Кира Купер
Убийца для оборотня
– Ооо! – протянул мужчина, разглядывая бумагу.
– Что-то не так? – спросила испуганно, хотя знала, что это звуки, которые открывают мне доступ во дворец.
– Нет-нет, напротив! Я сам там учился. И в институте, и в пансионате… Потом и работал там же. Вы об этом знали?
Да, конечно же, знала…
– Правда? Как здорово! – восхитилась я. – Директор Скотт – просто прелесть, правда?
– Он мой наставник и друг. Всегда им был и будет! И какие удивительные характеристики он пишет вам! Вы сами-то читали, надеюсь?
– Ну… Кажется, что он преувеличивает мои таланты… – потупилась я.
– Скотт никогда так не делает! Честнейший человек, который никогда не станет приукрашивать. Да и факты говорят сами за себя. Три года подряд побеждали в конкурсе учителей! Тут не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понять, что вы – уникальный кадр!
– Вот и вы меня теперь смущаете…
– Ничего подобного! Ну-ка скажите что-нибудь на тилатском!
Я замялась и прочитала на языке соседней страны строки известного наивного стихотворения, которое вызубрила еще в интернате:
«В глазах твоих нашел ответы,
Разгадана загадка бытия,
Что мучала меня в часы рассвета:
Где я, зачем я и кто я?»
– Великолепно! Да! То, что нужно! Но почему вы приехали? Пансион святой Жюстины – великолепное место!
– Но и вы его покинули, директор…
– Ха-ха! Точно! – он подскочил, потрясая бумагой. – Знаете, мисс Оберг, вам не место здесь. На такой должности.
Я подняла полные ужаса глаза на Уиллоуби.
– Как?.. – пролепетала тихо.
– А вот так! Для вашего ума и талантов, которые так щедро хвалит Скотт, есть лучшее применение, чем проверять, вовремя ли буйные подростки легли спать!
– Что вы имеете в виду?
– Лучшая учительница должна учить лучшего ученика!
– О чем вы?
– О малыше – хотя, боги! Ему уже скоро семнадцать! Как летит время!– Айзеке. Наследнике нашего правителя. Я сам занимаюсь его образованием, однако у меня есть штат помощников. Вы согласитесь войти в их число? Молю, только не бойтесь и не отказывайтесь! Если все, что пишет Скотти, – правда, то я не могу упустить такую работницу. Это преступление!
– Это… это так неожиданно, – я нервно сжала ручку сумочки, примостившейся на коленях. – Право, я даже не знаю… Вы застали меня врасплох. Мне нужно подумать…
– Что? – прогремел голос Уиллоуби. – Не отказывайтесь, милая! Это такой шанс!
– Мне нужно подумать… – повторила, хлопая глазами .
– И думать тут нечего! Завтра же приходите во дворец к восьми часам утра. Уверяю! Вам подойдет эта работа и безумно понравится…
– Но я…
– Никаких «но», мисс Оберг! – он посмотрел строго, как на нашкодившую ученицу. – Вы удостоены большой чести!
– Я и не метила так высоко…
– С такими регалиями ниже и нельзя, – захохотал он. – Клара! – это он секретарше. – Хватит возиться с бумагами! Принеси хересу! У меня в команде новое лицо!
И через несколько недель, возможно, это лицо украсит плакаты «Разыскивается за убийство короля. Живой или мертвой». Но пока… пока просто выпьем вина.
53. Уроки тилатского
Наследник был хилым, но обаятельным юношей. Такой же темноволосый, как и отец, кронпринц имел при этом совсем иные черты лица – мягкие и кроткие, как у покойной матери. Учился усердно, не отлынивал, хотя я от него практически ничего и не требовала: не для того сюда пришла, чтобы повышать уровень знаний мальчишки.
Мы сидели в просторной, но довольно темной учебной комнате, стены которой полностью закрывали полки с книгами, географические и исторические карты, портреты ученых и бесконечные таблицы. Он склонился над столом, я развалилась на диване около камина. Айзек читал вслух старинный тилатский манускрипт, часть которого я и сама, несмотря на знание языка, не понимала. То кивала, то хмыкала, то просила повторить предложение, иногда делала какие-то несущественные замечания. Запнувшись на каком-то совсем уж хитром слове, которое мне вообще показалось незнакомым, он закрыл книгу и устало выдохнул:
– И зачем мне это?
