Мария Берестова
Любовь не с первого взгляда
Глава тринадцатая
Выпускные заняли у супругов пять дней – по традиции, королева не только присутствовала на парадном вручении аттестатов, но и своими руками передавала особо отличившимся воспитанникам дары и почётную королевскую рекомендацию – высшую награду, какую мог получить прилежный ученик. В этот раз было справедливо решено поделить эту обязанность, поэтому Кая вручала награды и рекомендации в женских учреждениях, а Канлар – в мужских.
За собственно выпускными, с отставанием на несколько дней, должно было последовать два бала. Сперва во дворце давался торжественный бал для выпускников дворянского рода, на другой день – муниципалитет проводил бал для выпускников недворянских фамилий. Для девушек и юношей это была последняя возможность расторгнуть помолвку и выбрать иного спутника жизни. В Райанци расторжение помолвки не было чем-то дурным или позорным, как раз напротив, договорённости заключались в возрасте пятнадцати лет, чтобы молодые пары успевали лучше узнать друг друга и понять, хотят ли они связать друг с другом жизни. Чаще всего помолвки расторгались к обоюдной радости обеих сторон, но бывали, конечно, и крайне неприятные случаи, которые приводили к затяжным семейным ссорам.
Но пока до балов оставалось ещё несколько дней, и правящие супруги были в высшей степени заняты. Кае нужно было непрестанно заниматься воспоследовавшими кадровыми перестановками: те или иные фрейлины выходили замуж, на их место нужно было набрать новых девушек, тех или иных юношей нужно было отобрать в гвардию, там и сям – в гильдиях, в правительстве, в муниципалитете, в государственных организациях, – проходили непрестанные шевеления. Кто-то подавал в отставку, кто-то просил о переводе, кого-то требовалось повысить, иных сослать, третьим определить место службы… В эти ежегодные беспокойные дни в здании Сената собирался Большой совет, в который входили государственные чиновники разных рангов. Вопросы перестановок порой требовали привлечения самых разных структур. Например, в этот раз, в виду большого количества выпускников военных академий, было решено создать новую гвардейскую роту, куда перевести отличившихся служащих из рот поскромнее, из новичков доукомплектовать те роты, а также создать ещё одну новую. Генерал, который сегодня заседал при участии высшего командования и командиров рот, не мог решить эти вопросы внутри своего ведомства – требовалось подключить муниципалитет, чтобы расквартировать войска, требовалось договорить с городской больницей об отправке медицинского служащего для нужд новой роты, требовалось обговорить условия довольствия с торговыми гильдиями, требовалось пошить форму, составить списки, распределить отряды в соответствии с характеристиками и прочая, прочая, прочая – и это ведь только один из вопросов!
Канлар тоже не сидел без дела, разрываясь между Большим советом и своим министерством, иногда таская чуть ли не весь кружок иммигрантов на совет, иногда отправляя туда вместо себя Се-Ньяра.
Работки у министерства сейчас прибавилось. Во-первых, как уже выяснилось, к столице следовал полномочный анжельский посол – его прибытия ждали через две недели. Министерство прорабатывало кондиции, с которыми можно было вести переговоры, и для этой проработки нужно было постоянно координировать действия с купеческой гильдией, иногда подключая к работе и военный флот – не одними махийскими пиратами же действовать.
С последними было связано второе дело – прибытие представителя этой разбойничьей братии. Кордонлис для удобства переговоров предложил представителю пиратов приехать в столицу и обсудить всё лично, но пиратское братство отреагировало на это несколько странно – в качестве парламентёра отправили девушку-пиратку.
– Вот не было печали! – воздевал руки к небу Кордонлис. – Как бы не сорвалось!
Дело в том, что в пиратской среде женщины большим авторитетом не пользовались, поэтому такой ответ выглядел, мягко говоря, попыткой отделаться от нежеланного предложения.
Канлар хмурился, отдавал приказы готовить покои в министерстве и требовал от Кордонлиса устроить всё по высшему разряду.
Третьим делом была организация конкурса художников, на который пригласили махийскую принцессу. До этого мероприятия оставалось три недели, и Канлару нужно было разобраться с приезжими иностранными художниками и всех устроить, всё это скоординировать с послами соответствующих государств, с Академией художеств и гильдией живописцев, и не попасть впросак, организовав дело так, чтобы все стороны были довольны. Хорошо хоть, самой принцессой занималось не его ведомство.
