Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение
В помощниках у Ивана Гавриловича были бывшие выпускники лесной школы-интерната. Трое из них окончили ПТУ, один – техникум, а была еще девушка, которая по умению обращаться с моторами не имела себе равных.
Но сам Иван Гаврилович был очень немногословен, и все, что Женя узнала, она узнавала от других. От Свиридова она узнала о жене Ивана Гавриловича, очень способной чертежнице, работавшей со Свиридовым давно, и о их четырех детях – трех мальчиках и одной девочке.
Эти дети были очень дружны и достаточно непоседливы, и с этой рыжей четверкой никто не рисковал связываться – их дружный отпор был всегда успешным.
Мать их, Надежда Петровна, много времени уделяла детям, и с разрешения Свиридова почти всегда работала неполный день. Но зато ее чертежи можно было демонстрировать на выставках – таким высоким было качество. А вот нововведений Надежда Петровна не признавала – от карандашной кальки до АвтоКада, и чертила по старинке, карандашом на ватмане.
В гараже было много импортных машин, но как показалось Жене разнообразием фирм они не блистали. И это было так на самом деле – оказывается, Свиридов попросил Ивана Гавриловича порекомендовать наиболее надежные фирмы, автомобили которых обладают наибольшей надежностью и долговечностью. И Иван Гаврилович назвал Свиридову эти фирмы – немецкие и японские. И большинство машин в гараже были из этих стран, и их обслуживали здесь же, в мастерской, где висели фирменные флажки нескольких именитых фирм.
Как сказала Жене единственная девушка, Иван Гаврилович плохо разбирался в новых приборах и электронике, но зато у него был удивительный слух – он диагностировал каждый двигатель без приборов. Но тем не менее все приборы в мастерской были, и молодежь успешно ими пользовалась.
Женя спросила, а есть ли тут машина самого Свиридова?
Ей показали две машины – скромную вазовскую «восьмерку» Гриши и серебристый крепенький угловатый внедорожник «Гелендваген» фирмы Мерседес Бенц Тони Свиридовой.
В соседнем боксе стоял близнец – «Гелендваген» Маргариты Антиповой, только он был черного цвета.
И еще мотоцикл – прекрасно сохранившийся ДКВ выпуска довоенных 30-х годов, на котором иногда ездил сам Свиридов.
– А когда ему бывает нужна престижная легковая машина, то Анатолий Иванович просит у своих друзей – у Виктора Скворцова, у Карена Варданяна, у Полины Ерлыкиной …
Машин в гараже было сравнительно немного – часть боксов пустовали.
Местным жителям было некуда особенно ездить, а в Москву проще и быстрее было добраться на автобусе. Но с появлением дачных участков число машин стало увеличиваться – покупали машины для поездок на свой участок, но обычно приобретали машины подержанные, подешевле.
И тут советы Ивана Гавриловича были бесценны – он определял состояние любой машины быстро и безошибочно …
ЭТО – МОЙ ГОРОД
Торговых точек в городе было много.
Продовольственные магазинчики были почти во всех жилых домах, а в первых, старых корпусах их было даже по два – по три. А вот ассортимент во всех торговых точках был совершенно одинаков.
Как и атмосфера благожелательности и доброты – все продавцы и все покупатели были близко знакомы.
И еще – все жители города пользовались пластиковыми карточками, а наличные деньги были не в чести. Пожалуй, только на рынке все покупали за наличные, а потом многие из продавцов с рынка шли в сбербанк и клали деньги на личный счет своей пластиковой карточки.
У Жени с мужем тоже были такие карточки, на них перечисляли их заработную плату. Пользуясь карточками они приобретали большинство нужных им товаров, а при необходимости можно было снять деньги с карточки в наличной форме в любом отделении сбербанка.
О городе в дневнике Жени Кульченковой было много интересного, и она часто пользовалась этими записями при подготовке своих публикаций.
