Лин Петрова
Чистовик
– И нечего на меня бурчать. Чего вы вечно на меня наговариваете!
Взяла со стола нарезанный хлеб, смешно сморщила нос, глядя на меня, и вышла из кухни.
По душе она мне. Интересно, с кем она? Димкину жену я знаю. Стало быть, она Андрюшкина? Молодая она для него, конечно, но хорошая. А та, что первая в дом вошла, кто она? Странно это.
– Мам, ты идешь? – Дима вошел в кухню.
– Так картошка в духовке еще.
– Она же не сбежит. Пойдем, сядем – он аккуратно подталкивал меня к выходу.
– Идем, коли так.
В зале был разложен стол, накрытый белоснежной праздничной скатертью. Я в растерянности смотрела на еду.
– Это же откуда еды столько?
– С собой принесли. Мам, сейчас же всё что угодно купить можно. А так как мы сюрпризом явились, то предположили, что для себя ты готовить много не будешь. А мы, как ты знаешь, любим хорошо поесть. Ты садись, давай, – Андрей отодвинул стул, предлагая сесть на него.
Я села. Мой взгляд устремился к женщине, которая первой в дом вошла. Она сосредоточенно разворачивала что – то. Затем аккуратно поставила на стол поджаренную целую курицу. По комнате поплыл вкусный запах, что даже я невольно сглотнула, хотя и кушать не хотела.
Кто же это? – продолжала гадать я, разглядывая её.
Слегка полновата. Морщины вон вижу. Темные волосы с проседью были красиво уложены на макушке. Лишь один локон упорно лез в лицо, когда она наклонялась к сумкам, стоящим на полу. Наконец она села, прямо напротив меня. Я же всё гадала и гадала, всматриваясь в ее лицо. Простое лицо, открытое. Не смотря на то, что она не улыбалась, глаза добрые.
Не узнаю ведь я её. Кто же она?
– Ну, так нельзя, братцы. Праздник всё – таки. А по рюмашке? – Димка заговорщицки подмигнул нам.
– У меня с собой есть, если что, – он достал откуда – то из под стола бутылку коньяка.
– Мам, ты же не против?
– Так, а что я против буду. Ежели по рюмашке, то можно.
– Вот знала я, что ты, Димка, ерунду притащишь. Смотри сюда – и на столе чудесным образом оказалась запотевшая обычная бутылка с прозрачным содержимым.
– Сеструха, обожаю тебя. Своя??!! – Дима с улыбкой взялся за бутылку.
– А то!!
Как это? Почему Димка сестрой её назвал? В голове начало мутиться.
– Нюр, так разливай по маленькой. Чего сидишь?
Нюра??? Ужели моя Нюра?? Моя…
Я судорожно сглотнула и ухватилась за стол, двумя руками, чтобы не упасть.
– Когда у тебя день рождения? – сквозь силу, тихо спросила я, смотря на ту, кого Дима назвал сестрой.
– Ма, ты чего? Забыла что – ли? – она растеряно смотрела на меня.
Хоть бы успеть услышать, когда ответит, прежде чем сознание покинет меня.
– Когда! – упрямо спросила я.
– Так завтра. Первого января. Ты чего, мам???
Первого января!! Нюра! Доченька! Живая!!!
Сознание поплыло, образовался какой – то туман в голове, и я провалилась в эту пустоту.
*
Когда начала в себя приходить, начала различать голоса.
– Вызывай скорую – в голосе Андрея слышалась паника.
– Да я пытаюсь. Не получается. Из головы всё вылетело. Господи, да как туда звонить – то? Может к Антоновне сбегать, она быстрее
по своему, городскому вызовет, а?
– Не нужно скорую, – я выдохнула и открыла глаза.
– Я сейчас полежу, да встану.
– Придурки. Говорила вам предупредить маму о приезде, а вы сюрприз, сюрприз. Вот вам сюрприз! Недоумки!
– Кто ж знал?!
– Не ругайтесь, дети. Это я на радостях в обморок хлопнулась. Я вот встаю уже.
Нужно встать. Голова еще немного кружилась, но мысль о Нюре, заставляла подниматься.
– Вы меня отведите в ванную, я умоюсь водичкой, и всё будет в порядке. Дим, принеси холодной воды с холодильника.
И снова край ванны. И снова слёзы из глаз.
Но как же так?? Не пойму. Я же помню и как она померла, и похороны.
– Мам, ты в порядке?
– Еще в каком, Дим. Иду уже.
Может, мне всё это и чудится, но то, что чудится, такое хорошее и приятное. И сколько это продлится? Мне бы успеть насмотреться на них, там уж и помереть можно спокойно.
Сев за стол, видела, что все напряжены, и всё из – за меня.
