К. Хеллен
Эйвели. Часть первая

Звенье двдцать второе. Ильтимврин и Ильмад

Был рождён Изигáр [Izigár] по исходу эулиен, в землях Альбиона, от Иадан, дочери Элкарита Златовласого, сына Финиарова, и Эйдалин, сокровища Элкаритова, против воли и желания матери своей от Неоглашаемого, именуемого Изосаром, из рода человеческого.

Унаследовал Изигар от отца своего силу и ум, а сердце и красоту – от матери своей. И с детства рос любопытным и непоседливым, но отца своего боялся и не мог угодить ему. Приучал Неоглашаемый сына своего к жестокости и скверне с малых лет, но тянулся Изигар к играм и книгам, и пытки не тешили его, и яды не интересовали его. И, сбегая от гнева отца своего и развлечений, бродил Изигар по замку и окрестностям. Тогда же обнаружил Изигар эу в темнице замка отца своего, и тот умирал от жажды. И сжалилось сердце дитя, и принёс он воды и напоил измученного эу, но сочтены были дни эу, и жажда уже убила его, и едва испил он принесённой воды – тут же умер. Испугался тогда Изигар и закричал «Я убил эу!». Прибежал тогда отец его и спросил сына о случившемся. И рассказал ему Изигар. И готов был к гневу отец его за то, что сжалился сын над пленником, но по смерти эу смиловался и в честь этого случая праздник устроил, и хвалил и чествовал сына весь день, тот же ходил смущённый и сокрушался.

Когда же исполнился Изигар силы и возраст подошёл его, стал Неоглашаемый посылать ему в покои девушек, дабы по примеру его сын бесчестил их. Но сильна была в Изигаре кровь матери его, и отпускал он несчастных, не коснувшись их. И отец его убивал их и жестоко гневался на сына своего. И против воли его заставлял его на бесчинства свои смотреть, и гневался на сына ещё больше оттого, что вместо радости на лице его видел он слёзы.

Случилось однажды Неоглашаемому в очередном набеге своём пленить одну из эулиен Светлого Дома, из-под крыла Седби. И в ту же ночь против воли её отправил он её в покои сына своего. Спал уже Изигар, но шум услышал и, проснувшись, обнаружил эу испуганной и поднялся, чтобы утешить её. Она же боялась его, и дышать и шевелиться перед ним страшилась. Тогда заговорил Изигар с ней на языке её и имя её спросил. Она же ответила – И́льмад [Íl`mad], что значит Улыбка. Тогда снял Изигар ткани с постели и дал ей, дабы скрыла она, что скрывают эулиен, и лёг обратно. Тогда же холодные были дни и ночи, и понял он вскоре, что замерзает эу в покоях его. И снова поднялся он и на ложе своё уложил эу, а сам лёг поодаль. Но суровой была та осень и ветреной, и понял вскоре Изигар, что замерзает сам. И под шкуры и ткани в постели своей вернулся. И, чтобы успокоить эу, заговорил с ней, и до самой Ирдиль говорили они, и понял Изигар, что не может отпустить Ильмад из покоев, чтобы отец убил её. Тогда предложил он ей уйти тайным путём через окно в покоях его, и сам решил уйти с ней, дабы проводить и защитить её, и потому, что сердцу своему приказать не мог. Так и ушли они вместе, и велик был гнев Неоглашаемого, когда поутру не нашёл он их. Изигар же с Ильмад ушли лесами и три дня скрывались в шалаше, что построил сын Изосара из веток и листьев, и говорили они с эу, и не могли утолить своей жажды в беседах. А на четвёртый день оставили они земли Альбиона, и привела Ильмад сына Изосара под двери Дома своего. Там же обнаружил их Седби и, выхватив меч свой Справедливый, готов был убить Изигара, но Ильмад заслонила его. Тогда просил Изигар грозного Седби, видя участь свою, отпустить эу, а с ним делать, что пожелает. Услышав же это, опустил Седби меч свой и пощадил юношу, и, взяв его, привёл к отцу своему. Удивился Финиар, видя его, но отпустил сына и стал расспрашивать Изигара. И понял он по виду и словам его, что любит он Ильмад, и чиста Любовь его, и сильна она, и за право её не жалеет сей эулнóри [eulnóri] (1) и единственной жизни своей. Тогда спросил Финиар, чего желает Изигар, ибо готов был и приютить, и отпустить его. И ответил ему юноша, что нет в его сердце желаний иных, кроме улыбки Ильмад и мира в сердце её. Тогда позвал Финиар юную эу, и Седби, и Элкарита, и при свидетельстве их поручил Ильмад сыну человека. И умолял Изигар разрешить Финиару остаться ему, ибо не желал он возвращаться к отцу своему в его земли, и разрешил Финиар, и остался эулнори в Светлом Доме. И получил новое имя своё по обычаю эулиен – И́льтимврин [Íl`timwhrin], Восстановленный в Свете, то есть Вернувшийся, Возвращённый.

