Катрин Корр
Мамочки и папочки
Закрываю последнее окно и бросаю на Лею взгляд через плечо. Она смахивает слезы с лица, прислушиваясь к голосу в трубке. Непогода бушует, подстать обстановке.
– Да, теперь слышу. Что у вас там происходит? – Вижу, как стремительно увеличиваются зеленые глаза. Подхожу к ней ближе, но она не видит меня вовсе. Просто смотрит перед собой, не моргая. – И как долго это будет продолжаться? Как Мари? Что она делает? Мари, милая, как ты? Нет, нет, не плачь, пожалуйста! Уже завтра вы с Элиной вернетесь домой и я буду ждать тебя… Мари? Я тоже скучаю, солнышко… Мари, пожалуйста, не плачь. Иначе я тоже буду грустить. Мы скоро увидимся, – отворачивается, опустив ладонь на лоб. – Я очень тебя лю… Алло?
– Что случилось? – Снова встаю перед ней. – Лея, что случилось?
Она пытается снова дозвониться до подруги, но связь не устанавливается. Резко выдохнув скудную долю накалившихся нервов, Лея распахивает взгляд:
– Мне больше нечего тебе рассказать. И мне не до разговоров, так что прошу тебя уйти. Пожалуйста.
– Но я хочу помочь. Просто скажи, что случилось? Что-то не так с дочерью?
Меня тут же обдает огонь изумрудных глаз. Она не глупая и знает, что возможно я смогу ей помочь, но продолжает отчаянно сопротивляться.
– Где Мари и твоя подруга?
– Они на коралловом побережье, – отвечает она, продолжая звонить подруге. – Элина сказала, что от ливня дорогу размыло и из города не выбраться. Они должны были вернуться завтра утром, но в нашу сторону дорога перекрыта.
– А что с Мари? – уточняю и на удивление не зарабатываю визуальную пощечину.
– Она плачет. Хочет к маме и домой. – Лея подносит телефон к уху. Достаю свой из кармана джинсов, как вдруг снова звучит её приглушенный голосок: – Влад, привет. Не отвлекаю?
Отхожу к окну, чтобы поговорить с Олегом, но набирать его номер не спешу. Хочу точно знать, что Лее нужно от некоего Влада.
– Спасибо, – отвечает она с вынужденной улыбкой. Наверное, собеседник забрасывает комплиментами, которые она считает сейчас совершенно неуместными. – Да, спасибо. Рада, что понравилось. Влад, скажи, ты сейчас в Фусфе? А-а… Ясно. Да, я в курсе, подруга звонила и рассказала… Мари сейчас там с ней. – Судя по тяжелому вздоху Владик сейчас не в Фусфе и ничем помочь не может. И он продолжает говорить что-то далеко не обнадеживающее. – Вот же черт. Легко сказать, Влад. Это наше первое расставание… Разумеется, я очень волнуюсь, – говорит почти шепотом. – Да. Что ж, хорошего тебе отпуска. Нет, нет! Ничего страшного. До встречи.
– Ты отправила дочь на другое побережье, чтобы я не смог с ней увидеться? – спрашиваю сразу, как только она завершает телефонный разговор. Кликаю пальцем на номер Олега. – В Фусфу, которая, насколько мне известно, каждое лето страдает даже от моросящего дождика?
– Если бы ты не свалился на наши головы, моя дочь была бы сейчас со мной!
– Я виноват? – смотрю на нее в упор. – Думаешь, я просто возьму и выхвачу ребенка из твоих рук, а потом увезу в неизвестном направлении?
– Я не знаю, на что ты способен, потому что впервые вижу тебя! – повышает она голос. – Ты заявляешься сюда, ведешь себя так, словно все мои чувства атрофированы и потому мне можно с успехом вешать лапшу на уши! Откуда мне знать, что у тебя на уме, если ты в который раз прямо заявляешь, что я должна отдать тебе свою дочь, словно она предмет мебели?!
– Надеюсь, ты наслаждаешься непревзойденной акустикой в кинотеатре? – спрашивает Олег. – Потому что если на тебя повышает голос одна из девочек, которых я отправил, я их ой как накажу.
Окинув меня полным разочарования взглядом, Лея покидает комнату и, кажется, бежит вверх по лестнице.
– В ближайший час яхта может выйти в море? – спрашиваю, испытывая смесь злости и вины. Первое усиливается от второго. Второе от первого. – Мне нужно попасть в Фусфу.