Я хлопнула по столу ладонью:
– Значит так. Накапайте мне в стопочку и за долгожданную встречу нужно опрокинуть чарочку. Когда бы ещё так увиделись. Ну чего вы, в самом деле? Ну, устала старушка, вот и прилегла отдохнуть. Чего хмурые? Я еще помирать не собираюсь. Так что Димка, давай командуй.
– Мам…
– Говорю же, со мной всё хорошо. Переволновалась немного. Бывает.
– И как часто бывает?
– Впервые. Ну что вы в самом – то деле? На часы смотрите. Нужно успеть всё плохое в этом году оставить. А завтра день рождения праздновать будем. Так? Так!
Вроде их отпустило немного. Смотрю, начали разговаривать меж собой.
– Картошка же в духовке. Нюр, сбегай, погляди.
Когда ароматная картошечка очутилась на столе, мы подняли свои рюмки.
– Ну что дети мои, – я по очереди посмотрела на каждого – Вы не представляете, какой сегодня мне сделали подарок. Самый лучший подарок для матери на свете. Это видеть своих детей. Спасибо, – от волнения горле сковало спазмом.
Хоть бы сейчас чего лишнего не сказать, да не расплакаться. Я на секунду закрыла глаза, глубоко вдохнула и:
– Будем.
Осторожно чокнулась с каждым и опрокинула рюмочку в рот.
– Ребятки, пора телевизор включать. Пока суть да дело, уже и новый год.
Под бой курантов я просто молча молилась. Благодарила всех святых, которых знала, что дали мне увидеть своих детей живыми.
– Ну что, братва, петарды будем запускать? – Андрей достал из дорожной сумки какую – то коробочку.
– Ура – а – а – а – а. Идем! – Нюра словно юная девица радостно подпрыгнула на стуле.
– Мам, ты с нами?
– С вами. А чего мне здесь одной сидеть? Хоть вблизи погляжу, что это за чудо такое, – внезапно согласилась я.
Мы шумно одевались и толкались в маленьком коридорчике.
А когда петарда эта начала стрелять вверх, я поначалу испугалась. А потом ахнула: – «Красота – то какая!»
Хоть на старости лет увидела.
В подъезд ввалились вместе с соседями сверху.
Мы уже входили в квартиру. Я ждала, пока все войдут, придерживая дверь.
За моей спиной раздался звук открываемых замков. Я обернулась. На меня из – за чуть приоткрытой двери смотрела Антоновна, моя соседка.
Еле заметная улыбка пробежала по её губам:
– Твои приехали, – она просто констатировала данный факт.
Она вздохнула, меж бровей пролегла складка, взгляд опустился на пол.
– Приехали, – неожиданно тихо подтвердила я.
И почему – то мне стало так неловко за эту неожиданную радость. Хотелось отвести взгляд, уйти, чтобы не видеть её одиночества. Хотя и сама ведь буквально недавно едва не скулила в темноте от тоски.
– Приедут, Антоновна. Обязательно приедут.
Соседка лишь покачала головой и скрылась за железной дверью.
Войдя в дом, я села, не раздеваясь, в коридоре. Было горько за Антоновну, ведь много лет знали друг дружку. Сколько раз поддерживали в отчаянии, в беде, радости. И вот сейчас мне бы очень – очень хотелось дать ей хотя бы частичку своего счастья. Да ведь не могу.
Внезапно, под порывом чувств, я достала сотовый из кармана, нашла номер дочери Антоновны, и нажала кнопку вызова.
Долго шли гудки. Так долго, что внутри меня уже начали одолевать сомнения, правильно ли я поступаю? Может просто сбросить звонок?
– Аллё, – мне наконец ответили.
– Лида, это соседка твоей матери.
– Угу, узнала. Случилось чего? – голос был каким – то отстраненным. Я не чувствовала, что она искренне переживает за состояние своей матери.
– Лид, навести маму.
Но почему мой голос был таким дрожащим и просящим? Почему я словно вымаливаю для еще одной матери хоть каплю надежды на встречу со своим ребенком. Нужно быть жестче! Нужно…
Внезапно телефон из моих рук отобрали. Я подняла голову и увидела, как Димка уже подносит его к уху.
Каким – то неестественным низким басом он сказал:
– Слушай сюда. У тебя сутки приехать к матери. Иначе я отожму эту хату. Заглохни. Я сказал, ты услышала. У тебя сутки, – и он просто прервал разговор.
А потом и вовсе отключил мой телефон.
Я смотрела на него, не двигаясь.
– Ди – и – и – м – наконец жалобно произнесла я – Зачем я это сделала, а?
– Мать, я сам в шоке. Ладно ты, можно списать на старость, болезни всякие. Но я! Взрослый, серьезный человек.
