полная версия

Kelly Newborn
Справедливости ради

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Сюжет с моим выступлением крутили по ТВ уже несколько дней. Я оставалась одна только в своём кабинете. Но это не давало возможности расслабиться. Я стала, как натянутая струна. Всё проходит… – повторяла я, как мантру. Приехали дела и улики из Новосибирска и Перми. Так что хоть это отвлекало меня.

Раздался стук в дверь. И снова всё тело окаменело.

– Войдите, – сказала я напряженным голосом. Надо в зал сходить – напомнила я себе.

– Привет, – поздоровался вошедший Алексей.

– Чего тебе? – не знаю, как он это терпит. За последние дни я стала ужасно резкой.

– Мне сказали, что ты не сообщила свои планы на вечер и охрана не знает к чему готовиться.

– Может я не решила, какие у меня планы на вечер? Впрочем, я пойду в спортзал. Здесь в управлении. Так что охрана может не переживать, – продолжала язвить я. Он стоял очень серьёзный. Я не видела этого, но чувствовала. Просто уходи… Пожалуйста…

– У тебя всё нормально? – осторожно спросил он. Меня чуть не вывернуло от этого вопроса. Я подняла на него взгляд.

– Да. У меня всё нормально. Если ты не против, я поработаю, – я не дождалась его ответа, и склонилась над бумагами. Имитировать бурную деятельность, когда хочется развалиться на куски, особенно сложно. Он постоял ещё с минуту. И, когда я уже была готова взорваться, вышел. Ничего. Сегодня в зале выбьешь эту дурь из себя. Может кто согласится на спарринг… – успокоила я себя.

Еле заставила себя сосредоточиться на работе. Убийство в Новосибирске было самым ранним из всех. Убийца вообще двигался в сторону Москвы. Вряд ли с целью. Потому что убийства растянуты во времени. С каждым убийством он становился увереннее. В Новосибирске раны нанесены на 1/3 и 1/2 длинны ножа. Смерть наступила после второго удара. В Перми – уже никаких сомнений. Удары на весь клинок. Я отметила на карте новые города, где побывал маньяк. И села писать письмо Алексею. С просьбой согласовать запросы по основным ж/д маршрутам после Новосибирска. Он ответил почти сразу: «Согласовано». Даже это меня бесило. Я откинулась на спинку кресла и стала массировать переносицу. Пусть в зале будет какой-нибудь громила. Чтобы можно было отколотить об него руки… – мысленно взмолилась я.

Вернулась к работе, спустя десять минут передышки. Написала кучу запросов по крупным и средним городам на железнодорожных маршрутах от Новосибирска и дальше вглубь страны. Очнулась я от урчания в животе.

– Надо бы что-то съесть… – при мысли о еде затошнило. – Даже через силу… – я взглянула на время – поздний вечер. – Ну, и хорошо. В зал. Что-нибудь съесть и домой спать…

Дома стало находиться невыносимо. Медведь возвращал к воспоминаниям. Выкинуть я его не могла. Впрочем, как и смотреть на него. Да, и вообще всё рождало воспоминания. Так что, я старалась находиться дома как можно меньше. Опять же, охрана таскалась за мной чуть ли не в туалет. Я встала. Убрала папки в сейф. И пошла к лифту. Охрана шла за мной по пятам. Спустились в зал, переоделась. Вышла в зал. Почти никого не было. Неудивительно. Ночь почти.

– Ладно. Грушу поколочу…

– Снова сама с собой разговариваешь? – раздался голос моего начальника за моей спиной. Я чуть не врезала ему.

– Я же предупреждала, что терпеть не могу, когда подкрадываются.

– Я не подкрадывался, просто так хожу тихо, – невозмутимо сказал он. Переодет для тренировки – отметила я про себя. Бесит!

– Хочешь устроить спарринг? – с серьёзным лицом, но блеском в глазах, спросил он. Даже не знаю чего мне хотелось больше. Чтобы он свалил или нокаутировать его.

– А, давай, – решила согласиться я.

