Кира Купер
Убийца для оборотня
– Какая романтика, – поморщилась подруга, то ли от моих слов, то ли он своего крепкого пойла. – Ставлю на то, что герцог просто знает, как несподручно в большом городе прятать труп.
– Думаешь, он убивает? – я и сама так считала, откровенно говоря. Подобных глаз не может быть у человека, чьи руки не замараны кровью.
– Конечно, это же оборотень. Интересно, он один такой остался или их еще много? Если так, то хорошо скрываются. Ведь уже лет сто назад сказали, что все вервольфы пошли на шубы монархов.
– Мне все равно, – ответила честно. – Интересует нас только этот.
– Тебя интересует, – поправила Дара, плюхаясь обратно в кресло, которое отозвалось жалобным скрипом и кряхтением. – Зачем ты пришла ко мне, если советов слушать не хочешь? Я говорю: уходи, пока есть ноги.
– Мне правда интересно, что ты думаешь, но вообще хочу тебя кое о чем попросить, – девушка глядела на меня теперь совсем уж угрюмо, заранее отвергая мой план. – Впусти меня в его дом и незаметно проведи в спальню. Я там его встречу и постараюсь… наладить отношения.
– Ты ненормальная? – скривилась Дара. – Точно хочешь, чтобы тебя задушили, – взгляд ее устремился на мою шею, сохранившую, видимо, отметины герцогской садистской страсти, – или сожрали во время траха? Если так не терпится отправиться на тот свет, давай я тебя убью прямо сейчас.
Она приподняла подол платья, и я увидела, что там, где кончался серый чулок, на стройной ножке в коричневом изношенном кожаном чехле блестели металлом рукояти ножей для метания. Подруга достала один и, не глядя, бросила в мою сторону. Лезвие просвистело в дюйме от виска и воткнулось в стену. Наемница промахнулась специально: если бы хотела, я бы уже перешла в категорию мертвых.
– Этим ты только показала, что с тобой не менее опасно, чем с Гриром, – усмехнулась я, выдергивая из потрескавшейся штукатурки, покрытой выцветшей розовой краской, нож и возвращая его Даре.
– Да ну, – недовольно отозвалась девушка, сделав сразу несколько больших глотков из своей бутылки. – Просто признайся, что тебя возбуждает опасность.
– Меня возбуждает мысль о том, какой состоятельной вдовой я стану.
Дара захохотала и, сказав тост – опять за удачу, заставила меня выпить обжигающего виски.
– Все же тебе нравится ходить по лезвию, – медленно произнесла наемница, вертя в тонких длинных пальцах нож.
– А тебе разве нет?
– Ничуть. Я работаю наверняка.
– Но ты сделаешь то, о чем я прошу? Проведешь меня в замок?
– Конечно. Хотя считаю, что ты поступаешь очень глупо.
Она права. И где же мои интуиция и хитрость, благодаря которым я до сих пор жива и достаточно богата? Все разбивается о стену герцогской незаурядности.
– Чертов оборотень! – выругалась вслух.
– Ага… – отозвалась Дара. – Знай, что если что-то с ним пойдет не так, и он узнает, что тебя привела я, в столице ты меня не увидишь. Врагов хватает и без вервольфов.
– Понимаю и принимаю, – кивнула в ответ. – Когда мы сможем осуществить задуманное?
– Дай подумать… – сказала девушка, в очередной раз прикладываясь к бутылке. Я выжидательно на нее смотрела. – Экономка уезжает к матери на выходные. В замке не будет почти никого в ночь на субботу. Но можем отложить, подождать другого подходящего момента, – предложила подруга.
– Не стоит.
Лезвие, по которому я, по словам Дары, любила ходить, манило своим опасным блеском. Хочу снова прикоснуться к стали.
12. В ожидании встречи
Обитель Гриров находилась в старейшей части города около Нетского канала. Древняя фамилия и такое же пропитанное историей поколений родовое гнездо. Толстые серые стены из камня увиты плющом, на окнах – витражи с библейскими сценами, узкие башенки стремятся в сумеречный небосвод. В огромном дворе, на котором можно проводить состязания по конному поло и крикету одновременно, да так, что к всадникам никогда не прилетит чужой мяч, а спортсмены с клюшками не услышат лошадиного ржания, трудился над обрезанием кустарника старый садовник. Он, увлеченный щелканьем ножниц, не заметил, как двое – служанка и незнакомая женщина в белом платье – прошли совсем рядом.
