полная версия

Марк Салимов
Товарищ маркетолох

Как всегда, важные мужские разговоры на самом интересном месте были бесцеремонно прерваны женским сообществом, в нарушение принципов демократического централизма посчитавших праздничный стол, накрытый по случаю внезапного приезда представителей младшего студенческого поколения, более важным мероприятием, чем какие-то досужие и абсолютно непонятные мужские посиделки.

Всё проходит, как, говорят, было многозначительно выгравировано на наружной стороне одного из колец царя Соломона, мир его праху! Пройдёт и это, уже однозначно развивала эту мысль надпись, выгравированная по внутренней стороне того же кольца. Подтверждая нравоучительный смысл библейской притчи и во утешение нетерпеливо ёрзающего весь вечер Тимофея Емельяновича, в конце концов закончился и этот ужин с бесконечными безалкогольными тостами под свежевыжатые фруктово-ягодные соки нового урожая.

– Попробуйте только начать без меня! – с нешуточной угрозой в голосе, пробравшей до самых печёнок даже фантом моей спецназовской ипостаси, крикнула нам вслед Машка, – Ванька, я надеюсь, ты не забыл, что сегодня мне клятвенно пообещал? Сейчас помогу с мытьём вами же уханьконой посуды маме Уле и сразу же вас найду!

– Где хошь, говорит, найду и горло перережу! – пробормотал я, зябко передёрнувшись.

– Век воли не видать! – продемонстрировал знание предмета Тимофей Емельянович.⁴²

Дабы не огрести заслуженных люлей в ожидании юной фурии, пришлось сесть со своим старшим компаньоном, а теперь по совместительству ещё и тестем, за игру в шахматы, по которым, как он меня с самого начала честно, но несколько самоуверенно предупредил, у него имелся аж целый первый разряд.

В противовес новому родственнику с неплохим математическим образованием, ни одна из моих прежних субличностей дебютной теорией, к превеликому сожалению, не владела, а потому объединённый ментальный поток, обладавший оптимизированными скоростными характеристиками, попросту включил примитивный перебор ходов, в той или иной мере применяемый практически всеми компьютерными шахматными программами.

К тому времени, когда в кабинет наконец-то вошла освободившаяся от добровольной кухонной повинности Машка, роскошная шахматная доска из ценных пород древесины с поверженным на ней белым тестевским королём уже была отодвинута в одну сторону, а обиженный в своих лучших чувствах родственник сидел, отвернувшись в другую сторону.

Быстренько повторив, к приятному удивлению понятливой, в силу многочисленных побед на всевозможных школьных математических олимпиадах, девушке предыдущую лекцию по основам прогнозирования, я продолжил тему управления товарными запасами уже для двоих благодарных слушателей.

– Итак, мои дорогие товарищи родственники и начинающие маркетологи, сопоставив меж собой полученные значения прогноза и имеющихся у нас в наличии товарных остатков, мы с вами можем рассчитать потребное нам количество товара на планируемый период…

– Фантастика! – восхитился тесть, – Ну, Машка, с таким котом мы теперь вдвое больше капусты накосим! А теперь, Ваня, пошли пивка попьём, у меня там карасиков насушено…

– Опять ты, папа Тима, всё перепутал! – заразительно расхохоталась Машка, – Давайте-ка лучше включим видик, вставим кассету с этим мультиком и пересмотрим его ещё раз!

– Сидеть, товарищи манагеры!!! – грозно рявкнул я, – Звонок только для учителя, чтобы с утра надевать его на свежую голову! Тем более, что я пока ещё никого не отпускал! А что если прогноз не оправдается, спрос намного превысит ваши ожидания и вам не хватит товара, что при подобной методике расчёта будет происходить ровно в половине случаев?

– Вообще-то, да, Маш, – смущённо пробормотал компаньон, озадаченно почёсывая свой коротко остриженный затылок, – Если погрешность прогноза продаж на планируемый период для каждой товарной единицы будет носить случайный характер, а это, скорее всего, так и будет, в силу тогда вступает центральная предельная теорема, что, в свою очередь, означает нормальное распределение этих ошибок.

– Я ничего не поняла! – обиженно надула губки Маша, – Мы в школе этого не проходили!

