Кирилл Клеванский
Сердце Дракона. Книга 10

Глава 849

– Хаджар! – Том, стоявший ближе всех к Хаджару, попытался схватить его за край одежд, но не успел. Дархан, соскочив с края бортика, исчез среди облаков.

На мгновение адепты опешили, а когда прямо из-под судна вылетела птица Кецаль, сотканная из множества сине-черных энергетических нитей, то их удивлению не было предела.

Рекка Геран и вовсе отшатнулась и обнаружила себя прислонившейся к мощной груди Карейна Тареза. Мгновенно отойдя в сторону, она повернулась к старшему наследнику дома Тарез, чтобы обнаружить его находящимся в ее большем шоке.

– Это что сейчас было? – заторможенно проговорил наследник торговой империи Дарнаса.

– Выпускайте бомбы, капитан! – закричал Эйнен, чем привел в чувство всех присутствующих. Кричащий островитянин – само по себе удивительное явление, тем более в такой момент.

– Что? А, да. – Капитан Некст, машинально поправив треуголку, схватился за медную горловину трубки связи и во всю мощь легких прокричал: – Выбросить все имеющиеся заряды!

Закрутились вороты тяжелых механизмов, и объемные бочки покатились в небо. От птицы отделились потоки синего ветра, которые подхватили заряды и понесли по воздуху следом за ней.

– Что он задумал? – Анис подошла к бортику и встала рядом с Эйненом. – И как такое вообще возможно?!

– Это техника медитации Императорского уровня, – выдохнула Рекка. – Иначе подобное объяснить невозможно. Только Императорская техника медитации могла позволить ему превратиться в собственный дух и…

– Ты никогда не видела, как сражается Хаджар, – перебил члена корпуса стражей Гэлхад, – откуда тебе знать, какой у него дух?

Рекка посмотрела на великана, как на идиота.

Дора, в свою очередь, в очередной раз выругалась, чем заставила остальных обратить внимание на произошедшее на ведущем корабле Ласканской эскадры.

Всего двумя ударами Хаджар, приземлившийся на палубу, уничтожил каждую живую душу на судне, а сам корабль превратил в решето.

Эти жуткие драконы-удары, созданные его мечом, даже на таком расстоянии заставляли большинство матросов и военных схватиться за оружие.

Адепты, обладавшие куда большой силой, и те – напряглись и побледнели. Одна лишь Анис стойко выдержала давление силы Хаджара и власти его «Королевства».

– А вот и Дерек Степной, – процедил Карейн.

В этот момент, одним прыжком перемахнув через несколько кораблей, перед Хаджаром приземлился высокий, то ли беловолосый, то ли седой мечник.

Они обменялись несколькими фразами, после чего Хаджар активировал заряды корабельных бомб.

– Проклятый варвар! – закричал Эйнен, ему вторили и остальные члены отряда.

Но вопреки ожиданиям того, что из Реки Мира исчезнет ощущение ауры Хаджара Дархана, оно – ощущение – лишь укрепилось.

– Слухи не врали, – теперь уже Карейн Тарез вцепился в перила. – Бедный Ларис. Он понятия не имел, с кем связался.

Все на «Перьях Грифона», не отрываясь, наблюдали за тем, как собственной волей один Рыцарь духа начальной стадии сгибает и подчиняет потоки лилового пламени.

Никто и подумать не мог, что сравнительно непримечательной ступени развития адепт окажется способен на подобное.

Но, так или иначе, сформировав из огня корабельных бомб пламенный меч, сжигая им соседние корабли, Хаджар направил его прямо на противника.

– Давай, варвар! Отправь его к пра… – Гэлхад, потрясая кулаком, уже с куда меньшим азартом договорил свою фразу: – …отцам.

Великий герой ласкана, Дерек Степной, не просто развеял огненный меч, а создал из него небольшой пламенный мячик, после чего отправил в небо.

– Закрепиться по-штормовому! – взревел боцман. – Приготовиться к столкновению!

Он отдал команду вовремя, но все равно несколько матросов и военных не успели среагировать. Когда по щиту дарнасского судна ударила волна огненного ветра, с десяток человек, не удержавшись на ногах, вылетели за борт.

