Иван Гоготов
Самая дружная семья
Лес
Сейчас я вспоминаю, что чувствовал, когда школьником вместе с родителями бродил по лесу, высматривая грибы. Я чувствовал, что попал в волшебную сказку, хожу по таинственному месту. А где-то рядом кот учёный, мурлыча себе под нос старую песню, вальяжно прогуливается у ног Царевны Несмеяны, запертой в заколдованном бревенчатом замке. Царевна, глядя через окно на простирающийся внизу лес, мечтает о свадьбе с былинным богатырём – Ильёй Муромцем. Русалка, свесив чешуйчатый хвост в холодную реку, скучает по морской солёной бездне. Дряхлая Баба-яга варит колдовское зелье для Ивана-дурака, а скрипучая дверь избушки на курьих ножках приотворена. Если Иван не устоит от соблазна отведать зелье, то в миг превратится в глупо блеющего козлёночка, которого Бабе-яге не составит никакого труда сварить. Кащей Бессмертный не знает, чем ещё заняться, и пугает на узких тропах странников.
Это я чувствовал, каждый раз бывая в лесу. А вот что подмечал – быль или небыль, – решать вам.
Прелые листья и еловые иголки под ногами – идешь и словно утопаешь в болоте. Неслышно ступаешь, но вдруг одна сухая ветка трескается под сапогом, после – другая. Уверен, их Баба-яга сама разбросала. Услышит треск и примчится в ступе зубы заговаривать. А вот один крупный, да такой, что не обхватить, осиновый ствол разделился на два ствола поменьше. Первый близнец словно указывает путь к хитрому Соловью-разбойнику, который своим свистом усыпляет заблудившихся и оказавшихся рядом с ним горемык. А другой близнец – дорогу к доброму лешему, готовому любого проводить сквозь непроглядную и непроходимую чащу до ближайшей деревни. А ещё лесные цветы с чашечками. Возможно, сама Красная Шапочка ухаживает за ними. Рано-рано она уходит из дома, бежит в лес, набирает студёной воды из родника и весь день поливает поляны цветов, озарённые солнцем, пробивающимся сквозь мохнатые еловые макушки. А Серый Волк ни на шаг не отстаёт от своей юной госпожи, охраняет. И рыжая, прыгающая с ветки на ветку белка, наверняка ищет золотые шишки-свечи, а затем разбрасывает их по заросшим тропам, чтобы случайные путники, постукивающие деревянными посохами, могли пополнить опустевшие за годы странствий потрепанные кошельки. Молодые папоротники, как вьющиеся локоны, – чем не остриженные волосы той самой Царевны, которые ветер разнёс, а колдовской туман превратил в трын-траву. Да ещё поваленные (ух, как!) корнями наружу берёзы – точно наш крепкий богатырь пораскидал. Видимо, очень спешил к кому-то на помощь. Кусты лесной земляники совсем без спелых ягод, лишь белобокие остались. И они же незрелые, кем-то сорванные, разбросаны по опавшей листве – пожалуй, дело рук Мальчика-с-пальчика. Ведь компот и варенье из спелых ягод получаются очень вкусными и по вечерам можно угощать своих маленьких друзей – Мальчиков-с-пальчиков и таких же девочек. А по брошенным ягодам просто и легко найти обратную дорогу к своему невысокому дому. Ну, а кукушка, бывает, пропоёт рядом с посёлком и напоследок не забудет без спроса будущее предсказать.
Вот что я тогда чувствовал, что примечал. Лес – не место для игры в прятки или догонялки. Здесь может кто угодно появиться и что угодно случиться. И сейчас я люблю часто ходить в лес, но стараюсь не в одиночку, потому что не забываю наставление родителей: «Лев, запомни: лес таит в себе много опасностей!» Я тщательно готовлюсь к этому дню: беру навигатор, воды и еды на всякий случай. А такие «всякие случаи» уже бывали у меня. Или стараюсь не уходить далеко от дороги. Но вот что ещё важно знать – если ты войдешь в лес с добрыми намерениями, его духи никогда не обидят тебя, и ты непременно отдохнёшь душой среди сказочной первозданной красоты и точно восстановишь свои силы, потраченные в многолюдном, переполненном машинами городе.
Тихая охота
«Для грибника – человека, любящего собирать грибы, настоящее счастье – это когда лес полон разных грибов. Белый гриб, подосиновик, подберёзовик, лисичка, маслёнок, груздь, дождевик, сморчок, строчок, свинушка, зеленушка, да что там, даже сыроежка должна отправиться с лесного ковра прямиком в плетёную корзину», – так считаем мы, я и вся моя семья, охотники за грибами!
