Марина Литвинова
Блондинка хочет замуж, или Зима в Хьюстоне
Когда он доставил, наконец, документы, сначала мы вздохнули с облегчением, но потом загрустили еще больше, потому что опять машину выдать отказались – в договор была вписана моя фамилия, но по оплошности фирма не указала марку машины. Я вспомнила, что это было эксклюзивное предложение – по цене маленькой экономичной машины мне выдали освободившуюся в последний момент большую и красивую. В тот момент я была счастлива заменой, и неопытность в подобных делах не позволила мне проверить, вписаны ли изменения в договор. Охранники потребовали подтверждения от компании, где я арендовала автомобиль, и позитивная часть, можно было переслать это подтверждение по факсу, полностью уничтожалась негативной – офис компании открывался только в семь утра. В этом месте я почувствовала, что от хваленой русской стойкости не осталось и следа, и я уже готова плакать горючими слезами.
Полицейский, оформлявший аварию на стоянке, все еще стоял неподалеку, подписывая какие-то бумажки и рисуя схемы. Я подумала, что это последняя надежда хоть как-то согреться. Подойдя к служаке закона, я попросила разрешения посидеть в его машине, хотя бы недолго. Сказать, что он сильно удивился, недостаточно, чтобы передать его реакцию на это предложение. Женя переминалась с ноги на ногу в сторонке, иметь дело с полицией она не решалась даже в этой экстренной ситуации. Полицейский пошутил, что пустит нас, если одна из нас выйдет за него замуж. О, как же мне понравилось это предложение! Я уже и десятой женой в гарем была готова пойти к тому времени. Подбежавшая Женя смела с пассажирского сидения бумажки и резво плюхнулась рядом с офицером. Я, потоптавшись немного рядом под насмешливым взглядом полицейского, попросила все же пустить меня через заднюю дверку на место для нарушителей закона. Он открыл мне двери, и я обнаружила, что лавки там деревянные, холодные и очень жесткие. Приключение показалось дядьке забавным, и, глядя на мою перепуганную физиономию, он решил пойти дальше – предложил запереть меня там, для того чтобы поехать в ближайший Мак Дональдс, где мы могли бы купить кофе и согреться. Конечно, мы не отказались, но те десять минут в запертом пространстве с зарешеченными окошечками показались мне вечностью. Горячий кофе наполнил меня и Женю неземным блаженством, мы ожили чуть-чуть, но обратно я ехать в том же отсеке наотрез отказалась, заявив, что пешком даже готова полтора часа идти это расстояние, только не снова туда, в камеру)). Женя, поежившись и потомившись, все же полезла в задний отсек, я с содроганием сердца увидела, как прочны замки и задвижки на этих дверях, и рысью припустила на переднее сиденье. Вышла моя подруга бледная и очень смирная, выдержка изменила уже и ей, и она сказала, что на родину хочет теперь, как никогда раньше. Я же дала себе слово не нарушать закон.
Ровно в семь утра мы связались с компанией, сердобольный полицейский взялся поговорить по телефону для нас, назвав свой номерной знак и сообщив, что это срочное дело, факс моментально прислали и машину наконец выдали. Светало… Я повезла Женю домой, новый день начинался… Полицейский сказал, что женат, и все его предложение было шуткой, но мне было уже безразлично, продолжится ли наш страстный роман, так сильно хотелось спать.
Эпизод 11. Приезд Оксаны.
Оксана постоянно обещала на днях появиться, и никак не появлялась, а затем и звонить, и писать перестала. Ее машина уже стояла, отремонтированная, возле дома в ожидании хозяйки, я почистила и помыла все, что было в доме неразрушенного, и постепенно расслабилась и перестала ждать. Поэтому звонок по телефону раздался, как гром среди ясного неба – Оксана сообщила, что она уже в Хьюстоне и через пять минут они с мужем подъедут к дому для разговора. Я запаниковала, ведь сейчас все решится, наверное. Оставит ли она меня жить в том же статусе, или придумает мне какие-нибудь новые задания, оправдывающие мое бесплатное проживание на этой территории, или просто попросит освободить помещение? Мыть голову было поздно, наводить порядок в вещах тоже не было времени, поэтому встретила владельцев собственности, как была, в халате и шлепанцах.
Супруг мазнул по мне безразличным взглядом и стремительно ретировался в офис, отрабатывать командировочные расходы компании на отель и перелет из Канады, оставив Оксану в доме, беседовать со мной ему явно не хотелось. Оксана же, осмотрев территорию, заявила, что ей нравится наведенный порядок, занятая моей раскладушкой вторая комната – это нормально, и что мы срочно начинаем утепляться. Супруг пригласит нас в ресторан, вероятно, в день своего отъезда, а до этого он будет занят (работы у него – непочатый край!), ночует в отеле, кредитную карточку для пользования оставил, периодически будет позванивать и узнавать, как дела. Другими словами, остаемся предоставлены сами себе, надо лишь без запинки отвечать на телефонные звонки, что все в порядке, и ни в коем случае не дать любимому повода для ревности или прочего беспокойства.