^{(1) называют эулиен тех, кто рождён от человека – эулнори, ибо в них соединены Свет эулиен и Свет людей. Так был Изигар – эулнори – сын смертного и эу, а стало быть, и вечная жизнь была в его праве, ибо от эулиен переходит она и к детям их. Тех же, кто рождён от арели, зовут эула́ри [eulа́ri]. Так эула́ри – ребёнок, рождённый от Любви эу и арели. Дочь же Эликлем и Итерлена именуют эулви́е [eulvíe] – ибо в ней единство Света виэ и эу. Есть же и те, кто соединил в себе все крови и Свет их, по крови родителей своих и родителей их – их же зовут и́льбилле [íl`bille] – то есть светлая кровь, и есть они сокровище и гордость любого рода.}

По велению сердца своего пришёл тогда Ильтимврин к Седби и просил взять его в войско своё, дабы силой своей, сердцем и кровью служить народу эулиен в защите и славе. И согласился Седби принять его, если выстоит юноша в бою с ним, ибо так отбирал он воинов своих. И согласился Ильтимврин, и Седби велел ему выбрать себе оружие по душе (2), и выбрал юноша крепкий и гладкий меч. И кинул Седби ему меч, и схватил его Ильтимврин, и тверда была его рука. Сказал тогда ему Седби: – Узнаю эту хватку. И следил за движением юноши Седби взглядом и сердцем. И так сошлись они в бою, и увернулся Ильтиврин от двух размашистых ударов Седби, а на третий оказался повержен на спину, но, падая, выставил свой меч и упёрся им в ногу эу. И так равны оказались силы их. Тогда протянул Седби ему руку и поднял его, и снова сошлись они. И безудержен был Седби в натиске своём, и снова одолел юношу, зажав его рукой своей. Но не услышал от него ни жалоб, ни страха в сердце его не увидел. И в глазах его видел лишь благородный огонь, что доступен юным сердцам. И отпустил Ильтимврина неповерженным, и принял его в войско своё, и так по умениям своим стал он помощником Седби в битвах его, и ценил его эу высоко за крепость и смелость, а также за сердечное благородство и быстрый ум. И вскоре большими друзьями стали они и скрепили узы дружбы своей итрем.

^{(2) по выбору оружия судят эулиен о душе воина и о духе его, ибо верят: каково оружие, таков и владелец его.}

Был же Ильтимврин войне и бою обучен и часто бывал в лагере Седби, где любили и почитали его братья в суровом воинском служении.

И жил так Ильтимврин среди эулиен и трудился с ними, и любили они его, а он их, потому как сильна была в нём кровь рода матери его, и счастлив был Элкарит, глядя на Ильтимврина, ибо узнавал в нём потерянную дочь свою.