«Это – мой город!» – и этот вывод Женя подтверждала каждый день в своих статьях …
ЭКСКУРСИИ
Отдельная тетрадка была посвящена таким культурным мероприятиям, как поездки в различные города – в Санкт-Петербург, Киев, Новгород, Волгоград, Иркутск, Пермь, Владивосток …
Женя описывала поездки на теплоходах по Волге, по Мариинской системе, на Валаам …
Их было много, таких поездок, длительных и коротких, но поскольку Женя побывала не на всех из них, то некоторые только упоминались, а описания других занимали несколько номеров газеты подряд.
В этих случаях газету под привычным названием «Наша газета» прямо таки вылавливали в киосках, а нередко допечатывали дополнительный тираж.
Еще бы – в путевых заметках Женя рассказывала так много нового и интересного про все города, где останавливался теплоход, про все экскурсии, и много всего неформального от рынка до особенностей быта.
Редакции газеты пришлось «попотеть», и теперь некоторые номера газеты кроме рисунков Гриши Свиридова были снабжены цветными иллюстрациями.
Изредка в газете появлялся литературный уголок – информация о новых книгах, появившихся в магазине, аннотации к этим книгам, отзывы прочитавших.
Удалось Жене организовать и уголок моды – редко, всего раз в месяц, на страницах газеты появлялся обзор современных мод с рисунками. И хотя этот материал не был подписан, но все догадывались об авторстве Тони Свиридовой и были уверены в авторстве художника.
А поездки в Москву на всевозможные выставки, на модные спектакли!
Женя удивлялась тому, что удавалось доставать билеты в такие недоступные места.
Конечно, некоторые театры приезжали сюда и устраивали представления на сцене Дома культуры, но приезжали те, чьи представления не были связаны с габаритными и сложными декорациями …
Отзывы по поводу отпусков, проведенных на побережье Черного моря вблизи Сочи тоже появлялись в газете, хотя чаще такие материалы были посвящены отдыху детей где-нибудь в Геленджике или Анапе …
Евгения Кульченкова стала ведущим корреспондентом газеты, и практически не было номера без ее материала.
Даже из родовой палаты она умудрилась сделать интересный материал …
ВИЗИТ К ЗНАКОМЫМ
ДОКЛАД НАЧШТАБА
– Дементий Кузьмич, Свиридов беспокоит. Помнишь такого?
– Здравствуй, Анатолий Иванович. Такого забудешь …
– Собираюсь в гости к тебе. Как, примешь?
– Так с тобой одни хлопоты и неприятности! Или ты их чувствуешь? Давай, приезжай, Женя о тебе скучает, да и я, грешным делом, тоже.
Через несколько дней Евгения Павловна, зайдя в штаб, поинтересовалась – где обещанный ей Свиридов?
– Вот докладывают. Запросил посадку спецрейс вне всяких расписаний. Если спецрейс – то это только Свиридов.
Вечером у Белоглазовых за столом угощали дорогого гостя – офицеры, прилетевшие с ним, обосновались у знакомых в роте, а полковник-ракетчик упросился отдохнуть.
– С чем же ты прилетел, Анатолий Иванович? Ведь без дела ты бы нас не навестил.
– Не приставай к человеку, Дема! О делах завтра поговорите, а сейчас дай Анатолию отдохнуть. Кушай, кушай, Толечка, не обращай на него внимания.
Утром Свиридов заглянул к Белоглазову.
– Так что у тебя случилось, Дементий Кузьмич? Я вчера почувствовал, что что-то неладно. Рассказывай.
– Я тебя, Анатолий Иванович, давно знаю. А вот в каком качестве ты сейчас ко мне прибыл – не знаю. Уж извини.
– Ты прав, Дементий Кузьмич. На, погляди.
Свиридов протянул Белоглазову небольшую книжечку, напоминающую заграничный паспорт. Белоглазов открыл – первые страницы были пустые. Тогда он открыл книжицу с обратной стороны – там вдоль страницы, как полагается, были фотография и данные о владельце. Но дальше …
Белоглазов долго читал убористый шрифт следующих страниц.
– Да, – сказал он, возвращая документ, – Это будет пожалуй похлеще твоего старого, зеленого документа. И прав президент тебе добавил. Теперь я имею полное право доложить тебе … Сейчас вызову своих. А ты, говорят, ракетчика привез с собой? Зови. И если еще кто-нибудь из твоих нужен – зови.
