Леонид Резников
Хрустальный замок
– Не вертись, а то уроню! – пригрозила Саша.
– Ага, – кивнул Бука и притих, наблюдая за бессильным кривлянием снующего по стене воронки лица.
Саша поднялась на пару метров над землей, изрядно напугав Мишку, отлетела подальше от воронки и плавно опустилась на землю.
– Смотри, я стрекоза! – весело сказала девочка ошалело взиравшему на нее Мишке и крутнулась на месте, демонстрируя тонкие и прозрачные, казавшиеся невесомыми крылья.
– Блестяще! – раздался знакомый голос со стороны воронки, которая сейчас быстро затягивалась. Рядом с ней, опираясь на стек, стоял Тот и с непроницаемым лицом взирал на Сашу. – Мои поздравления, девочка, у тебя поразительная адаптивность.
– Что-что? – спросила Саша, спрятавшись за Мишкину спину.
– Ты тонко чувствуешь среду, в которую попадаешь, и интуитивно находишь способ ее использовать для собственного блага.
– Вы… – выдохнул Черныш и ринулся на Тота. – Вы подлец! Зачем вы это сделали?
– Всего лишь небольшой эксперимент, – невозмутимо ответил Тот.
– Кто вам позволил экспериментировать на людях?
– Разве кто-то пострадал? К тому же, как мне кажется, девочка вполне довольна результатом эксперимента: она узнала о способности деформировать не только окружающее пространство, но и собственное тело – без длительных тренировок и, как правило, череды неудач. Вы ведь в курсе, что подобные возможности у большинства представителей вашей расы возникают не раньше двух-трех циклов? Посмотрите, какие прекрасные у нее крылья!
Тот простер руку, а Саша немного зарделась от похвалы. Ее стрекозиные крылья мелко вздрагивали.
– Только не стройте из себя альтруиста, – прорычал Черныш. – Вы и пальцем без личной выгоды не шевельнете.
– Вы правы, – согласился Тот. – Но ведь здесь налицо обоюдная выгода – девочка получает невиданные возможности реализации своего скрытого потенциала, а мы…
– А вы получаете гораздо больше, Тот! – зло перебил Черныш. – Саша вам нужна позарез, и вы пытаетесь сделать все, чтобы она здесь осталась, заманиваете разными дешевыми трюками и фокусами.
– Возможно, – уклончиво ответил Тот, и по его лицу, похожему на маску, прошла судорога. – Но, повторюсь, мы никого насильно не удерживаем.
– Тогда дайте им возможность вернуться в свой мир!
– К сожалению, как уже говорил ранее, я не уполномочен решать подобные вопросы.
– В таком случае я требую прекратить разного рода провокации и не задерживать нас.
– Помилуйте, разве я задерживаю?
– Ваш паж…
– Ах, вон вы о чем! – Тот выпрямился и как будто чуть подрос. – Ну, я здесь уж точно ни при чем. Мой паж… Кстати, почему вы называете его Шестеркой? Мне непонятно лексическое значение данного слова.
Ответа не последовало, только Бука скривил губы в ухмылке.
– Так вот, мой паж, – продолжал Тот, – как и вы все, имеет право на реализацию метаморфоз реальности, и я не вправе препятствовать ему в этом.
– Потому что они вам выгодны?
– Можно сказать и так.
– Пусть даже они несут угрозу жизни?
– Будет вам, Черныш, вы явно преувеличиваете. К тому же, что есть жизнь, как не часть окружающей вас реальности? Она растворяется в вас, вы – в ней. Здесь ничто не происходит зря и не пропадает бесследно. И мне совершенно неясно, почему вы, люди, так цепляетесь за индивидуальность, ставя собственное существование важнее существования самого мира. Выражаясь вашим языком, вы не пупы вселенной, и мир вращается отнюдь не вокруг вас, а скорее, наоборот.
– Ну, хватит дешевой высокопарной философии, – устало повел плечами Черныш. – У вас к нам все?
– Не совсем. Я бы хотел забрать своего человека.
– Пажа? Но его здесь нет.
– Утверждение ложно. Дракон несет его сюда.
