Ксения Анатольевна Вавилова
Мериамос 1. Золотая Лисица
Выбравшись на поверхность, они с удивлением обнаружили себя в Железном районе.
– Вот дерьмо, – осмотревшись, протянул Руд и тут же спохватился, – простите.
Ниоба с улыбкой отмахнулась.
– Здесь проводят подпольные бои, – указывая на здания заброшенной фабрики, произнес он, – и лучше нам как можно скорее убраться отсюда.
Глава 17. Николас Фиар
Услышав о ночных похождениях друзей, Николас мало удивился беззаботности, с которой те подходят к здоровью подруги. Ниоба храбрилась и отлично притворялась. Если бы не осторожные взгляды Лисары, можно было бы подумать, что никого не интересует ее здоровье. В то же время Николас замечал, как замедляются движения, как странно она порой держит голову, словно опасаясь лишний раз изменить положение, как неосознанно морщит лицо, если это происходит. Какое бы обезболивающее она ни принимала, организм уже адаптировался к нему.
Ниоба пробыла в общежитии выпускников ровно минуту, которая понадобилась ей, чтобы попятиться и выйти. В проходе лежал отметивший зарплату парень и жутко храпел. Ник и сам подумывал сменить место жительства, тем более что средства теперь имелись. Но для начала он нашел жилье Ниобе. В приличном доме Академического района, недалеко от парка. Она снимала комнату на мансардном этаже с видом на озеро. Ни барабанящий по крыше дождь, ни воющий в трубе ветер не мешали любоваться заходящим солнцем, что расплескало лучи по водной глади.
Заметив, что вечерами домой Ниобу часто провожает то Рудольф, то Лисара, Николас решил, что будет водить ее на работу. Лишние десять минут, которые они смогут провести наедине, пойдут на пользу. Поднявшись на третий этаж, он постучал в дверь. Никто не ответил.
Сказать, что Ниоба любит поспать, значит, ничего не сказать. Она может лечь под утро и встать в четыре часа дня, не превратившись при этом в вареный овощ. В то же время пунктуальность, подкрепленная перфекционизмом, не позволяет ей опаздывать на работу.
Посмотрев на часы, Николас постучал чуть настойчивее. Быть может, она уже ушла? Хотя еще со времен Академии он помнил, что Ниоба лучше пробежится, чем выйдет хоть на секунду раньше.
Спустившись на первый этаж, отыскал самую любопытную бабушку. Та, сидя у открытого окна, делала вид, что дышит свежим воздухом и наблюдает за птицами.
– Мисс Верес? Чернявая такая? Нет, не выходила. У меня бессонница, так что я все вижу, – проницательно сощурилась она.
Почуяв неладное, Николас взлетел на третий этаж, перепрыгивая по две ступеньки. Постучал, подергал дверь. Кто-то из соседей заругался, что пожалуется хозяйке на шум. Вздохнув, Николас приложил пальцы к замочной скважине. Дверь задрожала и щелкнула, открываясь.
Ниоба лежала посреди комнаты в халате, накинутом поверх пижамы. Из разбитой кружки вытекли остатки настоя, намочив неубранные черные волосы. Бросившись к ней, Николас опустился на колено, нащупал жилку на шее девушки. Вспыхнувшая всего на мгновение мысль лишила решительности, но вот пальцы нащупали биение, и, зашатавшись, он едва не упал рядом. С величайшей осторожностью Ник переложил ее на бок.
Осторожно возложив руки на голову подруги, с облегчением обнаружил, что киста не лопнула, а уже после удивился, что она уменьшилась. Чуть разобравшись, он с удивлением осознал, что уменьшилась она не сама по себе. Кто-то, и он даже знает кто, при помощи Таланта вмешался. Весьма опасная процедура. Так запросто можно вырастить кисту уже в своем мозгу.
– Эй!
Внезапно открыв глаза, Ниоба оттолкнула его руки.
– Я уже сказала Лисаре, не думала, что это нужно повторять и тебе! Я не позволю вам тратить свое здоровье на меня!
Какой пыл! Особенно для того, кто еще секунду назад валялся без сознания.
– Позволь нам самим решать, на что тратить свое здоровье, – улыбнулся Николас и, сдернув подушку с кровати, подложил под голову подруги. – Как ты себя чувствуешь?
Она фыркнула в ответ.
– Давай не будем начинать этот разговор.
Попытка подняться едва не закончилась новым обмороком. Накрыв подругу лоскутным одеялом, он вытер лужу, убрал осколки чашки и, подумав, лег на пол. В квартире Ниобы не стоит бояться пыли. В биохимической лаборатории не так чисто, как у нее.
Бледность пробилась через загар. Прикрыв глаза, она пыталась скрыть боль. Наблюдать за ее мучениями не было сил.
– У меня с собой есть морфий.
Удивленно вскинув покрасневшие глаза, она не сразу нашлась с ответом.
– Попробуем малую дозу – снять боль, не ради кайфа, – сказал он, не в силах оторваться от зелени ее глаз.
– Откуда у тебя морфий? – шепотом спросила она.
Меньше года прошло со скандала из-за группы врачей, крепко подсевших на морфий, которые принялись воровать его. Они заменили раствор водой, которая отправилась облегчать боль жертвам крушения поезда. Морфий в небольших количествах и сейчас пропадал со склада, как шутили врачи, – доля ангелов. А потом приходила проверка из Магистрата, и всем становилось не до смеха.
– Я его купил. Не совсем легально, – признался он. – У меня появилась подработка, вот, приходится выкручиваться.
– Подработка? – говорила она тихо, словно громкий звук мог добавить боли. – Такая же, как у Лисары?
– В некотором смысле. Ну так что?
В небольшой коробочке на синем шелке хранились шприц и несколько ампул. Небольшой подарок от мистера Аруса за то, что не позволил Луне забрать его бойца.
Ниоба долго смотрела на ампулы. Похоже, болит не так уж и сильно или не так давно. У нее еще есть силы бороться.
Бабушка умерла в пятьдесят, миссис Верес дожила до сорока, и, если следовать этой тенденции, у Ниобы еще лет восемь головных болей, разбавленных обмороками, ухудшением зрения и прочими прелестями растущей под черепом опухоли. Два года назад врачи ставили ей срок в три-пять лет.
– Твоя сестра тоже страдает от головных болей? – спросил он тихо.
– Нет. Потому меня и отправили прочь, попытать счастье в Кондоме, а ее оставили. Если у дяди не появится наследника, Велена должна будет принять его обязанности по продлению рода.
Лежа так близко, что видны темно-зеленые крапинки в зрачках, поддавшись порыву, Николас взял ее за руку. В душе все как-то смешалось и перепуталось, а от прикосновения в груди стало тепло. Неожиданно для себя он смутился. Осторожно, чтобы Ниоба не заметила, он ослабил боль, тут же почувствовав, как раскаленная спица впилась в висок.
– Чего бы ты хотела?
– В смысле?
– Если бы не Академия, болезнь и прочие условности.
Взгляд ее изменился. Работа мысли вытеснила боль.
– Я бы отправилась путешествовать. Хочу увидеть все Чудеса света. А чтобы как-то оправдать себя перед Магистратом, писала бы об этом путешествии.
– Географическое общество с руками оторвет такой материал.
В этот момент дверь распахнулась.
Вздрогнув, Николас потерял концентрацию, и Ниоба сморщилась от резко вернувшейся боли. В дверях стоял Руд, который, стремительно краснея, что-то буркнул и закрыл дверь.
– Эй, Руд, что хотел-то? – крикнула Ниоба, не поднимаясь.
– Тебя Лиса искала, хотела что-то рассказать, – отозвался он с той стороны.
Чувствуя, как пылает лицо, Николас отвернулся.
– Я, пожалуй, пойду. Сегодня вечером хочу кое-что разведать, – быстро поднимаясь, произнес он и уже в дверях опомнился: – Так как насчет обезболивающего?
На лице подруги отразилась мука душевной борьбы. Тяжелый вздох.
– Ладно, давай попробуем.
Выполняя данное ранее обещание, Николас следил за мистером Мэнсоном там, куда за ним не могла пойти Ниоба. Каково же было его удивление, когда в один из вечеров почетного профессора занесло в не самые благочестивые улицы Железного района. Кому-то другому впору было бы заволноваться, но Николас шел свободно, избегая прямого столкновения с магистром.
Тот пришел в клуб «Дикий пес» и долго препирался с вышибалой на входе. Николас даже подумывал выйти из тени и помочь Мэйсону попасть в клуб, когда появился мистер Арус.
– Что за шум? – в привычной покровительственной манере спросил он.
– Мне нужно срочно переговорить с… – тут мистер Мэнсон оборвал сам себя на полуслове и принялся затравленно озираться.
Арус тоже посмотрел, но взгляд его значительно отличался от взгляда Мэнсона. Он и не думал прятаться, словно бросая вызов всякому, кому его присутствие здесь не по нраву.
– Они обещали, что после Севера все закончится, – цепляясь за полы пиджака Аруса, зашептал Мэнсон, – что простят мне долги!
Кивнув вышибале, Арус не слишком учтиво подцепил бледного и трясущегося профессора под локоть и затащил внутрь клуба. Сорвавшись с места, Николас обежал склад и зашел в клуб с черного входа. Кивнул бугаю пиросу у двери и быстро спустился вниз.
Клуб «Дикий пес» для своих нужд разрушил перекрытия нескольких уровней катакомб. Весь нижний этаж занимали арена и подсобные помещения, где готовили бойцов, тут же расположился кабинет Николаса, где он не позволял бойцам отправиться на свидание с Луной. Верхний этаж отремонтировали, задекорировали старые стены тканью, навесили реплик известных картин, а самое возмутительное – подключились к турбинам.
Турбины, что приводились в движение подземными потоками, – изобретение горцев. После их использовал Империум лэртов, заставляя город сверкать огнями, ныне они в ответственности Магистрата. Подключение в обход разрешений незаконно, да и попросту опасно. Турбинам демон знает сколько лет, те, что питают Академию и принадлежащие ей организации, вроде больницы, приходится постоянно ремонтировать. То насос сломается, то упыри решат, что собранные в трубу провода не гармонируют с их обгаженными пещерами.
Всякий раз проходя мимо электрической лампы в клубе, Николас чувствовал внутреннее напряжение. Ему не нравилось, что «Дикому псу» так просто сходит с рук халатное отношение к ценностям прошлых цивилизаций.
Аруса и Мэнсона он нашел без проблем. Они расположились на личном балконе соронца. Тот любил время от времени делать ставки на новичков и совершенно не расстраивался, если те проигрывали. Казалось, ничто не способно вывести его из себя. Пристроившись за колонной, скрытый от чужих глаз, Николас вытянул шею, пытаясь разобрать несвязный шепот профессора Мэнсона.
– Мне обещали, что оставят в покое, если я поеду, – захлебываясь слюной, тараторил магистр.
– Насколько мне известно, долги вам простили и даже оплатили лечение вашей дочери при помощи Таланта.
Николас надеялся когда-нибудь научиться говорить с той же интонацией, что и Арус. Сразу чувствуется, что перед тобой весомая фигура.
– Простили и оплатили, и за это вам спасибо, – не слишком благодарным тоном отозвался профессор. – И я был бы по-настоящему благодарен, если бы меня наконец оставили в покое!
Даже не видя его, Николас с легкостью представил, как пожилой профессор покраснел, вздергивая руку, а из открытого рта полетели слюни. Из-за этой его особенности первые ряды во время лекций всегда пустовали.
– Разве вас кто-то трогает? – осведомился Арус.
Вежливый, внушительный и непоколебимый – так охарактеризовал его тон Николас, пообещав себе позже потренироваться.
– Трогает! – выкрикнул Мэнсон и перешел на громкий шепот: – Что ни день, так я сталкиваюсь с кем-нибудь из головорезов, что были там в ту ночь! Этим проходимцам хватает наглости кивать мне!
– Вы из-за этого пришли сюда? – поинтересовался Арус. – Потому что кто-то проявляет вежливость?
– Какая, к демонам, вежливость?! Представьте, что подумают соседи!
Чувство отвращения внезапно захлестнуло Николаса. По твоей вине заживо сожгли людей, двое из которых были детьми, а тебя беспокоит, что головорезы, которым ты помог, здороваются с тобой на улице?!
– Это все? – что-то в голосе Аруса переменилось. – Если все, то я распоряжусь, чтобы с ними провели воспитательную беседу.
– Спасибо, – буркнул Мэнсон и вместо того, чтобы удалиться, поплелся к бару.
Николас остался стоять под балконом, скрестив руки.
«Лицемерный старый хрен! – кипел он ненавистью. – Стоит подкараулить его, когда пойдет домой, и размазать рожу по стене, – выдохнув, Николас попытался взять себя в руки. – Идея, конечно, так себе, но если все правильно обставить и как следует напугать старика, быть может, удастся что-нибудь узнать?»
– Фиар!
Вздрогнув, Николас отлепился от колонны. Арус потряс его руку, белозубо улыбаясь, и потянул за собой наверх.
– Вот уж не думал встретить тебя вне ночи боев, – поделился он.
Тон голоса опять изменился, стал более открытым, доверительным и радостным, словно они старые друзья, встретившиеся после долгой разлуки. Николас невольно вспомнил Лисару, она тоже любила играть голосом, манипулируя преподавателями, когда нужно было отмазать друзей от неприятностей.
– Я подумываю сделать ставку и хочу посмотреть на бойцов, – ответил Ник, увлекаемый на первый этаж. – Как думаете, есть перспективные новички, на которых можно поднять денег?
– А тебе все мало? – панибратски хлопнув его по плечу, засмеялся Арус.
Поднявшись на верхний уровень, они не пошли на балкон, а сели в общем зале недалеко от бара. Слово за слово, и вот они уже дегустируют настойки, пиджаки расстегнуты, галстуки ослаблены. Николас и сам не заметил, как разболтался:
– Да я в шаге от княжеского титула! – в какой-то момент заявил он. – Старик Верес бесплоден, иначе настругал бы уже целую армию наследников с четырьмя-то женами! Велена – старая дева! Когда они поймут это, то позовут Ниобу, а я поеду с ней.
– За княжеский титул!
Выпили.
– Я поражаюсь твоей изворотливости, – поделился Арус. – На все у тебя есть планы.
Николас засмеялся. Он был и вполовину не настолько пьян, насколько развязно себя вел. Странно, будучи магистром и изучая работу человеческого организма, не научиться им управлять. Для сдерживания опьянения приходилось использовать Талант, важно в этом моменте не терять контроля. Жаль, что язык этого, похоже, не знал и нес пургу, не останавливаясь.
– А как иначе? Я простой парнишка из рыбацкой деревеньки. Кто позаботится обо мне, если не я.
– Но княжество в Мандагаре. Не слишком ли лихо ты замахнулся? Если хочешь, я могу организовать тебе титул в обмен на некоторые услуги.
– Она прелесть, – игнорируя Аруса, протянул Николас, растянувшись на столе. – Глаза зеленые, словно изумруды! Кожа загорелая, мягкая, теплая, а пахнее-е-ет… – вздох. – Лишняя пара клыков, правда, все портит, но не думаю, что они помешают при поцелуе.
Кто-то подошедший сзади схватил его за затылок и с силой впечатал в стол. Николас не разбил нос только потому, что уже достаточно низко висел над столешницей. Арус вмиг подскочил.
– Тихо, семейные разборки, – рыкнул сверху знакомый голос.
Николаса выволокли из-за стола и протащили через весь зал наружу. Уже в подворотне он наконец оттолкнул Зара. Тот был бледен, смотрел из-под бровей, стиснув зубы, – в ярости.
Отшатнувшись, Николас попытался избежать драки. Только разбитого лица накануне летнего бала ему не хватало. Но в порыве эмоций начал не с того:
– Ревнивый идиот!
Кулак прошел через его защиту и дотянулся до подбородка. Голова откинулась назад, в глазах сверкнула молния.
– Проклятый выродок, хоть раз подумай мозгами!
Этого говорить точно не стоило. Сощурив темно-синие глаза, Зар бросился вперед. Драться с ним – все равно что пытаться драться по правилам бокса с медведем. Николасу стоило бы отступить, воззвать к благоразумию, объясниться, но уязвленная гордость не позволила.
Выставив руки в защитном жесте, он подкараулил удар, перехватил руку и пнул противника под колено. Обычно в этот момент прибегал кто-нибудь из друзей. Хорошо, если Руд, тот раскидает драчунов в стороны. Плохо, если Лисара, от нее никогда не знаешь, чего ожидать, может током ударить или заставит все мышцы разом расслабиться. И уж лучше небольшой заряд электричества, чем валяться в мокрых штанах.
Пока он думал, как больнее приложить сводного брата, Зар воспользовался заминкой, извернулся и ударил под колено. Теперь уже Николас оказался в коленопреклоненном состоянии и вынужден был защищать лицо от удара. Сводный брат явно не собирался мешкать.
Перехватив его за ногу, Николас повалил противника на землю и навалился сверху.
– Я слежу за Мэнсоном, а ты мешаешь, – прошипел он, быстро осматриваясь. В проулке никого.
– Руд рассказал о том, что случилось утром, – пропыхтел прижатый к грязи Зар.
Вмиг ситуация изменилась. Рыча, он скинул Николаса, и тот едва успел отскочить, чтобы не получить сапогом в живот.
– Теперь понятно, с чего ты вдруг воспылал к ней дружескими чувствами.
Обрушившийся после град ударов заставил Николаса попятиться.
– Понятно, для чего ты рассказал мне о ее болезни.
Николас не успел среагировать, когда противник, подобравшись ближе, все же пнул его в живот, лишая возможности ответить. Хватая ртом воздух, он отступил, пытаясь придумать, как вывернуться из ситуации.
– Понятно, отчего ты вдруг решил открыть мне глаза на «страшную» правду.
Говорить, что Ниоба использует его, пожалуй, не стоило. Рисовать из нее манипулятивную стерву – тоже. Всем известен независимый характер подруги, она и не скрывала, что не станет оставаться в Кондоме только ради друзей. Сыграть на этом оказалось просто.
Судьба их пары была предрешена, Николас лишь чуть поторопил события.
От разбитого в кровавый фарш лица его спас Арус. Появившись в подворотне, ухватил обоих за шиворот, развел в стороны. Высокий рост и длинные руки соронца не позволили Зару дотянуться до Николаса.
– Хватит уже, – встряхнув обоих, произнес он и, обращаясь к Николасу, спросил: – Позвать Гору?
Горой звали одного из бойцов, крупного пироса с шипами на хвосте. Однажды на глазах Николаса тот поднял противника весом девяносто килограмм, обхватив того за шею хвостом. Если Гора пришибет Зара в этой подворотне, душа Николаса только порадуется, но друзья позже ему предъявят.
– Не стоит, – отряхивая костюм, сказал Николас. – Это мой сводный брат, у нас…
– Легкие разногласия, – закончил за него Зар.
– Хм, вы не похожи, – отпуская их, заметил Арус.
– Так сводные же, – пожал плечами Николас и кивнул Зару: – Давай позже это обсудим.
Ответом ему был далекий от братских чувств взгляд.
– Ты свое счастье упустил, так не мешай другим, – сорвалось с языка, прежде чем Ник успел подумать.
Замерев, Зар обернулся и, казалось, вот-вот бросится на него, но, встретившись взглядом с Арусом, передумал. Одернув куртку, он сделал невиданное ранее. Отступил и ушел.
А как же драка, пока с ног не попадаем? Кто-то в Кваче знатно размяк.
– Кажется, мы не допили бутылку, – возвращаясь в клуб, обронил Николас.
– Гуляем сегодня за мой счет, – хлопнул его по плечу Арус и тут же отер ладонь салфеткой. – Только давай сначала попросим кого-нибудь почистить твой костюм.
Николас и сам не заметил, как они оказались на балконе Аруса, распивая дорогущий мандагарский коньяк, и как он упустил момент, когда нужно было начать контролировать свой организм.
– Они бы все равно расстались! – горячо спорил Николас, хотя Арус и не думал оспаривать его аргументы. – Она упряма как ослица, отказывается лечиться, а он начал бы давить, спорить и ругаться, а ей нельзя нервничать!
По щелчку пальцев Асура на стол подали морских гадов. Склизких, мерзких, на вкус как сопли, но безмерно дорогих, потому пришлось есть. Вскоре Николас узнал, отчего Арус занял именно этот балкон. У колонны, в тени которой не так давно он сам прятался, толкались два работника арены.
– Мало того, что с девкой приходилось возиться, так теперь лэрта притащили.
– Не ворчи. Тебе платят на это. Скоро его заберут.
– Только если он не сдохнет до этого.
– Молись, чтоб не сдох, иначе не видать тебе денег.
– А я-то что?!
– А то, думаешь, я не знаю, на ком ты ходишь кулаки разминать.
Они препирались дальше, а Николас делал вид, что слизкие, мерзкие гады – это очень вкусно. Арус если и обратил внимание на разговор, то никак этого не показал. Только морщинка меж бровей стала чуть глубже.
– Знаешь, ты мог бы, одним словом, уничтожить Эриса, – произнес Арус.
Морской гад соскользнул с вилки и упал на брюки.
– Проклятье, – выругался Николас, пытаясь вытереть морские сопли.
– Замани Эриса на ринг, а после предай этот факт огласке, – продолжал Арус, словно и не замечая вытянувшегося лица собеседника. – Во-первых, те, кого он побил и кто проиграл деньги из-за него, захотят стребовать компенсацию с магистра, обвинив в жульничестве. Во-вторых, Магистрат не потерпит такого наглого нарушения и выгонит его.
Глава 18. Дэймос Арусис
День не задался с самого начала. Ночью поднялся ветер, испортилась погода. Весь день дождь штурмовал окна кабинета, из-за ветра моргал свет. Ударившая в неправильно смонтированный громоотвод молния подожгла здание суда. Изматывающий день и не планировал хорошо заканчиваться.
Так, нуждающийся сегодня вечером в отвлекающем маневре, Дэймос повздорил с особой, которая этот самый отвлекающий маневр и должна была организовать. Как не вовремя. И без того придется соваться в пасть дракону без надежного тыла за спиной, а теперь еще и без возможности отвлечь от себя внимание.
Клуб «Дикий пес» – весьма известное в узких кругах заведение. В не слишком чистых на руку кругах. В то же время его очень любили обремененные деньгами и властью люди. Сказывались имперские замашки или их гордости льстила возможность нарушить закон и не понести за это наказание? Они появлялись в масках и вышагивали по бывшему складу, раздуваясь от ощущения собственной важности и таинственности.
Сегодня, как назло, отборочный тур. Дрались новички. Народу не слишком много, в основном игроки, что будут присматриваться к бойцам и оценивать, сколько смогут поднять на ставках. Это очень плохо. У каждого из них взгляд наметан следить не только за бойцами, но и за конкурентами, а Дэймос – излишне приметная личность.
Он попытался дозваться Моро. Она всегда выручала и, если бы не нашла подходящую девочку, могла бы сама составить ему компанию в обмен на какую-нибудь услугу в будущем. Увы, сколько посыльных он ни посылал, ни в квартире, ни в ресторанах, где девушка любила бывать, Моро не было. Пришлось идти в одиночку и уповать на удачу.
Которая не заставила себя долго ждать.
В алом платье она появилась со стороны служебного входа. За ней плелся мужчина – новый боец, как выяснилось позже, – и переодетая в парня молодая девчонка. Та втягивала голову в плечи и прятала глаза, стараясь не привлекать внимания окружающих.
Сама хозяйка приблизилась к конторке и сделала ставку. На леди в красном тут же устремились все взгляды. С балкона Дэймосу открывался шикарный вид на золотые вьющиеся волосы, уложенные в пышный пучок, острые плечи, завернутые в дорогую рубинового цвета ткань. Изящная белая рука в тонком черном кружеве передала деньги и взяла билет.
Кто-то тут же попытался познакомиться, делясь информацией и предлагая совет, на кого лучше ставить. Бахвальства она терпеть не стала. Дэймос не слышал, что она сказала, но мужчина побледнел, а маленькие алые губы изогнулись в жестокой, издевательской усмешке.
Пока народ толкался, делая ставки и готовя бойцов, Дэймос спустился вниз, пытаясь разведать путь в катакомбы. У всех известных ему выходов, как назло, стояли охранники. Зайди он чуть дальше, это вызовет подозрения, совершенно ненужные в его и без того шатком положении.
Возвращаясь, он вновь увидел леди в красном. Глядя с балкона, он мало что мог рассмотреть, а теперь, встретившись в одном зале, оказался приятно поражен. Определить возраст не представлялось возможным, тело ее выглядело молодо, а лицо скрывала маска, при этом вела она себя слишком уверенно для возраста, на который выглядела.
Невольно вспоминалась Далтон. Поморщившись, Дэймос направился к своему балкону, когда наконец рассмотрел, кого эта особа выставляет в качестве бойца.
Вчера вечером, наблюдая за потасовкой, он подумал, что неплохо бы затащить эту дикую собаку на ринг и посмотреть, чего он стоит. Теперь Эрис, стоя у ворот арены, разминал плечи, бросая нервные взгляды по сторонам.
Отступив в тень, Дэймос подслушал окончание разговора:
– Постарайтесь не подвести меня, мистер Эрис, – говорилось это с долей озорного веселья в голосе.
– Разумеется, – шея его согнулась в поклоне с таким трудом, словно у него палка вместо позвоночника.
– Присмотри за ним, – бросила она служанке и, изящным жестом раскрыв веер, направилась к лестнице.
Лицо квешской незнакомки оказалось скрыто бархатной маской, отделанной все тем же черным кружевом. Дэймос на секунду встретился с ней взглядом. Холод голубых глаз едва не приморозил его к стене. Эх, лет десять назад он бы непременно влюбился в эти глаза.
Отведя равнодушный взгляд, она поднялась по лестнице. Точно квешка. Местные слишком мелкие, северяне слишком бледные, а южане загорелые. Эту особу, несмотря на идеальное имперское произношение, выдавали волосы, цвет кожи и глаз. Если бы в учебник нужен был портрет жительницы Кун-Квешу, эта особа идеально подошла бы на роль натурщицы.
Поднявшись на свой балкон, Дэймос наблюдал за отборочными боями. Эрис выступил в двух боях и одержал победу. Мидас упоминал, что в Академии есть подобие военной подготовки, но никто не думал, что такой. Уж больно хорошо он управлялся на ринге, словно не в первый раз.
Встав, Дэймос поспешил к конторке сделать ставку, но опоздал, окошко уже закрылось стальной решеткой. Разочарованный, направился в бар и стал свидетелем веселого зрелища.
– Позвольте заказать вам шампанского, – привалившись к стойке, предложил один из завсегдатаев.
Игнорируя его, леди в красном обратилась к бармену:
– Коньяк, – в голосе ни намека на вежливость. – Мандагарский. Не моложе десяти лет. Из Верестага или Филира.
С ней вновь попытались заговорить, но та смотрела в зеркало бара, где на стеклянных полках теснились бутылки. Дэймос знал, что тут выдают за элитный коньяк и вино. Несмотря на внешний шик, это заведение недалеко ушло от придорожных харчевен с их разбавленным пивом.
Бокал появился на стойке. Обхватив ножку тонкими ухоженными пальчиками, она поднесла бокал к лицу и тут же резко со стуком вернула на стойку. Взгляд, который леди в красном метнула в бармена, способен остановить сердце слабому духом. Бармен и бровью не повел.
– Вы не расслышали мой заказ?
– Коньяк из княжества Верестаг, десять лет, – флегматично отозвался он.
Изящным жестом, которому самое место в какой-нибудь пьеске, она опрокинула бокал и обнажила зубы в хищной улыбке, едва бармен возмущенно подскочил.
– Ах, какая я неловкая, – покачала она головой. – Теперь это место станет чуточку чище, какой кошмар.
Стоит отметить, что леди в красном не единственная женщина на этом празднике ярости и алчности, но сегодня ей удалось произвести фурор. А еще эта сцена могла бы отвлечь лишнее внимание от Дэймоса, позволив на время отлучиться в катакомбы.
Развернувшись, игнорируя комплименты и протянутые руки, она прошла мимо. На мгновение Дэймос вновь встретил ее взгляд. С такими особами слабость смерти подобна, потому он состряпал самую невозмутимую и до тошноты высокомерную мину. В синих глазах блеснул огонек смеха, в губах затаилась улыбка. Словно она знала, что харя напускная, такая же как и ее холодно-надменная маска.
Взгляда она не отвела. Дэймос почувствовал мимолетное касание веера, после чего, отвернувшись, она отправилась в сторону балконов.
Возможно, это тот самый шанс, что далекий от милосердия Карест порой дарит смертным. Божественное провидение или удача – рассуждать некогда. Заглянув в кабинет распорядителя и не найдя оного, Дэймос одолжил бутылку из толстого стекла с золоченой этикеткой.
Леди в красном стояла немного в стороне от толпы. Наблюдая за боем, нервно постукивала веером по перилам. Дрался Эрис. Предыдущие бойцы успели вымотать его, и бой с ловким мандагарцем затягивался.
Поставив на перила бутылку, Дэймос со звоном опустил рядом два бокала. Ловко расправив веер, она как бы невзначай отделила себя от постороннего.
– Мне от вас ничего не нужно, разве что мы окажемся полезны друг другу.
Черное мелкое кружево веера чуть опустилось. Холодные глаза оценивающе стрельнули в его сторону.
– Если ваш боец продержится еще два боя, вы сорвете неплохой куш, и его нужно будет как-то вынести отсюда, в обход всех обиженных, – разливая коньяк по бокалам, поделился Дэймос.
– Хм.
Прежде чем сделать глоток, она подержала напиток перед носом, попробовала чуть-чуть и лишь после этого отпила. Зная историю этого места и его обитателей, Дэймос не стал бы принимать напиток из рук незнакомца, даже если бутылка была открыта при нем.
– Мне понравилось представление, что вы устроили у бара. Не хотите повторить?
– Чтобы меня выгнали отсюда?
– Не выгонят. Я поговорю с барменом, возможно, даже денег ему дам. Пусть думает, что помогает мне споить вас.
– Какой гнусный поступок, – не сумев скрыть удивление, она опустила веер. – И он пойдет на это?
– За деньги он и не такое сделает.
Видя сомнения на ее лице, Дэймос указал на свой балкон.
– Оттуда открывается отличный вид на арену, но окружающие должны думать, что я там нахожусь с вами.
– Но при этом вас там не будет.
– Не будет, – согласился Дэймос, украдкой оглядываясь, их пара уже привлекла внимание. – Вы закроете шторы и некоторое время будете заказывать в кабинку что пожелаете. Алкоголь, закуски, только мидии не заказывайте, они тут отвратительны.
– А не слишком ли мы далеко от моря, чтобы есть здесь мидии?
Положив руку на спинку стула за ее спиной, Дэймос наклонился ближе.
– Когда ваш боец перестанет валять дурака и раскидает самовлюбленных любителей легких денег, я помогу вам вывести выигрыш.
Леди в красном сжала губы, явно чувствуя себя дискомфортно. Видя, что острый локоток уже направлен в грудь, Дэймос не стал рисковать и чуть отстранился.
В этот момент Эрис уложил на лопатки противника и прижал, пока тот не потребовал пощады.
– За кого вы меня держите? Неужто думаете, я впервые этим занимаюсь? – голос, словно колкий лед, покалывал пренебрежением и холодил презрением. – Много денег я здесь не выиграю, во всяком случае, не на этом этапе.
Развернувшись, она горделиво вскинула подбородок. Мало какие женщины имеют возможность смотреть ему в глаза, не забираясь на стул. Эта высокая, крепко сложенная особа в красном платье, с проницательными глазами в помощниках не нуждалась.
– Если вы действительно хотите, чтобы я рисковала, рискуйте в ответ.
– Чего вы желаете? – выдержать такой долгий и бескомпромиссный ответный взгляд оказалось непросто, обычно люди избегали взгляда соронца, словно он дикая собака, которая может напасть, если посмотреть в глаза.
– Не задавая лишних вопросов и не пытаясь после проследить, помогите вывести кое-что отсюда.
– Незаметно, я полагаю.
Наклонившись вперед, прошептала:
