Марина Литвинова
Блондинка хочет замуж, или Зима в Хьюстоне
По дороге обратно я обдумала ситуацию и по возвращении домой, к темноте практически, написала письмо Оксане, владелице дома и арендодательнице Хорхе, с просьбой о помощи советом. Но та ограничилась предупреждением, что ни в коем случае нельзя страховой компании сообщать номер и прочие данные своей кредитной карточки, потому как в этом случае компания и через месяц, и через два деньги снимать не перестанет, что-нибудь хитрое такое напишет в страховом контракте, чего я не сумею прочитать, и что сделает эти их действия вполне легитимными. И уж тут я внезапно поняла Хорхе, ведь раз оформить страховку настолько сложно в этой стране, что проще ездить уже без нее. Тем не менее я еще не вошла во вкус правонарушений, и выезжала все остальные дни не дальше ближайшего супермаркета. Но и это было уже огромным подспорьем, ведь теперь не страшно было и в темноте, часов в 7-8, выйти из дома и поехать в магазин или спортклуб, походить среди людей, если вдруг страшно либо тошно одной в доме становится. Правда, возникла еще одна, непредвиденная проблема, и буквально на следующее же утро.
Как только я тронулась с места, желая, как минимум, объехать наш квартал и прогреть двигатель, как тут же первый встреченный на дороге водитель начал сигналить и тыкать пальцем в направлении моего колеса. Мы оба остановились и вышли – так и есть, колесо оказалось спущено, практически на ободе. Доброхот оказался огромным толстым боливийцем, желающим оказать даме всяческую поддержку. Я готова уже была почти броситься ему на шею, с одной целью – чтобы он уже наконец сделал что-то со спущенным колесом. Мужчина согласился пожертвовать своим временем и здоровьем, ведь так трудно было ему просто согнуться из-за огромного живота, не только залезть под машину и что-то там сделать. Домкрата не было, ни у него, ни у меня, попросили домкрат у соседки, которая приняла в качестве арендной оплаты за инструмент нашу замечательную мизансцену. Действительно, бедный дяденька весь испыхтелся, пытаясь снять это злополучное колесо, а соседка наблюдала этот процесс, сопровождая его ахами и охами, и делая прогнозы, насколько быстро дядька получит инфаркт. Не прошло и пары часов, как колесо оказалось снято и вложено в кузов его трака, и затем мы вместе повезли это колесо в ремонт. Еще час мы искали шиномонтаж и наконец нашли, мой приятель зашуршал выразительно купюрами, но это не подействовало, это колесо взять в ремонт отказались, так как оно старое и не подлежит… Приехали обратно, боливиец оказался упертым. Он заявил, что в багажнике обычно держат запаску, но замок багажника не смог открыть – тот был сломан и заклеен скотчем))) Подключилась опять вездесущая соседка, залезла в машину (она маленькая) и достала запаску через салон. Ближе к сумеркам одели все же запаску. Торжественно проехались по кварталу, прогрев двигатель и совместно обучившись урезонивать визг автомобиля на перекрестках.
Мы очень подружились, я была благодарна за потраченный благородным рыцарем выходной день на совместное решение моих проблем. В качестве дополнительной услуги он еще поскреб по бардачку. Нашел в нем документы на машину, замасленные и полуразорванные, все их перебрал и перечитал, указал на самую замусоленную бумажку и заявил, что она вроде как похожа на действующую страховку, но полностью он в этом не уверен.Отметили мы окончание автомобильных активностей распитием кофе с приятной беседой в соседнем кафе. Спаситель оказался членом какой-то охранной организации, которая следит за порядком на улицах и служит дополнением к основной полиции. Толстячок (толстячище) пригласил меня на совместное благородное дело – вместе с ним патрулировать улицу с 21 до 24 часов в пятницу. Я временно согласилась, он мне показался очень ценным советчиком, например, заявил, что на моем месте опасался бы за техническое состояние этого автомобиля. А кто бы не опасался?
В пятницу он позвонил утром и предложил мне дать свою старую машину в пользование. После этого я отказалась от всего, и патрулировать, и его старую машину водить, ведь наверняка она предлагалась только в комплекте с этим мужчиной, а я все же не врач, и даже не медсестра, реанимировать его при очередных предстоящих физических нагрузках не сумею – и заблокировала его номер.
Все десять дней отсутствия Хорхе его машина меня выручала, по крайней мере, я не чувствовала себя больше затворницей. Плохо было одно – с мужчинами я больше не встречалась, если свидание предполагало далекое расстояние и больше двух автобусных пересадок, ну и в центр города. Помимо нелегального вождения незастрахованного и рассыпающегося на ходу транспортного средства, просто невозможно стыдно было показаться на таком драндулете.
