полная версия

Марк Салимов
Товарищ маркетолох

Отступление, где один нижестоящий начальник отчитывается перед одним вышестоящим

Начальнику научно-технической службы в

Службе федеральной безопасности России

генерал-полковнику Метизову А.А.

Настоящим довожу до Вашего сведения, что в пятницу 18 сентября 2020 г. в 10 ч. 45 мин. в стоматологическом кабинете врачебной амбулатории деревни (но возможно и ПГТ, что требует дополнительной проверки) Концы Тихвинского района Ленинградской области я встретился с очередным кандидатом для группы специального назначения проекта 630 Коноваловым Николаем Петровичем и провёл с ним предварительную ознакомительную беседу, завершившуюся в 12 ч. 45 мин. его согласием на участие в проекте 630. Выписка из материалов личного дела кандидата с биографическими данными прилагается.

В отличие от предыдущих кандидатов, Коновалов не продемонстрировал специфичности профессиональных интересов и увлечений, которые находились бы близко к проекту 630, но их широта и глубина перекрывают потребности медицинского обеспечения проекта в той степени, что позволяют перевести данного кандидата в число перспективных.

В ходе состоявшейся с данным кандидатом беседы, которая проходила ещё тяжелее, чем с кандидатами Селиным и Князевым, Коновалов попросил за своё участие в проекте весьма символическую сумму, покрывающую, с его слов, только его накладные расходы.

Предварительный состав группы специального назначения проекта 630, удовлетворяющих всем его требованиям, прошедшим контрольные интервью и изъявивших своё согласие на участие в серии темпоральных экспериментов, по состоянию на 18 сентября 2020 г.:

1. Селин Марк Юрьевич, 26 лет, Рязань, маркетолог-аналитик (личное дело прилагается).

2. Князев Виталий Витальевич, 26 лет, Тырново, техник (личное дело прилагается).

3. Коновалов Николай Петрович, 30 лет, С-Петербург, врач (личное дело прилагается).

Старший учёный консультант и куратор проекта 630, доктор социологических наук,

профессор, подполковник Тарасов В.М. – (подпись неразборчива) 11 сентября 2020 года

Глава пятая, которая знакомит с одним из главных героев, привыкшим вырубать

Господи, я, кажется, не совсем во время, подумал Тарасов, застывая в дверях спортивного зала и внутренне зябко передёргиваясь от нахлынувшего в кровь адреналина. Что же мне теперь делать-то, корочками начинать махать, раз уж табельный с собой, ну хотя бы и в барсетке, не ношу, или срочно вызывать специально обученных для этого людей, то есть полицию? Ну не самому же впрягаться в такие дела в мои-то пятьдесят шесть лет!

– И если ты, с-с-сука, – заикаясь ни то от охватившего его благородного негодования, ни то от перенесённого в детстве глубокого эмоционального переживания, выговаривал со зверским видом одетый в полувоенный камуфляж один из молодых людей, окруживших очередного перспективного кандидата, – Ещё раз где-нибудь, когда-нибудь, хоть…

– Пальцем, что ли?! – неподдельно изумился объект Тарасовской разработки, после чего, озадаченно почесав где-то у себя в затылке, поинтересовался у остервенело наседавшего на него великовозрастного дылды, по своим размерам не уступавшего даже здоровенному кандидату, – Слушай, болезный, а тебя, случаем, не Александрой Родионовной кличут?¹³

– Ну, Сашкой! – оторопело подтвердил дылда, – Вот только батюшку моего не Родионом, вообще-то, а Ратибором нарекли. А ты-то, урод военный, откуда меня знаешь, епти?

Однако же, сообразив, по не сдержавшим ехидного смешка подельникам, что его только что назвали женским вариантом его имени, дико взревел и влепил короткий хук в челюсть стоявшего перед ним тарасовского кандидата в почти таком же камуфляже, но с тёмными полосками не выцветшей ткани на месте бывших ещё относительно недавно погон.

Впрочем, легко и даже, наверное, красиво и зрелищно было бы сказать про короткий хук в челюсть в том оптимальном для дылды случае, если бы только та оставалась на своём, то бишь, предназначенным для этого дылдой законном месте.