Случилось однажды Ильтимврину по велению Седби отбыть в земли Альбиона по делам войны, и там был он схвачен людьми отца своего и доставлен к нему. Лютым гневом и бранью был встречен Ильтимврин в доме своём. И вместо отцовских объятий встретил Неоглашаемый сына кулаком и клинком, и связал он сына своего и истязал его бессердечно, спрашивая дорогу к Светлому Дому, но запечатал Ильтимврин уста свои и ни слова не сказал своему отцу. И снова истязал его Неоглашаемый, не щадя его, ибо отрёкся он от сына своего, и попрекал его кровью матери, и возненавидел и презрел его всем существом своим. Когда же пришло время, и понял Неоглашаемый, что не добьётся от сына ни слова по желанию своему, велел он спустить на него собак своих и позволил им растерзать его ещё живого. Когда же оторвали собак от него, велел Неоглашаемый взять тело Ильтимврина и доставить к эулиен, которым он предпочёл отца своего. Так и исполнили, и взяли, и положили на плащ то, что осталось, и принесли в рощу, где эулиен нашли Ильтимврина и принесли в Светлый Дом. Там же был встречен Ильтимврин стоном и плачем. И увидела Ильмад мужа своего, и узнала его, и бросилась к нему, и целовала его, и звала его, и умерла, не отпуская его. Тогда же повелел Финиар похоронить их вместе по великой Любви их.

Звенье двадцать третье. Хеллах и Элае

Был Хеллах рождён от Лиина, сына Седби, сына Финиара, и жены Лиина Ифы, по исходу, на мирной земле, в И́тар-и́шам дýйи [Ítar-ísham dwyi], что за стенами Светлого Дома. И было это так. Вернулся Лиин в дом свой, к жене своей, с поля битвы и был глубоко опечален злобой людской, что противостояла им. Ифа же утешала его. Тогда же коснулась она груди мужа своего и услышала сердце его в ладони своей, тогда же пришла в неё новая жизнь, и так был у Ифы ребёнок от мужа её. По сроку же родила она сына и назвала его Хеллах, и так стал сын Лиина великим утешением его и всем воинствам его против зол подзаконного мира.

Всем сердцем любил Лиин сына своего и всякий час свой, что не был отдан битве и службе, проводил с ним и учил его как мог, ибо не было в роду его никого больше, кроме него самого и верной Ифы его. Когда же погиб Лиин и ввёл Седби Ифу и сыновей её в Светлый Дом, стал Хеллах учиться у Седби, и весь род его взял о нём попечение.

Рос Хеллах сильным и храбрым, как и отец его, но также рассудительным и мудрым. Был он крепок в битве и перед ней. И многие битвы выиграны были благодаря уму его, ибо мог он предвидеть в сердце врага и умел использовать землю и всё, что на ней, для победы войска своего. Тогда же, будучи ребёнком, крепко сдружился он с Кихин, рождённой от Бад, и, подобно брату своему, обрели они друг друга в дружбе и играх. И всюду были вместе, и многой славой и блеском обязан им Светлый Дом.

Когда же вырос Хеллах, то занял место отца своего в дружине Седби, и поставил тот его над войском своим, выше всех прочих эулиен Дома и рода своего, и боялись арели и встававшие против эулиен одного грозного взгляда Хеллаха. Он же не раз в беспримерной доблести своей был готов положить жизнь ради человека, ибо каждый вздох свой поручил служению воина и народу Адама, и чиста была молитва его за каждую душу. Тогда же, в походах, повстречал Хеллах в лесном краю деву из народа эулиен, что пришла с народом своим вслед за Финиаром, и защищал край её и народ её. Когда же в свой срок открылись очи сердца его, взял он её в жёны и ввёл в Дом свой. Звали ту эу Элáе [Eláe], и верной женой была она Хеллаху и добрым наставником во всех тяготах его. Таков Хеллах из рода Щита, и полно благородства и доблести сердце его.

Звенье двадцать четвёртое. Тентен и Фирд

Был Тентен рождён от Лиина, сына Седби, сына Финиара, и жены Лиина Ифы, по исходу, на мирной земле, в Итар-ишам дуйи, что за стенами Светлого Дома, после брата своего на третий год.

И было это так. Тосковала Ифа по мужу своему, и сердце её не знало покоя о нём. Тогда же, скрываясь, пришла она в лагерь к Седби и искала там мужа своего. Но протрубил рог, и построились эулиен во всём блеске своём на бой. И увидела Ифа мужа своего на коне, и солнце играло в кудрях его, и солнцезарным блеском горели глаза его. Увидев же их, исполнилась Ифа восторгом и трепетом, и грозное сияние мужа поразило её, и так был у неё ребёнок от Лиина, и, почувствовав жизнь во чреве своём, вернулась Ифа в дом свой и именем нерождённого дитя своего закляла судьбу мужа своего удачей в бою. По молитвам же её вернулся Лиин после боя в дом свой, и сообщила Ифа ему о ребёнке. Тогда же просияли глаза Лиина, и сказал он Ифе, что поразила она смерть его словами своими, ибо отныне, даже возьми она жизнь его, продолжится кровь его и слава в детях его. Было же и есть всё по словам его, и да будет так во все века, пока стоит род Эйвели! По сроку же родила Ифа сына и нарекла его Тентен, что значит Идущий на битву, Сражающийся. И был он во всём отцу послушен, и во всём любопытен и пылок, и отчаян был нрав его.