Он сначала поддавался, но когда понял, что я не хрупкая принцесска и прилетает ему по-серьёзному, стал защищаться и нападать. Я не заметила, как отвлеклась от всего и сосредоточилась на поединке. Наконец в голове не роились мысли. Спорт снова спасает меня…

– Может, на сегодня хватит? – проговорил запыхавшийся начальник. А я не чувствовала усталости.

– Сдаёшься?

– Нет, – но он перестал нападать. Только защищался.

– Скажи, что сдаёшься.

– Нет. Просто жду пока ты вымотаешься… – мы продолжили ходить – я нападаю, он защищается. Меня стало это злить. И я стала агрессивнее. Алексей всё отступал. Я уже предвкушала победу. И тут он поставил мне подножку, и уронил меня.

– Эй! Это запрещённый приём! – возмутилась я, лёжа.

– На сегодня хватит, – спокойно ответил он.

– Ты ведёшь бой нечестно, – меня снова наполнила злость. И лёжа на полу, я поняла, что злюсь на себя. Только на себя. За слабость, что допустила. Я встала и пошла с ринга. Приняла душ. Тело болело. Хорошо. Лучше так, чем апатия, страдания и сопли. Вышла из зала. Охраны не было. А меня ждал Алексей.

– Куда делись ребята? Или после поединка ты решил, что я способна себя защитить и охрана мне не нужна?

– Они у твоей квартиры. А до неё тебя отвезу я.

– Вот уж нет.

– Это не обсуждается. Помнишь? – с упрёком во взгляде спросил он. Тошнит уже от того, что я помню…

– Я машину тут не оставлю.

– Поедем на твоей, – нашёлся мой начальник и тут. Прилип, как рыба-прилипала. Я пошла к выходу. И он за мной.

Сначала ехали молча.

– Он не вернулся? – нарушил тишину Алексей. Я чуть управление не потеряла.

– Кто?

– Максим.

– Не лезь не в своё дело, – огрызнулась я. Он замолчал. Но потом снова заговорил:

– Он приходил в тот день, – от услышанного я сжала руль. – Врезал мне. И сказал, что я мудак, раз разрешил тебе сделать это.

– Я не хочу этого знать, – отрезала я. Он посмотрел на меня. Но больше ничего не стал говорить.

Думала, у дома он оставит меня в покое. Но нет.

– Я поднимусь и проверю квартиру.

– Там ребята. Это лишнее, – но он не послушал. Пошёл к лифту. Нет, всё-таки он меня очень бесит! Зашёл в квартиру. Всё проверил. И уже собирался уходить, когда мой чёртов желудок снова запротестовал, требуя еды.

– Ты что-нибудь ела?– я была готова заорать.

– У меня всё нормально. Просто уходи, – вместо этого, он вернулся в квартиру и стал проверять холодильник. Я просто охренела от этого. – Я просила тебя уйти, – он никак не отреагировал. Захотелось дать ему сковородой по голове, вытащить за пределы квартиры и закрыть дверь. Я развернулась и пошла в спальню. От злости шибанула дверь так, что люстра зазвенела.

Легла на кровать. Сначала лежала и злилась. А потом стало клонить в сон. Сначала ничего не снилось. А потом снова сон про то, что я кого-то выслеживаю. И нападение человека с лицом дьявола. Потом вообще пошла какая-то мешанина. И Олег, и Лёша, и Макс. От появления последнего стало больно. Будто по свежей ране снова резанули. Я почувствовала сквозь сон прикосновение к своей руке. Резко села.

– Извини, – лицо Алексея обрело ясные очертания не сразу. Твою мать! Почему он всё ещё тут!? – Раз уж я разбудил тебя, может поешь?

– Не хочу, – он хотел ещё что-то сказать, но я просто попросила: – Уйди. Пожалуйста, – он смотрел на меня, внимательно, не отрываясь. Но потом встал и пошёл. Через несколько секунд я услышала желанный звук закрывшейся входной двери. Я легла. Но заснуть не смогла. Спустя минут десять вышла. Снова медведь… На кухне пахло чем-то вкусным. Так что вели меня не ноги, а желудок.

