Марина Ушакова
Воины Игры. Угзи короля
– Он же слепой, – воин ухватился за руку мастера, глядя ему в лицо расширенными глазами. – Как он это сделал? Как он повернул малыша? Как он нашёл озеро и не упал в него?
Ихелион не ответил, задумчиво отведя взгляд. Он понял, что никогда не пожалеет, что взял слепого нихмира на обучение. Юноша – игрок, светарий и оправдывает своё необычное имя. Чистый, белый сапфир. Чист своей слепотой. Чист своими намерениями и мыслями. Но мальчик в клане убийц. И сам Ихелион – самый сильный и опытный из наёмников. Мальчик останется в клане после обучения. Таких угзи нет ни в одном клане их Войора.
Он проснулся и по запахам понял – утро, и кто-то рядом сонно сопит.
– Я не сдамся и буду с тобой, даже если ты не примешь меня. Буду твоей тенью. Всегда. Буду твоим щитом. Всегда. Буду твоими глазами. Всегда. Буду твоим мечом. Всегда.
Это он слышал сквозь сон ночью. Какая-то клятва, произносимая незнакомым голосом над его головой. Наверное, приснилось.
Толкнув спящего, Дхавал приподнялся на локте и коснулся источника дыхания пальцами. Угзи. Молодой. Возможно, его ровесник. Кот открыл глаза и испуганно оттолкнул его руку.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь узнать, кто ты, – Дхавал поднялся и занялся своими волосами, переплетая их в новые косы, принюхиваясь к запахам еды из общего грота.
– Меня зовут Радан. Мастер сказал, чтобы я присматривал за тобой.
– Мне не нужны няньки.
Угзи рассмеялся, неожиданно оказался рядом и хлопнул по плечу, вызвав испуганный трепет крыльев.
– Смирись, Нилам, это приказ мастера. В клане его приказы не обсуждаются. И тебе не советую спорить с ним. Давай помогу заплести волосы, сапфир. Это бинарный клан. Здесь все работают парами. Меня приставили тебе только на время. Как только завершится твоё обучение, ты либо покинешь клан, либо тебе найдут другого напарника. Кстати, а где твои боевые цепи?
– Нет у меня их, – прорычал Нилам. – Калекам цепи в волосах не положены.
– Подожди-ка. У меня кое-что есть для тебя. Ты ведь теперь в клане анёмников. Так, что, цепи теперь твои по праву.
За спиной удивлённого Нилама послышался тонкий звон металла. Кот действительно вплетал ему первые в его жизни цепи!
Юноша судорожно вздохнул и едва заиетно улыбнулся.
Пока угзи вплетал ему цепи без единого фестона победы, Дхавал вслушивался в окружающее. Более половины клана уже покинули пещеры.
– Почему ты назвал меня сапфиром? Где все воины? В пещере остались только женщины и дети.
Руки нового знакомого на мгновение замерли.
– Твоё имя так переводится с языка пустыннх угзи. А воины ушли. Кто на задания, а кто на тренировки. Нужно торопиться. Мастер скоро придёт за тобой. Я буду сопровождать тебя повсюду. Слушай, а ты хоть умеешь пользоваться своими косами и мечами, что на запястьях?
Дхавал растерялся. Он не знал, что ответить. Да, отец учил. И мать много времени уделяла его тренировкам. Но сможет ли он на практике защитить себя? Ему никогда не приходилось участвовать в реальных боях.
– Чего молчишь? Не умеешь, – угзи вздохнул. – Всё, пошли завтракать. Иди за мной. Дать руку?
– Нет.
В голове роились тысячи вопросов, но юноша не задал ни одного, чтобы собственным голосом не прерывать потока звуков, окруживших его плотным шаром. Он знал, что со временем ответы появятся на все его впросы. А сейчас нужно отдать себя без остатка тренировкам и занятиям с мастером. Болтовня Радана его немного раздражала, и юноша нервно повёл крылом, почуяв смену температуры – кто-то подкрадывается со спины. Знакомый запах. Это муж роженицы, которой Дхавал вчера помог. Он слышал его замершее дыхание и намеренно застывающее сердце, чувствовал тепло его тела, вибрацию земли, давление взгляда на затылок, холод стальных наконечников его когтей. Этот холод рванулся к его правому уху. Дхавал перехватил запястье обеими руками и выбросил крадущегося вперёд через себя, пригибая голову и прижимая крылья для более удачного броска. Перед ним раздался удар тела, вызвав сильную вибрацию по полу. Словив всей кожей волны гравитации, он бросил себя вперёд в ускорение, сметя ногой несколько чаш других угзи, сидящих вокруг и рядом. Дхавал ухватил источник судорожного дыхания чуть ниже, сомкнув пальцы на горле, и быстро поднял тело над собой. Оно в руке затряслось от смеха.