Через несколько минут в кабинете командующего военным округом кроме хозяина кабинета и генерала Свиридова сидели приехавшие со Свиридовым офицеры, начальник штаба полковник Карадонов и начальник спецчасти полковник Гаврилов.
– Итак, товарищи офицеры. Полномочия у генерала Свиридова по сравнению с прошлыми даже расширились, поэтому Константин Петрович доложи-ка нам обстановку. Не всю, а связанную с бывшей ракетной базой.
– Слушаюсь, товарищ генерал. Эта ракетная база, – Карадонов показал на подробной карте, – была по соглашению со Штатами выведена из числа действующих и снята с боевого дежурства. Воинская часть, обслуживающая базу, должна была передислоцироваться еще в конце прошлого года, но … Все остались на своих местах, но часть снята со всех видов довольствия. Соответственно нам срезали фонды.
– Извините, Константин Петрович, что перебиваю. Кто в управлении отвечает за эту базу?
– Генерал Белореченков. Мы неоднократно обращались в Москву, но нам отвечали, чтобы мы не лезли в чужой огород. Поэтому там, в городке около взорванных пусковых шахт, полный беспредел и анархия. Мы по приказу генерала Белоглазова подкидываем им продовольствие из своих фондов, но не так много, и как они выживают – непонятно. Три дня назад вооруженные люди совершили нападение на окружающих села и забрали там продукты питания. Это были офицеры с данной базы. Поскольку никакой связи с базой нет, туда, на базу, был послан помощник замполита … прошу прощения, привыкли … майор Сенецкий. Он никакой весточки не подал, его рация молчит. Пока наверх мы ничего не сообщали, но сегодня крайний срок и мы будем вынуждены доложить.
– Есть вопросы к полковнику Карадонову? Нет? Я дополню. По нашему сведению персонал базы располагает техническими средствами для дальней радиосвязи. Наша служба слежения засекла два сеанса связи, предположительно с Москвой – ВЧ у них ликвидирована, и другие центральные линии связи – тоже. Со штабом связи нет – телефонная линия нарушена. Вокруг территории базы охрана восстановлена, и проникнуть туда не представляется возможным.
– Что известно о численности воинской части, численности населения в городке, о вооружении?
– Разрешите мне? – это сказал полковник Перепелкин с ракетами на петлицах, прилетевший вместе со Свиридовым.
Его внимательно выслушали.
– Благодарю. Тогда вопрос – что намеревается предпринять командование округом?
– Видишь ли, Анатолий Иванович … Можно, конечно, по их периметру выставить свою охранную цепь, но не приведет ли это к вооруженному столкновению? Думаю, приведет. Как вступить с ними в контакт – пока неясно.
– Кто там командует? Или командовал?
– Полковник Степаненко – мужик крепкий, своенравный и плохоуправляемый. За что и генерала ему не дали. Он сейчас там заправляет или не он – неизвестно, но скорее всего он. А какие мысли у тебя есть, Анатолий Иванович?
– Многовато там гражданского населения … Есть куда людей вывезти оттуда?
– Нет. Жилье можно подготовить, но их нужно кормить, трудоустраивать. А у нас в городе уже и без них безработица намечается.
– Понятно … Тогда так. Предлагаю собраться в том же составе, – Свиридов взглянул на часы, – в пять часов. Информация к этому времени будет, не скажу, что исчерпывающая, но будет.
– Все свободны. – когда все офицеры вышли Белоглазов спросил Свиридова. – Что задумал? Поделись.
– Я с тобой, Дементий Кузьмич, лучше потом поделюсь. А пока позови шифровальщика и накажи врачу приготовить в четырем часам две ампулы глюкозы и упаковку аскорбиновой кислоты. Хоп?
– Хоп.
– Тогда позвони Евгении Павловне. Я сейчас к ней приеду и лягу отдыхать. Пусть она меня не беспокоит до четырех, а аскорбинку и глюкозу пусть привезут туда, к тебе.
