Максим Горький
Хозяева жизни
По лицу Дьявола было видно, что он не хочет сказать нечто лестное о людях в будущем. Но я сам могу сказать о них много нелестного в настоящем, и, не желая, чтобы Чёрт конкурировал со мной в этом приятном и лёгком занятии, – я прервал его речь:
– Говорят – куда чёрт сам не поспеет, туда женщину пошлёт, – это правда?
Он пожал плечами и ответил:
– Случается… если под рукой нет достаточно умного и подлого мужчины…
– Мне почему-то кажется, что вы разлюбили зло? – спросил я.
– Зла больше нет! – ответил он, вздыхая. – Есть только пошлость! Когда-то зло было красивой силой. А теперь… даже если убивают людей – это делают пошло, – им сначала связывают руки. Злодеев нет – остались палачи. Палач – всегда раб. Это рука и топор, приводимые в движение силой страха, толчками опасений… Ведь убивают тех, кого боятся…
Два скелета стояли рядом над своими могилами, и на кости их тихо падали осенние листья. Ветер уныло играл на струнах их рёбер и гудел в пустоте черепов. Тьма, сырая и пахучая, смотрела из глубоких впадин глаз. Оба они вздрагивали. Мне было жалко их.
– Пусть они уйдут на своё место! – сказал я Дьяволу.
– А ты гуманист даже на кладбище! – воскликнул он. – Так. Гуманизм более уместен среди трупов – здесь он никого не обижает. На фабриках, на площадях и улицах городов, в тюрьмах и шахтах, среди живых людей – гуманизм смешон и даже может возбудить злобу. Здесь некому над ним смеяться – мертвецы всегда серьёзны. И я уверен, что им приятно слышать о гуманизме – ведь это их мертворождённое дитя… А всё-таки не идиоты были те, которые хотели поставить на сцену жизни эту красивую кулису, чтобы скрыть за нею мрачный ужас истязания людей, холодную жестокость кучки сильных… силою глупости всех…
И Дьявол хохотал резким смехом зловещей правды.
В тёмном небе вздрагивали звёзды, неподвижно стояли чёрные камни над могилами прошлого. Но его гнилой запах просачивался сквозь землю, и ветер уносил дыхание мертвецов в сонные улицы города, объятого тишиною ночи.
– Здесь немало лежит гуманистов, – продолжал Дьявол, широким жестом указав на могилы вокруг себя. – Некоторые из них были даже искренны… в жизни множество забавных недоразумений, и, может быть, не это самое смешное… А рядом с ними, дружески и мирно, лежат учителя жизни другого типа – те, которые пытались подвести солидный фундамент под старое здание лжи, так кропотливо, с таким трудом воздвигнутое тысячами тысяч мертвецов…