Как только в лесу появляются наши любимчики, то есть грибы, а они готовы повылезать уже весной, мой папа, моя мама, сестра Ася, я и брат Павел каждый свободный от работы и учебы выходной тут как тут, тихо охотимся. А притаиться они могут где угодно, где сами захотят.
– Лев, вон там один с неброской коричневой шляпкой и ножкой такой, будто береста отшелушивается, поудобней устроился под белой берёзой, у всех на виду. Что за гриб? – спросит мама.
– Это подберёзовик, – мгновенно отвечу я.
А другой расположился покомфортней: прикрыл опавшими листками свой головной убор, похожий на чёрную космическую дыру, воронку с грустно опущенными краями. Наверное, боится набрать прохладной дождевой водицы. Никак чёрный груздь? Да, да, брат-близнец белого груздя – «царя грибов»! Наши прапрабабушки и прапрадедушки дали ему такое имя за то, что засоленные белые грузди, конечно же, и чёрные, добавляли в окрошки и салаты, пекли пироги и делали закуски с ними. Эти кулинарные шедевры получались вкусными (пальчики оближешь!) и подавались к столу практически круглый год.
Третий гриб спрятался за широкую осину. Никогда не найдёшь, если не заглянешь. Смотри, какой крупный с оранжево-красной, апельсиновой шляпкой, широкой и на вид плотной «коренастой» ножкой. Наверняка не червивый. Ух, нет, не червивый… Я был прав. Хороший подосиновик!
А эти разошлись по лесной поляне и принимают солнечные ванны, даже слышно, как хохочут во все голоса. Жёлтые, словно солнце, оранжевые, точно лисы. Да они так и называются ли-си-чки! Сами не больше пальца, и шляпки-то, гляди, растут прямо из ножек. Придётся идти ещё за одной корзиной к машине.
Ну а маслята-то будто в светло-коричневые пиджаки и белые брюки нарядились. Стоят средь еловых иголок, совсем не боясь уколоться, и дышат в своё удовольствие чистейшим лесным воздухом. Выпрыгивают из рук! Видимо, намазались маслом. Никак не хотят уходить из лесу.
От наших зорких глаз не утаится и целая группа белоснежных малюток с шляпками воздушными шарами. Это дождевики. Позавчера дождь, вчера, сегодня – они и народились.
А вот ещё – как же их много, куда ни глянь, – торчат и дразнят, но не поганки. Угадай, что за грибы? Конечно, разноцветные сыроежки! Знаете, они и грузди – вроде сестер и братьев, члены одной семьи, а по-научному – семейства сыроежковых!
Надо столько перешагивать через упавшие и отсыревшие древесные стволы, столько пробираться через ветки с кружевными паутинами, обойти столько зарослей, насобирать столько разных красавцев-грибов, чтобы наконец краем глаза увидеть его – грибного короля… Самого благородного из благородных! Самого крепкого из крепких! Его величество белый гриб! Первая реакция – восторг. Нашёлся, не ушёл! Потом – удивление. Как же сложен, какая стать, как идеален! А в конце, когда аккуратно срежешь, – удовлетворение… Мой, только мой: и красно-коричневая, кирпичная шляпка – моя, и ножка, напоминающая винную дубовую бочку, – тоже моя…
Устав от азартной охоты, всегда довольные уходим из леса. После, уже дома, мы раскладываем на большом кухонном столе всех молодцов и дружно начинаем перебирать, резать, чистить, мыть, варить и сушить свою добычу. А затем мама и Ася целый день будут закручивать банки, мариновать грибы и солить. Признаемся, это не легко и совершенно не радует. Но зато всю зиму мы бесподобно украшаем еду заготовленными грибами и мечтаем о новых походах в лес за новыми!
Ресторан открывает двери
Чем замечательна южная граница России? Конечно, тёплыми морями, загорелыми людьми, разными южными растениями и лечебными водами. А ещё своими нелёгкими пешими горными маршрутами. Пройдя по одному из них, устав, особенно приятно минуту-другую отдохнуть. А потом тёплым вечером пойти туда, где можно вкусно поесть на свежем воздухе под лёгкую музыку: в один из ресторанов с открытой верандой, без которых южные города навсегда потеряли бы свою привлекательность.
