Кирилл Ликов
Борей
– Я с тобой согласен, командир, – кивнул Ньял, – тем более в лагере осталось немного охраны, гораздо меньше, чем тут. Великаны не знают, что мы пришли по их следу, и не ждут атаки на лагерь в их отсутствие.
– Но их же убьют! – со слезами на глазах проговорила Ольга, кивая в сторону вулкана.
– Да, – кивнул Борей, – но если мы ринемся без подготовки их спасать, убьют и их, и нас, и остальных оставшихся в сарае.
– Но можно же подготовиться! – не унимался Олег.
Игорь уже ничего не говорил, он только стиснул зубы и напряг кисти рук, сжимающие рукояти привода, до белизны.
– Сколько тебе дать на подготовку для нападения пяти людей в средних бронекостюмах на тридцать великанов, если еще совсем недавно битва с равным количеством воинов с двух сторон закончилась полным разгромом людей? – прищурившись, смотрел на горожанина Борей. – Ты уверен, что вообще сможешь подготовить хоть какой-то план? И хватит тебе на это одного часа, ибо твой Серега может быть следующим.
– Командир прав, – мрачно проговорил Ньял, – нападением мы и ребят не спасем, и сами головы сложим.
– Тебе легко говорить, предатель! – вырвалось у Олега.
– Легко, – спокойно согласился ведун, не обратив внимания на «предателя», – легко потому что, я знаю, о чем говорю, и моими устами глаголет разум, а не чувства. У медиков есть градация спасения людей. Это почти никогда не разъясняется вслух обычным воинам, но существует в наставлениях по медицине. У вас, горожан, это скорее отражено в каком-нибудь секретном приказе для медицинской службы. Там разъясняется, что по прибытии на место при большом скоплении пострадавших делят их на группы. Смертельно раненые, тяжелораненые и легкораненые. Но первыми госпитализируют не смертельно раненых, как обычно думают все, а тяжело. У тяжелораненых, в отличие от первой категории, есть шанс на выживание. И только потом вывозят смертельно раненых, если они к этому времени не умерли или кто-то не перешел из состояния легкораненого в более тяжкую форму ранения. А знаешь, почему смертельно раненых не госпитализируют первыми?
– Почему? – буркнул поникший Олег.
– Потому что он может умереть по дороге, а тот тяжелораненый, оставшийся без госпитализации, может умереть, пока будет ждать, когда машина вернется за ним. Участь первых уже предрешена, а у вторых есть еще шансы, поэтому их госпитализируют первыми.
– И что ты этим хочешь сказать?
– То, что у этих ребят шансов нет. Они смертельно больные, а вот у оставшихся в лагере они есть. Но если мы будем заниматься этими и погибнем, у тех в лагере шансы также закончатся. Нужно спасать, кого можем.
– Я согласна с Ньялом, – тихо произнесла Ольга, было видно, что ей тяжело это говорить, – меня когда-то в школе учили, что нужно решать сначала легкую задачку, которую точно успеешь закончить к концу экзамена, тогда хоть она будет в наличии и это уже не отрицательный результат. А со сложной можно закопаться и в конечном итоге не решить ничего.
– Хватит, – чуть не вскричал Олег, – я уже понял, что мы не идем спасать Костика, тогда чего мы тут сидим и умные фразу друг другу рассказываем?
– А что нужно делать? – удивился такой резкой перемене Борей.
– Как что? Спасать тех, кто в лагере!
