Катрин Корр
Николь. Часть 2
1
Громкий звонок телефона, который лежал на прикроватной тумбе да ещё и назойливо дребезжал от вибрации, вынудил-таки меня поднять тяжелые веки. Я с трудом перекатилась на бок и потянулась за гаджетом, сожалея, что не поставила его на авиарежим.
– Николь? – раздался в трубке встревоженный с нотками возмущения голос мамы. – Николь, ты слышишь меня?
– Угу.
– Николь, ты что, ещё в постели?
– Ага. – В моих ушах всё ещё гудели двигатели самолета. – Если ничего серьезного, то давай перенесем этот разговор на более удобное время.
– Что происходит, Николь? – Кажется, маме было всё равно на мое предложение. – Ты что, пошла во все тяжкие?
– О чем ты? – потерла я глаза. – Что уже опять случилось?
– Я в курсе, где ты и с кем, Николь! – укоризненным тоном заявила мама. – Что это ещё за новости? Что за поведение?
– Я сейчас что-то не поняла, – насторожилась я, сев на кровати, – о чем конкретно речь?
– О тебе и твоем начальнике, Николь! Я знаю, что вы уехали из города и между вами роман! Как тебе вообще в голову могло прийти связываться с ним?
– А как могло прийти в голову тебе – звонить мне не свет ни заря и требовать объяснений?
– Потому что твое поведение переходит всякие границы! Ты крутишь роман с женатым человеком, а это непозволительно, Николь!
– Я не собираюсь отчитываться перед тобой. Всё, что происходит в моей личной жизни, теперь касается только меня. Поэтому оставь свои нравоучения и займись привычными тебе делами.
– Твой отец в хороших отношениях с Абрамом. Только представь, каково ему будет, когда он узнает о вашей грязной связи? Он ведь знаком с супругой Абрама! Что, если мы пригласим их на ужин, а ты…
– Ты живешь с человеком, который крутит роман за твоей спиной больше двадцати лет, – напомнила я сквозь зубы, не дав ей закончить нести этот бред. – Лучше займись своей личной жизнью, мама. А меня не трогай!
Я отключила телефон и подтянула к груди колени. До этого разговора у меня болели только уши, а теперь и весь череп раскалывался на куски. Я приняла прохладный душ в надежде, что тревоги смоет вода, но ничего не вышло. В очередной раз чужие слова поставили под сомнение слова Абрама. Сначала я думала, что Абрам женат, но он опроверг мои подозрения, и я, разумеется, поверила. Потом я усомнилась в его честности, когда на горизонте мелькнула брюнетка Астрид, которая на деле оказалась его сестрой. А теперь мой отец, оказывается, знаком с его женой, и они с мамой собирались пригласить их с Абрамом на ужин! Какая-то чертовщина!
В дверь постучали. Я потуже завязала махровый халат и поправила полотенце на голове. На пороге стоял Абрам и судя по его свежему и бодрому виду, нельзя было даже мысли допустить, что у него была бессонная ночь в самолете.
– Рад, что не разбудил тебя.
– За тебя это сделала мама. – Мне казалось, что на моей шее висела тяжелая гиря. – Собрался прогуляться?
– Позавтракать, – кивнул Абрам. – Составишь мне компанию? Праздничный ужин будет вечером. Ты хотела пройтись по магазинам, так что можно сделать это после завтрака.
– А ты что, собрался меня сопровождать?
– Если ты против, я найду для себя занятие, – пожал он плечами, будто ему было всё равно.
– Так и быть. Только тебе придется меня подождать. Я ещё не готова.
– Буду на первом этаже. Найдешь меня.
Я плавилась под его настойчивым взглядом. Мне хотелось схватить Абрама за руку и затянуть в свой номер, потому что я отказывалась верить словам мамы и желала всецело доверять ему, но…
– Абрам? – окликнула я, когда он, развернувшись на пятках, направился вдоль по длинному коридору. Вопрос, который я хотела задать, так и застрял в горле, потому что в данную минуту он был совершенно неуместным. – Я не замерзну в пальто?
– Думаю, что нет, – улыбнулся он, будто понимая, что спросить я хотела вовсе не это. – Во всяком случае, я не позволю.
