Марк Салимов
Товарищ маркетолох
Отступление, где один нижестоящий начальник отчитывается перед одним вышестоящим
Начальнику научно-технической службы в
Службе федеральной безопасности России
генерал-полковнику Метизову А.А.
Настоящим довожу до Вашего сведения, что по состоянию на пятницу 04 сентября 2020 г. членами инициативной научно группы проекта внетелесных темпоральных перемещений окончательно сформулированы и согласованы основные цели и задачи данного проекта, а также осуществлено его формально-детальное планирование с определением контрольных точек отдельных этапов работ и их взаимной увязки.
Целью проекта в его финальной редакции является темпоральный перенос коллективного сознания особым образом сформированной группы для выполнение специальной миссии, раскрываемой действующим Президентом страны членам группы после гарантированного перемещения их коллективного сознания в заданную точку пространства-времени.
Финальная редакция основных задач, которые необходимо выполнить для достижения цели в финальной редакции, помимо отбора специальной группы, её обучения и взаимной резонансной подстройки с последующим темпоральным перемещением её коллективного сознания, теперь включает в себя и решение вопроса о её дальнейшей судьбе.
Полный вариант формально-детализированного текста финальной редакции прилагаются.
Управлением регистрации и архивных фондов проекту присвоен номер 630 и для удобства переписки, обсуждений и совещаний проект внетелесных темпоральных перемещений в дальнейшем предлагается именовать «Проект 630», если иное не будет оговорено.
В этих же целях, группу лиц, используемых для создания и последующего темпорального перемещения их коллективного сознания, предлагается в дальнейшем именовать просто как «Группа специального назначения проекта 630», если иное не будет оговорено.
Старший учёный консультант и куратор проекта 630, доктор социологических наук,
профессор, подполковник Тарасов В.М. – (подпись неразборчива) 04 сентября 2020 года
Глава первая, которая знакомит с одним из главных героев, привыкшим удовлетворять
– Как и многие другие специалисты в нашей стране и за ее пределами, я глубоко убеждён в том, что своевременное развитие средств вычислительной техники и соответствующих им возможностей по передаче, хранению и обработке данных помогло бы нам избежать дефицита большей части товаров народного потребления в СССР!
Поминая всуе «других специалистов», нашему профессору, пожалуй, стоило бы добавить эпитет «видные» и хорошенько выпятить при этом свой пивной животик, дабы наиболее убедительно причислить к сонму видных специалистов постсоветского пространства в области экономических наук и свой во всех смыслах выдающийся организм.
Они ить Цусиму просрали, как радостно констатировала в комедии перестроечной эпохи одна из героинь Лии Ахеджаковой3, так что нефиг тут после драки кулаками махать – это ведь уже больше на какое-то подмахивание смахивает. Короче, Валериан Валерианович, расслабьтесь и получайте удовольствие от процесса становления рыночной экономики.
Кстати говоря, эта идиотская присказка по поводу становления нашей многострадальной экономики на пресловутые рыночные рельсы меня уже до печенок достала, ибо корячимся мы на этих рельсах вот уже более тридцати лет, если верить многочисленным учебникам по экономическим дисциплинам и еще более многочисленным научным публикациям.
Возникает стойкое ощущение, что становимся мы на эти рельсы либо поперек движения, как на своеобразную гильотину, либо, простите мой французский, раком, что дает туеву хучу поводов для забугорных советов. Помните бородатую, как Кончита Вурст, загадку, почему нельзя трахаться у всех на виду? Ответ очевиден – советами, ясен пень, затрахают!
Так что, разлюбезный Валерий Валерианыч, вот вам еще одна уважительная причина для того, чтобы наконец-то как следует расслабиться и получать пассивное удовольствие на все Ваши более чем полвека лет с гаком. Тем более, что время вроде как уже к обеду, а мы тут с вами, профессор, как говорится, еще и ни в одном глазу.
К тому же, по-моему, вы, профессор, от голода уже явственно заговариваться стали. Ведь ещё ваш незабвенный Иосиф Виссарионович в беседе с одним немецким писателем, если только память мне ни с кем не изменяет, с Эмилем Людвигом в 1931 году, как-то заявил, что «история не знает сослагательного наклонения». Правда, говорят, что до Сталина это ещё некий Карл Хампе чуть по-другому выразил, – История не знает слова «если». Тоже, кстати, профессор, но вот только не Рязанского, а уже Гейдельбергского университета.