К лагерю они вернулись быстро. Возвращаешься по знакомой уже дороге всегда быстрее, чем шел в неизвестном тебе направлении. Бывают, правда, исключения, но редко. Лагерь хранил молчание. А чего его нарушать? Люди еще не знали своей участи и ждали, боясь разгневать сторожей своим бурным поведением. Охранники, наоборот, знали, но им было все равно, что думают об этом мелкие инородцы, пришедшие в их края. Ничего не говорило о намечающейся трагедии. На этих землях, отапливаемых вулканом и являющимися оазисом среди заснеженной пустыни, пели птички, стрекотали насекомые, зеленела под ногами меж камней редкая малорослая зеленая травка. Ни тебе грозовых туч с громом и молнией, ни тебе неба, укутанного в темную шаль исторгаемого безудержно пепла. Все чинно и благородно, словно никакой трагедии и не предвещалось. А какая, собственно, трагедия? Убийство тридцати людей, потомков первых колонистов, прибывших двести лет назад на эту планету? Так какая трагедия для планеты в этом? Сами прибыли – сами виноваты. У их предков на прародине была поговорка: «Пошла девочка в лес – сама виновата». Да и если бы они были плоть от плоти этого мира, планете все равно на это было бы начихать. Сам род не вымрет и то хорошо, а тридцатью из них больше или меньше – это неважно. Да и хоть весь род вымрет, его место просто займет кто-то другой, свято место пусто не бывает, а также ниша в эволюции мира.
– Ольга, – позвал Борей девушку, когда они укрылись за вершиной холма над лагерем великанов, с которого было все видно почти как на ладони, – у тебя оптика лучше встроенного бинокля, посчитай оставшихся охранников.
– Семеро, – ответила девушка, – я уже посчитала.
– Их семеро, нас пятеро, – задумался воевода, – при обычном планировании атаки я бы подумал, стоит ли атаковать превосходящие силы противника, тем более спрятавшегося за стенами.
– Боевой устав Города предписывает идти в атаку, если осаждающих минимум в два раза больше защищающихся, – вставил Игорь.
– Вот меня тоже учили, что даже при равных на стены бросаться не стоит, – вздохнул Борей, – а тут меньшинство.
– Бросим и этих ребят как смертельно больных? – со злостью спросил Олег.
– Зачем бросать, – пожал плечами Борей, – тут у нас хоть время есть подумать, да и впятером против семи, это никак не пять супротив тридцати. Небольшая, конечно, но разница есть.
– Какие есть предложения, командир? – спросил Ньял.
– Я сам вас хотел спросить об этом, – пожал плечами воевода.
– Предлагать вломиться на удачу, я думаю, не стоит? – спросил ведун.
– Не стоит.
– Я бы предложила расстрелять охрану отсюда, – проговорила Ольга, – но, памятуя о прошлом бое у нас на базе, не буду этого делать, ибо моя винтовка их не пробивает, только в глаз, а столько очей быстро я не отстрелю. А если станем лупить из всех орудий, то поднимем шум, так что у вулкана слышно будет, и тогда великаны быстро получат подкрепление.
Горожане в обсуждение участия не принимали. Они вообще не понимали, как можно советовать командиру тактику и стратегию будущего боя. Их дело услышать приказ и выполнить его согласно уставу.
– Я понимаю, парни из Города нам не помогут с идеей? – обратился к ним Борей.
– Мы воины, а не богатыри, наше дело услышать приказ, а потом его исполнить.
– Понятно, – кивнул воевода, для него эти слова не стали откровением, он ожидал их услышать, – скажи мне, Ньял, а ты умеешь отводить глаза?
– Умею.
– Скольких людей в бронекостюмах ты сможешь укрыть этим своим колдовством?
– Небольшую армию, если надо, четыре пятерки точно смогу.
– Отлично, – улыбнулся Борей, – тогда план будет такой: мы все отвлекаем великанов, ты отводишь глаза и выводишь из плена людей.
– А вы справитесь вчетвером-то?
– А у нас есть какие-нибудь другие варианты? Твое дело побыстрее, не мешкая, вывести людей, наше – отвлечь.
– Но если вас уничтожат, нам тоже потом не выжить.
– По-другому не получится, – пожал плечами Борей, – так хоть какие-то шансы есть, при других раскладах их нет совсем.
– А куда их вести-то?
– Я думаю, к тому проходу под лавовой рекой.
– Но там же птицы со стальными перьями! – возразил Ньял.
– А куда еще? – поинтересовался Борей. – У нас много карт этой местности? Ты какие-то другие пути до базы знаешь?
На это ведуну возразить было нечем.
