Мария Александровна Ушакова
Демон в чёрном бархате
8
-Ты выглядишь неважно, – Виктор сидел в гостиной рядом с Алевтиной, – Что-то случилось?
Алевтина зарылась в свои мысли. Сон с Валом очень сильно встревожил её. Она проснулась с криками и ручьём из пота. Она не могла долго прийти в себя и лишь пялилась в пол, и тяжело дышала. И почему её мозг в такой ситуации решил сгенерировать именно такой сон? В глубине души Алевтина боялась, что Вал действительно будет относиться к ней так, когда они увидятся. Но как скоро это произойдёт? И как долго она вообще находится здесь? И где это «здесь»?
Алевтина обняла колени и не отвечала Виктору. Энергии, будто не стало, и она превратилась в фантома, а всё, что происходит сейчас – это только защитная реакция души. А где-то снаружи она убивает других невинных людей.
–Мы уже столько находимся в обществе друг друга, а я так и не узнала о тебе ровным счётом – ничего, – Алевтина постаралась вложить в эту фразу всю оставшуюся жизненную энергию, которая теплилась в ней, – Кем ты был ДО того, как стал таким?
Брови Виктора сразу опустились к переносице, образуя несколько морщинок, которые меняли его полностью. Он становился усталым и вялым. Всё его лицо превращалось в одну плотную тень. Но потом он откинулся на спинку кресла и весело рассмеялся. Алевтина даже смогла на короткое время забыть о тех мыслях, что мучили её.
–Знаешь, это, наверное, даже не передать словами. Это нужно всё прочувствовать самому.
–Так, – протянула Алевтина, уже не надеясь на продолжение разговора, – ты не расскажешь?
–Если ты так хочешь, то подойди сюда, – Виктор протянул ей руку.
Некоторое время помедлив, Алевтина всё-таки встала с места и коснулась мягкой бархатной ткани. Она почувствовала огонь в его руках, будто он весь состоял из твёрдого огня.
–Закрой глаза, Ал, – он улыбнулся, излучая такое добродушие, что Алевтина подумала, что это ловушка, – Не бойся. Я не буду забирать сейчас твою энергию.
–С чего такая доброта?
–Я хочу, чтобы хоть кто-то понял меня, – от прежней улыбки ничего не осталось, – Хочу, чтобы я мог с кем-то этим поделиться. Иногда все эти воспоминания убивают сильнее, чем нехватка энергии.
Алевтина медленно закрыла глаза. Она думала, что всё произойдёт резко и неожиданно. Что её швырнёт куда-то, будто на катапульте, а что ещё хуже, её завертит в водовороте. Но ничего из этого. Просто темнота. Но потом она услышала чьи-то шаги. Уверенные и медленные. Они становись всё громче и громче. Кто-то шёл по направлению к ней.
«Я постараюсь передать тебе всё в мельчайших подробностях, – послышался голос Виктора откуда-то извне, – Наслаждайся».
9
Михаил шёл уверенными шагами по длинным коридорам, которые напоминали коридоры в замке. Кирпичная кладка виднелась в некоторых элементах интерьера. Людей вокруг находилось немного, но все они были женщины. Одна часть были беременны, а другая – в сестринской форме. Проходили несколько врачей-мужчин, но их можно было посчитать по пальцам одной руки.
Лысый мужчина в чёрном пальто, которое закрывало чуть ли не всю его фигуру, очень притягивал взгляды окружающих женщин. Его лицо было непоколебимо и совершенно не выражало никакого интереса. Он знал куда шёл, поэтому очень редко осматривался по сторонам.
Некоторые медсёстры приветствовали его. В последнее время он приходил довольно часто, чтобы узнать о здоровье одной женщины, которая, конечно же, отказывалась от своего ребёнка, который должен был родиться с минуты на минуту. В роддоме святого Апполинария по-другому быть не может. Все женщины, что бродили по окрестностям с огромными животами, отказывались от своих детей в силу тех или иных обстоятельств.
С дальней родильной палаты доносились крики. Лицо Михаила на мгновенье дрогнуло, но тут же вернулось в исходное состояние. Он расстегнул верхнюю пуговицу чёрной рубашки и громко кашлянул. Воздух показался ему тяжёлым. Чем ближе он подходил к этой палате, наполненной криками мучения, тем больше ему хотелось вдохнуть свежего осеннего воздуха, который был просто восхитителен после дождя. Осень в этом году выдалась довольно тёплой, но дождливой. Михаил был рад этому, ведь в такую погоду намного лучше думается.
Он сел на мягкий стул и в ушах сразу зазвенело от криков.
«Господи, да когда ж она прекратит?», – эта единственная мысль крутилась в его голове следующие полчаса.
Когда женские крики прекратились, им на замену пришли крики младенца. Но его крик показался Михаилу намного приятнее. Вышла женщина в повязке, закрывающей половину лица. Она спокойно сняла перчатки и освободила лицо от плотной ткани.
–Господин Андраш, – её голос не был очень уж радостным, но на лице скользнуло подобие улыбки, – Всё, как и договаривались. Мальчик теперь будет вашим сыном. По документам, конечно. Я думаю, вы хорошо о нём позаботитесь.
–Об этом можете не беспокоиться.
–У вас есть свои дети?
–Считаю, что ответ на этот вопрос не имеет никакой значимости, – Михаил встал с места, – Как его зовут?
–О, – тут глаза медсестры искренне заблестели, – это решайте Вы, господин Андраш.
Михаил немного подумал, а потом ласково произнёс:
–Виктор. Виктор Андраш.
–Победитель. Хорошее значение имени. Очень надеюсь, что он таким и будет, – женщина облизнула губы и уже более безразлично сказала, – Документы будут готовы через десять минут. Сейчас мальчика вынесут, и вы сможете посмотреть на него.
–Когда я смогу его забрать из роддома?
–Ну, дня через три. Он здоров, но необходимо некоторое время понаблюдать за ним.
–Есть какие-то подозрения?
–Нет, это стандартная процедура. Можете не волноваться на этот счёт.
Женщина убежала в дальний конец коридора, откуда недавно пришёл сам Михаил. Он смотрел ей вслед, но думал о своём, уже, сыне. Он попытался его представить, но ничего не получалось. Его мысли прервала другая более молодая сестра, которая держала в руках большой конверт из одеял и пелёнок. Михаил подошёл ближе и смог разглядеть того, кого безуспешно пытался представить.
Он был совсем крошечным. Его кругленькое лицо с маленьким прямым носиком могло поместиться в одну руку Михаила. Виктор вызвал колебание в сердце Михаила с самого первого взгляда. Девушка передала это маленькое нечто в руки Михаила, и тот неловко принял Виктора. Как только мальчик оказался у него в руках, он услышал равномерное тихое сопение. Маленькие губки несколько раз вздрогнули, почти касаясь кончика носа.
Михаил почувствовал, как в горле образовался огромный ком из слёз, который готов был отправиться во внешний мир прямо сейчас. Но он сдержался и лишь аккуратно, стараясь не разбудить Виктора, прислонился лицом к одеялу.
10
Три дня, пока малыш Виктор находился под присмотром докторов, тянулись бесконечно долго. Его мать за это время ни разу не захотела увидеть своё чадо. С самого первого знакомства Михаил понял, что этот ребёнок для неё всё равно, что заноза в заднице, и ей было бы лучше куда-нибудь его пристроить. По медицинской карточке, которую он еле выпросил у одной медсестры, Михаил понял, что это не первый её ребёнок. Мало того, у неё был ни один аборт. Посмотрев на цифру, которая была аккуратно обведена в кружок, Михаил удивился, что она вообще смогла в очередной раз забеременеть. Да и вообще, неужели она не знает о предохранении?
–Можете не удивляться этому, – сказала сестра, которая заметила изменение в лице Михаила, – она частый клиент у нас. Если честно, то она яркий представитель древней профессии, и знаете ли, как она говорит, мужчины не любят предохраняться. А она готова на всё, лишь бы получить толстую пачку бумажек.
–А нельзя удалить ей там всё к чертям, чтобы не было такого?
–Скажете тоже. Как мы можем сделать что-то без её согласия?
–Случайно, – Михаил кинул карточку на стол.
После этого его мнение об этой женщине резко испортилось, и он даже старался как можно меньше говорить с ней, когда приходил узнать о её самочувствии. От неё шла непонятная Михаилу волна, от которой его выворачивало. Но сам Виктор не вызывал ничего такого. У него не было ничего, что говорило бы о его принадлежности к этой женщине. И Михаил был этому очень рад.
