Лика Мираж
В плену их желаний
Ужас. Ужасная замужняя жизнь.
И нет, она вовсе не нимфоманка.
– Я не знаю, с чего начать, какие будут задания. Всё решает некто… руководитель «Гартензии». Он придёт посмотреть на тебя, на что ты способна. И уж тогда даст указания.
Ханна, хмурясь, приподнимается на локтях. Она слышит об этом впервые.
– Я думала, что мы будем только вдвоём и изредка видеть других. Или не видеть вовсе, ведь тогда и разрушить организацию сложнее и вообще.
– Так и будет, – усмехается Алекс и протягивает руку, чтобы погладить милую Ханну по волосам. – Но ты слишком ценна и интересна, чтобы не взглянуть на тебя лично. Я же, как твой куратор, в свою очередь, обязательно скажу, что ты очень способная ученица. Пообедаем вместе, будет, скажем так, деловая встреча. Неплохо, если ты будешь считать это честью. Не каждый такого удостаивается.
Ханна приподнимает бровь.
– Почему ты сразу об этом не рассказал? Я бы…
– Что? – Алекс ухмыляется. – Забрала с собой из «Магнолии» лучшее платье?
Она фыркает:
– Идиот!
И тянется к нему, чтобы поцеловать. Слышит рёв подъезжающей машины, но успешно забивает болт.
Пусть заходят эти великие Обламыватели-Хорошего-Секса.
***
Покровитель Велимара, спонсор всех его экспериментов, идёт позади, словно у него и нет контроля над судьбами сотен магических существ. Его зовут Густав – огромный детина в дорогом костюме, предположительно светловолосый (всё сбрито почти под ноль), светлоглазый, со шрамом на всё лицо. Он ухмыляется, предвкушая интересное развлечение.
Сам Велимар, высокий, красивый, сдержанный, как всегда не выказывает никаких эмоций.
Он уже очень давно работает на Густава с одной-единственной целью – уничтожить всех магических существ, из-за которых когда-то погибла и его любимая. Она не пережила драконьего отбора. И попыток воскресить её – тоже.
Всё тщетно, его работа – единственная в жизни страсть.
Которая даёт хорошие плоды: за несколько лет почти всё драконье племя уничтожено, и теперь богатые господа играют с огнём – ищут способы подчинять тварей и использовать их в своих целях.
Чаще всего военных, хотя конкретно Густава нередко интересуют и менее мрачные аспекты. У него, словно у настоящего дракона, есть гарем с девицами исключительно из красной книги.
Ну или красного бестиария – кому как удобнее.
Велимар одобряет это не слишком, но ему платят достаточно, так что – кому какое дело?
– И где же эта прелестница? – не выдерживает Густав и шагает вперёд.
Пока он знакомится с Ханной и общается с Алексом, Велимар проходит на кухню, словно был здесь уже сотню раз и открывает там кейс, а затем расчехляет ноутбук.
Ханна ведёт себя, как обычно, пусть и с налётом настороженности: тип этот точь-в-точь ведёт себя, словно её клиент. Разве таким должен быть великий руководитель?
– Итак, какие у милой дамы навыки? – он садится на кровать, не сводя с неё взгляда, и с удовольствием закуривает.
Алекс отвечает чётко по делу, словно говорит с каким-нибудь там полковником. Хотя у них не бывает таких сальных взглядов.
– Драться не умеет, ни одним из оружий не владеет. Плохо с навыком маскировки, но хорошо обучаема. Отлично перевоплощается, большую часть времени проводит в чужих образах, отличная концентрация. Подойдёт для любых целей.
Густав кивает.
– Ханна, ты ведь Ханна, верно?
– Агамс.
– А?
– А? – она усмехается. – Ханна, Ханна.
– Тогда продемонстрируй свои способности.
Что ж, это она умеет…
Под взглядом Алекса делать это странно. Чёрт возьми, этот мужчина окончательно вскружил ей голову. И кто мог подумать, что такое произойдёт?! С ней! Которая если во что и верила, так это в цинизм…
Она подходит к Густаву, касается его плеча и становится, внезапно, рыжеволосой бестией, полноватой (но не слишком) и очень-очень яркой.
Это заставляет её вспомнить ту сцену с Агнией и Лис – интересно, как они обе сейчас?
