Леонид Резников
Именем Федерации!
Глава 15
Сознание к Торренцу возвращалось медленно. Сквозь болезненную тяжесть, свинцовой плитой придавившую тело, проступали крохи ощущений: кто-то коснулся его лба, груди, зудящими разрядами пробежали мурашки вдоль ног и рук, в локтевой сгиб правой руки ужалила ледяным жалом злая оса. Почему именно злая? Торренц не знал, ему так казалось. И еще слышались далекие голоса, которые ужасно отвлекали, мешали сосредоточиться. Голоса были тихими. Один постоянно звал какого-то Торренца – знакомое имя, но кому оно принадлежит? Страшно болела голова, ломило затылок и виски. А голос все повторял и звал…
– Выкарабкается, как думаешь? – спросил Гемм, стоявший у постели больного.
Медицинский автомат, опутав Торренца датчиками, сделал пару уколов, капельно подал какой-то раствор. Унылый сигнал пульсомера отмерял тягучие секунды. Торренц был бледен, белые обескровленные губы вяло шевелились, словно больной все время силился что-то сказать. Грудь его медленно и тяжело вздымалась.
– Думаю, да, – с некоторой заминкой ответил Хан, имевший вторую профессию – врача. – Ничего серьезного, насколько я могу судить, показатели нормализуются. Антиграв шлюпки не смог полностью погасить двадцатикратную перегрузку.
– Ты это нарочно сделал? – спросил Гемм у Святова, стоявшего справа от него.
– Не выдерни я его из каменных тисков, выхаживать было бы некого. Пусть спасибо скажет, что вообще жив остался.
– Может, стоит доставить его в медицинский центр?
– Нет необходимости, командир. Он приходит в сознание, – сказал Хан. – Торренц, вы меня слышите?
Веки больного дрогнули и чуть приоткрылись, губы вновь зашевелились, но ни слова расслышать не удалось.
Яркая пелена медленно сползала с глаз. Торренц повел глазами. Белый потолок, семиглазая лампа, пронзительно-слепящая – такие Торренц где-то видел… Ну конечно, в медицинских отсеках судов. Еще лицо, очень знакомое, принадлежащее мертвому человеку. Странно…
В голове бухало, и Торренцу никак не удавалось собраться с мыслями. В памяти потихоньку всплывали разрозненные обрывки воспоминаний: взрыв на крейсере, бегство в шлюпке, астероидный поток… Судно – за ним охотились. Он знал это судно раньше… Фарро – вот кому принадлежало лицо!
Торренц вдруг вспомнил все и, широко распахнув глаза, попытался сесть, но слабость свалила его обратно на жесткую постель.
– Фарро! – хрипло выдавил он.
– Я, Торренц, я, – ответил «призрак», очень знакомо ухмыляясь.
– Ты… жив?
– А что тебя так удивляет?
– Но ты ведь…
– Тебе привиделось. Лежи.
– Разве? Где я?
– На моем судне. Мы тебя спасли, ты нам обязан жизнью.
– Я никому ничем не обязан, – прохрипел Торренц. Белая пена выступила у него в уголках губ.
– Ну, дело твое. У тебя еще будет время все осознать.
Фарро отошел, а его место занял Гемм.
– Как вы?
– Нормально. Что со мной?
– Вас едва не затерло астероидами. Мы вас выдернули в последний момент, но ускорение оказалось слишком большим.
– Что с моим судном?
– Господин Торренц, – Гемм сделал жесткое лицо, – у вас либо пробелы в памяти, либо мания величия: судно под командой командира Зальца арестовано властями Сегнеции, команда в данный момент дает показания.
– Я тоже арестован?
– В каком-то смысле, да. Вам придется предстать перед судом.
– Суду придется очень постараться, чтобы доказать мою вину.
– Намекаете на связи?
– Ни на что я не намекаю. Я – жертва обстоятельств.
– Ну-ну, будет вам прибедняться. В общем, поправляйтесь, скоро мы прибудем в систему Аркадии.
– А почему не Мицара?
– Разве Аркадия – не часть Федерации? – уточнил Гемм.
Торренц устало закрыл глаза и отвернулся к стене.
– Крафт и отец Ансельм, охраняйте больного.
Гемм развернулся и направился к двери.