Но прав, ох как же был в своё время прав дедушка Кант, когда поведал всему миру о том, что очень трудно найти нагадившую вам в гульфик чёрную-пречёрную кошку в чёрной-пречёрной комнате, особенно, если этой кошки там, вероятно, по причине выраженных у самого Канта криворукости либо старческого склероза, почему-то нет.

Склерозом по причине своей явной молодости дылда, разумеется, не страдал, а потому прекрасно и во всех деталях помнил, что челюсть на том месте, куда вдруг провалился его тренированный на макиваре кулак, ещё полсекунды тому назад точно была, но, вероятно, по причине новоприобретённой криворукости, он просто промахнулся.

– Акела промахнулся! – демонстративно обращаясь больше к окружившей его малолетней толпе, чем к уже попутавшему все мыслимые рамсы и пацанские понятия дылде, горестно констатировал тарасовский кандидат, – Стае нужен новый вожак! Спой свою последнюю песню на Скале Совета, Акела! Но прежде договори нам про пальчик, Александра…

Вновь и ещё более дико взревев, дылда, уже не пытаясь второй раз пробить кулаком по неуловимой челюсти, просто попробовал сграбастать пустое пространство перед собой, где ещё всё те же полсекунды назад находился бывший военный, но, понятное дело, всё с тем же совершенно неутешительным результатом.

– За други своя! – заорал уже теряющий над собой контроль дылда с налившейся кровавой поволокой глазами, – Бейте его, ребята! Знать и уметь!!!

– Избежать и выполнить! – не столько даже нестройно, сколько неохотно ответили ему некоторые ребята, выполняя, по всей видимости, какой-то набивший оскомину цыплячий ритуал и не предпринимая при этом ровным счётом никаких враждебных действий против перспективного тарасовского кандидата.

– Ага, ты бы ещё ляпнул «Слава героям!», мудрила – насмешливо бросил бывший капитан войск специального назначения ГРУ, люто ненавидевший, насколько это было известно Тарасову из личного дела, национализм в любых маломальских его проявлениях, – Такие, как ты, в своё время и растащили Советский Союз по своим национальным квартирам!

Нет, и всё-таки, слава богу, я вовремя, наш человек, а потому не помешало бы и ментам настучать, довольно подумал Тарасов, доставая из своих широких штанин тяжёленький долгоиграющий мобильник, который в наше время пострашнее любого пистолета бывает, но, как показали дальнейшие события, оказался лишним на этом празднике жизни.

– Вы бы это того, сенсеи, – не глядя в глаза ни одному из оппонентов, как-то косноязычно, и от этого ещё больше стесняясь, пробурчал один из наиболее авторитетных, окруживших непримиримую пару, молодых людей, – Сами между собой как-то по-своему разобрались бы, что ли! А то ведь, Александр Ратиборович, и на соревнования нас никуда не вывозите, кроме разве только показательных, и сами не можете нам показать что-то по-настоящему боевое, что можно было бы использовать в реальной уличной драке!

Поняв, что время пустых разговоров и громких лозунгов, к его превеликому сожалению, как-то вдруг неожиданно закончилось, Александр Ратиборович, тем не менее, даже под конец всё-таки не удержался от дополнительной попытки воспитательного воздействия.

– Отче наш, Великий Перуне!!! – трубно возгласил Александр Родионович, экспрессивно воздевая к закопчённому потолку спортзала жилистые мозолистые руки, – Обращаюсь к тебе, Перуне, на небесех, аки проявление твое на земли!

– Молитва воина к Перуну, – уважительно и со знанием дела зашептались собравшиеся вокруг них молодые люди, – Тихо! Да тише же, не мешайте Учителю возносить молитву!

– Ну это уже слишком! – побагровел до сей поры сдержанно и, в то же время, насмешливо улыбавшийся бывший военный, воочию повидавший смерть своих боевых товарищей не в одной горячей точке планеты, а потому по определению не являвшийся атеистом, – Да ты, мудрила, оказывается, у нас сектант-сочинитель, а не сэнсэй!

