Кира Купер
Убийца для оборотня
– Иди наверх, – скомандовала Даре, – выломай там доску для обзора, но без моей команды не стреляй.
– Я сама решу, когда мне палить, – огрызнулась наемница, ступая на лестницу.
– Раз приперлась сюда, слушай меня!
– Приперлась? – хмыкнула девушка – Так теперь спасение друзей называется?
– Ступай наверх! – зло зыркнула на подругу, но едва ли она видела мой взгляд. – А я попробую решить все мирно. Эй, оборотни! – сейчас обращалась к обступившим мельницу тварям. – В вас ведь осталось что-то человеческое? Я – женщина герцога Ланса Грира, одного из вас. Едва ли он будет доволен, если вы со мной что-то сделаете. Мы со служанкой никому больше не причиним зла, если вы оставите нас в покое!
Если в них и было что-то человеческое, то оно сидело где-то глубоко и моим увещеваниям не вняло. Лапы стали царапать дерево, а громкий стук, от которого содрогнулась вся хлипкая мельница, означал, что кто-то из зверей решил пойти на таран. Дара поняла, что переговоры не задались, раздался звук разламывающихся досок, затем она выпустила болт. Но в этот раз никакого животного визга – видимо, промахнулась. Или наоборот завалила с одного выстрела? Но даже если и так, это нам не особенно поможет…
– Поделишься ножами? – крикнула наемнице, уверенная, что у нее при себе не только арбалет.
– Нет!
– Ты одна собралась держать оборону?
– Да!
Ну и упрямица… Пошарив среди ящиков, нашла какой-то металлический обломок – то ли бывшая кочерга, то ли еще какая-то утварь. Но лучше, чем ничего.
Дара снова стрельнула, ранила кого-то. А волки ломились в двери, скреблись в стены.
Получится ли простоять до рассвета? Да и превратятся ли наши противники в людей с первыми лучами солнца? Сущность вервольфов весьма загадочна – Грир однажды от одного только моего стона обернулся волком… Где он интересно? Но помощи от безумного герцога ждать не стоит. Точнее стоит, но не нам с Дарой. Я представила, как огромная черная туша с размаху бросается на мельницу и разносит ее в щепки, а потом в два клацанья челюстей дарит паре беспокойных женщин вечный покой.
Поднялась к Даре, посмотрела на ее сосредоточенный профиль. Она целилась в особенно ретивого волка, который начал делать подкоп.
– Мы в заднице, – сказала наемница, выпуская из арбалета болт.
– В глубокой, – ответила ей с тяжелым вздохом.
– Есть план?
– А «не сдохнуть» – это план?
– Да, очень неплохой. Всегда мне помогал. Жалко только, что стрелы заканчиваются, – посетовала девушка.
– Что ж, тогда трудно будет следовать плану.
Дара хмыкнула и обернулась на меня.
– А я говорила, что надо было валить! – проговорила она задорно. Помирать так с музыкой – это про нее.
– Поздравляю, ты была права.
– Если выживем, пообещай, что сбежим.
– Дара…
– Касия!
– Что?
– Меня так зовут.
Неожиданная откровенность. Кажется, она всерьез готовится к смерти, раз раскрыла свое настоящее имя.
– Хорошо. Касия, послушай, я не смогу все так бросить.
– Тебя ничему жизнь не учит, да? – девушка стрельнула в крупного зверя, атаковавшего дверь. Тот отступил, но ранение – болт прошил шкуру в районе лопатки – явно не смертельное. – Я же вижу, что ты стала совсем идиоткой с этим герцогом.
– Ты права, но…
– Да никаких но, родная. Тебе нравится с ним трахаться, а это значит, что и влюбиться недалеко.
– А вот тут ты ошибаешься, – ответила, стиснув зубы. – Мне плевать на Грира. Ты же говорила, что он больной на голову.
– А ты говорила, что и сама не многим лучше.
Дара очень метко швырнула нож, он вонзился в глаз оборотня, тот упал и, дернув пару раз лапами, выпрямился в струну. Если выберемся, то такое количество трупов трудно будет объяснить, если свет солнца вернет им людской облик.
– Я не могу ничего обещать, прости.
– А и ладно, – с деланым равнодушием ответила наемница. – Делай что хочешь, мне все надоело.