Рассуждал я так, впрочем, не из чувства «глубокой личной неприязни», которое я мог бы испытывать к потерпевш… тьфу ты, к профессору, я хотел сказать. Нет, ну что вы, нашего преподавателя по курсу эконометрики – профессора Валентинова Валерия Валериановича, которого за глаза называли исключительно для краткости Корвалолом, в универе уважали даже самые отпетые двоечники.
Просто, излагаемая профессором тема установочной сессии, вводящая студентов нашего заочного отделения в основы эконометрики, была для меня многократно пройденным, а потому и хорошо усвоенным этапом. Причем, не столько даже на теоретическом, сколько на практическом уровне. Ведь на экономфак я поступил будучи уже ведущим аналитиком маркетингового агентства только для получения документа о высшем образовании.
Кроме того, время и в самом деле было уже, прямо скажем, вполне обеденное, крайние минуты профессорской лекции уже просто тянулись бутадиеновым каучуком, а во время столь ожидаемого перерыва мне надо было успеть не только основательно перекусить, поскольку позавтракать сегодня я не успел, но и проконтролировать работу интервьюеров.
Вот только без ухмылок, кто в теме, я не хуже вас понимаю, что контроль интервьюеров на полевом этапе не является функцией аналитика. Но поймите правильно, я работаю не у какого-нибудь там Гэллапа или даже Нильсена, Я работаю в нашей небольшой, но широко известной в узких кругах семейной фирме, где все делают всё.
– Ну да ладно, господа студиозусы, у нас осталась буквально одна минутка, а посему вы можете потихонечку собирать свои причиндалы и по мере оставшихся сил просачиваться к выходам из лекционной аудитории. А вас, Марк, я попрошу остаться! – верный своим совковым привычкам профессор не преминул случаем и ввернул очередную киноцитату.
Тьфу ты, хрен очкастый, обломись мои планы синим тазом! Ничего, в эти игры можно поиграть и вдвоём. Даром что ли я из семьи завзятых советских киноманов, не смотрите на мои двадцать с хвостиком. А в Zello на «Веселом баклажане» я так и вообще целые серии игр для любителей подобного жанра периодически веду, когда выпью.
– Я к вам, профессор – и вот по какому делу4! Вы мне консерваторию кончить не даёте!
Подобная совершенно невозможная помесь бульдога с носорогом, а точнее, произвольное передергивание цитат сразу из двух милых нейлоновому сердцу Валерия Валериановича отечественных нетленок, явно повергли его на некоторое время в состояние когнитивного перемежающего диссонанса. Оклемался он, надо отдать ему должное, достаточно быстро.
– Что ж, Марк, двенадцать – одиннадцать, вы ведёте! Однако задержаться я вас попросил не за этим, хотя и приятно осознавать, шорт поберьи, что не перевелись ещё, так сказать… Простите, отвлёкся, как всегда! Марк, познакомьтесь, пожалуйста – учёный консультант Службы федеральной безопасности подполковник Тарасов Вениамин Михайлович. А этот прыткий молодой человек, Веня, тот самый Марк, которого я тебе рекомендовал.
Я с немалым удивлением глянул на неизвестно откуда появившегося, тут полагается отметить – неприметного, но нет, человечище-то был очень даже приметный и при моих метр восемьдесят с кепкой возвышался надо мной на целую голову. Миф о неприметности лиц этой профессии разрушал и мясистый носяра вкупе с окладистой бородой, густыми седоватыми усами, а также толстой, так и хочется сказать – роговой, оправой очков.
– Да я тут на самом первом ряду с краешку сидел, – как-то застенчиво ответил он мне на мой удивленный взгляд, – А зашел в перерыве между полупарами. Марк, Корва… -лерий Валерианович много рассказывал мне о вас, а потому я давно уже взял вас на заметку. И вот сейчас, у одного из наших, скажем пока так, научно-исследовательских подразделений возникла крайне острая необходимость в ваших услугах.
– Вам что, нужно провести соцопрос среди тюркоязычных гастарбайтеров?! – воззрился я на чекиста в крайней степени изумления, – Так у меня только один из дедушек башкир, да и того я никогда в жизни не видел и языками тюркской группы не владею! Или построить финансовую модель инвестиционного проекта для спасения старого одноглазого нелегала, живущего под мостом в состоянии перманентной нетрадиционной ориентации?
