К. Хеллен
Эйвели. Часть первая

Звенье девятнадцатое. Лиин. Обретение Лиина

Случилось Седби после боя обходить поле брани. И обнаружил он израненного юного эу, которого не было среди воинов его, и Свет уже покидал глаза его. Склонился Седби над ним, и взял эу его за руку и просил поднять его, дабы умер он стоя, как подобает воину, и затем силы покинули эу. Тогда взял Седби юношу и принёс в лагерь свой и положил его в шатре своём. Разоблачил его, и промыл раны, и перевязал их, и молился над юношей, пока Свет не вернулся в глаза его и он не открыл их. Тогда спросил Седби, как зовут юношу, и тот ответил, что имя его Ли́ин [Líin]. И спросил его Седби, что делает он на чужом поле брани и где родители его, чтобы он вернул им сына. И ответил Лиин, что не имеет ни отца, ни матери, ибо умерла его мать, а отца он не знал вовсе. И вот, по смерти матери отправился он искать отца своего, и шёл мимо, и видел, как эулиен вступили в битву в меньшинстве, и по велению сердца встал с ними, хоть и не был обучен и оружия не имел. Возрадовалось сердце Седби, ибо был мил ему этот эу. И принял он его в сердце своё и войско своё, и полюбил его всем сердцем своим как соратника и друга, и ввёл в Дом свой и стал обучать его, и окружил Лиина крепким попечением своим, и всюду юный эу следовал за учителем своим. Был Лиин хорош собой, силён и статен и твёрд в бою, и все юные девушки эулиен засматривались на него. Легко давалось ему учение, и всякое оружие послушно было руке его. Быстро усвоил он уроки наставника своего, и по праву гордился им Седби, ибо мог Лиин вскоре выстоять в бою с ним и в умении своём стал Седби ровней.

По исполнении знанием, когда пришло время его, встретил Лиин девушку из народа своего и полюбил её. Тогда же просил он Седби отпустить его, дабы соединился он с возлюбленной своей и жил бы с ней как семья в её краю. И хотя не желал разлуки Седби, отпустил он Лиина по великой Любви к нему, и поселился Лиин недалеко от Светлого Дома в селении эулиен, где жила возлюбленная его, и было это селение ближе к лагерю Седби, чем Дом его.

С того дня встречались друзья лишь на поле брани и в лагере перед битвой. И ликовал взгляд Седби каждый раз, как видел он воспитанника своего, ибо вырос Лиин и возмужал и был высок, светлоок и благороден, хоть и гордым был воинственный нрав его, но сердце его было чисто и душа скороучастлива. И много побед плечом к плечу разделили впоследствии Лиин и Седби, и итрем стало доказательством дружбы их. И поставил Седби Лиина во главе войска своего и во всём доверял ему.

И вот случилось, что собрались люди Неоглашаемого с востока, с Альбиона и островов, и пришли к границам, где стояли эулиен. И стали грабить и разорять селения их. Был в это время Седби с женой и дочерью своей, а узнав о набеге, послал к Лиину с приказом, чтобы ехал он в лагерь и готовил войско к возможной битве, а сам он прибудет следом и укажет путь. Но случилось людям напасть на селение, где родился Лиин, и разорить его, и истребить эулиен его. И ослушался Лиин приказа Седби, и, оседлав коня, бросился на помощь эулиен родного края. И в одиночку рассеял он врага, и стены домов отстоял, и мчался на крик и стон, ибо требовало его сердце немедленного заступничества за всякую душу перед лицом смерти. И так в порыве своём не увидел он лучников за холмом, они же, дождавшись, когда повернёт эу к ним коня и пойдёт на них, расстреляли его из луков своих. И упал Лиин на землю и больше не мог встать. Тогда же явился Седби и разметал разбойников, и, увещевая Лиина за непослушание его, склонился над ним и увидел, что Лиин умирает. И снова взял Лиин Седби за руку и просил позаботиться о жене его и детях и окружить их той же заботой и попечением, какими окружил Седби прежде и его самого. И поклялся Седби исполнить волю его. И не отпускал руку Лиина и глаз не отводил, провожая его, и трудно угасал Свет в глазах эу. Но вот коснулась смерть чела его, и, собрав силы свои, просил Лиин Седби исполнить также последнюю волю его – позаботиться о могиле матери его и прийти к ней и извиниться перед ней, ибо не исполнил он последнюю волю её и отца своего не нашёл, и обещал ему Седби и просил лишь назвать ему имя, дабы по нему нашёл он могилу. И сказал ему Лиин: – Эвлием. И схватил его Седби и воскликнул: – О горе мне, ибо отец твой я! И слышал его Лиин и распахнул глаза свои, и в этот миг остановилось сердце его. И так в смерти обрёл Седби единственного сына своего.