– Когда вы станете править страной, мой принц, вам придется общаться с жителями других территорий, и будет очень кстати знать язык ближайших соседей, – дала очевидный ответ, подвигаясь ближе к огню.
– Отец говорит, что все это глупости. Если ты правишь сильным государством, то весь мир будет говорить на твоем языке, а не ты – на их наречии.
– У вас очень остроумный отец, – хоть и редкая мразь, добавила мысленно. – Но пока весь мир не выучил алабский, придется нам с вами корпеть над учебниками. Вы не замерзли у окна? Может быть, подойдете к камину?
Юноша с книгой в руке приблизился к пламени и швырнул фолиант с текстом постылого манускрипта в огонь, который облизнул древнюю бумагу и мгновенно сожрал.
– Так гораздо теплее, мой принц, спасибо.
– Ты не будешь кричать? – спросил он с подозрением. – Уиллоуби меня бы за уши таскать начал.
– Не хочу портить ваши уши, они вам очень идут.
Паренек присел рядом на диван.
– Ты очень странная.
– Просто я хороший педагог.
– А сколько тебе лет? – он пододвинулся чуть ближе и положил мне на руку свои бледные прохладные пальцы.
– Я родилась всего на год позже, чем ваша матушка, – ответила довольно издевательским тоном – не получилось его скрыть.
– Правда? – он спешно убрал руку, а я сделала вид, что всего этого не заметила. – Выглядишь… ну… лет на двадцать.
– Приятно слышать такой комплимент от вас, мой принц, – я склонила голову и посмотрела на него ласково. – Может быть, достанем новую книгу и попробуем почитать. Если не понравится, всегда можно ее спалить к чертям.
– Зачем сразу жечь? – он виновато улыбнулся. – Я же так, не подумал…
– Но зачем нам эти фолианты, если все будут говорить на алабском? Можно хоть сейчас предать огню всю вашу иностранную библиотеку!
– Илва, ты шутишь так? – он посмотрел на меня как на умалишенную.
– Ну как же, мой принц, вы разве не хотите, чтобы весь мир заговорил на вашем языке? – этот вопрос, хоть и казался просто подтруниванием, я должна была задать. Очень многое зависело от ответа наследника.
– Ну… Да мне как-то все равно на самом деле… Я не люблю учить иностранные, но есть же переводчики.
– А как же амбиции? Мировое господство? – поднимала я важнейшие темы в насмешливом тоне.
– Захватить мир, чтобы не надо было учить тилатский? – он захохотал. – Это идея! А еще можно отменить закон тяготения и электрические разряды, чтобы не зубрить физику! Упразднить цифры я тоже не против. И военное дело – это кошмар, а не урок. Тактика, баллистика… Челюсть от зевоты можно свернуть. Так что надо аннулировать оружие!
– Отличная мысль!
Конечно, принц пока всего лишь ребенок, и от советников в первые годы правления зависеть будет больше, чем от него, но мне уже нравился будущий Айзек седьмой. То, что его наставником по какой-то непонятной причине отец сделал великодушного и человеколюбивого весельчака Уиллоуби, отлично повлияет на будущее страны. Правда, то, что парень холоден ко всем наукам, с лучшей стороны его не характеризует. Однако…
– А чем вам нравится заниматься, мой принц? Какие предметы вы любите?
– Ну… Всякое… Зодчество, например. Хотя там тоже цифр много, но не как с математикой. Тут можно понять, что и для чего ты считаешь, а не просто глупые формулы. Понимаешь? Чертишь, представляешь, как все это будет…
Я кивнула. Созидатель, значит. Неплохо.
– Вы наверняка много построите всего, когда станете королем.
– Не знаю, – он дернул острыми плечами. – Ты так часто говоришь, что я стану править Алабией, как будто это совсем скоро. Но отец, я надеюсь, еще долго проживет. Он ведь не старый, а прадед дожил до 95!