Когда он забрал наконец-то своего Виктора, который даже улыбнулся, как только вошёл Михаил, он знал, что один с малышом не справится. Нужна была помощь в виде человека, который уже воспитывал ребёнка и знает, что к чему. Конечно же, он сразу же отправился к своей матери, которая была просто кладезем всех знаний. Она всегда делилась с ним всем, что знает. Когда у Михаила появлялись вопросы, только она могла чётко и развёрнуто ответить на них.
И именно она подогрела его любопытство к высшим, которых она, кстати говоря, знала лично. Мари была её лучшей подругой ещё до того, как она стала высшей и Мари. По рассказам Алисы, его матери, Мари изначально звали Рене, и ничего не предвещало беды, пока капсула не поменяла её. Эту капсулу переплавили в оружие. Но для чего это оружие, пока что никто не знал.
Михаил так сильно хотел изучить строение высших, что чуть было, не вскрыл их тела, что находились в Карловом университете. Но Алиса успела вовремя его поймать. Из-за этого они сильно поссорились, но потом Михаил осознал глупость своих действий. Тогда он поставил перед собой цель – лично создать высшего.
В его голове теперь, когда он основал лабораторию человеческих аномалий, было настолько много информации, что многие простые человеческие радости прошли мимо него. Если смотреть на его личную жизнь, то у него были девушки, и один раз дело почти подошло к свадьбе, но непредвиденные обстоятельства, разрушили всё в пух и прах. Он не жалел об этом. Никогда. Ведь он и не чувствовал ничего. Даже ночью, когда оставался один в своей комнате, наполненной запахами древесины. Иногда он жалел только о том, что вообще ввязался во всё это.
И в очередной такой порыв безнадёжности, Михаил пришёл к своей матери, которая уже давно перебралась за город. Она сидела в гостиной и слушала музыку с закрытыми глазами. Как всегда. Они не виделись около месяца, но Михаилу показалось, что несколько лет. Ведь она так постарела. Она иссохла, волосы, хоть и были покрашены в тёмно-шоколадный цвет, казались такими же сухими, а глаза…Голубые глаза, которые она сразу же обратила на вошедшего Михаила, были полны усталости. Но что в ней не изменилось, так это улыбка, с которой она всегда смотрит на него.
Михаил крепко обнял мать и почувствовал то же в ответ. Алиса сразу же пошла за чаем. Они сидели за беседами долго, пока Михаил не перешёл к главной теме, из-за которой он и приехал.
–Я решил сделать большой шаг. Мне надоело быть одному, ты это сама прекрасно понимаешь.
Алиса смотрела на него, хмуря свой лоб. Она знала, что Михаил не страдал от одиночества (по крайней мере, он всегда так говорил). Так к чему же он ведёт?
–Я хочу взять ребёнка. У одной из женщин, которая сейчас находится в роддоме святого Апполинария. Мне бы не помешало отвлечься от всего этого безумия, а ребёнку не помешала бы родительская забота.
–Ребёнку нужны оба родителя, чтобы он получил «родительскую заботу», – возразила Алиса.
–Но ты же меня воспитывала одна. И мне было достаточно и твоей заботы, и поддержки.
–Ты ещё не так стар, чтобы брать чужого ребёнка. Почему бы тебе просто не постараться создать свою семью с женщиной и родить своего ребёнка?
Михаил замолчал. Он знал, что она задаст такой очевидный вопрос. По дороге сюда в его голове крутились слова, которые он скажет в ответ, но сейчас просвистела пустота. Михаил чертыхнулся внутри себя и поджал губы. Алиса терпеливо ждала, что ответит её сын. Она почему-то была уверена, что он покорно согласится с ней, и они закроют эту тему, которая была неприятна Алисе по той причине, что она хотела, чтобы Михаил построил нормальную жизнь и обзавёлся нормальной семьёй. А не стал бы так усложнять.
–Когда мы были вместе с Зофи, мы были готовы создать НОРМАЛЬНУЮ семью, как ты любишь говорить. Она хотела ребёнка, как и я сам. Но из раза в раз ничего не получалось. Она решила, что нужно узнать причину. И знаешь что? – он говорил это бесстрастно, будто речь шла не о нём, – Причина – это я. Я не могу иметь детей.
