Марина Ушакова
Воины Игры 4. Сын Императрицы
4 книга.
“Если ты не знаешь, что скрывается в пеньятте, не бей её палкой, стоя под ней. Мало ли, что за “конфетки” обрушатся на твою упрямую голову, мой олень круторогий. Но в ней точно что-то есть. Видишь, как тяжело она качается, будто кирпичами набита? Прошлое, что копится веками – не конфетки тебе”. Софья Трунова.
Пещеры Аррама превратились в храм почитания Огли и Вардара.
Укина аккуратно присел на край камня и огляделся по сторонам. Повсюду в полумраке его окружали лица угзи и войори. Тишина обволакивала старого короля Тожмена, обессиленно прислонившегося спиной к огромному кривому камню. Угзи осторожно покинул своё место и опустился рядом, принимая его ласку. Тут же, прижавшись к колену Тожмена, сидела немая Пиллиама и смотрела в сторону карниза. Уже скоро выйдет к ним жрица ночных спутников Войора, чтобы почтить старого короля и возрадовать сердца войори одной из старых историй.
В тёмных углах поднялись головы гирдов. Они всегда заранее предчувствовали появление жрицы и с любопытством наблюдали её действия.
Наконец, появилась она, осветив пещеру сверкающими драгоценностями и одеждами. Шаг, вздох, выдох, взмах искусственного крыла из тончайшего сячшизского шёлка, полёт невесомой ткани в тишине коснулся слуха нежным шорохом. Никакой музыки. Она создавалась едва слышными движениями, шагами, дыханием, шелестом летящих складок одежд. Вскоре движения девушки поглотили всё внимание слушателей и зрителей нежными, едва слышными ритмичными звуками и поражающими красотой переливами драгоценностей на её ускхе – широком воротнике из полосок металла. Танец создавал ареол тонкого плетения звука, языка жестов и натренированного дыхания. Жрица плела движениями сказания о давно минувших днях, и всякий понимал её, внимая даже едва неуловимому жесту.
Вскоре перед глазами зрителей стали возникать отчётливые картины из возникших над её головой чёрных молний. Образы появлялись в воздухе, будто сотканные из цветного тумана, творимые волшебством необъяснимого владения телом и духом жрицы. Мало кто понимал, что Игра проникла и в сознание войори. Жрицы храма Сангаяны, Акуписа и Кардлана стали теми первыми игроками, не осознающими пока всю силу своего сознания и воображения. Жриц трёх спутников Войора чтили и любили.
Всего несколько часов в сезон эта девушка пересказывает историю. А каменные нироскиры добросовестно записывают её сказания в хрониках на своих круглых камнях и разносят эти истории по всем странам и городам Войора как напоминание о былых событиях, изменивших всю планету.
Укина с разочарованием вздохнул, когда танцовщица покинула карниз и посмотрел на короля. Тот сидел с закрытыми глазами и по его морщинистым щекам текли слёзы. Эта история была о предательстве его братьев, пожелавших убить его, чтобы завладеть чит-кодами. История о том, как богиня Огли и её возлюбленный король Вардар покинули их мир.
Угзи вскочил и, подхватив под руку старика, помог ему подняться на ноги.
Пиллиама и Укина вывели Тожмена на край площадки и призвали урханов. Звери, оглушительно стуча когтями по почти зализанной ветрами стене скалы, плавно проникли в пещеру. Один из них принял старого всадника и бережно закрыл его крыльями, чтобы донести до замка в целости. Остальные урханы забрали зрителей и двинулись караваном через пустыню обратно в столицу.
Много лет прошло, прежде чем угзи и войори снова удалось приручить урханов и гирдов. После того как Сердце Войора застыло, хищники с трудом поддавались дрессировке, забыв своё прошлое предназначение. Но войори и коты смиренно приняли волю богов, лишивших их столь опасного оружия, как разум древесных драконов и преданность полупрозрачных полосатых зверей леса – гирдов.
Укина, оставив старика в его покоях, спустился в зал. Угзи родного клана ждали его.
– Король Тожмен стар. Нам пора найти его внука Садтхи и его жену.