– Пусти! Это приказ мастера! Нужно было испытать твои возможности. А ты и правда истинный хищный нихмир! Класс!
Дхавал медленно разжал пальцы и отступил. Снова присел, найдя свою чашу с едой. Он уже знал, что мастер стоит рядом и наблюдает за ним. Зачем он это сделал? Зачем послал к нему столь огромного и сильного угзи? Что за шутки?
Радан ошалело огляделся на Миарму, отряхивающего с себя пыль. Мастер, стоящий рядом, коснулся плеча нихмира.
– Нам пора в лес, сапфир, – предводитель был удивлён. Ему не придётся тратить на этого юношу много времени. Он быстро научится видеть.
– Скажи, мастер, – Дхавал шёл следом, по неровной скалистой тропе. – Скажи, что если, прикрываясь твоим приказом, кто-нибудь попытается заставить меня делать то, что может навредить всему клану? Я не слышал твоего приказа Миарму, чтобы он напал на меня со спины. Любой угзи теперь может использовать меня в своих целях.
Шаги мастера замедлились. Ихелион на мгновение оглянулся на слепого юношу и двинулся дальше.
– Ты прав, сапфир. Больше никогда не слушай других угзи. Если рядом нет меня, то ты не обязан выполнять никаких поручений, кроме просьб Радана. Этот юнец не станет тобой манипулировать. Со вчерашнего вечера он – твой семейный угзи. Он произнёс над тобой свою клятву. Разве ты не почувствовал порез на запястье?
– Нет. Я спал крепко. И ты злишься, мастер.
– Да. В моём клане не принято соединять свою кровь с войори. Он нарушил традиции и законы клана. Но, я не стану его наказывать – это его выбор. Иные же потеряют голову от моего меча. Знай это, сапфир. На будущее.
Мастер впереди прыгнул и приземлился в двух метрах дальше. Дхавал облизнул внезапно пересохшие губы. Раскрыть крылья он не мог, ощущая справа холод гладкой стены скалы. Ему придётся прыгать. Он запомнил волны гравитации автоматически, но страх сковал его мышцы.
– Прыгай, сапфир.
– Я не могу.
Ихелион присел, с улыбкой глядя на побледневшего юношу. Никакого провала на тропе нет. Мастер вытянул перед собой шест и стал им равномерно постукивать по земле, создавая слепому маячок. Странно, Нилам шагнул вперёд, а не прыгнул. Он неуверенно шёл на стук, короткими шагами, но, не прощупывая стопами землю.
– Я же сказал прыгать, – делая свой голос сердитым, прошептал старик едва слышно.
– Здесь нет провала, мастер. Ветер не меняет своего направления. Если бы здесь был провал, я почувствовал бы смену потоков. И твой шест дает мне вибрации целой земли, а не прерванной.
– Верно, сапфир.
Ихелион поднялся и двинулся дальше, больше не оглядываясь назад. Юноша шёл след в след, ровно ступая за ним, повторяя каждое движение и даже ненарочный взмах руки. Удивительно.
Они спускались к лесу больше двух часов. В голове юноши отпечатывался маршрут с запахами, вибрацией, температурой. Пару раз его сбивал с толку ветер, меняющий направление – пещеры, провалы и трещины на тропе. Но он смиренно следовал за излучающей тепло спиной кота.
– Мы могли оказаться здесь значительно раньше, если бы ты мог летать, – мастер вошёл под сень спящих урханцириусов и остановился.
Дхавал услышал низкочастотный призыв – волны разбегались центрическими кругами от мастера. Нечто огромное приближалось, раздвигая ветви. Оно крылатое – юноша слышал тяжелый шорох странных крыльев. Такие крылья не для полета. Отец говорил, что крылья урханов нужны для ускорения и используются драконами, как оружие и щиты, закрывающие нежные бока и всадника. Оно действительно с огромными рогами, царапающими ветви и желеобразную кожу деревьев, всё, как рассказывал отец. Дхавал бесстрашно ступил вперёд и протянул руку. В ладонь ткнулся гигантский костяной клюв зверя. Кожу обдало горячим влажным дыханием.
