К. Хеллен
Эйвели. Часть первая

Звенье восьмое. Странствия Эливиена Путешественника. Эливиен и Ильмин

Был Эливиен из рода Эйвели рождён от Финиара и Эин-Мари, после падения, прежде исхода, в присносветлейшем Эйдене, в дни, когда веет западный ветер и мир одет в золото и пурпур. И было это так. Был дождь, и тысячи солнц сияли в его каплях. И вот упала одна на лицо Финиара и, точно слеза, покатилась вниз, но ветер подхватил её и уронил на платье Эин-Мари, и блеснуло тогда в капле солнце, и закончился дождь, и унялся ветер, и так был у Эин-Мари ребёнок от Финиара.

И в положенный срок снова был дождь и ветер, и хмурое утро, и замолкли все птицы. Тогда же трудно было Эин-Мари, и был Финиар рядом с возлюбленной, и так родила она ему сына, и был он слаб, как безземельное семя, но весел, как звон ручьёв, и светел, как и Свет, что проснулся с ним. И тотчас запели все птицы и возликовали снова, наполнив Эйден своим многоголосьем. Сам же младенец не плакал, но пел и смеялся и о недужности своей не знал, радостный сердцем. И, приняв от матери, Финиар нарёк сына – Эливиен, и крестил в заливе, но не стало тому лучше, и угасал он, как угасает огонь, лишённый опоры. Заботой и опекой окружили Эливиена и отец его, и мать его, и Элкарит, и Ион, и народ эулиен – все они были ему, и молила Эин-Мари Создателя о сыне своём. Тогда же поручил Финиар Эливиена Богу и судьбу его доверил Ему. И так шло время, и не умер Эливиен, но оставался слаб до срока. Когда же пришёл срок исполниться Любви – родила Эин-Мари Эликлем, сестру Эливиена, и тотчас исцелился маленький эу. С того дня были Эливиен и Эликлем всегда неразлучны и следовали за Финиаром.

Рос Эливиен весёлым и непоседливым и любопытством своим изводил отца и брата, от него же страдал всякий в Эйдене, кто не успевал скрыться от юного эу. Обошёл Эливиен весь Эйден от порога до порога и в сердце возлелеял мечту о странствиях за положенный предел. Тогда же написал он песни, что поют ныне эулиен, и углубился в науки и искусства, в которых был строг и скромен, но и мечты о странствиях не оставил, они же и дарили ему улыбку. Так приходили к Эливиену эулиен и ангелы, бестелесные и во плоти – послушать песен его и причаститься улыбки его. В ней же, исполненной Надежды, обретала смятенная душа покой. Щедр был Эливиен в улыбках для страждущих, и узнавал всякий в его улыбке светлейшую Эин-Мари, её же более всех любил Эливиен. И вот, исполнившись знанием в двадцать один свой год, стал Эливиен мудр и ясноглаз и тогда уже почитался учёным мужем и достославным певцом и Поэтом. Таков он был, когда оставили эулиен Эйден и пришли в подзаконный мир, где, покинув Светлый Дом, взял Эливиен корабль (лодку), что смастерил сам и назвал «Свободный», тогда же поручил он судьбу свою морю. И было ему море в полноте своей, как и он ему, в полной мере, и узнал эу море, и познал его, и принял как мать свою, и полюбило его море, и приняло эу как сына, никто же из рода Путешественника не пострадал от него. Тогда же, когда отплыл Эливиен, послал Владыка Смерти следить за сыном Финиара, но не замечал эу этого, ибо не знал зла.

Im áleyenal` áleyáleyteni ístaiwii Víh`en oh el`ídrini el`léyne el`Élivien, ke árnreil` ra úramore ísletē, kaw íl`timwhril` ro úramore íl`madanē.¹⁹

Говорят, обошёл Эливиен на своём «Свободном» весь мир земной и видел многое, но не рассказывает он о том, а только поёт. И обошёл он миры, по воде сопряжённые, и видел их, и узнал их, но не рассказывает он о том, а только поёт. И везде, куда следовал он, нёс эу и Свет свой.

