Кирилл Ликов
Борей
Глава тринадцатая. Альтинг
Свет в каюте был приглушенный, специально настроенный, чтоб не будить спящего человека. Каюту организовали быстро, выселив на улицу какие-то вещи, поставив посреди кровать, и подсоединили раненого к капельницам и приборам. Благо, что в наш просвещенный век, с медициной у людей все было хорошо, а с учетом планирования экспедиции для работы в автономных условиям с медициной было все отлично. Вот в чем в чем, а в медикаментах и медицинском оборудовании база дефицита не испытывала. Поэтому по присоединенным шлангам текли специальные жидкости, медицинские аппараты считывали всевозможные характеристики, а незаметные нанороботы трудились внутри организма, латая дыры в его теле. Человек открыл глаза и уставился на притушенные лампочки.
– Интересно, – подумал он, – сейчас утро, день или ночь…
Иллюминаторы, их оказалось два в его палате, были задраены и еще к тому же завешаны каким-то тряпьем. Видимо, знахари решили не беспокоить подопечного светом лишний раз, давая ему выспаться, невзирая на время суток.
– Врешь, – ухмыльнулся Борей, ощущая, как мочевой пузырь начинает стучать в переднюю стенку живота и проситься наружу, – биологические часы не обманешь.
Он попытался встать, но с первого раза у него это не получилось. Во-первых, тело болело после поединка, и раны хоть и были зашиты нанороботами, но даже через обезболивание саднили ощутимо. Во-вторых, он был обвешан всякими жгутами и проводами от аппаратуры не хуже, чем если бы его связали в плену. Чтоб освободиться пришлось вытаскивать из зажимов провода, шланги из капельниц конунг побоялся трогать. Рванешь что-нибудь не то – и истечешь кровью за пару минут. Вот будет обидно помереть после всего этого по своей же дурости. Отключенные провода перестали посылать на пульт дежурного медика сигнал, и та тут же вбежала в каюту.
– Лежите! Вам нельзя вставать! – заорала знахарка и бросилась укладывать пациента обратно на койку.
– Ты это… не ори так, – попытался успокоить ее Борей, – физиология требует, не могу же я, как мальчонка малолетний, в постель по этому делу сходить.
– Так у вас же катетер вставлен!
– Чего?
Борей посмотрел вниз и понял, что он стоит полностью голый, а из уда у него шланг тонкий торчит и к баночке присоединяется.
– Вот супостаты! – заревел он. – Что ж вы со мной делаете-то? Я ж мужик, а не… и ты девица иди отсюда, а то мне стыдно, когда я перед девкой посторонней в таком виде стою! Брысь отсюда!
– Не уйду, пока не ляжете! – взвизгнула знахарка, поняв, на чем нужно играть.
– Иди, – смущаясь, сказал конунг, – лягу я, лягу.
Он лег обратно в постель, а знахарка тотчас исчезла с глаз.
– А как этим пользоваться? – вдогонку крикнул Борей.
– Просто расслабьтесь, и все, оно само потечет, – получил он ответ из-за двери.
– А если меня по-другому приспичит?
– Позовите меня, я вам утку принесу.
– Вот только утки мне и не хватало для полного счастья, – горько вздохнул Борей.
Воспользоваться катетером и баночкой у него получилось, а вот уткой он отказался пользоваться наотрез и терпел, пока не придет его проведать главный их знахарь. Вот ему он высказал все и под карами поступить с врачевателем так же, как с вождем великанов, добился для себя разрешения все потребности свои справлять самостоятельно в санузле. Правда, в ответ пришлось согласиться на двухдневное пребывание в койке. Ну тут или идти на компромисс, или ходить в баночку.
Через два дня злой от двухдневного карантина Борей вышел из своей палаты. Встречали его как героя, хотя он, наверное, и был им. Первое, что сделал конунг, это созвал совет. Странно, но никто не стал противиться, даже главный инженер.