Алиса почувствовала, как у неё округлись глаза. Она и не знала, что сказать на такое, поэтому некоторое время они сидели в тишине. Михаил смотрел на неё, почти не отводя взгляд. На Алису это начало давить, и она спросила:
–Почему ты раньше мне не говорил об этом? Вы из-за этого разошлись?
Михаил кивнул.
–Я не хотел про это говорить до тех пор, пока я сам не буду к этому готов. Это тоже сложно. Признаться в таком.
Он помнил этот разговор прекрасно. Слово в слово. После этого вечера ему стало легче, но мысли о том, что нужно было сразу так сделать, так и не посетили его. Он заранее нашёл нужную ему женщину и договорился обо всём с врачами.
Алиса согласилась помогать ему, если возникнут трудности, но не оставляла попытки внедрит своему сыну мысли о том, что любовь ещё можно найти.
«Можно, – думал он, сидя за рулём и везя домой новорождённого Виктора, – и я нашёл её. В лице этого малыша».
Он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел плотно завёрнутого Виктора, который спокойно посапывал в переносной кроватке. Михаил улыбнулся, и по телу приятно разлилось чувство, которое он никогда до этого не испытывал.
11
«Я получал от него всё самое хорошее. Не знаю, получил бы я столько же любви от своей матери, – голос Виктора пробился в его же воспоминания, – Когда я достаточно подрос, он мне всё рассказал. Я не испытывал ненависти к нему. Не стал кричать, убегать, как в тупых фильмах».
Михаил сидел рядом с Виктором, который уже достиг семилетнего возраста. Виктор смотрел на своего отца большими от удивления глазами. Если посмотреть со стороны, то даже не возникнет ощущения, что этот немного лопоухий мальчик, не родной сын Михаила. Виктор перенял у него строгое выражения лица, которое мог узнать почти весь город. Его глаза начинали полыхать странным огнём, а всё лицо так расслаблялось, что многим могло показаться, что он самодовольный тип.
–Так что, я надеюсь на то, – Михаил как раз смотрел этим взглядом на Виктора, – что ты сможешь это принять.
Виктор сразу же поменял выражение лица, пытаясь скрыть свою глупую, на его взгляд, эмоцию. Он надул губки и нахмурился.
–Если ты думал, что я буду возмущаться, то ты был не прав, – буркнул Виктор своим звонким голоском.
–Я так и не думал.
–Но знаешь, что я хочу сказать тебе?
–Что же?
Виктор потянул некоторое время, чтобы создать некую интригу. Он любил иногда так поиздеваться над отцом. Его реакция порой вызывала у него дикий приступ хохота. Губы Михаила странно уползли в самый уголок, образуя маленькую полосочку, которую можно было едва ли увидеть. От этого всё его лицо становилось максимально детским и смешным.
Виктор попытался сдержать смех. Михаил ещё некоторое время подождал, а потом резко подскочил к Виктору и начал его щекотать. Смех сразу же заполнил всю комнату. Михаил смеялся вместе с ним, иногда добавляя «злые» фразочки по типу: «Не хочешь говорить, тогда получишь у меня!» или «Буду щекотать тебя до тех пор, пока не заговоришь!». Михаил часто использовал этот «запрещённый приём», но зато Виктор сразу же начинал сотрудничать с отцом.
–Ладно, ладно, прекрати! Пожалуйста, папочка! Я не могу, у меня живот болит!
Михаил сел на прежнее место с невозмутимым выражением лица. Виктор пытался отдышаться и вытирал маленькие капельки слёз, которые успели накопиться из-за смеха.
–Так что же ты хотел мне сказать?
–Я очень благодарен тебе за всё это, – уже серьёзно ответил мальчик, – Мне не важно, что это не ты создал меня. Мне важно, что именно ТЫ был всегда рядом со мной. Потому что создать – это пару минут, а быть рядом – это навсегда.
Михаил растроганно улыбнулся. От таких слов он мог бы и заплакать, но делать это при своём сыне он не хотел. Поэтому он обнял его, стараясь передать всё, что он чувствует к нему. Это у него получилось, поэтому сам Виктор ухватился за шею Михаила так сильно, насколько мог.
«Он устроил меня в лучшую школу. Всегда занимался со мной, стараясь сделать любой предмет интересным. Просыпался рано утром и готовил мне завтрак. Делал всё, чтобы показать свою любовь. Потом у меня начался переходный возраст, а него – работа».