А потом он засмеялся. Да так громко и задорно, что к нам вышли остальные.
– Ну мамка, вот вычудила, – едва успокоившись, наконец сказал сын.
Я же сидела, с полуулыбкой на губах. А и пусть! Сделала и сделала. Может действительно повидаются. Что – то Антоновна сдала в последнее время.
*
Мы снова сели за стол. Теперь пили чай, заваренный с травами.
– А ну доставайте телефоны, показывайте фотокарточки, или как они теперь называются. И рассказывайте. Подробненько про всех рассказывайте. Давайте по старшинству, чтоб никого не обидеть. Очки мои только подайте, вот они на трюмо лежат.
Дети сели ближе ко мне.
Нюра, тоже одев очки, начала с улыбкой показывать и рассказывать.
Божечки! У неё трое детей и двое внуков. Это что же получается, что я прабабушка?
– Ты мне, Нюра, фотографии эти вот сюда на стену повесь. Слышишь? Что это за мода такая смотреть родных в телефоне? А так подойду, посмотрю на всех внимательно.
Я провела по её волосам с проседью.
– Как же ты на бабушку похожа. На свекровь мою.
– Да ты каждый раз это говоришь, – улыбнулась Нюра.
– Нужно же хоть о чем то говорить, вот и несу абы что.. Ладно, следующие фотокарточки показывай.
Димка поднес ко мне телефон. Вот Лена – Димкина жена. Дочь Лены – Маша. Здесь пока что «сходится». А это кто? На следующей фотокарточке рядом с Димой стояла симпатичная девушка с длинными каштановыми волосами. Я молча указала на неё пальцем.
– Ты чего, мам. Оксанку не узнала? Выросла так? Хотя она, действительно, за год так вытянулась.
Я же, не мигая, уставилась в экран, а сердце билось сильно – сильно. У Димки все же родился его родной ребенок. Спасибо вам, небесные силы.
Да, я молчала, когда он женился на женщине с ребенком. Я согласилась с его выбором. Хотя, моего мнения никто и не спрашивал. Да и сын с выбором не ошибся. Лена, жена его всегда с почтением ко мне. Как приедут, мне и делать ничего не давала, всё сама. И приготовит, и помоет. И дочь её такая же ладная. И ко мне только с почтением. Кинется, бывало на шею со словами – «Бабушка» и айда целоваться. Так ведь у девочки другой бабушки, кроме меня, и нет. У Лены же родители умерли.
В общем – мы приняли друг дружку. Да только внутри у меня было неспокойно. Так хотелось, чтобы у Димы был родной ребятёнок. Чтобы продолжение его осталось.
– Ма – а – ам, – до меня донёсся Димкин встревоженный голос.
– Плохо ей опять? – это уж Нюра беспокоилась.
– Да хорошо мне, – отмерла я.
– Я бы даже сказала, что мне хорошо, как никогда раньше. Дим, конечно, не узнала, вон как вымахала, еще немного и тебя перерастёт, – ответила сыну.
А сама тем временем всматривалась в лицо внучки. А ведь в деда пошла лицом. Тот, паразит, красавцем был, и внучка как с картинки получилась.
Я довольно улыбалась.
– Твои фотокарточки тоже чтоб на стене висели. Следующий показывай.
Андрей. Андрюша. Знал бы ты, сколько слез я пролила, когда потеряла тебя. Как убивалась, что не сберегла. Как догоняла мелькнувшую вдалеке детскую фигуру, надеясь в чужом мальчике узнать тебя.
По Нюре тоже плакала, что уж тут говорить. Не железная же я в самом – то деле. Нюра – первенец. Да только умерла она маленькой еще, потому переплакала, переболела и вспоминала Нюру светло. А Андрей подростком ушел, дольше возле меня был, да и ласкучим он родился. Так и тёрся возле меня, пока…
Ну что я самом деле. Вот же он сидит – взрослый, красивый. Нет бы насмотреться на ребятёнка, так нет же, сижу плохое вспоминаю.
– А ну, погодь, Андрей. Это кто? Как это вторая жена? А первая где? Развелся? Что значит развелся? Ах ты паразит блудливый! А ну подайте мне скалку с кухни. Я разве тебя такому учила? – я встала.
Было желание, как в детстве, отхлестать его по спине крапивОй.
– Ты же сама сказала мне развестись.
От неожиданности я села на место.
– Да??? И что, вот так вот взял, всё бросил и развелся?
– Мам, – Нюра поморщилась и покачала головой.
Тут уж я осеклась.
– И то ладно. Чего пристала к человеку? – отступила я.
– Погодь, Андрей. А это кто?
Он улыбнулся.