Упаси Господь! Если шестой просидит на троне еще 40 лет, то страшно представить, что он может натворить. Впрочем, упомянутый прадед, который был четвертым, если вспомнить историю, тоже делал много всякой ерунды, особенно впав в маразм. Взять тот же налог на налог…
– Каждому отмерян свой срок, мой принц, – сказала, неспешно вставая. – Но мы все надеемся, что наш мудрейший правитель будет здравствовать столько, сколько необходимо для благополучия страны.
То есть еще недели три, не больше.
– Знаете что, – я подошла к стеллажу с тилатской литературой. – В Лазуре чудная архитектура, видели бы вы тамошнюю больницу! Достопримечательность всей страны! И, кажется, я заметила сегодня на одном из корешков книг ее изображение. Давайте посмотрим, что там такое. Возможно, читать про строительство вам будет интереснее, чем про то, как глупые короли из прошлого завоевывали мир при помощи таранов и катапульт.
– Ну… – он широко улыбнулся. – Попробовать стоит.
54. Пятница
Джон Уиллоуби собирал учителей принца по пятницам. Всего образованием будущего монарха занимались 15 человек, мы обсудили результаты работы за неделю. Грузный смуглый математик с печалью в голосе сообщил, что особа голубых кровей совсем не заинтересована в обучении, то же подтвердил мужчина в форме и с погонами генерала – видимо, именно он пудрил мозги миролюбивому парню информацией о том, как нужно уничтожать врагов. Худосочный дед с невероятно прямой спиной отметил успехи юноши в черчении. Молодой щеголеватый тип похвалил «малыша» за то, что тот стал усерднее заниматься со шпагой.
До меня как раз дошла очередь делать отчет, и я уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь хорошее в адрес нашего школяра, когда в залу без стука –конечно же, это ведь его дворец! – вошел король. За спиной правителя маячили громилы в золотых доспехах.
Все мы подскочили как по команде. Уиллоуби поклонился и поприветствовал Айзека от лица нас всех. Мы – педагоги – склонили головы.
Я не видела правителя с тех пор, как он вызвал меня на допрос. И сейчас сцены той встречи всплыли в памяти, следствием чего стало желание плюнуть ему в рожу.
– Как дела у моего отпрыска, Джон? – король скользнул по нам взглядом, и показалось, остановился на мне дольше, чем на остальных.
– Многогранно развивается, мой повелитель, – с улыбкой ответил Уиллоуби. – У него наметились определенные успехи в изучении иностранных языков. Мисс Оберг еще не успела об этом доложить, однако малыш Айзек отзывался о ней очень положительно, когда я давал ему уроки грамматики.
– Неплохо, неплохо… – правитель прошел к окну, его стражи, гремя латами, поспешили следом. – Скажи, Джон, как ты и учителя оцениваете моего сына?
– Что ж… Он сообразительный малый, хотя, я уже говорил вам, было бы неплохо, чтобы он хотя бы иногда приходил ко мне в колледж на занятия. Ему не хватает общения со сверстниками.
– По этому поводу я вашего мнения не спрашивал, – холодно ответил король. – Я хочу знать: вы, как люди, которые проводят с ним так много времени, видите в нем будущего лидера страны?
– Он еще очень юн… – начал Уиллоуби, но Айзек перебил директора.
– Юн?! – возмутился король. – Не смеши! Мой дед взошел на трон в тринадцать лет, в четырнадцать – командовал войском, которое захватило Михагский пролив! Моему сыну шестнадцать, а он, кажется, ведет себя как дитя!
– Ему нужно общение с другими подростками…
– Нет! – монарх резко повернулся. – Я лучше знаю, что нужно моему наследнику, и туда уж точно не входит знакомство со всяким сбродом.
– Почему же со сбродом? – спокойно возразил Джон. – В нашем колледже учатся будущие помощники вашего сына, дети из богатых и именитых семей. Некоторые из них станут его советниками…
– Ни слова про советников! Каждый из них – потенциальный предатель короны! Вы хотите, чтобы мой сын связался с кем-то вроде Грира?!
Я еле сдержала улыбку. Твой сын уже связался с «кем-то вроде», она по часу в день читает с ним книжки и спрягает глаголы, а еще совсем скоро прервет твое грешное существование.
