Максим Касмалинский
Иван Бровкин-внук
Стали подниматься другие руки.
Узколобый с радостным удивлением говорит:
– Вишь как оно!. Можно решать… По правде. Самим.
Председатель пересчитывает:
– Тридцать девять.. сорок два голоса. Всё! Поздравляю, Иван! А теперь пошел вон отсюда. Ты больше не член кооператива. У фермера, наверное, своих дел по горло.
Иван ухолит из зала под аплодисменты.
– У нас еще один вопрос есть, говорит Сабир Сабирович. – Буквально на несколько минут. Глава села, Катерина Петровна.
– Чтобы не проводить сельский сход, – начинает Катерина Петровна. – Такое небольшое, можно сказать предложение. Пожелание. Настойчивое пожелание. В этом году планируется ремонт здания школы. Органы местного самоуправления изыскали сто тридцать миллионов рублей, но этого будет недостаточно. В связи с этим мы предлагаем коллективу СПК и жителям Целинного внести посильную лепту.
– Да за сто лямов мы ее и сами отремонтируем! – крикнул один из братьев Гавриловых.
– Можно? – опять взял слово районный чиновник. – Ремонтировать школы силами жителей запрещено действующим законодательством. На этот счет прописана процедура, которая заключается в том, что в обязательном порядке должен быть проведен тендер. То есть подрядная организация должна соответствовать установленным конкурной документации требованиям, и предложить наилучшие условия исполнения контракта. Таким образом, с данной подрядной организацией и должен быть заключен соответствующий договор, финансируемый из соответствующего бюджета. В данном случае на ремонт здания средней общеобразовательной школы в поселке Целинный. Таков закон.
Встает узколобый.
– Я это… так понимаю, что это вот местное самоуправление это же мы поставили? Мы… Это наше управление. И бюджет это наш, деньги то есть… Мы то ись работаем, то ись налоги-уеги…х-х изините. То ись, это как бы мы денюжку даем на ремонт. Правильно? Зачем еще мы будем собирать? Так это значит, вот мы накопили, значит, это Катерина Петровна ты давай укладывайся А еслиф не хватат, то ты изыщи… Перехвати где-нибудь. Вот так вота! А то, еслиф не смогаешь, так и скажи прямо. Мы другого кого выберем.
В зале поддержали. Узколобый сел, пробормотал:
– По правде. Че мы раньше сами не решали? А мы можем, – удивился сам себе. – О как!
Сабир Сабирович наклонился к чиновнику:
– Так можно? Самим решать?
– Изменения в закон вступают в силу с первого июля. Так что формально, – чиновник состроил брезгливую гримасу. – Формально могут люди с улицы решать. Еще два месяца имеют право.
Дед Женя сидит на своей лавочке, чертит костыльком на песке. Иван прошел было мимо, но остановился. Какая-то мысль его посетила.
Иван, присаживаясь рядом, говорит:
– Дед Жень, как дела? Такое дело… я же теперь глава крестьянского хозяйства. Землю сейчас выбил. Так вот. Я б тебе может… а не хотели бы вы поработать, поделиться опытом агрономическим и так далее. Я как бы не очень эту тему волоку и мне нужен позарез специалист. Хороший специалист. Как вы. Такое предложение.
– Хм, – дед Женя положил бадожок на колени. – Надо обдумывать и прикидывать.
– Золотых гор не обещаю. Пока. Но с развитием хозяйства будут премии. Больничный оплачивается.
– Чего!! Кому еще тут больничный! Мы еще посмотрим кому тут больничный.
– Тогда в понедельник жду вас в офисе. Дома у меня. Часам к восьми.
– К семи! Неча спать. Весенний день год кормит.
– К семи, – согласился Иван.
Перед домом Бровкиных Ивана встречает Полина.
– Всё нормально. Проголосовали, землю выделили, – сообщает Иван.
Полина вешается ему на шею, болтает ногами.
– А мы сейчас редиску посадили в огороде, – говорит она. – Фотки твои детские смотрели. А еще тебя какой-то дядечка дожидается.
Участковый Петрович подходит с огорченным видом. (Он одет в штатское)
– Иван, Иван. Предупреждал я тебя. Зайцев заявление подал. Телесные повреждения в виде сломанной челюсти и двух ребер. Статья. Так что, поехали. Мать твою жаль. Доводите девку, что ты, что отец твой… Серый тоже был… тот еще.
– Поехали, – Иван отстраняется от Полины. Девушка растеряна и огорчена.
****
Вечер, над озером красивый закат, за которым наблюдают Иван и Полина. Они стоят у калитки.
– Пока на подписке. До суда, – сказал Иван.
– А потом?
– Если повезет – дадут условно. Не повезет – сяду, значит. Вот жизнь обернулась, сука! Жизнь пройти, не поле перейти, как дед Женя говорит.