– Что ты задумал? Ладно, потом расскажешь.
– Женечка, я полежу в той комнате. Только ты не беспокой меня до четырех часов, ладно?
– Ложись, ложись, Толя. Отдохни. Я шуметь не буду.
НЕЗРИМЫЙ ВИЗИТ
Перенос виртуальности на точку занял доли секунды, а дальше Свиридов перемещался медленно. Небольшой город со стандартными пятиэтажками, заметенные улицы с прокопанными дорожками – улицы, по которым давно не ездили на автомобилях.
Он нашел штаб, побывал в разных помещениях, нашел Сенецкого, запертого в небольшой комнатенке. Самое главное, для чего Свиридов отправился сюда – выяснить настроение и намерение руководства этим гарнизоном.
В результате наблюдений он установил, что хотя Степаненко в основном сохранил управление частью, но все вопросы решались коллегиально неким советом гарнизона.
И в состав этого гарнизонного совета входили наряду с трезвомыслящими офицерами несколько экстремистки настроенных людей с неустойчивой психикой.
Действительно, они уже провели «экспроприацию» продуктов питания в окружающих населенных пунктов, рассудив, что областное руководство людей голодными не оставит, и планировали еще подобные операции. Для проведения подобных «эксов» был сформирован специальный вооруженный отряд офицеров, которые и раньше со своими подчиненными не особенно церемонились.
А с теми, кого они грабили, они церемонились еще меньше.
В оружии недостатка не было – все оружие, положенное по штату воинской части ракетной базы, находящейся на боевом дежурстве, осталось при ликвидации ракет на руках. Были даже два БТР’а со 100-мм гладкоствольными орудиями, и боеприпасы к ним.
Настроение было воинственное – у части военных, и весьма тревожное и подавленное у вольнонаемных и гражданской части населения. А поскольку многие семьи включали и военных, и гражданских, то общее настроение можно было оценить как подавленное и неустойчивое.
Свиридов не упускал возможности поснимать – видеокамера у него почти все время еле слышно жужжала. Нередко он включал диктофон, не тратя память камеры на изображение.
Особое внимание Свиридов уделил складу боеприпасов и хранению тяжелого вооружения. Охрана была, но не особенно тщательная, но наличие охраны Свиридова не смущало. На всякий случай он «прошелся» по помещениям складов и осмотрел места возможного заложения подрывных зарядов.
Еще раз напоследок «обходя» административные помещения Свиридов набрел на небольшую запертую комнатенку с весьма любопытными бумагами. Из этих машинописных листков становилось ясно, что в части возникло нечто вроде политической партии, ставящей своей целью установление связи с иностранными правозащитными организациями.
Свиридов забрал с собой несколько документов, в том числе воззвание к мирному населению городка …
Ровно в четыре часа Свиридов вышел из комнаты.
– Толя, что с тобой? – всполошилась Евгения Павловна. – Ты вроде похудел и цвет кожи у тебя …
– Ничего, Женечка. Сейчас поправим. Согрей мне чайничек. Где глюкоза и аскорбинка?
К пяти часам внешний вид лица Свиридова мало отличался от того, каким оно было утром …
ПОПЫТКА КОНТАКТА
– Чем порадуешь нас, Анатолий Иванович?
– Порадую – это вряд ли. На, Дементий Кузьмич, посмотри, что там печатается и распространяется.
Белоглазов, а затем и другие читали принесенные Свиридовым листки.
– Слушай, откуда это? Как ты это достал?
– Не бери в голову, Дементий Кузьмич. Докладываю, что там происходит …
С открытыми ртами офицеры слушали доклад Свиридова – только его офицеры рты не раскрывали, но слушали очень внимательно.
– Шифровки для меня не было?
– Есть. Шифр нашим не известный. На, читай.
Свиридов просмотрел короткую шифрограмму.
– Дементий Кузьмич, вызывай шифровальщика с шифрблокнотом. Я посижу пока в твоей комнате отдыха?
Минут через пятнадцать шифровальщик унес блокнот с несколькими страницами, исписанными цифрами, и с подписью Свиридова и словами «отправить срочно вне очереди».