– Я понял вас, повелитель, – потупился директор. – Ваш сын и без общения со «сбродом» станет мудрым правителем…
Айзек поджал губы и посмотрел на нас. Я старалась не пересекать с ним взглядом: едва ли узнает, но рисковать нельзя.
– Подумаю над вашими словами… – монарх еще несколько секунд разглядывал озадаченный педагогический коллектив, и направился к выходу в сопровождении гремучей свиты. Мы опять спешно поклонились ему вслед.
– Почему он задает такие вопросы? – спросила я шепотом, когда дверь за королем захлопнулась.
– Боюсь, что он хочет другого приемника.
– Но ведь Айзек – единственный сын…
– Да, но он слишком мягкий, по мнению нашего монарха. Повелитель боится, что его сын расточит величие страны, – грустно ответил Джон. – Пока король раздумывает, ждет, что малыш проявит себя. Но если этого не случится, наверное, издаст указ, чтобы на престол после сел кто-то из племянников.
– Это же противоречит конституции?..
– Да, верно… – упавшим голосом проговорил Уиллоуби. А он и правда любит принца. – Тогда от малыша Айзека могут избавиться другим способом. Ради величия Алабии, конечно же.
Надо успеть уничтожить нашего дражайшего монарха до того, как тот окончательно решит сделать наследником кого-то своих кровожадных племянников…
***
Моя тесная комната – все убранство: стол, стул, кровать, умывальник – находилась в пристрое для прислуги, окна выходили в сторону королевских конюшен. Каждый вечер в одиннадцать часов я вглядывалась в темноту, кутаясь в плед. Уже близился февраль, а герцог пока никак себя не проявил.
Боялась ли я за него? Да! Ежедневно я вслушивалась в разговоры прислуги, обсуждающей последние новости, боясь среди прочих шепотков уловить что-то вроде: «Ты в курсе? Советника по иностранным делам поймали и казнили на месте! Как какого советника?! Герцога Грира! Уж не знаю, что он такого натворил…»
Скучала ли я по нему? Безумно! Ночью я не могла уснуть, и тогда удовлетворяла себя, представляя янтарные искры его глаз, безудержный напор и грубые ласки. Эта разлука не приносила столько боли, как тогда, когда я была в Тилате, но тягу тела к герцогу и тоску унять я была не в силах.
Сегодня опять ждала. Мы так условились: когда придет время, он за час до полуночи придет в образе зверя, поскольку в человеческом обличье показываться в городе никак нельзя, под мое окно, на котором будут гореть две свечи. Это знак, что назавтра я должна очень осторожно покинуть дворец и отправиться в Волчий угол, где мы все обсудим, уточним детали нашей простой, но грандиозной при этом операции.
В лунном свете что-то мелькнуло: тень, хорошо различимая на свежем снегу, скользнула от конюшни к яблоневому саду. Сердце взволнованно подпрыгнуло, но я понимала, что радоваться рано: три дня назад уже обманулась, приняв невесть как забредшую в дворцовый парк дворнягу за герцога.
Но сейчас это определенно был оборотень. Волк вышел из зарослей кустарника и сел футах в десяти от пристроя, глядел в мою сторону. Видел ли он мой силуэт? Казалось, что да. Думалось даже, что я различаю отражение огоньков свечек в далеких его глазах. Рука рефлекторно потянулась к оконной щеколде: всего второй этаж, можно спрыгнуть. И обнять заснеженную черную клыкастую зверюгу, внутри которой бьется сердце того, без кого каждый день превращается в пытку. Но вместо этого подняла одну из свечей и сделала жест, будто поднимала бокал: знак, что я его тоже увидела.
Волк все понял, он встал и медленно пошел прочь, снова оставляя меня в одиночестве.
55. Угол преткновения
Суббота – день отдыха принца от зубрежки. Когда я вышла на морозный воздух с утра, он с рапирой наперевес и в сопровождении золотого телохранителя – удивительно, что на наших уроках они не присутствуют! – шел на занятие по фехтованию.
– Илва! – мальчишка махнул рукой. – Пойдем со мной!