– Если все согласны, – командир не спрашивал, а констатировал, – то приступаем. Ольга, ты останешься здесь и выцеливаешь глаза великанов. Мы с Олегом и Игорем выдвигаемся к основным воротам и медленно идем их штурмовать во весь рост. Как только эвеки отвлекутся на нас, Ньял, ты отводишь им глаза и выводишь людей. План всем понятен? Если возражений нет, тогда вперед, исполнять.
Через пять минут Борей и два горожанина встали во весь рост метров за четыреста до ворот и медленно пошли в сторону великанов.
– Огонь открываем только по моей команде, – по радиосвязи говорил воевода, – помним уроки прошлого сражения и стараемся бить четко. У вас, парни, тяжелое вооружение, на вас вся надежда. Только не шмаляйте по площадям, осколочно-фугасные их не трогают, бейте бронебойными с близкой дистанции и точно.
– Сделаем, командир! – хором ответили горожане.
Оружия дальнего боя у великанов Борей в прошлый раз не заметил, поэтому его план был рассчитан на их пешую атаку. В принципе так и получилось. Когда эвеки заметили людей, они начали переговариваться между собой. Чем дальше продвигался маленький отряд Борея, тем громче становились голоса великанов, тем суетливее было их поведение. Если бы у эвеков были луки, способные добить на этой дистанции, то они бы уже истыкали своих противников стелами, но, увы, эти псевды еще не додумались до этого грозного оружия. Люди шли медленно, но неотвратимо. Весь расчет Борея был основан на желании великанов поразить их лично. А значит, им придется открыть для этого ворота, куда нырнет Ньял и откуда выведет пленников. Но эвеки не собирались выходить из своего лагеря. Возможно, это был приказ Храла. И вот когда люди перешли определенную черту, в них полетел дротик. Он воткнулся в лед прямо перед ногами Борея, шедшего посередине.
– Оля, – проговорил по рации воевода, – как увидишь, что кто-то из них поднял дротик и хочет кинуть его, выбей ему глаз. Пожалуйста!
– Сделаю, командир, – ответила снайперша, пристально вглядываясь в оптический прицел.
– Игорь, – обратился Борей к горожанину, вооруженному ракетницей, – будь другом, не пожалей один выстрел и вдарь по воротам.
– Есть, – ответил парень и вскинул орудие.
Не прошло и пяти секунд, как ракета с бронебойным снарядом полетела в цель. И тут же выстрел снайпера выбил глаз одному из великанов на стене. Ворота были у крепкими и их пробить обычным носимым человеческим орудием было нельзя, но даже они имеют петли, а это всего-навсего маленькая пластина, пусть даже из очень крепкого волотана. Дверь не открылась, но покорежилась изрядно.
– Второго выстрела точно хватит, чтоб сломать! – обрадовался Борей.
Но он не успел отдать приказ о втором выстреле, как великаны сами открыли ворота. Видимо, посчитав, что в поле, лицом к лицу, они точно одолеют людей. И семерка ледяных великанов, вооруженных своими копьями, бросилась на врага. А Ньял, «укрывшись» отведением глаз, тихонько прошел в крепость. Оставалось только выстоять до того момента, как ведун выведет людей из плена, но это было нелегко сделать.
– Олег, бей по ногам, заставь их снизить скорость! – командовал Борей. – Игорь, не стреляй просто так, береги снаряды, бей с близкой дистанции наверняка!
– Есть, командир! – хором ответили горожане.
– Оля, я понимаю, они к тебе сейчас спиной, но бей по глазам и не обнаруживай себя, если что, вы с Ньялом вдвоем проведете людей до базы!
– Поняла, Борей, – тихо ответила девушка, вглядываясь в свой оптический прицел.
Привод с великанами был бессмысленным. Одиночный привод. С пятью стволами можно было бы одолеть одного, но одиночный привод в руках командира ничего сейчас не даст. Он уступает по мощности и дальности тяжелому приводу Олега и не может оказать ему помощь, и куда как уступает в убойности ракетнице Игоря. Борей чуток пострелял по приближающимся противникам, пока те не подошли слишком близко, а потом достал свой меч и щит и бросился на врага. Расчет был простой. От такой наглой атаки одиночки, великаны придут в изумление и сосредоточатся на нем. А в это время Олег и Игорь будут их расстреливать с близкого расстояния.