А Свиридов присоединился к офицерам в кабинете Белоглазова.
– Боевая группа гарнизона полковника Степаненко в ближайшее время предпримет новый налет и грабеж.
– И какие будут предложения? Известно, где и когда?
– Я считаю, что неплохо бы дать отпор бандитам.
– Согласен, Трофим Трофимович. Но как узнать, куда они пойдут?
– Узнаем. Но если давать отпор, то так, чтобы не ушел ни один.
– А ты кровожадный, Анатолий Иванович!
– И еще я хочу поговорить с ними. Техническую сторону я беру на себя, а вот содержание моего выступления я хочу с вами обсудить.
– Завтра боевая группа направится вот по этой дороге. Они надеются захватить бензовоз, а так же поживится в продмаге чем бог послал. Идут на двух грузовиках, оружие стрелковое – Калашниковы. И еще завтра на одиннадцать утра у них назначена массовая акция – в зале дома офицеров с приглашением вольнонаемных и населения. Вот там я и поговорю с ними. Вы сообщите мне о результатах контакта с их боевой группой.
Без четверти одиннадцать Свиридов невидимо занял место на сцене дома офицеров.
Зал уже был полон, за столом на сцене усаживались разномастно одетые офицеры.
Председательское место занял не Степаненко, а подполковник с нервным лицом.
– Дорогие сограждане! Начинаем наш митинг! У нас один вопрос – как нам жить дальше. Мы не получаем никакой помощи от родного правительства, нас никто не хочет услышать. Поэтому предлагается войти в контакт с международной правозащитной организацией «Эмнисти интернейшнл» и призвать на помощь мировое сообщество …
– Не забудьте сообщить им о своих вооруженных нападениях на мирных жителей. – громко сказал Свиридов.
Установилась мертвая тишина, разорванная криками «Кто? Откуда?»
Но крики неслись со стороны президиума, а не из зала.
– Назовем это просто «голос». И послушайте …
– Охрана, убрать это!
На сцену выскочили вооруженные люди и стали заглядывать во все закоулки.
Переждав суматоху Свиридов вновь подал голос.
– Искать меня не нужно, Захочу, сам покажусь. А вот слушать меня невредно …
– Где?! – заорал нервный в президиуме, выхватывая пистолет, – Кто?!
И выстрелил в сторону голоса. Пуля упала на пол сцены.
– Третий выстрел будет тебе в лоб, шизоид. – сказал Свиридов.
Нервный выстрелил подряд три раза и опрокинулся на спину – во лбу у него темнело аккуратное отверстие от пули. Звука выстрела никто не слышал, и это произвело дополнительное впечатление.
– А теперь слушать меня! – громким командирским голосом начал Свиридов. – И слушать внимательно! Воинская часть под командованием полковника Степаненко превратилась в вооруженную банду, а высказанное сейчас желание связаться с заграницей превращает это бандформирование в международный мафиозный очаг преступности.
Переждав шум в зале Свиридов продолжал.
– Вот совсем недавно, только что, бандгруппа под руководством майора Житкова направилась на захват бензовоза и продуктов питания. К вашему сведению вся эта группа полностью уничтожена. Полностью.
Стон в зале.
– Могу персонально перечислить всех, кто погиб в бандитском нападении. А их родным и близким высказываю свое соболезнование. Ведь далеко не все вы одобряете то, что вытворяют ваши экстремисты. Но да бог с ними …
Свиридов помолчал и зал тихо ждал.
– Как жить дальше? Вот главный вопрос, который необходимо решать. Переиначим вопрос – что делать с вами? Вариантов немного. Первый вариант – уничтожить все, что находится внутри периметра, ограничивающего вашу территорию. Сделать это несложно. Тут достаточно военных специалистов, которые могут подтвердить мои слова неспециалистам. При этом погибнут все.