– В Фусфу? Что ты там забыл? На город обрушился ливень и тот в очередной раз тонет. Если хочешь сменить обстановку, соверши прогулку по побережью Розового песка. Городки там маленькие, но посмотреть есть на что, да и туристов намного меньше, чем…
– Мне нужно попасть в Фусфу, – перебиваю и подхожу к лестнице. Любопытно знать, почему Лея обратилась за помощью к Владу. Навряд ли он её парень, но всё же – почему первый звонок достался ему? – В такую погоду яхта может выйти в море?
– Разумеется, яхта может выйти в море! Я же тебе говорил, в любое время дня и ночи. Но причалить не получится, поскольку в Фусфе стоянка только для малогабаритных катеров. Придется бросить якорь подальше от берега и пересаживаться на тендер. Да и сейчас там очередной потоп! Реки выходят из берегов в горах и затапливают город. Там пробки, машины тонут, спасатели эвакуируют жителей и туристов. Те как обычно в шоке, но из года в год прут в этот паршивый городишко! На кой черт тебе понадобилось туда?
– Олег, собери команду, – говорю, прислушиваясь к шагам Леи. – Через полчаса я буду на яхте.
– «Будешь на яхте»? А кто тогда так звонко верещал, если не девочки, которых я…
Заканчиваю разговор, потому что Лея возвращается. Когда она останавливается на лестничном пролете, её беспокойный взгляд полон уставшего от меня негодования.
– Я отправляюсь в Фусфу. Если ты со мной, возьми необходимые вещи до завтрашнего дня.
– В Фусфу? – произносит она, очевидно, забыв, как дышать. Между ключицами снова проявляется соблазнительная ямочка, к которой мой непослушный взгляд буквально приклеивается. – Но дороги размыло. Как ты собираешься проехать?
– По морю. Поторопись, Лея. Насколько мне известно, в городе уже началась эвакуация.
Беспокойный взгляд распахивается, полные губы приоткрываются, и их обладательница снова спешит наверх, оставив меня наедине не с самыми приличными мыслями. Иду в прихожую и по пути пинаю одну за другой, как футбольные мячи. К тому моменту, когда Лея спускается с небольшой кожаной сумкой в руках, мне почти удается их приструнить. Но стоит только увидеть, как шелковые волосы ласкают её вновь обнажившееся плечо, я снова задумываюсь… И как ей только удается сочетать миловидную внешность молоденькой девчонки с очевидной зрелостью женственного тела?
10. Лея
По пути к набережной я без конца пытаюсь дозвониться до Элины, но тщетно. «Абонент не абонент» или что-то вроде того сообщает автоматический голос. Набираю номер отеля, в котором они остановились, но там постоянно занято, и оттого воображение разыгрывается на полную катушку. Чувство вины медленно откусывает от меня по кусочку. О вечных катаклизмах Фусфы я слышала не раз и знала, что в ближайшие дни ту часть полуострова накроют дожди, но какого-то же черта отправила туда свою дочь, будто иных мест спрятать её от настойчивого дядьки не нашлось! Но в качестве оправдания на ум тут же приходит воспоминание о каменной глыбе льда, застрявшей в моем горле, когда два дня назад на яхте Витан прямо сказал мне вернуть ему Мари, потому что в ней течет кровь его семьи. Мчась домой, я только и думала о его существенных возможностях. В попытке добиться своего он непременно воспользуется всем, чем можно и нельзя, а моим главным оружием останется статус одинокой матери. И вот я снова иду к его роскошной яхте, заряженной охраной со всех сторон, и чувствую себя так же беспомощно, как когда осталась без любимого человека, без крыши над головой и без шансов на осуществление заветной мечты. Я это чувствую, потому что энергия Витана подавляет меня. Он старше, он хитрее, умнее, опытнее, смелее, жестче… Он мужчина, черт возьми, по несгибаемому взгляду которого можно без труда понять, что идти на компромисс не в его стиле. Существует лишь его мнение и оно всегда правильное. И я знаю, что он отправляется в Фусфу не потому, что его племяннице страшно и она хочет скорее вернуться домой. Витан делает это исключительно ради себя и возможности скорее познакомиться с Мари, ведь я могу найти ещё несколько десятков вариантов, как оттянуть этот момент.
Поднимаюсь на борт следом за молчаливым хозяином. По дороге сюда он не проронил ни слова, что несомненно усиливало мое напряжение. Он обменивается рукопожатием с капитаном, приветствует выстроившуюся в ряд команду: четверка невысоких женщин и пятеро мужчин. На них бело-голубая униформа, приветливые улыбки и неподдельное желание во всем угодить хозяину и его гостям.
– Витан Архипович, мы готовы к отплытию! – сообщает капитан.