– Судари руководители, – начал Борей, – все наши договоренности были заключены до осады великанов и действовали до конца этой осады. Теперь все закончилось, хотя бы в ближайшей перспективе, и я хотел бы уточнить свой статус. Уверяю вас, я не от жажды славы и власти, просто жизнь продолжается и мне надо определиться, какими делами заниматься. Если вы сочтете, что я нужен советником по военной части, я с радостью займусь этим. Если вы поручите мне дальнюю разведку и слежку за великанами, я так же буду рад этому занятию. Ну и, естественно, я могу быть командиром разведывательного или охотничьего подразделения, а также простым его бойцом.
Борей чуть кривил душой, когда говорил эти слова. Он понимал, что его дуэль с Хралом и спасение базы не пройдут даром и ему не предложат место не меньше военачальника. Его в принципе устраивало двоевластие, когда гражданскими делами и обеспечением заведует так называемый гражданский лидер, а военными – военный лидер. Но конунг понимал, что память людей скоротечна, и если он сейчас не заявит свои права на что-то большее, через некоторое время память о подвиге потускнеет и его спокойно направят обычным десятником в подчинение того же Сила. Надо было ковать железо, не отходя от очага, как говаривали первые колонисты.
В ответ на его слова повисла тишина в зале для собраний. Нужно было что-то говорить, но никто не решался начать первым и взять на себя ответственность.
– Твой вклад в нашу победу неоценим, – тихо, полушепотом, начал Дмитрий, – только благодаря твоему отчаянному шагу мы смогли победить великанов с минимальными потерями. Если бы не оборона, возглавленная тобой, если бы не твой поход за пленниками, если бы не твой поединок с их вождем, возможно, мы бы были уже уничтожены. Народ тебя любит и воспевает твою дуэль, но есть но…
Главный инженер говорил отрывистыми фразами, пытаясь сформулировать мысли, чтоб не сказать лишнего.
– Продолжай, Дмитрий, – произнес в паузу Борей, – я же сказал, что готов к любой вашей воле, вплоть до звания обычного разведчика-охотника.
– Ну до такой степени, конечно, не дойдет, – продолжал главный инженер, – но, памятуя о времени твоего единоличного правления и что из этого стало, а также во избежание повторений и новых ошибок, совет решил принять двоевластие, дуумвират, так сказать. Когда один вождь занимается гражданскими делами, а ты будешь заниматься обороной и военной мощью. Так пойдет?
– А спорные вопросы как решать будем? – прищурился Борей, удовлетворенный заявлением Дмитрия.
– На собрании совета, как и сейчас.
– Тогда пойдет, – кивнул конунг, – тогда у меня есть спорные вопросы, которые хотелось бы обсудить сразу.
– Какие еще вопросы? – вздохнул Дмитрий, которому не хотелось вот сейчас решать что-то, что тревожит всегда буйную голову конунга.
– Первое, – начал перечислять Борей, – будем ли мы воевать с червем за артефакт? Будем ли мы отстаивать нашу независимость и строить свой град, или все же мы экспедиция и все наше завоевание отдадим Китежу, Городу и Невриде с ее псевдами? И да, надо строить стену! Не столько, как в Городе, и даже не столько, как в Китеже, одну, но чтоб задержала великанов, такую нужно строить обязательно.
Все члены совета горько вздохнули, идея посидеть на собрании пять-десять минут и разойтись накрывалась медным тазом и разбивалась о Борееву настырность, словно морская волна в шторм о крутой скалистый берег. С шумом, пеной и брызгами.
– А может, завтра? – проронил Борис.
– Завтра может быть поздно! – воскликнул Борей. – Мы уже откладывали многое на завтра, а когда приходило это завтра, то мы очень жалели и кусали локти, что не сделали это вчера. Было, проходили.
– Конунг прав, – взял слово Ньял, – мы действительно многое пустили на самотек. Если бы построили стену давно, то, возможно, не было бы и штурма базы великанами и не полегло бы в столкновении в открытом поле столько народу.