– А вот хамить мне, молодой человек, как раз не стоит! – усмехнулся в усы подполковник Тарасов, – Поверьте на слово, нам найдётся чем по-настоящему замотивировать вас. Нет-нет, не напрягайтесь так! Это совсем не то, что вы подумали, я говорю о вашей мотивации исключительно в позитивном смысле! Руки вам выворачивать никто не собирается.
– Так, я свое черное дело сделал, мавр может уходить, – за шутливым тоном профессору не удавалось скрыть свое очевидное смущение, – Марк, вам нечего опасаться, Вениамин Михайловича я знаю много лет, с пелёнок, можно сказать он – почти порядочный человек! А ты, кровавая твоя гебня, переходил бы сразу к делу, что ли, а то напущал тута туману с кровопивцами… Ну всё-всё, ушёл я, ушёл!
Проводив профессора смеющимися глазами, подполковник вновь обратил своё внимание на меня и молча пододвинул ко мне серый пластиковый скоросшиватель с прозрачной внешней обложкой, под которой виднелась средней толщины пачка листов бумаги А4 со строгим лаконичным заголовком на первой странице: «Организация сетевого маркетинга в условиях тоталитарного общества».
– Выпускаемый под торговой маркой «Брауберг» скоросшиватель пластиковый серый для поблочного скрепления листов бумаги формата А4 с целью их хранения, транспортировки и последующего представления… – зачасти было я, в лихорадочной попытке скрыть уже собственное замешательство, однако был тут же мягко прерван своим визави.
– Ну, могём, могём! Это вы на ходу сочинили, что ли? Скажете тоже, транспортировки и последующего представления», канцеляристская ваша душа! Вам осталось только ещё про товарный артикул завернуть или толщину обложек, Марк…
– Толщина передней прозрачной обложки, м-м-м, ноль тринадцать миллиметра, задней – м-м-м, ноль восемнадцать миллиметра, товарищ подполковник!
– Ладно, Марк, прекратите паясничать! Ваша работа? Хотя, нет, не отвечайте, вопрос был чисто, что называется, риторический. Ответьте-ка мне лучше на другой, более интересный для нас вопрос: почему вы тогда выбрали именно эту тему? Согласитесь, вопрос и в самом деле очень интересный, учитывая, что вам было всего лишь шестнадцать лет, а родились вы спустя много лет после распада того самого, э-э-э, тоталитарного общества?
– Хорошо, я отвечу на ваш вопрос, товарищ подполковник, хотя интерес вашей конторы к олимпиадной работе тогдашнего девятиклассника, коим я был в то время, представляется мне более чем странным, что бы вы мне там не говорили. Ну так вот, учился я тогда, как я уже сказал, в девятом классе. Пора самоопределения, так сказать. А тут вдруг заманчивое такое объявление на одном из зарубежных сайтов. Ну да, том самом, который си-ай-эй или, по-русски говоря – ЦРУ, ни к обедне буде сказано. Олимпиада по экономике типа, для учеников российских школ, работы можно оформлять на русском языке опять же, и, самое-самое, что меня тогда и привлекло, так это – гранды на обучение в американских университетах. Ну дурак был, что тут скажешь. Думал тогда, что корка забугорного вуза с полупинка откроет мне двери в любую престижную компанию и, тем самым, обеспечит моё безбедное существование по самый гроб жизни. А тема… Тема была выбрана, честно говоря, поначалу чисто из конъюнктурных соображений. Даже тогдашним подростковым умишком я сообразил, что пиндосы должны были обязательно хотя бы обратить внимание на работу с подобным названием, а там…
– Понятно, Марк, раскрывая тему вы, вероятно, слишком увлеклись и в силу присущего от рождения аналитического склада мышления и, в особенности, юношеского максимализма, представили моим заокеанским коллегам результаты, которые им не столько совершенно не понравились, сколько даже просто взбесили. Как сейчас помню заголовки новостных лент того периода, – в этом месте учёный консультант прикрыл от удовольствия глаза и с блаженной улыбкой на устах и в самом деле процитировал вслух несколько заголовков из американских газет десятилетней давности, дословно переведенных впоследствии почти всеми российскими изданиями либерастического толка.
– «Советская пионерия возрождается из пепла в прутинской России», «Доктор Джекил и мистер Хайд в одной рязанской спецшколе», «Реинкарнация Павлика Морозова в деревне Канищево»… А, кстати, Марк, вы не знаете, причём тут бедный Павлик?