Под ногами шелестела влажная трава, Дара не хотела идти по усыпанным гравием дорожкам, и мне пришлось следовать за ней, приподняв подол платья, чтобы не замарать сатин.
– Может, не стоит? – в который раз спросила подруга, когда мы огибали обветшавший флигель.
Это было очень трогательно – то, как она пытается меня отговорить. Сама наемница, я уверена, окажись на моем месте, тоже бы не отступила. Да и на своем, узнав об истинной сути господина, не стала сбегать. Удивительно, что мы не только с ней сошлись, но и, не зная настоящих имен друг друга и истинных судеб, так сблизились. Если не считать родителей, лица которых из памяти постепенно стирало забвение, она была единственным человеком, которого я любила. И за которого боялась.
– Нет, милая, я должна.
Мы вошли через вход для прислуги – неприметную дверь около конюшни. По дороге никого не встретили.
– Дворецкий взял отпуск, экономка укатила к мамаше, поэтому все ушли на танцы, кроме кухарки и садовника, – пояснила подруга, когда в темном узком коридоре я попросила ее не шуметь, чтобы не привлечь ненужного внимания.
Всего в доме было три дюжины слуг и всяческого персонала. И все – для одного нелюдимого герцога, который не устраивает званых ужинов и ест либо в библиотеке, либо в маленькой комнате отдыха. Бессмысленная роскошь. От услуг камердинера, правда, Ланс отказался давно.
По деревянной винтовой лестнице, по которой господа не ходят, мы, подгоняемые сквозняком, – извечным обитателем старинных замков поднялись на третий этаж, где находилась спальня Грира. Дара щелкнула замком, вслед за ней я проскользнула внутрь.
– Вот, – она развела руками, демонстрируя крайне скромное для герцога жилище.
Ничто не говорило о том, что хозяин комнаты аристократ, хотя в коридорах замка все было как полагается: древние гобелены, огромные портреты с суровыми лицами почивших предков, вазы в половину человеческого роста, рыцарские латы и прочие излишества, призванные показать значимость и древность рода.
– Я разочарована, – усмехнулась, оглядывая слишком обыкновенное убранство – как в гостинице. – Крайне безлико.
– Как и сам господин, – ответила Дара, ставя канделябр на комод из черного дерева. – Если он не придет до десяти вечера сюда, то, скорее всего, решил остаться в библиотеке. Это тоже на третьем этаже, но в другом крыле. Могу показать.
Отрицательно помотала головой. На этом миссия подруги закончилась, дальше моя работа, которую, что вовсе не свойственно, опять собираюсь делать наобум.
– Я останусь в комнате прислуги на ночь, имей в виду. Мы проходили сегодня мимо. А ты постарайся не быть съеденной, – сказала наемница, давая мне связку ключей – на всякий случай.
– Постараюсь, – ответила, чувствуя мандраж от предстоящей встречи с опасностью. Обычно хищник – я, но не сейчас. Как бы не ненавидела Грира за то, что он не играет по моим правилам, проклятое любопытство, желание неизведанного перекрывали все. Куда делись опаска и мудрость?
– Удачи!
Дара неловко поцеловала меня в щеку, и я почуяла, что от нее опять разит алкоголем. Что ж, каждый из наемников по-своему снимает стресс. Я знала одного, ныне уже покойного, который ходил в церковь после каждого нового трупа, а часть гонорара жертвовал приютам. А я копила, регулярно пополняла множество банковских счетов, заведенных на разные имена. На безбедную старость денег бы уже хватило, но уйти на покой раньше даже не хотела, слишком уж привыкла к вечному спектаклю с множеством трагических сцен. От мысли о том, что Грир, возможно, последний, кого убью, стало тоскливо. Если это и правда так, все нужно сделать очень красиво. И успеть насладиться процессом.