– Есть! – запоздало отозвался Крафт, а монах тяжело опустился на стул и принялся разглядывать шкафы с медикаментами и диковинными приспособлениями. Особенно с последними. Крафт, внимательно, с подозрением наблюдавший за ним, спросил:
– Собираетесь устроить допрос с пристрастием?
Монах как-то странно посмотрел на Крафта, отчего тому стало не по себе.
– К чему лишняя жестокость, особо к тяжело увечному? – тихо ответил вопросом на вопрос отец Ансельм. – К тому же он ответит за творимое им беззаконие перед мирским судом. Я же врачую души.
– Подобная кротость мне в новинку, – хохотнул Крафт. – За что же вы преследовали меня, если не секрет?
– За подлость, сын мой, подлость и трусость, когда вооруженный человек нападает на безоружного. Святая месть! Но ты получил свое, и у меня больше нет к тебе ни ненависти, ни злобы, ибо они разъедают душу, превращая ее в прибежище дьявола. – Отец Ансельм воздел глаза к потолку и перекрестился. – А творимое нами добро делает нас светлее и ближе к Господу.
Крафт покраснел и отвернулся.
Гемм, задержавшийся у дверей, хмыкнул и вышел в коридор. Дверь за его спиной закрылась.
– Командир, но почему на Аркадию? – спросил Фарро, ожидавший Гемма в коридоре.
– Странный вопрос: мы идем на базу. Но, если вас чем-то не устраивает суд Аркадии, то вы вольны потребовать депортации на Мицар.
– Нет-нет, – мгновенно запротестовал Фарро. – Аркадия так Аркадия.
– Я подозревал, что именно так вы и ответите. Простите, господин министр, меня ждет работа.
Гемм кивнул пребывающему в задумчивой прострации Фарро и быстро зашагал в сторону рубки.
– …Аркадия-подход, добрый день! Один – семь – эко-янки – три два пять ноль, геостационарная, эшелон пять – семьсот.
– Один – семь – эко-янки – три два пять ноль, подтверждаю, ожидайте схему, занимайте эшелон три – двести, выход на КАШТУ.
– Один – семь – эко-янки – три два пять ноль, принял.
– Странно, – сказал Хан, – пропустили без вопросов.
– Ничего странного, – Гемм отключил связь. – Они уже в курсе всего. Майор Эк-ттор обещал незамедлительно передать всю собранную информацию. Не удивлюсь, если ниже нас ждут катера сопровождения или что посерьезнее.
– Скорее всего, так и будет, – согласился с командиром Пурвис, задав борт-интеллекту требуемую высоту и точку выхода. – Не понимаю, чего они мудрят с КАШТУ. Всегда ведь на ПРИАТ выходили.
Спейсер начал вертикальное снижение, уходя влево и согласуя угловые скорости – свою и планеты.
– Простите, вы о чем? – настороженно спросил Фарро.
– Нас выводят из основного трафика и ведут через закрытый сектор, подконтрольный военным, – ответил Гемм. – Либо хотят обезопасить себя, либо трясутся за ценных свидетелей. Скоро нас возьмут на усиленный контроль.
– Это плохо? – забеспокоился Фарро.
– Для нас не имеет ни малейшего значения, а вот военным добавляется работы. Мел правильно сказал: скоро появятся либо катера, либо крейсер сопровождения. А вот, кстати, и он, – указал на обзорный экран Гемм.
Из густого облачного покрова, взбаламутив его, вынырнул военный спейсер и застыл, ожидая непонятно чего.
– Нас не собьют? – струхнул Фарро.
– Не порите чепухи! Намекаете, что там могут сидеть дружки Торренца? Чушь! Под нами стомиллионный город, заводы. Один выстрел, и они потом вовек не расхлебаются. Скорее всего, наоборот – это предостережение желающим избавиться от нас.
– Да что вы так переживаете, Фарро? Если они решат с нами разобраться, вы этого и не заметите, – мрачно пошутил Хан. – Ба-бах – и одни головешки.
– Шутки у вас… дурацкие, – проворчал Фарро, нервозно разминая пальцы рук.
– Ну, не головешки – большой такой титаново-композитный дуршлаг.
– Прекратите сейчас же! Безобразие какое-то, и так нервы на пределе, – возмущенно запыхтел Фарро.
– Простите, почтенный Сартор, – прервал поток жалоб Корнелиус, – что за необычные пики возвышаются над облаками?