– Вам смешно, а у меня в те дни и дня не проходило в школе без драки. И да, школа-то была у меня, самая что ни на есть обычная. Разве только что с легким уклоном в сторону английского. Почему дрался? Так, было значит за что. Всё-таки не забывайте, я был тогда типичным подростком с полным набором полагающихся такому возрасту комплексов и романтических мифов. Нет, вы только представьте себе, вам шестнадцать лет, осознанный интерес к противоположному полу, а тут тебя на каждом углу то пионером обзывают, то Павликом нарекают, а то и Флаконом кличут…
– Прости меня Господи, Марк, я не совсем понял. А Флаконом-то за какие такие грехи?!
– Ну как же, как же, товарищ подполковник, я ведь был доктор Джекил и мистер Хайд в одном флаконе! Во-во, вы ржёте, а мне тогда совсем не до смеха было, вы уж поверьте!
– Ради бога простите, Марк! Так и тянет попросить разъяснений ещё и по поводу Павлика Морозова, но теперь лучше воздержусь. Поясните мне в таком случае, пожалуйста, другой момент. Почему же вы тогда, несмотря на все эти, не побоюсь выразиться таким образом, шекспировские коллизии, не оставили эту тему и, более того, все эти годы вновь и вновь постоянно к ней возвращались?
– Ну уж нет, товарищ подполковник, я всё-таки для начала покончу раз и навсегда с этим Павликом, чтоб он трижды перевернулся там в своём гробу! Понимаете, всё было прямо как в детской песенке, помните? Рыжий, рыжий, конопатый убил дедушку лопатой! Блин, до чего же всё-таки у вас в Союзе были кровавые мультики! Как мне кажется, здесь даже резня бензопилой в Техасе отдыхает, вы так не считаете? Ой, теперь уж вы меня простите, отвлёкся. Ну так вот, а я был вынужден всем отвечать что-то типа: «А я дедушку не бил, а я дедушку любил!». Нет, реально я за своих родных любого порву, ну или почти любого, благо, что полувоенная подготовка позволяет. Ясен пень, я не в восторге от просоветских взглядов своих родаков, но, шорт поберьи, как любит говаривать наш профессор, идти по стопам Павлика Морозова и предавать их на этом основании? Бред сивой кобылы!
– Я всё это прекрасно понимаю, Марк, но нельзя ли вернуться к моему вопросу? Время, честно говоря, и меня тоже поджимает. И не надо на меня так смотреть, всё элементарно, Ватсон! Вы, Марк, тоже ведь периодически коситесь на свои наручные часы. Между нами говоря, мне тоже нравится вернувшаяся мода на этот крайне полезный прибор. Но, к делу!
– Да чего уж там, тащ подполковник, я теперь даже и перехватить чего нить не успеваю. А возвращаясь к теме вашего вопроса, отвечу просто. Не знаю чем, но понравилась мне эта тема. Не то чтобы конкретно сетевой маркетинг или тоталитарное общество, как я тогда о нём писал, а именно вот эта вот чисто умозрительная тема сопряжения несопрягаемого. Не понимаете? Ну как ещё объяснить… Вот меня с детства волновал, к примеру, вопрос, а почему бы и не запрячь в повозку, вопреки мнению каких-то там поэтов-ботаников, коня и трепетную лань? Ведь это же конь, мужчина, можно сказать! Да рядом с ланью, да ещё и с трепетной, он настоящим ахалтекинским рысаком себя почувствует! Или вот вам другой пример, почему бы не попробовать забить гвоздь электронным микроскопом? Во-первых, агрегат это и в самом деле тяжёлый, хотя и громоздкий, во-вторых, я уверен, большинство подобных девайсов, всё равно, всякой хренью мается, а в-третьих, что самое важное, при таком применении, с точки зрения экономиста, он намного быстрее окупится согласитесь? Вот потому-то я и написал с тех пор множество статей на подобные темы. «Структурный анализ фарцовой торговли в эпоху раннего застоя», «Корреляционный анализ взаимосвязи товарного дефицита в советской торговле и диверсификацией производственной матрицы цеховиков», «Влияние сезонного фактора на статистику нарушений в сфере таможенного законодательства среди моряков загранплавания в СССР»…
– А что, Марк, есть, в смысле, была такая зависимость? Ну, сезонность среди загранплава?