Их крики, а затем и тела потонули в грохоте ревущего, сжигавшего облака пламени.

– Ох… Великая Черепаха, – Эйнен схватил капитана Некста за грудки и закричал ему в лицо: – Снимайте щиты, капитан! Направьте всю энергию до последней капли на спуск, иначе мы все здесь подохнем!

Никто не сомневался в том, что островитянин так кричал вовсе не из-за страха перед ласканским великим героем. Нет, что-то пугало его намного больше.

Капитан Некст успел отдать команды. Щиты пропали, из-за чего остатки огненных лепестков, опускаясь на паруса, заставляли их дымиться и покрываться чернеющими дырками.

Только благодаря страховочным канатам матросы и рядовые, пережившие первое столкновение, не взмыли в небо в момент, когда «Перья Грифона» будто потерял способность летать и начал стремительно падать вниз – прямо сквозь облака.

Грозовая тучка, созданная Танигедом Облачным, стремительно превращалась в отдаленную точку, но даже на таком расстоянии до «Перьев Грифона» дотянулось эхо невероятной техники.

– Что происходит?! – закричали на корабле.

– Что это такое?!

– Мама!

– Праотцы, спасите меня!

– Любимая…

Каждый не просто ощутил себя стоящим перед лицом смерти, нет, на мгновение всем показалось, что они уже погибли. И вместо дома праотцев их начала пожирать голодная бездна.

Небо над ними почернело. Но не просто окрасилось в черный, а действительно погрузилось в самый настоящий мрак. И в этом мраке отчетливо виднелась фигура в плаще.

От нее исходила аура такой мощи, что она буквально сгибала потоки Реки Мира. Терзала их одним своим присутствием. Причем в абсолютной тьме плащ, покрывавший эту тень, выглядел еще мрачнее и чернее. А седые волосы – белее первого снега.

Фигура взмахнула рукой, и полоса абсолютного мрака разорвала мироздание. Дальнейшее выглядело настолько ужасно, что матросы и рядовые военные, не сумевшие отвести взгляда, мгновенно поседели, а те, кто слабее, умерли от первобытного ужаса, сковавшего сердце.

«Перья Грифона», вырвавшийся из тьмы, больше походил на корабль-призрак. Многочисленные пробоины, порванные паруса, палубы, залитые кровью, раскуроченные пушки, сломанные кристаллы-накопители и разбитые иероглифы.

Адепты, покрытые многочисленными порезами и глубокими ранами, похожими на те, что оставляет меч, повисли без сознания на страховочных канатах.

У многих крепчайшие Императорские артефакты превратились в сплошные лохмотья. Металл впивался в кожу и мышцы, разрезал и дробил кости.

Ядра каждого оказались полностью опустошены, а энергетические тела повреждены до такого состояния, что еще немного – и они бы вслед за всеми, кто находился на «Перьях Грифона», отправились бы к праотцам.

Те, кто не помер от ужаса, умерли от эха удара тени седовласой фигуры. Кровь стекала с падающего на землю корабля.

Вскоре он исчез в джунглях.

В небе же, после того как пропал голодный мрак, не осталось и следа от Ласканской эскадры и грозовой тучи. Ничего – только ясное, чистое небо, на котором лишь изредка проглядывали черные всполохи. Вспышки, похожие на силуэты меча. А среди них постепенно меркла и исчезала тень фигуры в черном плаще.

Ветер трепал ее волосы, а взгляд был направлен в небо. Если бы кто-то находился рядом, то услышал бы страшные слова:

– Надеюсь, вы слышите меня, лжебоги. Скоро я вернусь и уничтожу этот мир.

Последние слова принес лишь ветер. Мир, переживший взмах руки тени осколка души Черного Генерала, затих.

Глава 850

Открыв глаза, Хаджар действительно на пару секунд подумал, что попал в бездну к демонам. Вокруг него крутились какие-то черные фигуры, наряженные в цветастые одежды, гремящие костяными и каменными бусами, а сам он лежал около жаркого костра.

Костер, который своим жаром обжигал Рыцаря духа начальной стадии, в чьих жилах текла кровь Хозяина Небес, а энергетическое тело было укреплено волчьим отваром орков?