На плите оказался омлет с очень аппетитным запахом. Я положила в тарелку. Тут раздался звук закрывшейся двери и щелчок задвижки. – Ребят, может хотите поесть? – позвала я. В ответ – тишина, и шаги. Наверное, Денис. Он любитель поесть, но молчун. А Миша любитель поболтать, он бы уже трещал без умолку – сообразила я. Но оказалась не права.

– Я их отпустил, – ответил мне Алексей. Снова. Я так и села на стул.

– Я же просила тебя уйти.

– А я говорил, что за тобой будет круглосуточное наблюдение.

– Ну, не твоё же…

– А чем я не подхожу? – тем, что бесишь меня! – злилась я про себя.

– Ладно. Хозяйничай тут. Я пойду спать, – сдалась я. Оставила тарелку и пошла в спальню. Он остался молча стоять.

И понимаю, что веду себя отвратительно, но как же бесит его поведение. Не верь больше никогда и никому. Все предают. Никогда не понимала зачем давать обещания, если собираешься его нарушить? Снова злость поднялась изнутри. Я включила музыку в наушниках. Five Finger Death Punch – Lift me up. Да! То, что надо! И не заметила, как уснула.

Сны не помню, но спала плохо. Проснулась. Был ещё полумрак. Дверь в спальню открыта. Наушников нет. Как ещё сказать, чтобы он оставил меня в покое? Пошла на кухню. Алексей спал в гостиной на диване.

Я не помню, когда ела. Так что накинулась на ночной омлет. Сделала кофе.

– Доброе утро, – поздоровался он, когда я налила себе кофе. Кому как…

– Не надо со мной нянчиться. У меня есть охрана. И этого достаточно.

– Да, вижу, что сделал хуже, оставшись. Просто… – он не закончил, а я вспылила:

– Оставь эти излияния для кого-нибудь другого. У меня всё нормально.

– Хорошо, – просто и спокойно ответил он. – Но сейчас, могу я выпить кофе?

– Пей, – я хотела уйти.

– Останься. Я не буду лезть. Потерпи моё присутствие до управления. И я не появлюсь больше вне работы, – я посмотрела на него. Ну, неужели дошло?

Мы сели пить кофе вместе. И до управления доехали молча. А дальше разошлись по своим кабинетам. Слово своё он сдержал.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Завтра назначена встреча со следователем по делу Олега. Я стала смотреть дорогу. Маршрут привёл в хоспис. Вот, видимо, причина почему голос звучал странно? Составила план на сегодня и на завтра. Вышла из кабинета. Охрана как всегда бдит.

– Денис, это план на сегодня и завтра, – он посмотрел в листок, пробежался глазами.

– Что это за адрес? – ткнул он в адрес хосписа. – Вы же знаете, что сейчас лучше не посещать никаких новых мест?

– Знаю. Там у меня запланирована встреча. И она состоится, – слишком долго я её ждала… Я повернулась идти назад в кабинет, но вслед услышала:

– Это только после согласования Алексея Николаевича, – можно подумать, он меня сможет остановить… Я ничего не ответила. Вернулась в кабинет. Минут через десять, звонок на рабочий телефон. Алексей.

– Ало.

– Охрана передала твой план на завтра. Что это за адрес?

– Там следователь по делу Олега, – кажется, я услышала, как он борется с желанием попросить меня не ехать. – Ещё что-то?

– Нет. Это всё, – я первой положила трубку.

Дописала запросы по городам. Пришла экспертиза кончика ножа. Стандартный сплав, массового производства. И часть экспертиз по Перми. В их деле была записка: «Помогите». Её приобщили, как записку от жертвы. Но наша каллиграфическая экспертиза показала, что это не почерк жертвы.

– Интересно… – я набрала Андрея.

– Ало.

– Андрей, привет, – мы, в какой-то момент, когда обсуждали провокацию для маньяка по ТВ, перешли на ты.

– Привет.

– У тебя сегодня есть возможность проконсультировать меня по делу?

