задумала? Бред? Или сказку? Не важно, как это называется, главное – это согласуется с моими чувствами и желаниями. Что говорила донья Изабелла? «Если вдруг не будешь знать, что делать в своей жизни, – делай то, что хочешь». Может, колье просто помогает мне следовать её совету?

– Ты здесь хочешь танцевать? – уточнил Бертрам.

– Да, хочу – здесь и сейчас! Без всяких свидетелей, без раздражающе громкой музыки. Под присмотром звёзд, как тогда, на Мальдивах.

Бертрам улыбнулся и, к удивлению Миланы, без лишних слов вновь повел её в танце.

Да! Волшебство продолжается, оно вышло за пределы клуба, оно не имеет границ! Мы будем кружиться всю ночь в безудержном вальсе, освещённые иллюминацией и окрылённые вдруг возникшим чувством… Чувством… Мальдивы… Странно. Начало отношений я обычно вспоминаю в конце…

Чувствую, что так, как сейчас, уже не будет никогда. Значит…

Лови момент, Смоленская. Делай то, что хочешь.

– Всё в порядке? – спросил Бертрам, когда она вдруг резко остановилась.

– Да, голова кружится…

Милана улыбнулась и слегка покачнулась для убедительности. Бертрам обнял её, помогая сохранить равновесие. Улыбаясь приятному ощущению, завладевшему мыслями, Милана закрыла глаза и потянулась к его губам. Но Бертрам отстранился. Она непонимающе посмотрела на него.

– Тебе пора домой, — спокойно сказал он, всё ещё держа её в своих руках, но глядя куда-то в сторону. – Там есть такси. Пойдём.

– Come with me², — попросила Милана, упрямо оставаясь на месте.

– Нам не по пути, — Бертрам покачал головой.

Лондон – Лос-Анджелес? Да-да, он, конечно, прав. Но сегодня я не слышу намёков.

– Останешься у меня. Желание именинницы – закон, — твёрдо сказала Милана, чувствуя, как быстро улетучивается алкоголь и праздничное настроение.

Бертрам лишь улыбнулся и потянул её к машине, сделав знак водителю.

– Стой, — Милана изо всех сил стремилась сохранить контроль над ситуацией. – Я ничего не понимаю. Почему ты подарил мне кольцо? Почему танцевал со мной?

– Потому что сегодня твой праздник, – Бертрам предпринял очередную попытку продвинуть Милану к такси, но она и не собиралась трогаться с места.

– Послушай, разве я тебе не нравлюсь? – спросила она, стараясь внести ясность в то, что ещё несколько минут назад казалось таким идеальным сюжетом.

– Нравишься. Даже очень.

Он остановился и посмотрел ей в глаза, и Милана вдруг почувствовала раздражение. На себя, на весенний воздух, но больше всего – на Бертрама. Он хоть понимает, в какую глупую ситуацию поставил меня сейчас?

– Тогда в чём дело? Что не так? – спросила она уже почти безразлично.

– Всё так, как должно быть, – Бертрам улыбнулся и провёл рукой по её щеке. – Сегодняшняя ночь особенная, просто у неё нет продолжения.

– Почему нет? Я же тебе нравлюсь! – не выдержала Милана.

– Да. Но ты сделала выбор, и я это уважаю.

Да… дорогой выбор. Опять выбор? Ещё один непреклонный Али! Напомнил. Остудил. Хорошо, буду верна себе. Только… Зачем было тратиться?

– В таком случае, спасибо. За ночь, за праздник, за подарок!

Милана натянула улыбку, с наслаждением подчинив сопротивляющиеся уголки губ, и направилась к такси, не оглядываясь и не замедляясь. К счастью, дорога под ногами была идеально ровной, и она ни разу не споткнулась.

Все подарки мне доставят завтра. Их много, но у меня пропало желание их открывать. Не хочу больше шелеста лживой обёрточной бумаги. Терпеть не могу сюрпризы! Я привыкла, я люблю получать то, что хочу. Не больше, не меньше. И от людей, и от отношений. Какой же он…

Немного спонтанности и безрассудства могло бы спасти эту ночь, но, увы… Это был максимум, сказка длиной в пару часов и кольцо на память о том, что хочу поскорее забыть. А ассорти «Petit Richart», чтобы заесть депрессию? Как предусмотрительно!..

Ребекка, ты ошиблась. Не в Бертраме – во мне. У меня, похоже, вообще нет мозга. Что я себе позволила? И на что рассчитывала? На нормальную реакцию с его стороны. Впрочем, именно её я и получила. Дура. Совершеннолетняя дура.

Чувствую, что всё дело в колье – это оно мотивировало меня к сумасбродной активности. Решительные действия хороши, когда есть план. Когда плана нет, получается бунт. Ведь это и был бунт. Против предсказуемости. Против себя, своих правил и выбранного будущего. Бунт прошёл, последствия печальны. И счастье лопнуло, как один из золотых воздушных шаров, которых сегодня так много было в клубе.

Остаётся сейчас сидеть на заднем сидении такси и слушать свои притихшие мысли. Плакать не хочется, улыбаться тоже.

Странно пусто, холодно и одиноко. А мне уже двадцать часов как восемнадцать. Yoo-hoo, чётко! Не заметно…