Агния вышла за Жана, а Лис осталась в «Магнолии»?
Как будто бы есть ещё какие-то варианты, ну да…
Густав смеётся и хлопает в ладоши так, будто Ханна тут стендапер, а не шлюха (зачёркнуто) тайный агент!
– Я никогда ещё не видел, чтобы хамелеон так чётко угадывал мои желания, и так быстро перевоплощался. Очень возбудилась, а?
Ханна поджимает губы и отходит ближе к Алексу.
– Да, я всегда на взводе.
От её повадок и стремления не обольщать, а держаться подальше, сам Густав заводится ещё сильнее.
Она ведь как настоящая, боже, если бы не хамелеоньи глаза, он бы подумал, что это всё какой-то фокус!
Надо же.
– Очень хорошо, сладкая.
Алекс ободряюще пожимает Ханне руку, и та на мгновение успокаивается. Тут же из кухни доносится спокойное и властное: «Всё готово».
Густав поднимается.
– Что же… Ты должна будешь сдать анализы и пройти пару тестов, после чего мы обсудим твою дальнейшую судьбу. Но у меня уже сейчас есть кое-какие мысли, надеюсь, ты не подведёшь.
– Я бы хотел, чтобы она была моей напарницей, – встревает Алекс.
Густав в ответ лишь ухмыляется, а Ханна тревожится – разве у неё может быть какая-то другая роль?
***
Лейла надеется, что Френк её не обманет, в конце концов, она не первая встречная девочка с улицы, а родственница, как-никак. Очень далёкая, седьмая вода на киселе, но всё-таки.
Может она и странная, но с ним ей было бы спокойно. И мысль о том, что ему скоро умирать, а она как раз сможет встать на ноги и найти себе кого-то более подходящего, греет.
Френк уже объявил всем о помолвке и оставил для неё кольцо на столике для удобства (вот же старый пень, не мог нормально вручить, чтобы хоть на мгновение затрепетало девичье сердце). Так что она нарядилась и стала расхаживать по «Магнолии», как полноправная владелица.
Жандармы не заставили себя долго ждать, предъявили ордер на обыск и стали всё крушить. А саму Лейлу под видом Ханны (и пол города подтвердят теперь, что она та самая Ханна), стали осматривать, задавать странные вопросы и изучать с помощью какие-то артефактов.
– Она человек, – уверенно заявляет один из молодых людей.
– Не может быть! – рявкает второй.
Лейла вздыхает:
– Вам нужно что-то ещё? Понимаете, я очень устала после свадьбы моего друга, Жана. А теперь ещё нужно готовиться к своей собственной. И всё здесь хорошенько убирать. Такой бедлам!
– Где хозяин этого заведения?
– Мой муж, Френк? Он не ждал, что вы придёте. Почему же не предупредили? Поехал куда-то на несколько дней. Честно говоря, он передо мной не отчитывается. Вообще. Он старой закалки, не любить подчиняться женщинам.
– Без подробностей.
– Конечно-конечно. А вообще, что-то случилось? Даю вам слово, нас оклеветали! Мы очень, очень честный бордель!
Она ведёт себя так же, как им описывали Ханну, так что никаких сомнений не возникает.
– Новые законы… мадам. Эксплуатация тварей в сексуальных целях частными организациями запрещена. Теперь каждый должен сдать всех магических существ государству.
– Мы не знали. Не обязательно было приходить, могли бы позвонить. У нас есть пару лисиц, парочка троллих ещё, одна эльфийка была да умерла от спида. Давно уже.
– Эм.
– Вы сами заберёте или мне отвозить их куда-то?
Мужчины переглядываются, один из них всё же отвечает:
– Заберём, не беспокойтесь. Передайте… мужу, когда вернётся, чтобы позвонил, вот визитка.
– А может в ближайшее ваше отделение и там его направят?
– Просто пусть позвонит по номеру.
– Хорошо, хорошо. Конечно. Только не забыть бы, господа, я такая рассеянная.
Лейла ухмыляется, настроение незваных гостей ощутимо портиться.
***
Конечно, звонить никто никуда не собирается.
Как только уходят жандармы, возвращается Френк.