Подруга тихо затворила дверь, уже из коридора громко высказала свои опасения по поводу предстоящей ночи, но я не стала ей отвечать и выглянула в окно – отсюда была видна дорожка, ведущая к главному входу. По ней и пройдет оборотень, когда будет возвращаться домой.
Звонкий цокот копыт услышала раньше, чем в сгущающихся сумерках увидела герцога. Он соскочил с черного коня, которого из-за отсутствия кучера, решившего гульнуть вместе с остальными, принял садовник, и широким шагом устремился в дом.
Я напряженно ожидала появления мужчины, не зная, что предстоит пережить сегодня. Видела несколько вариантов: он меня прогонит, он меня трахнет, он попытается меня убить. Возможно, все сразу.
– Скучно точно не будет, – пробормотала в темноту.
Звук тяжелых шагов в коридоре резонировал с быстрыми ударами нетерпеливого сердца. Советник по иностранным делам герцог Ланс Грир шел в спальню.
13. Ланс Грир и тайная комната
Темный силуэт в дверном проеме замер. Я не пряталась, сидела на краю кровати и смотрела прямо.
– Зачем вы здесь, Эстер? – сухое спокойствие звучало в этом голосе.
– Кажется, в прошлую нашу встречу мы не договорили.
– Нет, мы сказали достаточно, – отозвался Ланс. – Как вы сюда попали?
– Деньги – универсальный ключ, открывающий любые замки в замках.
Он тихо усмехнулся над малоумным каламбуром.
– Что ж… Этим вопросом займусь позже. Сначала – вы, мисс Саттон.
– Что я?
– Зря вы пришли.
– Опять хотите выставить вон, герцог?
– Напротив. Теперь вам от меня никуда не деться.
– Вы так переменчивы, советник, – я встала с кровати и медленно пошла к нему.
– Я хотел вас себе, но потом решил дать уйти – в качестве благодарности, однако вам не хватило разумности воспользоваться шансом. Теперь мне не хватит сил отпустить.
– Скажите честно, чем же я так зацепила?
– Вы… другая.
– Точно как и вы.
Сейчас я не пыталась быть Эстер, которая должна понравиться герцогу, угадав, чего он хочет услышать. Я была собой и говорила то, что хотела. Приятное чувство, надо сказать.
– И все же зачем вы здесь?
А вот здесь правду, увы, не скажешь. Всю правду. Однако часть ее можно озвучить, умолчав о том, что Ланс мне сам по себе глубоко несимпатичен, и я не в таком далеком будущем планирую его уничтожить.
– Во-первых, я безумно любопытна, во-вторых, приятно встретить кого-то более ненормального, чем я, а в-третьих… – подошла к нему и прижалась грудью, конец предложения проговорила уже шепотом, – …в-третьих, дорогой герцог, меня еще ни один мужчина не доводил до оргазма лишь своим членом.
Твердая рука легла мне на талию.
– Если вы не против, я сначала разденусь. Это платье мне слишком нравится, не стоит его рвать, – проговорила вкрадчиво.
– Не здесь. Пойдемте в библиотеку.
И правда, почему бы нам сейчас не почитать?
Но все оказалось намного интересней.
Я проследовала за Гриром по коридору, наши шаги разбивали вечернюю тишину. Он распахнул передо мной двери в просторную холодную залу, где проводил часы. Среди десятков стеллажей можно сыграть в прятки, но герцогу были интересны более изысканные игры. И здесь для них тоже кое-что нашлось. Грир подошел к одному из шкафов и нажал на корешок толстой синей книги с нарисованным на ней темным мотыльком. «Мертвая голова» – успела я прочитать название. Стеллаж беззвучно отодвинулся, и перед нами возник темный тоннель.
– Вперед! – приказал герцог.
Я сняла со стены подсвечник и шагнула в проход. Сердце бешено колотилось, когда ноги в дрожащем свете нащупывали разрушающиеся ступени винтовой лестницы, а за спиной слышалась тяжелая поступь Грира. Здесь чувствовался слабо уловимый запах зверя: именно тут, поняла я, в ночи полнолуния коротает часы одержимый волком герцог. Но для чего он меня ведет сюда – интересный вопрос, ответ на который я узнала совсем скоро.