На четвёртую позицию плавно сместился наш старый знакомец – ниийский король. По донесениям разведки, ходили слухи, будто король, не преуспев в своём сватовстве, подумывает предложить дочку троюродному брату Каи.
Вопрос брака князя сразу же резко стал приоритетным, зато по поводу безопасности короля-консорта стали волноваться немного меньше – если король планирует зайти со стороны троюродных, то травить правителей прямо сейчас ему невыгодно.
Конечно, ещё и самого князя нужно было выманить из его гор и расположить в столице – чтобы провести смотрины с принцессой. Для того, чтобы выманить князя, нужно было подобрать женихов княжне – мол, пусть старший брат оценит и решит. Для того, чтобы подобрать женихов, нужно было дождаться балов и разрывов помолвок – и там-то и хватать освободившихся кандидатов. Впрочем, Кая всерьёз предлагала своего четырнадцатилетнего жениха, которому буквально через месяц будет уже пятнадцать.
Проблемы множились, одно дело цеплялось за другое, порождая веер новых проблем, и конца-краю этому видно не было. Даже и Кая откровенно перестала высыпаться, а уж Канлар и вовсе функционировал на голом кофе. Совсем недавно открытые прелести супружеских отношений были заброшены – спать хотелось сильнее.
Но всему рано или поздно приходит конец, закончилось и это кадровое безумие. Кая и Канлар радостно сияли на дворянском выпускном балу – сияли не столько по поводу бала, сколько по поводу окончания заседаний Большого совета.
На этот бал съехалось гостей не меньше, чем на помолвку. Выпускники с семьями, женихи и невесты, дебютантки и старые девы, военные и приезжие – зал был битком набит.
Ведя королеву в очередном танце, Канлар внимательно приглядывался к окнам – не только чтобы вдохнуть свежего воздуха, но и чтобы урвать, наконец, поцелуй.
Королева заметила его взгляды и рассмеялась:
– Увы, не сегодня! Боюсь, все ниши плотно заняты юными парочками!
Судя по шевелению портьер и по мелькающим иногда туфелькам и подолам – так и было, однако Канлар не собирался сдаваться.
Покачав головой, он с коварной улыбкой шепнул на ушко Кае:
– Мы просто пристроимся вслед церемониймейстеру и быстренько займём освободившееся место.
Королева встретила предложение одобрительным смехом, и потихоньку, через толпу танцующих они стали продвигаться ближе к стенам, выискивая глазами церемониймейстера.
Тот не заставил себя долго ждать. Горячий роман с кухаркой отнюдь не сказался на его служебном рвении, и парочек из ниш он гонял с прежней суровостью. Пристроившись за ним, Канлар с Каей тихонько прокрались в освободившийся уголок.
– Слава Богу! – вдохнула чистого воздуха королева перед тем, как её увлекли в глубокий и продолжительный поцелуй.
Впрочем, долго миловаться парочке не пришлось – к ним за занавеску неожиданно вломились следующие претенденты на уединение, причём один из них был нам хорошо знаком.
– Господин Се-Крер! – с укором повернулась к вновьприбывшему королева. – Снова уводите чужую невесту?
Се-Крер ясно и обаятельно улыбнулся, целуя руку своей спутницы – миловидной блондинки с робкими глазами.
Се-Крер уводил чужую невесту в прошлом году.
Се-Крер уводил чужую невесту в позапрошлом году.
Се-Крер… давненько занимался тем, что уводил чужих невест на выпускных балах. Причём всякий раз это были те самые случаи, когда вторая сторона совсем не радовалась разрыву помолвки. Всякий раз дело заканчивалось дуэлью, из которой дерзкий молодой человек выходил победителем.
Почему дело ни разу не оканчивалось свадьбой – никто не знал, хотя королева начала догадываться ещё на второй невесте.
– Так-так! – вмешался в разговор Канлар, разглядев блондинку. – А это не вас ли, мадемуазель, сосватали за нашего милого камергера, – и он назвал фамилию господина в отставке, которого совет недавно рассматривал как претендента на должность вице-канцлера.
– Меня, ваше величество, – умирающим голоском подтвердила краснеющая блондинка, делая реверанс.