В дивном странствии своём обнаружил Эливиен и далёкий остров, и скрытый от прочих глаз хрустальный дворец на нём, там же жил Ион, некогда ангел, прислуживающий эулиен в неустанной молитве и тайном попечительстве о златокровном народе. Светла и полна радости была встреча их, когда два сердца соузнанные встретились после долгой разлуки. И омылись лица друзей слезами радости. Тогда же Ион взял с Эливиена слово не разглашать своего присутствия и пути его до срока, дабы мог он продолжить своё служение и попечение тайно. И Эливиен дал Иону слово и запечатал им свои уста, а на третий день, когда отдохнули их души и сердца в беседах, молитвах и песнях – отплыл Эливиен от острова и продолжил странствие своё в одиночку.

Видел он и острова, числом тридцать три, на которые сходил и узнавал их по грехам, в различных формах и образах обитающим на них, тогда же словом своим и узнаванием своим исцелял их эу. Арели же неустанно следовали за ним, но ветер благоволил Финиарову сыну. Так семь лет день за днём отдал Эливиен морю, а когда пришло время, повернул «Свободный» к мирной земле, тогда же и настигли его арели. И из берёзового лука стрелою осиновой убили они сокола, за которым следовал эу, а из ивогого лука стрелою тисовой стреляли в Эливиена и били без промаха. Шёл на арели «Свободный» полным ходом, и ветер противился ему, а потому в лёгком и скором полёте попала одна из тисовых стрел прямо в грудь Эливиену, когда направил он корабль к арели, чтобы приветствовать их. И вот упал эу, и погас Свет в глазах его. Тогда же устремились арели к кораблю, чтобы забрать тело эу, но налетел ветер и унёс корабль прочь, и швырял его, и кружил его, и качал его, и на третью ночь по лунной дорожке вынес его в залив, где «Свободный» пристал к берегу. И было над ним небо в звёздах и под ним небо в звёздах, и качались они, растревоженные женской слезою, ибо сидела на берегу залива женщина и слезами своими тревожила воду. У её же ног «Свободный» и остановился. Ожидала она Эливиена и, приняв, слезами умыла его, она же стрелу из груди его вынула и водою залива и слезами своими омыла рану эу, и сострадала с ним, и звала его, заклиная забыть дорогу к Смерти и вернуться к Свету улыбки её. И не смог Эливиен противиться тому наказу, как не мог никогда ослушаться любимой своей матери. И открыл Эливиен глаза и приветствовал Эин-Мари, и воссиял их Свет в улыбках их, и преисполнились сердца их ликованием. Три благословенных дня пробыл Эливиен в Яблоневом краю подле матери своей в Эйдене, и ненасытны они были в объятьях и беседах, но настал день четвёртый, и наказала Эин-Мари сыну возвращаться и обещала, что вскоре пришлёт дар в утешение мужу своему и всему его роду, а после отпустила Эин-Мари Эливиена, и попрощались они навеки. И спустился Путешественник к заливу и взошёл на свой корабль, и, четырежды радостный, спустился вниз по Аэн и затем вернулся на мирную землю. Там служил он по силам своим вместе с Эликлем людям и нуждам эулиен Светлого Дома, как великий учёный и Поэт. Обучил он многих искусству музыки и стихосложения, ремеслу изготавливать инструменты для игры, и передал знание о звёздах и море. Много сказок подарил он и эулиен и людям, оттого называют его также Сказитель. Так ходил он и просвещал многих, отдавая Свет свой, и многие приходили к нему в поисках Света его, но не знало сердце Эливиена покоя и прежней радости Эйдена.