– Внук. Это сюрприз, мам. Хотел лично тебе сказать, вот и партизанили с женой.
– Ой, мамоньки мои, радость какая. Назвали – то как?
– Как деда.
– Ванькой, стало быть.
Получается у Андрюшки два сына и внук. Я счастливо улыбнулась.
– Снимок на стену мне. А теперь…
Вот тут я замешкалась. Ведь Свету я так и не признала. Не разгадала, откуда она у меня взялась. Потому как не помню, чтобы рожала её. Ежели только на воспитание взяла?
– Моя очередь – Света растолкала старших и придвинулась ко мне ближе. Да так близко, что практически прижалась к руке.
Смотри – ка, ластится словно родная.
– Значит так, Муж, сын, дочь – она посмотрела на меня.
– Коротко, ясно. Молодец.
Вот только как узнать, когда Светка у меня взялася?
Нужно бы схитрить.
– Ребят, вы мне на бумаге напишите, кто и когда родился. Никого не забудьте – мужей, детей, внуков. Вроде всех помню, так и возраст у меня, сами понимаете. А так повешу на видное место, тогда уж точно никого не забуду поздравить.
Тут уж мне само провидение помогло.
– Мам, мне бумаги на пенсию собирать нужно. Посмотри, свидетельство о рождении моё сохранилось? Чего смотрите? И не завидуйте, у меня северная пенсия.
– Нашел время, Дим. Завтра не успеется разве? Новый год всё же – Андрей недовольно глянул на брата.
А я уже пошла к шкафчику, где лежали все бумаги. Документы, которые хранятся у меня испокон веков. Нет у меня привычки документы выбрасывать, всё когда – нибудь пригодится.
Когда добралась до метрик детей, даже остановилась, прежде чем вынула их из старой папки.
Вот Нюрино, совсем растрепалось уже.
Это Димкино свидетельство.
Сын вздумал забрать его сразу, но я не разрешила.
– Погодь! Успеешь.
Вот что я искала. Осторожно развернула бумагу и… Светлана Ивановна. Мать я – Клавдия Егоровна.
Стало быть, моя она всё же. Кровинка. Может и не нужно вспоминать что, да как? Главное ведь, что вон она – живая да красивая. Что еще матери нужно?
Я чуть покивала головой своим мыслям.
Вот и Андрюшкино свидетельство.
Держа все метрики в руке, прежде чем перейти за стол, я оглянулась на шкаф и посмотрела в дальний угол полки, очень надеясь НЕ увидеть там старый потрёпанный черный конверт.
Да только угол конверта «выглядывал», накрытый документами. Я отвернулась. Не сейчас!!! Не при детях!!
Положила документы на стол.
– Ребятишки, а может еще чайку?
– Ма, я сейчас приду, – Нюра накинула пуховик на плечи и вышла на балкон.
А когда вошла, за ней потянулся табачный запах. Курит паразитка!
Но смолчала.
– Вы же наверно устали с дороги? Давайте постелю? Вон Света совсем носом клюёт.
– Не нужно. Постельное сами возьмём, разместимся сами. Ты лучше сядь, мам, – Нюра налила в стакан чай.
К добру ли?
– Мам, я хочу тебя к себе забрать. Поедешь? – Нюра внимательно смотрела на меня.
– Или ко мне? – это уж Димка подсуетился.
Я едва не улыбнулась. Куда к себе, Димка? В Мурманск?
– Мам, давай ко мне? У нас свой дом. Рядом речка, огород небольшой. Давай, а?
Андрюшка, добрая ты душа….
– Ну что она со снохой жить будет? Лучше у меня. У меня двухэтажный коттедж, бассейн, джакузи, – тут Света влезла с предложением.
– И на фига матери твой бассейн? А джакузи?
Дети начали спорить меж собой.
Я же отстранилась от детей мыслями. А ведь только недавно я и мечтать не могла о таком. Казалось, что не нужная. Теперь, смотри, спорят, кто меня к себе заберет. Смешные они…
А вот соберусь и поеду! Не хочу снова тосковать и скучать. Да и помирать в одиночестве не хочется. Будет кому на могилку цветов принести, да мать вспомнить добрым словом. Погоди. Это что же получается?
Это же теперь вон у меня не один, а целых четыре ребенка. И каждый хочет забрать меня к себе.
Тут уж подумать нужно очень внимательно.
Допустим, решусь к Нюре поехать. То, что она меня хорошо досмотрит, тут я теперь не сомневаюсь. Да только остальные смогут в любое время приехать ко мне? Вот как сейчас. Никто из них ведь не спросил разрешения, а просто взяли да приехали. Стало быть, знают, что здесь им всегда рады. И в любое время могут вот так явиться.
