полная версия

Мара Кроу
Ноосфера

Полная версия

Часть 19. На «ты»

Алания пришла в бешенство, когда Алекс рассказал ей, что доступ открывался ему и во время бодрствования. Она мерила шагами комнату, бросала недовольные взгляды и, протяжно вздыхая, отворачивалась от него.

– Не злитесь, Алания, – Алекс хмурился, наблюдая за ее метаниями.

– Вы же… – она остановилась, тяжело дыша, – сознательно препятствовали получению результатов. Я думала, что тогда в лаборатории, когда сказали, что задумались, вы просто начали засыпать! Проклятье, Алекс!

– А вы думали, что я мог написать роман благодаря тем нескольким дням в лаборатории? Конечно, исследование помогло в какой-то мере настроить мозг на эту вашу нужную частоту, но потом оно стабильно выходило само. Уверен, у Ники что-то похожее. Вы поддерживали с ней связь?

– Ну, она меня пригласила на выставку, но я думала…

– Агатов может знать об этом? О том, что исследование уже перешло на следующий этап, когда доступ открывается не только во сне?

– Нет, – Алания нахмурилась, – думаю, что нет. Да и мне Ника ничего об этом не говорила. А Агатов вообще не поддерживает связь с испытуемыми.

«Да и вы не со всеми»: Алекс усмехнулся, но оставил эту мысль при себе.

– Тогда вы можете организовать самостоятельное исследование. У вас есть знакомые, которые могли бы оформить допуск в другую лабораторию? Не знаю, как это у вас делается… в общем, чтобы без Агатова.

– Да, – неуверенно пробормотала девушка, – я могу обратиться к руководству университета. Думаю, они не откажут.

– Полагаю, у вас уже есть, что опубликовать. Сколько Агатов готов ждать?

– Он дал мне месяц, – Алания что-то печатала в телефоне, – хотя думаю, что моя подпись – лишь формальность. Он все равно сделает так, как запланировал.

– Но мы сделаем все, чтобы подпортить ему жизнь, – Алекс улыбнулся.

Алания резко приблизилась и обняла его, едва не повалив вместе со стулом, на котором он сидел.

– Может, уже перейдем на «ты»? – Алекс усмехнулся, похлопав ее по спине.

Часть 20. Налаживается

Алекс заканчивал правки над новой историей – рассказом, который планировал опубликовать где-нибудь в сети. Ему не хотелось наращивать его до объемов романа, все-таки тот в принципе родился лишь ради науки. Алания регистрировала показатели, пока он его писал. Писать в лаборатории – незабываемый опыт.

Стук в дверь отвлек его от работы. Сегодня она пришла раньше обычного, стояла, широко улыбаясь.

– Агатов был в бешенстве! – Алания продемонстрировала Алексу сборник научных трудов конференции, – ты бы видел его лицо.

– Что, даже не улыбался? – Алекс усмехнулся, пропуская девушку в квартиру.

– Напротив, все время улыбался, – она рассмеялась, – нервная улыбка, будто лицо свело. Он меня уволил.

– Мне жаль…

– Не стоит, я не собиралась там оставаться. Меня позвали в университет. Там и защититься будет проще.

– Это прекрасно, – он улыбнулся. – Чай будешь?

– Не откажусь.

Алекс поставил чайник, кинул в кружки по пакетику заварки. Добавил себе три ложки сахара.

– На конференции было очень много вопросов, все так заинтересовались, – она села за стол. – Некоторые подходили после, хотели поучаствовать в эксперименте. Кажется, все действительно получилось.

– Ты войдешь в историю, – он улыбнулся, наливая воду в кружки.

Телефон завибрировал в кармане домашних штанов, и Алекс вздрогнул, едва не пролив кипяток на себя. Тихо выругался, достал телефон.

– Это Ника, – он улыбнулся, принимая входящий.

– Алекс, Алекс, Алекс… – раздалось суетливое щебетание на том конце провода, – помнишь, я у тебя спрашивала, можно ли отправить другу почитать? Ну, в общем, ему понравилось, и он дал почитать еще одному, а тот… короче, как ты смотришь на сотрудничество с литературным агентом?

– А?

– Он готов помочь с изданием, Алекс, – по ее голосу было слышно, что она едва сдерживается, чтобы не закричать.

– Что там? – Алания посмотрела на него поверх чашки.

– Кажется, у меня тоже все налаживается, – улыбнулся Алекс.

Часть 21. В жизни тоже бывают…

Селения сдула упавшую на лицо прядь и перевернула блинчик. Теперь они выходили у нее даже сносно. Фоном шел телевизор: президент говорил о том, какие решения были недавно приняты, что сделано, а над чем правительство еще работает. Она повела плечами. Новый – хорошо забытый старый – строй общества был намного комфортнее для жизни.

– Не воруй, – она стукнула Адама по руке, когда тот пытался оторвать кусочек от блинчика на тарелке.

– Да как ты все замечаешь? – Насупился он, а потом, улыбнувшись, поцеловал ее в висок. Одним блинчиком на тарелке стало меньше.

– Обманные маневры, значит? – Она рассмеялась, снимая новый блин со сковороды. – Как там Найл? Не звонил?

– Звонил, – он прервался на жевание, – в общественной клинике работы невпроворот. Это раньше он мог прохлаждаться, а теперь в коридорах очереди собираются. Обещал заехать на выходных.

– Хорошо, – кивнула она, – к его приезду тоже что-нибудь приготовлю. Съедобное, а не как обычно, – девушка усмехнулась. – Мне звонила Лили, кстати. Опять.