С моих губ сорвался нервный смешок, а взгляд отказывался отпускать сексуальную улыбку.
– Я скоро.
– Жду! – махнул он рукой и направился к лифтам.
* * *
– И что ты думаешь по этому поводу? – спросила меня Мила, пережевывая бутерброд. Мы общались по видеосвязи, пока я спешно собиралась на завтрак. – То есть… Черт возьми, что вообще происходит? Какая жена, если он говорил тебе, что её нет!
– Вот поэтому я тебе и звоню! Абрам… Он мне симпатичен, понимаешь? Но эта гребаная неопределенность в его личной жизни… Она меня с ума сведет!
– Ты ему не веришь?
– В том-то и дело! – развела я руки в стороны. – Верю! Но я так же знаю, что с этим нужно быть очень осторожной… – Я тяжело вздохнула, опустив и голову, и плечи. – Не хочу быть, как сестра. И не хочу снова напороться на предательство.
– Николь, – произнесла Мила тихим голосом, – тогда спроси у него прямо то, что тебя интересует. В этом нет ничего предосудительного. Объясни ему, почему для тебя это важно. И ещё, – хмыкнула Мила с напускным недовольством, – неужели он не мог созвониться с тобой в течение всего дня? Тридцать первого декабря я имею в виду! То есть, это что – нормально, когда, пообещав встретить с тобой Новый год, он начинает названивать тебе уже после полуночи? Кажется, это совсем не по-мужски. Ох, Люрекс, нет! Это моя любимая сумочка…
Мила отключилась, и я не стала перезванивать. Повесив легкое пальто на руку, я вышла из номера. Полная решимости, я спустилась на первый этаж и обнаружила Абрама в компании улыбчивой блондинки. Они сидели на одном из золотистых диванчиков, попивали кофеек из крошечных кружек и мило беседовали друг с другом. Когда я подошла к ним, блондинка как раз лепетала:
– Передай от меня привет Виктории. Я как-то пробовала связаться с ней, но она, наверное, сменила телефон. В общем, передай ей, что я бы с радостью с ней встретилась.
– Хорошо. – Абрам увидел меня и поднялся. – Рад был встрече.
– Это взаимно, – улыбнулась женщина и тоже поднялась. Она посмотрела на меня с любопытством, ожидая, очевидно, что Абрам представит меня, но он этого делать не стал.
Мы молча зашли в ресторан, сели за столик у окна и поблагодарили официанта за меню. Я не была голодна. Меня питали озадаченность и неопределенность, ведь этой Викторией могла вполне оказаться жена Абрама. Сделав небольшой заказ, я вернула официанту меню и оглядела сверкающий зал, полный деловых и очень занятых людей.
– Почему так мало заказала?
– Потому что я не голодна. Но если вдруг мне на глаза попадется забегаловка с бургерами, я туда обязательно загляну. Ты здесь часто бываешь?
– Вовсе нет.
– А кажется, будто да.
– Почему?
– Ты точно знаешь, куда идти. Ты ведешь себя так, словно уже не раз здесь останавливался.
– «Знаю, куда идти»? – усмехнулся он. – Это ведь отель!
– Знаю. Но я, например, в другой стране и в здании, где никогда не была, могу и заплутать.
– Значит, путешествовать в одиночку тебе противопоказано.
Мы сдержанно улыбнулись друг другу. Вопросы, донимающие мой разум, умножались. Им уже точно не хватало места!
– Почему ты согласился поужинать с моей семьей на Новый год?
– Из вежливости. Твои родители сочли бы мой отказ за неуважение.
– А их мнение для тебя так важно? Ты ведь приехал повидаться с сестрой, а тут вдруг меняешь свои планы ради посторонних тебе людей. Не говоря уже о том, что ты вроде как собирался ко мне.