Я намеревалась ехать в Волчий угол прямо сейчас, но можно ли отказать сыну монарха? Уиллоуби прав: Айзеку нужны друзья. Он растет без матери, лишен внимания отца, учителя держатся на дистанции…
– Ты умеешь фехтовать? – спросил парень, когда подошла.
– Нет, – соврала очень натурально. – Меня пугает насилие, мой принц.
– Это же просто тренировка, там нет крови и всякой жути, – сообщил он покровительственным тоном.
– Все равно страшно! – вздохнула грустно. Наверняка в честном поединке оказалась лучше школяра и, возможно, его учителя бы тоже победила, но знать об этом никому не стоит.
К счастью, принц не изъявил желания обучить «иностранку» атакам и батманам, поэтому я просто смотрела на тренировку до тех пор, пока юный Айзек не поверг усатого пижона – своего наставника. Охнула, сказала, что мне плохо от этой жестокой сцены, и, бесконечно извиняясь, ускользнула с территории дворца.
Сердце рвалось туда, где меня ждал Грир, где я надеялась увидеть Касию. И плевать на хмурые рожи других оборотней. Хотя пока вожак рядом, они не посмеют и рта раскрыть… Долго шла закоулками – за училкой едва ли кто-то станет следить, но осторожность лишней не бывает. Скользнула в арку дома, где когда-то жила подруга, поднялась на ее этаж и забрала почту, потом вышла через черный ход и поймала извозчика.
Всю дорогу дрожала то ли от холода, то ли от предвкушения встречи. К обеду мы вынырнули из леса, я увидела занесенные снегом домики с курящимися трубами, и от этого милого пейзажа даже на душе потеплело. Договорилась, чтобы извозчик подождал меня – уверяла, что закончу дела до темноты, он нехотя согласился, когда я звякнула содержимым кошелька, – и почти бегом устремилась к таверне.
Грир ждал. Стоял на пороге в простой льняной рубахе и кожаных ездовых штанах. Схватил меня, холодную, запорошенную снегом, затащил внутрь и сжал в горячих объятиях, от которых кости затрещали, а тело млело от его силы и власти. Касия неуверенно мялась рядом. Думала, я в обиде, что она не поехала со мной? Нет, милая, все прошлое забыто. Привлекла девушку к себе, звонко чмокнула в щеку, сунула ей в руки письма от отца и выдохнула с невероятным облегчением. Они здесь, живые, их можно потрогать, с ними можно поговорить. Увы, разговор предстоял невеселый.
– Вот, – Касия вытащила из-за пазухи маленькие темные пузырьки и поставила на стол. – Как вы и просили, хозяин, я добыла сонное зелье.
Герцог кивнул и жестом показал, чтобы наемница ушла, а я с удивлением наблюдала за подобострастием на лице подруги: и правда у альфы есть огромная власть над волками своей стаи.
Когда девушка удалилась, я поведала о том, что узнала о принце и короле, ожидала, что Ланс раскроет, чем занимался последние недели, но он лишь вскользь упомянул, что вновь посетил шахты и перевел тему с дел вчерашних на ближайшие планы.
– Когда? – спросила, внимательно изучая бесстрастное лицо Грира. Что-то в нем изменилось: если раньше казался далеко не красавцем, то теперь в грубых чертах видела нечто прекрасное. – Медлить нельзя. Мы должны посадить на трон юного Айзека, пока король не решился найти нового кандидата.
– Завтра? – предложил оборотень так равнодушно, будто мы не убийство монарха обсуждаем, а дату пикника на природе.
– Неожиданно, – выдавила я. – Но… да, я согласна.
– Сегодня вам придется выяснить, кто завтра охраняет короля и западный вход – именно через тот коридор мне будет проще всего проникнуть внутрь.
Я кивнула. Как когда-то мы с подругой обсуждали новые заказы, так и сейчас с Гриром обговаривали подробности величайшего убийства в моей карьере. Едва не подскакивала на месте от нервного возбуждения, что для меня совсем не свойственно, однако держала себя в руках: мне еще в Тилате долго пришлось умолять Грира совершить преступление против короны, а потом ничуть не меньше – уговаривать сделать это вместе.