Непонятно, кто их подставил и подставил ли, в любом случае ясно, что для его бизнеса сейчас не лучшее время. Он хотел оставить «Магнолию» ещё много лет назад, когда влюбился в одну из своих шлюх. Лейла своим появлением напомнила ему, насколько это место высасывает силы и не окупается на самом деле. Пора возвращаться к выводам прошлого и с большим запозданием, но всё же закрывать лавочку.
Он даже рад, что Ханна сбежала и ему не пришлось ей ничего объяснять и вытаскивать из себя её острые шпильки.
Лучше пусть чувствует себя виноватой, что бросила старика!
Он увольняет тех девушек, кто работал по договору и перепродаёт рабынь. Для многих день объявления о его помолвке был днём траура.
Девушки плакали так, будто бы у них отнимают… дом.
Интересно, найдёт ли кто-то из них место получше, будет ли заниматься чем-то другим или прибьётся в дыру ещё похлеще, чем «Магнолия»?
Френку жалко оставлять свой сад, но и его, и здание он уже продал.
Человек, который хотел заполучить это место, ждал несколько лет и доплатил за спешку.
Всё сложилось как нельзя более удачное.
Не смотря на то, что Френк – злодей, склоняющий девушек к грязной работе, который должен скорее поплатиться в конце жизни, чем уезжать в закат с молодой красоткой.
Но, в конце концов, это не любовный роман, а реальность.
– Всё? – подходит он к Лейле, что сидит на капоте машины. – Ты готова ехать и покорять большой город, моя девочка?
– Ага… – она томно вздыхает, когда Френк прижимает её к себе и лезет грубыми пальцами под юбку. – Мне понравилось амплуа твоей этой пропавшей шлюхи. Может быть, взять себе такой псевдоним.
– Делай что хочешь.
Френк целует её и загоняет в машину.
– Если будешь себя хорошо вести, – говорить он натужно, садясь за руль, – может быть, я сделаю то, отчего все так тащились на этой чёртовой свадьбе.
– А? – Лейла ухмыляется. – Ты-то? Ты это вообще когда-нибудь делал?
Френк качает головой.
Нет.
Но нужно же как-то удерживать эту бестию.
И угораздило влюбиться на старости лет…
***
Велимар берёт у Ханны кровь и слюну, заставляет исполнить несколько трюков и наблюдает за реакцией. Затем удовлетворённо кивает и отправляет прогуляться во дворе, пока компания мужчин будет совещаться. Ей это не нравится, но Алекс взглядом даёт понять, что всё в порядке.
В последнее время она видела несколько примеров настоящей любви: взять того же Жана с Агнией. Ханна была неправа на их счёт, мужик с ума сходил вовсе не от громоздких форм…
Так и здесь: что если она лишит себя сногсшибательной истории любви, если начнёт проявлять характер и лезть в то, в чём не разбирается, руководствуясь своим ограниченным кругозором шлюхи из «Магнолии»?
Алекс ведь… идеален. Так легко он заставил её носить с гордостью свой настоящий облик, так легко укротил в ней дикого, колючего зверя.
Она попробует довериться.
Так что – погулять так погулять, пусть мужики обсудят её задницу, подумаешь…
Они провожают её взглядом. Алекс начинает первым:
– Ну что? Она слушается меня, полностью доверяет, проблем с моралью, думаю, тоже не будет.
– Жалко такую кисоньку отдавать, – тянет Густав.
Велимар спокойно возражает:
– И неразумно. В последнее время мы пересмотрели наши планы, у меня получилось улучшить некоторые составы эликсиров и… Мы не будем пускать хамелеонов в поле. Гораздо эффективнее будет использовать женщин для будущего потомства, по ребёнку в год на протяжении тридцати лет. Возможно, сможет добиваться двоих-троих за раз. Сейчас у нас сколько таких, как она?
Он как-то невнятно произносит про себя цифру, задумавшись, и продолжает.
– Детей будем подготавливать с рождения, через пятнадцать лет получим полностью подконтрольных солдат. Можем продавать, можем использовать в своих целях, – добавляет для Густава – и он оживляется.
– Это понятно. Но кто-то должен делать работу уже сейчас, – возражает Алекс.
Велимар усмехается, впервые за всё время проявляет яркие эмоции:
– Точно не шлюха, так что угомонись. Вот, – протягивает ему стакан с жидкостью, напоминающей по виду обычный чай, – пусть выпьет, это усыпит бдительность и сделает её очень послушной и расслабленной, моя последняя разработка.