– Проще говоря, Машка, – постарался пояснить я в доступных для вчерашней школьницы понятиях, – При близком к нормальному распределении случайной величины, а в данном случае – ошибки прогнозирования количественного объёма продаж, половина её значении будут положительными, а другая половина – отрицательными. Так понятнее?

– То есть, – медленно проговорила Машка, пальчиком вырисовывая в воздухе только ей одной видимые формулы, – Ровно в половине случаев наш прогноз ошибётся не в сторону некоторого избыточного затоваривания, а в сторону товарного дефицита, и джинсов или, к примеру, жвачки на папиной барахолке будет катастрофически не хватать! Так что ли?

– Ну, не так драматично, Машка, – усмехнулся я, очень живо представив себе, как каждое второе воскресенье люди панически мечутся по всей Гусинобродской барахолке в поисках внезапно пропавших американских штанов и жевательной резинки, – Но в целом верно! А для того, чтобы избежать проявления таких нежелательных ситуаций, чреватых не только и не столько потерей части недополученной прибыли, сколько потерей ушедших к другим продавцам покупателей, вводят дополнительный страховой запас.

– А-а, – понимающе протянул компаньон, – Какое-то постоянное количество товара сверх рассчитанного прогноза? К примеру, на уровне предельной ошибки прогнозирования?

– Зачем же так много, дядь Тим? – неподдельно удивился я, – А если у вас торговлю по каким-то причинам лихорадит так, что эта предельная ошибка иногда даже превышает прогноз продаж? Никаких денег у вас не хватит на поддержание такого страхового запаса, если только вы не торгуете всего лишь одним видом товара! Нет, достаточно и страхового запаса на уровне, например, одной–двух среднеквадратических ошибок прогнозирования.

– Как же я сразу об этом не подумал! – гулко стукнул себя по лбу Тимофей Емельянович.

– Чеснок! – тихонько хихикнула в ладошку Машка, однако, под непонимающим взглядом своего родного дяди и осуждающим взглядом своего родного мужа тут же принимая вид самой воплощённой ангельской невинности.

– На участке по одной стандартной ошибке по обе стороны от оси ординат, – лихорадочно бормотал компаньон, как бы иллюстрируя свои мысли, бегая взад-вперёд по кабинету, – В соответствии с теорией вероятности ляжет примерно две трети всех случаев. А на участке по две стандартные ошибки от оси ординат – уже около девяносто пяти процентов, что, в практике прикладной статистики считается нормой. До чего же интересно получается…

– Пошли! – кивая на дверь, едва слышно шепнула Машка, – Папе Тиме сейчас не до нас.

– Вот и славно, – тихо пропел я, обнимая податливо прижавшуюся ко мне Машку уже за пределами дядиного кабинета, Трам-пам-пам! Может быть, всё-таки вернётся наконец к преподавательской работе? Меньше чем через десять лет, Машка, нам понадобится очень, ну очень много, не ограниченных идиотскими идеологическими шорами преподавателей самых различных экономических, управленческих и прикладных дисциплин. А сегодня, Машка, в условиях тотального дефицита всего и вся, отсутствия какой-либо серьёзной конкуренции и относительной неразвитости системы советской розничной торговли, мой маркетинг нужен дяде Тиме примерно точно так же, как и той собаке пятое колесо. Пока я лежал целую неделю в коме, Машка, я ведь очень много о чём тогда передумал!

– Ты считаешь нашу систему торговли неразвитой? – удивилась Машка, чисто по-женски выхватывая из моего импровизированного спича наиболее волнующую всех особ её пола, причём во все времена, нездоровую тему всевозможного шопинга, – У нас ведь столько огромных современных магазинов! ЦУМ, «Детский мир», «Культтовары» и всякие там «Универмаги» в каждом районе города. Я уж молчу про твои любимые книжные, «Юный техник» или «Аккорд», а про продуктовые универсамы и гастрономы даже не вспоминаю!

– А сама ты, Машка, в каких из этих магазинах одеваешься? – ехидно задал я вопрос, что называется ниже пояса, как в прямом, так и в переносном смысле, ибо нижнее бельё она в советских магазинах не покупала, – Да, Машка! Наша советская торговля никогда не была особо развита даже по сравнению с восточноевропейскими социалистическими странами, не говоря уже о загнивающих как колхозная картошка, странах капиталистического мира.