Был рождён Лиин от отца своего Седби, сына Финиара, и матери своей Эвлием по исходу эулиен, на мирной земле, по великой Любви матери своей к воинственному и ветреному эу, каким был Седби прежде. И отправился Лиин за море, обретя отца своего на руках его и оставив ему в попечение жену и детей своих.

Потрясённый внезапным горем своим, уязвлённый им, вернулся Седби в Светлый Дом и не решался предстать пред женой своей, ибо вспомнил вдруг, что не ведает она, каким был он прежде, и полюбила уже переменившегося Седби, отрекшегося от прежних дел своих. Ныне же вопили дела его прежние о себе болью утраты, смертью Лиина и живыми детьми его, потомками Седби. И сокрушался Седби и смерти желал более, чем признания возлюбленной Бад. Но по долгу сердца своего пришёл он к жене своей и сказал, что готов отпустить её, если пожелает уйти она, узнав правду, и молил её, коленопреклонённый, лишь выслушать его и позволить умолять её о прощении, ибо в скоропостижном счастье своём забыл он о прежних своих делах и не признался жене в свой срок, и так, предав судьбу свою в руки Бад, – признался ей во всех прежних деяниях своих. И сказала ему Бад, что не поступит так с мужем своим и не оставит его, как не оставила и прежде, зная о всех делах его и чёрной славе его прежних дней. И целовал ей ноги муж её и умыл их слезами. И видела Бад смертное горе в глазах мужа своего и кровь на одежде его и спрашивала о том, тогда рассказал ей Седби о том, как обрёл он сына и потерял его. И приняла Бад мужа в горе его в объятья свои. И утешала его как могла, оплакивая вместе с ним славного сына его, которого любила и почитала она, как сам Седби. И наставляла добросердечная Бад мужа своего пойти к И́фе [Ífa], жене Лиина, и передать ей известие о славной смерти мужа её, и взять её и детей и привести их в Светлый Дом, дабы соединились они с семьёй своей. И, собрав силы свои, пошёл Седби к Ифе.

И пришёл Седби к Ифе и встал у порога дома её и не смел войти. Но услышав шум, вышла к нему сама Ифа и дети её, ожидая увидеть Лиина, но увидели Седби. Велики были радость их и удивление, ибо наслышаны были сыновья Лиина о господине его и всем сердцем мечтали о встрече с ним. И спросил Седби имена их, и Ифа представила их. Так звали старшего из них Хéллах [Héllah], что значит Войско, а младшего Тéнтен [Ténten] – Идущий на битву. И, услышав имена их, благословил их Седби, и склонился над ними и поцеловал их, и велел Ифе отправить детей в дом, дабы он мог говорить с ней. Но сказала Ифа, что, что бы за весть ни принёс им Седби – разделит она её со своими сыновьями. И рассказал ей Седби о смерти мужа её и просил собраться, чтобы могли Ифа и дети её пойти с ним. Ифа же отказалась покидать дом, где жила с мужем своим. Но, видя, как рады были дети её и как устремились души их к Седби, согласилась. И тогда взял Седби Тентена на руки, и привёл Ифу с детьми в Дом свой, и поселил рядом с покоями своими, чтобы мог он в любое время прийти к сыновьям Лиина, и окружила тогда Бад сердечным своим попечением безутешную Ифу и приняла её как сестру, и детей Лиина как своих. И лишь по исполнении знанием Хеллаха и Тентена раскрыл Седби им правду об отце их и о том, что являются они кровной частью рода его.

С первого дня пришёлся по сердцу маленькому Тентену меч Седби, именуемый Справедливый, и не сводил с него он с первого мгновения, как увидел его, голубых глаз своих. И всюду следовал за Седби, но был тот высок, а Тентен ещё мал, и не мог дотянуться до руки его и держался за меч. И отдал Седби меч наследнику своему и учил его бою и обращению с ним. И видел Седби в нём и брате его – ту же силу и страсть, что были в отце их. И в детях сына узнавал его.