– Да куда вы так торопитесь, – Густав немного краснеет. – Я хочу провести с ней время, перед тем, как она станет инкубатором.
– Конечно, – зная его предпочтения, легко соглашается Велимар. – Как раз для этого и напиток. Она согласится на всё что угодно.
Густав ухмыляется и кладёт руку учёному на плечо.
– Ты хорошо меня знаешь. Хорошо! Молодец.
Велимар кивает, а Алекс отправляется к Ханне словно на казнь.
Незавидная участь тварей ждёт в эти тёмные времена. И вариантов, как поступить всего четыре: сдаться, сбежать, сражаться и – примкнуть. Первый не подходит, из Алекса выйдет плохой подопытный. Второй? Он не из тех, кто будет сидеть тихо, бояться каждого шороха, параноить. Худшая стратегия на его вкус. Лучше уж сражаться, но каким образом? Это всё просто смешно.
Единственное, что остаётся – быть в гуще событий, помогать отлавливать себе подобных, быть верным и удобным, не задавать лишних вопросов и
никого
не
жалеть.
Милая Ханни ему понравилась и -чего скрывать – его тянет к ней. Но её широко раздвинутые ноги не стоят свободы и комфорта.
У неё действительно нет качеств для того, чтобы стать чем-то большим, чем свиноматка.
Уголок губ дёргается, когда Ханна, сидящая на крылечке, оборачивается на него с надеждой во взгляде.
– Милая, выпей.
Чтобы она не засомневалась, лучше всего сказать правду:
– Велимар там что-то намешал, как обычно.
Она отпивает.
– Всё прошло нормально? Меня берут?
– Ну как тебя не взять? – он усмехается и целует её в лоб, приобнимая.
По телу то ли от этого, то ли от напитка разливается тепло. Становится хорошо и спокойно. Хочется танцевать. Ханна почему-то смеётся стеклянным смехом, Алекс всё понимает и берёт её на руки, чтобы занести в дом.
– Я… кажется… люблю тебя, – шепчет она, растекаясь молочными реками.
– Ага.
Алекс кладёт её на кровать, она касается себя, с ума сходя от жажды отдаться другому человеку, но он отходит всё дальше и, наконец, закрывает за собой дверь.
А через несколько долгих секунд в комнату входит Густав в банном халате, с широкой ухмылкой на лице.
Глава 8. Драконье племя
Кара, как обычно, в тёмных закрытых одеждах и с вуалью, закрывающей лицо, сидит в удобном кресле у стола Ангуса, на котором валяется Сара.
Сам Ангус ходит по библиотеке, выслушивая новости от смуглой драконицы.
– Кажется, они собираются разводить хамелеонов, ты был прав. И это как-то связано с домом утех одним… Я там как-то была, пыталась себе девицу заказать, но…
– Вспомнила, что должна быть ответственной и не подвергать опасности себя и нашу семью?
– Да, – широко улыбается Сара и забирается в его кожаное кресло, абсолютно бесстыдная и прекрасная. – Точно, так оно и было. Так вот, поговаривали, что там у них есть девица-хамелеон. А теперь, как раз когда слухи о делах Велимара подтвердились, конторку эту прикрыли совсем. Непонятно почему. Может, раскрыли, что там и вправду был хамелеон, забрали его, а «Магнолию» того…
– Есть этому подтверждение?
– Нет, просто домыслы мои.
– Ладно, что ещё?
– Мои люди засекли следы… дракона.
Ангус оживляется, его янтарные глаза вспыхивают нехорошим блеском. Это всё практически в один день, надо туда поехать и всё выяснить, пока дракона не нашли враги.
– Появляться там опасно, – возражает Ангус.
– Тебе – да. А меня радары не вычислят, насколько помнишь, я всё ещё женщина.
Она хоть и не просто бывшая жена дракона, а ещё и драконья дочь, всё же не считается полноценным драконом, и это им на руку.
– Что же… Хорошо, будь осторожна. Попробуй найти дракона раньше и понять, нужна ли ему помощь. Если нет – не уговаривай, сразу уходи. С остальным я разберусь сам.
– Будет сделано, господин, – Сара оглядывает и его, и Кару, раскланивается и спешит уйти.