– Вариант второй. Вооруженные военнослужащие складывают оружие и сдаются. А вольнонаемных и семьи военнослужащих эвакуируют в центральную часть России. При этом кое-кто получит по суду свои годы для отсидки, но все останутся живы. Мне второй вариант нравится больше …
Свиридов уже довольно долго наблюдал за противоположной кулисой – там толстячок установил раритет – ручной пулемет Дегтярева и с помощью микрофона настраивался его на голос. Наконец толстячок решил, что он определил источник звука и нажал на спуск. Громкая очередь прорезала сцену, пули одна за другой посыпались на пол. Свиридов снова выстрелил и толстячок опрокинулся на спину. И снова все стихло.
– Сожалею. Но я стреляю только на выстрелы. А теперь вам решать, как вам дальше жить. Поскольку получается, что агрессивное начало тут представляют военные, то я предлагаю женсовету собрать свой митинг, и я приду на него. А завтра вам доставят подарочек – генерала, который в Москве отвечает за все прелести вашего существования. Делайте с ним, что захотите. Если вы оставите его в живых, то я ему не завидую. Счастливо оставаться.
Свиридов, конечно, никуда не ушел, а внимательно слушал – что будет дальше. Но понять все, что творилось в зале, было трудно. Президиуму говорить не давали, крики вдов, чьи мужья ушли с майором Житковым, тонули в общем крике женщин …
Утром выяснилось, что остатки бензина из хранилища вытекли через отверстие от пули крупного калибра.
А потом к проходной в колючей проволоке прихромал генерал Белореченков, и его посадили под замок в ту же комнату, где уже сидел майор Сенецкий …
ЖЕНСОВЕТ
Женщины не придумали ничего разумнее, как собрать свой митинг в женском отделении бани. Там было холодновато, поэтому Свиридов присутствовал совершенно спокойно, не боясь оказаться нескромным.
Женщины долго настраивались, обсуждая всякие новости и не переходя к самому главному – что же делать. Но постепенно все успокоились, подчиняясь строгой председательнице.
– Все, бабы, хватит болтовни. Давайте по делу. Голос – ну, тот, который говорил тогда в доме офицеров – обрисовал два варианта исхода ситуации. Может быть, кто-нибудь знает третий вариант? Сколько я ни думала, ничего не придумала … Есть другие мнения?
Женщины молчали.
– Нет других мнений. Кстати, голос обещал нас посетить … Голос, ты тут?
– Да, я тут, – ответил Свиридов – И я вас слушаю.
– Можно попросить вас более детально рассмотреть второй вариант? Поподробнее и понятнее, что ли …
– Давайте разберем этот вариант. Суд определит меру ответственности военнослужащих, особенно тех, кто принимал участие в набегах на мирных жителей. Возможно, вы не знаете, но там были жертвы среди мирных жителей.
– Это что касается военнослужащих. Многие из них – женщины – ни в каких набегах не участвовали, и поэтому мера их ответственности – минимальна. Вольнонаемные и штатские жители, а это в подавляющем большинстве женщины, никакой ответственности за содеянное не несут. Именно эта часть бывшего гарнизона будет эвакуирована в центральные районы Россию. С детишками, с пожилыми родственниками
– А вдовы? – спросила председательствующая, и ответом на ее вопрос были громкие рыдания среди женщин. – Ведь войны не было, а нас всех …
– Я вам расскажу, как это было. Во время первого нападения майор Житков собственноручно ударил заведующую сельпо и сломал ей челюсть. А потом убил сторожа – даже стрелять не стал, а убил старика ножом. А этот старик – ветеран войны …
В помещении стало тихо и стало слышно, что в соседнем помещении капала вода.
– Телефонные линии были разрушены, поэтому известие о нападении в селах, где еще этого не было, узнали после нападения. А всего за тот первый рейд бандгруппы пострадали семь человек, трое из которых были убиты.
– Последний раз, вчера, бандгруппе майора Житкова предложили либо сдаться, либо вернуться в часть. На это предложение они ответили огнем из всего наличного оружия, недооценив силы противника. Поэтому никто из бандгруппы в живых не остался.
– Но как же можно было их убивать, когда все нас бросили и нам есть нечего!?
– Мне не хочется философствовать. Один из главных виновников сложившегося положения находится у вас, и вы вольны поступить с ним так, как считаете нужным. Кстати, кто-нибудь пытался установить контакт с военным округом? То-то.