По времени же, как привёл Седби в дом свой Ифу и наследников своих, исполнил он завет Лиина и нашёл могилу матери его. И много слёз пролил над ней и много молитв произнёс. И просил несчастную Эвлием простить его, неразумного, за всю боль и позор, что оставил он ей. И просил несчастную Эвлием там, в светлых чертогах, где соединилась она теперь с сыном своим, молить Создателя о прощении его, Седби, ибо велика вина его перед сердцами их (1). Тогда же покрылась могила Эвлием белыми цветами, и так дала эу знак Седби, что услышаны были молитвы его. И обрёл он мир в сердце своём, и поклялся на могиле Эвлием ввести в радость внуков её, и сокрушённый, но с лёгким сердцем оставил край тот. Туда же приходил он позже много раз, принося дань памяти Эвлием и Любви её.

^{(1) ибо известно – отправляется по смерти душа эу в Яблоневый край свой, где предстоит Создателю в истинном облике своём и Свете, как и было до исхода, и следит оттуда за земными делами людей и народа своего.}

Так обрёл Седби утерянную часть рода своего, и принял её Финиар и все эулиен, и не раз ещё послужили Хеллах и Тентен причиной гордости Седби и лучистому Свету в счастливых глазах его.

Звенье двадцатое. Ильт, Октруин и Дууд, дети Эрока Учителя и Тщилин

Был рождён Ильт от Эрока Учителя, сына Элкарита Златовласого, сына Финиара, и жены Эрока Тщилин, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме. И по смерти отца своего стал первейшим из утешений Элкарита. Всюду следовал Ильт за Элкаритом и не оставлял его даже в те часы, когда иные из эулиен, приходившие к нему, покидали его, возвращаясь в пределы и покои свои. Положил Господь душу Ильта к книгам и Свету, и по силе их обрёл Ильт крепость в суждениях, и высоко ценили мудрость его. Много писал он трудов о законах и правилах, о мерах воздаяния и прощении. Его же почитали и эулиен, и люди, как знающего в законах и справедливого судью. И писали ему со всех земель, и рассуждал он и решал споры по уму и совести, и многие из королей мирной земли утешились в суждениях его. Кроме служения справедливости, призвавшей сердце Ильта на защиту свою во всех краях миров соназванных, служил Ильт и Слову, облечённому в истинную форму его, и был также известен как Поэт и бард. Он же единственный не боялся на праздниках состязаться с Эливиеном в стихах и песнях, и ни разу посрамлён не был в умении своём. Велика была мудрость и сила его, и те из людей и эулиен, что потеряли попечителя в лице отца его, нашли сердечный покой под его опекой и покровительством. И многих осиротевших со смертью Эрока эулиен собрал Ильт в Светлом Доме, и обрели они под сенью его заступничество и скорую помощь в тяготах своих. И так был день, и, отвратившись от дневных забот своих, молился Ильт о смертных, и велика была печаль его о них, и сокрушён был Ильт и устал – и так увидел слабость свою. Тогда же в сердце своём сказал он так: – Господь Всемилостивый, если достоин раб Твой – верной скалою сделай меня для избранного народа Твоего, укрепи меня крепостью Своей, какую милуешь мне. Пошли мне утверждение и силу, дабы никакая тень не миновала меня на пути к детям твоим и не сокрушила меня! И, сказав молитву, опустил эу руки свои, и едва свершилось – пришла Феарни́н [Fеarnín], тихая эу Эйдена, пришедшая с народом Финиара, которую послал Создатель услышать сердечную молитву Ильта. И пришла эу, и опустилась рядом с Ильтом, и руку его взяла в свою, и была рука её нежна и верна, тогда же поднял Ильт взор свой на эу, и крепость, о которой молил он, нашла его, ибо сокровище своей молитвы обрёл Ильт в Феарнин, и потому вскоре Волю Создателя утвердили эулиен, став друг другу женой и мужем и одним Светом перед лицом Его.

Была Октруин рождена от Эрока Учителя, сына Элкарита Златовласого, сына Финиарова, и Тщилин, вернейшей жены Эрока, по исходу эулиен, на мирной земле, в Светлом Доме, после брата своего.

По рождению своему была Октруин отлучена душою и разумом от мира подзаконного и погружена в видения. И в двенадцать своих лет исполнилась знанием и поручила себя Господу. И заперлась в покоях своих, оттуда же и не выходила, и еду и питьё приносили ей. Случалось с Октруин, прозванной Затворницей, что снисходил на неё жар молитвы, и впадала она в ясногрезье, и говорила тогда о том, что было и будет, и эулиен, что всегда оставались при ней, записывали слова её и относили Финиару. Сама же Октруин слов своих не помнила и значения их не ведала, и весьма удивлялась, когда читали их ей. И так жила она в покоях своих, не покидая их и ни с кем не разговаривая, кроме трёх эулиен, приставленных к ней.

И вот случилось однажды Октруин впасть в молитвенный жар, и очистились очи её, и возвысился голос её, и сказала она: – Будет день светел, и величайший из сынов Дома сего призовёт огонь, пылающий в сердце его. И обоймет тот огонь весь Дом и всех, кто в нём. Тогда же прославит сын Светлого Дома Любовь свою и по стопам Господа своего пройдёт, но вовеки никто о славе его не узнает, ибо запечатает он её в пылающем огне.

Тогда же эулиен, прислужившие Октруин, записали её слова и в великом трепете отнесли Финиару. Он же прочёл их, запомнил и принял в сердце своё, но не знал, к худу ли или благу пророчество Октруин.

Был Дууд рождён от Эрока Учителя, сына Элкарита Златовласого, сына Финиарова, и возлюбленной Эрока, дражайшей его Тщилин, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме, после брата и сестры своих. С первых лет был Дууд дотошен и любопытен, и не ел еды, прежде не расковыряв её, и не пил напитка, прежде не разнюхав его. В саду Светлого Дома собирал он травы и цветы и готовил из них настои и мази, от которых большей частью и болел живот его, а в иной раз и голова. И, видя усердие и склонность его, позвала Тщилин Эликлем, дабы вразумила Дууда и обучила врачеванию, пока не излечил он себя сам от жизни своей. И учила Эликлем Дууда, и преуспел он много, и вскоре шли они вдвоём по одной стезе не как учитель и ученик, но как две души, положенные Богом для спасения жизни. И далеко разошлась слава Дууда как первейшего из лекарей в своём народе, и многие приходили к нему и обретали от него исцеление. Тогда же получил он и прозвище своё – Árfel`yolli – Морковка, ибо благодаря ему все её и возненавидели. (1)

^{(1) ибо полагал Дууд, что выше всех трав и растений по исцеляющим свойствам своим стоит морковь. Её же добавлял он во все мази и настои свои и заставлял пить сок её всех недужных, в чём бы ни был недуг их. И был Дууд в вере своей крепок и непреклонен, за что и ненавидят эулиен морковь до скончания века.}

Звенье двадцать первое. Болезнь Ифы. Восхождение Дууда. Дууд и Тэйели

Случилось вскоре после того, как был убит Лиин и Ифа с детьми приведена в Светлый Дом, осилило горе крепость её, и простудилась Ифа. Тогда же увёл Седби детей её из покоев матери и силой не подпускал к ней. Сам же не отходил от Ифы и дни и ночи проводил подле неё в нуждах недужной. Тогда же призвал он юного Дууда и велел ему искать средство от смерти для Ифы. И принёс ему Дууд настойки и мази. И велел промокать ими лоб Ифы в минуты жара и мазать ей запястья. И так делал Седби, как велел Дууд, но не становилось Ифе лучше, и вскоре впала она в беспамятство от жара. И тогда пришла Фиэльли и забрала детей Ифы, которые только и хотели войти к ней. И ушли они с ней, и рассказами о подвигах и славных делах удерживала их Фиэльли от возвращения к матери. Свет же покидал Ифу, и Седби не выпускал её руки из своих рук, и засыпал подле ложа её, и просыпался от дыхания её. Тогда снова позвал он Дууда и спросил его, что может он, Седби, сделать для Ифы? И сказал ему Дууд: – Молись, чтобы она оказалась сильнее, чем я думаю. И более не имел силы и знаний помочь Ифе. И вернулся Седби к Ифе и, встав на колени у ложа её, молился о ней, не помня себя, и в утро обрели его, обессиленного, с головой на груди её. Тогда пришли эулиен, чтобы забрать Седби и унести Ифу, дабы похоронить её как полагается. Но открыла Ифа глаза, и больше не было у неё ни жара, ни кашля. И, открыв глаза, увидела Ифа Седби и сыновей своих, которых Фиэльли привела к ней. И вернулись к Ифе силы её, и поднялась она с ложа и обрела крепость свою в объятьях детей своих. Тогда же позвали Дууда и славили его, но сказал Дууд, что не его это слава, а Седби. И был тогда в Светлом Доме праздник, и звенели у всех на устах имена Ифы, Седби и Дууда, и Финиар славил их. И пришла тогда Ифа к Фиэльли с поклоном и поручила себя ей, и сказала ей Фиэльли, что не стоят её истории и слова из молитвы Седби. И видел это Финиар и слышал. И взял Ифу и привёл в покои свои, и до самой ночи беседовали они перед лицом свечей её сыновей и мужа, и когда вернулась в покои свои Ифа, была она сильнее, чем прежде, ибо сердце Финиара стояло теперь у неё за спиною и надёжное слово его.

Был день, и нашли эулиен Светлого Дома юношу из народа своего, и по изъянам тела его поняли, что был он в руках Владыки Смерти и палача его и оставлен был ими для смерти и в послание им. И принесли его в Светлый Дом, хотя не знали, жив ли он и может ли жизнь вернуться в разорённый дом свой. Никто же из Светлого Дома не мог узнать этого юношу, ибо настолько обезображен он был. И позвали Дууда, чтобы подготовил он юношу к погребению. И принял его Дууд, и разоблачил, и собрал все члены его и соединил их, и сокрушался о том, что нет у пациента его имени. И не отдавал его к погребению, безымянного. Тогда же обратился Дууд к книгам, в поисках ответов об имени, но онемели они. И вернулся Дууд к подопечному своему, прежде чем начнут понукать его за то, что не спешит он с погребением. И снова не мог отдать его, безымянного. Тогда собрал Дууд в чаши зелёные листья и кору, перемолол их в молоке и оставил там, где Свет. Затем из того, как из глины, соорудил для тела недостающие члены его, каждый сосуд его, каждую кость его, и восстановил их, и затвердели они на месте своём. И, накрыв тело белой тканью, молился эу о недужном, прося прощения за тяжкое неведение его. Тогда же назвал Дууд юношу И́еи [Íei], что значит Жизнь есть. И с плачем отдал его. И взяли эулиен Иеи и положили в землю, как заведено в народе их. И был плач среди них погребальный, ибо пели они ему, провожая его. (1) И тогда пришёл Финиар и остановил их, упрекая, что нельзя хоронить того, чьё имя Жизнь есть. И расступились эулиен, и спустился Финиар к могиле, и взял оттуда тело и поднял к провожающим его, и увидели все, что есть жизнь в нём. Тогда же послали за Дуудом и вернули ему Иеи. И долгие дни не отходил усердный эу от пациента своего, отпаивая его морковным соком и сельдереем, пока не поднялся Иеи, чтобы остановить его.

^{(1) так есть среди эулиен три плача. Первый из плачей – наигорший. Поётся он в глаза уходящему. Тогда же надлежит держать его за руку и петь ему так: Смотри на меня, слушай меня! Светел дух твой и светла дорога твоя! И если будет тень – я разгоню её. И если труден шаг – я разделю твой путь… Зовётся этот плач «Светлой песней», и не решаются петь её эулиен, ибо берётся тогда поющий по светлой дороге провести дух осиротевший в последний приют его и попечительствовать, что бы ни случилось в дороге их. Второй из плачей – «Сумеречная песнь», когда покинул Свет обитель свою. Собираются эулиен тогда и поют вместе о Свете ушедшего. Происходит это прежде погребения перед лицом усопшего. Тогда собирается весь род и все, кто знал его. «Песнь ночи» – есть третий плач, который поют эулиен, возвращая земле то, что принадлежит ей. Поют тогда песню, подобную той, что поют отправляющемуся в долгий путь. Оттого похожа «Песнь ночи» на все песни разлуки и долгих странствий.}

Тогда пришли эулиен и подняли Дууда на руки, и пронесли так по всем пределам, оглашая дело его. И сам Иеи шёл впереди них, свидетельствуя о мастерстве Дууда. Тогда же и прозвали Дууда Морковкой, и был прославлен он в роду своём. Так остался Иеи в Светлом Доме, ибо не вернулась память к нему, и кто он, и откуда он, и что было с ним – он не вспомнил. И принял Дууд Иеи в семью свою и заботился о нём как о сыне и друге, пока не исполнился тот Светом, чтобы помогать Дууду в трудах его.

И так жил и трудился Дууд, прозванный Морковка, и болезненно беззащитным было сердце его без исцеляющей силы Любви. И молился Дууд к Господу, чтобы послал Он ему доброго врачевателя сердца его.

Был же день, и призвал Финиар Дууда и сказал, что пришла в Светлый Дом Тэ́йели [Téyeli], эу, что сведуща в травах и снадобьях, и просила Финиара найти ей друга и наставника в деле её. И позвал Финиар Дууда и поставил его в помощь Тэйели. Его же мудрость да прославят сердца их, ибо лишь увидели Дууд и Тэйели друг друга – соединились сердца их в улыбках их. И так обрёл Дууд Тэйели по молитвам своим и доброго друга и помощника в ней, и вскоре сочетал Финиар их в Свете, и отныне двое они стоят против смерти и хвори в обители своей.