По прошествии времени потребовало сердце Эливиена долю свою, и прежде благ иных взыскал он радости. Обнаружил себя в нужде о ней ветроогненный дух его, и сказал эу отцу своему: – Значит, есть ещё в мире радость, не узнанная мною. И сказал Финиар сыну своему: – Иди к ней. И снова оставил Эливиен Светлый Дом, ибо услышал пение птиц, в котором говорили они, что собираются в путь, чтобы полюбоваться одной девушкой, чья улыбка дороже всех благ миров, а сердце шире объятий доброго Света. И, поверив мудрости перелётных птиц, в золотую осень отправился Эливиен вслед за ними, хвалощедрыми и свободными, за ними же следовал он, как за Надеждой. И когда, случалось, туман скрывал птиц, то слушал эу ветер, что вторил голосам птиц и пел о девушке, чья нежность подобна утру весеннего цветка, а смех – пугливой росе его. Долгое время плавал эу, и вот мир подзаконный был явлен ему. Так плыл Путешественник и видел: вот люди. И любовался ими и улыбался им, они же смотрели на него – и плавили железо, и мечи ковали, клинки точили, строгали стрелы. И увидел Эливиен тень в сердцах человеческих. Оттого глаза его лучиться перестали, и улыбка, как облако оставляет небо, оставила лицо его. И грусть пришла в сердце эу, и отвратил Эливиен взор от бессилия своего и стал слушать рокот моря. Пена же морская жаловалась ему на то, что есть руки её белее, и каждая волна потакала пене, потому как отягчена печалью, ибо не может отобразить всю красоту прекрасной девы. И отпустил эу корабль свой на волю печальных волн и ветра и более не правил им. Жестоко гнала его сердечная нужда и терзала его без пощады, ибо – вот он, скиталец с печалью в глазах, и ни в кругу друзей, ни рядом с возлюбленной сестрою, ни в беседах со всемудрым отцом и братом, ни в пути, ни во сне – нет ему покоя, и юное сердце его – бездомно. Бездомностью сердца тяготился эу, как тяготится всякое сердце в подзаконном мире. Так осень обласкала «Пейнели» золотою листвою, и запорошенный ею корабль плыл, а капитан на нём не поднимал и взгляда. И видел Бог: не правил Путешественник тогда «Свободным», ибо решил – пусть ветер правит, не спал, не ел, но размышлял. Вот он – певец чужого счастья. Вот он поёт – и не имеет права. Он роздан всем в своём служении, но поручён судьбой кому? Тогда же звёзды падали ночами от отчаянья, и от одиночества в Надеждах губительно-недолгое падение спасало их. И верил Эливиен, что Господь, коль не достанет эу права на иную радость – его судьбы звезды однажды удостоит или иной судьбы, ведь звёзды светят всем, но среди них всегда одна звезда найдётся, чей Свет доступен всему миру, но она светит только одному, единственному сердцу или взору, что отыскал её, и отличил, и понял. Одна звезда – лишь сердцу одному. Одна звезда для всех – для каждого своя. И от раздумий тех был мрачным эу, но разум его светел был, ибо открыл в себе, что вне Любви все знания разбуженные – ни радости, ни права не имеют. Так повернулся год, и вот направил Финиаров сын корабль к Дому. Тогда же пенье птиц его сопровождало, они расселись в парусах, по мачтам, и смеялись. Они же говорили, что спешат домой – одной прекрасной девушкой полюбоваться… Так в утро, озарённое весенним солнцем, под радугой промчавшись, на берег вылетел «Свободный», зарывшись носом в золотой песок. Тогда же спрыгнул Эливиен на берег, и вмиг Свет радости глазам его вернулся, как возвращается к любому, кто возвращается домой. Едва же сошёл на берег эу – услышал песню, что быстро всю усталость его сковала, и тотчас в дивной песне заискрился мир, и песня эта будто ноги Эливиена позвала. Так бросился он к скале, из-за которой пели, и вот уже хотел кричать, чтоб прекратили, иначе радостью мир переполненный взорвётся и Светом всё вокруг зальёт. Но Бог мудрее мудрецов, и Эливиен речь позабыл в одно мгновенье, когда увидел, кто пел в расселине за тёмною скалою. Там девушка играла с ветром и танцевала. Она же пела о том, что всякий ветер, который утомлён игрой с травою – найдёт приют надёжный в гроте и там уснёт невинным сном. И этой песни слов не зная, узнал её, однако, эу сердцем, как и ту, что пела, к которой подбежал он и тут же замер. Искрою Света сердце ранила Любовь, и от слабости своей – упал скиталец у ног певуньи. Она же подняла Эливиена и назвалась ему сердечным другом. И Свет улыбок их соприкоснулся, и танец тотчас их соединил. Ту девушку узнал сын Финиара по приметам, которые ему весь мир подсказывал в пути. И так в улыбках эулиен обрели друг друга, а сердце странника нашло покой и дом в таком же сердце светлооком, в груди у той, что И́льмин [Íl`min]²⁰ назвалась ему. Тогда же взял Эливиен за руку Ильмин и в Дом отца привёл, где в тот же день влюблённые соединились в Свете.