– Жалко, что прямо с этого момента нельзя все бросить, да?
– Аха… – и снова безукоризненно точно острие ножа воткнулось в раскрытую волчью пасть. Моя смертоносная девочка!
– Дар… Касия, спасибо, что пришла за мной, хотя делать этого не стоило.
– Пожалуйста. Но учти, – она ухмыльнулась, – я увольняюсь. Сегодня последний раз, когда я тебе помогаю.
Внизу раздался грохот, и сердце упало куда-то в район пяток. Все внутри похолодело: они смогли прорваться. Наемница громко выругалась и развернулась к лестнице. По ней один за другим серой живой цепью поднимались волки. Звериные глаза светились яростной злобой. Я огрела первого по голове огрызком кочерги, но тот только тряхнул башкой.
– Сдохните, твари! – Касия метнула один за другим три ножа. Потрясающая точность!
Я стояла у лестницы и обломком металла лупила с исступлением по каждой шерстной макушке, однако помогало это мало. Особенно когда вервольфы раскусили нашу тактику. Следующий волк не поднимался, он практически летел. Первым огромным прыжком преодолел лестницу, уклонившись от моего удара, вторым приблизился к наемнице, которая выхватила еще один нож – кажется последний – и готовилась его бросить, а третьим навалился саму на Касию. До того, как мощная шерстяная фигура скрыла от меня лицо подруги, увидела на нем не удивление даже, а любопытство.
Время замедлилось в тот момент, когда мощные лапы опустились на грудь девушки, и она, теряя равновесие, стала падать назад. Спина ударилась об хлипкую деревянную стену, которая не выдержала двойного напора и с обреченным хрустом проломилась. Наемница и волк полетели вниз, на улицу, где собиралось все больше и больше тварей.
Я, забыв об остальных врагах, стремящихся наверх, бросилась к проему, и увидела распластанную на спине фигурку подруги, над которой нависает оборотень. Она, наконец, нашла для последнего ножа цель: лезвие воткнулось в шею, на девушку хлынула кровь – попала в артерию. Моя малышка никогда не промахивается… Вервольф взвыл от боли, но, теряя силы, решил напоследок забрать жизнь у противницы… Меня охватило чувство нереальности происходящего, когда мощные челюсти сомкнулись на шее Касии.
– Сдохни, чертова тварь! – выкрикнула, прыгая вниз на пожухлую траву, готовая голыми руками бороться с серым монстром. Упала неудачно, острая боль пронзила ногу. Однако до ног ли сейчас? Впилась пальцами в шкуру волка, но он был уже недвижим и мертв. Подруга, погребенная под его телом, хрипло дышала, вся в крови – чужой и своей.
– Теперь мы точно в заднице, – с трудом проговорила она.
Сердце защемила та боль, которой не испытывала очень давно. Я знаю, как умирают люди, видела это больше сотни раз. Сейчас Касия уходила.
– Все будет хорошо, – соврала ей, но голос предательски дрогнул.
– Да черта с два…
Упала рядом с умирающей наемницей на колени и приникла к ее холодеющим губам с поцелуем. Тело ее била дрожь, руки скрутила судорога.
– Ты лучшее, что было в моей жизни… – сказала тихо, а потом прошептала на ухо свое настоящее имя. Но не уверена, что она успела его услышать.
Жди меня на том берегу, если за пеленой жизни есть что-то кроме вечной тьмы. Мне тоже осталось не больше минуты.
21. Убей меня
Стояла рядом с мертвым телом подруги и тушей серого волка, не боялась сама принять мучительную смерть, жаждала избавления от этой жизни. Оборотни окружили, но не нападали, поводили носами, щерились, обнажая острые клыки.
– Ну, чего вы боитесь, твари? – обвела взглядом злобные морды. – Чего ждете?!
Продолжали стоять, готовые к атаке, но не решающиеся на нее. Я нагнулась, с чавкающим звуком вытащила из шеи убитого волка нож – очень сомнительная самооборона, конечно, но хотела умереть с тем же достоинством, что и Касия.
– Кого забрать с собой в ад?! – прокричала, поднимая глаза к начавшему светлеть небу. – Вы же все равно не выпустите меня отсюда, верно? Так хватит медлить!