– Город, – просто сказал Гемм, бросив взгляд на экран.
Из перин облаков ввысь диковинным пучком возносились тонкие цилиндры и параллелепипеды разной высоты. Нестерпимый блеск, исходивший от их идеально зеркальных поверхностей, слепил глаза. В боках зданий отражались медленно плывущие, закручивающиеся в спирали облака, подобно тому, как речная гладь, рассеченная порослью камыша или небольшим островком, подергивается вихрями.
– Город?
– Дома. Город тянется ввысь и зарывается в землю – слишком много жителей. Высота самого высокого здания, административного центра, немного не дотягивает до мили.
– Миля?! – вскрикнул отец Ансельм. – Господь милосердный, дом высотой в милю!
– Именно так. А ширина что-то около девятисот футов. Остальные, конечно, поскромнее, но…
– Отложим обзорную экскурсию до лучших времен, – прервал командира грубый окрик.
Гемм стремительно развернулся в кресле. Хан вскочил и сжал кулаки; Пурвис и Святов лишь оглянулись назад. У самого входа в рубку стоял в напряженной позе Фарро, позади него, держа министра за плечо и приставив к его виску разрядник, – Торренц.
– Не дурите, Торренц, – ледяным тоном сказал Гемм, – сдайте оружие, и мы забудем об этом неприятном инциденте.
– Давайте сделаем по-другому, – оскалился Торренц и снял разрядник с предохранителя. – Я не пристрелю этого слизняка, а вы сейчас же прекращаете снижение и возвращаетесь на орбиту.
– Ничего не выйдет, – покачал головой Гемм. – Мы под наблюдением серьезных ребят, которые не любят шутить.
Пурвис медленно и незаметно протянул пальцы чуть правее консоли, туда, где в углублении находилась кнопка включения транспондера в режим «Захват судна».
– Не дури, второй, – предупреждающе дернул разрядником Торренц. – Вылезай из кресла и дуй в угол!
Пурвис убрал руку, медленно поднялся и отошел от консоли, неотрывно следя за Торренцом, но тот уже переключился на Корнелиуса.
– Только попробуй шевельнуть пальчиками, вшивый колдун. Я не знаю, как ты проворачиваешь свои фокусы, но уверяю тебя: я стреляю метко и очень быстро.
– Зачем же мне шевелить пальцами? – недоуменно поднял брови маг. – У меня и в мыслях подобного не было.
– А ты отодвинься от меня, – бросил Торренц сделавшему шаг в его сторону отцу Ансельму. – Ты слишком шустрый, меня это раздражает.
Монах замер, но отходить не стал.
– Ну? – прикрикнул на него Торренц.
Отец Ансельм молча буравил ненавистным взглядом врага, бесстрашно выпятив грудь.
– Торренц, вы усугубляете свое положение, – сказал Гемм. – Вам не хуже меня известно, что в рубке ведется видеозапись, и когда мы сядем…
– Разве я непонятно выразился? Я отдал приказ прекратить снижение!
– И как же вы собираетесь объяснить это вон тому крейсеру? – Гемм ткнул за спину большим пальцем. – И что я, по-вашему, должен сказать диспетчеру.
– Ничего! Никаких переговоров, ни с кем! Вы немедленно стартуете, или я…
– Глупо, Торренц. – Гемм краем глаза заметил, как Корнелиус что-то тихонько бормочет, и решил потянуть время. – Вы успеете выстрелить раза два, не больше, после остальные навалятся на вас и скрутят. Я еще раз советую вам по-хорошему сдать оружие.
– Я не нуждаюсь в твоих дурацких советах!
– Кстати, что вы сделали с Крафтом?
– С этим бестолковым сопляком? Отобрать у него оружие оказалось проще, чем у ребенка конфетку. Отличная у тебя, Фарро, охрана, поздравляю.
Фарро сглотнул и не ответил.
– Надеюсь, он жив?
– Вряд ли.
Гемм увидел, как фиксатор кнопки предохранителя разрядника сам собой отскочил в сторону, а кнопка медленно нажалась. Цвет индикатора сменился с зеленого на красный. Фиксатор встал на место.
– Вы убийца, Торренц, – с нажимом сказал Гемм. – Вас непременно расстреляют.
– Я и не сомневался, что вы спасли меня, чтобы было на кого навесить всех собак, а Фарро смог выкрутиться.