Высокий парень с растрепанными волосами медленно поднимался на второй этаж дома. Когда он оглянулся, Алевтина смогла узнать Виктора. Его смазливенькое молодое лицо было в пьяном угаре. Он уверенно шёл в дальнюю комнату, слегка пошатываясь. Дверь хлопнула, и Виктор несколько секунд рассматривал кабинет своего отца, будто увидел его в первый раз. Этот кабинет тоже был обставлен деревянной мебелью, но более светлого оттенка. Бардак существовал ещё в те времена.
Виктор подошёл к столу и начал рыскать в поисках чего-то конкретного. Он пересмотрел всё на столе и одним махом смахнул бумаги, обнажив стол. В дело пошли ящики. Виктор вытаскивал их со стола, а когда не находил ничего нужного, выбрасывал его в рандомном направлении.
–Нахрена ему столько говна? – пробурчал он, открывая очередной ящик и вытаскивая какую-то толстую папку, – Опа-па. Это уже что-то интересное. Думаю, он не будет против, если я посмотрю это. Тем более, его уже неделю нет дома и, может быть, не будет ещё столько же.
В папке были наброски, которые Михаил собирался разобрать более подробно. Они касались, конечно, высших. На первых страницах красовались цели, на следующих – мысли, а потом появилась фотография маленького Виктора, который радостно улыбался в объектив камеры. Виктор окаменел и почти протрезвел. Услышав шаги внизу, он быстро достал телефон и стал фотографировать эту страницу.
Когда Виктор закончил фотосессию, Михаил уже стоял напротив него. Его взгляд был безразличен, но Виктор понимал, что он значит.
–Нашёл что-то интересное? – спокойно спросил Михаил, скрестив руки на груди.
–Не поверишь, – огрызнулся в ответ Виктор, – нашёл! Свою фотографию. Как ты мне это объяснишь, папочка?
–Изучал тебя. Тебя устроит такой ответ?
Виктор подошёл к нему, стараясь всем своим видом показать, как он недоволен. Михаил продолжал смотреть на Виктора всё тем же взглядом. Потом ему в нос ударил запах перегара. Тут его лицо скривилось, и он тяжело вздохнул.
–Я твой эксперимент? Ты меня только поэтому усыновил, да? И вся твоя ЛЮБОВЬ, – он отвратительно исказил голос, – только игра. Ведь так? Почему ты молчишь? Ответь мне!
Михаил одним взмахом руки дал Виктору пощёчину, от которой голова Виктора сразу же развернулась. Андраш-старший дал время своему воспитаннику прийти в себя и обдумать сказанное. Виктор же только опустил голову. Да, он отдалённо понимал, что сказал полнейшую чушь, но признавать этого не хотел.
–Даже если изначально у меня были такие планы на тебя, то сейчас я от них полностью отрёкся. Потому что моя любовь к тебе – не игра. Пришло бы время, я бы тебе всё сказал сам. Но ты своим поведением всё испортил. Поздравляю, сын мой.
Виктор исподлобья посмотрел на него и озлобленно вышел из кабинета.
12
На следующий день Виктор, не предупредив отца, ушёл к своей бабушке. Алиса с радостью приняла его и выслушала. Она была удивлена, что «её мальчики» поссорились, но это должно было рано или поздно произойти. Когда Виктор затронул тему высших, Алиса удивлённо посмотрела на него.
–Он закрыл проект ещё тогда, когда понял, что нет подходящего человека, на котором можно было бы поставить этот эксперимент. Я знаю только о том, что прошлый эксперимент прошёл удачно, и на этом всё закончилось.
–Что за прошлый эксперимент?
–Нашли девочку, которую с самого младенчества кормили таблетками, что увеличивают некую «энергию». И, насколько мне известно, когда мать измерила эту «энергию», он показал цифру вдвое больше нормы. И всё. Михаил записал это и убрал в дальний ящик.
Виктор смотрел в пол и ничего не говорил. Сейчас ему стало действительно стыдно за то, что он так обозлился на отца и сказал такую глупость. Он сделал ему больно этими словами, и, осознавая это, Виктору стало вдвойне больней. Он решил, что должен это исправить. Любыми своими силами!
–Когда он взял тебя, он совсем изменился. Он намного меньше времени стал уделять теме о высших. Всегда старался, как можно раньше вернуться к тебе. Если бы он хотел использовать тебя в качестве подопытного кролика, то сделал бы это давно, пока твой организм не сформировался. Я думаю, ты сам понимаешь, что было бы неплохо извиниться.