Это словно стало для врагов командой, одна из серых теней метнулась в мою сторону, я взмахнула ножом, но лишь легко мазнула им по шкуре летящего зверюги. Возможно, даже до кожи не добралась. Огромные тяжелые лапы ударили в плечи, и я, продолжая до боли в пальцах сжимать рукоять нехитрого оружия, рухнула на спину рядом с мертвой наемницей, в открытых глазах которой застыло недоумение. Оскалившаяся морда вервольфа висела надо мной, зловонная слюна капала на щеки.
– Давай же, убей меня, падаль, – прошипела зло, приноравливаясь, как бы ударить оборотня, чтобы забрать его с собой в могилу.
Зубы клацнули всего в сантиметре от горла, когда волка просто снесло, утащило в сторону. Черный зверь с горящими желтыми очами, герцог Грир, не дал оборотню меня убить. Приподнялась на локтях, ожидая сражения двух оборотней, но Ланс одним быстрым движением челюстей прикончил врага – я даже понять ничего не успела, а серый вервольф уже истекает кровью, скулит и сучит лапами по воздуху. Длилась агония не больше минуты, оборотень, издав странный хрип, затих. Остальные, поджав хвосты, стали отступать.
Грир обошел меня по кругу, словно очерчивая территорию, за которую нельзя заступать, затем встал передо мной. Глаза смотрели со страшной злобой. Неужели он убил одного из своих только для того, чтобы иметь удовольствие самому прикончить меня, свою непослушную домашнюю зверушку?
– Да к черту все! – я отбросила нож и с трудом – тело после падения ныло болью – встала на колени перед герцогом. – Вот она я. Сожрите меня, герцог, если так угодно.
Он издал пронзительный вой, от которого заложило уши, издалека как-то несмело подвывали и остальные. С Гриром вновь стала происходить жуткая метаморфоза, его скелет ломало, кости гнулись, плоть меняла форму, шерсть на теле исчезала. Он принимал человеческий облик. Волчий рев застыл и оборвался в рассветном воздухе, а передо мной уже стоял обнаженный мужчина.
– Эстер! – крик пронесся над деревней, над верхушками древних сосен. Голос был человеческим, но в нем звучал звериный рык. Я сжалась, ощущая, как тело пронзила дрожь.
– Да, герцог? – прошептала сломленным голосом.
– Вы меня очень разозлили, – он смотрел тем же волчьим взглядом, бушующем ненавистью.
Неудивительно. Сегодня, точнее уже вчера, отправившись за ним, я совершила страшную ошибку, ценой которой стала жизнь подруги. А теперь – возможно, и моя.
– Я заслужила смерть, Грир, – подняла на него прямой взгляд. – Убейте меня, если угодно. Отдайте своей стае.
Сейчас и правда готова была и даже желала прекратить свое существование. Такое наказание я бы хотела за то, что не уберегла самое дорогое, что имела.
Губы герцога искривились в злой ухмылке, он отвесил мне пощечину такой силы, что я не устояла на коленях и снова рухнула на спину. Было больно, во рту почувствовала вкус крови, но обреченность и безразличие стали мне анестезией. Я просто замерла, глядя вверх. Какое светлое небо… Вид на подсвеченные первыми лучами солнца облака закрыло искаженное яростью либо оборотня.
– Вам придется за все ответить, мисс Саттон.
Облизнула пересохшие губы, глядя в волчьи глаза человека. Ничего не стала говорить. Бей, заставь страдать, пусть это станет искуплением.
Рывком Грир поднял меня, тряхнул как тряпичную куклу и поставил на ноги. Я стояла, пошатываясь, готовая к еще одной пощечине, и она не заставила себя долго ждать. Ланс ударил наотмашь, я снова не смогла устоять, на этот раз падение стало мягким – я обрушилась на еще теплое тело убитого подругой оборотня. Когда распласталась на нем, почувствовала, что труп меняет форму прямо под моей спиной, шерсть исчезала, оставляя обнаженную кожу. Сегодня ночью мы убивали не волков, а людей.
Герцог вновь поставил меня на ноги.
– Что, лежачих не бьют? – засмеялась я хрипло и сплюнула на дорожную пыль накопившуюся во рту кровь. – Вы просто джентльмен, Грир.