Не сказать, что воевода влетел в толпу великанов битком в кучку бильярдных шаров, но эффект произвел должный. Эвеки не ожидали такой наглости и, как предполагал командир людей, сосредоточились на нем, не стараясь пройти дальше и завалить стреляющих по ним горожан. Силища великанов была ошеломительная, и поэтому Борею приходилось крутиться волчком, не давая возможности ударить противника прицельно. Это на соревнованиях по рубке мечом, чтоб вложиться в удар спортсмены долго стоят, сосредотачиваются и только потом выдают рекордный результат. В бою нет возможности сконцентрироваться, принять нужную позу, вывести руку на замах, и поэтому рекордных по силе ударов почти не бывает. Есть умельцы, которые ухитряются и в бою выдать почти феноменальный результат, но их немного, это профессионалы высшей пробы, а таких в том же войске Китежа по пальцам можно пересчитать. Великаны такими точно не были, и поэтому на Борея сыпался град чувствительных, страшных, но не ужасающих ударов. Но принимать их жестко воевода не стремился, он старался подставить свой щит и меч под углом, чтоб удары сливались по ним по касательной и вся сила, вложенная в удар псевдами, пролетала мимо него. Великаны не ведали еще такого сопротивления, ибо до встречи с людьми они воевали, видимо, только с такими же, как они сами, а в основном охотились. Финтить они не умели, основы фехтования им были незнакомы, обманками они не пользовались. Единственное их преимущество было в силе и непробиваемости их тел. С силой Борей пытался справиться, сливая все удары противников и уходя телом. По законам ратного искусства, атаковать одного удобнее всего компанией до четырех. Тогда у них есть свой подход к телу, и они не перекрывают жертву для других. Семеро великанов, пытаясь лично убить человечешку, мешали друг другу настолько, что Борей их готов был считать союзниками более чем противниками. А вот с непробиваемостью их ледяного покрова приходилось мириться и горько об этом сожалеть. Непробиваемость не была беспросветной, просто меч, врезающийся в лед, прорубал его только немного. Теоретически, если попадать в одно место постоянно, можно наколошматить там лед и все же дотянуться до замороженного «ливера» великанов. Но это теоретически, так как никто в бою не сможет попадать в одну точку каждый раз. Да и энергозатратен такой процесс.
Один из великанов резко бросился на Борея сбоку, и только хорошая реакция спасла воеводу, он наклонился и превратился для нападающего из мишени в бугорок под ногами, через который эвек совершил красивый кульбит. Но не успел он встать, как ноги ему обожгла очередь из тяжелого привода, а в грудь влетела ракета, выпущенная Игорем с близкого расстояния. Какая бы кожа непробиваемая ни была, а супротив ракеты с пяти шагов прямо в грудь, ей не выстоять. Великан остался лежать на земле с огромной дыркой в груди. В этот момент атаковавшие Борея великаны поняли, от кого исходит главная угроза, и бросились на двух парней с тяжелым вооружением. Не все, но четверо из оставшихся шести. Один был занят боем с воеводой, а второму прилетела снайперская пуля в глаз, а через секунду еще одна – уже в другой. Слепой великан взревел раненым зверем и начал крутить свое копье вокруг себя.
– Вывел, – прозвучал в эфире голос Ньяла.
– Всё, парни, – выдохнул Борей, – дело сделано, можно и помирать.
Но помирать никто не собирался. Олег лупил по ногам великанов, не давая им сделать и шагу, откалывая от их ног кусочки льда, а Игорь бил с близкого расстояния из ракетницы прямо в центр груди. Уже два великана валялись с раздробленными грудными клетками. Возможно, они были тяжело ранены, а не мертвы, кто знает их возможности, но для дела это был уже результат. Это не считая самого первого и слепого. На ногах осталось трое великанов, а людей – все еще пятеро.
Борей бросился в атаку на одного из великанов. Тот не ожидал такой наглости и позволил провести связку ударов командиру людей. Но от волнения вместо удара лезвием по шее противника, воевода ударил плашмя по морде. И обомлел от полученного эффекта. Лицо великана от вибрации клинка пошло трещинами. Эвек взревел от боли, а Борей рефлекторно рубанул по морде уже клинком и в одно мгновение разнес голову противника на мелкие осколки.
– Командир, берегись! – крикнула Ольга и выстрелила в глаз приближающемуся к воеводе противнику.
Великан крикнул от боли в глазу и тут же получил по морде мечом плашмя, а потом и лезвием вдогонку. В этот раз удар плашмя не был столь сильным и трещинами пошла только половина головы, какая и разлетелась после удара лезвием, но этого хватило, чтоб ледяной великан рухнул подкошенным на лед. С последним великаном разобрались горожане своим методом.
– Итить-колотить, – выпалил Борей, заканчивая свой танец с мечом и щитом и осматриваясь вокруг, – мы их сделали!
– Ура! – хором устало прокричали Игорь с Олегом.
– Мальчики, вы крутые! – передала по рации Ольга радостным тоном.
Ну и как обычно, в любой бочке с медом должна быть остужающая ложка дегтя.
– Я сильно извиняюсь, – прозвучал по радио голос Ньяла, – но если вы так будете сильно долго радоваться победе, то другие великаны не замедлят тут появиться и обратить вашу радость в наше общее горе.
Наступила секундная пауза.
– Согласен! – произнес Борей. – Праздновать будем потом, а сейчас ноги в руки и ходу подальше отсюда. Ньял, кидай мне пеленг, где вы укрылись, мы идем к вам!
Глава восьмая. Источник
Люди были перепуганы. Мужчины, женщины, они стояли, молча прижимаясь друг к другу, и больше походили на стадо животных, чем на людей. Именно стадные копытные животные при опасности сбиваются в кучи, по краям которых сильные мужчины, а внутри – самки с детенышами. Так же примерно сейчас стояли люди.
– Товарищи, – начал свое обращение воевода, так как «судари и сударыни» звучало слишком пафосно, «согражданами» могли себя не считать горожане по отношению к лесовикам, а со слов «люди» речь начать язык не повернулся. Обращение «товарищи» показалось Борею оптимальным, ибо товарищем можно быть по борьбе, можно – по несчастью, по службе, а можно быть просто товарищем детства. Получалось такое демократичное приветствие, удовлетворяющее большинство, хотя этому большинству сейчас было все равно, как его называют.
– Други, – тем временем продолжал воевода, – я понимаю, что вы перепуганы и устали, возможно, даже сильно голодные, но расслабляться нельзя, ибо мы победили только семерых охранников, а великанов тут намного больше, нужно забыть про усталость, страх и голод с холодом и уходить быстро, дабы противник нас не догнал.
Вот так просто уходить от великанов по снегу в одних портках, как мы сюда шли? – раздался голос из толпы.
– Увы, нам нечего вам предложить взамен, ни одежды, ни припасов мы с собой не взяли, так как выходили малой группой налегке, да и признаться без шансов, что вас спасти, что назад вернуться.
– Так, может, останемся тут? – раздался чей-то женский шепот в толпе, – великаны хоть кормили всякой гадостью, а в сарае этом тепло.
– Тем, кто хочет отсидеться в плену у эвеков, могу сказать следующее, – пристально посмотрел на толпу не одобряющим взглядом Борей, – остаться в живых не получится. Тех шестерых человек, что увели из сарая перед нашим нападением, в данную минуту приносят в жертву вулкану. Видимо, эта участь ждет всех пленников, так что кто хочет проверить эту теорию на себе, может остаться. Настаивать и уговаривать не стану. Тех же, кто хочет дойти обратно до нашего лагеря, прошу следовать за мной. Предупреждаю: боезапас у нас сильно поредел и нам предстоит петлять и прятаться больше, чем вступать в боестолкновение. Понятно? Если да, тогда побежали!
Общее количество вызволенных пленников Борей считать не стал, значение «около тридцати» его вполне устраивало.
Шли медленно. Все устали и ели волочили ноги. Команда Борея устала от утреннего перехода и боя с великанами, остальные устали от страха, плена и голода, так как эвеки не считали нужным нормально кормить своих пленников и кидали им остатки своей еды, которую люди есть не могли просто физически. Нельзя было бы сказать, что местные аборигены не обрабатывали свою пищу термически, но они это делали не так. Эвеки замораживали добытое на охоте мясо и ели его в таком виде, прямо с хрустящей корочкой льда. Поэтому людям доставались мало того, что практически обглоданные кости, так они еще были при этом заморожены вусмерть.
Начинало темнеть, и пора было готовиться к ночевке, но Борей боялся, что любое замедление может дать преследователям, а они обязательно должны были быть, шанс догнать людей. А это грозило полным крахом, так как боеприпасов осталось очень немного и для боя с великанами их не хватит. Да и ночевать на каменистой равнине, покрытой небольшими полянками снега, куда они вышли, удаляясь от вулкана, было попросту негде. Тут было еще не так холодно, как в снежной степи, которая ждала их впереди, но и не так тепло, чтоб повалиться на грунт в чем одет и проспать спокойно восемь часов, так необходимых для восстановления работы организма.
– Привал два часа! – скомандовал Борей, когда понял, что люди идти дальше не в силах и скоро попросту начнут падать от усталости. – Олег и Игорь, вы первый час дежурите и контролируете направление, откуда мы пришли и откуда может появиться погоня, мы с Ньялом вас потом сменим. Всем остальным можно поспать, но не более двух часов.
– А почему именно два часа? – поинтересовалась Ольга.
– За это время даже спящий на холодной земле не сможет замерзнуть, а потом они согреются ходьбой, – пояснил воевода, – но два часа сна им хоть немного восстановит силы. Лучше поспать два часа, чем не спасть вовсе.
К вечеру люди были измотаны до изнеможения и не могли уже довольствоваться парой часов на сон. Детей тут не было, ибо дети в состав экспедиции не входили, но женщины… И даже некоторые мужчины были не приспособлены к долгим переходам по холоду. Неплохо себя чувствовала пятерка Борея и еще пара человек в боевых костюмах, которые сами по себе боролись с холодом и помогали передвигаться своими сервоприводами, а остальные же были одеты в основном в гражданскую одежу и шли без какой-либо помощи, своими ногами. Одежда, пошитая на базе, не была приспособлена для долгих переходов. Никто не рассчитывал на такие марш-броски, так как любые, даже маломальские, рейды планировались исключительно в бронекостюмах.
– Воевода! – окликнули командира, идущего впереди колонны.
– Да? – не останавливаясь, ответил Борей.
Его догнали трое бывших пленников. Они были одеты лучше всех, так как являлись до нападения начальниками отделов и имели улучшенную форму.
– Меня зовут Анатолий, – произнес один из них, – Звягинцев.
Голос его сбивался от частого дыхания, так как он говорил в движение, и ему приходилось отдавать много сил, чтоб держаться рядом с Бореем, чей доспех был снабжен сервоприводами.
– Очень приятно, – спокойно отозвался командир, – воевода Борей Микулыч.
– Мы хотели с вами поговорить!
– Говорите, кто вам мешает, – пожал плечами Борей.
– Да остановитесь вы наконец! – закричал Анатолий.
Воевода резко встал и повернулся к собеседнику, нависая над ним и от этого смотря сверху вниз. Может быть, без костюма Борей был бы с Анатолием приблизительно одного роста, но доспехи давали и лишний рост, и лишний вес, и лишнюю ширину в плечах, чтоб почувствовать себя чуть выше собеседника, даже если ты был ниже его по чину и званию. А Борей при всем этом еще был выше по обоим значениям.
– У вас есть двадцать секунд, чтоб изложить ваши мысли.
– Отчего так мало? – опешил Анатолий.
– У нас на хвосте, возможно, сидят великаны, – не торопясь, как маленькому объяснял Борей, – они продвигаются намного быстрее нас, оттого нам нужно не терять времени даром. Иначе они нас нагонят.