– Вы говорите глупости, Торренц, – жестко ответил Гемм. – Мы вас вытащили из лап смерти, потому что вам грозила верная гибель – это называется гуманизм. Но, похоже, это понятие вам незнакомо. Что же касается ответственности за совершенные преступления, то степень вашей виновности установит суд!
– Пустые слова. Считаю до трех, и если судно не прекратит снижение, я вышибу ему мозги, – Торренц дернул дулом. – Раз!
– Дело ваше, я вас предупредил, – безразлично сказал Гемм и повернулся к пульту. Пальцы его перещелкнули несколько тумблеров и запорхали над клавишами консоли.
Снижение прекратилось, спейсер завис на месте, и тут же из потолочного динамика донесся голос диспетчера:
– Один – семь – эко-янки – три два пять ноль, почему прекратили снижение?
– Ну, что дальше? – Гемм вновь повернулся к Торренцу.
– Начать подъем, и никаких переговоров! – рявкнул Торренц.
– Как скажете. – Гемм протянул руку к консоли и задал программу подъема. Спейсер послушно пошел вверх.
– Один – семь – эко-янки – три два пять ноль, немедленно прекратите взлет, займите эшелон три – двести! Повторяю, немедленно прекратите взлет!
– Продолжай подъем! – Торренц заметно нервничал. От напряжения на его шее вздулись вены.
Торренц сложил руки на груди и криво усмехнулся.
– Один – семь – эко-янки – три два пять ноль, последнее предупреждение! – надрывался диспетчер.
Крейсер на обзорном экране оторвался от облаков и с ускорением пошел вверх. За ним туманным вздохом потянулся облачный шлейф.
– Что теперь скажете?
– Ускорь подъем!
– Вы решили устроить гонки с этой махиной? – продолжал Гемм подчеркнуто вежливо.
– Делай что сказа-а-а!.. – взвыл Торренц от боли и непроизвольно нажал на спуск, но ничего не произошло.
– Вот тебе, сволочь! – из коридора выкатился Фелки и ткнул копьем еще раз. – Получай, гад! Будешь знать, как обижать маленьких.
– Ох! – Торренц, получив колющий удар в ногу, согнулся и упал на одно колено.
Фелки шустро скользнул к нему и с размаху заехал кулачком в нос.
– Получил? – ликовал человечек.
Торренц, размазав по щеке и губам кровь, идущую носом, вскинул разрядник и вновь попытался выстрелить, но выстрела опять не последовало. Не став разбираться в причинах неполадки оружия, он отбросил его и, рыча, попытался схватить верткого человечка, но Фелки вывернулся и с размаху опустил копье на голову врага. От болезненного удара голова Торренца непроизвольно дернулась, запрокинулась назад, и он повалился вбок. Фарро отбежал на пару шагов и спрятался за командирское кресло. Гемм с Ханом рванулись к Торренцу, и вдвоем подмяли его под себя. Торренц неистово сопротивлялся, брыкался и изворачивался, но Хану удалось наконец придавить его коленом и вывернуть правую руку в болевом захвате. Торренц, тяжело дыша, затих и обмяк.
– Пурвис, Святов, гляньте, как там Крафт, – бросил Гемм, а мне нужно успокоить диспетчера. Он бросился к консоли, остановил программу подъема и включил связь:
– Один – семь – эко-янки – три два пять ноль, Торренц пытался захватить судно, сейчас все в порядке. Отзовите крейсер.
– Один – семь – эко-янки – три два пять ноль, принял. Занимайте указанный эшелон. Схема передана, – спокойным, ровным голосом отозвался диспетчер.
– Один – семь – эко-янки – три два пять ноль, схема получена, продолжаем снижение. Спасибо.
Крейсер на экране прекратил преследование и плавно опустился на прежнее место до кромки облаков. Гемм возобновил процедуру захода и поднялся из кресла.
Хан как раз закончил стягивать Торренцу заведенные за спину руки его же ремнем, рывком поднял пленного и поволок из рубки. Торренц, прихрамывая на раненную ногу, поплелся по коридору. Гемм проводил его взглядом.
В коридоре возник Святов, пропустил мимо себя Хана и Торренца и заспешил в рубку.
– Что с Крафтом? – спросил Гемм.