Белые коты подняли перед собой широкие полотна ткани с эмблемой клана “Летящее перо” и, завязав глаза, растворились в тенях замка. То же задание получил воинственный клан “Каннибалы”.
Тем временем где-то в пустыне Милдеросса Садтхи заглянул через плечо супруги.
– Что ты нашла, Леффия?
– Пока не знаю, – молодая женщина потянулась рукой в сторону и включила остальные фонари, осветив очередной спелестологический объект искусственного происхождения в подземельях гигантской пирамиды.
Они стояли на пороге огромного зала с рядами саркофагов. Псы богов восстановили пирамиду Сахме и снова замуровали себя под гробницами Огли и Вардара.
– Зал спящих волков Мохван-Баста, кажется. По сведениям кремниевых скиров, бионических белых волчиц, их золотых гвардейцев и учёных, когда они отключились, закрыли здесь в медицинских капсулах, в надежде на то, что они когда-нибудь очнутся. Удивительно, капсулы до сих пор исправно работают. Видишь, на всех кроме одной горят индикаторы?
Войори прошли в середину зала и остановились перед стелой, знаменующей место захоронения последней Императрицы волков Сиффиры.
Садтхи сдвинул плиту саркофага, не зная, что есть механизм, открывающий его.
– Взгляни, Леффия, Императрица цела.
– Садтхи, но ведь он согласился принять трон только после отключения Сиффиры, – с сомнением пожала плечами жена, кружась вокруг своей оси и освещая фонарём испещрённые графическими изображениями потолки пирамиды.
Женщина, обнаружив вход в гигантский подземный зал, победно засмеялась и кинулась к ступеням с криком:
– Я нашла её! Она здесь! Вот её капсула!
Она склонилась над первым обнаруженным прозрачным куполом, смахнула лёгкую, зеленоватую пыль пустыни, и с любопытством стала рассматривать прекрасную волчицу.
– Она будто спит. Как она прекрасна! – Леффия провела ладонью по куполу, зацепив голограммные элементы управления. Купол засветился и откинулся в сторону.
– Как ты это сделала?
– Не знаю.
Войори улыбнулись друг другу и оба опустили руки вглубь саркофага, прикасаясь к бархатистой, тёплой коже мохванки. Огненное дыхание влюблённой Леффии пронеслось по нежной щеке, спящей летаргическим сном волчицы, заставив дрогнуть ресницы. Неожиданно из-под богато украшенного ускха волчицы выкатился блестящий цилиндр.
– Интересно, – Садтхи взял цилиндр в руку и покрутил его в свете фонаря, внимательно рассматривая. – Об этом никто из жрецов не рассказывал. Что это может быть?
– Наверное, один из информносителей, – предположила женщина, с горящим взглядом осматривая руку волчицы с вросшим в запястье удивительным браслетом изготовленного из неизвестного вида змеи. Стальной змеи. Или змеи будто из застывшей чистой ртути с сильным отражающим эффектом.
– Она безупречна, – восхищённо прошептала Леффия.
– Нам многое уже удалось собрать, касающееся истории нашей планеты. Но это я вижу впервые. Здесь нет никаких надписей и знаков. Брось это в сумку, милая. Дома разберёмся. Я бы хотел забрать тело на исследование.
– Тело? Садтхи, но, кажется, она жива.
Леффия улыбнулась. Их лаборатория уже полна неведомыми мертвецами, добытыми из древних заброшенных шахт и пещер. Исследовательский центр буквально ломился от диковинных находок любознательной пары.
– Может, пока оставим её здесь? Тем более, по сказаниям скиров эти бионики все живы, и когда-нибудь проснутся. Представь, ты вскрываешь ему черепушку, а он просыпается в этот момент. Уверена, нам не стоит их трогать, тем более Императрицу Сиффиру. И мы ещё не изучили предыдущие образцы. Весь наш дом превратился в огромный склад неизученных экспонатов. Давай пока на этом остановимся.
Принц рассмеялся и опустился на пол, чтобы достать еду и подкрепиться.
Муж и жена жевали орехи, запивая соком сотуса, и победно оглядывались по сторонам.
– Это удивительное место. Будто духи прошлого стоят прямо перед нами. И на каждом камне хранят свои тайны.
Леффия подняла на мужа искрящиеся неоном глаза.
– Скажи, почему твой отец отказался от трона?
Садтхи рассмеялся и обнял жену.
– Наука для него важней. Ты не представляешь, что он нашёл! Корабль древних жуков Фердмах. Корабль самых первых жуков предтеч. Это невероятная находка, учитывая, что последних Би-Ферзей уничтожили Огли и Вардар. Сейчас бригада учёных изучает информносители предтеч. Нам же с тобой досталась давно прочёсанная вдоль и поперёк его учёными пирамида. И, не смотря на старания его людей, мы нашли нечто любопытное – Сиффиру.
Садтхи склонился и аккуратно прижался лицом к округлившемуся животу супруги.
– Ну-ка, как мой малыш поживает? Я его чувствую. Пинается. Прямо в ухо дал.
Нежная рука жены гладила его по волосам, а в щёку била крошечная ножка или ручка ещё не рождённого наследника.
Войори слушали шум ветра и дождя, доносившегося через толстые стены пирамиды в лабиринты. Расстелив на каменном полу шкуры, супруги заснули.
Она протянула руку и подняла плотную и тяжёлую косу принца с вплетённой цепью, которые местные называют пайкчхик. Долго смотрела на волосы цвета слоновой кости, перебирая в пальцах острые шипы цепи. Янтарные глаза склонились над молодым мужчиной.
– Верни, Садтхи! Это опасно! Верни чип в хранилище! Иначе, я убью тебя и твою спутницу!
Принц резко сел и вытер пот со лба, оглянулся по сторонам. Могильник пуст. Никто не потревожил их в зале саркофагов. В воздухе витал незнакомый запах. Садтхи поднялся на ноги и заглянул в саркофаг. Сиффира на месте. Но именно она ему приснилась.
– Что произошло? – Леффия села и протёрла глаза.
– Сон. Просто сон. Спи, милая. Ещё ночь.
Женщина перевернулась и снова заснула, подложив под голову ладонь. Садтхи тревожно оглянулся на саркофаг и склонился над телом мохванки. Он верил, что духи могут приходить и общаться. Если Сиффире действительно предназначено охранять этот информноситель, значит, она ещё раз придёт в его сон. В таком случае, цилиндр придётся оставить в саркофаге и уйти ни с чем. Садтхи зевнул и лёг, прижавшись щекой к тёплой спине жены. Едва он закрыл глаза, как в ухо дунуло горячее влажное дыхание и яростный шёпот:
– Верни чип, Садтхи! Сейчас же!
Принц подскочил и, достав колбу, вложил под ускх волчицы. Он был уверен, что это не просто сон. Императрица действительно жива, и способна общаться через эфир планеты. Наступит время и великая белая волчица пробудится.
Стараясь не шуметь, закрыл прозрачный купол и опустился рядом с Леффией.
Сиффира открыла глаза и молча вслушивалась в тихое дыхание двоих войори. Кто они такие? Где она? Что произошло? Она попыталась сесть, но уперлась головой в прозрачный купол реанимационной капсулы. Пошарив пальцами по уплотнителям, нашла кнопку и вжала её, открывая себе выход. Волчица аккуратно сползла на противоположную сторону саркофага, чтобы не потревожить спящих, и испуганно стала озираться по сторонам, узнавая восстановленные стены пирамиды Сахме. Ей снилось, что непрошеные гости взяли хранилище с чипом ЦП и снова вернули. Сиффира проверила карман под ускхом. Чип на месте. Сев на край саркофага, мохванка внимательно изучала надписи на стенах. Итак, прошло более двух сотен лет с момента её отключения. Что тогда произошло? Почему все волки отключились? Они же бионики, не могли просто так взять и вырубиться!
Сиффира обошла саркофаг и склонилась над спящими. Светлая голова войори едва не ввела её в заблуждение – она решила, что перед ней сын Огли Датмих. Но Датмих давно мёртв. Кто тогда эти гости? Судя по комплекции и цвету волос – потомок Огли. А это либо его сестра, либо жена. Волчица осторожно приподняла пайкчхик молодого мужчины и внимательно рассмотрела цепь. Традиционное плетение рода Милдерро. Это внук или правнук Огли и Вардара.