– Вань, ну а если внедрить в наших магазинах систему управления товарными запасами?

– Машка, ты же прекрасно понимаешь, что это невозможно сделать сегодня даже только из-за уже неразвитости нынешней электронно-вычислительной техники. А даже если бы академик Глушков наконец добил бы свою ОГАС… Что такое ОГАС? Ты что, книжки из серии «Эврика» не читаешь? Всё-всё-всё, только не лезь со своими глупостями! ОГАС – это Общегосударственная автоматизированная система учёта и обработки информации, которая у нас так и не будет никогда внедрена. Слушай, Машка, как страшно осознавать, что множество подобных интересных, хотя и не бесспорных, проектов уже никогда так и не будет завершено. Впрочем, я отвлёкся. Так вот, Машка, даже если бы ты смогла каким-то образом внедрить управление запасами, наше производство, ориентированное больше на самое тяжёлое в мире машиностроение и бесплатную военную технику для людоедов, всё равно не смогло бы заполнить полки наших магазинов. Но, если даже каким-то чудом удалось бы заполнить эти полки, к примеру, импортными товарами, то система советской розничной торговли имеет ещё и серьёзные недостатки в институциональной структуре, основу которой составляют крупные организации, не способные удовлетворить различные запросы простых потребителей. Так что, Машка, деятельность твоего папы Тимы и других фарцовщиков, а также развёрнутая нами в институте система сетевого маркетинга только компенсируют институциональные недостатки социалистической системы распределения!

– Ты это серьёзно, Вань? – уставилась на меня Машка недоверчиво изумлённым взглядом.

– Абсолютно, Машка! – на васильковом глазу ответствовал я боевой подруге и для пущей убедительности веско добавил, – Честное комсомольское, вот не сойти мне с этого места!

– Эх, жаль только, что партийно-комсомольские органы этого не понимают! – вздохнула Машка, – А то ведь они только и знают, что постоянно папу Тиму с его, как ты говоришь, добровольными товарными распределителями гоняют в хвост и в гриву по всем вещевым рынкам Сибири, Урала и Дальнего Востока. Кто бы объяснил им, что ребята всего-навсего компенсируют инстицу… инстити… Тьфу на тебя, Ванька с твоими умными словечками!

– Компенсируют институциональные недостатки системы распределения! – подсказал я с улыбкой, – Ну слава богу! А то я уж испугался, что мне попалась шибко умная жена! А по поводу того, кто им будет всё это на пальцах пояснять, так это кто угодно, но только не я!

– И не я! – грустно улыбнувшись, сказал стоящий в дверях Тимофей Емельянович, – Меня ведь в своё время с кафедры примерно за это и попёрли. Нет, был шанс остаться, но я…

Тимофей Емельянович безнадёжно махнул рукой и, с сомнением глянув на прильнувшую ко мне Машку, с надеждой повторил недавнее предложение, – Так как насчёт пива, Бекас?

– Я так припоминаю, дядь Тим, что по сценарию фильма, который ты имеешь в виду, кто-то из нас после этих слов должен передать другому какую-то фляжку и какую-то банку?⁴³

– Ты предлагаешь заполировать содержимое купленной сегодня банки содержимым моей заветной фляжки? – с одобрением глянул на меня Тимофей Емельянович, – А почему бы и нет, мой верный компаньон! И заметь, не я это предложил! Хотя, одобряю, одобряю…

– Папа Тима, Ванечка, а может лучше не надо? – не без оснований заподозрила неладное своей женской интуицией и вещим бабьим сердцем Машка, – Я маме Уле всё расскажу!

– Ябеда! – с осуждением дружно взглянув на Машку, слаженным дуэтом выпалили мы с Тимофеем Емельяновичем, отчего у меня почему-то защемило сердце и защипало глаза.

– Ладно уж, – сжалилась над нами Машка, – Я ничего не слышала! Пойду-ка рассчитаю товарные запасы для сетевиков в общаге. Представляешь, папа Тима, Викины девчонки уже закупаются только на свои заработанные деньги, а не под товарный кредит! А Сашка с Маликом даже подумывают купить жигулёвскую «двойку для развозки товара!