План, в котором становлюсь учительницей принца, принадлежал мне. Так без лишней резни и жертв можно совершить задуманное: примелькавшаяся во дворце женщина, не вызывающая никаких подозрений, усыпляет стражей, забирает у них ключи и впускает герцога. Он, конечно, хотел бы сделать все иначе и поубивал бы вместе с Айзеком половину дворца, но я была непреклонна: у меня в таких делах опыта больше, и при этом ваша покорная слуга до сих пор жива, что, хочется верить, говорит о высоком профессионализме… или о фантастической удаче. Вообще была уверена, что одной прикончить правителя мне будет проще, но рык «Он мой» заставил заткнуться.
– Во сколько? – спросила я, положив руку на ладонь Грира и заглядывая ему в глаза. Боялся ли он? Что думал? Никогда не понять его истинных мыслей.
– В час волка, – кривая усмешка скользнула по тонким губам.
– Я буду ждать.
– Разумеется.
56. Очень некстати
Подмешать сонное в зелье в поздний ужин стражи было проще, чем ожидала. Усталая повариха по имени Мария – именно она отвечала за питание гвардейцев замка, и в это время оставалась на кухне одна – кивком приветствовала, когда я вошла в ее адски жаркую обитель. Мы поговорили про погоду, потом она пожаловалась на мужа-конюха, который пропил фамильный сервиз, доставшийся от бабушки. Все это время с невероятной скоростью женщина передвигалась от печи к столу, от стола – к плитке, от плитки – к ящику с овощами. Ее руки резали, складывали, мешали, локти мелькали то тут, то там.
– Мария, –потянулась на стуле и встала, – давай я тебе помогу?
– Да не надо, – отмахнулась она и вытерла пот со лба рукавом, – сама быстрее управлюсь.
– Я же вижу, как ты устала!
– Так и тебя, небось, тоже работа утомляет, да я ж не лезу помогать. Коли ты учительница, а я повариха, то и делать должны то, чему научены.
Что ж, придется тогда тебя отвлечь.
– Я тогда, наверное, пойду?
– Иди. Спать уже пора, – она с материнской строгостью поглядела на меня и добавила. – Но спасибо, что помощь предложила. Обычно ваши, – это она про учителей юного Айзека, – с нами, с прислугой, и знаться не хотят, хоть и живем в соседних комнатах, а ты – девка хорошая и простая, пусть и университеты заканчивала.
– Приятно слышать это от тебя, Мария, – я благодарно улыбнулась. – О, а это что такое? – потянулась к висящему над кухонным чесноком.
– Ничего не трогай! – крикнула кухарка.
Но было уже поздно, я, встав на цыпочки, прикоснулась к связке, неловко оступилась, схватилась за полку с приправами и начала падение, увлекая за собой многочисленные баночки с сушеным укропом, лавровым листом, перцем и другими пряностями. Грохот, звон разбитого стекла – и пахучее терпкое облако окутало нас с Марией.
– Да что б тебя! – она, громко ругаясь, огрела меня тряпкой по спине и чихнула.
– Прости, пожалуйста, – плаксивым тоном пролепетала я, отодвигаясь в сторону и тоже чихнула. Три раза подряд.
– Иди уже спать, я сама все уберу!
Повариха с привычной для нее скоростью, отвлекаясь лишь на громогласное «апчхи», быстро ликвидировала последствия моей неуклюжести. Я отодвинулась к плите, охая и прося прощения, и влила в бульон несколько капель сонного зелья. Наваристая похлебка Марии всегда пользовалась успехом, и можно быть уверенной, что все ночные стражи ее попробуют.
– Ну-ка отойди от кастрюли! – женщина резко повернулась и с ужасом смотрела на меня. Не могла же она увидеть, что я сделала? – Не хватало еще, чтобы ты на себя весь ужин вылила! Там же кипит все!
Облегченно выдохнула.
– Да-да, извини, пожалуйста, уже ухожу! – попятилась к выходу, взгляд упал на большой кухонный нож, воткнутый в тыкву. Как только повариха вернулась к уборке, вытащила его и, спрятав в рукав, покинула кухню. Пусть не мне убивать короля, но какое-то оружие при себе надо иметь.