– Его имя Саап, – Ихелион наблюдал, как нихмир двигается вдоль неподвижно замершего зверя, ведя кончиками пальцев по гладкой кожистой чешуе.
– Ветер. Ты назвал его ветром, мастер, – Дхавал восторженно прикасался к урхану, чувствуя биение огромного и мощного сердца.
Урхан с любопытством следил за ним кристаллом. Он тоже впервые видел странное создание, совершенно лишённое зрения. Белый с прожилками кристалл гостя тоже не излучал ничего, кроме тепла неона королевской крови. Зверь в недоумении коснулся клювом ослепительно белого крыла с тонкими серебристыми полосками. У этого нихмира крылья больше и мощнее, чем у других его сородичей. Они постоянно меняли положение, помогая ловить звуки. А вот яда в нём почти нет – его волосы черны. Форма глаз нихмира, осторожно и щекотно водящему по его коже кончиками пальцев, напоминала глаза гирда – вытянутые и большие, обрамлённые чёрными ресницами под такими же чёрными бровями. От нихмира не исходила угроза. Её совсем нет. Это не воин. Он не знает запаха крови. Как странно.
Урхан повернулся к своему наезднику. Зачем он привёл сюда слепого нихмира?
– Научить его видеть цвет и свет, Саап. Мне нужна твоя помощь, – ответил на его мысли рыжий глава клана.
– С ним невозможно создать контакт кристаллов, – растерялся дракон, коснувшись лба угзи своим кристаллом.
– Да, я знаю. Ты мне дашь силу создать образ цвета и света, я вложу это в голову юноши. Он должен знать цвет и свет.
– Зачем?
– Он будущий угзи моего клана. Возможно, – неуверенно ответил наездник.
Дхавал приложил свои ладони к сухим ладоням мастера и застыл. В его голове стали распускаться яркие образы.
– Красный. Оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый, – повторял он за мастером, восхищённо впитывая в свою память новые образы. Мозг озарился светом.
– Белый! – выдохнул Дхавал.
– Чёрный!
Так вот, что его окружало всю жизнь! Чёрный цвет! Всегда чёрный!
В его руки тяжело легли камни.
– Они все разного цвета, – сказал мастер. – У каждого цвета есть свой вкус, запах, вибрация, частоты. Научись отличать их. Если смешивать несколько из этих цветов, ты получишь новые образы. Приступай, – шест ударил его по плечу, принуждая опуститься на холодную осеннюю землю.
– Ты не покинешь это место, пока не освоишь цвета. Встретимся в пещерах.
Дхавал повернул слегка голову, вслушиваясь в удаляющиеся шаги. Мастер бросил его в лесу с разноцветными камнями в руках. И это всё обучение?
Камней в его руках оказалось больше, чем девять. Что это за новые цвета?
Дракон наёмника ушёл, выполнив свою задачу – дал основы понимания цвета через своего наездника-угзи. Больше он ничем не сможет помочь слепому крылатому нихмиру.
Ихелион стоял на выступе. Вторую неделю юноша не возвращался. Мастер беспокоился – лес полон стаями диких и голодных гирдов. И помнит ли слепой нихмир обратную дорогу? Искать юношу в лесу нет смысла. Напрасная трата времени. Он либо съеден хищниками, либо сгинул в огромном лесу и не вернётся. Так тому и быть.
Мастер взвесил в руке деньги, оставленные генералом за обучение его сына, и усмехнулся. Он уже придумал, что ответить генералу, если тот заявится. Несчастный случай. Утонул в пещерном озере. Тело не нашли. Вот и всё. Меньше хлопот.
Угзи расправил плечи и завязал себе глаза. Сегодня он должен выполнить заказ богатого купца и убрать его соперника. Чудно. Пора на охоту.
Рыжий убийца бесшумно скользнул по стене, растворяясь в тенях сумерек. Из леса доносился далёкий рёв гирдов. Они тоже охотятся.
Радан осторожно выглянул из своей ниши. Предводитель клана и самые сильные бойцы ушли. Кот быстро кинул в ранец еду и воду. Затянув на запястьях сюрикены и метательные серпы, закинул на спину лук и дроты, включил мечи-хамелеоны, проверяя заряд. Только после этого спокойно направился к выходу.