– Я буду в управлении в 18:00. Но у меня встреча. В 19:00 тебя устроит?

– Да. Вполне, – ещё и лучше… Позже домой вернусь.

– Тогда до встречи.

– Пока.

Сегодня даже сходила на обед. Точнее, сходили.

– Ребята, вы вообще отдыхаете? – мне ответил Миша:

– Завтра будем, – хм…

– А вместо вас кто? – на этот вопрос ответил Денис:

– Алексей Николаевич не сказал, – так-так-так…

После обеда занималась другими делами. В 18:00 пошла налить воды и видела Андрея с Алексеем, у его кабинета. В 19:00 раздался стук в дверь.

– Входите.

– Привет, – поздоровался Андрей.

– Привет. Присаживайся.

– Предлагаю сразу к сути, – он сел.

– Хорошо, – я протянула ему записку. Он взял и посмотрел на неё. – По ней пришла каллиграфическая экспертиза. Изначально, её сочли запиской жертвы. Но почерк не её… Он взглянул на меня, и мне на мгновение показалось, что я увидела тревогу в его глазах. – Что?

– Как её обнаружили? – ответил он вопросом на вопрос.

– Была свёрнута и находилась в руке жертвы. Единственная ручка в доме, была найдена в сумке жертвы, в другой комнате. Наши эксперты проверили, чернила не совпали. Пермские нашли смазанный отпечаток на записке. Но не смогли его обработать. Сейчас этим занимаются наши спецы, – он снова посмотрел на записку. Видно было, что он что-то обдумывает.

– Я могу её забрать? И отчёт по каллиграфии?

– Зачем?

– Хочу изучить её более детально, – я смотрела на него очень внимательно. – Как я говорил, маньяк непредсказуем. Вероятно, наличие какого-то расстройства… – я с минуту подумала.

– И что ты получишь, изучив записку?

– Ну, в отчёте есть информация по почерку писавшего. Сопоставлю с тем, что знаю о деле. И, возможно, смогу очертить круг вероятных расстройств. Это нам кое-что даст. Об убийце, а, возможно, и о том, как его поймать, – я чуть помедлила.

– Хорошо.

Мы оформили улику на Андрея. И уже уходя, он спросил:

– Твоё обращение ещё крутят в новостях?

– Да.

– Думаю, стоит прекратить. Но об этом я с Алексеем поговорю.

– Стой. Почему? – я догнала его уже за пределами моего кабинета.

– Мы позволили тебе сунуться в это, не имея достаточно данных об этом человеке. Это было плохой идеей. И, если он ещё не видел тебя, то лучше, чтобы и не видел, – прозвучало как-то пугающе, поэтому я не нашлась что ответить. Он пошёл к кабинету Алексея. А я вернулась и села за стол. Время было 19:18. Кажется, пора идти домой… – с тревогой подумала я. Через несколько минут, снова стук в дверь.

– Войдите.

– Ты ещё не уходишь? – с порога спросил Алексей.

– Собиралась. А что?

– Я решил, что к следователю завтра отвезу тебя сам. Поэтому отпустил на завтра ребят. Но… – я приподняла вопросительно бровь. – Андрей заходил, – будто это что-то проясняло для меня. – Рассказал о записке. Я найду тебе охрану понадёжнее. А до этого, я от тебя ни на шаг не отойду, – я всмотрелась в его лицо внимательнее, он выглядел очень серьёзным и встревоженным. – Завтра справлюсь сам. Мы только туда и назад. А потом будешь под присмотром лучших.

– Думаешь всё так плохо? – я задала вопрос, заканчивая рабочие дела.

– Док обеспокоен не на шутку. А он спец в своём деле, – я посмотрела на него. Он так поджал губы.

– Что такое? – не удержавшись, спросила я.

– Зря я позволил тебе совершить это… – вот только не чувство вины… Это я вынудила его согласиться помочь.