Сложно представить, кто мог разжечь подобный огонь и хворост какого дерева использовался для его поддержания.

– Ulsha ashani kum-kum, – обратился к Хаджару ближайший демон.

Он положил ему, пытающемуся подняться, ладонь на грудь, и Хаджар, вскрикнув от неожиданной боли, вновь погрузился в глубокое забытье.

Странно, но перед этим ему показалось, что он чувствует запах дождя и видит перед собой волну черных волос. Черных женских волос.

Интересно, кому они могли принадлежать?

* * *

– Derek! – упавший с неба мужчина, принесенный в деревню слишком доброй Анетт, выкрикнул что-то на своем языке и попытался встать.

Говорящий с Природой племени Текмет положил ему на грудь свою ладонь.

– Успокойся, воин, тише-тише. – После этого он пропустил через свое тело внутрь природных потоков чужака немного своей силы.

Столько бы не навредило даже ребенку, но лишенный половины души чужак не выдержал и потерял сознание от боли.

– Говорящий! – Анетт, потрясая кольцами, вплетенными в каштановые волосы, вскочила с циновки. – Вы убьете его, Говорящий!

– Замолчи, Анетт! – рявкнул на нее высокий, плечистый мужчина. С обнаженным торсом, с одной лишь цветастой юбкой и в плетеных сандалиях, он выглядел грозно и говорил убедительно. Его грудь и предплечья были покрытыми овальными шрамами – будто кто-то вшил ему под кожу вытянутые бусины. – Ты привела в наше племя чужака! Нарушила правила! А теперь смеешь без спросу обращаться к Говорящему?!

Анетт, спохватившись, тут же скрестила руки на груди так, чтобы ладони легли на плечи, а локти закрыли плоский, гладкий живот.

Она опустилась на колени и коснулась лбом земли.

– Прости меня, Прокладывающий Путь!

Мужчина только покачал головой.

– Не так воспитывал я свою дочь, – прошептал он тихо, чтобы услышала Анетт, но не разобрали многочисленные прислужники Говорящего. Затем, повернувшись к сухому, лысому мужчине, чья черная как смоль кожа была украшена вязью сложного алого узора, он произнес: – Разреши спросить, Говорящий?

– Разрешаю, Прокладывающий Путь, – не отвлекаясь от своего дела, ответил мужчина.

– Что с чужаком?

Говорящий, достав из глиняной миски несколько листьев, положил их в рот, разжевал и выплюнул смесь на ладонь. Он приподнял голову чужака с необычным, медным цветом кожи, зажал ему нос, и когда тот открыл рот, чтобы вздохнуть, положил смесь ему на язык.

Чужак машинально проглотил, закашлялся, а потом начал дергаться в конвульсиях. Прислужники Говорящего тут же обступили его с разных сторон и всем весом навалились на конечности и торс.

– Аккуратней. Вы ведь не хотите, чтобы питомец Анетт отправился к Вечным Истокам раньше отмеренного ему срока.

– Значит, он не умрет, Говорящий? – вновь спросил покрытый странными шрамами мужчина.

– Все мы, Прокладывающий Путь, однажды вернемся к Вечным Истокам и обнимем Перворожденных. Но время этого воина еще не пришло.

– С чего ты решил, что он воин?

Говорящий взял свои миски и, прочтя над ними священные слова, бросил в костер. Огонь зашипел, поднялся высоким столбом, а затем стих.

Сухой мужчина, покрытый вязью узора, осенил себя несколькими символами, а затем и сам шагнул в пламя. Такое горячее, что могло бы уничтожить Повелителя, оно не причинило никакого вреда сухому мужчине, который и вовсе не излучал ауры даже простого практикующего.

Когда он вновь ступил на циновки, устлавшие землю под кожаными стенками шатра, то выглядел так же, как и мгновением раньше. Разве что по его алым татуировкам порой пробегали всполохи багряных отсветов.

Говорящий, скрестив руки, уселся по правую руку от шрамированного. Анетт, девушка цветущего возраста, чью крепкую грудь закрывала странная одежда, сделанная из множества бус, продолжила стоять в столь же странной позе.

Ее юбка, более узкая и тесная, чем у представителей мужского пола чернокожего народа, едва закрывала мощные, мускулистые икры.

– Расскажи нам свою историю, Анетт, – попросил Говорящий.

Любой другой, проигнорировавший прямой вопрос Прокладывающего Путь, мгновенно навлек бы на себя его гнев. В племенах народа Ахари так отнестись к словам человека, занимавшего «должность» Прокладывающего Путь – ужасный проступок.

Исключение составляли лишь те, кто сам находился вровень – в положении «Говорящего с Природой». Тот, на ком напрямую лежала ответственность за выживание племени в Зеленом Доме.

– Спасибо, Говорящий с Природой. – Анетт выпрямилась и поправила свои немногочисленные странные одежды. – В двух часах пути на юг я общалась с духом воды в озере…

– Тебе еще не положено общаться с духами стихий, дочь! – В глазах Прокладывающего Путь вспыхнула отцовская ярость – смесь гнева от непослушания и беспокойства за сохранность жизни собственного ребенка.

– Усмири внутренний огонь, Прокладывающий Путь, – рука Говорящего легла мужчине на плечо, – сейчас с твоей дочерью говорю я, ты – слушаешь.

Глаза шрамированного продолжили сверкать не хуже проснувшегося вулкана, но больше он не смел разомкнуть свои уста.

Анетт же заранее слегка поежилась. Она уже представила, как мокрые прутья Плачущего Дерева будут скользить по ее бедрам.

Отец так просто не спустит ей проступок и обязательно расскажет матушке. А она, без сомнения, выполнит свой материнский долг и хорошенько накажет дочь.

Но это будет потом, а сейчас ей надо ответить на вопросы Говорящего.

Анетт не смела поднимать взгляд и уж тем более встречаться глазами с сухим мужчиной. С детства она слышала рассказы о Говорящих с Природой и, как все дети и подростки, испытывала перед ними благоговейный трепет.

– Когда дух озера ответил мне, я попыталась создать с ним первую форму, но… – Анетт повернулась к отцу.

– Не бойся, дитя, – прошептал Говорящий. – Услышать духа в твоем возрасте – большое достижение. Если до последней луны года у тебя получиться создать пять первых форм, я подумаю о том, чтобы передать тебе часть своих знаний.

Прокладывающий Путь зыркнул в сторону Говорящего, но вновь промолчал. Он чтил законы и традиции и не собирался совершать то, за что вскоре мать отчитает Анетт.

– На какое-то мгновение мне показалось, что у меня получилось, но тут мир поглотила тьма.

Люди, услышав эти слова, осенили себя странными знаками.

– Продолжай, дитя.

– Когда тьма пропала, – Анетт посмотрела на тяжело дышащего, обернутого в листья целебного дерева чужака, – с неба в озеро упал он. Израненный настолько, что сначала я подумала, что он мертв. Но когда я приблизилась и услышала его стон, то поняла, что он еще жив. Возможно, я совершила ошибку, что привела его в нашу деревню, но, отец, Говорящий с Природой, я не могла поступить иначе! Он был жив, и я не хотела, чтобы его смерть осталась на моей совести.

– Ошибка это или нет, дитя, покажет лишь время. Сейчас мы должны позаботиться о том, чтобы чужак пережил эту ночь. И раз ты его привела к нам в деревню, то вместе со мной и моими прислужниками поможешь нам в сохранении его жизни. – Говорящий провел ладонью по волосам Анетт, а затем повернулся к Прокладывающему Путь. – Твое слово, брат мой.

– Мое слово в том, что ты слишком мягок к племяннице, – проворчал поднимающийся на ноги шрамированный. – Может, это оттого, что Зеленый Дом забрал твоих собственных детей.

– Все возможно, брат мой. А сейчас – покинь мой шатер. Впереди длинная ночь, и я не хочу, чтобы твой внутренний огонь навредил чужаку. Он и так одной ногой стоит около Вечных Истоков.

Покидая шатер, Прокладывающий Путь процедил:

– Лучше бы он туда и отправился. – И, когда его уже никто не слышал, добавил: – Иначе именно мы будем теми, кто там окажется.

Глава 851

Когда Хаджар открыл глаза во второй раз, то обнаружил перед собой пару небесно-голубых глаз. Они были такими яркими, что, наверное, могли сравниться в этом с глазами самого Хаджара.

А учитывая, что их обладательницей была девушка с черной как смоль кожей, то выглядело это сочетание в чем-то красивым, но и таким же отталкивающим.

Те, кого в бреду Хаджар принял за демонов, на самом деле оказались чернокожими людьми. И пожалуй, будь он коренным уроженцем империи Дарнас, то действительно принял бы этих людей за демонов.

Но, учитывая его прошлое на Земле, Хаджар просто с небольшим удивлением обнаружил перед собой представителя южных, чернокожих народов.

Хотя, разумеется, зараженный паранойей Эйнена, он все же использовал Взор и убедился в том, что с демонами у темнокожей девушки не было ничего общего.

Только одна особенность – ее энергетическое тело. Вернее то, что ей его заменяло. Ничего подобного Хаджар еще в своей жизни не видел.

Вместо структуры из ядра, каналов и нитей «внутри» девушки обнаружилось некое марево с яркой звездой в месте солнечного сплетения.

– Kum-kum, – повторила девушка. – Ashani dukati kaheni ushmail’ sariza…

– Не понимаю, – перебил, хрипя, Хаджар.

Подключаю функцию адаптивного перевода и распознавания речи.

После сообщения от нейросети перед внутренним взором Хаджара промелькнула табличка, полученная им в библиотеке Города Магов. Именно благодаря этому древнему знанию, дарованному ему големом Ключом, он впоследствии смог воспользоваться обучающим режимом нейросети.

Как сейчас уже знал Хаджар, только благодаря табличке нейросеть смогла создать этот режим. Сам же Хаджар, после изучения содержащейся в ней «техники», смог улучшить свои познавательные способности. На коротких дистанциях это не было заметно, но чем дальше, тем сильнее проявлялся эффект ускоряющегося развития Хаджара.

Но кто бы мог подумать, что табличка, о которой он уже начал «забывать», сыграет и в третий раз. Язык, на котором она была написана, оказался почти точной копией того, на котором говорила странная девушка.

– Тише, воин, – повторяла она, смазывая жуткого вида крестообразный шрам на его левом боку. – Не шевелись. С такими ранами тебе нужна еще неделя отдыха.

– Спасибо, – сухими губами прошептал Хаджар.

Девушка дернулась от него, как от огня. Собственно, именно он – жаркий, жгучий огонь продолжал гореть в центре странного шатра.

Чернокожая отогнула край своих юбок и резким движением выхватила хищного вида кинжал. Наскочив на Хаджара подобно голодной кошке (что в иной обстановке звучало бы даже несколько соблазнительно), приставила его к горлу Хаджара.

– Откуда ты знаешь наш язык, чужеземец? – прошипела она.

Черная кожа с капельками блестящего в отсветах костра пота. Орун, да примут его праотцы, явно нашел бы эту ситуацию безмерно эротичной и возбуждающей. Хаджар же хотел просто выжить.

– Я много путешествую, – ответил он, – и обладаю памятью Рыцаря духа.

– Рыцарь духа? – Девушка, не убирая кинжала, все же сменила гнев на банальное, подростковое любопытство. Высокое Небо, Хаджар, поддавшись влиянию ее выдающихся форм, не сразу понял, что это юной особе не было и семнадцати зим! Сущее дитя. – У духов нет рыцарей! Ты бредишь или лжешь?

У духов нет рыцарей? Нет, в какой-то мере, возможно, она и была права. Вот только общая классификация ступеней развития была известна даже в стране драконов!

– Пока и сам не знаю, – продолжил хрипеть Хаджар. Он увидел стоящий за спиной девушки кувшин и протянул к нему почти не слушавшуюся руку. Слабость была просто невероятной. – Воды…

Чернокожая красавица (да, пожалуй, ее можно было так назвать) какое-то время не решалась слезть со своего пленника. Но, видимо, поняв, что тот не собирается ей никак угрожать, да и вряд ли может, все же поднялась и отошла к кувшину.

Правда, все это она проделала так, чтобы не сводить взгляда с лежавшего на циновках Хаджара. Тот в целом был не против.

Шестнадцать лет – возраст, в котором в Лидусе некоторые становились матерями. И, может, особых плотских чувств он в данный момент не питал, но эстетическое удовольствие получать мог.

Одежды на девушке оказался самый минимум. Какие-то бусы, прикрывавшие изумительной формы и крепости груди – такие и на столе у хирурга на Земле не всегда получатся.

Юбка чуть ниже колен из цветастой ткани, только подчеркивающая узкую, стройную талию, в меру мускулистые ноги и самые желанные бедра и ягодицы, которые только видел Хаджар.

Строение тела девушки явно отличалось от того, которыми обладали остальные представительницы прекрасного пола империи.

– Пей, – она протянула Хаджару кувшин.

Тот, сделав слишком большой глоток, сначала закашлялся до рези в горле, а затем с жадностью припал к живительной влаге. Осушив кувшин наполовину, он вытер губы и замер. С огромным удивлением он понял, что чище и вкуснее воды в своей жизни еще не пробовал.

Будучи Рыцарем духа и прекрасно осознавая процессы, протекавшие в собственном организме, он вдруг понял, что если бы год или полтора пил эту воду, то она смогла бы вывести из него те нечистоты, что остались после становления Рыцарем.

Проклятье…

В Даанатане за такую отдали бы не меньше десяти тысяч монет за пиалу.

– Где я? – Слова дались Хаджару намного легче, чем раньше.

Девушка в ответ на его вопрос отрицательно покачала головой.

– Вопросы буду задавать я, – сказала она и слегка скривилась, неловко дотрагиваясь рукой до задней стороны бедер. – Все же именно из-за меня ты оказался здесь.

– Хорошо, – согласился Хаджар.

Первое правило любого пленника – никогда не спорь с тем, у кого хищный кинжал, когда за границей шатра находится не меньше двух десятков вооруженных и очень странных людей.

Благодаря урокам Оруна, Хаджар смог почувствовать их присутствие несмотря на все их старания скрыть себя.

– Как тебя зовут?

– Хаджар Дархан, Северный Ветер.

– Откуда ты пришел?

Хаджар собирался уже ответить, но вдруг понял, что это не самый простой для него вопрос.

– Почему молчишь? – сощурилась девушка.

– Думаю, как ответить, – сознался Хаджар. – Если честно, то понятия не имею, как сказать честнее. Пусть будет – из столицы Дарнаса – города Даанатан.

Чернокожая красавица пару раз хлопнула длинными ресницами.

– Что такое столица и город?

Хаджар мысленно выругался. В какую задницу мира его занесло сражение с…

Проклятье!

– Где ты меня нашла?

– Я уже сказала, что вопросы здесь задаю я, – девушка направила кинжал на грудь Хаджара. – Так что мы продол…

– Эй вы, за шатром! – Хаджар повернулся в сторону шкуры, заменявшей дверь. – Я благодарен вам за мое спасение и готов отплатить назначенную вами за него цену, но давайте поговорим лицом к лицу, как и положено по законам гостеприимства.

Хаджар надеялся, что хотя бы о них здесь, где бы ни было это здесь, слышали.

Сначала ничего не происходило, а затем внутрь вошли два человека. Внешнее сходство между ними сразу выдавало в парочке родственников.

Плечистый, покрытый странными шрамами мужчина и его сухая, искаженная мудростью и знанием копия. И если первый, кроме странной энергетической структуры, ничем не выделялся, то второй…

Хаджар сглотнул.

Этого просто не могло быть.

Абсурдно. Нелепо.

Но все же так оно и было.

Сухой мужчина с волосами, убранными в странного вида прическу, обладал той же аурой, как и маги в видении, подаренном Хаджару тенью последнего мага.

Или уже – не последнего?

– Приветствую тебя в моем доме, Северный Ветер. Я – Иблим, Прокладывающий Путь. А это мой брат – Аблим, Говорящий с Природой. А теперь давай поговорим серьезно.

Высокое Небо! Куда он попал?!