Как только Машка удалилась, гордо вскинув свою прелестную головку, мы с тестем облегчённо выдохнули, радостно пожали друг другу руки и поднялись в остеклённую мансарду, где и наконец уселись пить местное разливное пиво под загодя насушенные, навяленные и накопчённые карасики, коих тестюшка заготовил к приезду любимого зятя.

– Дядь Тим, – обратился я к тестю, пока не притронулся к любимым вонючим карасикам и, тем самым, пока ещё не исключил руки из возможного рабочего процесса, – Ты комп, тьфу ты, прошу прощения, калькулятор, надеюсь, не выключал? А то ведь все шестьдесят команд программу для расчёта линейных трендов придётся Машке заново набивать!

– Боже упаси! – понизил голос Тимофей Емельянович, – Я ж не самоубийца какой, сынок!

– Слушай, дядь Тим, а неплохое пиво! – приятно удивился я после первого же изрядного положенного глотка, – И даже, на сколько я в этом понимаю, почти неразбавленное, а?

– Дык неразбавленное и есть! – степенно заверил компаньон, – После того, как один мой хороший знакомый, а по совместительству ещё и заведующий пивной, Рафик начитался подсунутых ему мной твоих лекций по маркетингу, он по нему только всё отныне делает и разливает теперь три сорта пива на основе одного «Жигулёвского». Лёгкое разбавленное, среднее неразбавленное и крепкое добавленное. Продуктовая дифференциация, однако!

Отступление, в котором красивые мифы о фарцовке отделяются от её скучной реальности

Во многих современных источниках утверждается, что фарцовка возникла в среде так называемых стиляг, а их колыбелью стал шестой Всемирный фестиваль молодежи и студентов, проходивший всего лишь пару недель в Москве летом 1957 года, когда в столицу одновременно понаехали 34 тысячи делегатов из 131 страны.

Однако, это всего лишь очередная красивая легенда, поскольку в гигантскую барахолку столицу тех дней превратили сами гости фестиваля, которые самым активнейшим образом торговали мужскими рубашками и женскими кофточками, капроновыми и нейлоновыми чулками, бельевыми гарнитурами, шерстяными свитерами и обувью.

Бойкая торговля шмотками на фестивале приняла такие масштабы, что власти вынуждены были взять её под свой контроль, открыв при гостиницах «Ярославская» и «Заря», а также в общежитии студентов МГУ на Ленинских горах , то есть, местах расселения участников фестиваля, специальные скупочные пункты, куда и сдавали вещи для продажи молодые люди преимущественно из Польши, Финляндии и Швеции.

Да и после завершения фестиваля в поле зрения советских правоохранительных органов чаще всего попадали не стиляги, а приглашённые на учёбу в военные академии офицеры арабских стран, сотрудники посольств и студенты из стран Ближнего и Среднего Востока, туристы из Польши, Финляндии, Западной Германии, Италии и Франции, а также моряки из некоторых средиземноморских стран.

Кроме того, дополнительным опровержением распространённого мнения, превозносящего влияние московского фестиваля 1957 года на появление советской фарцовки, может стать и принятое Советом министров СССР 7 июня 1956 года, то есть, за год до молодёжного фестиваля, Постановление «Об усилении борьбы со спекуляцией товарами иностранного происхождения в СССР и советской валютой за границей».

Таким образом, уже к середине пятидесятых годов в Советском Союзе уже достаточно активно функционировал черный рынок товаров широкого потребления зарубежного производства, хотя его расцвет пришёлся только на середину семидесятых годов.

Как показывает официальная статистика, с 1954 по 1974 год пропуск грузов через границу СССР увеличился примерно в семь раз, транспортных средств – в три раза, пассажиров – в пять раз, их багажа – в шесть раз, а международных почтовых отправлений – в двадцать раз. Соответственно, неизмеримо возросла и деловая активность фарцовщиков.

Примечательной является и развёрнутая в рунете полемика по поводу происхождения слова «фарцовка», которое связывают с немецким словом forsch (бойкий), мол, похожим словом «фарц» ещё в Одессе девятнадцатого века называли наиболее бойких базарных торговцев, а другие ссылаются на писателя Бориса Тимофеева, связывавшего этимологию слова «фарцовка» с английским for sale (для продажи).