– Не вроде как, Николь, – посмотрел он на меня внимательно. – Я очень ждал нашей встречи. Поездка немного затянулась, а вдобавок к этому задержали мой рейс на пять часов. Я прилетел в город в начале одиннадцатого, поехал к Астрид, а потом собирался к тебе. Знаю, о чем ты думаешь. Я бы мог сообщить тебе о своих планах в течение дня, но… – Абрам усмехнулся, будто дальше меня ждала полная нелепица. Впрочем, его взгляд сделался таким рассеянным и болезненным, что я уже сама пожалела о своих словах. Наверное не стоило начинать эту тему. – Мне было не до этого… А потом у Астрид началась аллергия! Она с детства не переносит паприку, а в одном из блюд была эта приправа. Мы поехали в больницу и встретили Новый год там, – закатил он глаза. – Я звонил тебе, но ты уже отключила телефон и… И я понял, что на этом всё. А твои родители, – поднял он на меня глаза, – скажу честно, я просто хотел увидеть, что не так между вами. Понять, может быть, чтобы получше узнать тебя.
– Ты мог бы просто спросить меня об этом, – пожала я плечами.
– Я уже имел неосторожность сделать неправильные выводы, – напомнил Абрам. – Да и, каким бы сильным не было чувство любопытства, которое, поверь, совершенно мне не свойственно, я не стану лезть в личную жизнь человека, поскольку понимаю, что порой это не должно никого касаться. И мне почему-то кажется, что это именно твой случай.
Нам принесли заказ. Я размешала овощной салат с плоскими ломтиками куриной грудки, обваленной в желто-оранжевых специях.
– А разве Грушевский тебе не рассказывал? – усмехнулась я. – По-моему, он готов говорить обо мне с каждым столбом. – Абрам молчал, нарезая на ровные кусочки свою яичницу. Я знала, что отец уже беседовал с ним и прекрасно понимала, что словами об «охотнице на богатых мужчин» он не ограничился. – Я встречалась с молодым человеком. Он красиво ухаживал за мной, а наши родители, так или иначе, знали друг друга. Их общение стало более интенсивным, когда мы с ним стали жить вместе. Я тогда заканчивала университет и совсем не задумывалась о будущем.
– Что-то вроде галочки?
– Точно, – улыбнулась я, глянув в окно. – Я почему-то была уверена, что моя жизнь уже расписана от и до. И это казалось чудесным, поскольку я любила и была любима, я знала, что очень скоро мне сделают предложение и я надену белое платье. У меня будет своя счастливая семья. Мы с мужем будем любить друг друга, уважать, ценить и оберегать… Всё, как у моих родителей, на идеальные отношения которых я смотрела годами и представить не могла, что бывает как-то иначе. – Я прочистила горло и сделала пару глотков воды. – У меня есть подруга. Мила, – улыбнулась я. – Она работает в крупнейшем глянцевом издании и постоянно пропадает на всяких светских тусовках, закрытых мероприятиях – в общем, она очень активная в этом плане и всегда умудряется находиться в самой гуще событий.
– Позволь предположить? – с кривой улыбкой, сказал Абрам. – Не Мила ли оповестила тебя о том, что я ужинал с твоими родителями тридцать первого декабря?
Я улыбнулась и едва заметно пожала плечами, вынудив Абрама понимающе опустить голову.