За исключением почитателей сумо, большинство дилетантов от различных спортивных единоборств считают, что большие и сильные, а, соответственно, и тяжёловесные люди чаще всего не слишком-то и поворотливы, почему их бои зачастую не привлекают таких некомпетентных зрителей по причине, как они полагают, недостатка зрелищности.

Не был зрелищным и этот бой, если только можно было бы вообще назвать боем одно, но неуловимое простым человеческим глазом движение рукой бывшего военного, после чего его неугомонный противник наконец-то угомонился, слегка качнулся, переступил с ноги на ногу, как бы пытаясь тем самым сохранить равновесие, и рухнул ему под ноги.

– Вот это я понимаю, приёмчик! – восхищённо протянул крепкий русоволосый парнишка, провокационно предложивший двум непримиримым «сенсеям» разобраться между собой по-своему, – И скорость и реальный результат безо всякой петушиной показухи!

– Добрый день! Подполковник СФБ Тарасов! – решил воспользоваться удобным случаем и разом покончить со всеми своими рабочими проблемами старший учёный консультант, – Что здесь у вас такое произошло? Ваши документы, пожалуйста!

– Эс-эф-бэ, эс-эф-бэ, – тут же зашептались меж собой молодые люди, для которых увидеть вблизи настоящего подполковника Службы федеральной безопасности, было сродни тому, чтобы наблюдать собственными глазами пролетающего мимо собственного же окна, если и не супермена, то, по крайней мере, Бэтмена или, на худой конец, человека-паука.

– Евдокимов Михаил Иванович, – деловым тоном начал зачитывать паспортные данные Тарасов, – 1992 года рождения. Где тут у нас регистрация? Ага, город Томск и так далее и тому подобное. Тэк-с, сведения о семейном положении отсутствуют. Почему? Не женаты, что ли? Впрочем, не моё дело! Капитан ГРУ в отставке, если не ошибаюсь?

– Гэ-эр-у, гэ-эр-у, – снова и даже чуть ли не с ещё большим жаром зашептались меж собой недавние мальчишки и, кажется, стоящие в этой же стайке девушки, ибо ГРУ у всех этих ребят всегда ассоциировалось, прежде всего, с войсками специального назначения ГРУ или, проще говоря, с известным всему миру легендарным спецназом.

Подождите у меня ещё, ребятки, ехидно подумал про себя Тарасов, вспоминая данные по их тренеру, каковые ему так же пришлось изучить в процессе отработки связей кандидата. То ли ещё вы сейчас услышите! Вслух же тоном старого служаки ворчливо произнёс пока нечто совсем другое.

– А где документы этого? – неприязненно кивнул он подбородком на до сих пор лежащего у их ног «сектанта», – Он у вас как? Надеюсь, ещё живой? Не знаете? Ну а кто тогда здесь знает? Чёрт те чё, а не секция! И впрямь, секта какая-то, а не секция! Ничего, разберёмся!

Действительно оказавшийся бывшим военным в звании капитана ГРУ Евдокимов, как это было видно в отличие от обступивших их ребят Тарасову, почему-то едва сдерживал смех. Однако, не ломая неуклюжей игры подполковника, бывший капитан послушно нагнулся и пошарив в нагрудных карманах камуфляжной куртки поверженного им дылды, достал из них местами потёртый бумажник с документами и протянул его Тарасову.

– Кац Александр Разиэльевич, – отчётливо проговаривая каждую буковку, невозмутимо прочитал Тарасов, краешком глаза одновременно отслеживая реакцию окружающих, большая часть которых, за исключением бывшего капитана ГРУ, сначала недоумённо переглянулись, а затем, после недолгого напряжённого молчания взорвались настоящим шквалом возмущённых голосов.

Вероятно, именно этот шум и нарушил идиллию проснувшегося дылды, усыплённого, как впоследствии выяснилось, точным ударом Евдокимова. Не открывая глаз, дылда зевнул и, повернувшись на другой бок, уже откровенно захрапел.