Втроём они принадлежали старому миру, где всем ещё заведовали драконы.
Сара была особой голубых кровей, дочь дракона, жена одного из тех, кто входил в Совет. У неё было всё, о чём только можно было мечтать. Кроме любви и уважения мужчин… Когда начался переворот, она сбежала от мужа как раз вовремя и в конце концов примкнула к Ангусу.
Он сам раньше был белой вороной. Не согласный с некоторыми обычаями вроде того, что в порядке вещей было делиться жёнами. Его любимая умерла из-за этого, и с тех пор он вместо того, чтобы выбрать себе новую жену и снова отдавать её, завёл гарем обычных девушек, которыми ни с кем не делился. Тогда это было на грани добра и зла.
Кара – невеста его сына, которая оказалась истинной его самого. Она забеременела от того, кто должен был быть её мужем, и многое пережила, потому что тот дракон был… нездоров. Его сын был нездоров. Возможно, его сломал уклад, может, что-то ещё, в любом случае, об этом уже никто не хочет вспоминать. Ангус захотел начать новую жизнь вместе с Карой и внучкой Роксаной, но до того она твёрдо решила избавиться от пут истинности: если они любят друг друга, то им это не помешает. Он принял это решение, всё было сделано, они вдвоём жили вместе на стыке эпох, вдалеке от войны между людьми и драконами. Но довольно быстро поняли, что не любят друг друга. Уважают – да. Но не любят. Ангус всё ещё скучал по погибшей жене, она была слишком подавлена мужчинами и не желала больше никаких отношений. Так что теперь они друзья, семья, родные люди, кто угодно, но не любовники.
Зато Ангус души не чает в Роксане, которая сейчас в безопасном месте.
Кара чувствует себя лучше, скрывая лицо и фигуру, она словно вдвойне защищена.
Им всем не потребовалось много времени, чтобы принять тот факт, что нельзя оставаться в стороне, когда магических существ изничтожают.
Только Кара иногда думает, что, может быть, это всё к лучшему – она сильно пострадала от любвеобильности драконов.
На что Ангус всегда возражает: «В новом мире, который мы создаём, мы не совершим подобных ошибок, никто не будет неволить девушек ни под каким предлогом…»
Ангусу она верит даже больше, чем себе, а потому помогает со всеми делами, насколько это возможно.
Да, они стоят в оппозиции современному режиму.
Кучка магических существ, которая тайно спасает и прячет себе подобных, судорожно изучает древние письмена в поисках ответов на вопросы. Познаёт магию, чтобы найти способ вернуть в мир гармонию.
Да, звучит наивно.
Да, они скорее всего проиграют и будут жестоко наказаны.
Но лучше так, чем сидеть и ждать, когда магическому миру настанет конец, а люди, одержимые жаждой крови, начнут набрасываться на самих себя.
Тогда, должно быть, исчезнет мир.
Ни Ангус, ни Кара, ни даже беззаботная Сара не хотят этому способствовать.
***
Равен всю дорогу поглядывал на Агнию. Она замечала его внимание и ёжилась, но в итоге была слишком занята мыслями о произошедшем. Её унижение чёрными тяжёлыми мыслями притягивало взгляд к земле.
Поэтому последнее, о чём она волновалась, это о незнакомцах, которых тащила к себе в квартиру.
Да и честно говоря… ей было страшно оставаться одной и ждать, когда придёт Жан.
Так бывает, со временем забываешь минусы партнёра, с которым давно расстался. Вспоминаешь только сладкие слова и жалеешь, что всё давно и безвозвратно утеряно.
И даже неважно, кто в этом виноват.
Но на самом деле Жан был невыносим.
Он постоянно контролировал каждый шаг Агнии, заставлял делать то, что ей не нравилось, носить то, что ей не нравилось, даже есть ту еду, которая она не могла терпеть.
С ним чревато было спорить.
И он мог залепить пощёчину, если она была недостаточно улыбчива.
Когда они встретились снова и после этого, всё было идеально. Она решила, что он изменился, но… «Свадьба» расставила всё на свои места.
Вот только теперь он так просто её не оставит.
Глупо идти домой, но она не говорила ему, где живёт, проводя всё свободное время в его доме. Он узнает адрес, конечно, но, вполне вероятно, кинется делать это не сразу же, а значит у неё будет время принять душ и решить, что делать дальше.