По времени же родила Ильмин возлюбленному своему наследника Надежд и Света, и так начался род Эливиена и Ильмин, который теперь называют Ирди́льле [Irdíl`le], и белая звезда Ирдиль на гербах его и флагах.

Звенье девятое. Деяния Эликлем. Эликлем и Итерлен

Была Эликлем из рода Эйвели рождена от Финиара и Эин-Мари, после падения, прежде исхода, в пределе Эйдена, в дни, когда, очнувшись ото сна, радовалось жизни всё живое, и искрила Аэн, и блестело солнце. И было это так. Танцевали Финиар и Эин-Мари, и кружились они, и смеялись они, и исполнились улыбками и Любовью, и так благословлён и умножен был Свет их, и так был у Эин-Мари ребёнок от Финиара. И весь срок, что положен был ей – не увядали цветы в полях и росы не сходили с трав. Но вот пришёл срок, и родила Эин-Мари Финиару ребёнка, и не было счастливее его в пределах мира, когда он обрёл дочь свою и нарёк ей имя Эликлем, посвятив её Богу. Родившись, принесла Эликлем счастье в сердца родителей своих, и исцелился Эливиен, обретя силу свою. И заботой Эликлем множился Свет Эйдена, и от танцев её и смеха рождались улыбки в нём. И любили Эликлем все, кто видел её, а кто не видел – тех не было в Эйдене, ибо след в след следовала она за Финиаром в беседах и трудах и след в след следовала за любимым братом своим в учении и приключениях. И всякий, кто был недужен – улыбкой её исцелялся, и всякий, кто устал, в беседе с ней находил отдохновение. В глазах же Эликлем – навечно мирная радость. Такова она была, когда оставили эулиен Эйден и пришли в подзаконный мир, где, расставшись с братьями, осталась Эликлем подле отца своего и взяла вместе с ним попечительство о народе эулиен в Светлом Доме и смертных, и названа матерью Детей Печали, которые пошли от неё и дали имя своё всем арели.

Mo f`yiht éahē – ev el`féysahme nívhi,

Mo fíilit éahē – ev el`nírten nívhi,

Im éah mo kónneh ev el`Íl` líl`enē nívhi.²¹

Тогда же усердно трудилась Эликлем и первой из эулиен составила учение о языке их, что зовут квен э́млант [kven émlant], а учение её, записанное – квентиэсэ́ллес [kventiesélles]. И много трудилась она в Светлом Доме и для людей в селениях их, скрывая себя, но помогая им в тяготах, как врачеватель и учёный. Её же усердиями многие из женщин разрешились от бремени, и много из рождённых одолели недуги свои – таково было одно из служений Эликлем. Много юношей из эулиен сватались к ней, но был закрыт к ним взор её, и Финиар оберегал любимую дочь свою и не отпускал её от себя. Велико попечение о ней было и Иона, ангела, следовавшего за ней и скрывавшего её, дражайший цветок Финиаров, от арели и злобы их. Много составила Эликлем книг о травах подзаконного мира и их свойствах, а кроме того, сильна была она в танце, и не было ей равных в искусстве этом. Но как ни старалась Эликлем, ни из сада своего, разбитого у стен Светлого Дома, ни с мирной земли своей, ни в иных пределах подзаконного мира не смогла отыскать она трав, свойствами равных тем, что составляли эффе.

Так исправила Эликлем грусть свою по братьям и Эйдену в сердце своём светлой радостью помощи тем, кто нуждался в ней, и воссиял в ней Свет, и был виден в небе и на земле. И так увидел его И́терлен [Íterlen] из сердца Эйдена и Любовь свою узнал по имени.

Много форм и имён у чуда и Света. Есть и ви́э [víe] (1). О них же слово. Много их, из соназванных и доимённых. Вместе образуют они живую ткань мироздания, а будучи поименованными или воплощёнными – могут быть кем пожелают от рождения до смерти, или без смерти и вечно, подобно эулиен, но всего лишь раз, как положено в подзаконном мире. Таков был и Итерлен, из виэ. И полюбил он Эликлем за труд её и Свет сердечный, и мира законы принял, и плоть и кровь и судьбу в подзаконном мире, подобную судьбе эулиен, и пришёл утром, следуя рассвету, по воде, по росе – под очи возлюбленной своей, взяв имя своё, и за то прозван Йенрару́нрен [Yenrarúnren] Пришедший по воде, что означает – Водомерка. И случилось это на мирной земле, где трудилась Эликлем. Велико было счастье Эликлем и Итерлена, обретших друг друга, и не могли скрыть его, и скрыться не могли более. Тогда же шёл мимо Седби и так нашёл их по Свету их. Был он тогда ещё одинок, и сердце его исцелено не было, а потому набросился он на Итерлена и ударом своим поразил его, и оттолкнул его и ушёл прочь, не слушая слёзных криков сестры своей. По тяжести ран своих и слабости тела направился Итерлен дорогой смерти, и бессильна была Эликлем исцелить его. Тогда взяла эу судьбу возлюбленного своего и меру Света своего разделила с ним, и, отдав отмеренную меру его, восставила Итерлена к жизни, поручив попечение о себе Богу, а себя – возлюбленному своему. И зажили раны Итерлена на груди его, и Свет вернулся в глаза его, боль оставила его, и часть Света Эликлем воссияла в нём, так стал Итерлен продолжением Эликлем, она же исцелила его Светом своим и взяла судьбу его, став попечителем оной. Затем вернулись они в Светлый Дом, и Финиар, приняв Итерлена как одного из народа эулиен, поручил ему дочь свою и благословил их род, соединив в Свете. И снова отдавала Эликлем всё, что имела, мужу своему, а он все, что имел, – жене своей – и так умножился Свет их, и вспыхнула свеча в зале Финиара под свечами их, когда родила Эликлем, и так начался золотой род её, который теперь называют Альру́н-н-у́дар [Al`rún- (n) -údar], Золотое дерево, и золотое дерево с простёртыми ветвями и могучими корнями на гербах и флагах его.

^{(1) виэ [víe], иначе – душа (ангел, фея, дух), и именуют их так во множестве их, и одного от них именуют виэ. Стоят они на горних холмах ни выше, ни ниже эулиен и людей, они же суть холмы и трава на них, их право и память. И всё дыхание мира заключено в виэ. Знак виэ – раскрытая ладонь или сжатый кулак, что есть символ соединения всех стихий.}

Звенье десятое. Возвращение детей Финиара. Рождение Эрока, Кихин, Алдари и Фьихлие

Было так: по прошествии семи лет по исходу эулиен из Эйдена, в восьмую весну с того дня, как покинули дети Финиара Светлый Дом, пришёл срок – и собрались они, и вернулись они, и вошли к отцу своему, и не было в мире радости большей, чем в глазах Финиара, приветствовавшего их.

И первым говорил Элкарит Златовласый, много и светло, и сиял в ответ ему улыбкой Финиар, ибо видел причину таких речей сына своего, её же Элкарит держал за руку и не отпускал ни на миг. И, закончив речь, преподнёс Элкарит отцу хлеб со своих полей и переводы молитв смертных. Принял Финиар дары старшего сына своего, благословил их и Эйдалин, и так остался Элкарит с женой в Светлом Доме, ждать исполнения срока Эйдалин.

Говорил затем Седби, который пришёл со всеми в Светлый Дом, но тогда ещё не обрёл Бад и был сами гром и пламя, и страшились его все. И вместо слов бросил отцу под ноги красную розу с земли своей, в признание дел своих, которая оттого была красна, что питалась лишь кровью врагов, поверженных воинственным эу. Затем метнул он к ногам отца меч его, и признал своё служение ему пустым, и от Кровожадного своего не отрёкся, и в верности мечу своему клятву принёс, и кровью эулиен и врагов их обещал залить полы в Доме отца своего, и блеском своих побед ослепить его. И вздохнул лишь Финиар, но дары сына своего принял. И затем, не слушая никого и не прощаясь, покинул Седби Дом отца своего и вернулся в замок свой, чтобы по времени, как мы знаем, послужить спасением брату своему и затем обрести Бад и вернуться в Светлый Дом, последним из детей Финиаровых. По возвращении же своему получил Седби благословение от отца своего и поселился в южном пределе, рядом со старшим братом своим. И перед возлюбленной сестрой своей просил прощения и перед мужем её, с которым впоследствии сдружился и обрёл в нём душевного друга и верного соратника в делах своих, скрепив свою дружбу с ним итрем.

Тогда же, едва утих ветер от плаща Седби, с поклоном подошёл к отцу Эливиен и преподнёс ему карту с землями, что увидел и узнал, и песни о них. И сказал ему Финиар: – Есть ты гордость моего сердца и радость глаз моих! И принял Финиар дары младшего сына своего и благословил его, и остался он в Светлом Доме.

Тогда же подошла к отцу Эликлем, и спустился он к ней и взял её за руки, и улыбался ей.

– Семь лет была ты рядом, милая Эликлем! Семь лет утешала моё сердце своим словом и делом!

Принесла Эликлем отцу своему книги свои о травах и цветах, а также учение о языке, и принял он дары её с великой радостью, и благословил её с Итерленом, и бросилась Эликлем к брату своему возлюбленному, и больше никто не мог разлучить их. Так остались Эликлем и Итерлен в Светлом Доме, рядом с Эливиеном, и вскоре позвали Финиара дать имя ребёнку своему, и тогда же просил Эливиен отца отпустить его, ибо не обрёл он ещё Ильмин и в радости права не имел. По исполнении положенного, когда вернулись сердца соединённые, остался Эливиен с женой своей подле семьи Эликлем и Итерлена, и больше они не расставались.

И случилось по времени – соприкоснулись Элкарит и Эйдалин, исполненные молитвенным Светом, и родила эу сына мужу своему, его же нарёк Финиар Эрóк [Erók], и был он первым из эулиен, рождённым по исходу эулиен из Эйдена, на мирной земле, в восьмом году по приходу эулиен. Был Эрок, сын Элкаритов, светел, и сердце его говорило о радости, её же нёс он всем и каждому, кто знал и не знал его. И молились Элкарит и Эйдалин над кроваткой сына своего, и вместе пели ему, и вместе были ему, и там, где брал Элкарит ткань в петлю, рука Эйдалин уже продевала в неё другую, и там, где задумывал Элкарит мысль, уже творила её Эйдалин. И так были они трое едины Светом в Любви своей. По молитвам родителей своих рос Эрок чистым душой и сердцем, и вскоре, обучившись у отца своего, прослыл великим плотником и резных дел мастером, а кроме того, освоил он кузнечное дело и в обращении с камнем преуспел. Много церквей состроил он со смертными своего края, много даров преподнёс им и обучил их многому, и ещё до исполнения знанием называли его Эрок Учитель. Много тягот выпало на долю его, много зла от невежества смертных и отвративших лицо своё от Бога его, но смиренно нёс Эрок, подобно отцу своему, подвиг радости и терпения. И был любим и почитаем во всём Светлом Доме и за пределами его. Много великих дел и книг соделали они с Эливиеном вместе и много карт нарисовали. Они же по воле Эрока собрали книги для Светлого Дома, что написали для него и нашли для него, и была в Светлом Доме библиотека, ради которой разобрали эулиен верхние комнаты над Залом Белых Свечей, и до самой крыши раскинулась она, где и пропадали Эливиен и Эрок днями и ночами, и жёны их, и всякий, кто нуждался в них, знал, где искать.

Случилось также, что вернулся с битвы Седби и был уязвлён мечом арели, но так истосковался по улыбке жены своей, что раны своей не знал. И пришёл он к Бад, и легли они тогда как муж с женой, ибо от первого дня сама Бад пожелала так ради мужа своего, и в тот час велика была радость их от обретения друг друга после разлуки. И, умножив Свет в сердцах своих, по времени расстались любящие, ибо покинул Седби Бад и вернулся в лагерь свой продолжать войну с арели, ополчившимися против народа его и смертных. И вскоре узнал он о том, что зачала Бад во чреве своём после встречи их, и немедля вернулся к жене своей. И по сроку родила Бада дочь, не было равной которой по красоте во всём Светлом Доме, и, скоровосхищённый, назвал Финиар её Ки́хин [Kíhin]. И не мог больше Седби скрывать Свет свой и нёс его в улыбке своей всюду, куда направлялся, и был он больше, чем прежде – десять мер обаяния и искринка в глазах его.

Случилось вскоре, что была добрая ночь над мирной землёй, и, утомившись от своих дневных забот, готовились ко сну Эливиен и Ильмин. И, отходя ко сну, легли они рядом и благословили друг друга. И по улыбке возлюбленного мужа своего был у Ильмин ребёнок от Эливиена, и в свой срок родила она сына, и нарёк Финиар его Áлдари [Áldari]. И был Алдари счастье и радость родителей своих, и растили они его в Любви и почтении, и эулиен Светлого Дома помогали им. Особенно любил Алдари Элкарита и Эйдалин, и постоянно следовал за ними, и помогал им в делах их, и много учился, и ценили его за неустанные труды его и доброе сердце.

И была ночь, что оделась в звёзды по королевской своей прихоти. И под покровительством её и при свидетельстве её легли как жена с мужем Эликлем и Итерлен, что, оставив удел виэ, принял плоть и более не мог быть равным ни ангелу, ни эу, и по великой нежности его и по чистой Любви его был ребёнок у Эликлем. И по времени родила она в весну дочь мужу своему. Тогда же позвали они Финиара. И по счастливым слезам родителей маленькой эу дал имя ей Финиар – Фьи́хлие [F`íhlie], что значит Дыхание Любви. И начался род Эликлем и Итерлена с Дыхания Любви, и со звонким голосом её разлилась по Светлому Дому радость. И не смолкал с того дня смех в пределе Эликлем и светлосердцего мужа её.

Так появились первые из эулиен в Светлом Доме в роду Финиаровом, рождённые от детей его по исходу эулиен из Эйдена. И наполнился Светлый Дом голосами их, и исполнился дух Финиара радостью и ликованием. И Эин-Мари соликовала с ним, следящая за детьми своими из пределов Эйдена. И, зная о том, и разделяя радость её, смотрел Финиар в отворённые взгляду его небеса и верил, что ловит возлюбленная любящий взгляд его и ждёт его, как и он – светлейшего часа, конца разлуки их.