– Как-то раз она пригласила меня на открытие клубного ресторана. Прессе и репортерам вход был закрыт, но у Милы очень много друзей и ей удалось достать пригласительные. Она сказала, что работать не будет. Она просто должна знать, что это за место такое. Мы приехали и попали в ресторан, где гостями были мужчины самых разных возрастов в деловых костюмах, с пачками денег в карманах и явным желанием все их там оставить. А ещё там были элегантные женщины, молодые девушки и почти все они пришли заработать. И вот мы сидим ужинаем с подругой, как вдруг я вижу отца в компании рыжеволосой женщины. Они мило беседуют, она опускает свою ладонь на его руку, поглаживает её пальцами, они целуются… Так открыто и откровенно… На маму она похожа не была, – хмыкнула я, – так что мои волосы, разумеется, встали дыбом. Мы с Милой уехали. Я не хотела, чтобы он видел меня, потому что сама не до конца понимала, что вообще произошло. Я вернулась домой, хотя планировала остаться на ночь у Милы. В тот момент я нуждалась в поддержке любимого человека, а не подруги. Такое со мной было в первый и последний раз. Мне просто хотелось поделиться с ним эмоциями, чувствами, которых я прежде никогда не испытывала. Я почему-то была уверена, что он поймет меня… Но дома меня ждала другая картина: моя сестра, скачущая на моем парне. Я вдруг позабыла о предательстве отца. То, чему я стала свидетельницей менее часа назад, просто перестало иметь для меня хоть какое-то значение, потому что теперь предали меня. Мою любовь, мое уважение, мои мечты и планы. Я собрала свои вещи, пока влюбленная парочка приходила в себя, и поехала домой. Потому что дома мне всегда были рады и там намного спокойнее что ли. Во всяком случае, я была в этом уверена. Я плакала, объясняя маме свой поздний визит да ещё и с чемоданом. А она впервые слушала меня с таким пугающим хладнокровным спокойствием… А потом она сказала мне идти спать. Утро вечера мудренее. Принимать решения нужно на свежую голову и бла-бла-бла. Тут приехал отец, – улыбнулась я, с отвращением вспоминая ту бесконечную ночь. – Что такое? Что у вас случилось? Николь, ты обязана успокоиться и поговорить с Ильей. Между вами не может быть никаких разногласий, вы идеальная пара. И я спросила его, как вы с мамой? Значит идеальные пары обязаны изменять друг другу? Илья с моей родной сестрой, а ты с какой-то рыжей мочалкой? И тут вдруг в одно мгновение мой отец снял с себя все маски, какими обманывал меня всю жизнь. Мама ушла в спальню, сделав вид, что не услышала или не поняла, о чем я говорю. А отец начал требовать от меня повиновения. Что я обязана вернуться к Илье, сделать вид, что ничего не заметила и жить дальше. Что он вот-вот сделает мне предложение, мы поженимся и наши семьи, наконец, соединятся. Я сказала нет. В слезах и истериках, я разбила, наверное, всю посуду в доме, потому что не понимала, почему всё так резко изменилось? Где моя мама, которая всегда поддерживала меня? Где отец, чья любовь, как оказалось, всегда была театральной постановкой? Домой приехала София и послушно села за стол, когда этого потребовал отец. Он спросил меня ещё раз, намерена ли я оставить «нелепые проблемы» в прошлом и продолжать жить себе «припеваючи»? В ответ я плюнула на его любимый стол из темного дерева. Тогда он спросил Софию, готова ли она занять мое место и сестра без промедления согласилась. И только тогда до меня дошло, что кроме подруги у меня нет никого. Потому что она приехала ко мне в пижаме и огромных тапочках посреди ночи и помогла собрать мои оставшиеся вещи, для которых я никак не находила времени, чтобы перевести их в нашу с Ильей квартиру. Мила вообще ничего у меня не спрашивала. Просто откликнулась на мою просьбу, позволила пожить у себя, пока я приходила в чувства. Моя бабушка оставила мне в наследство квартиру. В центре города. В старом, но чертовски дорогущем доме. Все мои карты отец заблокировал… Содержать квартиру у меня не было денег и я выставила её на продажу. Купила однокомнатную в новом районе, сделала ремонт, параллельно подыскивая работу. Но без опыта мало куда брали, да и… Да и отец постарался. Я проходила собеседования в небольших фирмах и целых компаниях, с руководителями которых он был хорошо знаком. Никто не хотел связываться со мной…
– И поэтому ты сменила фамилию?
– Я просто не хотела, чтобы нас даже какое-то словечко связывало. Однажды мы с Милой и ещё одной моей подругой решили пройтись по магазинам. И я увидела, как любовница папаши зашла в салон дорогого нижнего белья. Я тогда несколько месяцев безуспешно ходила по собеседованиям и вдруг во мне взыграло какое-то странное чувство… Несправедливости и… Я вспомнила, как била дома посуду, вазы и эти бесконечные фигурки слоников. И мне захотелось сделать что-то такое ещё, чтобы избавиться от этого поганого чувства обиды. В общем мы зашли в этот же салон, и я направилась к примерочным, вслед за рыжеволосой женщиной. Она знала, кто я, потому что, увидев мое отражение в зеркале, нагло ухмыльнулась и спросила: «И чего тебе»? Я разукрасила ей лицо и сказала, что отцу точно понравится. Возможно, это казалось ужасным со стороны, но я тогда получила непревзойденный кайф. Сейчас я этим не горжусь. Это ужасно… А ему «понравилось»! Он позвонил мне и орал так, что я чуть не оглохла. Что я должна быть благодарна ему до конца моих дней, ведь если бы он не он, то меня бы посадили за причинение вреда здоровью и всё такое прочее. И предупредил, чтобы я не смела больше прикасаться к женщине, которую он любил долгие годы. В следующий раз мне точно не повезет, – улыбнулась я. – Поэтому я и сменила фамилию. Во мне нет ничего от Грушевского. И никогда не будет. Впрочем, как только я получила новый паспорт, меня взяли на работу. Поэтому, не быть Грушевской – к удаче.