Бежать из города, вероятно, только вот… куда?
И кто же эти люди с ней, которые… сбегают из борделя?
Она даже не подозревала, что в таких заведениях могут держать насильно, думала, туда ходят, как на работу.
Глупо, конечно.
– Итак, гости дорогие, надеюсь, вы не станете обворовывать бедную женщину, – тянет Агния, отперев дверь квартиры.
– Что ты! – пищит Лисонька. – Ты так помогла нам! Мы твои должники!
– Хорошо, – Агния старательно избегает взгляда Равена. – Мне нужно в душ, пожалуйста, чувствуйте себя как дома. В холодильнике есть что-то, что можно быстро приготовить. Я, простите, слишком устала.
– Разберёмся, – ухмыляется Равен, и Агнии становится не по себе.
Она уходит, чтобы смыть с себя этот ужасный праздник, хотя никакой воды не хватит, чтобы стереть воспоминания о том, что творил Жан…
Лисонька тут же падает перед драконом на колени и поправляет прядь рыжих волос.
– Господин! Пожалуйста, позвольте мне служить вам! Я не знаю, куда мне идти, мы были связаны с вами и теперь… я не хочу уходить. Только, – она всхлипывает, – не приставайте. Мне не нравятся мужчины.
– Да кому ты нужна, глупая? – Равен усмехается и поднимает её на ноги. – Ты готовить умеешь?
– Вообще-то нет.
– Ну и зачем ты мне тогда нужна?
Лис всхлипывает. На кухне Равен сам принимается хозяйничать: находит макароны, мясо и томатную пасту и решает сделать что-нибудь из этого.
Он не может перестать улыбаться глазами от дробящегося на осколки ощущения свободы. Он не в котельне, не в цепях, а в тёплой уютной квартире, где в каждой вещице чувствуется женская рука. От таких мелочей захватывает дух. Вот только это всё портит осознание, что скоро, скорее всего очень скоро, его поймают.
Просто потому что он дракон.
Ослабленный, одиночка – лёгкая цель.
– Ты знаешь кто я, – объясняет он Лисоньке свою реакцию, – зачем тебе связываться со мной? Нас в любой момент могут отследить и поймать. Тебе нужно держаться и от драконов, и от хамелеонов подальше. Жаль, ушки не обрежешь тебе… Но можешь переехать в глухую деревню и носить панаму. Хотя я бы посоветовал тебе уйти глубоко в лес и вести тем лисью жизнь.
Лис хлопает глазами. Она даже готовить не умеет, не то что охотится! Какая ей нора в лесу!
Равен, поняв, что означает её выражение лица, терпко и тепло смеётся.
– Дело твоё, я тебя совсем не гоню, сбежать куда-нибудь попробуем. Раз уж ты со мной связана, не убивать ведь тебя. Мага под рукой всё равно нет, чтобы эту связь прерывать, а я не умею.
– Спасибо-спасибо! – она с восторгом, фырча, обнимает его со спины.
– Ну, тише, лучше расскажи мне про нашу хозяйку. Что случилось? Почему невеста сбежала со свадьбы с двумя сомнительными личностями?
И Лис выдаёт свою версию, пока Равен готовит и заваривает чай.
О том, какие мерзости были на свадьбе и как унизили там Агнию, что в принципе творилось вокруг.
– Людям сказали, что можно делать всё, что угодно с девушками, и никто их за это не накажет, вот так и получилось… Мерзость, по-моему, и ясно было, что Агнии это всё не нравилось, а когда, ну… Её и вовсе стошнило, она сказала, что не выйдет за него и сбежала. Прямо у всех на глазах, но этот гад сделал вид, что всё в порядке. Я сбежала тоже, – Лис всхлипывает и Равен, словно заботливый отец, ставит перед ней тарелку с едой.
– Ешь, всё пройдёт. Если выживешь.
– Почему?
– Ну…
– А ты очень милый, – фыркает Лис и краснеет.
Равен не принимается за еду, дожидаясь хозяйки квартиры, но когда Агния появляется, на ней совершенно нет лица.
– Душ свободен, в гостиной раздвигается кресло и есть диван, постельное я вам оставила. Сама пойду спать, всем доброй ночи.
– И мы ничего не обсудим? Даже не поешь?