– Думаю, – мурлыкнул Се-Крер, приобнимая спутницу за талию и целуя её в ушко, – дело решённое, никакой свадьбы не будет.
Хмыкнув скорее с одобрением, король-консорт заметил:
– Вы мне только его не убейте, сударь!
– У нас на него планы! – подхватила мысль королева.
– Когда это я убил кого-то неучтённого, ваше величество! – горячо оскорбился Се-Крер и неожиданно перевёл тему, подозрительно прищурившись: – А чем это вы тут занимались?
Королева выразительно приподняла бровь, всем своим видом выражая недоумение по поводу столь наглых вопросов.
Впечатлительная блондинка начала потихоньку сползать в обморок.
Се-Крер, напротив, ни капли не впечатлился и не смутился и продолжил с самой обаятельной улыбкой на устах ждать ответа, всем своим лицом выражая веселье.
Кая невольно улыбнулась самыми уголками губ.
Канлар слегка приобнял её за талию и ответил за них обоих:
– Господин Се-Крер, а вы не обнаглели, нет?
Се-Крер дурашливо приложил к сердцу руку, свободную от обниманий, возвёл глаза кверху и тихо возопил:
– Помилуйте, ваше величество, я же вас даже на дуэль вызвать не могу!
Канлар, выдав непередаваемую игру бровями и мимикой, заметил на это:
– Вот и изыди! – выпроводил досужую парочку и вернулся к прерванному поцелую.
Глава четырнадцатая
На выпускном балу княжна отнюдь не сияла – её скромное платье казалось скорее серым, чем голубым. Тем не менее, наличие этого голубого оттенка не позволяло ей вполне затеряться в толпе, что давало преимущество настойчивому соглядатаю.
Княжна была со всей несомненностью уверена, что за ней следят, но пока не сумела вычислить, кто именно это делает. К её досаде, наличие «хвоста» расстраивало некоторые её планы – приходилось соблюдать осторожность и не выходить из образа скромной мышки.
Впрочем, опытная интриганка достаточно быстро нашла выход из ситуации – скромно забилась в уголок, время от времени выискивая в толпе глазами девиц, которые составили штат её фрейлин. Те, конечно, тут же пользовались первым промежутком между танцами, чтобы подойти к госпоже – развлечь, поуговаривать снизойти до кавалеров и между делом получить пару распоряжений.
Меж тем, пока княжна вела свою игру, королева вела свою. Оттанцевав тур с дядюшкой-с-волками, она обменялась с ним впечатлениями по поводу поведения троюродной гостьи и её фрейлин. Кая тут же предложила дядюшке пригласить на танец ту из них, которая вышла их купеческой академии, – нужно же было сделать официальный жест одобрения со стороны королевской фамилии. Однако ж, княжной тоже следовало заняться. Отыскав глазами мужа, который как раз заканчивал танец с госпожой Се-Ньяр, Кая указала ему бровями на угол, в который забилась княжна. Канлар тут же понял эту игру взглядов, раскланялся с супругой друга и отправился по душу гостьи.
Отказать в танце королю-консорту было бы не слишком прилично, поэтому, со вздохом, княжна согласилась – она-то надеялась, что расшевелить её попробует тот самый тайный соглядатай, и ход Каи её разочаровал. Вариант, что за ней приглядывает сам Канлар, казался неправдоподобным, – уж очень персона заметная.
– Не любите балы, ваша светлость? – завёл, меж тем, беседу тот.
Княжна скромно опустила ресницы и с подкупающей откровенностью в голосе подтвердила:
– Совсем не люблю, милый братец!
Канлар рассмеялся. Фамильярная манера троюродных с очаровательной непринуждённостью включать его в члены семьи казалась ему и дерзкой, и трогательной одновременно.
– Смотрите! – поиграл он бровями. – Ведь такой шанс выбрать жениха по вкусу!
Скромно улыбнувшись, княжна подняла на него нежные беспомощные глаза и спросила:
– Позволите поделиться секретом?
– Конечно, – с улыбкой поощрил её Канлар.
– По правде говоря, – тонко улыбнулась та, – я скорее рассчитываю на ваши связи, господин дипломат. Мне бы хотелось замуж за иностранца, – с весёлой мечтательностью в голосе поделилась она.