– А ты?

– А я не ответила, – Сель улыбнулась, – опять. Но я знаю, что у нее все в порядке. Если бы было иначе, я бы…

– Все еще переживаешь, – Адам обнял Селению со спины, – может, простишь ее?

– Может быть. Но не сейчас уж точно. – Она покосилась на него, понизила голос, заметив, что он тянется рукой к тарелке, – хорошо подумай, он только со сковороды.

– Злая ты.

– За то и любишь, – она усмехнулась, когда он уткнулся носом в ее шею.

«Селения продолжала готовить, вспоминая о том, как пришла к этому моменту. Если бы ей кто-то сказал, что она, простая официантка, сможет изменить мир, вероятно, она бы рассмеялась. Даже сейчас она не чувствовала себя героем, которым ее считали люди. Но она определенно чувствовала себя счастливой: ей снова было, кому готовить блинчики»: Алания закончила читать, усмехнувшись на последнем предложении.

– Знаешь, все-таки с эпилогом история выглядит куда лучше, твой агент был прав, – она улыбнулась, переложила кота с коленей на кровать и протянула книгу Алексу.

Алекс хмыкнул, взял книгу, задержав взгляд на обложке. На ней была картина Ники, та самая, которую он так долго разглядывал на выставке.

– Я так и не поняла, почему Грач. Это же Адам, да?

– Да, – Алекс кивнул, – в первую очередь из-за его образа, темного и немного мрачного, к тому же грачи – довольно умные птицы.

– Тогда почему, например, не ворон?

– А это уже небольшая отсылка к его характеру. Грачам нужна колония. Они часто живут по соседству с галками, а иногда – с серыми воронами. И, несмотря на то, что они разные, живут как одна семья, предупреждают друг друга об опасности. Примерно так же поступает и Адам.

– Это… – Алания задумалась, – глубоко, но вообще не очевидно. – Она рассмеялась и оставила на его губах легкий поцелуй.

– Ну, может, читатель найдет в этом какой-то иной смысл.

Алекс улыбнулся и поставил книгу на полку – первую, но, как он надеялся, далеко не последнюю в коллекции с его именем на обложке. Стоя в спальне и прижимая к себе Аланию, он улыбнулся пришедшей в голову мысли: «Даже в жизни бывают счастливые финалы».

Часть 22. Эпилог

Воздух был наполнен запахом парфюма – въедливого, заполняющего все пространство. Мужчина лежал на кровати, а аппаратура выводила на монитор линии электрической мозговой активности.

– Дмитрий, вы уверены, что это сработает? – Мужчина напряженно вглядывался в лицо доктора, которое едва можно было рассмотреть в полумраке.

– Всегда срабатывает, – собеседник улыбнулся, – вы далеко не первый, кто приходит сюда за этим. Расслабьтесь, сенатор.

И сенатор расслабился, почти сразу провалившись в сон. Доктор отстроил стимуляцию, чтобы обеспечить ему доступ к ноосфере. Если б не эта девчонка, он мог бы заработать много денег на этом исследовании, правительство предлагало крупную сумму за то, чтобы результаты не покинули пределов страны. А теперь что? Теперь его работа стала достоянием общественности, теперь во всем мире можно было повторить то, что должно было остаться здесь. Он даже опубликовал пару работ, надеясь, что получит хороший отклик, но получил лишь ряд вопросов о том, почему в соавторах нет доктора Алании Форакс. Он постоянно злился. Нужно было оформить патент, нужно было…

– Дмитрий, – сенатор тихо позвал его, – мне кажется, получилось.

– Зовите меня доктор Агатов, пожалуйста, – он раздраженно улыбнулся. Агатов терпеть не мог, когда его называют по имени.

– Доктор Агатов, я видел будущее, – сенатор сел и возбужденно шептал, округлив глаза, – кажется, я знаю, как добиться абсолютной демократии, поощрять пользу обществу. Каждый человек стремился бы быть полезным! Это стало бы прорывом, я мог бы изменить мир, предложи я…

Он продолжал бормотать, а Агатов – выходить из себя. Из его груди вырвался рык, и помещение лаборатории наполнилось звоном летящих на пол приборов. Проклятье! Сколько эти двое будут портить ему жизнь, напоминая о себе?

Алекс усмехнулся, дописав последнюю строчку рассказа, над которым работал во время исследования Алании. Писать о собственной жизни было странно, но нужные слова приходили ему из ноосферы, так же, как и с романом. Сегодняшний разговор об эпилоге подкинул ему идею, как закончить рассказ, и эта идея – замкнуть сюжет —показалась ему забавной. Он надеялся только на то, что последняя сцена все же была его вымыслом, а не результатом соединения с ноосферой. Можно ли предсказать будущее, если пишешь о своей жизни?

Алекс даже прочел договор, который подписал много месяцев назад: пункт о неразглашении действовал до тех пор, пока результаты не будут обнародованы. То, что Агатов решил опубликовать результаты, сыграло на руку. Теперь Алекс мог рассказать эту историю миру. Ну или хотя бы паре десятков читателей, что случайно наткнутся на нее.

Он сохранил изменения. Интересно, как отреагирует Агатов, наткнувшись в сети на рассказ, где он является главным антагонистом? Алекс вбил в графе с названием простое слово, которое наверняка привлекло бы внимание доктора: «Ноосфера».

Отвечая на ваш вопрос, доктор: «Будем портить, пока она не закончится».