– А как вы хотели? Сани летом, а зимой телега здесь плохо работали, дороже была ложка к обеду. Круглый год тащили из-за бугра, к примеру, жвачку или кассетные магнитофоны, по осени дублёнки, куртки «Аляски», женские сапоги; по весне – солнцезащитные очки… Тащ подполковник, ну кончайте надо мной смеяться, я понимаю, что вы, судя по вашему возрасту, ещё с тех времён служите в органах и лучше меня всё это представляете! Лучше скажите мне, а правда, что солнцезащитные очки во времена вашей молодости носили, не отклеивая с них ярлыков торговых марок?
– Вот же засранец, уел-таки! – Тарасов не выдержал и совершенно искренне расхохотался.
– Так значит, Марк, для вас всё это – что-то типа мысленных экспериментов в жанре альтернативной истории. Вы понимаете, о чём я? В смысле, я корректно выразился?
– Можно и так сказать, тащ подполковник, если хотите. Только учтите, что я – вор с незаконченным высшим образованием, правда, без среднего. Так что, книжки в ярких обложках почитываю и знаю, как это называется! – выдал я на пробу очередную цитату, как всегда по своему обыкновению безбожно всё смешивая и перефразируя.
– «Ошибка резидента», Марк! – грустно улыбнулся Тарасов, – Мне ли не знать этот фильм практически наизусть? Замечательный режиссёр и мой тёзка – Вениамин Дорман, а также очень интересный сценарий, который воплотил в жизнь по-настоящему звёздный состав наших великих советских актёров. Таких уж нет и, скорее всего, больше никогда не будет, поверьте мне. Георгий Жжёнов – это вам не Коша Гуценко…
– Скажете тоже, – довольно кисло ухмыльнулся я, – Вы бы ещё какого-нибудь там Ефима Михремова помянули… И всё-таки, Вениамин Михайлович, давайте закругляться! Или, как говорится, чем обязан? Для чего вами был затеян весь этот сыр-бор?
– Да-да, Марк, я тоже сегодня в настоящем цейтноте, но я никак не ожидал, что мы с вами в такие дебри залезем, что без бутылки просто не разобраться. Однако же, самое главное на сегодня я сделал – познакомился с вами. Что же касается бутылки, то как насчёт того, чтобы продолжить наш разговор сегодня вечером? Я тут одно хорошее местечко знаю, и ещё раз поверьте, но некоторые вещи, по личному опыту, без хорошей релаксации людям просто невозможно воспринять. Всё за государственный счёт, честное слово!
– Ну-у, если только за государственный счёт! – расхохотался в этот раз уже я, – Чего-чего, но вот за государственный счёт я еще никогда не пил! Хорошо, после восьми вас устроит?
– Вот и отлично! Вам самому ехать никуда не надо – наша машина заберёт вас там, где вы мне скажете, как только будете готовы. Давайте-ка, Марк, я сброшу вам свои контактные данные. Не беспокойтесь, номер вашего мобильного телефона у меня есть, хе-хе-хе!
Тоже мне, Мюллер и Бендер в одном флаконе, – думал я, уже сбегая по лестнице главного университетского корпуса. ГПУ за вами само приедет, хе-хе-хе, а мне думай тут как жить дальше! Говорил я ведь мамочке сегодня, не зря, мол, мне вчера ночью большая чёрная собачка снилась, ох не зря! Ведь собачки, кошечки и прочие крайне необходимые в нашем домашнем хозяйстве хомячки, составляющая для типичного городского ребёнка почти его весь существующий на планете животный мир, снятся мне с детства не просто так!
Впрочем, пожалуй, пора уже рассказать и немножечко о себе, столь горячо любимом, как вы уже, надеюсь, успели понять. Не то чтобы я люблю себя так горячо и часто, как вы, не дай бог, успели про меня не так подумать. Как-никак времена моих юношеских прыщей на фоне повышенного гормонального уровня давно минули, а особых проблем с лицами противоположного пола я никогда не испытывал. Однако же, законных мотивов гордиться собой и гордиться вполне заслуженно, поверьте, у меня хватает!