У неё достаточно времени всё обдумать и решить, что делать дальше. Волчица пошевелила пальцами ног, с удивлением прислушиваясь к эфиру. Что-то изменилось. Нет биения Сердца планеты!
– О, Фердмах! – Сиффира метнула испуганный взгляд на спящих. Они живы, значит, планета без Сердца существовать способна. Но, тогда стая не сможет контактировать в собственной сети, не имея посредника. Сердце было посредником. Все сенситивные чипы уничтожены кроме одного – чипа Центрального Процессора. Если пробудить махванов, они разбредутся, не имея цели по лесам и пустыням. Будут бездумно убивать всё, что движется.
– Так, спокойно, – Сиффира глубоко вздохнула. Через несколько минут размышлений, она снова опустилась в реанимационную капсулу и включила голограммный компьютер. Удивительно, что он ещё работает. Бросив на приёмник сохранившийся чип ЦП, волчица приступила к обработке данных. Она стирала всю информацию с него, оставляя только сенситивные элементы. Ей не нужна память предыдущих Императоров и Императриц. Ей не нужны память Иссиры или Генаи. Компьютер капсулы, конечно же, не в состоянии полностью обработать глубинные программы чипа ЦП. Ей нужна только связь с мохванами. Их необходимо держать под тотальным контролем после пробуждения. О, вирусы. Сиффира с любопытством просканировала наследие советника Арвоха и следы вируса сынов Вардема. Всё стереть. Полностью отформатировать чип, внеся новые протоколы и директивы. Проверив несколько раз чип, мохванка внесла новые программы и протестировала их. Всё. Можно подключаться. Сиффира судорожно вздохнув, ткнула чипом в запястье. Перед её внутренним взором расплылась сеть с обозначениями объектов. Методично, без суеты, волчица вносила каждый объект в систему, отдавая команды.
Садтхи испуганно подскочил и, прижавшись спиной к саркофагу, встряхнул мечи-хамелеоны. Вокруг него с грохотом падали плиты с саркофагов и поднимались купола капсул.
– Леффия! Вставай! Они проснулись! Ты была права!
Жена вскочила и, тоже включив мечи, встала рядом, озираясь по сторонам. Оба войори помнили, что без сенситивной связи волки могут напасть, следуя своему голоду крови.
– Что происходит?
– Уберите оружие, мы не навредим вам.
Войори обернулись на голос и застыли. Сиффира стояла в саркофаге и спокойно смотрела на них.
– Мы не причиним вам вреда, – повторила она.
– Мы просто хотим уйти. Или служить вам. Всё зависит от того, кто вы.
– Я принц Войора Садтхи Милдерро. Это моя жена Леффия.
Сиффира спустилась и распростерла руки, призывая к себе через чип своих волков. Мохваны, выбравшись из саркофагов, окружили их и стояли неподвижно, ожидая команды своей Императрицы.
– Когда-то я служила Огли. Но тебе я служить не буду. Партнёрские отношения меня вполне устроят. И мне нужны ответы. Мы два столетия пролежали в саркофагах и хотим знать, что произошло за это время и почему молчит Сердце.
Войори растерянно переглянулись. Их рассказ занял почти час. Сиффира опустила голову, с горечью закрыв глаза. Из всех волков не проснулась только Моно. Поднявшись, Сиффира отбросила крышку саркофага с Моно и открыла купол. Смахнув слёзы, мохванка включила тестовую программу реаниматора. Нет смысла изучать тело и пытаться восстановить бионика – Моно мертва и восстановлению не подлежит.
Садтхи и Леффия переглянулись. Они помнили сказания Милдеросса. Сиффира была предана королю Датмиху и служила ему, а позже тот провозгласил её Императрицей волков. Но король Датмих был убит. Знает ли об этом Сиффира?
– Где он?
Принц растерянно развёл руками.