Вдалеке действительно послышался шорох кожистых крыльев дракона, а вскоре из-за ближайших деревьев показался и он сам. В зубах дракон держал беспомощно болтающего ногами и руками Шестерку, даже не помышлявшего о сопротивлении. Рыжик-дракон неторопливо опустился вдалеке от людей, дотопал до собравшихся и разомкнул зубы. Паж с высоты пары метров упал на карачки, быстро отполз к ближайшему дереву и затих, затравленно озираясь.
– Попался! – злорадно возликовал Бука. – Ну, крышка тебе!
– Не надо, пусть убирается. – Черныш приблизился к Буке и положил ему на плечо тяжелую ладонь, чуть сжал.
– Ну уж дудки! – мотнул головой Бука и бросил полный презрения взгляд на застывшего столбом Тота.
Тот ждал, не встревая в дела людей.
– Не связывайся.
– Да, пусть убирается, – поддержала Черныша Саша. – Руки о него еще марать.
– Ничего, потом помою, – выставил нижнюю челюсть Бука.
– Тот что-то задумал, – зашептал Черныш, склонив голову. – Лучше не провоцируй его.
Бука засомневался. Дракон нетерпеливо переступил с ноги на ногу, пристально наблюдая за пажом, чтобы он вновь не задал деру.
– Что вы решили? – спросил Тот.
– Забирайте, – сдался Бука и сплюнул в сторону.
– Мудрое решение, – сказал Тот и поманил пажа. Мальчишка вскочил и бросился под защиту господина. – Мы уходим. Вениамин, транспортное средство.
– Слушаюсь! – вытянулся в струнку паж и сотворил широкое облако. Он взобрался на облако вслед за Тотом, повозился, поудобнее усаживаясь, и угрюмо уставился на ребят, но дразнить их, видимо, так и не решился.
– Да, – спохватился Тот. – Я вас предупреждаю в последний раз: если вы немедленно не вернетесь в места своего проживания, мы будем вынуждены принять меры.
– А вы нас не пугайте – пуганые! – крикнул в ответ Бука.
– Дело ваше, – безразлично отозвался Тот.
Облако медленно поднялось и неторопливо понеслось прочь, все набирая скорость. И тут сзади вскрикнула Чумазуля.
Черныш с Букой резко обернулись, но девочки не было, а там, где она только что стояла, затягивалась рваная трещина на земле.
– Сволочи! – выкрикнул Бука. – Гады! Ненавижу!
Он добежал до быстро исчезающих на земле шрамов, упал на колени и принялся рыть землю руками, ломая ногти и сбивая пальцы в кровь.
– Успокойся, слышишь? – сказал Черныш, приблизившись.
– Где она? Куда он ее утащил?
Комья земли летели во все стороны, но ямки быстро затягивались, будто их и не было вовсе.
– Ее не вернешь, хватит.
– Нет, она жива, слышишь?! – выкрикнул Бука. – Жива! – Он отвернулся, сгорбился и незаметно утер выступившие слезы.
– Ну, ну, хватит.
– Жива, – едва слышно повторил Бука, наклонился вперед и уперся руками в землю.
– Она правда жива, – сказал Мишка, к чему-то прислушиваясь.
– Мальчик, к чему лживые утешения? Лучше сразу смириться, – вздохнул Черныш.
– Вы не понимаете, – потряс руками Мишка. – Я, кажется, ее слышу… Чувствую? Не знаю, просто я уверен, что она жива.
– Где она? – Бука вскочил на ноги, подлетел к Мишке и затряс его изо всех сил за плечи. – Где? Скажи!
– Да перестань ты меня трясти! – Мишка вывернулся и одернул футболку.
– Извини. Но скажи, ты не шутил?
– Нет. Мне кажется…
– Кажется? – вскричал Бука, хватаясь за голову.
– Да, кажется, что голос идет… – Мишка покрутил головой и указал вправо. – Идет оттуда.
– Ты уверен? – нахмурился Черныш.
– А что такое?
– Там владения Бальби.
– Чьи?
– Бальбоа, – сказал Рыжик. – Он еще хуже, чем Бука. Прости.
– Да ладно, – отмахнулся Бука. – Так чего же мы стоим? Ее нужно выручать!
– Это крайне опрометчивый шаг, – засомневался Черныш.
– Боишься?
– Да, боюсь. За вас. А новеньким там вообще делать нечего.
– Почему? – невольно содрогнулся Мишка от столь мрачного заявления Черныша.
– Он страшный человек, очень страшный, – покачал головой Рыжик.
– Ха, подумаешь! – брякнул Мишка, храбрясь, но бледность, разлившаяся по его лицу, выдавала охвативший его страх.
– Мы должны ей помочь, – сказала Саша, встав рядом с Мишкой. – Правда, Миш?
– Да, конечно, – пробормотал Мишка, терзаясь сомнениями.
– Постойте! – спохватился Рыжик. – А что, если ему только кажется, будто он слышал?
– Я слышал.
– Обман слуха.
– Че-го? – протянул Мишка.
– Как обман зрения, только там видишь мираж, а здесь слышишь.
– Ничего не мираж, – оскорбленно надулся Мишка. – Я слышал, как она кричала.
– Кричала?! – подпрыгнул Бука. – Так чего же ты?.. Эх вы!
Он огляделся и припустил меж деревьев.
– Куда? Не туда, в другую сторону! – крикнул Рыжик ему вдогонку.
Бука остановился и уставился на него, потом сориентировался и побежал в правильном направлении.
– Вот чудила! Куда бежит, непонятно. Можно подумать, он собрался справиться с Бальби в одиночку.
– Ой, а если и он?.. – Саша прикрыла рот ладошкой.
– Не каркай, – грубо бросил Рыжик. – Ладно, полетите на мне.
– А я сама могу.
– С твоими-то крылышками? – фыркнул Рыжик и засмеялся. – Да тебя любая муха обгонит. У тебя ни к черту аэродинамика.
– Вот еще! – выпятила нижнюю губу Саша.
– Как хочешь, только ждать не буду, – строго предупредил Рыжик.
– Ну, ладно, – сдалась Саша. – Только ты лети осторожнее, хорошо? А то я высоты боюсь.
– Хорошо, хорошо! – Рыжик нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – А теперь отвернись, я разденусь.
– Зачем? – Саша смерила Рыжика недоуменным взглядом.
– Ты когда-нибудь видела дракона в штанах? – Рыжик указал на валявшиеся неподалеку лохмотья – то, что осталось от прежних шорт после последнего превращения.
– Н-нет, – покрутила головой Саша. – Я и драконов-то раньше ни одного не видела.
– Вот то-то и оно. Отвернись! Штанов на вас не напасешься.
Глава 7
С высоты птичьего полета открывался великолепный вид на владения Рыжика. Сидя на покатой спине дракона и крепко обхватив Мишку руками, Саша наблюдала, как далеко внизу проплывают верхушки спиральных деревьев – они казались совсем крошечными. А вдалеке, слева, росли другие деревья, выше и ажурнее, отдаленно смахивающие на еловые лапы, только очень уж геометрически строгие. Дальше, за деревьями, устремлялся ввысь пятью остроконечными башнями дворец. Янтарные стены дворца слепили глаза блеском солнечного сияния, свет ручьями золотистой дымки тек вверх, спиралями закручивался на конусных крышах, покрытых, казалось, рубиновой черепицей, поднимался вверх и, срываясь с длинных шпилей, растекался и таял, будто растворялся в небесной синеве.
– Какая красотища! – восторженно выдохнула Саша, перекрикивая шум ветра.
– Нравится? – Дракон-Рыжик вывернул шею и смешливо посмотрел на девочку.
– Оч-чень!
– Это я сам придумал, – не без гордости заявил дракон. – Только жить в нем невозможно.
– Почему?
– Ослепнешь, – зло брякнул Мишка. Ему очень не нравилось, что дракон строит Саше глазки.
– Какой ты… – Саша поджала губы и недовольно свела брови на переносице.
– Он прав, – сказал Рыжик. – Слишком яркий свет. Но зато как красиво!
Саша еще раз посмотрела на дворец – он уже сместился далеко назад, и девочке пришлось сильно вывернуть голову.
– Не вертись, а то свалишься, – грубо одернул ее Мишка.
– Да ну тебя, – еще сильнее надула губы Саша, но все же крепче прижалась к Мишкиной спине.
Девочке страшно хотелось побывать в сверкающем дворце, побродить по его роскошным залам – ведь должны же быть во дворце залы! – пройтись по длинным гулким коридорам, подняться на башню… Жаль, что у них нет времени.
А далеко впереди, там, где кончалась стена красных деревьев, слева направо полосой протянулась черная пустошь. Не стоило даже спрашивать, и так было ясно: там начинаются мрачные владения Бальби. За пустошью возвышались стены лабиринта, серые, похожие на мутное стекло, они ярко и холодно сверкали гранями и отражали друг друга и унылый окружающий пейзаж.
– Это он от меня отгородился, – гордо заявил дракон, выпустив едкое облако дыма.
– Зачем? Ты ведь запросто можешь перелететь через них, – не согласился Черныш, сидящий впереди.
– Нет, он может притаиться где-нибудь в лабиринте и незаметно пальнуть какой-нибудь гадостью. Сверху его не видать.
– Так чего же ты… – спохватился Черныш. – Иди на посадку.
– Спокойно, еще далеко. И к тому же мы должны перехватить Буку, пока он с дури один не полез в лабиринт.
– А разве ты его еще не обогнал? – удивился Мишка.
– Я его пока не видел, но он должен был пройти здесь.
– Может, заблудился? – разволновалась Саша.
– Сядем на краю леса и подождем.
– А если он уже там?
Дракон не ответил и только выразительно посмотрел огромными глазищами на девочку, как бы говоря: «ты в своем уме?»
– Ясно, ясно: ты летаешь быстрее.
– Да, – ответ удовлетворил Рыжика. – Вон он!
Дракон плавно пошел по дуге вправо, и Саша еще сильнее прижалась к Мишке. Ей казалось, что если дракон накренится еще немного, они все непременно посыплются вниз. Но Рыжик лишь немного и аккуратно довернул и начал снижаться. Деревья внизу бежали все быстрее и быстрее, подрастая и грозя острыми концами веток.
Саша вытянула шею и заглянула через Мишкино плечо. Меж деревьев промелькнул силуэт бегущего человека и унесся назад. До черной пустоши было уже рукой подать, и как только позади остались последние красные деревья, дракон сделал широкую петлю и, тяжело взмахивая крыльями, опустился у самого леса.
– Подождем здесь, он скоро будет, – сказал он.
Люди ступили на землю.
– Не понимаю, – сказал Рыжик, вновь став человеком. – Зачем нужно было бежать? Я бы спокойно перенес сюда всех разом.
– Тебе не понять, – загадочно произнес Черныш.
– Тайна?
– Хуже, – ответил Мишка за Черныша. Тот грустно улыбнулся и едва заметно кивнул.
– Чего вы в гляделки играете? – Рыжик наивно хлопал глазами.
– Да у них любовь с Чумазулей, – рассмеялась Саша. – Неужели непонятно?
– Ах, любо-овь. – Рыжик поскреб макушку, но, казалось, не сильно удивился новости. – Значит, решил рыцарем прикинуться: побегу и спасу сам. Ну, ну. Стоило тогда тащиться в такую даль.
– Будет тебе ерничать, – осадил мальчишку Черныш. – Переживает человек.
– Я тоже переживаю. Не переживал бы, не полетел.
Рыжик отвернулся и сделал вид, будто разглядывает трехметровые стены лабиринта.
Из лесу выбежал запыхавшийся Бука и остановился, переводя дыхание.
– Набегался? – не оборачиваясь, спросил Рыжик.
– Ага, – выдавил Бука. – А вы чего тут?
– Да вот, решили посмотреть, как ты в одиночку с Бальби сражаться будешь, – сказал Рыжик, выставил правую ногу и сунул руки в карманы.
– Слушай, хватит тебе уже, – осадила мальчишку Саша. – Мы помочь прилетели.
– Ладно, пошли, – не стал связываться Бука с Рыжиком. Он выпрямился и направился к ближайшему входу в лабиринт.
– Ты, главное, громче дыши, – посоветовал Рыжик, следуя за Букой попятам. – Паровоз и тот тише пыхтит.
Бука не ответил.
– А лучше сразу крикни.
Бука опять промолчал.
– Какой же ты вредина, оказывается, – ледяным тоном сказала Саша.
– А чего он пыхтит как слон? – вскинулся Рыжик.
– Слушай, – резко остановился Бука, отчего Рыжик налетел на него, – если ты боишься или просто не хочешь идти, так и скажи.
– Я не боюсь! А только нечего специально нарываться. Подумаешь, рыцарь без страха и упрека.
– Почему рыцарь? – оторопел Бука.
– Потому! Пошли.
Рыжик обогнул Буку и пошел первым, уставясь под ноги.
– Нет, правда, – обернулся Бука к Саше.
– Это шутка такая, – ушла от ответа девочка.
Бука пожал плечами и заторопился за Рыжиком.
– Эй вы, далеко собрались?
Грубый окрик заставил ребят и Черныша остановиться.
Метрах в тридцати слева, у другого входа в лабиринт, стоял… живой кентавр! Саша с Мишкой от удивления даже рты разинули: снизу – конь, крупный, пегий, с лоснящимися боками; сверху – человек, подросток лет семнадцати, может, чуть постарше. Подросток-кентавр стоял в проходе, прислонившись мускулистым плечом к стене и скрестив передние ноги. Заднюю половину конского тела скрывала стена, но сквозь мутное стекло было видно, как кентавр притопывает задними копытами и недружелюбно помахивает хвостом.
– Бальби! – крикнул Рыжик. – Ну, я ему сейчас…
– Погоди, – придержал его Черныш и выступил вперед. – Мы знаем, что Чумазуля у тебя.
– Ну? – безразлично бросил Бальби и лениво поскреб грудь.
– Значит, это правда! – вскричал Бука.
– Ну? – повторил кентавр и зевнул.
– Будет лучше, если ты вернешь ее, – сухо сказал Черныш.
– Кому лучше?
– Всем.
– А если нет? – приподнял левую бровь Бальби. – Бить будете, дяденька?
Черныш поиграл скулами.
– Только не сильно, ладно, я щекотки боюсь, – загоготал кентавр.
– Вернешь? – с нажимом спросил Черныш.
– Конечно, нет! С чего вдруг? – Бальби отклеился от стены и топнул копытами.
Земля дрогнула, и ребята едва удержались на ногах. Саша вскрикнула и повисла на Мишке. Черныш даже не покачнулся и продолжал пожирать противника взглядом. Рыжик с Букой встали рядом с Чернышом и сложили руки на груди.
– По хорошему, значит, не понимаете, – глухо сказал Бальби. – Тогда…
Он занес копыто, но в тот момент, когда оно должно было коснуться земли, Черныш вскинул руку и крепко сжал пальцы. Стеклянные стены рядом с кентавром зазвенели, хрустнули и взорвались роем мелких осколков. Кентавр, явно пораженный происходящим, загородился руками и отступил. На конских боках, торсе и руках появились сочащиеся кровью мелкие порезы.
Рыжик с Букой с немым восхищением и страхом взирали на Черныша.
– Как ты это сделал? – выдохнул наконец Бука. – Я думал, ты у нас тихоня.
– Если меня не злить, то – да: ненавижу нахалов, высокомерных выскочек и проходимцев, – ответил Черныш, не сводя пристального взгляда с кентавра. – Ну так как? – грозно спросил Черныш, обращаясь к Бальби.
– Убирайтесь отсюда, вы! Это моя территория! – выкрикнул взбешенный кентавр и саданул копытом по основанию стеклянной стены. Со звоном посыпались новые осколки.
– Верни девочку, и мы уйдем, – продолжать гнуть свое Черныш.
– Она моя! Мне ее отдали, – взвился на дыбы кентавр.
– Чумазуля ничья, понял, ты? – прорычал Мишка, делая шаг вперед, но Черныш предупредительно выставил руку.
– Не надо, я сам разберусь. Значит, по-хорошему не понимаешь?
– Убирайтесь, пока я вас не растоптал.
Кентавр вдруг рывком увеличился вдвое и пошел на людей.
Черныш покачал головой и поиграл пальцами.
Осколки стекла зашевелились и собрались в две кучки, затем каждая из них приподнялась на четырех тонких ходулях и начала вытягиваться и расти. Бальби застыл, подозрительно поглядывая на шевелящиеся растущие кристаллы, вбирающие в себя все новые и новые порции осколков.
Тем временем у кристаллов отросли тела с руками, оформились головы, округлились бока и утолщились ноги, и Бальби преградили дорогу два крупных, неистово сверкающих кентавра. Кентавры нетерпеливо гарцевали на месте и угрожающе покачивали головами.
– Ух ты! – воскликнул Рыжик. – Сейчас они ему навешают.
– А-а-а! – издал боевой клич Бальби, сложил ладони и резко выбросил их вперед. С его ладоней сорвался клубок черноты и, оставляя за собой дымный след, стремительно понесся к Чернышу.
Правый из стеклянных кентавров рванулся наперерез неведомому снаряду и здоровенной ручищей рубанул по клубку. Клубок, расплескавшись черными сгустками, похожими на червей, вспыхнул ядовито-зеленым пламенем. Рука кентавра покрылась мелкими трещинами и рассыпалась по локоть, но в следующее мгновение осколки закружились маленьким вихрем и вернулись на место, восстановив недостающую часть руки. Кентавр несколько раз с хрустом сжал и разжал пальцы и удовлетворенно кивнул.
– Так, значит! – оскалился Бальби и выпустил сразу несколько черных шаров.
Кентавры легко уклонились от большинства из них, но три шара все же нашли цель. Звон и хруст стекла разнесся над черной пустошью. Бальби ликовал, но, как оказалось, рано. Стеклянные кентавры быстро восстановились и одновременно пошли на Бальби. Теперь в руках они сжимали длинные копья.
Торс Бальби скрыла сверкающая кираса, а конскую часть тела прикрыли пейтраль и фландшарт. В руках подростка возник тяжелый обоюдоострый двуручный меч. Бальби выставил его перед собой и повел им из стороны в сторону. С угольно-черного лезвия меча сорвались снопы искр.
– Ну-ну, рискните.
Правый кентавр резко наклонился вперед и ткнул копьем в неприкрытую доспехами левую переднюю ногу Бальби. Крутнулся черный меч, истекая водопадом искр, и в руках кентавра осталась только половина копья. Но тут копьем ткнул второй кентавр, и Бальби пришлось переключиться на него, а первый уже вновь отращивал копье и заходил сбоку. Меч описал широкий полукруг, и Бальби отступил вглубь прохода. Однако правый кентавр умудрился-таки достать подростка копьем в плохо прикрытый бок, и Бальби непроизвольно дернулся. Меч просвистел совсем рядом с головой кентавра, тот отклонился назад и крутанул копье. Удар тяжелым древком пришелся по плечу Бальби и оказался настолько силен, что подросток едва не выпустил меч из рук. Его повело влево под удар копья другого кентавра, второй не замедлил воспользоваться случаем: болезненный тычок острым концом копья пришелся в неприкрытый круп.
Бальби хрипло выругался и поспешно развернулся, вкладывая в удар мечом все силы. Лезвие с хрустом пропороло грудь кентавру, но кентавр не отступил, а напротив, ринулся в ближний бой, восстанавливаясь на глазах. Копье в его руке укоротилось, расплылось и превратилось в стеклянный меч.
– Ах ты ж!.. – взревел Бальби и лягнул задними копытами в бок сильно приблизившегося второго кентавра с копьем.
Кентавр отступил, заращивая вмятины в боку, а первый напал, подняв над головой сверкающий меч. Бальби дернулся влево и выставил свой. Мощный удар меча кентавра отдался болью в кистях. Кентавр нанес еще удар, не давая противнику опомниться, а за ним еще и еще один. Тяжелый меч взлетал и опускался с непостижимой быстротой, заставляя Бальби отступать все дальше и дальше и не давая времени на передышку. Бальби уже с трудом удерживал меч в руках, и от очередного удара вдруг выпустил его из рук. Стеклянный кентавр медленно занес меч над головой для решающего удара.
– А! – вскрикнул Бальби, закрываясь руками, и уперся крупом в острые зубцы треснувшей стены.
Нападавший кентавр замер на миг, потом опустил меч. Его товарищ зажал Бальби с другой стороны и приблизил острие копья к его горлу. Бальби сглотнул и сильно побледнел.
– Ну как, вернешь? – разорвал наступившую тишину спокойный бас Черныша.
– Да забирайте! Сдалась она мне, – кривя от страха губы, ответил Бальби.
– Веди.
– Сначала убери своих уродов.
Острие копья уперлось в горло. Бальби вздрогнул и поворотил голову.
– Без меня вы ее все равно не найдете, – просипел Бальби и сглотнул, его кадык судорожно дернулся.
– Веди, – с нажимом повторил Черныш.
– Ла-адно, – сдался Бальби и обмяк. – Ваша взяла.
Острие отдалилось от горла, но копье кентавр не опустил.
– Только попробуй выкинуть какой-нибудь фортель, – грозно предупредил Черныш.
– Зачем? – с наигранным безразличием отозвался Бальби и медленно отвел пальцем острый наконечник. – Но, помяните мое слово, у вас будут большие проблемы.
– Ничего, как-нибудь переживем, – сказал Бука.
Черныш, а за ним и все остальные, потянулись к развороченному проему в стене лабиринта. Стеклянные кентавры ждали; Бальби тоже. Когда Черныш приблизился, кентавр, держащий копье, посторонился, пропуская мимо себя Бальби. Тот окинул презрительным взглядом ребят, развернулся и зацокал копытами по каменному полу лабиринта. Кентавры затрусили следом.
– Шикарно ты отделал этого гада, – с плохо скрываемой завистью произнес Рыжик. – Скажи, как ты их так долго держишь?
– От скуки научился, нужно же вагон времени на что-то расходовать, – сдержанно ответил Черныш, неотрывно приглядывая за Бальби.
– А он точно ничего не выкинет? – с беспокойством спросил Бука.
– Все может быть.
Они замолчали, молча наблюдая за идущими впереди кентаврами. Справа и слева на высоту двух человеческих ростов возносились неровные стеклянные стены, в них кривлялись и корчили рожи отражения. Саша с Мишкой с нескрываемым интересом наблюдали за отражениями. Бука пристально следил за Бальби, стараясь разглядеть за его внешне непринужденными движениями, казавшимися обманно-ленивыми, попытку сбежать или выкинуть какой-нибудь фортель. Рыжик пытался запомнить нескончаемые повороты, но вскоре сбился и плюнул на пустое занятие – в конце концов, он может преодолеть лабиринт и по воздуху.
Однообразная прогулка по коридорам лабиринта притупляла ощущение опасности, и в какой-то момент случилось то, чего все так опасались: Бальби решил наконец рискнуть отвязаться от сопровождавших его кентавров и людей.
Свернув за очередной поворот, Бальби вдруг скакнул вперед, а за его спиной с грохотом столкнувшихся локомотивов сомкнулись два выступа стен. Все произошло так быстро и внезапно, что кентавры не успели среагировать и были мгновенно раздавлены – от них осталось лишь несколько кучек мелких осколков. Черныш среагировал быстрее остальных и бросился вперед, но не успел. Он уперся ладонями в полупрозрачную преграду и зачем-то стал ощупывать ее. К нему подбежали Рыжик и Бука. Саша с Мишкой замерли там, где стояли, поглядывая по сторонам.
– Сбежал, – сказал Черныш, прислонясь лбом к холодному стеклу. – Надул как мальчишку и сбежал.
– Мы тоже хороши, – буркнул Бука. – Расслабились.
– Его нужно догнать! – выкрикнул Рыжик. – Я сейчас превращусь…
– Где ты тут превращаться собрался? – хмыкнул Бука. – Три метра между стенами.
– Мда, – почесал в затылке Рыжик, оглядывая узкий проход. – Незадача.
– И… что дальше? – спросила Саша.
– Отойдите! – приказал Черныш и отодвинулся от преграды. Бука с Рыжиком попятились. – Дальше, дальше!
– Взрывать будешь? – спросил Рыжик.
– Можешь предложить что-то другое?
Рыжик пожал плечами и еще отодвинулся назад. Черныш закрыл глаза, глубоко вздохнул и поднял руку. Сжал пальцы.
Стена отозвалась гулом и пошла трещинами, но устояла.
– Слишком толстая, – сказал Бука. – Не осилишь.
Черныш не ответил. Он разжал пальцы и вновь резко сжал, до хруста в суставах. Стена дрогнула, появились новые трещины, от стены отвалилось несколько крупных стеклянных осколков.
– Значит, так? – сказал Черныш и взмахнул рукой.
Стена дрогнула, потом еще раз, ее рассекла паутина мелких трещин, и она медленно, словно в замедленной съемке, начала оседать.
– Молодец, давай еще! – восторженно воскликнул Рыжик. – Нет, погоди! Дай я!
Он выбежал вперед и поводил руками. Воздух у стены заклубился жарким маревом, и стена голубоватого пламени надвинулась на гору осколков, жадно поглощая их. Стекло плавилось, растекаясь бурлящей лужей и заполняя собой проход. Жар был таким сильным, что люди невольно отступили.
– Ты что, ненормальный? – накинулся на Рыжика Бука. – Ты же нас всех изжаришь!
Рыжик засомневался, повел рукой, и неистовое пламя опало. Но лужа расплавленного стекла продолжала пузыриться и дышать жаром.
– Как, по-твоему, мы теперь пройдем, а?
– Я… не подумал, – смутился Рыжик. – Извини.
– Не подумал он, – проворчал Бука. – Эх ты! Подвинься!
Бука оттеснил Рыжика, встал на его место и взмахнул руками. Над лужей стекла собралось компактное грозовое облако. В облаке глухо пророкотало, словно его мучило несварение желудка, в землю ударила ветвистая молния, и наконец хлынул ливень. Стекло быстро остывало, потрескивая и лопаясь, от него отлетали острые осколки, и людям пришлось отойти еще дальше, а потом и вовсе спрятаться от стеклянной шрапнели за поворотом лабиринта.
– А ты лучше? – спросил Рыжик, прижимаясь спиной к стене. – Тоже додумался: горячее стекло водой поливать.
– Но я ведь…
– Я ведь, я ведь, – вздохнул Черныш и покачал головой. – Столько времени из-за вас потеряли.
Он прислушался к стихающему треску и огляделся.
– А где Саша?
– Саша? – в растерянности завертел головой Мишка. – Здесь была. Только что.
– Ты уверен?
– Конечно! Стояла рядом со мной, вот тут.
– Бальби! – прорычал Бука, плюясь. – Опять этот проклятый конь нас надул.
– Вот гад! – процедил сквозь зубы Рыжик.
– Но как? Как ему удалось? – недоумевал Мишка.
– Посмотри туда, – указал Черныш на стену напротив и устало опустился на землю.
Мишка ощупал взглядом гладкую волнистую поверхность и обнаружил едва заметную вертикальную трещину. Конечно, все просто: пока они боролись со стеной, взрывали, плавили и остужали, Бальби обошел вокруг, преспокойно открыл дверь и похитил Сашу. За треском стекла и шипением пара ничего не услышишь, хоть кричи в самое ухо.
– И что теперь делать?
У Мишки внутри все похолодело: Саша – где же ее теперь искать, и что может сотворить с ней гнусный кентавр?
– Искать. Только вот где? – развел руками Черныш.
– Так чего же мы сидим? – вскинулся Бука. – Там Чумазуля, Саша, а мы тут прохлаждаемся.
– Зря он это сделал, – мрачно произнес Черныш.
– Что?
– Связался с Сашей.
– Почему?
– У Них, судя по всему, на девочку большие виды, и если Бальби попытается что-нибудь с ней сотворить…
– Сотворить? – подпрыгнул Мишка. – Что?
– Он еще тот гад, – скрипнул зубами Бука. – И фантазия у него гадская, черная.
– Ладно, чего попусту болтать, – поднялся Черныш. – Нужно искать выход.