Начнём с роста, который в моём случае составляет метр восемьдесят три. Ну, в принципе, ничего особенного, это ведь считается только чуть выше среднего, буквально на коробок спичек. Если только не знать, что мой генетический предел, обусловленный выраженной низкорослостью моих родных и их далёких предков, сантиметров эдак на десять, то есть на два спичечных коробка, меньше. И это является моим первым поводом для гордости, ибо достиг этого я исключительно своей волей, с десяти лет изнуряя себя специальными упражнениями, каковые, впрочем, любой желающий может легко найти в Интернете.
Вторым по значимости для меня и первым для родителей поводом гордиться является моё образование, получаемое мной, как сказали бы во времена батиной молодости, без отрыва от производства. Сколько же пересудов было и недоумённых шепотков за спиной, когда, хотя и не совсем круглый отличник, но всё-таки победитель многочисленных олимпиад по окончании школы с английским уклоном вдруг вопреки ожиданиям окружающих ушёл не в универ, а в семейное маркетинговое агентство простым стажёром. А образование своё продолжил при этом на заочном отделении того же универа, корок ради, а не знаний для, ибо, как в сердцах рубанул батя, знания из наших вузов ушли к совковой матери.
Тем не менее, для понимания того, что же это всё-таки такое – серьёзное маркетинговое образование, между делом освоил и один из немногих действительно полезных в этом отношении дистанционных курсов в Нидерландах, где потом и защитил диплом магистра наук в области маркетингового управления.
По мере накопления сил старался не забывать и о своём физическом развитии, со времён мучительного вытягивания тела приобщившись к повышенному уровню его мышечных нагрузок и соответствующих им болевых ощущений заядлого мазохиста.
По совету отца, имевшего по молодости богатое борцовское прошлое и потому в высшей степени скептически относившегося ко всякого рода танцулькам, как он называл почти все восточные единоборства, кроме дзюдо, я выбрал для себя вольную борьбу и с тех пор ни разу об этом не пожалел, особенно, увидев бой борца Карелина и каратиста Маеды.
Можно скептически ухмыляться, но спокойно, доктора наук, кандидаты, шашлык – всё настоящее. И излагал я чистую правду. Но, какой-то уж очень я идеальный получился, даже странно. Жизнь всё поправит, но для её ускорения я перейду к недостаткам.
Во-первых, серьёзные, до второй группу инвалидности, проблемы со зрением. Господи, не ведаю уж, откуда, почему и за какие же грехи мне достался целый букет таких серьёзных заболеваний, как дистрофия сетчатки, макулодистрофия, глаукома, а в довесок ко всему и банальная близорукость, будто бы кому-то наверху не хватило уже упомянутых недугов.
Во-вторых, неизбежно вытекающий из первого пункта сложный характер и особенности поведения человека, вынужденного с детства бороться с судьбой и доказывать всему миру свою полноценность, что ли, или даже, если хотите, социальную дееспособность.
Соответственно, невозможность водить машину, невозможность полноценного просмотра фильмов и всяких шоу, а также невозможность отдать, в моём случае и впрямь более чем сомнительный, долг выступающему под маской Родины государству.
Нет, я не плачу и не рыдаю – остаточное зрение и природный оптимизм всегда берут верх. Не могу водить машину? Найдётся почти персональный водитель за рулём простого или маршрутного такси! Не могу смотреть фильмы на большом экране? Зато могу смотреть их краем глаза на смартфоне! И больше слушаю, чем смотрю. Наверное, поэтому я так часто цитирую потом всё ранее услышанное, иногда доводя окружающих до белого каления…
А умения защищать, но, опять же, не абстрактную для меня Родину и прочие отвлечённые понятия, а вполне конкретных родных и близких мне, как я отмечал, не занимать. Когда я много лет назад только начал задумываться о таких вещах, отец подсунул мне рассказ из советского ещё журнала «Техника молодёжи», который назывался «Белая трость калибра 7,62»5. Затем боевик «Слепая ярость» с Рутгером Хауэром, «Слепой музыкант» Владимира Короленко и пошло-поехало…
Результатом всего этого стало то, что минус на минус дали самый настоящий плюс в виде присущего многим плохо видящим тонкого слуха, завидной даже для здоровых людей координации отточенных упорными тренировками движений, и хорошей памяти.
Однако, ненаглядная Катерина Матвеевна, случилась у нас небольшая заминка, полагаю на время отсидки в подъехавшей к остановке маршрутки, которую ведёт, судя по тёмному пятну головы, какой-то разлюбезный товарищ с Востока. Чёрный Абдулла, не иначе…