– Вам весело, Эстер? – надменно спросил Ланс, схватив меня за горло.
– Пожалуй, – ответила сдавленным голосом, заглядывая в янтарные глаза. – Вы, кажется, тоже не скучаете.
– С вами всегда очень интересно, мисс Саттон.
Ланс, ты так вежлив на словах и так безудержен в своей сумасшедшей жестокости, что этот контраст пугает посильнее, чем звериные клыки, которые ты умеешь выпускать.
– Рада составить приятную компанию, – прохрипела из последних сил.
– Теперь это удовольствие станет для вас вечной обязанностью.
Еще один удар герцога оказался крайне болезненным, а следующий заставил мир исчезнуть.
22. Помни, чья ты
Вокруг царила непроглядная темнота, я лежала на спине на чем-то каменном и не могла пошевелиться, руки и ноги удавалось сдвинуть лишь на пару дюймов. Запястья обнимал холодный металл, в щиколотки впивались веревки. Грир вернул меня в свою тайную комнату, и на этот раз был предусмотрительней. А вот убивать не захотел. Жаль. Впервые за много лет мое очерствевшее сердце болело, трескаясь и распадаясь на куски.
Нарушив одно из главных правил наемников – не привязываться ни к кому, я еще лет пять назад обрекла себя на муку потери. Все умирают, а иногда – из-за тебя, и от этого еще больнее. Не оборотни, не герцог, а я – главная причина гибели Касии.
Сейчас все равно, что Грир сделает, какое наказание придумает за непослушание, за истребление волков его стаи, никакая изощренная пытка не станет больнее, чем ноющая рана в сердце.
Он пришел через пару часов после моего пробуждения, хотя уверенной быть не могла – во тьме, в тишине, спрятанная от всего мира, плохо ориентировалась во времени. Возможно, в своих безрадостных думах о Касии, перемежающимися с мечтами о смерти, я провела не больше двадцати минут.
Грир зажег свечи, и даже от их тусклого сияния, глаза, привыкшие к черноте, пришлось зажмурить, поэтому видеть герцога я не могла. И не хотела. Неприязнь к нему сменилась безразличием. Лучше бы оборотень вообще решил, что я по-прежнему без сознания, говорить с ним не хотелось.
Однако жгучий и громкий удар хлыста, такой неожиданный и болезненный, заставил раскрыть себя. Он пришелся на грудь и живот. Я выдохнула с тихим стоном, дернулась, и от этого чуть не вывихнула затекшие руки, которые едва чувствовала, в ноги еще сильнее впилась веревка.
– Здравствуйте, Эстер, – поприветствовал Грир, проводя жесткими пальцами по горящей линии, оставленной на теле хлыстом. – Не буду интересоваться тем, как вы провели день, едва ли он был насыщен событиями. У меня есть вопросы поинтереснее.
Его левая ладонь почти нежно скользнула по животу и груди, а правая рука продолжала сжимать хлыст.
– Вы очень непростая женщина, Эстер. Мне импонирует ваша загадочность, но у вас слишком много скелетов в шкафу.
Грир провел тыльной стороной ладони по моей щеке и заглянул в глаза.
– Напрашивается множество вопросов. Что вы делали в лесу ночью, хотя вам было вполне ясно сказано, что замок покидать нельзя, иначе придется пожалеть? И почему с вами была моя служанка? И какого черта она перестреляла дюжину человек?
Герцог сел рядом на каменную плиту и стал ласкать мою грудь. Голова и так кружилась, а сейчас его внезапная нежность пробудила томление, которого я никак не могла ожидать здесь и сейчас.
– Что же вы молчите?
Я прикрыла глаза, концентрируясь на ощущениях, зарождающихся внизу живота. Хоть что-то приятное, черт возьми…
– Тогда придется заставить вас заговорить.
Удар хлыста пришелся на бедро, которое и без того болело – видимо, в ночь полнолуния я как-то повредила ногу. Даже не помню, как это произошло. Тогда на мелочь вроде раны трудно было обратить внимание. Мой крик боли перешел в тонкий скулеж, когда увидела, что Грир заносит стек для нового удара.
– Только не по ноге! – взмолилась я, внутренне сжавшись в комок.