– Ранение в плечо, серьезное, но жить будет. Они сейчас в медотсеке. Торренц подловил Крафта в туалете, отобрал оружие и выстрелил.
– А мне этот гад напинал и запер в шкафу – еле выбрался, – сжал кулачки Фелки.
– Я говорил, что не стоит оставлять бестолкового мальчишку с этим подонком, – сказал отец Ансельм. – У меня бы не сбежал.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – усмехнулся Гемм. – Уже скоро сядем, и всем проблемам конец.
– Не думаю, командир, – сказал Святов, опускаясь в свое кресло. – Как вы собираетесь протащить через «границу» монаха и мага? У них ни документов, ни гражданства.
– Да, это проблема. – Гемм помял подбородок. – Может быть, все еще обойдется, и о них никто не вспомнит? Ситуация из ряда вон выходящая.
– Будем надеяться. Но дальше начнутся допросы и суд.
– Давай решать проблемы по мере их возникновения, – посоветовал Гемм. – Что сейчас загадывать?
Он тоже вернулся в кресло.
Спейсер вынырнул из облачного покрова и заскользил над зеленым ковром садов. Впереди раскинулся удивительный город – величественное и гармоничное нагромождение домов всевозможных форм и размеров. Отец Ансельм и Корнелиус, поглощенные сверкающим великолепием города будущего, не заметили, как спейсер опустился на перрон и замер в ряду себе подобных могучих машин, способных покорять неизмеримо огромные пространства межзвездной пустоты.
Со стороны космопорта к спейсеру уже спешили четыре катера: один правительственный и три госбезопасности, судя по маркировке.
– Ну вот, все и закончилось, – сказал Хан, вернувшийся в рубку.
– Боюсь, все только начинается, – вздохнул Гемм и выбрался из кресла. – Пойдем встретим гостей, не стоит заставлять ждать столь важных шишек.
Глава 16
Ресторан «Триполи» располагался на двадцатом, последнем, этаже одноименной гостиницы в живописном уголке природы. С высоты в двести пятьдесят футов открывался вид на голубые горы с белоснежными шапками, подернутыми невесомыми шалями облаков, бурный горный поток и девственный заповедный бор. Настоящие сосны, только почему-то с чуть синеватой хвоей, возносились на высоту пятнадцатого этажа, а стеклянные стены и пол ресторана создавали иллюзию, будто паришь над этим морем зелени.
Отец Ансельм, рассеянно вертя в руке вилку, с тоской разглядывал столь привычный, земной пейзаж. Маг сосредоточенно ковырялся в тарелке, пытаясь надпилить жесткую котлету из неизвестного ему, но вкусного мяса. Гемм о чем-то беседовал с Пурвисом и Святовым. Хан отрешенно работал челюстями. Фелки увлеченно разбирался со второй порцией бобов под мясной подливой.
– Знаете, – сказал Фелки, важно утирая рот салфеткой, – в цивилизованности есть свои прелести и недостатки.
– Ну-ну, просвети, – сказал Хан жуя и отхлебнул искристое вино из высокого бокала.
– Здесь превосходно готовят! И все бесплатно.
– Ты хотел сказать, что за тебя платит кто-то другой, – поправил Хан.
– Чего ты цепляешься к словам, длинный? Я говорю о еде!
– Вернее, конкретно о бобах.
– А что такого? Да, мне нравятся бобы. Всем нравятся.
– Мне, к примеру, не нравятся, – сказал Пурвис.
– Да будут тебе бобы, будут, – успокоил человечка Гемм. – Сказали же тебе.
– Но меня гложут сомнения, – заартачился Фелки, – а стоят ли они того, чтобы делать из своей планеты курорт для дылд?
– Ты же видишь, как мы бережно относимся к природе, и потом, культурные связи, бобы, наконец!
– Ладно, проехали, – отмахнулся Фелки. – Сказано – сделано. Просто меня терзают всякие сомнения: а вдруг, так сказать…
– Послушай, у тебя на руках договор с Федерацией, где все расписано белым по черному: где, что и как? Чего ты опять начинаешь? Прибудет комиссия – все решите на месте. Станешь полномочным послом Пальнеро, будешь купаться в своих бобах.
– Ты прав! – Фелки важно задрал нос и уткнулся в тарелку.
– С ним все ясно, но что нам делать с нашими уважаемыми магом и святым отцом? – спросил Хан.