Прикинув что-то, Канлар кивнул:
– Устроим, ваша светлость! Посмотреть на конкурс художников съедутся многие иностранные гости. Если у вас есть пожелания, озвучьте их сейчас, чтобы мы могли выслать приглашения.
Задумчиво покачав головой, княжна уклончиво сказала:
– Может есть, а может и нет. Обсудим это позже, брат.
– Позже так позже, – покладисто отозвался тот.
Больше никакой полезной информации он из разговора не получил, но, впрочем, и того было достаточно, чтобы Кая заметно оживилась:
– Так может, она и впрямь жениха ищет? – предположила она. – Хочет сбежать подальше от опеки родичей и реалий жизни в приграничье?
Канлар покачал головой:
– Может, так, а может, и нет. Пока маловато известно, – и принялся аккуратно выводить королеву к выходу.
– Нас хватятся, – недовольным тоном заявила та, когда разгадала его манёвр.
С мученическим выражением на лице Канлар отрапортовал в сторону прекрасных расписных плафонов на потолке:
– Вот ни секунды не сомневался, что она начнёт занудствовать!
– Кто? Я?! – оскорбилась Кая.
– Ну не я же, – отозвался он, после чего успокаивающим тоном отметил: – Никто не заметит, им всем не до нас.
С сомнением оглянувшись на зал, полный народу, королева покачала головой: до конца бала было ещё часа два, и вероятность того, что отсутствие королевской четы останется незамеченным, равнялась нулю.
Свои сомнения она высказать не успела, потому что муж деловито вытолкал её за двери и незамедлительно поцеловал.
– Мы должны вернуться, – ввернула королева сразу, как смогла.
– Обойдутся, – отпарировал Канлар, коварно подбираясь к шпилькам, чтобы лишить жену путей к отступлению.
Та манёвр разгадала и попыталась защитить причёску, продолжая аргументировать:
– Мы обязаны явить королевское расположение…
– Княжна явит, – отмахнулся Канлар. – Пусть отрабатывает потрясающего иноземного жениха, которого я ей подберу!
Мысль о том, что тихонькая княжна способна явить всю полноту королевского расположения, показалась Кае абсурдной. Она попыталась возразить, но Канлар приложил палец к её губам и состроил грозное выражение лица:
– В конце концов, жена должна слушаться своего мужа!
– Что? – искренне опешила королева, не ожидавшая такого пассажа.
Пользуясь её ошеломлением, Канлар ловко выловил из причёски первую шпильку и охотно пояснил:
– А, так вы не знали? Обратитесь к вашему брату-епископу, он даст развёрнутый комментарий по этому вопросу.
– Что? – только и смогла повторить Кая, лишаясь второй шпильки.
Подбираясь к третьей, Канлар буркнул словно бы себе под нос, но так, чтобы было отчётливо слышно:
– А ведь вроде бы умная женщина!..
Пока умная женщина хватала ртом воздух, подыскивая подходящий случаю ответ, её причёска сдалась перед умелыми руками злоумышленника и рассыпалась.
– Мессир! – с укором воскликнула королева, пытаясь подхватить собственные локоны.
– Дитрэн, – невозмутимо поправил тот, любуясь делом своих рук.
Рассыпанные по голым плечам волосы смотрелись весьма выгодно на фоне богатого парадного платья.
Куда лучше, чем собранная наверх тугая причёска.
– Что? – в который раз растерянно переспросила Кая, придерживая особенно непокорный локон у виска и тщетно пытаясь понять, что происходит.
– Зовут меня так, – со вздохом пояснил Канлар, нежно проводя рукою по её скуле и заправляя непослушную прядь за ухо, заодно завладевая подвернувшейся по пути ладошкой.
Королева мучительно покраснела.
Заметив её смятение, он невозмутимо сменил тон и нарочито деловито поправил:
– Но, если вам так уж хочется, то конечно, но не «мессир», а «сир». Где ваше уважение к королю-консорту, мадам? – с самым серьёзным видом попенял он ей.
Кая рассмеялась. Потрогала испорченную причёску. С тоской взглянула в сторону дверей, откуда слышался шум бала.
Заметив её колебания, Канлар неторопливо привлёк её к себе, нежно поцеловал в оголённое плечо и мурлыкающим тоном заметил на ушко:
– Вам же совершенно не хочется туда возвращаться, ведь правда?