Мама, папа и я неспешно подходим к ресторану. Уютное место. Заборчик веранды и столы белые, как мел. Каждый стол украшает мелкая красная ваза, будто сделанная в технике папье-маше и раскрашенная детьми. Из ваз выглядывают предгорные цветы, белые и жёлтые. Может быть, бабушки с обветренными, впитавшими каждый солнечный луч морщинистыми лицами собирали их.
– Давайте за этот стол?
– Лев, хороший выбор, – одобряют родители.
Мы усаживаемся за стол около белого заборчика. Две подвязанные шторы, как будто растворенные окна, открывают вид на пешеходную улицу с вековыми крымскими соснами, кажется упирающимися в блёкнущий небосвод. Их ветви как кисти художников скоро раскрасят чёрным небесное полотно, а иголки проколют звёзды и луну.
Подбегает официантка, девушка моего возраста в белой рубашке и чёрном фартуке. Перед каждым кладёт меню, выделяющееся толстой коричневой обложкой. И тактично исчезает. Мы выбираем по одному блюду, учитывая свои вкусы и то, что сегодня весь день провели на ногах, пройдя немало по горной крутой тропе здоровья, вдыхая полной грудью не городской, а богатый лесной воздух. Ещё для нашей дружной компании берём чайник чая с душистым чабрецом.
Пока ждём заказанные блюда, мы с папой читаем на смартфонах. Проводить свободное время в ресторане с цифровой книгой очень приятно: ты увлечён красотой авторского стиля или развитием сюжета, но изредка прерываешься и созерцаешь происходящее вокруг, а потом снова уходишь с головой в интереснейший рассказ, повесть или роман. В эти секунды реальный мир и нереальный соприкасаются, что остро ощущается. Мама же присутствует здесь и сейчас: наблюдает за парами, гуляющими в обнимку по пешеходной улице, и за семьями с неугомонными детьми, энергия которых, кажется, неисчерпаема, ведь солнце уже опустилось за возвышающиеся на горизонте темно-зелёные горы.
Веранда заполняется мягким жёлтым светом и появляется необычная гостья. Ей около шести лет, у неё не по-детски умные и печальные глаза, прямые волосы, доходящие до плеч. Она болезненно стройна и… сама уверенно и шустро управляет инвалидной коляской с электроприводом. Такие девочки и мальчики с ДЦП иногда встречаются здесь, поскольку горный климат благоприятно влияет на течение нервных болезней. Я отлично знаю это, так как в любимом журнале была опубликована статья об этом. Семья девочки устраивается вокруг стола, и уже им из ниоткуда появившаяся официантка приносит меню.
Я в очередной раз отрываюсь от подходящего к концу рассказа и встречаюсь с грустной леди глазами. Она смотрит на меня большими голубыми глазами, словно двумя морями и разбивающимися о берег штормовыми волнами. И вдруг её бледное лицо расплывается в улыбке. Такое чувство, что кто-то связал нас. После гор вымотались не только мои родители, но и я. И эта усталость, не спрашивая, обернулась… печалью. Видимо, необычная леди почувствовала это и решила подарить мне чуточку своего тепла. Конечно, я улыбнулся в ответ. Она смутилась, мне даже показалось, испугалась как дикий горный зверёк, отвернулась и стала задумчиво смотреть на тускло освещённую фонарями пешеходную улицу. Моя печаль тут же улетучилась.
Вот официантка принесла не просто еду, а настоящие произведения искусства. На тарелках – перевёрнутых шляпах – талантливые повара из обыкновенных продуктов «нарисовали» великолепные объёмные картины. И мы просто не могли позволить себе мигом проглотить такие шедевры, хотя испытывали голод. Мы наслаждались вкусовой палитрой гениально приготовленных блюд. Но, как бы мы ни растягивали удовольствие, смакуя каждый отрезанный и наколотый кусочек, наши тарелки, к сожалению, скоро оказались совершенно пустыми. Настроение заметно поднялось! Я разлил по небольшим чашкам заварившийся ароматный горячий чай. И мы разболтались. Живо заговорили о сегодняшнем походе в горы, стали делиться яркими впечатлениями. Был слышен и голосок доброй леди – какая-то сила чувствовалась в её словах и что-то неземное.
Потом я жестом подозвал нашу официантку, от всей семьи поблагодарил поваров и попросил рассчитать нас. Расплатившись и оставив чаевые в деревянной шкатулке, мы уходили с вечерней веранды в золотых огнях. Мы с девочкой опять встретились глазами, теперь я улыбнулся первым. У меня возникло желание подойти к ней и пожелать добра.