– Ты куда? – его ухватила мать за булаву на хвосте и потянула на себя.
– На охоту. Я слышал шише.
– Иди, – цепкая рука разжала пальцы. Кошка отвернулась, снова занявшись своими делами.
Молодой угзи быстро свесился с края карниза, повиснув над темной пропастью. Его чуткие уши вслушивались в лес под ним. Гирды двинулись на запад, загоняя жертву. Кот отпустил когти и, падая, сложил руки у груди, готовясь сгруппироваться на широком листе либриуса. Если клан узнает, что он отправился на поиски пропавшего семейного войори на закате, их обоих убьют. В любом случае, ему придётся где-то отыскать стадо шише, чтобы вернуться не с пустыми руками. Но стада ушли на юг и сейчас далеко.
Угзи бесшумно приземлился в мягкое ложе листа и замер, чтобы через секунду завязать себе глаза – так легче будет отыскать слепого нихмира. Завернув на спине всё оружие, угзи прыгнул и, оттолкнувшись обеими ногами о ствол урханцириуса, вошёл в ускорение, путая следы, прыжками о камни и деревья. Он уже знал, где искать Сапфира. В трёх десятках километров гирды гнали жертву в скалистое ущелье, в западню. Они всегда так делают, когда не могут сразу, одним ударом мощной лапы свалить ускользающую жертву. А Сапфир не сможет взлететь без маячков. Значит, он бежит. Успеть бы.
Кот взвился в воздух и, ухватившись за ветви ллояра, прыгнул вверх. По кронам он быстрее доберётся до ущелья. Он стремительно прыгал с кроны на крону, поворачивая чуткие уши назад и вслушиваясь, боясь слежки и преследования соклановцев. Он ещё слишком молод, чтобы покидать пещеру без напарника. Ему, наверняка, уже выслали в погоню Тиарру – его неразлучного партнёра по спаррингам и заданиям.
За спиной метнулись разгорячённые охотой тела гирдов. Их жажда крови и голод неслись сокрушительной волной перед ними, гоня перед собой напуганного слепого юношу. Дхавал сложил крылья, чтобы ускорить бег и мчался на пределе сил, ускользая от молниеносных ударов гигантских когтей четырёх гибких огромных восьмиметровых хищников. У его головы щёлкнули клыки, Дхавал споткнулся и быстро покатился, сомкнув вокруг себя крылья. Дерево! Развернув крыло, он метнулся вверх и, оттолкнувшись от ствола, снова вошёл в ускорение. По верхнему когтю крыла царапнул зуб гирда. Дхавал задыхался от страха, но продолжал отчаянно бежать, потеряв по пути все камни, что дал ему мастер. В крыло ударилась голова зверя и скользнула клыками по суставу. Вскрикнув от боли, юноша отлетел от удара огромной лапы и врезался всем телом в ствол сотуса. Верхние когти его крыльев мгновенно вцепились в кору и рванули тело вверх, уводя от смертоносных ударов когтей разъярённых хищников. Вися на ветвях, Дхавал из последних сил уворачивался от бросившихся следом зверей. Он нанёс удар в голову гирда. Хищник смолк и, раздирая агонически сжимающимися когтями ствол дерева, сполз вниз. На костяшках осталась кровь. Юноша кинулся подниматься ещё выше, уходя от рычащих, плюющихся пенной слюной гирдов. Они стремительно лишали его путей. Осталась последняя ветвь. Дхавал бросился грудью на соседнее дерево. Боль прошила всю ногу. Вскрикнув, он ухватился за зерно ллояра, слыша и чувствуя прыжок хищника прямо на его спину. Он отпустил руки и упал на землю. Зверь метнулся над ним. Ещё двое, тяжело дыша, теперь неторопливо спускались вокруг него с деревьев. Они уже знали, что жертва не уйдёт. Юноша подскочил и с разбега снова оттолкнулся от ствола, входя в ускорение. Бежать он больше не мог. Ногу разрывала страшная боль. Он даже не чувствовал крови, льющейся тугими струями следом за ним. Рана слишком глубока, чтобы его медная кровь начала сворачиваться. Он прыгал, ударяясь ногами о стволы и изгибался, уходя от когтей и огромных зубов. Он не мог ни подняться выше, ни спуститься на землю, постоянно выдерживая один уровень. Вскоре гирды это поняли. Мощный удар сбил его в прыжке и отбросил на несколько десятков метров.