– Смотря какое поле. Почему всегда так, почему?! – у Полины проступили на щеках мелкие слезинки. – Только начинает немного, только вдохнешь и опять по голове! На дно! Это я! Это мне наказание! Не заслужила я нормальной жизни. Размечталась дура. Небо с воздухом, трава! Щас! Так просто все сначала? Не-ет. Ничего не выйдет. Пей до дна.
– Что ты все «дно» да «дно», – Иван гладит девушку по голове. – Никакого дна. И никто тебя не гонит. Нет! Никто тебя не отпускает! Будешь жить. А я … ну отсижу пару лет. Год отслужил, два отсижу. Нормальная биография для мужика. А ты ждать меня будешь. Или не будешь?
– Буду, – всхлипнула Полина. – Мне мало лет, но уже не первый раз и не второй, как только налаживается. Бывает едешь в машине и радио переключаешь и так раз! На одном канале хорошая песня – и кончается. На втором – тоже обрывок, на третьем… Крутишь, крутишь, а не одной песни не поймаешь. Будто ускользает. Обидно.
– Я не люблю радио. А за рулем сам пою. Хошь, спою?
Серега Сойдет ведет под уздцы лошадь, впряженную в телегу. Подходит к Ивану и Полине.
– Привет, – говорит Серега. – Это Иван. Это – Хилари. Знакомьтесь. Пусть у тебя пока поживет. Временно. Скотина работящая, пригодится. Я всё равно на вахту уезжаю. А тут у меня, – показывает на телегу. – Самоделашные приблуды. Для фермера сойдет. Плуг, копалка. Если вскопать понадобится.
– Спасибо, Серег, но по ходу пока не понадобится.
– Коняга в хозяйстве, – Серега не слушает Бровкина. – Первый помощник. Что там тракторам-комбайнам? Лет сто. А до этого как-то люди кормились. Так что бери. Очень меня выручишь, если присмотришь. Да застаиваться ей не давай, заставляй работать.
– Серег, я же…
– Всё! Решили. И не базарь! – Сойдет собирается уходить. – Кстати, Зайцев-то заяву забрал. Вы что не знаете? Все уже знают.
Иван и Полина в один голос:
– Как!!!
Ну как…
Красномордый Зайцев со сломанной челюстью, распухшим от побоев лицом. Напротив каменное лицо Сереги:
– Ты бы не дурил, красавчик…тебе здесь жить.
Мать Ивана у Зайцева:
– Прости его, я всё, что хочешь. Денег, правда, нет. Но будут. Даже и есть… Нельзя ему в тюрьму…
Ермек скалится:
– Видишь чё? – показывает Зайцеву пакет. – Трава. Очень запрещенная трава. А ведь еслиф ее у тебя в сарае найдут, очень будет неприятное разбирательство.
Михал Михалыч у Зайцева:
– Жена моя – глава администрации. Что ты хочешь? Можешь хоть гараж построить. Хочешь вон усадьбу расширяй. Я к Ваньке прикипел за эти годы, он кутеляпый, но нормальный.
Наталья убеждает краснолицего:
– Это из-за собачки всё. Погибла собачонка – у ребят шок случился. Зла-то никакого. А у парня только жизнь пошла. Работа придумалась, девчонка появилась
Катерина Петровна:
– Зайцев! У меня с осени будет зять – Саморядов. Ты понимаешь, что надо с нами дружить. И я в район сообщила, что у нас фермерское хозяйство открылось, что администрация оказывает помощь. А сейчас окажется наш фермер уголовник? Это совсем не надо.
Захар, угрожающе:
– Смотри. Тебе жить…
Иван, Полина и Серега у калитки.
– Ну как? – говорит Серега. – Забрал и забрал. Люди, они добрые на самом деле. Только возможности доброту показать нету. А тут случилась, вот и всё. А ты главное – Хилари береги. И работай так… нормально, чтоб я приехал было тут всё путем. И не делай как я – «Так сойдет», делай конкретно.
– Спасибо Серега!
– Ага, Серега разворачивается, идет обратно, говорит сам себе неожиданно злобно. – Пожалуйста. Млть! Да пошел ты!!
****
А весна – хороша! Поздняя, которая между шершавым ветром над скользкой степью и континентальным зноем, выжигающим живое поле. Пограничная прореха в климате. Всеми оттенками зелени и синевы просиявшее время. Одним словом, встань и выйди, Лазарь. Оживает все кругом.
Дед Женя идет, надышаться не может. Вставная челюсть играет над галстуком (откуда галстук у него?!), а под мышкой – кто бы поверил? – портфель. Натуральный портфель из кожзама времен ОБХСС.
Соседка распрямилась в огороде:
– Ой! Деда, вы такой нарядный, куда это?
А дед отвечает с гордостью нелишнего человека:
– На работу.
На кухне у Бровкиных расположились Иван, дед Женя, Захар. Помолодевшая и одетая в костюм мать Ивана разливает чай.
– Так что нужно закупать семена, так Евгений Петрович? – Иван главенствует на совещании. Этим утром он переименовал кухню в офис, для чего печка была прикрыта бывшим диванным пледом.
– А как с финансовой стороны? – интересуется дед Женя
– Русская православная церковь инвестирует, – говорит Иван и переводит. – Шмаков дал. Ему, как новому попу, денег особо не надо. Вот он и дает.
– С пшеницей затеваться не будем, конечно?
Включается Захар как заместитель по общим вопросам:
– Да картопли засадить. А по осени в военную часть продать. Или вот, например, на зону
– Ну да, – скептически тянет Иван. Он знает, что начальник не должен соглашаться с работниками. Не сразу, по крайней мере. – Где столько семенной взять? На столько земли… там, кстаит, озеро еще занимает, так начертили. Пашни меньше получилось.
– Озеро? Озеро, озеро… – думает дед. – Это тоже в плюс обернем. Есть Францыча телефон? Не, не надо телефон. Я схожу.
Дед Женя выскочил из-за стола и вылетел из дома.
– Чего это он придумал? – спросил Захар
– Я думаю, он придумал нормальное что-то. Глаза загорелись у деда.
– «Глаза загорелись»! Ты бы себя со стороны видел.
****
Через несколько дней Наталья руководит работами в личном огороде.
– Дениска! Ты старую обутку пойди одень! Угваздаешь кроссовки. Захар…. Андрюшка! Ты-то куда полез!? От ландрас. Я-то думала у меня мужики. А у меня четверо пацанят!
У ограды появляется Старуха – мать Захара.
– Наталья отворачивается.
– Захар! Мне еще это, – кричит она. – Веревки натяни для постирушек.
Мать с опаской заходит в калитку, неуверенно говорит:
– Здравствуйте.
Захар мельком оглядывает гостью, видит, что та трезвая.
– Здорово, мамка.
Денис сдержанно машет рукой. Только Андрюшка с криком «Ба-ба» обнимает старуху.
– Андрейка. А вот посмотри кто у нас тут, – гостья достает из-за пазухи щенка. – А это Дружок» у нас. Ой какой «Дружок! – она отпускает щенка, то начинает бегать по двору, Андрюшка за ним, все наблюдают за этим. – Захар, Наталечка… я хотела, давайте как-то…
– Пойдемте, мам, щи варить, – говорит Наталья. Без особой приветливости, но и без враждебности. – Вы с Гордеем, я – к плите.
– Наташка! – кричит Захар в спину жене. Наталья оборачивается. – А давай уже поженимся!
Наталья округляет губы, качает головой, уходит.
Денис подходит к отцу.
– Пап, я что подумал, – говорит он. – Наука великое дело, но и ремесло нужно. Ты бы поучил меня на КАМАЗе. С дядь Вовой можно договориться, а? На пустыре бы. Можно где кладбище или как на Первомайку дорога, там погонять. Где лучше, там? Или там?
Захар моментально стал солидным.
– Где лучше? – важно говорит он. – Видишь ли, сынок, это однохуйственно.
Тут они видят проезжающий по дороге грузовик с фургоном. Ермек из кабины машет рукой.
****
Возле озера стоят Иван, Полина, дед Женя. Подъезжает фургон. Из кабины выходят Захар и Ермек. Открывают кузов. Выгружают ящики, открывают их. Множество гусят бегут к воде, подлетают на фоне неба. Все смотрят на них.
– Раньше гусей было, – говорит дед Женя. – Очень много.
– А позже будет больше, – уверенно произносит Полина, держит Ивана за руку.
Не спеша подходит Шмаков. Он одет в рясу, поверх которой висит крест, при этом босой.
– Молебен перед полевыми работами будем служить? – спрашивает он.
– А давай! – обрадовался Иван. – Вот и деньги за такое дело, – он вынул из кармана медную монетку.
Шмаков некоторое время рассматривал, потом с уважением сказал:
– Древняя. Не жалко?
– Нет, – Иван теснее обнимает Полину.
– За сорок нуммий можно купить полкрая, – тихо произносит священник.
– Да? – говорит Иван. – А свободу? А выйти из матрицы? Надежду, знаешь, вообще не купишь.
Шмаков широким жестом перекрещивает всех.
– Тогда, с Богом!
Иван возражает:
– Подожди! Надо свою землю отграничить. Саморядовскую не надо освящать. У него и монеты такой нет – пришлый.
Дед Женя напоминает:
– Трактор будет послезавтра.
Иван смеется, берется за плуг, который тащит лошадь и начинает проводить борозду. Впереди – поле. И озерцо, где впервые за много лет появились птицы.