– Спасибо, маленькая леди, у вас большое сердце! – поблагодарил я.
– Вы очень добрый…
– Меня зовут Лев, – подсказал я.
– Лев, мне показалось, что вы грустите. Пожалуйста, больше никогда не грустите, – попросила она.
– Я обещаю, но обещайте и вы…
– Мария.
– Обещайте, Мария.
– Я буду вспоминать вас и улыбаться, – ответила загадочная девочка.
Мы расстались. И когда мама, папа и я шли по пешеходной улице под жидким светом фонарей к своему отелю, мне показалось, что добрая леди провожает нас своими печальными глазами. И от этого на сердце опять стало необыкновенно тепло!
Море
Нам совсем не пришлось уговаривать папу: он сам предложил взять маму и меня, любимую дочку, в свою командировку. «Ася, помоги маме собрать чемодан и поехали!» – тогда скомандовал папа.
Наш путь лежал через жаркий Краснодарский край, а более прохладный, Ставропольский, являлся конечной целью. Нам очень понравились оба, но особо запомнились невероятные дни, проведенные в объятиях бархатного Чёрного моря! Как мы встретились с ним? Да все просто: у нас было два лишних дня, мы посовещались прямо в мчащейся по трассе машине и решили свернуть на юго-запад. Сентябрь подходил к концу, и там заканчивался шумный туристический сезон. Именно поэтому свободный номер нашелся без долгих исканий, буквально три шага – и вот оно, прекрасное море! Также рядом без проблем приобрели всё необходимое для купания.
Итак, начну по порядку с первого дня. Мы отдыхали на пляже, и наши спины касались белоснежных лежаков, на которые чуть ли не накатывались волны – ладони моря. Они не хлопали громко, они шелестели, лаская слух. Море настойчиво звало к себе, хотело дотронуться своими ладонями до каждого из нас, нежно обхватить руками и растворить в себе. И мы, раскалившись под ярким, совершенно белым солнцем, отправились к нему на свидание, плавать. Сначала вода казалась прохладной, но, окунувшись в неё с головой, нам стало тепло в море. Оно согревало, как одеяло осенним промозглым вечером, и оберегало от остужающих ветров, идущих с морских просторов. А ещё, находясь в море, мы чувствовали, как оно бодрит, прибавляет сил и освежает. Когда ненадолго покидали его, капли солёной воды стекали по нашей коже – возможно, так же, по божественному промыслу, наши предалёкие предки, которые ни капли не походили на нас, совершали свои первые шаги к существованию на суше. Не поэтому ли нас всегда тянет к морю? Может быть, мы ещё помним свой старый милый дом? Не хотелось выходить из воды, и мы долго бродили по самой её кромке, а набегающие и отступающие волны, камешки приятно массировали ноги. Ну а потом, возвратившись на свои лежаки, долго созерцали морюшко. Безоблачное небо сливалось на горизонте с ним. Проплывал белый парусник и вспоминались строки бессмертного стихотворения Михаила Лермонтова: «Белеет парус одинокой // В тумане моря голубом!..» Море гипнотизировало. Все наши желания, мечты, все тревоги наполняли морскую даль. В этот первый день мы плавали и плавали, и так и не смогли насмотреться на море.
Следующий день порадовал не меньше. Наша дружная семья отправилась в путешествие на красивом корабле – алом катере с настоящим капитаном за штурвалом. Нам всегда хотелось пересечь край моря, и, кажется, желание воплотилось. Пока плыли, папа, мама и я с интересом обошли новенькое судно: от разрезающего морскую гладь носа до оставляющей пенящийся след кормы. Сидя у бака и у борта, мы удивлялись, как море скользит под кораблем, словно дорога, бегущая под колёсами автомобиля. Стояли на носу, и солёный ветер разбивался о нас, трепал лёгкую одежду и путал волосы. Он пытался оторвать от палубы наши тела, чтобы они вспорхнули птицами и устремились вперёд и только вперёд вместе с кораблём. Получилось! Необыкновенное мгновение! Когда остановились, бросили якорь, высокие чернильные волны – широко распахнутые пасти чудовищ – стали раскачивать корабль. Но им никого не удалось напугать. А спустя несколько минут мы увлеклись появившейся неподалёку стайкой дельфинов! Дельфины, как солнце, рождающееся на востоке и исчезающее на западе, игриво выпрыгивали, сверкая серебряными спинами, из бескрайнего моря, по дуге пролетали над ним, уходили под воду и снова показывались в непредсказуемом месте. Нашему восторгу не было предела! Мы улыбались и обсуждали каждого дельфина. В открытом море время пролетело незаметно. Распрощавшись с дельфинами, наша семья и отважный капитан – сплочённая команда, окрылённые, отправились в обратный путь, к берегу.