– Я точно помню, что это было моим решением, а не твоим. Кроме того, если маньяк неуравновешен, он должен был уже напасть. Но всё спокойно. Так что… Или док ошибается. Или маньяк не видел репортажа. По-моему, нет причин так волноваться, – убеждала я его. Он немного помедлил, прежде чем ответить:

– Пока он не будет пойман, я не смогу жить спокойно. Надеюсь, ты не будешь против и позволишь мне позаботиться о твоей безопасности, пока угроза не будет устранена? – это был даже не вопрос, скорее просьба. Он изучал моё лицо с какой-то надеждой.

– Ну, хорошо, – решила я уступить ему в этом вопросе. – Встреча завтра в двенадцать. Приезжай к десяти… – ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он отвечал:

– Я же сказал, до момента, пока не будет лучшей охраны, я от тебя не отойду, – в его глазах я увидела неподдельное переживание и решимость добиться своего. Кого-то мне это напоминает… Мне эта идея была не по душе. Но, кажется, это было важно для него…

– Ну, тогда можно отпустить ребят сейчас. Ты же меня защитишь, – под конец фразы интонация получилась Ангелина – говняха. Тяжело принимать чью-то заботу, когда не знала её слишком долго. Я вздохнула и хотела извиниться, но он опередил меня.

– Да, ты права, – и он пошёл к выходу. Я так и осталась стоять с полуоткрытым ртом. Слышала, как он отпустил ребят. Потом он вернулся. – Можем ехать? – я как раз закончила собираться домой.

– Да.

Мы вышли из управления. Ребята ещё не уехали. Подождали пока мы сядем в машину.

– У тебя дома из еды то же, что вчера? – спросил мой босс, и по совместительству охранник.

– И того меньше.

– Ну, тогда нам нужно за продуктами.

Мы купили продукты, добрались до квартиры.

– Я могу приготовить… – предложил Алексей, проходя на кухню.

– Может лучше я? Как в старые времена… – я не поняла, он испугался или удивился. Я засмеялась. – С тех пор я перестала смешивать несмешиваемое, – он улыбнулся.

– Можем вместе, – неожиданно воодушевлённо предложил он. Да. Как, когда мама просила нас помочь накрыть на стол. Мальчишки это не очень любили… Когда ещё был Олег. Когда было весело и хорошо… Наверное, на моём лице отразилась боль от воспоминания. Потому что он подошёл ко мне с вопросом: – Всё нормально?

– Да, – я спешно развернулась и пошла в спальню.

Когда вернулась, он уже готовил. Закатал рукава и хозяйничал у плиты. Я остановилась в дверном проёме и на меня накатили воспоминания. Когда четырнадцать лет назад он ушёл, я сначала растерялась, потом злилась, а потом… Просто перестала ждать и надеяться. На кого-либо…

– Чем помочь? – спросила я, возвращаясь в реальность.

– Ставь тарелки. Ты всё ещё испытываешь восторг от накрывания на стол? – мы что вспомнили одно и то же?

– Нет. Раньше всё было по-другому.

– Да, – с грустью согласился он.

Мы ели практически молча. Я всё думала о своём и нашем совместном прошлом. Алексей не выглядел задумчивым, но тоже молчал. Вместе убрали со стола и пошли спать.

Я сначала лежала, заснуть не получалось. Потом встала и подошла к окну. Огни ночного города. Я обняла себя руками. Сколько жизней и судеб за этими окнами? Я переходила взглядом от одного окна к другому, пока мысли не вернули меня к завтрашнему дню. Завтра я, наконец, поговорю со следователем… Может и не стоит возлагать на это много надежд? В прошлый раз он отправил меня восвояси… Я старалась не тешить особых надежд.

– Тоже не спишь? – раздался тихий голос за моим левым плечом. Господи! Эти его кошачьи шаги доведут меня до испуга. Или его до фингала.

– Нет.

– И я не могу уснуть, – он встал рядом.

– Хотелось бы получить завтра ответы. Но… – я замолчала.