– Но мы устали и не могут дальше идти! – возразил оппонент. – Люди падают от усталости и голода!
– Ты хочешь, чтоб они падали от эвековских копий?
– Я хочу, чтоб мы остановились и отдохнули, а еще чтоб вы, имеющие оружие, поохотились и добыли еды! И этого хочу не только я, а большая часть людей!
Его спутники закивали головами.
– То есть ты предлагаешь расстрелять все оставшиеся снаряды на овцышей и лечь спать? Я правильно понимаю? А когда нас разбудят великаны, кидаться в них снежками, так как боезаряда у нас не останется. Я правильно понимаю твои мысли? – прищурился воевода.
– Я предлагаю спасать людей!
– А я, по-твоему, чем занимаюсь?
– Вы их… нас убиваете! – возразил Анатолий. – Скоро люди начнут умирать от усталости и голода, а мертвым все равно, как они умерли, от голода и холода или от копий великанов.
– Двадцать секунд истекло, – резко оборвал собеседника Борей, развернулся и пошел вперед.
– Мы никуда не пойдем пока не решим вопрос с едой и сном! – остался на месте Анатолий.
Пройдя сто шагов, воевода обернулся. С ним рядом оказался его личный отряд, все остальные люди, бывшие пленники, стояли там, где остановился Анатолий. Толпой. Борей постоял две минуты, толпа подойти не соизволила. Потом вернулся обратно.
– Значит так, – с ходу, не слушая ни аргументы, ни контраргументы, стал говорить воевода, – я должен был вас спасти от плена – я спас. Дальше никого убеждать не буду. Хотите демократии и выборов? Вперед и с песней, но без меня. За нами идут великаны, впереди долгая дорога через снега, боезапас почти на нуле, запасов пищи нет. Ничего не могу вам обещать, но мы будем идти домой, долго, тяжело, но домой. Кто устал, проголодался и хочет отдохнуть – отдыхайте, кто хочет попробовать радушие и гостеприимство великанов – дерзайте, но знайте, мы его видели, нам оно не понравилось. На раздумье у вас десять секунд. По прошествии этого времени я со своими людьми ухожу. Время пошло.
Толпа стояла в нерешительности.
– Хорошо, – после небольшого раздумья и быстрого совещания с соратниками сказал Анатолий, – мы останемся отдыхать и набираться сил, оставьте нам два бронекостюма, «снайперку» и ракетницу и идите своей дорогой.
– Э, нет, – покачал головой Борей, – наше оружие, как и доспехи, мы возьмем с собой. Так что если вы остаетесь, то такими, какими сейчас есть. Больше разговоры разговаривать я не намерен. Кто хочет идти с нами до базы, присоединяйтесь, кто хочет оставаться – желаю тем удачи.
Борей развернулся и пошел вперед. Промедлив пару секунд, за ним устремились Ньял, Ольга, Олег и Игорь. Толпа в нерешительности постояла несколько секунд после этого и начала также движение. Никому не улыбалась идея остаться беззащитными перед возможно приближающимися великанами. Их гостеприимством люди уже насытились. Замкнули строй Анатолий и его друзья. Борей шел быстро, теперь не думая о возможном отставании кого-то из бывших пленников. Кто захочет, тот догонит.
Чем дальше от вулкана отходили люди, тем быстрее менялись пейзажи вокруг. Сначала земля начала промерзать, потом появился иней, перешедший, в конечном счете, в снег, толщина которого увеличивалась в геометрической прогрессии. Чуть позже земля под снегом начала превращаться в лед. То, что их все-таки преследуют, они поняли скоро. Промерзшая земля под ногами начала гудеть и вибрировать. Борей уже было собрался выделить небольшую группу из уставших и измученных людей для разведки, но, взойдя на один из холмов, увидел вдалеке преследующих их великанов. Они были еще очень далеко, но стремительно приближались. Это была их родная стихия, и они были, в отличие от людей, сытыми, выспавшимися и полными сил.