– Да, это серьезная задачка, – сказал Гемм, отодвигая пустую тарелку. – Сказка про утерю документов и подданство Земли сработала, но надолго ли? Стоит им послать запрос…
– Не сомневаюсь, что они так и сделали. Но Земля не входит в Федерацию, к тому же она вообще неохотно идет на какие-либо контакты, и, как всегда, будет тянуть с ответом.
– Это нам только на руку. Нужно как можно скорее вывезти отца Ансельма и Корнелиуса с Аркадии.
– Не беспокойся, – сказал Святов, – их и без нас вышлют, как только все выяснится.
– Да, но куда – вот вопрос?
– Мне нужно на Пальнеро, – тихо, но с нажимом произнес Корнелиус.
– Почему именно туда?
– Я все еще надеюсь отыскать цветок, который поможет мне приготовить перемещающий эликсир. И потом, ведь именно там мы появились в вашем мире. Выходит, и уйти должны именно там.
– Мне не совсем понятна связь, – сказал Гемм, – но я готов поверить вам на слово. С полетом на Пальнеро не должно возникнуть никаких сложностей: правительство жаждет вернуть похищенное, а Корнелиус может указать место, где оно скрыто.
– Место не изменилось, – сказал Корнелиус и попробовал вино, не идущее ни в какое сравнение с той кислятиной, какую ему доводилось пить в своем времени. – Сокровища находятся там же, где и прежде. Разве что укрыты куполом невидимости.
– Да, должен признать, план нашего маленького друга, – Хан дружески похлопал Фелки по спине, – пришелся как нельзя кстати. Только подумать, спрятать сокровища Фарро прямо под носом у Торренца. Корнелиус, а вы уверены, что купол до сих пор действует?
– Он может действовать неопределенно долго, – развеял сомнения маг. – Магия подобного рода проста и самодостаточна, ее нет необходимости поддерживать.
– Значит, необходимо убедить следователей, что только Корнелиус и отец Ансельм в силах указать, где находится груз.
– Но вы уверены, что на Пальнеро сможете приготовить эликсир и вернуться обратно? – спросил Гемм.
– Разве в таком деле, как магия, можно быть в чем-то уверенным наверняка? – вздохнул Корнелиус. – Скажем, я очень надеюсь, что мне удастся его изготовить. Я не успел до конца исследовать цветок, но, мне кажется, он именно то, что я искал.
– О каком цветке ты толкуешь, колдун? – спросил Фелки, опустив на коленки бокал с фруктовым соком.
– Такой зелененький и очень верткий, – неопределенно повертел пальцами маг. – Но мне не удалось его поймать. А потом этот болван раздавил его!
– Велиния шустрая! – догадался Фелки. – Редкий цветок, но мы найдем его, не сомневайся.
– Значит, решено, – подвел итог Гемм, – для начала добиваемся отправки Корнелиуса и святого отца на Пальнеро, а Фелки помогает найти цветок. Первым займусь я. Второе…
– Я всегда делаю то, что обещал, длинный. Так что займись своим делом.
– Вот и отлично! – Командир решительно поднялся из-за стола и потянулся за личной картой.
– Я расплачусь, – сказал Хан. – Иди.
– Спасибо. – Гемм задвинул стул и заспешил к выходу.
– Вы не знаете всего, – хихикнул Фелки.
– Чего именно? – напрягся Пурвис.
– Расслабься, – откинулся на высокую спинку стула Фелки и скроил хитрую рожицу. – Мои ребята побывали на грузовике.
– И вы растащили груз! – задохнулся от возмущения Пурвис.
– Да чего ты такой нервный? Никто ничего не растащил, просто немного припрятали – на всех хватит.
– Ах ты мелкий воришка! – взъярился Хан.
– Но-но, каланча! – погрозил пальчиком человечек. – Я ему дело предлагаю, а он тут угрозами сыплет. Не хочешь – не надо, так и скажи!
– А если обнаружится недостача, что тогда?
– Длинный, ты умный человек: грузовик грохнулся, контейнеры прохудились – кто будет разбираться, что и куда делось? Может, просыпалось пока падали, а может, еще в космосе. Ты же сам рассказывал, что у них была авария. И потом, эти, из правительства, будут рады вернуть даже часть груза. А когда все утихнет, толкнем на черном рынке и заживем припеваючи!
– Да ты оказывается мелкий аферист! – воскликнул Хан.
– Будешь обзываться – лишу доли. В конце концов, нам по любому положена компенсация за понесенные страдания и доставленные неудобства.
– Фелки дело говорит, – прищурился Святов и заговорщицки зашептал. – Торренца посадят, Фарро максимум схлопочет условный срок – у него сильные адвокаты – и заплатит какой-нибудь относительно мизерный штраф. Может, и еще кого зацепят. Но нам-то что с того? Мы столько всего перенесли и должны остаться при своих? К тому же еще неизвестно, чем обернется расследование крушения нашего судна.
– Твоя правда, – нехотя согласился Пурвис. – Но как на это посмотрит Сартор?
– А стоит ли ему вообще говорить? – серьезно сказал Фелки. – Поставите перед фактом, и всего делов! Я бы еще мог понять, если бы все пошло этой вашей Федерации, но кто поручится, что наверху не сидят свои Фарро и Торренцы, и они не надкусят сладкий пирог?
– Скорее всего, так и будет.
– Вот в том-то и дело, – с умным видом кивнул Фелки. – Никто не против, если я еще закажу немножко?..
– Только не говори, что бобов, а то мне станет дурно? – тихонько взвыл Хан и шутливо хлопнул себя по лбу.
– Именно, длинный, именно!
Ответ с Земли на запрос Аркадии относительно отца Ансельма и Корнелиуса поступил, когда правительственный спейсер опускался на Пальнеро. Миграционная служба, не решившись брать на себя ответственность и затягивать с решением вопроса, касающегося столь серьезного и запутанного дела, переслала ответ прямо на спейсер.
– Дело плохо, – сказал Гемм, появившись в дверях каюты, которую занимали монах и маг. – Они пронюхали, что вы не имеете никакого отношения к Земле.
– Но мы действительно с Земли! – воскликнул Корнелиус.
– Да, только вот на ней никто об этом не знает. Боюсь, у нас могут возникнуть некоторые затруднения.
– Это и так было понятно, – сказал Фелки, сидевший на диванчике. – Но пока не будет найден груз, им ничего не грозит. Да и вообще, что им может грозить?
– Вполне реальный срок за дачу ложных показаний, – хмуро произнес Гемм.
– В таком случае придется потянуть с поисками грузовика, а я подключу наших, чтобы они перевернули весь лес, но нашли цветок.
– Что значит тянуть? – озадаченно помигал маг.
– А то и значит. Води их кругами, делай вид, будто забыл, где находится грузовик, и пытаешься вспомнить.
– И сколько я должен тянуть эту комедию?
– Думаю, цветок отыщется еще сегодня, а потом все зависит только от тебя.
– Но мне, помимо цветка, нужны еще другие компоненты!
– Ох, колдун! Напиши список, в смысле, нарисуй, что тебе нужно – я постараюсь достать как можно скорее.
– Хорошо, – загорелся Корнелиус. Он присел за стол, взял листок и авторучку и взялся тщательно, насколько мог, вырисовывать растения, которые ему требовались.
Фелки терпеливо ждал, поглядывая на обзорный экран. До посадки оставались считанные минуты. Родные просторы манили человечка. Только подумать, как давно он здесь не был! Ну, пусть не так давно – что с того? Все равно Фелки не мыслил себя вне родной планеты, и оттого неделя могла показаться вечностью.
– Вот! – Корнелиус отложил ручку и передал Фелки листок.
– Так, что тут у нас, – человечек нахмурил брови, стараясь понять, что пытался изобразить маг. – Эту траву я знаю, это виллиния, это сфагия чешуйчатая… так, с этим тоже все ясно. Колдун, а вот у этого листики такие острые и немного закрученные или прямые и округлые? – показал Фелки ручками.
– Я… не помню, – растерялся Корнелиус, судорожно вспоминая, какие были листья у цветка, обнаруженного им. – Но они росли в том овраге у самого дерева.
– Где я бился с красным монстром? Ладно, разберемся. – Фелки свернул листок и сунул его за набедренную повязку. – Еще что-нибудь?
– Минералы, но с ними я разберусь сам. Дальше нужно будет приготовить эликсир. Понадобятся перегонный куб и некоторая алхимическая посуда.