– Если ничего не выйдет, оставишь это? – этот вопрос меня напугал. Что будет, если я не достигну своей цели? Люди, которые совершили это с моим братом, продолжат безнаказанно жить дальше? Я передёрнула плечами, словно сбрасывая эти дурные мысли. Когда ты сдавалась? Ты пожертвовала слишком многим, чтобы найти и наказать виновных… – Всё будет хорошо, – сказал Алексей, видимо поняв моё молчание. Он повернулся ко мне. Я мельком взглянула на него. Снова взгляд, который ищет взаимности. Прости… Но я так и не произнесла ничего вслух. Отвернулась к окну. Спустя несколько минут он ушёл.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Утром проснулась от запаха кофе. И ещё чего-то очень вкусного. Пошла на кухню, упорно стараясь не замечать медведя. Сколько ещё будет больно? Даже просто смотреть на него? Отвернулась, проходя мимо.

Зашла на кухню и поймала взгляд Лёши. Кажется, хочет что-то сказать – поняла я. Я остановилась. Настроен решительно. Чёрт! Давать заднюю было поздно, поэтому пришлось так и остаться стоять.

– Я знаю, что причинил тебе боль много лет назад… – у меня в груди что-то сжалось. И онемели ноги. Не надо.... Пожалуйста… – взмолилась я про себя. – Но я хочу, чтобы ты знала. Что я больше не уйду. Что бы ни случилось… – мне захотелось заткнуть уши и улюлюкать, как ребёнок, чтобы не слышать этого. Твоё доверие дорого тебе обходится. Это проверено уже не раз. Одной спокойнее. Никакой боли. Никакого разочарования – напомнила я себе. Я попыталась понять, что ему ответить, но он опередил меня: – Я не жду от тебя ответа. Просто должен был это сказать, – он ещё посмотрел на меня с секунду и отвернулся к плите. Я стояла, как вкопанная. – Садись. Завтрак готов, – он взглянул через плечо, и его голос стал весёлым. По его расслабленному виду было понятно, что то важное, что он хотел сказать, уже прозвучало. Я осторожно подошла и села. Он поставил передо мной кофе и вафли. Я резко подняла на него взгляд. – Те самые… – сказал он с улыбкой. – Или по крайней мере, рецепт тот же. В исполнении не уверен… – мне почему-то стало трудно дышать. Запах показался мне знакомым, но я не вспомнила. Он поставил кофе и вафли себе, и сел. А у меня внутри было какое-то чувство тревоги. Он стал есть. Я почувствовала, как подступают слёзы. Уставилась в свою тарелку. Такие вафли готовила нам мама. Часто на выходных. И часто на выходных у нас гостил Лёша. И утром мы бежали на кухню, кто быстрее. Парни всегда были впереди. Но останавливались перед входом в кухню и пропускали меня. А я победоносно вбегала с криком: я победила! И все смеялись. Мама, папа, Олег, Лёша… У меня сжало горло. Воспоминание было счастливое, но встрепенуло во мне чувства, которые я давно не испытывала. Я изо всех сил старалась сдержать душевную боль, что нахлынули на меня. Алексей даже перестал есть, заметив моё замешательство. Только бы выдержать и не разреветься при нём – мысленно просила я саму себя. Он молча положил свою руку на мою. Это просто невыносимо… Я закрыла глаза. Из глаз скатились слезинки. Надеюсь, он этого не видел… Дыши, Ангелина. Дыши… К моему счастью, он не предпринял попытки успокоить меня. Просто сидел молча и ждал, пока я не справилась со своими чувствами.

– Откуда у тебя рецепт? – спросила я, совладав с собой. Но голос всё равно прозвучал сипло. Алексей наконец отпустил мою руку.

– Взял у твоей мамы, – я уставилась на него.

– Ездил к ней?

– Да, – столько вопросов возникло у меня от его ответа.

– Как она отреагировала?

– Сначала испугалась. Потом растерялась. А, когда я собрался уйти, попросила остаться.

– Она говорила об…? – я запнулась.

– Олеге? – подхватил Лёша. Я кивнула. – Да. Мы много о чём поговорили, – я сглотнула комок.

– Я приезжаю к ней по воскресеньям. Иногда, она не хочет меня видеть…

– Можем завтра поехать вместе, – неожиданно предложил он. – Уверен, она будет рада видеть нас… – я ему ничего не ответила.