Лестница закончилась, Ланс забрал у меня канделябр и зажег свечи, стоящие по периметру комнаты. Когда-то здесь была темница. Гриры много сотен лет назад имели право не только заседать в парламенте, но и править, вершить правосудие на своих землях. Теперь бывшая тюрьма стала вторым секретом загадочного герцога-оборотня.
Цепи, много цепей, они свисали со стен и с потолка, взгляд выхватил брошенный на пол хлыст. Будет жестко, да, волк? Кажется, меня ждет очень интересный опыт.
Грир подошел. В желтых зрачках играл огонь десятков свечей и пламя похоти. Зверь рядом, смотрит на меня через поволоку слабеющего контроля герцога. Грубо схватил за подбородок, заглянул в глаза – я поежилась от той дикости, которая сконцентрировалась в янтарных очах – и поцеловал, языком раздвинул мои губы, рука его скользнула по атласу платья, сжала грудь, потом двинулась ниже. Когда, исследуя трепещущее под тонкой тканью тело уверенными руками, обнаружил, что в этот раз исподнего нет, напор животной страсти в его поцелуях и прикосновениях увеличился в сто крат.
Я застонала, чувствуя, как волна возбуждения прокатилась по телу.
– Может быть, мне снять одежду?..– пробормотала, когда он прервал поцелуй.
– Я не разрешал вам говорить.
– А что если я не хочу молчать? – прошептала горячо.
Хотела снова поймать его губы, но он отстранился, маска спокойствия трескалась на глазах. Брови нахмурились, пасть скривилась в жестокой ухмылке.
– Тогда мне придется заставить вас это сделать.
Герцог насильно усадил меня на каменное ложе, на котором когда-то бессердечные мужчины в масках палачей терзали пленников замка. Дыхание сбилось, когда представила, сколько боли испытано здесь, сколько крови омыло камень.
Советник наклонился, задрал платье и раздвинул мои ноги – я была словно кукла, игрушка в его руках. Завороженно наблюдала за каждым уверенным и скупым действием, полностью отдав власть над своим телом. Встал передо мной на колени, заглянул в глаза.
– Вы будете делать то, что я вам скажу, – проговорил он. – Иначе придется пожалеть.
Кивнула, чувствуя, как мурашки ползут по телу от его низкого вкрадчивого голоса, которому так хотелось покориться. Сама точно не могла понять, что
сейчас со мной происходит. Грир несколько секунд внимательно глядел на меня, словно пытаясь понять, не стану ли перечить.
– Если вы будете меня слушаться, Эстер, все будет хорошо.
Снова кивнула, но он этого уже не видел. Резко дернув, стянул бретели свободного платья на плечи и обнажил мою грудь. Дышал тяжело, глядя на то, что предстало его взору. Схватил, сжал так, что стало больно, затем медленно лизнул впадинку между грудями – в этом даже было что-то романтическое. Неожиданная сторона безумного герцога. Потом переключился на соски, ласкал – если это слово может быть к нему применимо – их тонкими жесткими губами, и весьма чувствительно прикусывал. Желание, зародившееся еще в тот момент, когда он вошел в спальню – такой большой, несгибаемый – росло с каждым его прикосновением.
– Грир, – пробормотала тихо. – Может быть, наконец, трахните меня?
Молния желтого взгляда.
– Кажется, вы не поняли, – медленно ответил он. – Здесь я говорю, что делать.
Навис надо мной, схватил за волосы и притянул к себе так близко, что наши лбы соприкоснулись. Я дышала сбивчиво, но смотрела на него прямо, хотя хотелось опустить веки и не видеть взгляда буйно-помешанного советника. Еще секунда – и превратится в волка и перегрызет мне горло. Или даже, не оборачиваясь в зверя, перегрызет… И какого дьявола я с таким усердием лезу на его хер? Ах да, работа… А еще – что-то такое, что описать словами трудно.
– Я отлично вас поняла, советник, – ответила с ухмылкой, специально нарываясь на вспышку ярости. Мне хотелось понять, как далеко он может зайти.
Оттолкнул, губы сжались в тонкую нитку. Неужели сейчас я увижу, как он станет животным уже в прямом смысле слова? Замерла, ожидая, что будет дальше. Грир размахнулся и отвесил мне пощечину. Место удара загорелось такой болью, что слезы выступили на глазах. Но что-то не давало мне сделаться покорной.