– Вы опять делаете это! – с укором сквозь смех заметила она, подставляя под его губы шею.
– Соблазняю вас? О, да! – согласился тот, переключаясь на столь любезно предложенное поле деятельности.
– Нет, – возразила она, но не успела договорить, потому что он огорченно оторвался от её шеи и расстроенно заглянул ей в глаза:
– Не соблазняю? – проникновенным печальным шёпотом уточнил он.
Кая почувствовала себя вконец деморализованной. Слишком глубокий, слишком личный, слишком откровенный взгляд напрочь лишал её возможности соображать.
– Нет… то есть, да… то есть, я… – попыталась сформулировать она мысль, но уже в процессе напрочь забыла, что хотела сказать.
Канлар талантливо запорол романтичный момент, предложив выйти на свежий воздух.
Ему, видите ли, было интересно, что она хотела сказать, и он решил, что им обоим стоит освежиться, отдышаться, прояснить головы и договорить.
Королева, впрочем, была только довольна этим обстоятельством: для неё чувства такого рода были в новинку, они смущали её и пугали, и передышки были для неё скорее желанны, нежели досадны.
Быстро проникнув в ту часть дворца, которая была недоступна для гостей, пара отыскала удобный балкон, где им никто бы не помешал.
Здесь царили поздние сумерки, распространяя приятную прохладу после жаркого душного дня. От сада исходил лёгкий аромат вечерних цветов. Стояла удивительная и приятная после бурных дней непрерывной работы тишина: птицы уже угомонились, звуки музыки сюда не доносились.
Несколько минут они в упоении дышали свежим воздухом и наслаждались тишиной – давненько у них не выдавалось такой возможности.
Предусмотрительно запрятав руки за спину и глядя в сад, Канлар первым поинтересовался:
– Так что я там снова делаю?
Кая весело рассмеялась, облокачиваясь предплечьями на перила балкона и делая глубокий вдох.
– Эти ваши кружения, – непонятно пояснила она, сама заметила, что вышло неясно, и расшифровала: – Когда вы чего-то добиваетесь и начинаете давить не напрямую, а кружа вокруг и выискивая слабые места.
– Я на вас давлю? – сухо уточнил Канлар.
Неопределённо поведя плечом, Кая отчасти недовольно сказала:
– Мне кажется, вы плохо на меня влияете. Ладно, Малый совет, но выпускной бал – дело серьёзное…
Он не стал дослушивать и перебил:
– Вы хотите вернуться? Отлично. Дайте мне сюда ваши волосы, уберу, и пойдёмте, – и принялся доставать из жилетного кармана заботливо припрятанные шпильки.
Кая повернула к нему искренне удивлённое лицо и возразила:
– В том-то и дело, что уже не хочу.
Он спрятал шпильки обратно, положил одну руку на перила, нахмурился, немного наклонился к ней и переспросил:
– Тогда чем вы недовольны?
С растерянной улыбкой Кая ответила:
– Разве я недовольна?
– Разве нет? – изогнул бровь он, складывая руки на груди.
– Нет, – просто ответила она, отворачиваясь к саду.
Пожав плечами, он тоже устремил своё внимание туда.
Гармония спящей природы резко контрастировала с суетой придворной жизни.
– Вы знаете, – спустя пару минут тихо принялась откровенничать Кая, – это меня больше всего и удивляет в вас.
– Ммм? – не понял Канлар. – Мои дипломатические таланты?
Она легонько рассмеялась и согласилась:
– Можно назвать и так. Ваше умение… как это правильно выразить? – со смущением отметила: – Не умею сказать. Позволите издалека? – получив его кивок, продолжила: – Помните, в тот день, когда мы решали, где вас поселить, вы мне предложили фиктивный брак, чтобы я смогла в будущем найти супруга по сердечной склонности.
– Ну, теперь-то уже поздно отыгрывать назад, – проворчал он, не понимая, куда она клонит.
– О! Я не про то, – возразила королева. – Я о том, что больше никто бы мне такого не предложил.
Что-то прикинув внутри себя, Канлар изобразил плечами жест, долженствующий означать согласие.
– Понимаете, – с жаром продолжила Кая, – они бы ведь все знали, что это политический брак, что мне это нежеланно, но никого, никого бы это не волновало! – с некоторым отчаянием в голосе воскликнула она. – Какое бы им дело было до моих чувств? Никакого, никакого! – взмахнула она рукой.
– В случае со второй частью списка вы могли и приказать, – разумно отметил Канлар.
Она замерла, глядя на него с большим удивлением, но в сумерках выражение её лица было не слишком легко читаемым.
– Я могла бы им приказать, – тихо и медленно согласилась она. – Я бы и вам могла приказать.
– А! – уловил, наконец, её мысль он. – Но я предложил сам.
– Да, – обрадовалась она. – Понимаете? Вы дали мне свободу выбирать. Никто не давал и не дал бы, а вы дали.
– Ну, – несколько смутился он, – не то чтобы это было Бог весть какое благородство, ведь так? Всякий человек имеет право выбирать вещи такого рода. Я просто напомнил вам, что это право есть и у вас.
– Но себя вы этого права лишили? – вдруг с горечью обернулась она к нему.
Канлар изобразил лицом удивление и напомнил:
– Мы ведь уже говорили?..
Её поникнувшая поза заставила его рассмотреть этот вопрос подробнее:
– Хорошо, хотите откровенность за откровенность?
– Хочу, – прозвучал тихий и решительный ответ.
Пожав плечами, он признался:
– Честно говоря, попав в столь примечательный список, я всерьёз задумался о том, чтобы собрать вещи и ближайшим кораблём махнуть на историческую родину. Даже прошение об отставке начал писать.
– Вот как? – застывшим голосом уточнила королева. – Вам настолько?..
Он перебил:
– Идея неожиданного брака со своей повелительницей, которая абсолютное количество времени, что я её наблюдал, выглядела как ледяная безупречная статуя? О, безусловно, меня это не вдохновило, – мягко рассмеялся он. – Не говоря уж о том, что роль безвольного принца-консорта при такой статуе казалась мне в высшей степени унизительной.
Кая вычленила из его откровений суть и заметила:
– Однако ваше прошение об отставке я так и не увидела.
Он пожал плечами.
– Почему? – поторопила его с ответом она.
Он снова пожал плечами.
– Почему? – переспросил он. – Да, наверно, вспомнил вашего отца.
Кая с удивлением приподняла брови, не понимая, причём тут это:
– Отца? – переспросила она.
Канлар облокотился на перила и принялся разъяснять куда-то в сад:
– Ну да, вы ведь знаете. Его величество многое сделал для меня. Он не просто в меня поверил, он дал мне, чужаку, дело, которое стало смыслом моей жизни. Включил в совет, оказал уважение, поддерживал, выделил средства и помощников. Я обязан ему всем. Всегда это помнил и всегда старался выразить свою благодарность честной службой. – Помолчав, он добавил: – Бросить страну, которая стала мне роднее родины? Бросить дочь человека, который стал мне ближе отца? Помилуйте. Я писал это идиотское прошение и чувствовал себя предателем, – ещё немного помолчав, он продолжил: – А потом я понял, что позаботиться о его дочери было бы лучшим выражением моей благодарности. Ведь он очень любил вас.
– Вот как! – с обидой отозвалась Кая. – Так значит, ради отца!
Он рассмеялся в ответ на эту абсурдную обиду, привлёк её к себе и с улыбкой заметил:
– Душа моя, но я ведь тогда не знал, насколько восхитительная живая женщина прячется за этой безупречной статуей!
Она робко улыбнулась.
– А! – почти успокоилась, но всё же с тревогой в голосе уточнила: – Так вы не жалеете?
– Жалею? – фыркнул он. – О том, что не сбежал, поджав хвост, от собственного счастья? Ну уж нет! – и живо переспросил: – А вы?
– Я? – удивилась она. – Нет. Конечно, нет, – с твёрдостью заверила она его, но вдруг сменила тон на лукавый и поддела: – Впрочем, господин Се-Крер…
Канлар рассмеялся и жарко заверил:
– Хотите ревности? Так получайте, королева моя! Женю-ка я этого красавчика на какой-нибудь иностранке, пусть катится подальше! – грозно пообещал он.
Кая рассмеялась и прижалась к нему покрепче.
Где-то в саду запела поздняя птица.