– А если мы его … четвертуем?
– Я постараюсь, чтобы за такой поступок никто не был бы наказан. Мы уже спасали один гарнизон, похожий на ваш. Основные виновные находятся сейчас в камерах предварительного заключения, их будут судить. Но там до бандитизма дело не дошло.
– Но все-таки что будет со вдовами? Они не виноваты …
– Вы правильно сказали – они не виноваты. Почти все из них не виноваты, и поэтому никакой ответственности на них не ляжет. В том числе даже на двух гражданских жен майора Житкова …
Женщины затихли и перестали дышать.
– Не удивляйтесь, я многое знаю. От вас, дорогие женщины, сейчас зависит многое.
– Нам детей кормить нечем!
– Около КПП стоит фура. Водителя нет. Ключ в замке зажигания. В фуре продукты. Детей надо покормить.
Несколько женщин метнулись к выходу.
– Ну, а у вас важная задача – уговорить мужчин сдаться. Решите – дайте знать. У находящегося у вас под замком майора Сенецкого есть рация, ее слушают постоянно. Вопросы?
– Если мы уговорим мужиков сдаться, то как скоро нас увезут отсюда?
– В течение недели. Самолет у вас тут не сядет, придется вывозить на автомашинах.
– А возможен вариант, что нам не удастся уговорить мужиков, и нас вывезут отсюда отдельно?
– Возможен, но это вариант весьма затруднительный. Как вы представляете себе эвакуацию женщин и детей, когда некоторые из этих выродков считают вас заложниками ситуации? Да и потом, что делать с оставшимися?
Среди женщин были двое с младенцами на руках. Свиридов приблизился к ним, осмотрел, насколько мог, детей. И вернулся на старое место – иначе голос выдал бы его местонахождение.
– Грудные дети здоровы? Я могу организовать их эвакуацию немедленно.
– Пока здоровы … У Лизы и Маши молоко пока есть, они кормят их.
– Мы … потом, со всеми вместе. Мы мужей не бросим.
– Действуйте, дорогие женщины. Фура уже около нас, за баней. Идите, и распределите продукты. А со мной может связаться Мария Федоровна, – Свиридов обратился к председательнице, – Подумайте и мысленно позовите «Голос, где ты?»
– И этого будет достаточно?!
– Да, Мария Федоровна. До свидания.
ВОЕННЫЙ СОВЕТ
На другой день Свиридов шел по заснеженным и тщательно расчищенным улицам города. Его обогнала девушка и оглянулась.
– Ядвига? Неужели это ты?
– Я, Анатолий Иванович. Здравствуйте!
– Здравствуй, Ядвишка! Какая ты стала большая!
– Так вас долго не было!
– Как поживаешь, как твоя мама? Замуж не вышла?
Свиридов и его сопровождающие немного проводили девушку.
Напоследок Ядвига смущенно пригласила Свиридова в гости.
– Ждем тебя, Анатолий Иванович, – встретил его Белоглазов. – Решили устроить военный совет. Тем более, что из Минобороны пришел ответ на наш доклад.
– Ну, и что же решили великие мужи?
– Они решили, что мы сами разберемся. Все оставили на наше усмотрение. Я решил собрать военный совет, ждем только тебя.
– Что ж, Дементий Кузьмич. Давай поговорим на совете.
На совете высказывались нерешительно, хотя в предложении решительных мер тоже недостатка не было. Но на все предложения военных действий большинство возражало – там, в городке, было много мирных жителей.
В разгар выступлений к Белоглазову тихо подошел дежурный и подал генералу папку.
Генерал Белоглазов открыл папку и стал читать, и все смолкли.
– Майор Сенецкий вышел на связь и докладывает, что в гарнизоне сильное брожение. Для того, чтобы сдвинуть всех к решению о сдаче оружия нужен толчок. Какой – майор не сообщает.
– И второе. Шифрограмма из Москвы. Ответственным за принятие решения о судьбе гарнизона назначен генерал-майор Свиридов Анатолий Иванович. Всем ясно?