– Для нас это очень старые сказания, Сиффира. Датмих нарушил закон Войора, объявив войну всем землянам. Его казнили, а скиры после казни разнесли части его души по разным мирам. Ему не посвятили ни одной стелы. Нам не известно, кто убил короля. О Датмихе есть только памятные записи в Библиотеке. Скиры отказали ему в посмертной чести нести на своих камнях песни о нём. Он, опозорив наш род, ничего не принёс полезного за свою короткую жизнь, лишь заражал других войори своей пылью смердов.
Сиффира едва заметно кивнула головой.
– Спасибо. Кто теперь король?
– Тожмен. Он уже очень стар. Вопреки природе Войора, мой дед очень быстро состарился. Едва ли он вспомнит тебя. Ты хочешь увидеть его?
– Нет. А как же той отец?
– Он отказался от трона, приняв решение посвятить свою жизнь науке. Он много лет назад ушёл в пустыни, и мне ничего не известно о нём. Говорят, позже он отправился в долину Саллавиа и сгинул там. Горцы напрасно искали его следы.
– Понятно. Сейчас я уйду в лес к гирдам.
Императрица, отряхнув со своих старинных доспехов пыль, направилась к выходу.
Садтхи и Леффия переглянулись.
– Это опасно, – качнула головой Леффия и добавила:
– Гирды давно одичали и с огромным трудом поддаются дрессировке. Не всякие мастера-храмовники берутся укрощать этих хищников.
Сиффира улыбнулась и печально покачала головой.
– Они сами звали нас. Думаю, память крови снова соединит нас. Мы уходим. Вернёмся на гирдах либо не вернёмся вовсе.
Мохванка больше не оглянулась, вслушиваясь в твёрдые и уверенные шаги своих волков, следующих за ней. Неизвестный фактор усыпил их на целых два столетия. Если бы не внук Огли, сумели бы волки самостоятельно проснуться? Но войори сохранили им оружие. Наверняка и лаборатории её учёных законсервированы и остались в целости и сохранности. Стоит туда наведаться. Впрочем, зачем теперь лаборатории? Войн нет и развивать военную инфраструктуру, возможно, не стоит. Её золотые мохваны и амазонки великолепно себя чувствуют. Они – ниро – новая раса Войора. Один из золотистых бойцов топтался рядом, нервно облизывался и оглядывался по сторонам, растирая затёкшие руки.
– С тобой все в порядке, боец?
– Да, Императрица. Где король Датмих?
– Нет его. Мы проспали две сотни лет. Отныне наша задача восстановить нашу Империю и наш народ во служение Войору и пострадавшему от рук Датмиха роду Милдерро.
– Принято! – волк развернулся к воинам и рявкнул:
– В построение! Плазмоферы в бедро! Салют Императрице Сиффире! Салют Императрице мохванов!
Сиффира с опозданием узнала этого мохвана. Маджрай – один из умнейших её учёных, генерал. Весьма хорош собой, высок, силён.
В ответ на приказ генерала Маджрая раздался стройный грохот тяжёлых ботинок и лязг металла. Волки замерли в почтении перед своей единственной носительницей центра сенситивного канала, объединяющего их всех в одну могучую стаю-армию.
Остановившись на верхушке дюны, волчица увидела белоснежные шпили Синжеросса. Гирды подождут. Нужно выяснить, какими законами сейчас живёт население планеты, дабы не нарушать целостность нынешнего мира и гармонично вписаться в него. Может, ей удастся разгадать загадку усыпления: что за фактор отключил на целых два столетия расу волков?
Мохванка огляделась по сторонам и, заметив бредущего древнего скира, подала знак голода. Кремниевый житель незамедлительно свернул в сторону стаи, катя перед собой камень. По земле центрическими кругами от каменного пилигрима заколыхался песок, и, спустя несколько минут на горизонте появились ещё тысячи скиров с каменными шарами, полными провизии, которую они собирали по пути.