Дхавал часто дышал, мешая себе слышать. Сердце билось где-то в горле от ужаса, парализовавшего всё его тело. Только крылья медленно стали смыкаться, в последней попытке защититься. Над лицом полыхнул красный жар дыхания хищника. Дхавал видел! Дыхание зверя ярко красного цвета!
Внезапно оно посинело, и зверь со стоном рухнул рядом, не успев вонзить огромные когти в тело жертвы. Вокруг раздались свисты дротов. Дхавал неподвижно застыл, закрывая лицо руками и крыльями, и захлёбываясь судорожным дыханием. Спустя несколько секунд земля рядом едва слышно дрогнула и завибрировала от беззвучных, мягких, крадущихся шагов. Ветер принёс запах Радана.
– Радан! – Дхавал ухватился трясущейся рукой за протянутую крепкую ладонь и, всхлипнув, потерял сознание.
Угзи быстро вывалил из ранца всё, чтобы найти перевязочный материал – нога нихмира была вспорота до кости от бедра до голени когтем гирда. Радан торопился – на запах крови могут появиться ещё не одна стая хищников. Белоснежные крылья юноши пришлось связать за его спиной, чтобы не мешали. Кот взвалил нихмира на плечо и вскарабкался по стволу на крону. Нужно срочно отнести его в пещеру. В любую ближайшую. Радан сорвал с глаз повязку и устремился в южном направлении, тревожно оглядываясь назад – Тиарра уже идёт по его следу. Надо запутать его!
2. Прислушиваясь к звонким падающим каплям воды, Дхавал уткнулся лицом в густую гриву спящего угзи и заплакал. Он понимал, что это не по-мужски, но пережитый ужас до сих пор отзывался ледяным звоном в его голове. Нога болела и постоянно кровоточила. Разбитый сустав крыла отёк и не проворачивался. Он не мог двигаться.
Радан не шевелился, притворяясь спящим. Он слышал своего семейного войори. Нужно дать ему время. Кот тихо вздохнул, и покопавшись в кармане, достал сюрикен, стал вертеть его в пальцах. Нет смысла притворяться спящим.
Они оба действительно оказались ровесниками. Обоим по шестнадцать лет. Белое, тёплое, бархатное крыло слепого нихмира заботливо укрывало его от холодного ветра, задувающего в пещеру. Нужно добыть пищу и целебные травы, иначе они долго не продержатся в диком лесу.
– Спасибо, Радан, – прошептал всё ещё всхлипывающий юноша.
– Потом сочтёмся, Сапфир, – угзи выкатился из-под его крыла. – Подожди меня здесь. Я скоро вернусь.
Крыло в ответ спрятало бледное и мокрое от слёз лицо.
Сложно себе представить, что можно родиться совсем без зрения. Угзи намеренно прячут глаза. Но они уже с рождения знают, как выглядят предметы и цвета. Всё вокруг просто восстанавливается в их голове в виде образов памяти, наполняясь новыми чувствами температуры, вибрации и так далее. Но, что можно увидеть, когда ты совсем ничего не знаешь об окружающем тебя пространстве?
Радан неподвижно сидел на ветке урханцириуса, следя жёлтыми глазами за спокойно идущим к нему шише. Джерит вонзился в шею травоядного, пробив артерию. Животное сделало попытку побежать, но в первом же прыжке потеряло ориентацию и, ударившись о ствол, медленно осело. Угзи несколько секунд продолжал вслушиваться в лес, прежде чем спуститься, и забрал добычу. Он успел собрать все целебные травы, чтобы вылечить страшную рану своего нового друга. Хотя, пока другом слепого нихмира не назовешь. Радан внезапно подумал, а не совершил ли он ошибку, произнеся над спящим войори клятву семейственности? Не будет ли он теперь всю жизнь нянчиться с ним? Обратного пути нет. Клятва угзи связывает кровь обоих. Клятву слышит Сердце и соединяет войори и его угзи на всю жизнь.
Услышав зов клана, Радан испуганно метнулся в крону и затих, прижимая к груди шише. Он ещё не давал клятву клану. Если он сбежит, его найдут и накажут. Кот тихо вздохнул. Надо возвращаться домой, но бросить нихмира одного он не мог. Ночью лес снова заполнится угзи. Они будут искать его, проверяя все пещеры, каждый камень и дерево. Вернуться придётся сегодня до заката. С шише. Где взять второго? Их осталось мало в этом лесу. Звери уходят на юг, чувствуя приближение зимы.