– А еще, – опять заговорил конунг, – чтобы завтра что-то делать, нужно сегодня понять, куда мы движемся, где это завтра для нас будет и что нам делать. Если мы просто экспедиция и ждем эвакуации отсюда, то завтра для нас одно. А если мы все же самостоятельное сообщество, будем тут обживаться на года, а то и на века, то завтра у нас совершенно другое. В первом варианте нам нужно только собирать информацию, проводить исследования по мере сил и искать способ связаться с нашими руководителями. Если же мы выбираем второй вариант, то вспоминаем, что война с великанами закончена, но великаны никуда не исчезли и нам нужно кровь из носа строить стену, а также разрабатывать и производить вооружение для борьбы с ними. Вот хотя бы пустить в производство молот, каким я убил Храла. А еще разобраться с червем, забрать у него, исследовать и поставить себе на службу энергетический артефакт, обеспечив тем самым свою энергетическую независимость.
– Ты сам что предлагаешь? – спросил главный инженер.
– Я, конечно, за второй вариант, ибо если нет, то все эти гибели наших друзей никому не нужны и бессмысленны.
– Есть, кто за первый вариант? – обвел всех присутствующих Дмитрий.
Рук никто не поднял.
– Значит, решено? – спросил Борей.
– Почти конунг, ты знаешь, я тебя уважаю и готов с тобой в огонь, в воду и в пасть волколаку, – вдруг проговорил Ньял, – но, мне кажется, нельзя такие решения принимать только небольшим кружком, пусть они даже самые честные люди во всем мире и думают о благе всех подчиненных им людей. Тут нужно, чтоб были согласны все жители базы, ибо они тоже имеют права выбрать свое будущее. У почти всех там, в Городе, Китеже и деревнях, остались родственники и друзья, и не все захотят от них отделиться и жить обособленно, возможно, кто-то захочет вернуться.
И опять после умных слов в зале воцарилась тишина. Каждый член совета обдумывал слова ведуна.
– Ты прав, Ньял, – прервал тишину голос Борея, – каждый должен проголосовать, а потому на вечер нужно назначить альтинг около корабля. Будем решать судьбу нашу в частности и экспедиции в широком смысле. До завтра откладывать нельзя, завтра мы уже знать должны, куда, как и с какой скоростью мы собираемся двигаться, ждать у неба погоды уже поздно, пора творить погоду своими руками.
Альтинг решено было назначить на вечер. Борей требовал провести голосование немедленно, чтоб завтра уже начать предпринимать шаги в выбранном большинством направлении. В конунге засело желание действовать, и он хотел приступить к этому как можно быстрее. Так как война отменялась, то военному вождю было нечем заняться. Точнее, заняться, может, и было чем, но спешных дел точно не было, и всех их конунг решил оставить до утра. Сейчас его занимало только голосование. Он не сомневался в итогах альтинга, но не хотел случайностей, оттого решил составить речь, дабы заразить своими идеями не только совет, но и всех жителей базы.
Вечер был на удивление звездный и светлый. Синее небо, не знавшее яркого солнца, нежилось в свете крупной луны. Звезды на небе играли в догонялки, салки или просто как большинство показывали свое яркое превосходство над всем во вселенной. Монотонно пульсировал барьер, своим неярким светом окрашивая вокруг себя периметр бледно-оранжевым огнем. Тишина за периметром вселяла надежды и успокаивала людей лучше, чем любая колыбельная песня или снотворное, принятое на ночь.
– Братья и сестры! – начал свое воззвание Борей. – Да, именно так, не «судари и сударыни», и даже не «товарищи», так как все мы теперь товарищи по оружию. Нет. Именно «братья и сестры», так как все, что мы пережили вместе, делает наши узы столь же крепкими, как и кровные.
Авторитет Борея был сейчас непререкаемым и его слушали во все уши, ловя каждое слово. А то, этот человек всех спас, сам чуть не отдав за это свою жизнь. Он единственный сумел победить великана в одиночку.