– Колдун, а звезду с неба не надо достать? Здесь у нас не лаборатория, а девственный лес!
– Кончай прибедняться, – одернул человечка Гемм.
– Я не прибедняюсь, длинный, но всему же есть предел!
– Не переживай, маленький человек, – успокоил маг Фелки. – Я опять ощущаю вокруг себя силу и сам решу эту проблему.
– Только обещай не разнести здесь все к фирдуну.
– Обещаю! – клятвенно поднял руку Корнелиус.
Спейсер коснулся планеты и замер. Фелки сполз с дивана.
– Ладно, я пошел.
– Давай, аккуратнее там.
– Держитесь, – человечек вскинул руку и сжал кулачок. – Удачи!
Он выскользнул в коридор и понесся по направлению к шлюзу.
Через пару минут в каюту заглянул следователь Стонц. Был он крупен телом, внушителен ростом, подтянут и крайне серьезен, имел квадратное лицо и пронзительно-разоблачающий взгляд.
– Так, – сказал он, оглядев притихших Корнелиуса и отца Ансельма. Стонц был первым человеком, которого монах откровенно побаивался. Особенно на монаха подействовал суровый, сухой тон, с каким Стонц вел допрос. – Мы прибыли. Вы готовы указать местонахождение груза?
– Да, – Корнелиус поднялся из кресла и выпрямился. – Только мне нужно оглядеться.
– Что вы имеете в виду?
– Мне кажется, господин Корнелиус хочет осмотреть местность сверху, – пояснил Гемм.
– Что ж, это легко устроить. Через десять минут жду вас у пандуса.
Стонц вышел, а Корнелиус тряхнул бородой и опустился обратно в кресло.
– Какой серьезный молодой человек!
– Очень серьезный. И еще он ничего не сказал про ответ с Земли.
– Это плохо?
– Кто может знать наверняка? Одно ясно: он не хочет торопить события и портить с вами отношения, пока не выяснит, где находится груз. Возможно, получив желаемое, он отнесется к вам более снисходительно, а пока сами видите – вы у него на большом подозрении.
– Вы хотите сказать, что он подозревает, будто мы вступили в сговор с Фарро или Торренцом?
– Думаю, да, но такова его работа – подозревать всех и вся. Пойдемте, не будем заставлять его ждать.
– Простите, почтенный Сартор, но как я узнаю, что пора открыть Стонцу, где находится груз?
– Хороший вопрос, – задумался Гемм. – Фелки нужно дать время на поиски трав, но затягивать с розыском груза тоже не стоит.
– Я понял. А дальше?
– Дальше, думаю, вас на время оставят в покое, пока Стонц и его люди будут обследовать контейнеровоз и описывать груз. Наблюдение будет за вами формальным, то есть так себе. Здесь бежать некуда, планета считается необитаемой, и у вас появится достаточно времени, чтобы решить вопрос с эликсиром.
– Хорошо, я понял вас.
– А мне что делать? – спросил отец Ансельм.
– Ожидайте нас около корабля, никуда не отлучайтесь и, главное, ни во что не встревайте.
Отец Ансельм нерешительно кивнул. Гемм и Корнелиус вышли в коридор и неторопливо направились к шлюзу, где уже кипела работа по выгрузке оборудования и подготовке двух спущенных с борта катеров. Когда Гемм с магом спустились по пандусу и остановились в ожидании Стонца, зашуршала высокая трава, и кто-то осторожно подергал Гемма за штанину. Гемм разглядел незнакомого человечка и, оглядевшись, присел на край пандуса.
– Передай колдуну, – шепотом сказал человечек, и в подставленную Геммом ладонь упала крохотная гарнитура.
Командир кивнул и встал. Человечек, шурша травой, исчез из виду.
– Вот, возьмите. – Гемм незаметно передал гарнитуру магу.
– Что это?
– Вставьте в ухо. Фелки вас вызовет.
– Понятно. – Корнелиус с третьей попытки сунул в ухо небольшое устройство и пригладил длинные седые волосы, полностью скрывавшие уши.
– Вон идет Стонц, – кивнул Гемм на человека, отошедшего от правого катера. – Держитесь непринужденно.
– Постараюсь, – сказал маг и откашлялся.
– Все готово, – приблизившись, сказал Стонц, – мы можем вылетать.
– Я полечу с вами, – выступил вперед Гемм.