Среди присутствующих прошел вздох явного облегчения.
– Настроение присутствующих понятно. Ответственность за принятие решения переложено на дядю из Москвы. Нет, я не обижаюсь на вас за такую реакцию – кому же охота воевать со своими?
– Возможно, ты и прав, Анатолий Иванович. Но обсуждение ты слышал, что думаешь предпринять?
– Первое. Есть ли в гарнизоне помещение для временного содержания под охраной разоруженных ракетчиков?
– Есть. Есть старые казармы, их не трудно обнести проволокой и охранять.
– Проволоки не нужно. Нужна охрана, и та довольно условная. Вышки там есть?
– Есть, но уж очень старые.
– Дементий Кузьмич, дай команду все проверить и подготовить к приему людей. И кормить их.
– Будет сделано, товарищ генерал.
– Второе. Машины с продовольствием туда, к ракетчикам – вывезти всех оставшихся в раз не удастся, гражданским придется пожить день – другой на старом месте. Медперсонал туда. Подготовить и не отправлять до моей команды.
– Есть!
– И где селить тех, кого не будем охранять – в основном женщин и детей? Вот за эти пару дней помещения нужно подготовить и постепенно перевозить людей. Питание, медицина.
– И надолго это? Охрана и эвакуированные без дела?
– Думаю, примерно на неделю. Потом самолетами в центральную часть страны.
– Все будет сделано, товарищ генерал. Еще?
– Две БМП с боезапасом. Экипаж – мои офицеры.
– Ты нашим не доверяешь?
– У моих случайных выстрелов не бывает, уж не обижайтесь. Готовьте, я поеду сам …
КОМАНДОВАТЬ БУДУ Я
Две боевые машины в зимней раскраске попыхивая дымком выхлопа двинулись через поле к гарнизону ракетчиков. Оставив одну из машин в отдалении Свиридов повел свою машину прямо к казармам. И остановил метрах в пятидесяти – прямо были казармы, а правее, чуть подальше, жилые дома.
И от жилых домов уже спешили женщины. А из казармы вышли вооруженные военные во главе с полковником Степаненко.
Свиридов открыл люк и вылез на броню. На его камуфляжной форме были хорошо видны генеральские погоны.
– Не слышу доклада!
– Товарищ генерал-майор! Расформированная база … гарнизон воинская часть … полковник Степаненко …
– Отставить! Становись! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину!
– Полковник Степаненко … Военнослужащие бывшего гарнизона построены.
– Генерал Свиридов. Вольно!
Присутствующие узнали голос, который невидимкой разговаривал с ними – а теперь живой генерал с автоматом на плече стоял на броне боевой машины.
– Вам для выбора было предложено два варианта развития событий. Предпочтительнее вариант со сдачей оружия и эвакуацией мирного населения. Я слушаю ваше решение.
– А если мы выберем первый вариант? – раздался голос из рядов офицеров.
– Мне будет очень жаль.
– И все?
– Митинг окончен. Ваше решение?
В рядах офицеров произошло какое-то движение, какая-то свалка, кого-то скручивали.
– Мария Федоровна, что решили женщины? – прерывая паузу спросил Свиридов.
– Мы за второй вариант, – из толпы женщин ответила Мария Федоровна. – И многих мужиков уговорили. И чего Степаненко тянет резину?
– Полковник Степаненко! Пока вы еще полковник, прошу озвучить решение гарнизона.
– Мы решили, товарищ генерал, сдать оружие …
Было видно, что полковнику каждое слово дается с трудом, а в рядах офицеров снова произошло короткое движение.
– Считаю ваше решение правильным. Да не высовывайся ты! – это уже Чумачеву, который с видеокамерой уж очень высунулся из люка.
– Прикажите своим людям сдать оружие. Сдать полностью. У кого после сдачи обнаружат пистолет или другое оружие – тот будет расстрелян на месте. Всем понятно? Оружие на снег!
Строй сразу сломался. На снегу стала образовываться куча автоматов, пистолетов, поясов, разгрузочных жилетов и запасных рожков.