Мне было приказано быстро собираться и усаживаться в машину, потому что спать при такой низкой температуре в доме невозможно, и мы поедем в супермаркет, покупать электрические одеяла. Это такие большие и тонкие, покрытые тканью грелки, которые на ночь надо включать в розетку и затем накрываться ими вместо одеяла. Через час позвонил супруг и сказал, что работа на сегодня закончена, и он к нам присоединяется, и кататься по магазинам мы стали все вместе. Оксана делала какие-то покупки, а он в это время пил пиво. Им было приятно прокатиться по местам своих романтичесих отношений, ведь показывая их мне, они постоянно ударялись в воспоминания и призывали меня в свидетели, как же все у них было здорово. Когда уселись за стол, отгороженный от проезжей части чахлыми кустиками, перед входом в ресторан, есть пиццу, запивая ее дорогим вином, я подумала было, что вот он, тот момент, сейчас мне что-нибудь скажут, на каких условиях я дальше живу в доме. Но нет, в этой пиццерии они отмечали семь лет назад свадьбу, вдвоем, очень скромно, и теперь у них вечер воспоминаний, а воспоминаниям этим нужен свидетель зачем-то, так что за непродолжительное время мне была пересказана вся история их знакомства и совместной жизни.
Супруг, по имени Митчел, привлек внимание Оксаны в спортивном клубе , расположенном в самом дорогом и престижном отеле города. Кого попало туда не пускают, так как там останавливаются только топ-менеджеры нефтяных компаний, и их покой и личное пространство тщательно охраняются.Но Оксана сумела, употребив все свои связи и уплатив 14 тысяч долларов годового членства,кое-как в этот клуб пробиться. В этом отеле она и поджидала командировочных, то сидя в лобби с книжкой, то изящно поднимая гантельку в фитнес центре, то красуясь фигурой в купальнике в прилагавшейся к нему сауне. Оксана высокая, очень тоненькая, вся увешана украшениями непонятных мне каратов, и изгибы ее тела и сейчас выгодно подчеркнуты трикотажем великолепного качества. Не удивительно, что Митчел заметил ее и заинтересовался, так мужчина он на тот момент был свободный.
Мне бы он тоже приглянулся, будь я на месте Оксаны. Высокий и стройный, загляденье мужик, вежливый, воспитанный, родом из Эдинбурга, но его шотландский акцент практически не заметен. Однако, как только Митч отлучился ненадолго, Оксана сообщила мне подоплеку их истории – у нее в то время ходило в женихах два реальных миллионера (может, бывают и нереальные, и полу-миллионеры, я не разбираюсь), и она долго не хотела ничего серьезного с Митчем, так как иммигранты здесь меньшую зарплату получают, чем граждане. Но потом сдалась, приняв во внимание его прекрасный характер, и то, что он не жадный, переводит на содержание дочери Али несколько тысяч долларов в месяц совершенно спокойно, теперь вот дал денег на ремонт дома и налоги на собственность и пр.
Затем мы снова поехали, на этот раз на небольшую экскурсию по городу, по романтическим местам этой пары. Как оказалось, не весь Хьюстон выглядит так же ужасно, как его старый центр.
Правда, в Даунтауне только некоторые здания можно называть историческими, как правило, на первый этаж такого дома надстроено что-то более современное, еще два-три этажа, а иногда и еще десять-двадцать., причем, пристроено без какой-либо заботы об общем стиле – не только всей улицы, но даже одного конкретного дома. Нечасто попадаются такие здания между высотками., и в целом, теряются на фоне серо-грязной бесформенной застройки. Небоскребы разных мастей и калибров плотно притерты друг к другу,полное отсутствие солнечного света между ними, возможно, не так уж и плохо в знаменитую техасскую летнюю жару, но ведь это великолепие дополняется автомобильными выхлопами, которые не могут быть развеяны ветерком или хоть какими-то воздушными потоками в этом узком затхлом пространстве. Часть высоток представляет из себя просто многоэтажные парковки, отовсюду между бетонными креплениями видны автомобили, что тоже вовсе не украшает центр города. Когда попадаешь на обычную наземную стоянку-парковку, даже радостно, как бы она там ни выглядела, хоть часть открытого пространства и горизонт раскрывается какой-то… Ресторанчики, расположенные на нижних этажах – надо же работникам с верхних этажей где-то обедать! – производят гнетущее впечатление, хотя, вероятно, это только для глаза, привыкшего к европейским историческим красотам. Ну а уж елки – металлические каркасы в виде конусов, с огромными фонарями, хорошо смотрятся только темной ночью из космоса, наверное…
Оксана и Митчел показали мне, тем не менее,что совсем рядом с Даунтауном есть место, так называемый Миддлтаун, очень похоже по виду на красивые аллеи в центре европейского города, в Германии или в Нидерландах, например. Есть и пятиэтажные, основательные и симпатичные, жилые дома(вот уж не ожидала здесь их увидеть!), в одном из таких они снимали апартаменты и жили вдвоем какое-то время, когда только поселились вместе. Митчел ходил на работу пешком, то есть кое-где это возможно даже в Хьюстоне, просто места надо знать. Район напрочь отличается от всех остальных районов города по виду и показному богатству, но и стоит там жилье баснословных денег. Наконец, мы приехали домой, Митчел направился в отель, а наутро я узнала еще больше про Оксану и историю ее приезда в Штаты.