Эпизод 6. Подготовка к приезду Оксаны
Позвонила в очередной раз Оксана, пообещала вскорости приехать, а затем вступила со мной в неистовую переписку. Попросила к ее приезду сначала забрать ее машину, что припаркована возле жилья ее дочки Али, потом отогнать в мастерскую, и дала номер механика. Я позвонила ему и, говоря чуть ли ни по слогам, с грехом пополам, договорилась о времени ремонта с разбегом плюс-минус пару дней, написала дочке и получилась подтверждение. Вроде бы все настроила, но Оксана по какой-то причине не могла угомониться. То говорила, что писать не любит, то вдруг взялась писать целые петиции про неблагодарных людей в ее жизни. Хорхе такой-сякой немазаный, дочка тоже живет, как у Христа за пазухой, но совершенно этого не ценит, на нее ни в чем нельзя положиться, вот даже средством передвижения матери должны посторонние заниматься. Аля, по словам мамы, не умеет жить спокойно, ей всегда нужна драма. Мне же показалась, что драма вовсе не Але нужна, но об этом потом.
Машина Оксаны появилась перед домом на следующее утро, пригнанная неизвестно кем, я с изумлением лицезрела из окна новое дорогое транспортное средство неизвестной мне местной марки. Еще на другой день появилась и Аля, дочь Оксаны, высокая девушка абсолютно башкирского вида, которая думает, что у нее хороший русский. Конечно, на фоне тех детей, которые вообще не говорят, может и хороший, но коммуникация с ней непростая. Она подбирает и не может подобрать нужные слова, в конце концов идет по простому пути – все предметы и понятия называет словом «вещи». «Моя мама любит и умеет лучше всех делать вещи, а вот Хорхе такой-сякой, людям делает только плохие вещи…» Мне в разговоре с ней тоже приходится подбирать самые простые слова, чтобы она поняла, о чем речь.
Аля въехала на парковку на своем «мустанге» так дерзко и резко, что я едва мусорный пакет из рук не выронила, что как раз несла к баку в этот момент. Так же стремительно Аля спросила у меня, где ключи от маминой машины, но я не смогла ответить на этот коварный вопрос, и посоветовала спросить у того, кто ее сюда пригнал. Аля пожала плечами и принялась напряженно думать о чем-то, и затем вполне логично рассудила, что раз машина перед домом, то и ключи должны быть в доме. При этом добавила, что времени у нее очень мало, завтра экзамен, и надо готовиться, а не по сервисам разъезжать. Я прониклась ситуацией, мы бросились искать ключи, и искали их бестолково по всем полкам на кухне, в ванной, везде, только комната Хорхе была закрыта. Не нашли. Тогда Аля вытащила из каких-то закромов огромную связку ключей и стала, нимало сумняшеся, подбирать ключи к его комнате. И действительно, один из старых и ржавых ключей на связке подошел, дверь легко открылась, и на тумбочке у Хорхе обнаружился, среди прочих мелких предметов, и ключ от машины Оксаны.
Вышли во двор радостные, но машина не завелась, аккумулятор сел. Аля запрыгнула за руль «мустанга» и мы рванули в магазин автозапчастей, игнорируя красные сигналы светофоров (Аля объяснила, что улицы здесь тихие, никто почти не ездит). Аля продемонстрировала в беседе с продавцом чудеса владения местным наречием, мне не удалось понять ни слова из их скорого разговора, но провода были куплены успешно. Аля открыла капот капризной красавицы, подсоединила провода к своему аккумулятору и завела машину, я и глазом моргнуть не успела. Тут же перепрыгнула в свою машину, и выкрикнула мне в окно, чтобы ехала за ней, не отставала. Я не успела ни сиденье поправить, ни зеркала, ни стекло помыть – Аля ездила вокруг меня и фарами моргала, давай мол быстрей, и я такой клушей нерасторопной себя почувствовала! Короче, чудом доехали до сервиса, Аля неслась впереди по хайвею, а я, в полу-невменяемом состоянии, за ней следом, снова без страховок и вообще намеков на документы, через весь город. В автосервисе мы бросили машину без всяких подтверждающих бумаг, Аля сказала, что это здесь нормально. Все более ускоряясь, отвезла меня обратно, и по дороге, не переставая, на своем этом странном наречии ругала Хорхе, как-то успевая при этом следить за движением. Аля бурчала, что он, наверное мамин любовник, поэтому мама создала ему такие комфортные условия, которых он не заслуживает. Я старалась отмалчиваться, не понимая, какой в полуразрушенном холодном доме может быть комфорт.