– Отлично. Нам нужно как можно скорее оказаться вблизи Фусфы. Так что выходим в море немедленно.
– Позвольте отнести ваш багаж в каюту? – спрашивает меня улыбчивая стюардесса. Думаю, она главная из женской четверки. – Меня зовут Марина. Если вам что-то понадобится, смело обращайтесь ко мне или девочкам.
– Хорошо. Спасибо, – благодарю её и отдаю сумку, в которую набросала уже и не помню что.
– Проведите гостью в салон, – командует Витан и останавливает на мне короткий взгляд. – Я скоро подойду.
Хочется ответить, что со мной не нужно возиться. Я не из тех его гостей, которым требуется внимание и бестолковые разговоры. Но я молча следую за Мариной к затемненным стеклянным дверям, разделяющим открытое пространство от… салона. Наверное, так здесь называют гостиную или любое другое помещение, в котором можно приятно провести время на мягком диване и посмотреть телевизор. Только захожу внутрь огромного и невероятно роскошного пространства, как в меня чуть ли не врезаются две девушки: блондинка и брюнетка. Обе высокие, стройные, а их буфера… По сравнению с ними мои сиськи просто фурункулы на спине несчастного подростка.
– Привет! – говорят мне синхронно и обходят с двух сторон. – Как дела?
Девицы хохочут, шампанское в хрустальных бокалах проливается, стекая по тонким пальцам. От них пахнет терпкой ванилью и настойчивым пряным пачули, чья изысканность теряется на фоне излишней сладости. Слишком насыщенный для меня аромат, от которого в два счета разболится голова. Оказавшись снаружи, девицы в обнимку подходят к Витану. Я не вижу его лица, но не сомневаюсь, что двум подружкам-коллегам удалось завладеть его вниманием. Уже вечер, сумерки сгустились, но их длинные ноги светятся бронзовым перламутром. Не знаю, почему, но я уверена, что под короткими платьями нет ничего, кроме тщательно удаленной от лишних волосков зоны бикини, которая светится так же, как и ноги.
– Желаете что-нибудь выпить? – отвлекает меня доброжелательный голос. – Или перекусить?
Марина стоит между двух огромных диванов в форме полумесяца, а позади нее стойка с встроенным телевизором, декорированная зеркальными песочного оттенка плитками.
– Нет, спасибо. – Я чувствую себя неловко и думаю, она это понимает. Я совсем не похожа на тех девиц, которые скрашивают скучные дни Витана на этой яхте. Мне кажется, я совсем не подхожу для этого места даже в качестве кратковременной гостьи. – Мне нужно позвонить.
– Я уже ухожу, – понимающе кивает Марина. – Если что, только позовите!
Женщина выходит через противоположные двери, и я достаю сотовый из сумочки. Звоню Элине, в отель, но результат всё тот же. Вижу пятнадцать уведомлений из канала местных новостей в мессенджере и, пока жду, когда загрузится весь список, мой взгляд вновь возвращается к двум девицам, повисшим на плечах Витана. Они заглядывают в его беспристрастное лицо, склонив на бок головы, и будто уговаривают немедленно проверить их профессиональные навыки. К девушкам подходит широкомордый охранник и, очевидно, просит их покинуть судно.
От бессмысленного наблюдения отвлекает вибрация телефона. На информационный канал обрушиваются публикации одна за другой…
«Очередной потоп в Фусфе».
«На Корабельной улице остановилось движение».
«Три автомобиля с людьми унесло течением в море».
Ужасаясь коротким видео очевидцев, чувствую легкую вибрацию под ногами. Капитан завел двигатель. Закрываю мессенджер, ибо и без этих наглядных страстей в голове торжествует бал самых страшных кошмаров любой матери, чей ребенок находится вдали от нее.
Я полная идиотка. Уже во второй раз являюсь победительницей в номинации «мамаша года». Помню, как первый день в детском саду стал испытанием для нас обеих. Мари рыдала, не отпускала меня, и даже сотни новых игрушек не могли завладеть её вниманием. Я оставила её всего на пару часов, но даже за это короткое время чуть не сошла с ума. Нам обеим было очень тяжело смириться с новым обстоятельством, но я понимала, что общение с другими детьми и смена обстановки важная часть её маленькой социальной жизни. И хотя у меня разрывалось сердце от её мольбы и рыданий, я делала так, как считала нужным. Потому что так правильно. И в саду ей ничего не угрожало. Но каким местом я думала, когда садила Мари в машину и отправляла в городок, славящийся не только огромным дельфинарием, но и вечными потопами в непогоду?!
Я паршивая мать. Зеленая, наивная и очень глупая. Нет, я тупая мать! Просто тупая мать.
– Не удалось дозвониться до подруги?
Властный мужской голос, как треснувший по спине кнут, запрещает мне наматывать сопли на кулак.
– Нет. Абонент недоступен. Не понимаю, в чем дело.
Витан обходит меня и останавливается в нешироком проходе между диванами.
– Присаживайся, – говорит, оглянувшись.
– Я постою.
– Мы подойдем к Фусфе через час, – поднимает широкую бровь. – Будешь стоять на ногах целый час?
– Это запрещено?
Мой голос искрит ожесточенностью и меркнет в глубокой тревожности. Одна часть меня благодарна Витану за возможность в ближайшие часы вернуть дочь домой. Но другая ненавидит за инициативность, которой мне сложно дать адекватную оценку. Привез мне лекарства – спасибо. Приехал просто узнать, как я чувствую себя – маловероятно. Ему нужна Мари. И сейчас мы плывем на этой махине в море, потому что ему нужна моя Мари. Да, возможно Витан и не выхватит её из моих рук, но он точно завладеет её вниманием и заручится наивным детским доверием.
Мои мысли, как снежный ком, катящийся с вершины горы. Смотрю на Витана и пугающих вероятностей прилипает всё больше, увеличивая ком в размерах. Выхожу из салона через стеклянные двери, не в силах выдержать на себе молчаливый и осуждающий взгляд. Мы неспешно отдаляемся от набережной, туристы фотографируют яхту, дети машут руками и восторженно верещат, радуясь тянущемуся за ней хвосту белой и взъерошенной воды. Даже непогода им не помеха. Подхожу к металлическому ограждению и впервые задумываюсь о том, что творилось в мыслях Яниса, когда я согласилась родить от него ребенка. Что он подумал обо мне, когда я промолчала, узнав, что у него нет семьи? Обрадовался, что ему в руки угодила настолько туповатая подопытная мышь? Или разочаровался, ведь недостаток ума наверняка мог передаться по наследству и его ребенку. И возможно, существовали десятки других претенденток, но они были намного умнее меня, а значит, и любопытнее.
Зачем я об этом думаю? Зачем позволяю дурным мыслям испоганить образ Яниса, который перевернул мою жизнь? Который невольно уберег меня от ошибок, вполне имеющим место быть, ведь я бы ни за что не вернулась к своей семье, от которой остался лишь жалкий огрызок.
Судно увеличивает скорость, и ветер срывает с моего плеча рубашку. За шесть лет жизни на полуострове, я никогда не видела его с моря. Он светится, похож на фигуристую даму, позирующую влюбленному в нее художнику. Она легла и борется со сном, а сумрачное небо, будто плотное покрывало, вот-вот накроет её обнаженное тело… Фантастический вид.
Ветер пробирается под рубашку. Я закрываю глаза лишь на пару секунд и представляю, как моя малышка прижимается ко мне, и я шепчу ей, что больше мы никогда не расстанемся. Но, когда вновь устремляю взгляд на удаляющееся побережье, слева от меня уже стоит Витан. Он наклоняется к металлическому ограждению и опирается на широкую трубу локтями. На его висках совсем короткие волоски, но те, что ближе к макушке, ерошит ветер. Он смотрит вдаль и не догадывается, что мой непослушный взгляд принимает участие в забеге по его загорелой шее. Увожу глаза на крошечные огоньки впереди, но они снова и снова возвращаются к мужчине, чье внезапное появление вызвало моментальное беспокойство, которое ничуть не утихло за прошедшие дни.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – вдруг говорит Витан, повернув ко мне голову. Не знаю, успел ли он поймать меня с поличным, но сердце у меня вот-вот выпрыгнет из груди. Ещё не догадываюсь, о чем он толкует, но этот его непривычно беззлобный взгляд разом отключает мою личную охранную систему. – Любая ответственность требует колоссального количества энергии. А любая внештатная ситуация эту энергию сжирает на раз-два. Когда её остается слишком мало, человек принимает решения, не задумываясь о возможных последствиях. У него просто не остается сил для всецелого анализа ситуации и он действует, повинуясь инстинкту. Не вини себя. Ты просто мама, которая хотела, как лучше.
Я не сразу нахожусь с ответом. Его слова перезагружают мой мозг… или вовсе отключают. Витан вновь смотрит на огни Бриллиантового побережья, а мои глаза обводят контур выпирающих из-под рубашки-поло мышц. Пытаюсь взять себя в руки и не показывать слабину, которая в данную минуту имеет место быть.
– Признаешь, что представляешь для меня угрозу и что я поступила правильно, отправив без двух недель пятилетнюю дочь подальше от себя и дома?