Потом вечером говорили морюшку: «До свидания!» Бросали монеты в воду, загадывали желание одно на всех – обязательно вернуться к нему! А утром уже держали путь на северо-восток и почему-то больше обычного молчали…
Русская Амазонка
Как ладонь исчерчена линиями, так территория России – реками. Есть среди них и Крокодиловая! А пока вы открываете карты и внимательно изучаете их, с удовольствием расскажу несколько интереснейших фактов о ней.
Это было моё первое самостоятельное путешествие. Родители, болея душой, проводили меня в дорогу. Поездка до аэропорта, перелёт и заселение в отель прошли хорошо. Таксисты попались разговорчивые, а соседи среди облаков – молчаливые. Первые дни я как крупная рыба, да и вообще любая рыба, не вылезал из тёплого моря и бродил по приморскому городу, посещая впечатляющие музеи. А ещё ужинал под шум голосов и разносящуюся отовсюду музыку на летних верандах ресторанов, забрызганных искусственным светом.
Однажды, разговорившись с одним услужливым официантом, впервые я узнал, что здешний край скрывает нечто необычное. А именно: в пешей доступности от отеля протекает река Крокодиловая, которую я, бегло просматривая карту, просто не заметил. Правда, официант предупредил:
– Если решите прогуляться по ней, не верьте всему, что услышите. Иначе обязательно подхватите болезнь сказочника. Знаете такую? Заразитесь небылицами, и сами начнёте выдумывать что-то и навязывать другим.
– А она действительно кишит крокодилами? – спросил я.
– Решать вам, – ответил официант и убежал к подковообразной барной стойке за молочным коктейлем для непоседливого ребёнка и двумя мохито для явно уставших родителей, расположившихся за соседним столом.
Меня удивило такое редкое название реки, а ещё я ничего не понял про болезнь сказочника. «Любопытно своими глазами увидеть эту Крокодиловую!»
Следующий день выдался ужасно жарким. Надев короткие шорты и рубашку цвета хаки, я бросил вызов таинственному, а может, даже опасному, как думалось мне.
Спустя какое-то время моя нога ступила на борт речного трамвая, который ежедневно, с раннего утра до позднего вечера бороздит воды, кстати, впадающей в море Крокодиловой реки. Я располагаюсь на деревянной скамейке, покрытой светлым лаком. За кормой река вспенивается винтами, словно стая пираний разрывает в клочья свою добычу. Кажется, что кто-то не сводит с меня глаз. Знаете, бывает такое неприятное чувство. Я не поворачиваюсь. И точно! Проходит несколько секунд, и худой загорелый мужчина, разукрашенный серьгами и татуировками, наклоняется надо мной.
– Рядом с вами свободно? – интересуется он.
– Да, но… – Я не понимаю, зачем сидеть так близко друг к другу, когда трамвай полупустой.
– Не отказывайтесь. Рад представиться: Май. А вас?
– Лев.
– Лев, я родился у Крокодиловой. Вы не пожалеете, – пытается разговориться со мной худощавый мужчина.
Теперь я знаю, кого он мне напомнил: охотника дикого племени, которого лишь краем коснулась цивилизация.
– Ну что ж, весь внимание, – соглашаюсь я.
– Догадываетесь, почему она называется Крокодиловая? – спрашивает теперь мой попутчик.
– Нет.
– Давным-давно к той пристани, откуда мы отчалили, пришвартовался бразильский корабль с десятками белоснежных парусов. Его капитан оказался дружелюбным и весёлым человеком. Он сразу расположил к себе местных. От него население и узнало, что их необычная река – точная копия какой-то далёкой дикой Амазонки, где водятся страшные крокодилы, анаконды, пираньи и другие неисправимые веками хищники.
– Теперь понятно, почему Крокодиловая. – Я значительно киваю, не отрывая глаз от проплывающих пейзажей.
