Мария Зайцева
Учитель на замену
Она мягко присела на колени, хлопнула ресничками и даже всплакнула. Попыталась, по крайней мере.
Анна рядом очень натурально застонала, запрокинув светловолосую голову и положив руку на живот.
Доун все рассчитала правильно. Все то время, что они сидели здесь, рядом со стойкой банка на полу, она периодически ловила на себе взгляды бандита. И они не были равнодушными. То, что надо.
– Анна, держись! Нам обязательно помогут! – она погладила напряженный живот подруги и опять повернулась к молчаливо изучавшему ее грабителю, – пожалуйста! Я… буду очень… благодарна…
Так, теперь опустить глазки и облизнуть губки.
Грабитель отвернулся, подошел к другому клоуну, о чем-то коротко переговорил.
А потом вернулся и кивнул Доун в сторону туалета.
Та торопливо встала, подхватила Анну и, поддерживая за талию, повела к выходу из зала. Пока что все складывалось удачно.
Майк Ричер, пытаясь унять дикий тремор в пальцах, присел у бокового служебного входа в здание, машинально отслеживая камеру.
Так, ждать, ждать.
Дэнни подаст сигнал.
Скоро.
Ждать.
Ждать, сука, сука, сука, сука!!!!!
Сшибала с ног сама мысль о том, что там, в здании, находится в данный момент самое дорогое, что есть в его жизни. Единственная ценность. Его жена, нежная малышка Анна. И его дочь. Тоже малышка. Тоже Анна. Та самая, с которой он разговаривал каждый вечер, положив лапу на белый гладкий животик жены. И он чем угодно мог поклясться, что она отвечала! Отвечала ему! И он пару раз даже за маленькую пяточку ловил ее! Смешной такой бугорок на животе Анны.
И он даже подумать не мог, не хотел думать, что это все может вдруг пропасть из его жизни. Никогда. Ни за что. Ждать.
Ждать, ждать, ждать, ждать…
Он припомнил совершенно спокойное, сосредоточенное лицо брата и даже позавидовал ему. Вот уж кому можно не волноваться. Сука Леннер, которая уже семь лет как носила фамилию Ричер, вполне справилась бы самостоятельно с проблемой. Причем так, что придурков-грабителей можно было бы только пожалеть.
Поэтому да, чего ему волноваться? Майк особо и не замечал переживаний. Брат, когда узнал про захват банка по телефону, только замолчал, а потом коротко уточнил, откуда его, Майка, забрать. И что брать с собой. Хватит ли одного охотничьего карабина? Или прихватить пару веселых приблуд?
Майк его проинструктировал, периодически срываясь на мат, а через десять минут уже встречал бешено несущийся Хамви с сосредоточенным Дэнни за рулем и серьезным Дэнни-младшим на заднем. Парень только кивнул дядьке, придерживая коробку с патронами, чтоб не уехали по сиденью от резких поворотов и остановок.
Майк попытался прикурить, не смог, тогда брат сунул ему сигарету в зубы, кивнул сыну, тот перебросил зажигалку с заднего.
– Зачем малого взял?
– А куда его? Дома одного не оставлю, – сухо ответил Дэнни.
И вот вообще непохоже было, чтоб волновался!
Майк оглянулся на племянника, перегнулся, разглядывая заднее сиденье, присвистнул, оценивая арсенал.
– Нахера все взял?
– Лишним не будет.
Разговаривали они уже в дороге, и, когда через пять минут Майк оценил обстановку, то понял, что брат, со своей предусмотрительностью и основательностью, как всегда, оказался прав. Не помешает. Ничего не помешает.
Потому что эти придурки, собравшиеся возле здания захваченного банка, похоже, готовились к переговорам, и долго и нудно обсуждали стратегию. Пока его Анна, его малышка… И его маленькая, еще не родившаяся девочка…
Майк переспросил кое-что, зло и презрительно скривился и пошел к брату, уже не обращая внимания на этих клоунов.
Они не собирались решать вопрос. Они собирались тянуть время, а потом штурмовать. И похер, сколько человек поляжет. Суки.
Обговорил с Дэнни ситуацию. Тот кивнул, оценивающе глянул на здание банка, коротко проинструктировал сына, отдал ему ключи от Хамви.
Дэнни-младший, тоже нихера не отличавшийся разговорчивостью, понятливо блеснул серыми, как у его матери, глазами, и ушел.
А брат, докурив, встал в стороне, ожидая сигнала. Все же, он гражданский. Мало ли. Могли начать препятствовать, что было не очень удобно. Время отняло бы.
И вот теперь, сидя у служебного входа, Майк ждал только, когда брат начнет действовать. Как всегда, аккуратно.
– Давай, – скомандовал Дэнни в наушнике.
И Майк прилепил маленький, похожий на пластилин, кусочек к замку двери.
Рвануло несильно, больше походило на громкий пшик.
Дверь дернулась и слегка покорежилась. Майк рванул ее на себя, сразу нырнул в сторону. Подождал. Проверил. Вошел. И удивился, что никого нет в коридоре. Да ну бл*! Неужели тупари не поставили своего человека сюда? О чем они вообще думали?
Через пару минут, перебежками проскользив по внутреннему коридору и аккуратно заглянув в центральный зал, он понял, что опоздал.
И ни о чем грабители уже не думали.