Я бы хотела, чтобы мой голос звучал увереннее и жестче. Чтобы, несмотря на очевидную благодарность за помощь, Витан понимал, что я всё так же обороняюсь и не доверяю ему. Но растерянность меня подводит.
– Я признаю, что твои действия обоснованы, – отвечает он, продолжая смотреть вперед. Напряжение квадратных скул на долю секунды похищает мой взгляд. – И причина тому неправильная формулировка целей с моей стороны, а с твоей, – вдруг поворачивает он ко мне голову, – шибко богатая фантазия. Я не чудовище, Лея. Я просто хочу познакомиться с Мари.
– Ты не похож на человека, который за пару часов готов изменить свое мнение, – говорю откровенно. – Ты приехал ко мне и снова потребовал отдать тебе мою дочь, а теперь успокаиваешь меня и говоришь, что перепутал слова местами и на самом деле просто хотел с ней познакомиться, а я глупая не так поняла. Я благодарна тебе за помощь. У меня нет друзей и знакомых, которые владели бы всеми видами транспорта и с радостью отправились в тонущий город, чтобы вернуть Мари домой. Но неужели ты думаешь, что я потеку перед тобой, как маслице в жару, и поверю в то, что ты вдруг решил оставить цель не достигнутой? Она безжалостная и совершенно мне непонятная. И в твоих глазах я вижу всё то же, что и в первый день нашего знакомства – желание непременно добиться своего и плевать, что кому-то твои решения причинят боль и что всё это совершенно неправильно. Оставь попытки навешать мне на уши как можно больше лапши. Понимаю, проводя много времени с молоденькими девушками, которые помимо своей основной деятельности, практикуют ещё и недоразвитость, можно привыкнуть к этому и думать, что все женщины именно такие. Но уверяю тебя, это глубокое заблуждение. Официантки не так наивны, как ты думаешь.
Кажется, я увлеклась. Упоминать о тех девицах, которых оставили за бортом, не стоило. То, как Витан коротает свободное время, не моего ума дело. Но зато я в крайне вежливой форме высказала всё, что думаю о нем и этой жалкой попытке втереться в мое доверие.
– Я сожалею, что наговорил тебе столько глупостей. Это случилось из-за ошибочного мнения, которое сложилось о тебе, – говорит Витан, развернувшись ко мне. Он опирается о металлическое ограждение поясницей и скрещивает длинные ноги. – Извини меня за далеко нелицеприятные слова. Такое случается, когда после смерти брата проходит пять лет и ты вдруг узнаешь, что он подарил результаты своих бесконечных трудов незнакомой девушке, с которой познакомился в баре. Пять лет его родители думают, что свое состояние он потратил на дорогостоящее европейское лечение, но оказалось, что он просто подарил его официантке. Первоначальное мнение о тебе, основанное на нескольких словах в письме, вполне оправдано, как считаешь? Ведь, увидев здесь двух веселых девушек, ты даже мысли не допустила, что я понятия не имею, кто они такие и откуда взялись. Ты решила, что я трахаю их ночи напролет, потому что у меня до хрена и больше свободного времени. И даже, если я скажу тебе, что впервые их вижу, ты всё равно останешься при своем мнении. Разница между нами в том, что я, проведя с тобой совсем немного времени, уже признаю, что ошибался и дал неверную оценку твоей личности. Я хочу наладить с тобой контакт, Лея. Дай мне возможность исправить твое первоначальное обо мне мнение.
Устремленные на меня глаза завораживают. Нет… Сбивают с толку. В них рассыпались обжаренные кофейные зерна и мне кажется, что я чувствую их аромат.
– Витан Архипович, напитки готовы и ждут вас наверху, – сообщает одна из стюардесс.
– Спасибо. – Девушка уходит прочь по левому борту, а Витан кивает мне в сторону одной из закругленных лестниц. – Выпьем кофе?
– А ты ещё не напился?
Мои слова вызывают у него ухмылку, что моментально отдается во мне предательским трепетом. Элина права, этот мужчина чрезвычайно привлекателен. Невольно задумываюсь, что именно делает его таким? Деньги, наделяющие властью и возможностью окружить себя неповторимой роскошью? Или же всё идет изнутри, как любят петь в песнях и писать в книгах?
– Я сказал, чтобы заварили вкусный чай, – добавляет он, бросив взгляд на темное небо.
Молча киваю и вновь послушно следую за ним. Только теперь Витан пропускает меня вперед и, когда я поднимаюсь на первую ступень, наши взгляды невольно встречаются, от чего мне становится как-то уж слишком волнительно.