Когда же погиб Лиин и забрал Седби Тентена с матерью и братом его в Дом свой, просил Тентен, чтобы учил его сын Финиара бою и искусству войны наравне с братом его, и не мог Седби отказать ему, ибо велика была Любовь его к Тентену. И отдал Седби ему меч свой, именуемый Справедливым, ибо приглянулся он ребёнку, и с тех пор лишь им одним владел эу и чтил его и исполнял имя его. Сам же Тентен, хоть и был силён и крепок и вспыльчивый нрав имел, во всём Седби был послушен, и всюду следовал за братом своим, и чтил его высоко, оттого всё делали они вместе и в любом бою были всегда бок о бок. И если открывался для удара Хеллах с одной стороны, то прикрывал его там меч брата, и если случалось Тентену отвести свой взор, то смотрел уже туда брат его и так оберегал его. И велика была Любовь между братьями, и велико почтение их было к Седби.

Когда же пришёл срок и вырос Тентен, то стал высок и красив, и многие девы эулиен страдали от Любви к нему. Он же не замечал их. В долгих походах своих научился он обращению с золотом и камнем, а также с металлами, но не стал, как Кихин, названая сестра его, родителем меча и клинка, но стал изготавливать кольца и кубки. И вскоре узнали его как искусного ювелира, что с мечом и ригелем²⁸ обращался одинаково ловко, и в каждом искусстве своём старался эу всецело послужить смертным, щедрый в Свете своём и неустанный в избранном служении, ибо мечом своим Тентен защищал человека, а творениями своими радовал его ум и душу, направляя к Свету сосредоточением его в каждом изделии, что рождалось в его руках.

Случилось же так, что нашёл однажды Тентен рубин, который был размером с кулак его, и исполнилось восторгом сердце эу. И долго страдал Тентен, не зная, что сделать из этого камня, ибо был он так совершенен, что боялся он и притронуться к нему. И назвал Тентен его «Сердцем своим», и всюду носил он с собой этот камень и берёг ото всех, ибо ревновал его даже ко взгляду брата своего. Тогда же попрекали Тентена многие, что помутился разум его и тень проникла в сердце его. Но не слушал их Тентен и замкнул ко всем слух свой.

Однажды же накануне битвы спал он в шатре своём и видел сон о том, что раскололся любимый рубин его и вышел из него весь Свет его, и увидел он среди Света прекрасную деву, что была светла и чиста и очаровала разум его и душу. Когда же проснулся он, то весь день не отходил от камня своего, и не ел и не пил, и разговаривал с ним, как с девой из сна своего. Тогда же был он уже бледен и худ, и говорили все, что камень изводит его, и наставлял его Хеллах избавиться от того камня. Но вот прогремел срок битвы, и пошёл на неё Тентен, взяв камень с собой. И вышли эулиен в меньшинстве своём против орд Владыки Смерти. И, отданный безумию своему, устремился Тентен в самую гущу битвы, оставив войско своё и брата, и чёрное копьё поразило сердце его. И упал Тентен, и ожидал смерти и боли, но не пришли они. Тогда расставил он одежды свои и увидел, что раскололо копьё камень его, который носил он у самого сердца. И тогда пришла боль его, и великое горе охватило юношу, и бежал он с поля боя, позабыв о битве. В шатре же своём достал он камень свой, что раскололся надвое, и пытался соединить его, но не мог, ибо ни золотом, ни сталью не соединялись части его. И впал Тентен в безумие.