Радан замер. Удача снова улыбнулась ему – второй шише!
Кот медленно отложил добычу и потянулся за дротом, стреляя ушами и не отводя суженных зрачков с травоядного.
– Мне нужно уходить, – Радан сбросил на пол пещеры туши шише и присел рядом, оглядывая пропитанную кровью повязку на ноге нихмира. – Ты справишься без меня, сапфир? Я завтра попытаюсь прийти сюда снова.
– Да, – нихмир содрогался от озноба.
– Я сейчас зашью тебе рану. Будет очень больно. Другого выхода у нас нет. Меня ищет весь клан. Вот, возьми.
В руку Дхавала толкнулся стержень рукоятки кинжала.
– Зачем? – едва сдерживая лихорадочный стук зубов, выдавил юноша.
– Зажми в зубах и не ори, пока буду зашивать тебе рану и делать перевязку.
Такой адской боли Дхавал никогда не испытывал, но стойко терпел, периодически рыча.
– Все, Сапфир, отдыхай. Думаю, ты знаешь, как свежевать мясо и приготовить его на огне. Костёр ночью не разводи. Только днём. Понял?
Дхавал облизнул пересохшие губы и обессиленно кивнул, закрываясь крыльями.
– Где ты был? – Ихелион ухватил его за шиворот и встряхнул, глядя проницательными глазами в испуганные глаза юного угзи.
– На охоте, вожак. Мама разве не сказала?
Ихелион кинул на шише удовлетворительный взгляд и отшвырнул Радана в сторону.
– Тебя искал Тиарра. Ты запутал следы.
– Гирды гнали добычу в ущелье, поэтому я предпринял меры, чтобы они не вышли на мой след, если их охота не удастся.
Ихелион потерял к нему интерес и углубился в свой новенький портативный компьютер, изучая поступающие со всего Войора задания и выбирая из них самые оплачиваемые и опасные. Он уже знал, кого из своих угзи посылать, и на какие задания.
Радан сглотнул и, бросив любопытный взгляд через широкое плечо мастера. Задания просто сыпались. Что происходит?
– Мастер, на Войоре, что, война?
– Не совсем, малыш. На некоторых континентах началась война за ресурсы. Они воюют, а мы зарабатываем деньги и репутацию. Скоро мы выберемся из этих пещер, дружок. Я так думаю, что в скором времени, мне удастся подмять соседний клан и забрать их угзи нам. Расширяя наши силы, мы сможем большего добиться. А теперь ступай. Не отвлекай меня. На следующую охоту пойдешь с Тиаррой. Он злится на тебя. – Мастер хохотнул.
Радан отвернулся и пошёл в свою нишу.
– Как, кстати, твоя кровь? – Ихелион не повернул головы.
Радан не понял вопроса.
– Кровь?
– Ты же принёс клятву войори. Ты должен его чувствовать. Он жив?
– Вроде да, – Радан тревожно свернулся в гнезде, нервно скребя когтями по каменному полу, свесив руку.
Ихелион бросил на сверкающие жёлтые глаза в темноте насмешливый взгляд.
– Как сдохнет, скажи. Тессеракты ускоряют движение. Я должен быть в курсе всего, малыш.
– Хорошо, мастер, – Радан испуганно прикрыл голову хвостом и замер, вслушиваясь в своё сердцебиение. Оно не должно выдать его страха. Предводитель решил избавиться от слепого ученика? Или задумал что-то плохое?
На рассвете его поднял напарник.
– Пошли, вожак послал на охоту. Клану нужна еда. Я обнаружил стаю пеннотов. Повеселимся, брат?
– Ага, – Радан без желания натянул ремни ранца на плечи и поплёлся за напарником.
Они не стали прыгать на листья либриуса, а пошли кривой тропой вниз, чтобы свернуть на север. Радан с досадой оглянулся на юго-запад. Там пещера, скрывающая сапфира. Как избавиться от партнёра?
– Скажи, а каково быть семейным угзи, Радан? – Тиарра балансировал на старом, упавшем дереве сотуса и стриг ушами воздух.
– Будто у тебя ничего не было в груди, а потом появилась полнота. Будто появилась цель в жизни, что ли. Не знаю, как сказать. Голос мыслей в голове, его дыхание и сердцебиение придаёт силы. Даже мускулы стали расти.