– Вы не боитесь, что я вам отомщу? – спросила вкрадчиво, когда щека перестала пылать. Смотрела на него холодно, но чувствовала, как внутри полыхает огонь, обжигающая страсть.
– Я боюсь лишь, что вы с таким поведением не доживете до утра, – хрипло сказал он, схватив цепь, змеей примостившуюся в углу каменного ложа. – Руки!
Протянула ладони, на запястьях, сомкнулись железные обручи. Наручники не дадут мне шанса сбежать, если герцог обратится. Игра становится еще опаснее. Вы мне не нравитесь, Грир, но ваши методы чрезвычайно будоражат. Дух захватывало от мыслей о том, что он станет творить с женщиной, которая не сможет ответить на насилие.
Герцог отрегулировал цепи так, что пришлось вытянуть скованные кандалами руки вверх, распластавшись на камне. Поднял с пола выездковый хлыст и, многозначительно заглянув в глаза, положил рядом – как предупреждение. Верховая езда тебе тоже нравится за возможность поработать стеком, да, Грир?
Он обошел каменную плиту, остановился в изголовье и начал раздеваться. Расстегнул белоснежную рубаху с широкими рукавами, я увидела смуглое тело, бугрящееся напряженными мускулами. Расстегнул брюки и освободил возбужденный член – прямой, крупный, с выделяющимися венами. Хоть что-то красивое в этом не особенно привлекательном мужчине.
Собственно, этой лучшей частью своего тела он захотел решить проблему моей болтливости. Обхватила его естество губами и успела несколько раз обвести языком головку – герцог вздрогнул, судорожно вздохнул, но не дал продолжить. А зря, советник, тебе бы понравилось… И руки напрасно сковал: я бы показала тебе, что умею. Во время первых резких движений едва не рассталась со скромным ужином, но смогла сдержаться, запрокинула голову сильнее и позволила ему скользить внутри моей глотки, входя примерно на половину длины. Когда он полностью вышел, шепотом я высказала герцогу комплимент:
– У вас потрясающе красивый член, Грир.
– Откройте рот и заткнитесь! – он провел ладонью по моей щеке, провел пальцами по губам и продолжил истязать мою глотку, вбиваясь на этот раз глубже. Его хриплый стон отозвался в теле мучительным желанием.
Только не кончай сейчас, молила я, не оставляй меня без наслаждения.
И он не оставил. Прекратил так же, неожиданно, как и начал. Ослабил цепи и велел перевернуться на живот. Выполнила приказ, звякая кандалами, железные путы, сковывавшие руки, перекрутились. А герцог медленно обошел гранитное ложе и встал за моей спиной. Ожидала, что сейчас возьмет хлыст, сжалась, готовая к размашистому удару, но Грир не стал тратить время на изуверские прелюдии. Навалился на меня всем телом – тяжелый, пылающий как в лихорадке, мокрый от пота, пахнущий одновременно человеком и зверем. Он неспешно вошел в меня на всю длину. Мужчина зажал мне рот жесткой ладонью – нет, у аристократов не бывает таких рук. Я помнила, чем в прошлый раз обернулись стоны, но сдержаться не могла. К дьяволу его правила, слишком хорошо было сейчас.
– Да… – мой шепот просвистел сквозь его пальцы, горячие влажные губы целовали огрубевшую кожу.
Герцог вбивался в меня, двигался рывками, хрипло дышал – казалось, в утробе его зарождается звериный рык. Я насколько это возможно, старалась двигаться ему на встречу, впуская глубже. Лязгали цепи на запястьях, дыхание сбивалось, голова шла кругом, все словно окутало непроглядное марево. Я видела лишь его ладонь, опирающуюся на темный гранит, а остальное исчезало в далекой своей незначительности. Меня словно пронзила молния, судорогой безумного наслаждения скрутив тело, и вырвалась наружу с громким стоном, который не смогла приглушить ладонь, по-прежнему пытающаяся заткнуть мне рот. А оборотень все же зарычал – низко, глухо и раскатисто, завершив свой акт дикой любви.