Виктор сразу пошёл домой. По дороге он раздумывал над тем, что скажет своему отцу. После этого всего ему даже казалось, что любит его ещё сильнее.
Михаила он нашёл в своём кабинете. Он собирал все свои бумаги, которые Виктор разбросал прошлой ночью. На удивление Виктора, Михаил даже улыбнулся ему, когда тот вошёл.
–Пап, – он понял, что ещё немного и он расплачется, – я…я пришёл, чтобы попросить у тебя прощения. Не знаю, что на меня нашло, и почему я это сказал. Я…
Михаил в это время подошёл к Виктору и ласково обнял его за плечи. Виктор прижал отца ещё сильнее и забыл абсолютно всё, что хотел сказать.
–Если поможешь убрать весь этот бардак, то прощу, – улыбнулся Михаил.
Пока они складывали все бумаги по своим местам, Виктор обдумывал один важный момент.
–Пап, – наконец сказал он, – почему ты не хочешь поставить эксперимент на мне?
–Ты с ума сошёл? – вспылил вдруг Михаил, – Удивляюсь иногда твоим странным вопросам.
Виктор не рассчитывал на такую реакцию, поэтому некоторое время простоял в ступоре. Что можно ответить на этот вопрос?
–Ставить эксперимент на родном сыне! Скажешь ещё.
–А если я хочу стать добровольцем.
–Нет, не хочешь!
–Но…
–Никаких НО! Не лезь в это. Ты знаешь, что никто не ручается за то, что будет там происходить?! Если подопытный умрёт, это вина самого подопытного. Понимаешь?
–Это может быть смертельно? – только и смог прошептать Виктор.
–Откуда я знаю? Всё новое может быть смертельно. Поэтому я и хочу, чтобы ты держался подальше от этого всего.
« Это были его последние слова на эту тему. По крайней мере, в этот год. Следующие дни я медленно, но верно пытался узнать всё об этом. И как я понял, мой отец этим жил. Он посвятил высшим долгие годы и отдал много сил. Я видел, как он с каждым днём медленно угасал. И тогда он принял к себе новенького. Александра. И вроде бы со свежим умом всё наладилось. Отец снова работал над этим, пока Александр не сказал, что работать дальше нельзя. Нужен живой человеческий мозг».
Виктор сидел в аудитории. Мысли о высших стали часто его преследовать, поэтому учёба стала уходить на второй план. Он всё пытался найти то, что сможет помочь отцу в его исследованиях.
За окном стояла огромная пелена снега. За ней ничего не было видно. Многие не пришли из-за этого на занятия, но Виктор хотел хоть ненадолго уйти из дома, считая, что тут он немного отвлечётся от всего. С ним за одной партой сидел другой парень, который по внешности был полной противоположностью Виктора. Его короткие чёрные волосы были зализаны назад и блестели так, что казалось, на них вылили не одну бутылку масла. Округлые черты лица выдавали его мягкий характер, но карие слегка прищуренные глаза всегда смеялись над происходящим.
–Эй, – позвал он тут Виктора, – что с тобой? На тебе лица нет.
–Ничего. Просто не рад, что такая погода на улице.
–О-о, и давно ты замечаешь погоду?
Виктор нахмурился. Издёвки этого парня начинали ему надоедать, несмотря на то, что они были лучшими друзьями. Все его слова, наполненные сарказмом, сейчас только больше раздражали Виктора.
–Слушай, Гай, – зарычал Виктор, – у меня и так голова раскалывается пятый день, не мог бы ты засунуть свой язык себе в жопу?
Лицо Гая выразило явное удивление. Никогда Виктор не вёл себя так. Обычно его настроение было всегда приподнятое. И тут он решил перевести всё в шутку:
–Хочешь, я могу засунуть его в твою?
Виктор напряжённо на него посмотрел. Это было крайней точкой. Виктор схватил Гая за шкирку и приблизил его лицо к своему. Он чувствовал, как всё тело Гая напряглось. Его глаза выражали неподдельный страх, и почему-то сейчас это нравилось Виктору. Он хотел, чтобы Гай молил на коленях прощения за такую неуместную шутку.