Одесская версия, несмотря на всю свою правдоподобность и привлекательность, пока не находит никаких документальных подтверждений, а версия Бориса Тимофеева которую писатель приводит только в вышедшем в 1963 году втором издании книги «Правильно ли мы говорим?», выглядит несколько сомнительно и к тому же не выдерживает серьёзной критики специалистов в области языкознания.

Вот что в этой связи высказывал в 1972 году первый номер научно-популярного журнала «Русская речь», выпускавшийся с 1967 года Институтом русского языка Академии наук СССР в московском издательстве «Наука» (ныне издаётся Институтом русского языка им. В. В. Виноградова РАН, Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина и Российской академии наук):

«Б. Тимофеев в книге "Правильно ли мы говорим?" ошибочно связывал происхождение этих слов с английской фразой-обращением "Have you anything for sale?" (Есть ли у вас что-нибудь для продажи?). Из конца фразы – "for sale" – было образовано, по мнению Б. Тимофеева, сначала "форсэлъщик", а затем "фарцовщик". Эта этимология, конечно, произвольна. Не говоря уже о том, что "фарцовщик" образован от "фарцовка" (а не наоборот), оба слова находятся в сложной фонетико-смысловой связи со старыми жаргонными словами "фартить" и "фарт" (удача), "форс", "форсы" (деньги), "фартовка" (спекуляция вещами) и некоторыми др. В конечном итоге "фарцовка" восходит к старому арготическому заимствованию из польского, где и сейчас в разговорном сниженном стиле есть слова "szwarcowac" (заниматься контрабандой) и "szwarcowka" (контрабанда) – с их производными. От фарцовки (контрабанды) до современного жаргонного "спекуляция импортными вещами" путь семантического изменения или применения совершенно ясен».

Вряд ли можно что-то возразить или добавить к мнению профессиональных языковедов: столь исчёрпывающий ответ давно уже поставил точку в набившем оскомину вопросе и просто больше не оставляет возможности для продолжения ненужной полемики.

Кстати, эта же статья журнала «Русская речь» очень просто и точно определяет фарцовку как «спекуляцию импортными вещами», без упоминания о приставании к иностранцам.

Действительно, с одной стороны, нельзя отрицать тот факт, что были и те фарцовщики в основном из числа молодых людей, которые поначалу выпрашивали или выменивали, а потом и покупали у приезжающих в страну иностранцев предметы широкого потребления зарубежного производства, после чего реализовывали их уже среди советских граждан по более высокой, то есть, спекулятивной цене.

Однако, на более регулярной и, самое главное, можно сказать, профессиональной основе непосредственной скупочной деятельностью в среде иностранных граждан занимались, прежде всего, работники гостиниц, где останавливались заграничные гости – швейцары, администраторы, дежурные по этажу, горничные, бармены, официанты, уборщицы и прочие представители гостиничной обслуги.

Наиболее мощным и стабильным каналом поставок были члены экипажей морских судов торгового флота, способные осуществлять не только ориентированные на конъюнктуру спонтанные закупки отдельных товаров, преимущественно в странах Северной Европы, но и выполнять индивидуальные заказы своих знакомых или поставлять мелкооптовые партии товаров для распространения среди фарцовщиков.

В несколько меньших объёмах осуществляли поставки товаров для фарцовки и водители-дальнобойщики, работавшие в отделениях созданного в шестидесятых годах Главного управления международных автомобильных сообщений «Совтрансавто» Минавтотранса РСФСР, которое потом ещё долгие годы оставалось крупнейшим оператором в сфере международных перевозок Советского Союза.

Своеобразным был ассортимент товаров, поставляемый военнослужащими ограниченных контингентов советских войск, дислоцированных в странах Варшавского договора и Демократической Республике Афганистан, имевших широкие возможности для провоза контрабанды, но, необходимо отметить, и довольно часто попадавшихся на этом.

Ну и, разумеется, потихонечку фарцевали и возвращавшиеся из туристических поездок простые советские граждане, а также уже ранее упомянутые специалисты и дипломаты, члены экипажей международных авиалиний, члены спортивных команд и творческих коллективов, гиды и другие сопровождающие туристических групп.

Окончательно потеряла всю свою актуальность фарцовка только к концу восьмидесятых и даже к началу девяностых годов, когда в стране узаконили частное предпринимательство.