Тогда же был отправлен он к Финиару для исцеления. И забрал Финиар у Тентена камень его и заставил его пить лишь воду и есть хлеб, но не проходило безумие его, и так ослабло тело эу, что не мог он больше встать с постели своей и бредил камнем своим. Тогда пришла к Финиару Фиэльли и попросила камень. И отдал Финиар камень ей. И взяла Фиэльли нож и белую ткань, и завернула нож в неё. И пришла Фиэльли к Тентену, когда была ночь, и спал он, и вырезала сердце его из груди и завернула его в ткань, в грудь же его положила она камень, тогда же и соединился он. И приснился Тентену сон, что вернулась прекрасная дева в дом свой, в камень его, и осталась там. И спросил её Тентен, кто она и как зовут её? Она же отвечала, что звать её Фирд [Fir/d], и была она прежде эу, но проклята была Владыкой Смерти, и поместил он её в камень, что стал ей домом и тюрьмой. Теперь же освобождена она, и дом её – сердце Тентена. И сказала Фирд, что полюбила господина своего, как только узнала его, и сказал ей Тентен, что полюбил её, как только увидел. И обещали они друг другу судьбы свои, но проснулся Тентен, и рассеялся сон его, и не было рядом Фирд. Тогда пришёл он к Финиару и рассказал ему о сне своём, и спросил его совета, как быть ему. И ответил ему Финиар, что дева из сна его – есть истинная Любовь его, заключённая в сердце его, но нет у него права против проклятия Владыки Смерти, потому навечно быть Фирд лишь девой из снов эу. И умолял Тентен соединить их как мужа и жену, дабы имел он право смотреть на неё и говорить с ней. И согласился Финиар, хоть и не сразу. И в ту же ночь явилась Фирд Тентену в свадебном платье, и говорили они, и радовались они друг другу, и не стеснялись взглядов своих. Утром же пришла к эу Фиэльли и вернула юноше сердце его, и рассказала ему, что сделала с ним. И благословил её Тентен, и заковал сердце своё в золото и поместил на щит свой. В бою же теперь ни стрела, ни меч не могут ранить сердце его, ибо вместо сердца его – камень, но от всякого худа хранит эу щит его, ибо крепок сердцем его (1). И боятся все щита его.

^{(1) не используют эулиен в бою ни щит, ни латы, но по щитам и рисункам на них узнают друг друга и угрожают врагам посланиями их. Считается также всякий щит оберегом и хранителем воина и рода его, заклинают же матери и жены эулиен щиты детей и мужей своих молитвами своими. Но и без щита легко узнать воина эу, ибо одет он всегда в лучшее платье, так как подобно празднику готов встретить смерть свою и так послужить Любви своей, что и призвала его на путь воина.}

Ímrentil` Lie ízreti ítamē hói im duh ni evá íemi, íniren a ízret hélaiē khrmaen nói arm líthē nói.²⁹

Тогда же пришла Фиэльли к Финиару и призналась ему в содеянном, он же принял слова её и отпустил её. С тех же пор велело сердце его обращаться к Фиэльли в любой печали, подобно тому, как велит ветер всякой лодке возвращаться в шторм к пристани своей.

По сроку же и по Любви сказала Фирд Тентену, что ждёт от него дитя. И велела мужу ожидать его вскоре.

Звенье двадцать пятое. Фанханден и Нимарин

Был Фанханден рождён от Кихин, дочери Седби, сына Финиара, и мужа Кихин из народа арели – Китли – по исходу эулиен, на мирной земле. И было это так. Пламенные натуры были даны Кихин и Китли, будто две грозы, два грома, две искры. Трудно им было друг с другом, ибо во всём перечили они друг другу, но и помыслить себя без возлюбленного своего – более не могли. Никто же не смел обычно и стоять рядом с ними, как никто не стоит во время грозы в поле, ибо незримыми молниями, что всегда сверкали между Кихин и Китли – сразить насмерть могло любого. Начавшееся же состязание их было им сладко и любо, и оттого велико было их обожание друг друга, и потому в первую ночь свою соединились они по Любви и нетерпению её, и была радость их собранием Света и искр. Тогда же и был ребёнок у Кихин от мужа её, и родила она в срок, и нарёк Финиар первого сына её Фанхáнден [Fanhánden], что означает Хранитель.