И не подумают больше.
А потом он забыл про все, потому что увидел свою девочку, тихонько сидящую в уголке и обнимающую живот. Она выглядела немного испуганной, но целой.
Майк, чувствуя, как подгибаются от страха ноги, сделал пару шагов и рухнул перед ней на колени, ощупывая, осматривая, не веря ни глазам ни рукам.
– Эй… Конфетка… Ты как?
– Думала, схватки, а сейчас прошло… – тихо и как-то растерянно прошептала Анна, гладя его по лицу. – Ты чего, переволновался?
– Чуть не сдох. Пойдем?
– Да, сейчас… Вот только Дэнни с Доун выяснят ситуацию…
– Какую?
– Дэнни, я тебе еще раз говорю, ты неправильно все понял! Не надо его душить! Он один в живых остался, Дэнни!
Доун пыталась уговорить мужа отпустить грабителя, впрочем, благоразумно не подходя при этом на более близкое расстояние.
Да уж, неудобно получилось.
Очень.
Вот как теперь объяснять мужу, что поцелуй с мерзавцем был необходимостью? А расстегнутое до пояса платье – отвлекающим маневром?
И угораздило его именно в этот момент их спасти!
Доун справилась, почти справилась!
Отвела Анну в туалет, попросила потом разрешения у грабителя усадить ее на диванчик в зоне для клиентов, в стороне от любой предполагаемой линии обстрела, шепнула взволнованной родственнице, чтоб та ложилась и не вставала. Еще раз оценила обстановку, увидев, что грабители сильно заняты разглядыванием увеличивающихся сил полиции на улице, и, вполне возможно, что скоро сорвутся, после чего глянула на многозначительно на нее пялящегося бандита и кивнула ему в сторону туалетов.
И этот идиот пошел.
Ну вот кто так грабит банки?
И кто думает о сексе, когда заложников захватывает?
Идиоты только.
И как ей повезло, что она именно на таких нарвалась!
Доун уже практически вытащила пистолет из-за пояса придурка, пока обжималась и позволяла целовать себя, когда бандит внезапно исчез, а на Доун уставились злющие глаза мужа.
Чееерт…
Дэнни, как всегда, был немногословен. Он оглядел ее, раздул ноздри, и развернулся к начавшему приходить в себя от удара о стену придурку. Доун же, сначала благоразумно выглянув в зал, где народ еще даже не понял, что произошло, и по-прежнему залегал на своих местах, оценив, как качественно сработал муж, вот бы кому снайпером работать, и что ее родственница вполне себе жива и здорова, вернулась обратно и теперь уговаривала мужа отпустить единственного оставшегося в живых свидетеля.
Муж кидал на нее полные мстительного обещания взгляды, от которых, несмотря на дикость ситуации, привычно тянуло низ живота, но грабителя не отпускал.
И Доун не рисковала подходить.
А потом и вовсе решила, что пожалуй, и не так уж и важен этот свидетель. Ну, полежит в больничке, оклемается.
Наверно.
А так хоть Дэнни пар немного выпустит.
– Капитан Честер?
Джек Честер вздрогнул, оторвался от телефона, по которому уже пять минут безуспешно пытался связаться с проклятым, непонятно где застрявшим переговорщиком, тоскливо думая, что это только в кино все происходит быстро и без заминок, а в реальности…
И уставился на спокойного худенького мальчика лет семи, молчаливо ожидавшего ответа.
– Чего тебе? Где твои родители?
Честер оглянулся на подчиненных, которые проморгали ребенка практически в зоне боевых действий, потом опять развернулся к мальчику.
– Дядя Майк сказал, что можно заходить.
– Дядя Майк? – Честер не мог понять, о чем талдычит пацан. Голова гудела от обилия нерешенных проблем, и тратить время еще и на неизвестного мальца и его дядю… Да куда же все смотрят???
Народу вокруг прибавилось. Мало того, что все отделение Доун, узнав о неприятности, приключившейся с их лейтенантом, явилось сюда, предлагать помощь, так еще и зевак набежало.
– Майк Ричер, – терпеливо и спокойно пояснил пацан, – он сообщил, что можно выводить заложников. Кажется, там кто-то приступ схватил сердечный. Скорая бы не помешала.
Честер поморгал, переваривая информацию и сопоставляя факты и временные рамки. По всему выходило, что прошло не более семи минут с момента, как братья Ричеры, не позволяя никому встать у себя на пути, рванули в сторону захваченного грабителями банка.
За это время не было слышно никакого шума. Только легкий хлопок взрыва, когда старший Ричер открывал служебную дверь.
И все.
И тишина.
И вот теперь к нему подходит пацан, в котором Честер теперь уже совершенно отчетливо подмечает милые фамильные черты гадских Ричеров, и сообщает спокойно, что все. Проблема решена. Выводите заложников. И вот как это понимать?
Но, впрочем, изумление не мешает Честеру распоряжаться насчет приема уже выходящих из здания заложников.
Он смотрит на сына младшего Ричера, который, судя по ухваткам и дикому смешению генов, обещает вырасти еще более серьезным и жестким, чем его папаша и дядя вместе взятые, и переводит взгляд на своего заместителя.
Который на его глазах молча достает крупную купюру и передает ее другому офицеру со словами:
– Пять минут. Гадские Ричеры.