Абрам молча и задумчиво смотрел на меня, а потом опустил локти на стол и подпер пальцами подбородок.
– Извини, что испортила тебе аппетит. Ты даже не попробовал свою яичницу. Но я не хочу, чтобы ты считал меня той, кем я со слов Грушевского точно не являюсь.
– Он боится тебя. Ведь то, что не поддается контролю, всегда несет в себе опасность.
– Если бы он боялся меня, то давно уже оставил бы в покое. Юля, которую ты уволил, теперь работает у него. И теперь она меня терпеть не может, – закатила я глаза. – Тебе он наговорил обо мне не бог весть какой ерунды. Он не боится меня. А просто хочет подпортить мне жизнь, чтобы я осознала, как была не права.
– То, что ты рассказала, Николь, это очень жестоко. Но теперь я понимаю, почему ты так много раз…
– Что? – произнесла я, когда он вдруг внезапно замолчал.
– Искала кольцо на моем пальце и не согласилась тогда поужинать со мной, хотя мы вроде бы… – ответил Абрам, скрывая улыбку. – Хотя мы оба понимали, что симпатичны друг другу. – Мое сердце подпрыгнуло к самому горлу. – Извини, что я заставил тебя сомневаться в моей честности и, вероятно, сожалеть о том, что между нами было.
Я прочистила засохшее горло и сделала большой глоток воды. Я чувствовала, как подгорало мое лицо под внимательным взглядом серых глаз, и пожалела, что напялила на себя этот теплый свитер. Официант принес мой кофе, и я поблагодарила его молчаливой улыбкой.
– Ты поделилась со мной своим прошлым, потому что считаешь, что я верю каждому слову твоего отца?
– Потому что ты мне нравишься, – посмотрела я на него, поджимая пальцы на ногах. – И, если это взаимно, то разумеется я бы не хотела, чтобы у тебя сложилось обо мне неправильное впечатление.
– Впечатление о тебе сложилось уже в лифте, – улыбнулся Абрам. – Когда мы застряли.
– Вот как… Что ж, надеюсь, это случилось не после моих слов о твоей заднице?
– Нет, – засмеялся Абрам. – Чуточку раньше.
2
Праздничный ужин в честь юбилея Анкура Хатри проходил в роскошном ресторане, дорога к которому заняла чуть меньше часа. Внутри всё сверкало: стены, белая мебель, пол, посуда, вазы… Весь потолок был усыпан камнями, которые свисали на тонких нитях, будто чьи-то бриллиантовые слезы. Будь я чуть выше, то смогла бы даже дотянуться до них. Среди гостей было достаточно русских, чтобы можно было найти компанию для общения. Впрочем, я в ней точно не нуждалась и очень надеялась, что и Абрам тоже.
Мы провели вместе весь этот день. Абрам не заходил со мной в бутики, за что я, если честно, была ему очень благодарна. Мне не очень хотелось, чтобы он видел, какие наряды на вечер я примеряла. Вместо этого он постоянно говорил по телефону. Я не знала, зачем он тратил свое личное время на эти утомительные разъезды со мной, но для меня его внимание было очень ценно. Мы не держались за руки, не говорили больше о симпатии друг к другу, а наши разговоры занимала тема работы и предстоящих проектов. Однако атмосфера томительного ожидания чего-то волнующего определенно преследовала нас и это не могло не играть на моих нервишках.
– Абрам! Николь! – приветствовала нас Кэйлаш. На ней было красивое атласное платье глубокого золотого цвета с изумрудным отливом, а драгоценные ярко-желтые камни сверкали не только в украшениях, но даже в волосах. – Как же я рада вас видеть! Для нас огромная честь видеть вас на нашем скромном семейном празднике!
– «Скромном»? – засмеялась я, оглядев сверкающий зал. – Боюсь представить, каковы масштабы не скромного празднества!
– Ох, ну что вы, Николь! Вы нам льстите! – Мы обнялись, и Кэйлаш пригласила нас с Абрамом за один из множества круглых столов. На каждом огромная ваза с цветами занимала центральное место. – Прошу вас, присаживайтесь! Будьте, как дома! Я сообщу мужу, что вы здесь!
– Спасибо, Кэйлаш, – поблагодарил Абрам, отодвинув для меня стул.
За нашим столиком сидели русские. Благо, Абрам не был с ними знаком и потому нас ничто не могло отвлечь от разговоров друг с другом.
– Миленько здесь, – пролепетала я, оглядевшись. – Всё так блестит и… светится, что аж глазам больно.
– Скромный семейный праздник, – напомнил Абрам. Мы засмеялись. – Должен сказать тебе кое-что.
– Уже любопытно.
Абрам обвел улыбчивым взглядом пространство вокруг меня, а потом посмотрел в мои глаза так пронзительно, что у меня даже желудок свернулся в трубочку.
– Хатри выбрал наш проект.
– …Вот как. И когда же ты об этом узнал?
– Два дня назад.
– И два дня ты молчал? Ты ведь сказал мне, что хочешь сегодня познакомить Хатри с нашим проектом!
– Это не правда, – усмехнулся Абрам. – Иначе бы ты со мной никуда не поехала. Так ведь?
– Хочешь сказать, что на самом деле супруги Хатри не приглашали меня сюда?
– Приглашали, – кивнул Абрам. – Но этого мало, чтобы ты согласилась улететь со мной. – Его бровь легонько подпрыгнула.
К нам подошел виновник торжества в компании своей очаровательной супруги. Поблагодарив меня за поздравление, Анкур и Абрам отошли в сторонку, а Кэйлаш заняла освободившееся место.
– Николь, я правда очень рада, что вам удалось приехать к нам! Абрам только и говорил, что у вас много работы, много работы! А мне очень хотелось поговорить именно с вами, Николь. Разумеется, не в столь шумной обстановке. Но я понимаю, что времени у нас не так много, поскольку Абрам сказал, что уже в шесть утра у вас самолет.
– Да, это так. Разговор серьезный? – насторожилась я.
– Может быть, – загадочно улыбнулась Кэйлаш. – Николь, вы понравились мне с первого взгляда. Вы открытая, добрая, элегантная и умная девушка. Мне очень хочется говорить с вами, а когда я испытываю это желание, значит человек передо мной – по-настоящему хороший и ему можно доверять. – Я так занервничала, что даже поерзала на стуле. – Николь, я хочу предложить вам работу. Здесь в Мумбаи.
– …Вы серьезно?
– Полтора года назад мы построили деловой центр в семьдесят этажей. Восемь последних этажей занимают бизнес-апартаменты, которыми владеет один из моих братьев. Всё, что ниже, офисы самых разных компаний, рестораны, фитнес-центры, салоны красоты. Мы нуждаемся в управляющем этим центом.
– Уп… управляющим? – уточнила я с нервной ухмылкой. – Управлять зданием в семьдесят этажей?!
– Этим занимается не один человек. Это целая команда настоящих профессионалов, вот только капитан этой команды никак не может отыскаться.
– Кэйлаш, – вздохнула я, – я никогда в жизни никем и ничем не управляла. Это ведь огромная ответственность и нужен по-настоящему компетентный в этом вопросе человек.
– Полностью с вами согласна, Николь. Но я так же считаю, что восемьдесят процентов профессионализма человек получает с опытом. Вы работаете в отделе маркетинга, но вам удалось устроить невероятный праздник для сотрудников в считанные дни. Да, – улыбнулась Кэйлаш, – Абрам много говорил о вас, Николь. И он так же, как и я, восхищается вашей невероятной особенностью быстро принимать решения, учиться и открывать в себе новые навыки и возможности. Нашей семье принадлежит большой бизнес. И вы даже представить себе не можете, как сложно найти человека с чистым сердцем. Который никогда не позволит себе обмануть, предать, украсть, утаить во благо собственных интересов. Не поймите меня неправильно, Николь, но сейчас вокруг очень много лжецов. Они улыбаются вам, а сами поджидают удобного случая, чтобы нажиться на вашей доброте и доверии, а вдобавок ещё и очернить репутацию. По части разоблачения таких людей в мире бизнеса, Абраму нет равных. Люди, которые на него работают, проходят колоссальное количество проверок, даже не подозревая об этом. Он формирует коллектив результативных, работоспособных и честных сотрудников. Я это точно знаю, потому что мы знакомы не один год и в своем время Абрам очень помог нам в одном дельце. Очень надеюсь, что вы, Николь, не находите мои слова обидными. Ведь я хотела совершенно не этого. А только, чтобы вы поняли, что я, моя семья, муж и наш бизнес очень заинтересованы в вас.
– …По правде говоря, я сейчас в шоке. «Колоссальное количество проверок»? – уточнила я, бросив взгляд на Абрама, который стоял уже в большой мужской компании. – То есть, я хочу сказать, что ваше предложение, Кэйлаш, оно немыслимое. Для меня это шок.
– Понимаю. А ещё вы, вероятнее всего, думаете, что я вас краду из-под носа Абрама? Точнее за его спиной, – улыбалась Кэйлаш. – Но прошу вас, Николь, не беспокойтесь об этом. Абрам в курсе моего предложения и он его поддержал, сказав, что тут уж выбор за вами.
– Вот как… – У меня даже во рту пересохло. – То есть, он знал, что сегодня вы поговорите со мной об этом?
– Сегодня, не сегодня – но он точно в курсе, что когда-нибудь бы это случилось. Вообще-то я очень рассчитывала, что вы задержитесь здесь на пару дней, но раз ваш рейс уже завтра, то и мне следовало поторопиться с предложением. Я понимаю, Николь, что вам необходимо время, чтобы всё обдумать. Я вас не тороплю. Мой телефон и электронная почта у вас есть, так что звоните и пишите в любое время дня и ночи. Но не торопитесь отказываться. Знаю, вы только-только приловчились работать с Абрамом, а тут вдруг снова придется перестраиваться для нового руководства… Но всё не так страшно, поверьте. Пожалуйста, подумайте об этом.
Я не успела ответить, поскольку позади меня раздался низкий голос Абрама. Кэйлаш распахнула взгляд изумрудных глаз и поднялась.
– Наслаждайтесь вечером, – сказала она нам. – И обязательно попробуйте закуски! Все-все – волшебные!
Абрам занял свое место и посмотрел на меня так, словно очень хотел что-то спросить, но поджидал, когда же я сама выложу ему все карты на стол. И как бы сильно мне не хотелось понять, почему о предложении Кэйлаш он мне ничего не сказал, я прикусила язык и взглянула на него совершенно непринужденно. Словно меня и не сгрызало чувство полнейшего непонимания.
– Кэйлаш очень расстроилась, узнав, что мы не останемся в городе на пару дней, – прервала я молчание. – Она очень милая.
Абрам улыбнулся, и я уже предвидела его вопрос, застывший в изучающих меня глазах: о чем мы так мило беседовали с Кэйлаш? Но и тут он промолчал, отвлекшись на приветствие очередного знакомого. В самый разгар вечера, когда танцы сотрясали стены и вынуждали вздрагивать даже нити с кристаллами над головами, мы с Абрамом вышли на улицу. Воздух был прохладный и приятно скользил по горячей шее. Мы поднялись на внушительных размеров балкон и остановились у белоснежного ограждения. Внизу стояли роскошные автомобили, гости приезжали, уезжали, а в воздухе определенно пахло шампанским.
– А ты хотела бы остаться здесь ещё на пару дней? – спросил Абрам, повернув ко мне голову.
– Было бы неплохо. Хотя бы потому, что ты сам хотел сбежать со мной из города, – улыбнулась я. – Мы проделали такой путь ради нескольких часов?
– Логично, – улыбался он. – В таком случае, предлагаю немного задержаться. Только не говори об этом Кэйлаш. – Мой взгляд моментально распахнулся. – Она точно похитит тебя на целый день.
– И зачем ей делать это?
Абрам бросил быстрый взгляд в сторону.
– Потому что ты ей очень понравилась и она однозначно не упустит возможности провести с тобой время, – уклончиво ответил он. И такой ответ меня вполне устроил. Абрам подошел ко мне ближе, и я моментально утонула в его потемневших глазах. – А я не хочу ни с кем тебя делить. Мне самому мало.
Его поцелуй обжег мои губы и заставил дребезжать внутренности. Я запустила пальцы в его короткие волосы, поддаваясь ласкам влажного языка.
– Думаю, что на нас никто не обидится, если мы уедем прямо сейчас, – прошептала я, облизав губы.
– Я думаю точно так же.
* * *
Мы зашли в лифт, бросая друг на друга улыбчивые взгляды. Когда дверцы сомкнулись, Абрам повернулся ко мне, склонил на бок голову и сделал плавный шаг навстречу. Мы не собирались расходиться по своим номерам, но вслух свои планы не обсуждали.
– Как думаешь, сколько в этом лифте спрятано поцелуев? – спросила я и сама засмеялась.
– Не знаю, но сейчас станет на один больше.
Мои руки вновь сомкнулись на его шее. Щетина приятно щекотала лицо, когда теплые губы прильнули к моим. На седьмом этаже дверцы разъехались, и мы неспешно оторвались друг от друга. Абрам впервые взял меня за руку и повел за собой. Это было красиво. Он в черном костюме, шел впереди, наши пальцы переплелись. Я шла за ним, придерживая длинное платье и предвкушая приятное завершение этого вечера. Идеальная бы получилась фотография. У двери своего номера Абрам резко повернулся и оглядел мое лицо взглядом, полным желания.
– Ты ведь останешься у меня? – усмехнулся он, понимая, что вопрос нелепый.
– И зачем мне это делать?
– Потому что я хочу тебя. И что-то подсказывает мне, это желание очень даже взаимно.
– Так и есть, – засмеялась я и вновь прильнула к его губам.
Когда дверь за нами закрылась, на пол полетела одежда. Я сбросила его пиджак, расстегнула пуговицы рубашки, при этом наши губы не отрывались друг от друга. Запах Абрама одурманивал, как наркотик. Мое тело отвечало на каждое прикосновение горячих пальцев, жаждало подчиняться. Когда белая рубашка упала на пол, я впервые увидела его обнаженную грудь. Я не смогла сдержать в себе вздох возбуждения.
– Сексуально, – улыбнулась я, подняв опьяненный взгляд на Абрама.
Он усмехнулся и избавил меня от платья с такой легкостью и быстротой, словно уже тысячу раз это делал.
– Ты потрясающая, – прошептал Абрам, поддев прозрачные бретельки кружевного бюстгальтера. – Твой запах не сравнится ни с чем.
Наши мысли и ощущения были идентичны, но я не озвучивала свои. Думаю, Абрам и без лишних слов понимал, насколько мне было хорошо рядом с ним. В его крепких объятиях я могла спрятаться. Его руки будто оберегали меня, поцелуи залечивали раны. Я понимала, что не должна придавать огромного значения нашей связи, но нежность его шепчущих фраз, взгляды, от которых плавилась моя кожа… Я погружалась в глубину новых чувств, охвативших меня по щелчку его пальцев. В потемневших глазах я видела собственное отражение и оно казалось мне особенным. Взгляд скользил по моим волосам, любовался моим телом, и я раскрепощалась под ним, становилась смелее. Абрам заставлял меня стонать от наслаждения и нехватки воздуха. Откровенные поцелуи спускались всё ниже, градус возбуждения повышался. Столкнувшись с разрушительной волной экстаза, я прижалась к Абраму всем телом, будто висела над пропастью и цеплялась за жизнь из последних сил.