– Да ну? – Тиарра подскочил ближе и, сверкая весёлыми глазами, потянул руку друга. – И правда. Как такое возможно? У тебя даже шерсть меняет цвет. Ты становишься чёрно-серебристым. Круто! А ты видел свои зубы? Они тоже растут! С ума сойти! А эти кисточки на ушах! Ты меняешься очень быстро, Радан. Тебе не больно?
“Больно” – хотел ответить угзи, но отвернулся. Он чувствует, что Сапфиру совсем плохо.
– Послушай, Тиарра, мне нужно уйти. Ты сможешь охотиться без меня?
– Куда ты собрался? – рыжий напарник внезапно остановился и уставился ему в лицо, подозрительно сощурив зелёные глаза. – Я вчера потерял тебя из виду, и ты опять за своё?
– Мне очень нужно.
– Я отвернусь, – не понял Тиарра.
– Нет. Мне нужно уйти на несколько часов.
Рыжий угзи сердито засопел. Он был старше и нёс ответственность за них обоих.
– Ты нашёл своего слепого крылача?
– Да. Он ранен. Гирды едва не убили его вчера. Не говори ничего предводителю. Пожалуйста. Сапфир мне нужен, а я ему. Он мой семейный войори.
Тиарра отвёл глаза. Он слышал, что угзи умирают, потеряв своих войори крови. А он не хотел, чтобы его брат гнезда умер.
– Нам нельзя разлучаться, – выдавил он. – Если я встречу соклановцев, и они не увидят тебя со мной, нас накажут обоих. Я иду с тобой.
– Ты не убьешь Сапфира?
– Нет. Одного не могу понять, зачем ты взял в свою кровь слепого нихмира? От него же никакого толка!
– Его неон.
Тиарра непонимающе шагал следом, сбивая нервным хвостом листья с кустарников.
– А что с его неоном не так?
– Это королевский неон. И его очень много. Так много, что я никогда ничего подобного не видел.
– Да-а-а, – протянул Тиарра. – Мне не увидеть его неон, пока я не стану его семейным угзи. Мне известно об этом. Но рисковать не стану. Я покараулю тебя, пока ты посмотришь, что там с твоим слепым нихмиром.
– Спасибо, друг, – Радан облегчённо вздохнул, поднимаясь по уклону на юг. – Нам надо ускориться. Ему плохо.
– Что за рана у него? – прыгая следом по кронам, поинтересовался Тиарра.
– Вся нога до кости. Я зашил. Но, кажется, у него началась лихорадка.
– Подожди меня здесь. Я сейчас, – рыжий угзи скользнул по стволу вниз и вернулся, сжимая в зубах плотный пучок тонких трав с жёлтыми цветами. – Вперед, Радан. Это поможет ему.
– Что это?
– Трава и корень аркониса, – Тиарра быстро сунул траву за пазуху и вошел в ускорение. – Трава богини Огли. Есть легенда, что враг принёс такую траву богине, чтобы исцелить её и взять замуж. Но она уже была с богом Вардаром.
– Откуда эта история? – удивился Радан, перепрыгивая упавшее бревно.
– Мама много историй знает о богах Огли и Вардаре. А ещё она читала письмена в Библиотеке о боге Сатталахе. Он так, вообще, чокнутый мужик был. Представляешь, избороздил несколько миров со своим семейственником Иллионсом, чтобы остановить экспансию смердов и их родителей – жуков Фердмах. А в итоге того, помер где-то у Бездны.
– У какой такой Бездны?
Тиарра чуть замедлил шаги, засопел и ответил, хмыкнув:
– Не знаю. Но в книге было написано, что бог Сатталах обнаружил растущую Бездну, что поглощает наши миры. Он пытался остановить её, а в итоге канул в неё и погиб.
– А как все узнали, что он точно погиб, а не шагнул в другой Тессеракт?
– Его семействееник угзи Иллионс сразу умер, рассказав, что видел глазами своего бога Бездну.
Тиарра чуть помолчал и добавил:
– Вот и ты умрёшь сразу, едва остановится сердце твоего слепого войорского нихмира. Давай ещё наберём аркониса. Я мало набрал.
– Я и не знал, что он здесь растет, – Радан растерянно почесал затылок и нагнал друга, срывая по пути несколько веточек лекартсвеного растения.