– Поверь, – вдруг усмехается она, – я уже наелась. А в остальном, поговорим завтра. Если выживем.
Когда она уходит, Лисонька задумчиво делает вывод:
– А вы оба пессимисты.
Реалисты скорее, но Равен не собирается спорить с девчонкой.
Он быстро расправляется с макаронами, которые на вкус для него, как райский сад, потому что ест на нормальной кухне, а не…
Ну да ладно, это и так понятно.
Он похлопывает Лис по голове, как собаку, когда встаёт из-за стола.
Идёт в душ. Не стоит и говорить, что грязь и пыль стали его второй кожей.
Но нет, за этим слоем он не белый на самом деле. Всё не настолько плохо.
Надолго под приятными, тёплыми струями воды, как бы ни хотелось, он не задерживается. Из мыслей не выходит образ чужой невесты в белом, испачканном свадебном платье и с заплаканным лицом.
Лисонька умудряется ополоснуться в раковине на кухне, вытирается кухонным полотенцем, накидывает кимоно и стелет постель для себя и своего дракона. Хоть готовить она и не умеет, но как служить знает хорошо, благодаря Ханне. Она приучила следить за чистотой, прикрикивать на всех, делать массаж и вести задушевные беседы.
Лис надеется, что дракону этих функций хватит.
Она устраивается в кресле в обнимку с рыжим хвостом, и Равен чувствует что-то вроде умиления, когда застаёт её в таком виде.
А Ханна была права, мир не так плох, нужно было предпринимать больше попыток выбраться.
Только теперь жалеть смысла нет.
В одном полотенце он заходит в спальню к Агнии.
Она не может заснуть, потому лежит поперёк кровати в мягкой, розовой пижаме и глядит в потолок.
В голове пусто, как и на сердце.
Но это не лёгкая, а неприятная, давящая, гулкая пустота.
– У тебя нет каких-нибудь вещей от твоего жениха?
Агния вздрагивает, садится на кровати и оглядывает Равена. Высокий, накаченный, с приятным тёмным оттенком кожи, красавец, обладатель изумрудных глаз… Даже шрамы его совсем не портят.
Вот так смотришь: мужчина из сказки.
Кому скажи, не поверят, что на самом деле из борделя.
Хотя, может быть, как раз и поверят.
Только такие наивные дуры, как она, подумают иначе, точно.
– Есть вещи отца.
Его уже давно нет, но выкинуть одежду рука не поднимается. Она подаёт Равену футболку, трусы и удобные домашние штаны.
– Даже так? Спасибо.
Агния кивает и садится на кровать, дожидаясь, когда он уйдёт, а она снова сможет свалиться на простыню раненым зверем.
Но Равен переодевается прямо в её спальне.
Она крепко зажмуривается.
– Что ты себя позволяешь?
Но мужчина остаётся абсолютно невозмутим.
– Ничего особенного. Что будешь делать?
– С чем? – открывает глаза, когда он уже явно натянул трусы.
– Со свадьбой.
Агния качает головой.
– Не было никакой свадьбы и не будет.
– Но была ты. В свадебном платье.
Он садится рядом. Футболку и штаны оставляет на стуле, посчитав их сейчас лишними. Раньше ей было бы страшно до жути: незнакомец в её квартире, подсаживается вот так, заводит странные разговоры. И на помощь, если что, даже звать некого.
Но после пережитого ей как будто бы всё равно.
Когда окончательно отойдёт от шока, тогда поволнуется.
– Это всё в прошлом, не хочу… даже думать об этом.
Равен вдруг берёт её за руку, обжигает горячим дыханием пальцы, целует. У Агнии замирает сердце.
– А-а… Что ты делаешь?
– Меня к тебе тянет, а это может означать лишь одно…
Агния пытается вырвать руку, но Равен не даёт это сделать и опрокидывает её на кровать, нависая сверху.
– Не бойся…
– Что, ты в своём уме? Пожалуйста… – от криков Агния сама не замечает, как переходит на плач… Ещё одно надругательство она просто не переживёт. – Отпусти меня…
Равен сверлит её тяжёлым взглядом. Видно, что злится, что отстраняется и поднимается на ноги. Его глаза сверкают и она замечает форму зрачков, ставшую сейчас нечеловеческой.
– Я дракон.