Распластавшись на камне, пыталась отдышаться, но не выходило: внутри груди жгло так, будто я, не останавливаясь, пробежала двадцать миль.
Герцог Ланс Грир встал, и я перевалилась на спину. Снова бряцнуло железо. Протянула к оборотню скованные запястья: пора освободить.
– Вам придется пока остаться здесь, – бросил он холодно, натягивая брюки.
– Что? Вы собираетесь держать меня тут всегда?
– Нет, это недолго. Мне нужно сделать одно дело, а вы можете помешать,
Советник накинул рубаху, поднял стек и осмотрел, словно любуясь, потом с равнодушным лицом провел фалом хлыста по всему моему телу от шеи до щиколотки левой ноги. Щекотал нервы. Я напряглась, ожидая удара, но герцог застыл, о чем-то задумавшись, затем развернулся и размашистым шагом отправился наверх.
14. Побег
Лежала, глядя в темный закопченный потолок, недолго. Едва затихла тяжелая поступь Грира, я внимательнее осмотрела браслеты, сомкнувшиеся на руках. Замок здесь старый и простой: видимо, тех, кого заключали в этой темнице, сдерживали в первую очередь не цепи. Еще в интернате мне приходилось вскрывать что посложнее, когда хотелось полакомиться чем-то вкуснее жидкой каши и тюри. Это было так давно, и как будто не со мной.
Я могла бы дождаться советника здесь – голая и распластанная, но что-то подсказывало, что Грир отправился не на ночную конную прогулку. Уверена, оборотень пошел искать того, кто нарушил неприкосновенность его жилища, впустив меня. Того, кто предал. Сердце болезненно сжалось, когда подумала о том, что он может причинить вред Даре.
Надо идти. Прямо сейчас.
Достала из прически шпильку, но руки из-за неудобного положения онемели, а я слишком спешила, поэтому выронила ее. В свете свечей не увидеть, куда она, тихо и печально звякнув, упала. Выругалась. Сейчас дорога каждая секунда: неизвестно, что может натворить зверь, в чью нору пустили чужака – пусть даже такого, кого он не против был увидеть и отыметь. От мелькнувшего воспоминания тело, помнящее жесткие прикосновения, пронзило как стрелой.
Глубокий вдох – глубокий выдох.
Успокоилась. Вытащила еще одну тонкую заколку, выдрав вместе с ней клок волос, крепко ухватила будущую отмычку одеревеневшими пальцами. На этот раз делала все осторожнее. Без панической гонки.
– Моя девочка может за себя постоять, – пробормотала, убеждая себя в том, что для Дары встреча с герцогом не будет смертельной. А для него? Вспомнила, как ловко она, даже охмелевшая, кидает ножи. – Дьявол!
Согнула заколку, сунув ее в щель треснувшей гранитной плиты. Получилось криво, но должно сработать. Орудовала в замочной скважине дольше, чем позволительно наемнику с моим опытом, однако все же справилась. Хорошо смазанный замок – я явно не первая здесь за последние годы – щелкнул, кандалы звучно брякнули, упав на гранит. Свобода! Затрясла руками, заставляя кровь разогнаться, кое-как поправила платье, превратившееся в серую тряпку, взяла одну из свечей и пошла вслед за герцогом.
Глупо с твоей стороны, Грир, было ослабить цепи… А еще глупее – поступать так со мной.
Темную винтовую лестницу преодолела быстрее, чем ожидала. Лишь однажды чуть не сверзилась вниз, когда увидела вмурованный в стену череп, слепыми глазницами вперившийся в меня. Нет, мертвых не боюсь, но не ожидала встретить нечто подобное, потому что, спускаясь вниз, не заметила мертвой головы – слишком была увлечена проклятым Гриром. И, отдышавшись, вновь побежала наверх, забыв об усталости. Уткнулась в глухую деревянную стену. Стеллаж! Об этом препятствии совсем забыла. Но должен быть способ его отодвинуть – какой-то рычаг или своеобразный замок. Стала осматривать каждый дюйм, поднеся свечу совсем близко, но не видела ни черта похожего. Потратила на это добрых минут десять.