Вафли оказались теми самыми…

В 11:50 мы приехали к хоспису.

– Мне пойти с тобой?

– Нет. Лучше я сама. Но спасибо.

Я подошла к администраторам, мне сказали номер палаты. Я постучала в дверь и вошла. Он лежал на кровати под кислородной маской. Сначала я подумала, он спит. Но он открыл глаза. Взгляд ясный и острый.

– Здравствуйте. Я…

– Я знаю кто вы, – быстро заговорил он, сняв маску. Вот так да! – Садитесь, – указал он на стул рядом с кроватью. – Я не могу долго говорить, – он снова надел маску. Я подошла и села.

– Я по делу моего брата…

– Да… – снова оборвал он меня. Он отнял маску от лица и голос прозвучал с горечью. – Хочу сказать… – снова маска. Он дышал с трудом. – Я знал кто вы, когда вы пришли в первый раз. Но я не мог ничего вам рассказать. Тогда у них ещё были рычаги давления на меня… – у меня по коже побежал мороз. – Теперь мои дети и внуки далеко. А я… Скоро умру, – снова маска. И дыхание тяжелее, чем было до этого. Я терпеливо ждала. – Когда всё произошло с вашим братом, ко мне пришли. Тот человек был посредником… Когда я узнал, что умираю, я добрался до конца… – у меня остановилось дыхание. – Дело вашего брата. То самое… Которое не даёт покоя до самой смерти… У вас, думаю, пока такого нет, – как же он ошибается… Он снова поднёс маску к лицу на несколько минут, а потом заговорил: – Там в тумбочке папка, – он указал на тумбочку рядом со своей кроватью. Я заглянула туда и вытащила папку. – У меня не было достаточно времени, чтобы найти убийц вашего брата. Но, думаю, вы сами с этим справитесь… В папке имена людей, кто стоял за тем, чтобы дело вашего брата не расследовалось, – я стала открывать папку. Руки задрожали. Наконец, я у цели! Я просматривала документы. И тут меня, словно током прошибло.

– Спасибо, – отрешённо проговорила я. Он что-то говорил сквозь маску, но я уже не слушала. На ватных ногах я пошла к выходу. Я не помню, как вышла.

Алексей стоял у машины. Он сразу понял, что я знаю. Выпрямился и подготовился.

– Ты знал, – сразу в лоб озвучила я обвинение. Злость разрывала меня на части, и застилала глаза.

– Ты должна выслушать… – попытался оправдаться он. Я так хотела ему врезать. – Спустя годы, после случившегося, я стал расследовать. Так я узнал… – я сжала кулаки. Ублюдок! – Я пришёл к отцу и спросил напрямую. У него не было выбора! – он что ищет во мне понимания?! – Ему угрожали… – он резко замолчал.

– Говори, – потребовала я.

– Угрожали мне и тебе. И твоей маме, – меня будто оглушили. В голове всё загудело.

– Ты чёртов ублюдок! – выплюнула я, и пошла к машине. Он попытался преградить мне путь. – Убирайся к чёрту! – проорала я, и обошла его.

– Пожалуйста, поговори с ним. Ты поймёшь… – я повернулась с намерением врезать ему. Но в последнюю секунду остановилась. Рука так и зависла у его лица. Он не уворачивался. Смотрел мне прямо в глаза. Я опустила руку.

– Ответь мне. Ты взял меня на работу, чтобы контролировать, что я не доберусь до правды? Но ты же дал контакты следователя… – не понимала я, а мой голос дрожал. На его лице появилась боль от моих слов. Хорошо!