Верных учителей нашёл Фанханден в роду своём и с малых лет учился бою и премудростям его. Кроме них, избрал он верное слово учением своим и любимым из учеников был у Эливиена Путешественника. От него же научился он стихосложению и разделил его страсть к морю.

Подобно матери своей, был Фанханден вспыльчив и горяч, и, кроме того, обладал большой силой. Однако прежде исполнения знанием научился сдерживать нрав свой и прославил имя своё в послушании и кротости. Тягу же к морю и дорогам его, обретённую от младшего из сыновей Финиаровых, избыть он так и не смог, и едва возраст позволил ему, снарядил свой корабль и отплыл на нём, дабы испытать себя и обрести своё служение людям.

Был Фанханден красив и статен, собрав в себе красоту своих отца и матери, и первейшим из красавцев признавали его многие, но служением человеку горело сердце его и не знало о месте в себе для иной Любви.

В странствиях своих многим помог Фанханден на море и воде. Многих изневолил от водной смерти и шторма, многие корабли уберёг от разорения и гибели, его же знали и боялись все разбойники из народа человеческого и много дали ему имён достойных и скверных за бесстрашие и силу его. Рыбакам и странникам поручил себя Фанханден, сделавшись их стеною от бед и горя. И приходил он к ним, подплывая на шаткой лодке своей, как один из них, и уплывал прочь, едва заканчивалось дело его. И было так, ибо таков был путь его и выбранное им служение. И тогда поднял Владыка Cмерти морские народы свои против Фанхандена, и роды и роды пошли на него, он же в народе своём не искал защиты. И была битва, и окружили Фанхандена арели, и было их великое множество, он же был один. И оставил Фанханден штурвал, и сошёл на палубу корабля, и поручил себя Богу и заботе Его. Тогда же поднялись волны на море, и были шторм и ветер. Они же разметали арели, иные же были обмануты поднявшимся туманом и потеряли Фанхандена. И пришла волна, что заслонила небо, и развернула корабль эу и выбросила его на берег, и упала на него, и разбила его, сам же Фанханден остался на скалах, и едва ли полной была жизнь, оставшаяся в нём.

Тогда прилетела чёрная птица, подобная ворону, и кружила над ним. И ожидал эу смерть свою, и пытался подняться, дабы встретить её, но не было в нём более силы, и вскоре первое из дыханий жизни оставило его. Тогда же опустилась птица на грудь его и кричала.

Но не умер Фанханден, и вскоре рассеялся сумрак перед глазами его, и жизнь укрепилась в теле его. И открыл он глаза, и поднялся, и нашёл себя на одиноком острове, что был сплошь из скал, и не было вокруг ни души, кроме чёрной птицы рядом. Тогда же и обратился к ней эу, ибо, будучи первобезжизненным, слышал он крик её и в сердце своём видел, как пришла смерть его, но крик птицы прогнал её, и смерть подчинилась ей. И поднялась птица, и обратилась прекрасной девой, чьи волосы были черны, как воронье крыло, а глаза были голубыми, как водная гладь. И сказала она, что зовут её Ни́марин [Nímarin], ворон. Она же сама из арели, но не принадлежит душа её ни Свету, ни тени, ибо гордость её не позволяет ей подчиняться. И спросил её Фанханден, отчего прогнала она смерть его, и ответила ему Нимарин, что не была она мила ей. И поблагодарил её Фанханден и поклонился ей до земли. Нимарин же помогла ему восстановить корабль его, и спустя время смог Фанханден отплыть на нём и продолжить странствие своё. С того же времени стал замечать он, как преследует иногда корабль его чёрная птица, что кружит над мачтами его или сидит на реях, и исполнялось сердце эу светлой радостью каждый раз, когда он замечал её, и была эта радость подобна ветру, пришедшему в усталые паруса корабля.

Случилось же так, что в странствиях своих встретил Фанханден одну из эулиен, именем Ни́ри [Nyri], что была светла и скромна, она же с радостью взялась служить ему и была рядом с ним в трудах его. И была она дорога и мила сердцу эу, и не отпускал он её от себя.