Он и не подозревал, что сильнейшее лекарство от ран растёт под ногами.
Через двадцать минут, восстанавливая сбившееся дыхание, оба кота пригнулись и вползли в тесную пещеру. Радан тревожно глянул на нетронутое тело шише.
Дхавал лежал навзничь и источника. Крылья даже не вздрагивали.
– Плохо дело, – Тиарра рьяно разорвал повязку на ноге. – Разведи огонь, Радан. Придётся прижигать рану – кровотечение не останавливается. Он потерял много крови, хотя ты зашил аккуратно. И завари арконис. Держи. Потом надо приготовить ему еду и накормить.
Тиарра уверенно поднял в руке раскалённый докрасна клинок. Пещера огласилась диким криком и запахом палёного мяса. Радан мгновенно подлетел и зажал нихмиру рот. Острые зубы вонзились в его ладонь и сразу в дёрнувшееся запястье.
– Мать Фердмах! – Радан зажмурился от боли и заскрежетал зубами. – челюсти ядовитого крылача на его руке сжимались всё сильнее. Ещё немного и треснет кость. – Отпусти меня, Сапфир! Мне больно!
Хватка моментально ослабла. Дхавал слепо и испуганно притронулся к щеке угзи.
– Это ты, Радан, – виновато прошептал он, задыхаясь от боли в ноге. – Прости.
– Терпи, Сапфир. Ещё не всё, – Радан прижал к своей груди голову нихмира, когда Тиарра приложил к ране повязку, смоченную в горячем травяном взваре. Оба кота знали, что арконис очень болезненный для открытых ран. Дхавал судорожно вцепился в плечо угзи, спрятав лицо на его груди и затих.
Тиарра удивлённо поднял глаза на друга – арконис значительно больнее раскалённого клинка. Зрачки Радана быстро расширялись – юный кот забирал часть боли своего семейственника себе.
– Он жив?
– Я жив, – прохрипел Дхавал, продолжая судорожно сжимать плечо своего угзи. Всё тело нихмира покрылось холодным потом.
Радана вырвало. Тело кота трясло от чужой боли.
По мере того, как повязка остывала, отступала боль. Дхавал прерывисто вздохнул и расслабился, откинув голову на колене угзи.
– Не спи, Сапфир. Слышишь? Не спи! – Тиарра резко дёрнул его на себя, заставляя сесть. – Держи его, Радан. Ему надо поесть.
Оба кота с трудом накормили его и отволокли в тесное гнездо, оставив рядом пищу и воду.
– Нам пора уходить, – Тиарра быстро отмывал в источнике руки. – Солнце садится, а нам предстоит поймать хоть одного шише или пеннота. Без добычи нас не пустят домой. А то ещё и выпорят.
Ихелион повёл носом и отвернулся, злобно сверкнув глазами. От обоих угзи пахло кровью нихмира. Похоже, мальчишки нашли его ученика. Они убили его? Почему от них пахнет его кровью?
– Ко мне! Оба!
Радан и Тиарра переглянулись.
– Да, вожак, – угзи склонили головы и замерли.
– Где он?
– Ушёл.
– Почему на вас его кровь?
– Он пытался отнять добычу. Я прогнал его, – Тиарра не мог сказать, что нихмир убит. Правда всё равно будет раскрыта – слепого и беспомощного нихмира трудно будет скрыть, когда он оправится. Скорее всего, Дхавал вернётся в клан продолжать обучение.
– Он пытался вернуться?
– Нет. Сказал, что не закончил с камнями, которые ты дал ему, – тихо сказал Радан.
Тиарра занервничал, когда ощутил от своих рук запах аркониса. Лишь бы мастер не подошёл ближе – учует.
– Свободны. Завтра оба на тренировки в горы с остальными. А тебе, Радан, пора принести клятву клану. Через две недели твоё становление полноценным воином тьмы, и ты приступишь к выполнению заданий. Мне не хватает бойцов. Хватит уже и Тиарре нянчиться с тобой.
Друзья переглянулись и ушли в свою нишу, игнорировав вопросы встречающих их родителей.
Радан долго не мог заснуть, содрогаясь от боли нихмира. Его колотило такой же лихорадкой. Мышцы ноги дергали судорогой. Болела прокушенная кисть руки. Но будущий убийца знал, что испытавыемые им ощущения не идут ни в какое сравнение с тем, как больно нихмиру.