– Я не думал, что он что-то знает. Тем более, после того, как ему тоже угрожали. А на работу я тебя взял по причинам, которые я тебе назвал. Я не врал тебе. За исключением этого дела. Потому что знал, что тебя не остановят угрозы и ты ринешься в бой. И погубишь себя… – я ещё посмотрела на него. Такая боль внутри разливалась, что грудь почти разрывало… Я будто рассыпалась на осколки. Я снова пошла к машине. Он пошёл за мной. – Ты должна знать, что все они мертвы! – я замерла. – Все, кто участвовал в убийстве Олега. Они все мертвы, – мне показалось, что моё сердце разорвалось в груди. Я повернулась к нему, даже не осознавая, что моё тело это делает. – Если хочешь, я отдам тебе всё, что я нашёл. Дети богатых, власть имущих родителей решили провернуть бизнес. Грязный и бандитский. Олег не знал. А когда узнал…

– Мне плевать! – выплюнула я эти слова ему в лицо. – Твой отец мог разоблачить тех, кто покрывал убийц, когда все они подохли, но не стал…

– Отец главного из подонков пригрозил ему. Снова. Мной, тобой и твоей мамой. Его репутация не может быть запятнана делами его мёртвого сынка… – я уже хотела сесть в машину.

– Как они сдохли? – спросила я.

– Обстоятельства странные. Но следствие так и не разобралось…

– Так им и надо! – я быстро села в машину, меня переполняло столько чувств. Алексей стал обходить, чтобы сесть на пассажирское, но я вдавила газ в пол. – Пошёл к чёрту! – я гнала не разбирая дороги. В голове было столько мыслей. Всё это время он врал мне… Смотрел в глаза, искал прощения, просил не вычёркивать его из моей жизни… Надеялся на дружбу. И на что-то большее… И врал. Врал. Врал!!! – Ненавижу! – я ударила руками по рулю. – НЕНАВИЖУ!!!! – проорала я, что было сил. И почувствовала, как по щекам текут слёзы. И перед глазами стало всё расплываться. Я остановилась на обочине какой-то безлюдной дороги. В голове всплывали воспоминания. Счастливые. Со мной, Олегом. Лёшей… – Как он мог? – я рыдала. Появился спустя столько лет… Сидел сегодня утром и говорил о маме, приготовил эти вафли… Как чёртова змея, которая затаилась перед нападением. Я наклонилась на руль. Злость всё ещё кипела во мне, словно пожирая меня. А слёзы текли. Когда до меня донеслись слова песни, что заиграла по радио:

«Воздухом, пропитанным нашими откровеньями, сложно дышать.

Не жалей, мы всё уже сделали. Это лишние – вопросы «зачем?».

Уходи, быстрей забирай с собой наше прошлое. Всё на часах…»

Слова песни, будто разрывали мою душу и сердце.

– Господи… Я потратила пол жизни на поиски… А вместо справедливости нашла столько лжи… И столько потеряла… – перед глазами стоял Макс. – Прости… – обратилась я к его облику. Слёзы, как потоком полились. Я откинулась на спинку кресла. А песня продолжалась, её слова, будто вырывали из меня всю боль, что накопилась за долгие годы:

«Пусть всё получится, когда захочется, свободу отличить, от одиночества.

Искренность, поможет сегодня начать всё с чистого. Я не боюсь…».

– Я должна всё исправить! Даже, если Макс не захочет больше знать меня… Просто сказать ему, – я вытерла слёзы. Но поток не прекращался.

Когда мужской голос в песне отсчитывал 10, 9, 8, 7, 6… С каждым счётом, я будто освобождалась. Перед глазами было лицо Олега. Лёши… И снова горячие струи потекли по моим щекам.

– Оставь это всё в прошлом… – приказала я самой себе. – Пока ещё можно… Пока ты не погубила всё… Себя, – я выскочила из машины, не в силах больше находиться на месте. Захлопнула дверь и опёрлась на машину спиной. Закрыла глаза и вытерла слёзы. Я пыталась справиться со всем, что произошло, когда услышала звук шин по гравию. Догнал всё-таки… Хорошо. Выясним всё. И всё, – решила я. Открыла глаза. Но это оказалось не такси. Машина незнакомая. Как и фигура за рулём. Это не Лёша… – поняла я. Незнакомец, тем временем, вышел из машины. Его голова было склонена вниз, а лицо скрывал капюшон.

– Привет, Ангелина, – сказал он. Я всё ещё не видела лица, но голос я узнала…