– Говорите правду, Эстер, и мне не придется делать вам слишком больно. Насчет остального обещать не могу.
– Хорошо, – прошептала одними губами.
– Начнем с простого. Кто вы?
– Эстер Саттон, дочь баронета, журналист, – отозвалась тихо.
– Неправильный ответ, – от размашистого свистящего удара хлыста задергалась не только я, заколебалось даже пламя свечи, стоящей рядом со мной.
Спасибо, что не стал бить по ноге, Грир. Если я когда-то приду к исполнению своего задания и буду тебя убивать, то припомню, что ты внял моей просьбе, и не стану выпускать кишки пока ты еще дышишь.
– Кто вы?
– Меня зовут Эстер Саттон. Мой отец – Шон Саттон, баронет из Тилата, – повторила, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
– Зачем вы так со мной? – усмехнулся Грир, рука его ласкала внутреннюю сторону бедер. – Правду говорить легко и приятно. Скажите же мне ее.
Не дождешься!
– Кто вы? – хлыст обрушился на горящую кожу.
– Я Эстер Саттон.
Снова боль от удара пронзает тело.
– Кто вы на самом деле?
– Эстер… Саттон…
– Какая же вы упрямица.
Я тяжело дышала, с трудом фокусируя взгляд на Грире.
– Почему вы мне не верите? – спросила хрипло.
– Потому что у меня нет поводов доверять вам, – ответил он ровным голосом.
– А у меня нет поводов лгать, – пробормотала и замерла, увидев занесенный надо мной хлыст. – Я могу рассказать все, о чем попросите.
– Как вас зовут?
– Эстер Саттон, – напряглась, готовая к наказанию.
– Не, – хлесткий удар и мой вскрик, – правда, – еще один.
Стонала, стиснув зубы. Если бы не путы, то наплевала б на все и набросилась с намерением убить.
– Я Эстер Саттон, Грир, – просипела, отдышавшись.
Сама уже в это поверила, и буду отстаивать до самого конца. Его конца. Зародившаяся вновь злость на герцога заставила забыть о желании собственной гибели. Напротив, я представила сладкое упоение, которое испытаю, когда по моей вине не станет жестокого оборотня, и изобразила улыбку.
– Но для вас могу стать кем угодно.
Например, смертью.
– Но что же вы делали в лесу, – оборотень сделала многозначительную паузу, – Эстер?
Он отчаялся, видимо, выпытать мое имя. Но я бы все равно не сказала, сколько бы ни размахивал кнутом. Оно далеко запрятано в моем мозгу и губы давно не произносили его, если не считать ночи полнолуния. Эти четыре простых слога казались чужими и далекими, однако охраняла я их как главное сокровище. Только мою ценность, которая важнее денег, замков, титулов.
– Поехала туда, чтобы помешать служанке вас убить, – пока лежала здесь одна в темноте, у меня было время придумать ответы на вопросы, которые наверняка интересуют герцога, однако голова соображала плохо, поэтому на свет родился несвязный бред.
– Что? – впервые увидела на лице Грира подобие удивления.
– В тот вечер, когда вы решили уехать, – и сколько же времени прошло? Вероятно, это было вчера. Но нельзя исключать, что без сознания я пробыла несколько дней. – Милли подошла ко мне и начала странный разговор.
Прости, подруга, что хочу оклеветать тебя после смерти. В подобной ситуации, думаю, ты поступила бы так же. Мы пытаемся выжить всеми способами.
– Она как-то намеками спросила, – продолжила я, обратив внимание на сосредоточенный взгляд герцога, – знаю ли, что вы оборотень. Конечно же, сказала, что нет. «Глупости! Оборотней истребили сотни лет назад», – ответила ей. Милли пожала плечами и ушла. Но а меня не оставляла мысль, что что-то с ней не так. Откуда бы ей знать, верно? И почему она обратилась ко мне? Тогда решила рискнуть и сама нашла ее. Она уже была в мужской дорожной одежде и с арбалетом в руках, когда мы встретились в узком черном коридоре недалеко от комнат прислуги. Сказала ей, что на самом деле мне все известно, но я побоялась признаваться в этом – вдруг вы разозлитесь, узнав о раскрытии секрета.
Я тяжело вздохнула и бросила на Грира умоляющий взгляд, словно просила не наказывать за такую самодеятельность.