Приближалась полночь. Я сменила платье, ставшее рыжим от высыпанных на него специй, умылась. До встречи с Гриром оставалось несколько часов. Обошла замок, пожаловалась стражам, готовящимся к смене, на бессонницу и заодно убедилась, что они уплетают похлебку за обе щеки. Мило улыбалась и флиртовала с двумя громилами, которые должны будут нести пост у дверей королевской спальни, даже предложила сходить за добавкой. Возвращаясь к ним с тарелками, наполненными ароматным варевом, столкнулась нос к носу с Климом, бывшим когда-то помощником Мирта. Вот черт! Что он делает во дворце в такое время?! Я едва не выронила поднос.
– Все в порядке, мисс? – мужчина участливо обратился ко мне, увидев, как побледнела. – Что-то случилось?
Ты случился! Откуда ты взялся здесь?
Выдавив улыбку, заверила, что все в порядке.
– Не видел вас раньше… Хотя лицо кажется знакомым? Вы давно тут работаете? – он пошел за мной вслед.
– С Рождества. Я учитель.
– Учитель? – изумился он. – А почему носите еду?
– Бессонница. Решила помочь, – ответила сквозь зубы. – А вам тоже не спится, мистер?
– О, я на работе. Контролирую стражу, так сказать. Усиляем безопасность, говорят, – он понизил голос, – предатель Грир вернулся в страну… Впрочем, едва ли он явится сюда сегодня, – Клим задорно усмехнулся. – Поэтому могу, пока смена не началась, помогать помощницам.
– Это было бы очень мило, – вручила поднос, придумывая, куда бы деть внезапно возникшего «контролера». – Вы уже ели? Похлебка у Марии сегодня просто волшебная.
– Я не голоден, только что из дома, – сообщил он, подходя к столовой для персонала.
– Зря отказываетесь, сама сегодня три порции съела! Замечательно получилось!
– О, вы не должны питаться тем, что едят стражники, – строго сказал молодой мужчина. – Я вынужден буду поговорить на эту тему с управителем. Вам с Марией придется вычесть убытки из заработка.
Ну заноза. Такой правильный! А когда Мирт творил беспредел, стоял рядом и смотрел. Может, осуждал, конечно, своим щенячьим взглядом, но не сделал ни черта!
– Да? Тогда вам должно быть интересно, – я взяла себя в руки, – что работники кухни крадут продукты.
– Неужели? Это и правда серьезно.
– Ставьте поднос, я вам покажу склад, куда они прячут мясо, овощи и зерно перед тем, как продать…
По узкому темному переходу мы проследовали в пристрой для прислуги. Я рассказывала о придуманном только что злодеянии, в красках описывая жадных поваров, которые объедают нашего дражайшего правителя.
– Понимаете, мистер, недавно узнала и очень боялась кому-то рассказывать… Даже и не знала, кому… Меня ведь не накажут за укрывательство? – щебетала испуганным голоском. – Я правда не сообщница, клянусь!
– Мы разберемся, – многозначительно кивнул Клим и приподнял канделябр, чтобы лучше осветить ступени, ведущие на второй этаж.
– Если потеряю из-за этого работу… Как же будет моя больная матушка? А мой маленький братишка?..
– Не волнуйтесь, мисс. Быть может, вас наградят за раскрытие преступления. Я буду ходатайствовать перед начальником стражи, чтобы вам выписали премию.
– Вы мой спаситель! Буду вам очень благодарна! – остановилась перед дверью своей комнаты. – Вот мы и пришли! Все здесь!
– Это же чья-то спальня, – задумчиво произнес Клим. – Я думал, они оборудовали для этого хозяйственную комнату.
– Нет-нет, все здесь! – впустила его внутрь
Мужчина обернулся, посмотрел на меня. Его лицо в свете свечей казалось незнакомым.
– Я ничего не вижу.
– Под кроватью есть вход в погреб. Там люк, наклонитесь и посмотрите!
Он сухо кивнул, передал мне подсвечник и встал на колени, заглядывая в темноту. Спешит раскрыть жуткое правонарушение…
– Погодите, – в голосе возникли нотки тревоги и подозрения. – Какой погреб? Мы же на втором эта…
Я обрушила на затылок металлический канделябр.