И был день, и, выждав штиль, когда отдыхал Фанханден на корабле своём, поднял Владыка Cмерти роды и роды морские на эу, и снова встали они армадой своей против него одного. И зажёг тогда эу огонь и метал в корабли арели, и вскоре был великий пожар на воде. И завязался бой, и затянуло небо дымом и гарью, и поднялось пламя высоко в небо. Тогда же была велика нужда самого Фанхандена в заступничестве, но не было рядом ни друга, ни сердца, и не видел он верной своей Нимарин. И опечалилось сердце его. И был он ранен, и упал в пучину, и видел, как взяли арели Нири силой, и истязали её, и осквернили её и бросили в море, что поглотило её. И увидев это, отпустил Фанханден свой дух в печали. Но море не приняло его, и оказался он снова выброшен на берег. Но никто не пришёл к нему и не встал против смерти его. Но то был не её срок, и вскоре жизнь вернулась к эу, и поднялся он, и оплакал дражайшую Нири, и в великой скорби вернулся в Дом свой за утешением. Анкхали же благодарил Нимарин за указанное время отдыха эу.

Семь лет провёл в молитвах и печали Фанханден и более не выходил в море. Тогда же взял его Седби в войско своё, и не знал Фанханден в бою ни страха, ни усталости. Но вскоре исстрадалось сердце его, ибо не лежало к причинению смерти, и замкнулся Фанханден в сердце своём, и более никто не мог утешить его. Тогда пришёл он к прежнему наставнику своему, и отправились они вдвоём в сумеречные воды, дабы там оставить печаль эу. Но проведал о том Владыка Cмерти и послал сподручного своего Нурши погубить их. И пришёл Нурши, подобный тени, когда спали эулиен, и достал клинок свой. Им же хотел он разлучить тело и душу эу, и склонился над Фанханденом, и поднёс клинок к шее его, но налетела вдруг на него чёрная птица и принялась клевать его, царапать и бить крыльями. Но отбился от неё Нурши и замахнулся на Фанхандена, но упала птица под удар его, и так убил он её – на груди эу. И от крика птицы проснулись Эливиен и Фанханден, и взялся сын Кихин за меч свой, и отступил Нурши, и скрылся в ночи. Тогда обратился эу к птице, что приняла удар вместо груди его, и нашёл её на пороге смерти. И просил он тогда учителя своего посторожить его, пока он соследует несчастной душе Нимарин (1). И, уединившись в сердце своём, соследовал ей, и вошёл в тень её, и настиг Нимарин, и позвал её. Она же пожелала идти к смерти своей. Но взял Фанханден её за руку и встал впереди неё, перед смертью её. И чувствовал он нежность в руке Нимарин, а она – крепость в руке эу. Тогда уязвилась смерть от взгляда Фанхандена и забыла о дани своей. И вывел Фанханден Нимарин в Свет и открыл глаза, и уже лежала на коленях его не птица, но дева Нимарин, и кровь её была на одежде его. Тогда же просил Фанханден учителя своего и друга немедля сочетать их, дабы укрепилась жизнь в Нимарин и Свет Любви его поддержал её. И склонился над ними Эливиен, и по молитве своей засвидетельствовал перед Богом и детьми Его Любовь Фанхандена и Нимарин, и сочетал их в Свете, и благословил их, и поцеловал тогда Фанханден уста возлюбленной своей, и очнулась она от смертной тени и поручила себя мужу своему. И втроём вернулись они в Светлый Дом. И принял их Финиар и благословил союз их, и велика была радость в роду Фанхандена, и устроили отец и мать его великий праздник по свадьбе сына своего. С тех же пор поселились Фанханден с женой своей подле отца и матери, и не было ни дня, ни минуты, когда бы разлучались они. С тех же пор стоят они вдвоём плечом к плечу против всякой неправильной смерти в явном мире и в сердце своём, и нет их щита от неё прочнее.

^{(1) ибо надлежит, всецело отправляясь в сердечное соследование, отвратить свои взоры от внешнего мира и себя самого и следовать сердцу, тогда же остаётся тело соследующего без заботы и попечения, и если происходит это в минуту опасности, то всегда следует позаботиться о том, чтобы был рядом тот, кто охранит сосуд жизни твоей, пока ты соследуешь вдали от него. Сердечное же соследование возможно только по Любви и только её дорогами.}