– Братья и сестры, – меж тем продолжал конунг, – мы победили супостатов, решивших уничтожить нас с корнем! Не тут-то было! Мы сами их изведем под корень! Но сейчас вопрос в другом. Кто мы?! Да, я спрашиваю вас: кто мы? Вы сейчас можете сказать, что вы горожане или лесовики, что вы караульные, разведчики, инженеры, связисты, энергетики… Можете. Но хотите ли? Мы пережили вместе столько, что мне лично все равно, кто стоял и стоит из вас у меня сбоку и прикрывает мое плечо. Лесовик? Хорошо. Горожанин? Прекрасно. Что он делает во время будничного быта базы? Мне все равно, главное, что он сейчас тут и я могу на него положиться.
– Да, да! – думали люди, слушавшие речь.
– Ты, случаем, интерес толпы заклятиями не поднимаешь? – очень тихо поинтересовался Дмитрий у Ньяла.
– Незачем, – пожал плечами колдун, – им его харизмы за глаза хватает.
И верно, Борей не знал никаких законов ораторского искусства, но толпа слушала его, затаив дыхание.
– Братья и сестры, а представьте, что скоро нас найдут и мы отправимся по городам и весям, да домой, да к родственникам, но мы потеряем своих братьев и сестер. Потеряем тех, кто стоял плечом к плечу супротив великанов, делился своей пайков ради вас. Хотите ли вы этого? – продолжал Борей. – Я – нет! Вы для меня стали настоящей семьей! Да и кто мы будем там, в своих домах? Обычными рядовыми воинами или работягами? А тут? А тут мы правим реальностью, тут мы пишем правила, тут нет теперь главнее нас и каждый из нас тут герой! Можем ли мы остаться тут? Вы скажете «нет», так как невозможно прожить долго около генераторов. И будете правы! Но рядом, недалеко от нас, есть артефакт, который даст нам столько энергии, сколько мы не сможем и переработать! Мы сможем возвести свой город, окружить своими стенами и стать тут хозяевами, а энергии хватит, чтоб торговать с Городом и Китежем! И тогда мы вернемся обратно домой героями, с которыми будут считаться сильные мира сего! И смерти братьев и сестер наших, падших, ради всего этого, будут не только отомщены, но и возвеличены. Вы хотите этого или хотите остаться обычными людьми и словно побитый пес, забыв про свои воинские подвиги, вернуться поскорее домой под лавку и ждать косточки от хозяев?
– Хотим! Хотим! – скандировали люди.
– Если бы я не знал что да как, – вздохнул Сил, обращаясь к Борису, – я бы сам сейчас двумя руками махал и кричал.
– Исход альтинга был известен до его начала, – улыбнулся глава караульной службы.
– Поднимите руки те, кто хочет остаться тут и создавать свое государство?! – орал Борей.
– Я!!! – вторила ему толпа.
Создание своего города приняли единогласно. Уже поздно ночью, после альтинга, совет вновь собрался.
– Ну коль мы теперь отдельное, никому не подчиняющееся поселение, то стоит нам как-то назваться? – внес предложение Дмитрий.
– Стоит, – кивнул Борей, – у меня уже давно не выходит из головы одно слово, как раз описывающее место, где лед, холод и живут ледяные великаны.
– Нифльхейм? – поинтересовался Ньял.
– Ага, – кивнул Борей, – именно Нифльхейм.
– Судари конунг и колдун, – подал голос Сил, – а вы не разъясните нам, малообразованным, что бы значило это слово и откуда вы его взяли.
– Нифльхейм, – первым начал объяснять Ньял, – это один из миров так называемой скандинавской религии. Это одно из вероисповеданий наших предков, первых колонистов, записанное в их книгах. Нифльхейм – мир льда и снега, где живут ледяные великаны.
– Все в точности, как у нас, – подтвердил Борис.
– Ну что же, – кивнул Дмитрий, – название красивое, имеет смысл, да и нашим бывшим согражданам будет вселять уважение и даже чуточку страха. Я за.
За оказались и все остальные члены совета.
– Теперь осталось определиться и поставить первоочередные цели и направления развития, – продолжил главный инженер.
– А чего тут решать? – удивился Борей. – Нет у нас первостепенной задачи, кроме как уничтожить червя, захватить артефакт и поставить его работу себе на службу. Нужно готовить разведывательную операцию и по ее результатам планировать уничтожение этого монстра.
– И кто возглавит разведку? – спросил Дмитрий, поглядывая в сторону Сила.
– Кто-кто? – усмехнулся Борей – Конечно же, я. Я его хотя бы видел и знаю, где искать.
– Конечно, извиняюсь, – вставил Ньял, – но я как бы тоже присутствовал при этом.
– Это без разговоров, – тотчас согласился конунг, – без тебя, мой дорогой друг, я в логово этой твари даже и не собирался.
– А я уж было подумал, ты на пике своей известности и уверенности в своих силах после победы над вождем великанов отправишься туда один.
– Друг мой, Ньял, – расцвел улыбкой Борей, – я, может быть, и заболел звездной болезнью, но никак не отсутствием мозга.
Глава четырнадцатая. Червь
По расчетам Борея, глубина пещеры, куда они спустились, была метров пятнадцать, не более. Сам вход был вертикальным, а дальше он равномерно под небольшим острым углом уходил в толщу льда. Это явно была не природная пещера и даже не рукотворная. Это был ход, по которому червь когда-то передвигался, скорее всего, выходя на поверхность и заползая обратно. А зачем тогда выход прорубать в толще снега, если ему на поверхность не надо? С последнего визита людей снега под ногами стало еще больше. Если предположить нечастое, но периодическое курсирование червя по туннелю, снег, принесенный с поверхности через вход, время от времени должен был уничтожаться теплом, возникающим от трения тела червя о своды, но этого не происходило. Значит, чудовище этим туннелем давно не пользовалось и он такими темпами когда-нибудь зарастет, просто засыплется снегом. Возможно, это было в пределах тех вещей, которые тут творились, и составляло неотъемлемую норму, но люди не могли ни подтвердить это, ни опровергнуть, так как у них было слишком мало для этого информации.
В разведывательный рейд они отправились пятеркой, в чем не было ничего удивительного. Вот только состав и вооружение группы было необычным и нестандартным как для горожан, так и для лесовиков. Все воины были облачены в средние боевые доспехи, словно это не разведывательное отделение вышло в рейд, а караульная служба Города обходит периметр. Возглавлял пятерку самолично Борей, вооруженный щитом и своим новым оружием – вибрационным молотом. Кроме стандартной для всех шкуры барса на плечах, конунга отличал от других бойцов шлем. Его сделали в виде шелома с полумаской и небольшими рогами по сторонам. Ньял тихо злословил на тему этих рогов, объясняя, что у древних викингов, похожим на чьи шлема хотел сделать свой Борей, не было рогов, это все выдумки более поздних авторов. Но Борею было все равно, ему просто нравились рога на шлеме. Ньял был одет, как обычно: в свой стандартный костюм с меховым плащом до пят и посохом. Следующим в этом странном подразделении был Сил. Мало того, что Борей забрал с собой главу разведки, так его еще переодели в средний бронекостюм и вручили в руки два привода с короткими стволами, которые смотрелись словно два пистолета, срисованных с картинок книжек первых колонистов про войну. Для этого немного изменили стандартный средний бронекостюм типа «Гридень». Его оборудовали комплексом мимикрии, как легкие доспехи «Невр», также программное обеспечение обогатили системой прицельного комплекса, а внешне он стал похож на что-то, подобное камуфляжному халату с двумя бедренными кобурами. Ольгу с собой не взяли, так как снайпер в условиях туннельной войны не нужен. Зато Олег и Игорь, вооруженные, как обычно, тяжелым приводом и ракетницей, присутствовали. Такие разрушительные орудия брать с собой под землю было немного опасно: от каждого их выстрела могли обрушиться своды туннелей, – но никто не знал, что могло взять червя. Вдруг этот монстр только из ракетницы и убивается? В поход хотела навязаться Алена, но ее не взяли. Зачем энергетик в разведывательном рейде? Вот разведают, потом победят червя, вот тогда энергетикам широкая дорога и откроется к артефакту, изучай, сколько хочешь.
– Шагаем медленно и осторожно, – дал первые распоряжения Борей, когда группа спустилась в туннель, – первым идет Сил, за ним – Олег с тяжелым приводом, дальше – я, Ньял и замыкает Игорь с его ракетницей. Готовы? Тогда вперед!
По заброшенному туннелю до артефакта они добрались быстро, червя на месте не было.
– Что делать, парни, будем? – поинтересовался конунг. – Есть идеи, как завалить этого монстра?
– Перво-наперво нужно понять, что это вообще такое, как часто оно сюда приходит, сколько по времени заряжается и из чего состоит, какова толщина кожи или бронелистов, если они, конечно, есть, – выдал Ньял.
– Вот это рациональный подход, – улыбнулся Борей в ответ на слова друга, – ничего не забыл.
– Я бы еще узнал, чем он питается, – встрял в разговор Сил, – рацион зверя может о многих его привычках рассказать.
– Увы, – вздохнул Ньял, – на это у нас мало времени, сейчас главное, чтоб он нас не съел.
До артефакта они дошли без приключений. Была боязнь засевших тут великанов, ибо после потери всеобщего вожака никто не знал, что от них можно было ожидать. Вдруг они, как псевды без своего Кощея, думать не очень умеют и начинают вести себя словно дикие звери. Но нет, великанов не было в туннеле. Они все разбрелись по своим становищам, охотиться и ждать, когда родится еще один такой Храл, который сумеет их всех объединить.
Артефакта они достигли к позднему вечеру и здраво решили заночевать в том же туннеле, по которому пришли, чуть отойдя от источника. Никто не знал, когда появится чудовище, и Борей не хотел оказаться застигнутым врасплох. К тому же непонятно, есть ли у него нюх или он, как змеи, чувствует чужака по вибрации. Все одно на расстоянии пары километров он вряд ли сможет их услышать, унюхать, ощутить опасную вибрацию, а им утром придется потратить меньше часа, чтоб преодолеть путь обратно. Ночь прошла спокойно, а утро показало, что они были правы. Когда они вернулись к артефакту, один из туннелей мерцал огненно-красным сиянием, показывая людям еще совсем недавнее присутствие полностью заряженного энергией монстра.
– Парни, вибрационные датчики установите в каждом туннеле, где-то на расстоянии двух-трех километров, – приказал конунг.
– Зачем? – удивился Олег. – Червь же недавно ушел.
– Во-первых, мы не знаем эту тварь и помыслить не можем, за сколько он тратит полностью свою энергию. Вдруг он сюда по паре раз в день проползает? – спросил Борей.
– На завтрак, обед и ужин, – прокомментировал Ньял.
– А во-вторых, нам как раз и нужно узнать, как часто и насколько долго он тут бывает, – продолжил конунг, – наше первое и главное дело – понять его привычки и выработать тактику и стратегию победы над ним.
Было решено установить датчики и уйти вглубь своего туннеля, дабы наблюдать ситуацию издалека. В общем-то, задача сводилась к записи частоты посещения червем артефакта. Чтоб поставить у каждого выхода из туннелей отряд, дабы отследить действия монстра на поверхности, и речи быть не могло. Столько людей если даже и было в активе базы, то столь долгое их использование могло привести к катастрофическим последствиям. А кто будет охотиться? А кто вести разведку передвижения племен эвеков, их охотничьих отрядов? А караульных на такое дело не снарядить. Они умеют только охранять и воевать от обороны, на контратаках.
– Сдается мне, что мы делаем одноразовое дело, – заметил Ньял, когда датчики были расставлены.
– Это еще почему? – удивился словам Борей.
– Энергия заряженного червя оплавляет стенки этих туннелей и не гаснет в них очень долго, – стал объяснять колдун, – сгорят.
– Это только после зарядки, – возразил конунг, – пока чудовище не заряжено, они будут жить.
– Вряд ли.
– Остаточное напряжение?
– Нет, – помотал головой Ньял, – просто диаметр самого червя мало чем отличается от диаметра туннеля и, оказавшись между телом и стенкой, датчики попросту сломаются физически, от трения.
– Давай не будем спешить и делать преждевременные выводы, – предложил Борей, – у нас есть три комплекта датчиков, и все их мы можем использовать.
– Смотрю жизнь впроголодь экономить нас так и не научила? – прищурился колдун.
– Экономя на патронах, можно умереть с полным магазином, – парировал конунг.
Червя ждали два дня. Люди уже приуныли и собирались кого-то отправлять на базу за продуктами, но не успели.
– Движение! – выкрикнул Игорь, дежуривший у экрана монитора, на котором шла статистика с датчиков.
– Срочно убираемся в проход! – быстро дал команду Борей.
На этот раз не было никакой растерянности, ни путаницы. Все успели предусмотреть, дабы эвакуироваться очень быстро. Даже свой туннель пометили, чтоб не ошибиться. Никто не знал, как быстро перемещается разряженный монстр, поэтому убираться нужно было максимально молниеносно.
– Пять минут четырнадцать секунд, – констатировал конунг, когда червь показался у артефакта, – что у нас с датчиками движения?
– Сдохли, – произнес Игорь.
– Хорошо, Ньял, ты выиграл, – все опустили забрала на шлемах и говорили по радиосвязи, чтоб, не дай небеса, не выдать своим голосом их червю, – когда он уйдет, будем думать, как поставить датчики, чтоб не умерли от трения тела о туннель.
– А чего тут думать? – удивился Сил. – Закопать – и вся недолга.
– Какой ты быстрый, – ухмыльнулся Ньял, – тут один сплошной лед, да и тот оплавлен до состояния волотана энергией артефакта и трением тела самого чудовища.
– Но идея хорошая, – поддержал разведчика Борей, – да и другого выхода у нас нет, придется закапывать.
– Ну-ну, – покачал головой колдун, – я с удовольствием посмотрю на этот цирк.
Такая возможность ему выпала уже через три часа, когда заряженный монстр удалился от артефакта по своим червячным делам. Парни достали принесенные с собой кирки и лопаты и постарались откопать хотя бы одну лунку. Их ждало разочарование. Местный лед и так был очень твердый, почти такой же, как тела великанов, а тут его еще день ото дня полировали трением тела и теплом излучения энергии артефакта. Этот лед был крепче алмазов. После того как кирками и лопатами выкопать ямки не получилось, люди додумались проделать их выстрелами оружия. Ракетницу отринули сразу, побоявшись уничтожить себя. Тяжелый привод и обычный тоже трогать не стали, а вот Сил свои пистолеты попробовал. Ямки получились, но, судя по затраченным на это снарядам, выходило уж как-то неэкономно. Шкурка овцыша выделки не стоила.
– А ну, дай-ка, я попробую, – предложил Борей.
Конунг подошел к предполагаемому месту ямки, включил свой молот, подождал чуть-чуть, пока вибрация выйдет на максимальную частоту, и треснул об пол туннеля. Эффект был в разы больше, чем от выстрелов из укороченного привода. Лед пошел широкой полосой трещин, и когда лопатами расчистили от кусочков место, его хватало на пару, а то и на тройку датчиков. После этого всю процедуру Борей повторил во всех туннелях. Даже в том, по которому они пришли.
– А тут-то датчик зачем? – удивился Ньял.
– Мы тут не датчик, мы тут мину закопаем с дистанционным управлением, противотанковую.
– Зачем?
– Если червь возьмется нас проследовать.
Против никто ничего не возразил. Если монстр их заметит и станет проследовать – взрывчатка лишней не будет.
Червь появился снова через три дня. И датчики выжили. Чудовище было полностью разряжено, а трение датчикам было неопасно, так как их и тело монстра отделяла ледяная крошка, которой они были присыпаны. Оставался вопрос: уцелеют ли они после того, как над ними пронесется тело заряженного энергией червя. Чудовище, как обычно, скрутилось вокруг артефакта и стало заряжаться. Люди отошли в свой туннель и оттуда по приборам наблюдали за датчиками. И тут свод туннеля, где находилась группа Борея, треснул, и небольшая плита рухнула вниз. Никого не задело, но вот шуму было много. И червь среагировал на этот шум. Возможно, на вибрацию. Резким движением он распрямился и нырнул в туннель. Люди замерли, вскинув оружие. Круглая морда без привычных глаз и других узнаваемых органов уставилась на людей. По сути, это был один большой рот с кучей отростков толщиной и длиной в человеческую руку, колыхающихся по периметру дырки. Внутри виднелось множество маленьких, но острых зубов.
– Интересно, он нас видит? – прошептал Борей.
– Нет, – так же тихо ответил Ньял, – у червей есть только орган осязания и химического распознавания.
– Откуда знаешь?
– Подготовился перед рейдом, почитал книги первых колонистов.
– Тогда можно двигаться и говорить? – поинтересовался конунг.
– Не стоит, – ответил Ньял, – наши звуки и тем более передвижение будут сотрясать воздух и стены, а это он воспримет органом осязания.
– А что такое органы химического распознавания?
– Эти органы заменяют обоняние и вкусовые рецепторы, ими он может распознавать, что можно кушать, а что нет.
– Видимо, сейчас он нас изучает ими, – усмехнулся еле слышно Сил.
– Все может быть, – кивнул колдун, – и я бы очень хотел, чтоб он не мог переваривать наши бронекостюмы.
– Мы же взрывчатку заложили?
– Угу, она сейчас примерно ровно между нами и червем.
– У кого пульт? – поинтересовался Борей.
– У меня, – тихо ответил Игорь.
– Взрывай только по моей команде, – приказал Борей, – все медленно отходим, и как только я скажу – взрывай, рвем когти что есть мочи к выходу, включив ускорители. Если всем понятно, то начинаем медленно отступать.
– Может, останемся на месте? – предложил Ньял. – Наши шаги он почувствует осязанием, а так, может, уберется обратно…
– А если нет, и дернется в нашу сторону? По виду он обратно-то не собирается. Тогда мы останемся без возможности воспользоваться взрывчаткой, ибо нас самих накроет, и придется вступить с ним в рукопашный бой, который мы можем не выиграть, а если поляжем, то и данных на базу не принесем, и все наши идеи насчет автономии рухнут в тартарары.
– Возможно, – согласился колдун.
– Отступаем, – повторил команду конунг.
Люди начали маленькими шажками пятиться назад, всасываясь вглубь туннеля, и это, конечно же, не укрылось от червя. Если что-то может двигаться, оно или съедобно, или представляет угрозу, и то, и то нужно умертвить. Первое, чтоб сожрать, второе, чтоб не сожрали тебя. Это закон жизни и в черве он сидел крепко-накрепко. Как только люди начали отступать, он начал движение в их сторону.
– Взрывать? – спешно спросил Сил.
– Рано, – ответил Борей.
Червь только подполз к взрывчатке, конунг хотел, чтоб он заполз на нее хотя бы мордой. Во-первых, эта тварь не должна обладать сложной нервной системой и, следовательно, мозгом. А отсутствие мозга подразумевает отсутствие логического мышления как такового. Если сделать взрыв перед ним, который не причинит монстру никакого урона, он может просто не понять угрозы. А вот если взрыв произойдет под его мордой, даже если он его не убьет, только больно сделает, и это должно затормозить червя. Ни одно животное не ползет туда, где делают больно.
Но человек предполагает, а червь располагает. Тварь решила ускориться и рванула вперед что есть мочи. На это Борей не рассчитывал.
– Рви! – заорал он, когда голова монстра уже пролетела над взрывчаткой.
Раздался взрыв, но поразил он червя уже намного дальше, чем предполагал Борей.