– Аууу… – сказал удивленно Клим, но сознание не потерял.
Черт! Надо было найти что потяжелей. Но сейчас уже нет выбора. Обрушилась на него с ударами, лупя по голове кулаком. Он стонал, пыхтел, пытался перевернуться, но я удерживала его в беспомощном положении, зажав рот ладонью. Сама начала задыхаться от этой возни – давно не приходилось драться, теряю навыки… Схватила за волосы и что есть сил – последних сил! – припечатала лицом об пол. Мужчина подо мной сразу обмяк.
Я упала рядом, тяжело дыша.
– Эй! – из соседней комнаты крикнул учитель математики. – Мисс Оберг, у вас все в порядке?! Вы половину крыла, наверное, перебудили.
– Да, – постаралась, чтобы голос звучал буднично и спокойно. – Ко мне просто в окно ворона залетела… Извините, соседи! Всем спокойной ночи!
Недовольное бурчание раздалось с нескольких сторон.
– Да пошли вы все к черту! – прошептала, проверяя пульс поверженного врага.
Он жив. И что теперь с этим делать?
Прикончить, конечно же.
Я достала нож. Юный полицай распластался на полу, из носа струилась кровь, рот полуоткрыт. Такой беззащитный, такое простое убийство. Он сейчас даже похож на своего многоюродного кузена – принца Айзека.
Внизу полузаброшенное помещение, никто не проснется от капающей с потолка крови. Приложила лезвие заточенного ножа к сонной артерии Клима, которая билась жизнью.
Делала это не раз. Одно движение – и он труп. И уже даже не моя проблема, куда девать тело.
Почему же медлю? Надо его убить. Но не могу.
– Дьявол! – я убрала нож и обреченно вздохнула.
Стянула простынь с кровати, достала ремень от пальто и все, что походило на веревки, засунула в рот кляп.
– Побудешь здесь до утра, – сообщила своему пленнику, запирая его на замок и отправилась проверять стражей.
Взяла ключи у одного из прикорнувших прямо в столовой офицеров. Почти все стражи там и уснули, положив головы на стол, лишь двое успели уйти на пост до того, как зелье их сморило. Я прошла по дворцу и закрыла двери в южное крыло, где находились королевские спальни – мало ли какие бессонные гуляки могут забрести туда?..
57. Вот и все
Стояла, боясь пошевелиться, рядом со спящими стражами у входа в западное крыло. Бешеный стук сердца, как мне казалось, слышен в пустых ночных коридорах дворца и разносится по ним эхом, заглушая даже храп мужчин в золотых доспехах. Грира не было. Он не пришел в ни назначенное время, ни через десять минут, ни через полчаса. Я придумала уже миллион поводов, по которым герцог задерживается, но, кажется, пора сочинять причины, по которым он вообще не придет.
Случилось что-то плохое. Наемники нашли его? Стража короля поймала? Какой бы ни был повод, явно это что-то ужасное. И цепкая рука страха подползла к горлу и сжала его.
Уйти? Отправиться на поиски Ланса? Смогу ли я вообще ему помочь? И если сейчас сбегу, то потом убить короля будет уже невозможно. Раз Клим сказал, что они и так усиливают охрану во дворце, после сегодняшних моих действий золотые стражи будут стоять тут по трое на квадратный фут…
Этот шанс может быть единственным.
– Забудь обо всем, Илва. Иди! – прошептала себе, стараясь выкинуть дурные мысли о том, что сейчас происходит с Гриром.
Оставив дверь приоткрытой – вдруг он все же придет?.. – сжала нож в руке и на негнущихся ногах пошла в сторону почивален. Мандраж перед убийством – это непременный атрибут, но сегодня была сама не своя. Тревога за герцога как скользкая змея ворочалась внутри.
Нужный этаж. В коридорах сумрачно, пламя свечей подрагивает от легкого сквозняка. Я сняла один из канделябров – в тишине скрежет, с которым он вышел из паза, показался громом небесным. Пару секунд стояла, прислушиваясь. Никто не несется сюда, сломя голову, все хорошо.