– Не уйти, – констатировал воевода, глядя на плохо видимых врагов.
– Думаешь принять бой прямо тут? – спросил стоящий рядом Ньял.
– А смысл куда-то бежать? – пожал плечами Борей. – Только умрем уставшими…
– А так мы умрем отдохнувшими? – поинтересовался колдун.
– Ты видишь какие-то другие варианты? – прищурившись, посмотрел на ведуна командир. – Их слишком много, а у нас очень маленький боезапас остался и почти нет боеспособных людей в бронекостюмах.
– И что же? Из-за всего вышесказанного самим пойти и прыгнуть в их вулкан, предварительно спев за них их же обрядовую песню?
– Нет, – помотал головой Борей, – умереть достойно воина, забрав с собой как можно больше этих гадов!
– Тогда нужно найти место для будущей битвы, чтоб наши недостатки превратились в наши достоинства.
– Да какое тут место сможет обратить наши недостатки в достоинства? Ты где-то видел склад с боеприпасами, оружием и бронекостюмами?
– Нет, – покачал головой Ньял, – но видел вход в пещеру впереди, очень похожий на тот проход, по которому мы шли под огненной рекой.
– Так чего ты из меня жилы тянешь? Не мог сказать сразу?
– Так ты уже вроде помирать героически собрался, – пожал плечами Ньял, – думал, что не согласишься…
С идеей Борея и Ньяла согласились все. Во-первых, никто не хотел умирать без оружия, стоя супротив вооруженных и плохо убиваемых великанов. А во-вторых, люди уже успели привыкнуть безропотно подчиняться воеводе. Поэтому пещеры достигли быстро. Вход был, как и в прошлом туннеле, правильно круглым, словно это была не природная трещина в земле, а сотворимая кем-то, будто сквозь лед прошел толстый, круглый раскаленный провод. Вход был чуть шире, чем пять человек в бронекостюмах, вставших плечом к плечу, но другого у них не было. Борей посмотрел на людей в бронекостюмах, выбрал из них одного и отдал ему свой привод.
– Как зовут тебя, парень?
– Радей.
– Ты из городских или из лесовиков?
– Богатырь седьмого класса караульной службы.
– Хорошо, – кивнул воевода, – держи мой привод, встанешь крайним на левом фланге, рядом со своими сородичами из Города.
– А как же ты, вождь? – спросил Радей.
– Я встану в центре с мечом и щитом.
Люди заняли позицию и принялись ждать атаки великанов, готовясь умереть достойно. Но время шло, а великаны не приходили, хотя уже и должны были. И тогда Борей выбрал двух лесовиков без бронекостюмов и отправил их на разведку. Вести, которые они принесли, озадачили его и колдуна. Эвеки стояли недалеко от входа в туннель, но ближе подойти не решались.
– Идем по туннелю? – спросил Ньял. – Видимо, у них тут какое-то запретное место.
– А у нас есть выбор? – пожал плечами Борей. – Тут или дальше идти, или выходить на бой с этими ледяными ублюдками.
– Но чего-то они все же бояться.
– И что? – воевода уже все решил для себя. – Здесь у нас хоть шансы есть, возможно, есть. А вот если выйдем на бой с великанами, то этих шансов точно не будет. Поэтому двигаемся дальше по туннелю. Мы с оружием замыкаем, дабы не прозевать, если эвеки раздумают бояться сего туннеля и бросятся за нами вдогонку.
– А кто же тогда поведет народ вперед? – поинтересовался Ньял.
– А вон Анатолий, – ощерился Борей, – он хотел вести за собой народ, вот пусть и ведет.
Для Анатолия это было неожиданное решение, но он согласился.
Туннель оказался куда как длиннее предыдущего. И что одновременно радовало и напрягало людей – это свет, пульсировавший в стенах туннеля и освещающий путь путешественникам. При этом свет переливался всеми известными человеческому глазу оттенками красного спектра. В совокупности с гладкими, ровными стенами создавалось ощущение нереальности данного места и его рукотворности. Но кто мог сотворить эти туннели в этом ледяном мире, если сами эвеки не подходили к ним?