Пока волки насыщались плодами трудов каменных существ, Сиффира разулась и стояла на вершине дюны, погрузив обнажённые ноги в горячий песок. Она чувствовала низкочастотные колебания. Но это не Сердце. Это топот ног тысяч свифтов, бегущих по окраине леса от преследующих хищников. Мир словно оглох и ослеп без Сердца. Ветер едва слышно гнал зелёные пески в сторону скал Аррама. Значит, сейчас весна. Летом ветер повернёт на восток и юго-восток. Чуткий нос волчицы учуял крадущегося гирда. Сиффира спокойно повернулась и посмотрела в белые глаза зверя. Несколько секунд гирд неподвижно прижимался к песку, имитируя его цвет и почти слившись с ним. Волчица видела только неподвижные крошечные чёрные точки зрачков. Его голова приподнялась. Зверь повёл носом и сощурил глаза. Огромная лапа играючи потянулась вперёд и едва коснулась кончиком когтя ноги мохванки. Хищники смотрели друг другу в глаза. Наконец, из горла полосатого зверя вырвалось утробное урчание и, поднявшись во весь рост, гирд подошёл вплотную, стал тереться огромной головой о бедро мохванки, едва не повалив её на песок.
– Привет, юный простофиля, – Сиффира радостно потрепала хищника за большими полупрозрачными ушами и села на его спину, с наслаждением прижимая ладони к крутой шее. – Зови остальных.
Гирд открыл клыкастую пасть и над пустыней разнёсся бурляще-оглушительный рёв.
Сидя на горячей спине опасного зверя, Сиффира задумчиво наблюдала, как из леса приходят хищники, чтобы снова стать партнерами мохванов. Её тревожила мысль о том, чем занять стаю в отсутствие войны. Их жажда крови неуёмна. Голод крови никогда, наверное, не оставит их вид. Стоит заняться охотой и добывать мясо жителям городов или отправиться в далёкое путешествие. По пути Сиффира несколько раз видела расплодившиеся стада шише, а это означало, что волкам будет развлечение и охота.
Волчица не отдала долг Огли. Когда стая собралась вокруг неё верхом на зверях, Сиффира направилась в Синжеросс за сналлами. Она была уверена, что никому в голову за сотни лет не пришла мысль провести обряд разделения тел и душ Огли и Вардара.
Им пришлось пересечь необъятную пустыню. Гирды несли их так, словно у них были крылья: быстро, легко, бесшумно, оставляя за собой лишь завивающиеся клубы золотисто-зелёной пыли. К городу на обрыве они прибыли к восходу следующих суток. Вершины зданий золотились и сияли в лучах восходящего светила, а шпили резали глаза ослепительным сиянием.
Из всех ворот города уже выходили пастухи, ремесленники и городские нироскиры, взявшие на себя роль почтальонов. Из Южных ворот, оглушая пустыню, выдвигались два сухопутных шебека с ещё не поднятыми парусами. Один длинный и два коротких гудка означали, что шебеки набирают скорость и предупреждают пешеходов и другие, более мелкие песчаные суда о своём движении. Их паруса поднимались один за другим, а массивные, роскошные тела нежно равняли барханы за городской чертой. Пешком их догоняли быстрые угзи и, хватаясь за верёвочные лестницы, проворно поднимались на борт, где их встречали четверо наёмных горцев. Капитаны стояли на баках с гордо расправленными плечами и смотрели вдаль. Один из ближайших шебеков начал издавать оглушительные хлопки, расправляя геннакер с эмблемой Хуннуба. Его скорость начала стремительно нарастать. Что-то взвыло. Это загудела труба, установленная на главной мачте. Скоро к этой трубе присоединились флейты на реях, и шебек “запел”, унося свою песнь вдаль.
Не на всех хуннубийских шебеках были флейты. Только “Рияш Мушмисатон” – завывал на многие километры, гордо вспарывая барханы и дюны самых горячих и безжизненных территорий пустыни.
Сиффира восхищённо провожала взглядом второй проходящий корабль “Зобийят Сорийа” и, вытянув пальцы, коснулась его шершавого борта, зацепив красочный, но чуть выгоревший на солнце платок, который прикрывал крупную царапину. Сверху ей залихватски улыбнулся угзи-подросток и помахал рукой.
Прошло два столетия, а эти роскошные корабли до сих пор покоряют все известные и неизвестные пути Войора. Много раз сменялись капитаны и их команды, а “Мушмисатон” и “Зобийят” по-прежнему прекрасны и величественны. Шрамов на их телах прибавилось, но это не портило облик, а лишь добавляло некоего очарования странников, видавших в путешествиях кровавые схватки, штормы, ураганы, болезни, дружбу, предательство, победу и героизм…
Проехав распахнутые резные ворота города, мохваны оказались на просторной рыночной площади с широкой, позволяющей пройти по ней шебекам улицей по середине. Увидев волков на гирдах, население тревожно замолкало и расступалось в стороны, подхватывая на руки детей. Сиффира видела красноволосых горцев, котов из разных кланов, нироскиров, несущих тяжёлые корзины с продуктами. Мимо бегали дети, разбивая воздух весёлым звонким смехом. Ни одного вооруженного войори. Только горцы несли на спинах метательные длинные дроты для охоты на пеннотов и шише в предгорьях Желтого Змея. Волчица знаком остановила стаю у ворот и, приблизившись к лавке со сналлами, спешилась.
Торговец – невысокого роста войори с любопытством оглядел её старинный костюм и доброжелательно улыбнулся.
– Мы слышали о вас. Жрица Аффилла каждый год рассказывает о вас в своих танцах, чтобы мы помнили и ждали вашего возвращения.
Сиффира склонила голову на бок, не зная, что ответить. Растерянно опустила глаза и коснулась ладонью коробки со сналлами. Тихо спросила:
– За двести лет моего сна никто не провёл обряд разделения душ ваших королей Огли и Вардара, так ведь?
Торговец перестал улыбаться, положил перед ней десяток самых красивых сналлов и поставил рядом для них коробку.
– Возьми. Плата мне не нужна. Мы не берём денег за сналлы. Сколько тебе нужно сналлов, сиятельная Императрица? Ведь ты Императрица? Так скиры пишут на своих камнях о тебе. Тот день, когда король Датмих хотел жениться на тебе…
– Остановись, торговец. Прошу, не говори больше ничего, – вскинулась волчица. – Я помню тот день и то, как на моих глазах падали мои мохваны, засыпая мёртвым сном. Я видела чёрные молнии, несущиеся в небесах. Это они отключили моих волков и меня. Не знаю, что это было за явление. Да, теперь я Императрица. И хочу почтить память всех тех, кого любила в прошлой жизни – Вардара, Огли, короля Датмиха, своих воинов, Алана и Хаззах Милдерро…
– Котов почтила сама Огли. Есть запись о проведённом обряде. Их души давно ушли в пустыни со скирами. И, Сиффира, нам запрещено законом отпевать сналлами предателей. Прости, ни один скир или нироскир не помогут тебе в ритуале разделения души и тела короля Датмиха, потому что его душа была разорвана скирами на куски, – торговец опустил глаза и пододвинул коробку к волчице. – Мы рады, что ты вернулась после долгого сна. Когда закончишь обряд, возвращайся в город. Мы будем ждать и приготовим тебе и твоим воинам гостевые дома.
– Благодарю, почтенный.
Сиффира взяла коробку в руки, сложила все предложенные сналлы и села на спину ожидающего её зверя.
Войори уважительно смотрели ей вслед. У ворот мохванка остановилась и, повернувшись к случайному войори, спросила:
– Какое самое яркое событие произошло за время моего сна?
Люди задумчиво переглянулись.
– Ничего особенного. Только песни нашей жрицы скрашивают нашу жизнь.
– Есть ли у неё ответ на вопрос, что усыпило мохванов?
– Нет, Сиффира.
– Есть ли свидетели среди войори, видевшие чёрные молнии, что усыпили всех волков?
– Очень мало, Императрица. Эти молнии видели не более пяти войори и ни одного угзи. Одни говорили, что в молниях был виден крылатый войори со светлыми волосами и зелёными глазами. Но таких войори ведь не бывает. Другие же утверждали, что в молниях был землянин с чёрными глазами, болезненный, бледный и слабый. Никто не может с уверенностью сказать, что именно они видели. Возможно, это были миражи х-игроков, давным-давно канувших в летах.
Волчица благодарно склонила голову и выехала из города, растерянная от полученных ответов. Пересекая раскалённые пески, мохванка перебирала в пальцах сналлы. Её наполненные слезами глаза поднялись на вершины скал Аррама. Нужно вернуться в пирамиды Сахме, где покоятся тела королей.