– Кац, – насмешливо повторил Евдокимов, – Кореец, наверное. У них тоже такие короткие фамилии: Ким, Пак, Цой… Они ведь через одного, либо тхэквондисты, либо каратисты. Правда, разрез глаз подкачал. Да и шнобель слишком уж для корейца нехарактерный!

– А нам сказал, что он Александр Ратиборович Сварогин! – обиженно пожаловался лидер местной молодёжной тусовки, – Товарищ капитан, а можно к вам в секцию записаться? Вы не думайте, как бы там ни было, но Александр, э-э-э, в общем наш теперь уже бывший тренер физуху нам неплохо подкачал! Да и русбой со стилем Сказочникова…

– Там видно будет, ребята, – уклончиво ответил Евдокимов, – Только обращайтесь ко мне лучше по имени-отчеству, которое вы уже слышали, поскольку я больше не служу. А вот что же касается русского рукопашного боя и стиля Сказочникова, ребята, то ваш тренер и близко даже вам ничего подобного не давал! Можно, конечно, по-разному относиться к упомянутым вами системам и бесконечно спорить об их эффективности, но, повторю ещё раз, то, что вам преподносил этот гражданин, никакого отношения к ним не имеет.

– В той части, что находящийся перед вами гражданин Кац никогда не имел отношения ни к изучению, ни к преподаванию каких-либо систем рукопашного боя, я вам ответственно подтверждаю, – солидно изрёк Тарасов, – А вот в части того, что вы больше не служите, то это, как говорится, будем ещё посмотреть, товарищ капитан! У вас здесь не найдётся, случайно, уединённого местечка, где мы с вами могли бы переговорить?

– И вот ещё что, ребятки, – спохватился Тарасов, оглянувшись на молодёжь уже в дверях спортивного зала, – Только ради бога не делайте поспешных выводов из фамилии вашего, наверное, правда, бывшего тренера. С таким же успехом этот гражданин мог бы оказаться, к примеру, каким-нибудь Ивановым или Джамшутовым. Лёгкие деньги, знаете ли, могут привлечь представителей любой этнической группы!

– Я вижу, товарищ капитан, у вас возникли ко мне какие-то вопросы? – спросил Тарасов, с кряхтеньем усаживаясь на предложенный ему колченогий стул с отломанной спинкой, так как более приличной мебели в захламлённой тренерской комнате, к заметному смущению Евдокимова просто не нашлось.

– Так точно, товарищ подполковник! – подтвердил прозорливость Тарасова по-прежнему слегка смущённый Евдокимов, – И даже целых три, если, конечно же, не возражаете.

– А для чего ж я тогда к вам аж из самой Москвы прилетел, капитан? – удивился Тарасов, жестом испрашивая разрешенья закурить, – Не знаете? Так именно для того и прилетел, Евдокимов, чтобы обменяться с вами парой-другой вопросов и ответов!

– Простите, товарищ подполковник, – с виноватым видом развёл руками Евдокимов, – Но курить на всей территории нашего спортивного комплекса категорически запрещается его администрацией! Так что, придётся немного потерпеть. Ну а мой первый вопрос, почему вы упорно называете меня капитаном, когда я уже почти полгода, как лишён всех званий и наград? Тот генерал сказал мне после трибунала, что я ещё легко отделался. Во-вторых, Зачем вы устроили в спортзале эту комедию с проверкой документов, будто списанную с романа Владимира Богомолова «В августе сорок четвёртого»? И, в-третьих, зачем вам я?

– Послушайте, капитан, – вздохнул Тарасов после некоторого молчания, – Восстановили же мы на днях научное звание одному молодому, но очень перспективному медицинскому профессору, ну и вам, значит, тоже восстановим! Вот только… Да не спешите хмуриться! Засиделись вы, как считают многие, в капитанах и получить майора в двадцать восемь лет для вас будет самый раз! Ну а по поводу вашего генерала можете больше не беспокоиться. Проводили мы его с почётом на заслуженный отдых, как он ни брыкался, и, поверьте, это был для него самый лучший выход! Это, что касается ответа на ваш первый вопрос.

Совершенно утомившись балансировать на шатком стуле, Тарасов встал с него, расправил плечи и с облегчением прошёлся по тренерской, безо всякого любопытства оглядывая все эти типичные для таких помещений красочные дипломы и довольно невзрачные безликие кубки, какие можно купить в любом спортивном магазине.

– По вашему второму вопросу согласен, – с улыбкой продолжил Тарасов, – Актёр из меня, конечно, тот ещё! Но, с другой стороны, я обязан был вмешаться, дабы ваши бои местного значения не зашли слишком далеко, поскольку подобный исход событий мог бы серьёзно помешать моим планам, сроки которых и без того уже давно горят синим пламенем.

– Ну что ж, товарищ подполковник, утверждается в первом слушании, – немного подумав, принял его доводы бывший капитан, – Правда, что касается моей дальнейшей службы, мы ещё сто раз подумаем, потому как очень уж не хочется второй раз наступать на одни и те же грабли. Но у вас пока ещё остаётся нерассмотренным мой третий вопрос.

Эх, была не была, решился Тарасов. В конце-то концов, сколько уже можно плести все эти хитромудрые кружева. Нет, определённо, по завершении проекта надо уходить на пенсию, иначе рано или поздно, не дай бог, настоятельно попросят, как того же генерала, который совсем уже откровенно подставил этого простодушного капитана.

– Короче, капитан, – рубанул с плеча Тарасов, – Если говорить в общем и целом, а также пропустить все ненужные для вас преамбулы про жуткую секретность, то в случае вашего согласия, вам предстоит в составе группы специального назначения внедриться в сознание молодого человека из прошлого параллельной России и передать через него руководству его страны пакет определённым образом структурированной информации.

– Опять эти ваши фантастические тесты на психологическую устойчивость и абстрактное воображение лиц командного состава! – вздохнул Евдокимов, поминая недобрым словом курсы переподготовки и повышения квалификации, – У некоторых офицеров, и правда, с этим серьёзные проблемы. Я имею в виду воображение, потому как психи долго не живут!

Ничего не говоря, поскольку прямого вопроса в этот раз не прозвучало, Тарасов отошёл к стене и с радостным облегчением присел на лежащий на полу достаточно для него мягкий спортивный снаряд без ножек. Как этот снаряд правильно называется, конь там или козёл, Тарасов точно не знал, ибо в этом тоже как-то не очень-то и разбирался.

– Ну что ж, товарищ подполковник, тест так тест! – снова вздохнул Евдокимов и словно по команде как-то неуловимо преобразился, превращаясь из добродушного тренера одной из многочисленных спортивных секций в готового ко всему офицера войск специального назначения, – Разрешите задать несколько вопросов для уточнения методов выполнения боевой задачи, товарищ подполковник?

– Разрешаю, товарищ капитан! – охотно подыграл Тарасов Евдокимову, заодно собираясь над ним безобидно подшутить и от того предвкушая нечастое удовольствие от подобного, надо сказать, редкого в его скучноватой жизни развлечения.

– Цель заброски? – деловито начал Евдокимов задавать свои короткие, но очень точные и ёмкие вопросы, будто намеревался совершить небольшой рейд по тылам противника во главе обычной диверсионно-разведывательной группы, – Я понял про внедрение, товарищ подполковник, но сейчас я спрашиваю про год и место.

– Резонно, капитан, но постольку поскольку вы больше не служите, а вновь призывать вас на военную службу без вашего согласия мы не хотели бы, то до его получения я могу вам обозначить только примерное место и время. А потому, скажу так, ваша Западная Сибирь во времена так называемого застоя.

– Даже так? – нахмурился Евдокимов, – Впрочем, я вас понял, товарищ подполковник! Задачи внедрения помимо уже поставленной задачи передать сообщение правительству?

– Поймите меня правильно, капитан, – также нахмурившись вынужден был ответить на этот неудобный вопрос Тарасов, – Мне это тоже не нравится, но в случае возникновения определённых нештатных ситуации, вам надлежит физически или ментально устранить всех остальных членов группы специального назначения…

– После чего я буду обязан принять все возможные меры, чтобы не допустить передачи составляющих государственную тайну сведений потенциальному противнику, – сверкнув глазами, закончил Евдокимов, – Проще говоря, как поётся в одной песне из советского же фильма про Чапаева, «и зарезал сам себя». Так, что ли, товарищ подполковник?

– Весё-о-олый разговор! – совсем невесело пропел Тарасов слова этой же песни.¹⁴

– Вообще-то, товарищ подполковник, – хмыкнул Евдокимов, – Вы, как сотрудник научно-технической службы, конечно же, могли и не знать, но это обычная норма работы наших разведывательно-диверсионных подразделений. Впрочем, дальше! Метод заброски?

– Технико-медикаментозное погружение всех членов группы в особое гипнагогическое состояние, резонансная синхронизация полушарий их головного мозга с последующим синтезом их коллективного сознания и нематериальным прорывом пространственно-временного континуума в его заданной точке, – отбарабанил крайне довольный своей маленькой, но такой сладкой местью Тарасов.

– Ясно, товарищ подполковник! – по-прежнему невозмутимо принял Евдокимов ответ Тарасова, от чего с того медленно сошла мстительная ухмылка, – Состав этой группы?

– В состав группы специального назначения по различным объективным причинам может войти не менее двух, но не более шести человек. Меньшее из указанных значений может не обеспечить достаточной ментальной мощности коллективного сознания, а большее не сможет гарантировать его необходимой стабильности. В этой связи, руководство проекта сочло возможным остановить свой выбор на четырёх кандидатах, включая и вас, капитан.

– Хм, сочло возможным, товарищ подполковник, – задумчиво отметил Евдокимов, – Это вы матожидание взяли, что ли ну, грубо говоря, среднее арифметическое? Или опять ваши психологические штучки по типу четырёх типов темперамента? Если так, то сразу отказ!

– Да что вы бы понимали в психологии, мальчишка?! – сорвался в крике не сдержавшийся Тарасов, – Психология, молодой человек, если вы до сих пор не знали, это точная наука! Вы даже представить себе не можете, сколько по этому поводу написано серьёзных работ! Сколько диссертаций защищено людьми, которые, по определению поумнее вас будут!

Да что же это такое делается, с отчаянием подумал Тарасов. Чем дальше в лес, тем толще наши партизаны! Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона! Или это немного из другой уже оперы? Сам ведь прекрасно понимаю, что психология наукой никогда не была и не будет, а цепляюсь за замшелые понятия оптимальных сочетаний темперамента.

– Простите, капитан, – пристыжено опустил седую голову Тарасов, – Вы правы и не правы одновременно. Да, психотипы кандидатов мы действительно подбирали по оптимальному сочетанию темпераментов. Мушкетёрская классика, если хотите. Сангвиник, меланхолик, флегматик, ну и холерик, куда ж без вас. Маловато, правда, в вас этого холерика, но ладно уж, на безрыбье, как говорится… Зато, функциональные составляющие группы на уровне!

– Функционал, говорите? – иронично изогнул бровь Евдокимов, – Хм, попробую угадать. Небось, пулемётчик, радист, снайпер и подрывник?

– Нет, капитан, – на полном серьёзе ответил Тарасов, – Пулемётчика, радиста, снайпера и даже, если понадобится, подрывника будете замещать вы сами в единственном лице. Все остальные члены группы будут представлять медицинское, инженерно-техническое и экономическое обеспечение эгрегора. Мы пока знаем только то, что вы туда попадёте в любом, я повторяю, в любом случае, а вот с чем вы там можете столкнуться, этого мы, к нашему превеликому сожалению, наперёд знать не можем.

– Ну, если только силовую поддержку и прикрытие группы обеспечиваю я один, то тогда я согласен, товарищ подполковник, – неожиданно согласился Евдокимов, – На себя-то я в этом плане больше надеюсь, чем на незнакомых членов группы, возможностей которых я просто не представляю. Сроки выполнения, кхм, боевой задачи?