– Продолжайте, – потребовал он.
– Ох, да, конечно… – пролепетала послушно. – Она… она спросила, боюсь ли я вас. Ведь меня удерживают в замке против воли… Я сказала, что и правда хотела бы свободы. Она сообщила, что как раз в этот день в Волчьем углу будет большая охота у оборотней – не представляю, откуда она знала! – и что большая охота ждет ее. Она говорила, что оборотни – худшие создания в мире, что подбиралась к вам годами, и теперь, оказавшись рядом, счастлива, что сможет завершить то, что начал еще ее отец… Попросила денег за избавление от вас… Конечно, наобещала ей золотые горы… Но я испугалась за вас, Грир… Не знала, что сделать. Ведь рассказать кому-то не могла. Решила предупредить лично…
– О, так вы, получается, героиня? – надменная усмешка сорвалась с его губ. Кажется, недостаточно он верит. Но – не колотит за ложь. Значит, нет уверенности, что я несу полную чушь.
– Когда приехала, в деревне никого там не нашла, – продолжала лгать. – Не успела до полуночи. Потом появились волки и охотница. Что было дальше – вы знаете…
– Почему же вы сражались на ее стороне? – вкрадчиво спросил Грир.
– На вашей стороне, увы, не вышло, – горько усмехнулась. – Меня хотели сожрать, герцог. Это мешало сотрудничать. Поэтому мы оборонялась вместе с охотницей. Но, клянусь, я не убила ни одного из вашей стаи. Вы ведь вожак, так?
– Не вашего ума дело, – оборвал он. – Хотя в наличии у вас ума я начинаю сильно сомневаться. Не знаю, кто вы на самом деле, но на моей территории должны делать лишь то, что я скажу. А я приказал оставаться здесь.
– Простите, – пролепетала тихо.
– Этим вы не отделаетесь, мисс. Мне придется наказать вас. Чтобы вы навсегда запомнили, кому принадлежите.
Я содрогнулась, тело еще болью горело от недавних ударов хлыста.
– Разве… вы меня не наказали?
– Это была прелюдия к нашему разговору. Побуждение быть откровенной. Сейчас будет кое-что другое. И оно пойдет вам на пользу.
Грир взял одну из свечей и подошел к дальней стене. Я, даже повернув голову под немыслимым углом, с трудом видела, что он делает. Наклонился, начал чем-то шуршать. Лишь услышав треск пламени, поняла, что герцог затопил очаг. Не замечала его в этой комнате. Теряю квалификацию вместе с наблюдательностью.
Огонь разгорелся. Грир неспешно прошел по своей тайной комнате и взял какую-то палку. Лишь, приглядевшись, поняла, что это, и мысленно выругалась. Он сунул кусок металла в чадящий камин и стал ждать, пока тавро не раскалиться до нужной температуры.
Волк решил меня клеймить.
– Это чтобы вы не забывали, кому должны починяться, – сообщил он спокойно. От его прохладного тона мурашки бежали по спине.
Раскаленный металл герцог поднес к моему предплечью, невероятный жар я почувствовала еще до того, как тавро прикоснулось к коже. Горячая боль пронзила тело. Я вскрикнула и дернулась, пытаясь отстраниться, насколько это возможно связанной, но прохладная ладонь Грира удержала меня. Он выжигал на мне свою метку, свой герб, свой знак.
– Теперь вы запомнили своего хозяина, Эстер? – спросил Грир, отбрасывая клеймо. Металл звякнул где-то в дальнем углу комнаты. – Посмотрите же на меня и ответьте.
– Да, – подняла на него взгляд, несмотря на попытки сдержаться, из глаз катились слезы, – я все усвоила…
– Умница, – похвалил герцог, сжав мою грудь, другая его рука скользнула по животу и устремилась к промежности. – Хорошая девочка, – он холодно усмехнулся, а в янтарных глазах бушевало пламя. – Вы же теперь будете послушной?
– Буду, – выдохнула еле слышно.
– Покорность вам к лицу, – голос звучал очень спокойно, но глаза говорили о том, что меня ждет сегодня не только кнут…
Он приник к моей груди, ласкал соски умелым языком, прикусывал, делал это почти нежно. Непредсказуемый герцог словно хотел залечить раны, которые сам же и нанес. Три пальца скользнули в лоно. Выдохнула с тихим стоном, двигаясь навстречу. Он неистово целовал меня, продолжая двигать рукой – то укорялся, то замедлялся, и моему телу было хорошо, но кожа помнила боль от ударов, а разум не отпускал образ умирающей Касии. Поэтому, когда я извивалась от уверенных прикосновений в самых интимных местах, выгибалась, чтобы пальцы входили глубже, ловила губами его язык и исступленно стонала, по щекам текли слезы.
– Вам хорошо? – задал он вопрос, горячим шепотом щекоча кожу.
– Да, гер… Ааа… – мой ответ превратился в новый громкий стон, потому что вторая рука Ланса тоже опустилась к моей промежности и с настойчивой лаской пальцы стали играть с клитором.
Тепло сконцентрировалось внизу живота, мышцы сократились, и с обрывистым криком я кончила.
– Теперь я точно вижу, что да, – ухмыльнулся оборотень, поднимаясь с каменной плиты, и стал гасить свечи.
– И долго вы собираетесь меня… наказывать? – спросила дрожащим голосом, звякнув цепями.
– Столько, сколько потребуется. Подумайте пока над своим поведением.
Он ушел, и снова остались только я, темнота и тяжкие думы.
23. Арест
По моим подсчетам, не прошло и часа, как тяжелые шаги раздались вновь. Стряхнула с себя полную боли дрему, ожидая увидеть высокую прямую фигуру герцога. Быстро же он соскучился. Неужели решил снять кандалы? Буду очень мила, чтобы он не передумал…
Мужчина медленно приблизился к опостылевшей мне каменной постели. Свечка в его руках дрожала от сквозняка. Наклонился. Это был не Грир. От неожиданности даже попыталась подскочить, забыв о кандалах, но лишь едва не вывихнула плечо.
Вместо строгого лица Грира я увидела… сальную улыбочку Мирта. Тайный советник, крайне довольный собой, навис надо мной и усмехнулся.
– Наконец-то вы на своем месте, Роза.
– Какого черта, Мирт? Что вы здесь делаете?
– Свою работу… Но это подождет, – он схватил меня за грудь, и жадно впился своим ртом в мои губы. Я попыталась отстраниться, но ничего не вышло, он схватил за волосы и отвесил пощечину.
– Сукин сын, – прорычала глухо.
– Можете ругаться сколько угодно, сейчас вас никто не защитит. Даже вы сами, – захохотал Мирт, расстегивая портки. – Даже представить себе не мог, что меня ждет в казематах такой подарок.
– Не думаешь же ты, мерзкий ублюдок, что я тебе это прощу? – вновь дернулась, пытаясь уклониться от его прикосновений.
– Да что ты мне сделаешь? – захохотал он. – Твоему герцогу-садисту из тюрьмы тоже будет сложно спасать свою игрушку для члена.
Из тюрьмы? Что он несет?
– Ты сдохнешь от моих рук, Шон, – прошипела злобно. Не угрожала и не предупреждала. Это был факт. Дело времени.
Он вскарабкался на плиту и навис надо мной. Спасибо, что не стал раздеваться, его волосатого пуза видеть не хотелось точно.
– Погляжу, милая, Грир тоже вас не жалеет, – толстяк заметил свежие рубцы. – Я буду нежнее. Мне жестокость неинтересна. Нужна лишь ваша щель, Роза, и больше ничего.
Когда он пытался найти, куда совать член, я изловчилась и схватила зубами его за ухо, стиснула челюсти так крепко, как могла. Кровь полилась мне в рот. Мне уже начинает нравиться этот вкус… Рванула головой, насколько это возможно, и оторвала мочку. Мирт взвыл не хуже волков-оборотней во время охоты, а я выплюнула кусок плоти в сторону и торжествующе засмеялась ему в лицо.
На лестнице послышался топот. Конечно, Мирт пришел не один. Как я сразу не догадалась?
– Что случилось? – молодой мужчина, сжав шпагу, застыл на входе.
– Ничего, Клим, – просипел советник, спрятав оставшуюся половину уха ладонью. – Освободите леди.