Путь через пустыню Альс-Сиор занял несколько дней из-за сильнейшей песчаной бури. Оголодавшие хищники, наконец, добрались до восточной окраины Дикого леса и, укрывшись в его густых зарослях, проспали до ночи. Тусклый жёлтый свет спутника Войора Сангаяны разбудил стаю. Мохваны, оседлав гирдов, бросились в густой лес, преследуя небольшое стадо шише. Пойманных животных гирды и волки жадно рвали, и глотали огромные куски мяса, почти не прожевывая. Несколько мохванов принесли сочные куски своему вожаку. Сиффира приняла подношение и поела, осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к забытым за двести лет звукам. Она так и не надела сапоги, постоянно прислушиваясь к земле, в отчаянной надежде услышать равномерные толчки Сердца. Безмолвие Сердца и неестественная для этой планеты тишина пугала. Но к этой тишине войори за два столетия привыкли.
Волчица пришла к выводу, что культура Войора также претерпела серьёзные изменения. Эволюция словно замерла и деградировала. Ни одного звука механизма. Молчали крупные артели и мастерские в городе. Ангары покрылись вьюнами и пятнами ржи. Исчезли колеи, оставляемые в давние времена караванами увойдов. Работают только маленькие лавки ремесленников. Чем в нынешнее время живёт народ планеты? Просто существуют, питаясь тем, что приносят трудолюбивые скиры и нироскиры? И где спрятаны все мохванские корабли и увойды?
Сиффира застыла с куском непрожеванного мяса во рту. Она внезапно вспомнила прогнозы, полученные в её лабораториях. Исследования показали, что смерть Сердца Войора приведёт к молчанию разума аборигенов. Ещё пятьдесят лет молчания Сердца и они станут просто тупыми шише, не способными развиваться. Так ли это? Волчица проглотила кусок и поднялась. Пора двигаться дальше. Сначала пирамиды, потом необходимо обследовать все города милдеросской пустыни и их населения. Начать придётся с храмов, так как они ближе всего к пирамидам, потом постепенно продвигаться с юга через ущелье Ора и леса, вернуться к Синжероссу и пятерке городов Билгеросса. Столицу Милдеросс на побережье океана она посетит в последнюю очередь.
Пять часов пути и стая оказалась у подножия пирамид.
Сиффира спешилась и, отпустив стаю на охоту, вошла в треугольный вход. Несколько секунд она стояла в ожидании, пока включатся светильники. Коридор осветился мягким светом. Прислушиваясь к эху своих шагов, мохванка вошла в могильник и остановилась перед саркофагами королей. Скир сам появится, когда зазвенят первые сналлы. Сиффира опустилась на колени перед саркофагами и извлекла первый колокольчик.
– Да пребудет с вами, легендарные короли и их воины, вся слава и любовь Сахме.
Нежный звон разнёсся мелодичным эхом по лабиринтам. За спиной волчицы возникли тени скиров, ожидающих появления душ умерших. Сиффира оглянулась и удивлённо подняла брови – скиров пришло более двух десятков. Это означало, что здесь покоится столько же умерших. На каждого покойного приходит один скир и требуется один сналл. Среди древних скиров стояли и два ниро, держащих перед собой круглые большие камни, изрезанные письменами и со следами гари.
Сиффира закончила отзванивать первую душу, проводила глазами уходящего скира, от тела которого отходили две тени: одна из них принадлежала душе покойного, другая каменному жителю.
В коридоре пронёсся гулкий шепот:
– Моё имя Афани.
– Да пребудет с тобой, Афани, вся слава и любовь Сахме, – Сиффира печально опустила голову. Она надеялась, что этот выдающийся мастер ещё жив. Но угзи не живут две сотни лет. Увы.
На следующие сналлы отозвались Ижжури, Май, Асфим, Шион и их бойцы. Шёпот Ивиса Синжерро и горца Гарраха Билгерро ввели мохванку в глубокое горе. Она подняла перед лицом последний сналл и дрожащими губами прошептала:
