Макс Бутт
Кто в доме хозяин?
Сбитый с толку этим я побрел в коридор, чтобы одеться. Старик следовал за мной.
– Так что же это все по-вашему было?– спросил я обуваясь.
– Помнишь, я говорил про снесенные клопятники у нас тут рядом?– старик присел со мной рядом, пока я зашнуровывал ботинки.– Так вот еще когда я молод был, как ты, бабки местные шушукались, мол, дома эти нехорошие. Вроде как нечистая сила в них обитает. Вот я и подумал, с Романенко все началось после того, как дома снесли. А что если оттуда, что-то переселилось в их квартиру. Свело с ума жильцов, заставило их себя убить, и теперь ждет, когда к ним новенькие подселятся. Новое мясцо, так сказать.
– А почему именно к Романенко?
– А почему нет? Какая разница к кому? Могли подселиться ко мне, и достался бы им тогда одинокий старик, никому ненужный. Кто знает, как это нечто выбирало себе жертву. Самое главное, что это нечто теперь плотно закрепилось в 145-ой и покинет ее только тогда, когда снесут этот дом. А это будет, думается мне, совсем нескоро.
– Потому вы и говорите с такими, как я.– я встал и стал надевать куртку.– Вроде как предупреждаете. Но от кого? Что это такое? Что там поселилось?
– А я знаю что?– развел руками хозяин 144-ой.– Нечистая сила, демоны, призраки. Неважно. Главное, ЭТО питается нашими страхами, горем, злостью. В общем, всем нехорошим. Я вот думаю, гибель Мишки была неслучайна. Я думаю, ее ЭТО подстроило. Сделало так, чтобы с остальной семейкой проще справиться было. И Анна, когда ее в больницу увозили не просто так с ума сходила. Это не она с ума сходила, это то самое нечто бесновалось. Как бездомный пес, у которого последнюю кость отнять хотят. Так вот.
– Понятно. Спасибо за информацию.– кивнул я и, попрощавшись, вышел из квартиры. Старик тоже сказал мне пару напутственных слов и захлопнул дверь. В смешанных чувствах я стал спускаться по лестницы, но вдруг решил вернуться. Но не к 144-ой, к 145ой квартире. Мне не давали покоя те звуки, что я слышал за стеной. Моя рациональная часть кричала, что это все мне кажется. Что шуметь могли мыши, завывать ветер, либо вообще все звуки шли с улицы, а это все лишь иллюзия. Я должен был удостовериться.
Я подошел к двери с номером "145" и прислонился ухом к холодной металлической поверхности. Ответом мне была абсолютная тишина, свидетельствовавшая, что внутри нет ни одной живой души. Моя рациональная часть торжествовала.
Но что-то подсознательное не давало мне уйти и выбросить все, что я сегодня услышал из головы. Что-то заставляло меня оставаться возле этой проклятой квартиры. Наверно, это была интуиция или какое-нибудь другое чутье. Руководствуясь им, я приблизился к дверному глазку. Я знал, что снаружи через него ничего не увижу, но мне хотелось посмотреть, хотелось успокоить свою растревоженную душу.
Но успокоить не получилось. Ибо в следующий момент нечто ударило по двери изнутри квартиры. Причем так сильно, что массивную металлическую дверь едва не сорвало с петель. Испуганный до глубины души я пустился наутек. Спотыкаясь и едва не падая, я сбежал по лестнице вниз. Сбежал, чтобы больше никогда не вернуться в этот дом.
Теперь же спустя много лет я смотрел на надгробие. А с него на меня смотрел старик, тот самый, что жил в том доме, в 144-ой квартире. И тогда я подумал, а что же сейчас происходит в 145-ой квартире? Поселился ли кто-нибудь там? Ведь теперь после смерти Белова Евгения Павловича там некому рассказать жуткую историю семьи Романенко.