Глядя на пляшущий огонек огарка, захотела поджечь шкаф – пусть пылает хоть вся библиотека, но поняла, что самая первая задохнусь от дыма в этих тайных ходах.
Какой толщины здесь доски? Быть может, получится пробить их..? Сложила ладонь в кулак, собралась, и быстро выбросила руку вперед, сконцентрировав всю силу и неприязнь к герцогу в ударе. Бах! Боль была такой, что я взвыла. Содрала кожу на костяшках, не удивлюсь, если что-то сломала, а препятствие как стояло, так и стоит.
Дара бы, наверно, смогла. Она чертовски сильная. Я – не особенно.
Но как-то ведь Грир выходит отсюда? Заходит, сдвинув книгу, а выходит… а выходит, возможно, не здесь? Теперь стала изучать уже всю площадку: ощупывала стены и пол, пытаясь осветить малейший камушек или шероховатость догорающей свечкой.
Я теряю время… Тик-так. По замку бродят зверь и убийца. Тик-так. Кто-то из них, возможно, уже мертв.
Надеюсь, не Дара. Если она, защищаясь, прикончит волка, то сегодня же мы покинем город, через неделю – страну. Вместе. К чертям короля и его интриги, начнем с чистого листа. Как я хотела: домик у моря и свой виноградник.
Тик-так.
А если Грир в порыве ярости убьет наемницу? Смогу ли дальше действовать по плану Мирта? Нет, герцог будет мучиться долго. Я заставлю его страдать
и скулить о пощаде как шелудивого щенка, только потом перережу горло серебряным ножом.
Тик-так.
Все из-за меня. Обреченно опустилась на пол, облокотилась на стену и громко выругалась. Тысячи проклятий на мою голову, миллиарды – на череп советника по иностранным делам Ланса Грира.
Точно! Череп! Мертвая голова!
Дьявол, ну я и кретинка! Книга со своим странным названием на входе в бывшую темницу и покойный страж с пустыми глазницами – здесь. Как я не разгадала эту загадку сразу? Смерть открывает и закрывает дверь!
Рванулась вниз, в несколько прыжков достигла костяной маски на стене и со всей силы нажала на нее – не поддалась ни на йоту. Тогда – потянула к себе, сунув сбитые пальцы в черные глазницы. Кажется, шевелится: сначала череп поддался мне, а затем вдавился в стену на четверть дюйма. Спертый воздух казематов сквозняком пронзил прохладный запах свежести и старых книг. Теперь – настоящая свобода. Я побежала к выходу.
15. Прощение и наказание
В пустом темном замке эхо моего босоногого топота казалось ударами экзотического барабана из жарких стран, который я слышала однажды в Епископском клубе. С картин, голубоватых в лунном свете, смотрели строгие глаза поколений Гриров. Не разглядеть, такая же у них желтая радужка, как у Ланса?
Хорошо помнила, где должна заночевать Дара. Но найду ли я ее на месте? Точнее, их. Сомнений нет, что герцог решил найти неверную слугу.
Ночь пронзил женский визг. Нет, кричала однозначно не моя подруга, ее голос узнала бы. Да и трудно представить, что с ней нужно сделать, чтобы она завопила. Эта женщина – кремень. Лишь почти достигнув комнат, поняла, что никакого оружия при мне нет. Точно пора на покой, такой беспечной не была даже во время первого убийства. Первого заказного убийства, точнее. Схватила канделябр – все же лучше, чем ничего – и вбежала в комнату горничных.
Ни Дары, ни Грира. Только встревоженные лица трех молодых девушек устремились в мою сторону. Значит, слуги вернулись с танцев.
– Ой! – пискнула пухленькая девица в огромной ночной рубахе.
Простоволосая блондинка осенила меня крестным знамением и забормотала молитву. Грязная, в изодранном платье, я, вероятно, показалась ей привидением. Третья обитательница комнаты лишь часто-часто моргала.
– Кто кричал? – спросила, сурово оглядывая горничных.
– Миссис Пагс, к-кажется, – ответила толстушка тихим голоском. – Кухарка.
– Где?
– На улице, к-кажется.
– Где Дара?
– Кто? – хрипло переспросила девушка.