Поверить в это очень легко и очень трудно.
Агния сглатывает.
– Поэтому такая спешка, ты сбегал не потому что… работал там?
Равен не выдерживает и принимается за бархатный смех.
– Издеваешься?
– Нет… А что ещё вообще я должна была подумать?
– Что угодно, кроме того, что я проститут.
– В моей голове это звучало не так…
– Шлюх?
– Да нет…
Она приподнимается и оглядывает комнату, будто в поисках ружья. Но ничего такого и в помине нет, а ей будто бы не хотят навредить.
Хотя это сомнительно.
– Я никому не скажу о твоём секрете. Иди с миром.
Равен кивает.
– Но я хочу забрать тебя с собой.
Агния открывает рот. Закрывает. Сглатывает. Снова открывает. Облизывает губы. Хмурится. И, наконец, переспрашивает:
– Чего?
Равен снова садится на кровать и снова берёт её за руку. На этот раз чтобы поднести девичью ладонь к своей обжигающе-горячей груди. Где оглушающе бьётся сердце.
– Есть легенда, что дракону не нужны никакие отборы, с той, что ему предназначена судьбой, он встретится в любом случае. В нужное время, в нужном месте. И я нашёл тебя.
Агния уже не пытается вырываться. Отчего-то до сих пор по щекам бегут слёзы.
– Но… Как такое вообще может быть?
Равен улыбается. Такой… обаятельный.
– Мир у нас необычный, всякое бывает, почему бы и нет? Я ведь не могу ошибаться. И не приставал бы просто так, не до того сейчас.
– Я совсем тебя не знаю.
– Узнаешь.
Равен отпускает её.
– А я сделаю всё, чтобы у тебя было время на это. Смогу тебя защитить.
Он не говорит ей, что силу придаёт секс, наверное, не всякая девушка хочет услышать подобное при первой встрече.
Да и с какой-то такой целью заниматься любовью совсем не романтично.
А Равену хочется, чтобы всё было… правильно.
Агния кивает растерянно. Затем точно так же качает головой.
– Я… не знаю, что сказать и как себя вести.
– Совсем ничего не чувствуешь?
Она мило, едва заметно улыбается.
– Ты мне понравился.
– Ну вот и хорошо.
И он снова заваливает её и нависает сверху. Агния вскрикивает. Равен улыбается, как идиот.
– Нет, ничего не будет. Я просто останусь здесь. Ляжем спать. Утром ещё поговорим.
Её пробивает дрожь.
Равена тоже. Сдерживаться будет непросто. Он обнимает его крепко и горячо.
Агния, на удивление, сразу же засыпает, убаюканная какой-то странной уверенностью, что теперь всё будет хорошо.
***
– Дорогая! – звонок не работает, поэтому голос Жана перемешивается с диким стуком, чувство такое, будто бы он в дверь бьёт кувалдой.
В спальню рано утром залетает Лисонька, прижавшая уши к волосам.
– Господин и… Госпожа? Там это… Гость.
Равен крепко обнимает мирно спящую Агнию. Ему совсем не хочется её будить, но, видимо придётся.
Дракон зевает и пытается как можно тише подняться с кровати, всё же надеясь, что сохранит чужой сладкий сон и… сможет по-тихому вырвать из груди сердце врага.
Но Агния просыпается. Причём будто бы от кошмара. Только потому что он отстранился.
– Ну, дорогая жена! Открой дверь! Я всю ночь не спал из-за твоего поступка… – доносится до неё голос Жана и глаза наполняются страхом.
– Я с ним разберусь, – легко бросает Равен.
Но Агния вцепляется в него.
– Нет, с Лис будьте здесь, закройте дверь. Не нужно, чтобы он вас видел. Мы только поговорим. Расстанемся по-человечески.
Равен скалится, в комнате тут же становится будто бы жарче.
– Ты, кажется, ему уже всё сказала. Или хочешь взять свои слова назад?
Она хмуро качает головой.
– Нет.
– Тогда тебе не о чем с ним разговаривать!
Агнии это не нравится, пусть он и прав, но…
– Не нужно пытаться меня контролировать!
– Дело не в этом. С мужчинами, если отрубаешь всё, то на корню. Что непонятного?
– Он всё же… дорог мне, – звучит как-то неуверенно, но Агния поднимается с кровати.