– На выполнение миссии вашей группе по плану отводится ровно тридцать календарных дней, то есть, около месяца, – с готовностью выпалил ободрённый согласием кандидата Тарасов, – Но, опять же, товарищ капитан, сроки эти ориентировочные и возможны какие-то незначительные подвижки, как в меньшую, так и в большую сторону. Ну а по поводу возможностей других членов группы можете не сомневаться, поскольку все трое являются хотя и довольно молодыми, но достаточно профессиональными специалистами.

– И вот ещё что, капитан, – решился добавить смущённый Тарасов, видя, что его кандидат в задумчивом молчании продолжает как-то странно смотреть на него, – Не считайте свою задачу боевой! Основной задачей, как уже говорилось, является подготовка выуживаемого из памяти сообщения и его передача из рук в руки сотруднику Комитета государственной безопасности. Всё остальное нужно только для того, чтобы уберечь реципиента от любой нежелательной случайности во время его поездки в Москву. Обратно он и сам доберётся.

– А не проще ли было бы сразу перебросить готовый пакет документов на стол тому же сотруднику, товарищ подполковник? – нарушил молчание Евдокимов, – Ну или сразу на стол самому Андропову там или даже самому Брежневу наконец?

– К сожалению, не проще, капитан! – горестно вздохнул Тарасов, – Ничего материального мы туда передать не сможем, ибо законы физики пока ещё никто не отменял. Другое дело не имеющее физической массы нематериальное коллективное сознание, обладающее, в то же время, колоссальной ментальной мощью и способное почти свободно перемещаться в четырёхмерном псевдоевклидовом пространстве Минковского.

– Простите меня! – выпалил покачивающийся в дверном проёме молодой дылда с почти корейской фамилией, – Я больше не буду! И это… Тут ребята говорят, что вы в секцию рукопашного боя всех желающих записываете? Запишите тогда и меня, сэнсэй!

– Детский сад, штаны на лямках! – буркнул потрясённый Евдокимов, – Это что же мы тут с вами наблюдаем, товарищ подполковник? «Больше не буду»! Наглядное подтверждение жизненного принципа на тему наглости в качестве второго счастья? Тогда, вот что, Саша! Во-первых, никаким сэнсэем или Учителем меня не называть! Товарищ инструктор и всё, точка! Во-вторых, переписать всех желающих! В-третьих, чтобы через час зал блестел как у кота… Ну, в общем, чтобы блестел! Кру-у-угом!!! Шаго-о-м марш!!!

– И чтобы тут у меня никаких таких Сказочниковых и прочих псевдорусских танцев! – проорал капитан в осторожно прикрывшийся дверной проём, – А то вишь, чего захотели, бесконтактный бой им подавай, фантазёры-сказочники, волхвы-переростки и язычники!

– Бесконтактный?! – переспросил Тарасов и от души расхохотался, отпуская скопившееся за эти сумасшедшие дни напряжение безумных гонок, – Чудны дела твои, Господи!

– Вот вам смешно, товарищ подполковник, – обиделся Евдокимов, – А мне уже надоело людям объяснять, что я им не верблюд и своих противников одним плевком укладывать в саксаульные штабеля не умею! Мы же с этим Сашкой и сцепились из-за этого на одном из местных форумов, где он как раз и пытался мне доказать непомерную крутость всех этих мастеров бесконтактного боя, к коим, кстати говоря, причислял и себя. А сегодня, по всей видимости, не выдержал и пришёл разбираться вместе со своими «учениками».

– Да-да, товарищ капитан, чем всё это закончилось, я имел честь наблюдать с безопасного расстояния! – вновь коротко хохотнул Тарасов, – Я тоже что-то об этом читал в Сети, но когда дошёл до абсолютно безграмотных толкований с точки зрения современной физики, как они это называют, так сразу же за голову схватился. Но вот про эффективность тех или иных систем рукопашного боя я вам ничего не скажу, товарищ капитан, потому как не очень-то в этом и разбираюсь, откровенно говоря.

– Да и хрен бы со всеми системами, товарищ подполковник, – с некоторым нарушением канонов субординации нетерпеливо отмахнулся Евдокимов и с прежней задумчивостью задал мучавший его почти на всём протяжении беседы вопрос, – Я другое не могу понять, товарищ подполковник, а разве это не тест?