–Ты что, придурок, в левые ряды записался? – рыкнул Виктор громко на всю аудиторию.
Конечно же, их услышал преподаватель и сразу же успокоил Виктора. Виктор напыщенно развернулся к окну, а Гай улыбался любопытным взглядам одногруппников.
Головная боль буквально поглотила Виктора. Он не мог нормально сконцентрироваться ни на звуках, ни на образах, которые передавали его глаза. Иногда всё покрывалось маленькими звёздочками и приходилось закрывать глаза, чтобы всё нормализовалось. Желудок резко скрутило, когда он сидел на пятиминутном отдыхе. К горлу подошла тошнота, поэтому Виктор попытался подскочить с места и быстрее направиться в уборную комнату, но ноги будто отнялись, и он упал на пол. Угол стола был в миллиметре от его головы.
«Дальше я помнил только то, что всё покрылось пеленой. Я всё слышал, всё видел, но тело меня не слушалось. Ощущение, будто меня бросили в пакет, и завязали его на узел. Каждая мышца напряглась так, словно через меня пустили разряд. А потом в один момент всё выключилось. Абсолютно всё. Я впал в такое безмятежное состояние, что будь моя воля, я бы с радостью остался там. Но когда я увидел над собой Михаила, все мысли об этом улетучились».
Запах лекарств и болезни витал в белой стерильной комнате. Слева от Виктора пищали датчики. Справа сидел Михаил, который встревожено наблюдал за пробуждением своего сына. Глаза не хотели открываться, не говоря уже о руках и ногах, которых может и вообще не было. Лёгкие медленно наполнялись воздухом, отчего Виктору показалось, что он задыхается. От этого чувства его тело передёрнулось. Михаил в ту же секунду подскочил к нему, и схватил за плечи.
–Тихо, Виктор, тихо, – он шептал это, и Виктор не сразу понял, что он там говорит, – Всё хорошо, не волнуйся. Ты под хорошим присмотром. Ты что-нибудь хочешь? Тебе принести воды?
Виктор был бы и рад ответить, но губы не слушались его. От беспомощного состояния он начинал раздражаться. Но Михаил понял его по взгляду и переспросил иначе:
–Моргни два раза, если ты хочешь, чтобы я принёс тебе воды.
Медленно, но Виктор моргнул дважды, как и просил Михаил. Во рту действительно всё сохло, как в пустыне. Не успел Виктор полностью прийти в себя, как головная боль вновь ударила по нему. От резкой вспышки, он смог лишь тихо застонать. Михаил уже вышел, поэтому Виктор смог позволить себе это сделать. Хоть он и в таком состоянии, но он не хотел, чтобы его отец видел, как ему больно сейчас.
Михаил пришёл достаточно быстро. Он нажал на кнопку, и кровать немного поднялась, чтобы Виктор смог нормально выпить воду. В стакане была трубочка. Была бы воля Виктора, он бы откинул этот стакан в стену. Какое же унижение! Старик ухаживает за молодым. Приносит ему стакан воды.
Но несмотря на это, Виктор обхватил распухшими губами трубочку и медленно стал втягивать воду. Когда первые капельки воды коснулись сухого языка, Виктор от удовольствия закатил глаза. Михаил улыбнулся.
–Сейчас должен подойти врач. Они взяли твои анализы, сделали рентген, – он тяжело вздохнул, – Надеюсь, всё хорошо.
Виктор допил всё содержимое стакана и выплюнул трубочку. Теперь он чувствовал себя немного лучше. Он прикусил губу, чтобы хоть как-то почувствовать её. Но ничего.
–Что ожет роизойти лохово? – он попытался сказать нормально, но звуки расплывались.
–Молчи. Береги лучше свои силы.
–Сколько я здесь? – чёткая фраза, неужели.
Михаил молчал.
–Отец?, – он хотел назвать его «папа», но сразу понял, что из этого ничего толкового не получится.
–Два дня. Немного, по меркам больницы.
Дверь заскрипела, и вошёл врач. В руках у него была карта Виктора.
–Ну, что я могу вам сказать. Все анализы, что мы взяли в норме. Только небольшой сбой в гормонах.
–И что теперь? – осторожно спросил Михаил.
–Мы сделаем дифференциальную диагностику, МРТ и тогда уже поймём, что делать. Пока что не могу делать поспешных выводов. И вас прошу не беспокоиться заранее.