Он слез с меня, не удостоив даже взглядом, под молчаливое удивление подчиненного застегнул штаны и пошел наверх, ни разу не обернувшись.
– Вас пытали, мидели? – Клим участливо заглянул в глаза. – Вы можете дать показания против Грира. Пришьем ему еще одно дело!
– Что за дьявольщина тут происходит? За что задержали герцога?
– Советник по иностранным делам Ланс Грир арестован по подозрению в убийстве горничной Милли Коул, – ответил помощник Мирта казенным голосом, аккуратно перерезая путы на моих ногах.
– Что? – я удивленно замерла, уставившись в безусое и безбородое лицо полицая. Нет, не шутит. – Как?
– Мистер Шон Мирт расскажет подробнее, – смущенно пробормотал юноша. Вы с ним, кажется, хорошо знакомы.
– Наше с ним знакомство не задалось, – пробурчала, ожидая пока паренек высвободит мой запястья из кандалов. – Может быть, ты объяснишь?
– Мне не так много известно, – он робко заморгал. – И не уверен, что мне можно обсуждать это со свидетелями.
– Со мной – можно, – заявила безапелляционно и многообещающе улыбнулась.
Хотя едва ли это могло быть соблазнительным, учитывая, что у меня сейчас все губы в крови его начальника. Однако, поколебавшись пару мгновений, мальчишка заговорил быстрым шепотом:
– Вчера пришел посыльный, передал записку от Дары, – хм, и этому известно о наемниках больше, чем следует. Какой же Мирт идиот! – Там говорилось, что если она не выйдет на связь сегодня, то это значит, что ее нет в живых, а виновник ее гибели – Грир. Она просила присмотреть за вами, если вы еще живы. Написала про эту жуткую темницу, – Клим огляделся и как будто содрогнулся.
Милая моя Касия и после смерти продолжила заботиться, жалко только, что эта опека опять выходит боком.
– Этот герцог, – парень понизил голос еще сильнее, – мне показался вообще очень странным. Он вас бил? Вам наверняка нужна помощь.
– Да нет, все в порядке, – пробормотала я.
На самом деле ничего не в порядке. Мирт, кажется, сбрендил, раз арестовал Грира. Так мы точно не сможем выполнить начальную задумку. Почему же он решил подвести короля? Хочет отомстить мне? Едва ли, он сейчас подставляется сам. Или и вправду думал, что найдет в темнице наши с Дарой хладные тела, и не мог не отреагировать на записку наемницы?
После долгой возни парнишка, наконец, открыл кандалы и помог мне сесть. Я трясла руками и ногами, разгоняя застоявшуюся кровь.
– А что у вас случилось с господином тайным советником? – робко поинтересовался Клим. – Никому ничего не скажу, если попросите! – быстро добавил он. – Просто выглядело это… как будто он хотел вас изнасиловать, воспользовавшись беспомощным положением. Простите, если говорю лишнего.
– Обычно то, что ты видишь, тем и является.
– Нельзя этого так оставлять! – сказал он горячо.
– Не оставлю, не беспокойся, – положила ладонь на плечо молодому полицаю, он вздрогнул. – Ты хороший мальчик. Хочется верить, что работа с Миртом не испортит тебя. Скажи, где сейчас Грир?
– В башне Цайт или на пути к ней.
– Ясно. Тогда мне тоже нужно туда.
– Никак нельзя!
– Что-то не припомню такого закона, – ухмыльнулась я. – Суд не признал герцога виновным, он пока – почти свободный человек. И ему разрешены свидания с близкими.
– Неужели вы хотите видеть того, кто с вами это все сделал?.. – удивился парень.
– Очень хочу. Принеси мне какую-нибудь одежду. И воды.
– Вы очень храбрая, – с восхищением проговорил Клим.
Нет, храброй была Касия, а я просто дура.
24. Подпишите показания
К Гриру в тот день попасть не удалось. Едва прибыла к башне Цайт и расплатилась с извозчиком, меня под белы рученьки отвели сначала к какому-то горбуну, погрязшему в бумагах, а затем и к ненавистному тайному советнику. Поскольку дело касалось члена парламента и потомственного аристократа, он вызвался заняться расследованием. Король дал добро и даже, по словам разговорчивого охранника, посулил «следователю» медаль.