– Рыжая служанка, – черт! Совсем забыла, что в этот раз подруга действовала моими методами и сменила имя.
– Милли? Мы ее не видели с вечера.
Очень интересно. И куда же она делась?
Но прежде всего стоит выяснить, отчего кричала кухарка. Ни слова ни говоря, развернулась и покинула комнату. Услышала, уходя, что кто-то из девиц спросил сдавленным голосом:
– А кто это был?
Дверь черного хода распахнута настежь, я сразу увидела приземистую фигуру, облокотившуюся на стену конюшни – вероятно, то и была миссис Пагс. Женщина тяжело дышала и тихонько причитала.
– Господи… Что творится, что творится?..
– А что творится? – подходя к ней, опустила сжатый как оружие канделябр, чтобы не напугать еще сильнее.
– На Милли кто-то напал! – выдохнула тетка, не спрашивая, кто я и что делаю в частных владениях. – Преступник может быть еще здесь!
Конечно, здесь. Ведь он живет в этом замке и владеет им.
– Она жива? – кухарка уставилась непонимающим взглядом, когда я задала вопрос. – Где Милли?
– В конюшне… К счастью, хозяин Грир пришел на помощь.
Дьявол! Чертов волк с ней! Не дослушав, что еще говорит миссис Пагс о том, что даже в таком приличном месте теперь небезопасно, я понеслась к Даре. Распахнула двери, в нос ударило лошадиным запахом. Глаза не сразу привыкли к темноте, лишь спустя несколько секунд во мраке увидела обоих. Грир стоял над опустившейся на колени девушкой, хищно нависал над ней, к горлу приставил шпагу.
Медленно герцог повернул голову в мою сторону. Не видела его лица, но почти уверена, что маска безразличия сменилась удивлением, когда он меня заметил, хотя голос прозвучал холодно и невозмутимо.
– Эстер, не ожидал вас здесь увидеть.
– Что вы сделали с Милли? – спросила, приближаясь к ним.
– Ничего такого, о чем мог бы пожалеть, – проговорил мужчина, усмехаясь.
Нет, ты будешь об этом жалеть в последний день своей жизни, который покажется нескончаемым мучением. Уж об этом я позабочусь!
– Просто, – неспешно продолжил Грир, – рассказал прислуге, что можно делать в моем доме, а что нельзя. Она оказалась строптивой, не хотела слушать. Выкинула хлыст в окно, попыталась убежать… Пришлось догонять. А как вы здесь оказались? Почему вы сбежали, непослушный зверек?
– Я не хочу, чтобы из-за моего безрассудства кто-то пострадал, – опустилась перед Дарой на колени, заглянула в лицо. Увидела глубокий шрам на щеке – след хлыста, из носа текла кровь. Но она жива и, кажется, почти здорова. Бывало и хуже. Однако глаза девушки зло стреляли то на меня, то на герцога, губы плотно сжались. – Милли, вы в порядке?
Наемница засопела, но ничего не ответила.
– Я запретил ей говорить с вами.
– Она просто совершила глупость, герцог. И вообще это я уговорила ее впустить меня в ваш дом. И… все же вышло неплохо, да?
– Сегодня – вы, завтра – тот, кто захочет меня убить.
О, наивный герцог, это одно и то же!
– Если хотите кого-то наказать, пусть это буду я.
– Не беспокойтесь, мисс Саттон, о вас я ни за что не забуду, – он положил тяжелую ладонь мне на голову и провел по волосам. – Не ревнуйте.
По телу пробежала нервная дрожь.
– Отпустите ее немедленно, Грир! – вскочила, едва удержалась от того, чтобы заехать ему по лицу.
– Я жду лишь извинений, и она может идти на все четыре стороны.
Дара посмотрела на меня тяжелым взглядом, словно ждала распоряжений.
– Попросите прощения, Милли, – обреченно сказала я, чувствуя невероятную усталость от событий сегодняшней ночи. – А я прошу прощения у вас за то, что втянула во все это.
Прости, Дара, прости меня! Надеюсь, ты понимаешь, что я тебе за все благодарна, и видишь, как мне тебя жаль.
Наемница тяжело вздохнула и перевела взгляд на Ланса.