Над тёмно-зелёными водами реки нависают деревья с пышной кроной, в том числе плакучие ивы. Их ветви достают до середины Крокодиловой, а некоторые листья, напоминающие головы змей, стремящихся утолить жажду, даже касаются воды. Падающие тени раскрашивают реку тёмно-синим, серым, а где и чёрным цветом. Проходя под деревьями, ясно представляешь берега Амазонки, покрытые тенистыми влажными джунглями. Кое-где смолистые коряги торчат из воды – высохшие пальцы старух. Среди них уж точно голодные крокодилы, наполовину высунув свои бородавчатые морды из мутной реки, поджидают своих жертв. Берег продолжается небольшими причалами, деревянные опоры которых частично уходят под воду. Местные жители (а может, соплеменники моего попутчика – аборигены?) рыбачат на них, а рядом кошки-компаньонки сидят в ожидании.
– Смекаете, почему они вместе с кошками? – Май обращается ко мне.
– Наверное, чтобы отдавать мягколапым мелкую рыбу…
– Не только. Считается, если кошка обнюхает всю пойманную рыбу, тогда аромат наваристой ухи много раз разнесётся по дому, и все члены семьи, и стар и млад, будут сыты и довольны круглый год… Лев, взгляните: над нами, на ветке, цапля, – продолжает попутчик. – Вам повезло.
– Почему же?
– Увидеть цаплю над Крокодиловой – добрый знак! Так как она либо кормится греющимися на мелководье мальками, либо гуляет по морскому берегу. Крокодиловая – это дорога жизни. Первые пассажиры этого трамвая – деревенские, спешащие по делам, оставляющие причал за причалом. И они подметили: если встретить цаплю, сидящую высоко и романтично всматривающуюся в даль, тогда удача пребудет с тобой на всех дорогах, которые посчастливится пройти за год.
Цапля, приносящая удачу, осталась позади, а нос нашего трамвая продолжал прокладывать путь, раздвигая реку цвета поблёкшего изумруда. Справа по борту выросла серая скала со сколами и уступами, а вдалеке на горизонте – гора, её склоны обросли бесчисленными зелёными деревьями. Крокодиловая упиралась в неё, словно касалась горбатого уродца Квазимодо, героя бессмертного романа Виктора Гюго. Мой попутчик поведал интересную историю о серой скале.
Один местный житель посвятил себя тому, чтобы смастерить надёжные крылья. Он мечтал пролететь над Крокодиловой, чтобы нравившаяся ему красавица полюбила его за трудолюбие, смелость и успех. И, когда он стоял на серой великанше, эта самая девушка неожиданно схватила его за механическое крыло и попросила сбросить крылья в разверзающуюся у ног пустоту. «Я готова на века соединиться с тобой! Ты уже покорил моё сердце, доказал, как сильно любишь!» – сказала она. Они жили долго и счастливо. И теперь молодожёны, даже из далёких деревень и городов, поднимаются по крутой тропе, чтобы, оказавшись у того самого обрыва, произнести клятву любви и не расставаться вечно.
Мы по-прежнему идём против течения Крокодиловой. Двум черепахам-пенсионеркам приглянулась одна угловатая коряга. Они вытянули шеи и пытаются насладиться каждым солнечным лучом, каждым дуновением ветра. Я провожаю их глазами, а мой сосед отмечает:
– Значит, завтра погода испортится. Лев, хорошо, что сегодня решили поближе познакомиться с рекой.
Наш трамвай причаливает к очередной дощатой пристани. От неё несколько потрепанных ступеней ведут к дороге. Тяжёлое дыхание моторов доносится до нас, и шумит стирающаяся о сухой асфальт резина. Эти звуки возвращают меня в реальный мир, но ненадолго. Пустив на борт очередных пассажиров, корабль снова отчаливает. А я живо представляю себя в лодке, вырезанной из ствола какого-то тропического дерева. И что я – черноволосый индеец, а рядом – весёлый соплеменник, лучший напарник по охоте на диких животных джунглей, умело гребёт веслом. Весло, скрываясь в зелёной реке, отталкивается от воды, и наш челнок шустро скользит меж гигантских водяных лилий и двух берегов, заросших пальмами, лианами, папоротниками, орхидеями и другими вечнозелёными растениями.
Когда проплываем под висячим мостом, Май рассказывает очередную историю.
– Этот мост называется «Детский». Лев, видите, сколько лодок, катеров и катамаранов попадается нам по пути и какие у них экзотические названия?
– Да, интересные: «Рио», «Амиго», «Уно», «Дон».
– Детям очень нравится этот раскачивающийся мост. Они, указывая пальцами на подходящие к нему суда, перекрикивая друг друга, пытаются угадать их названия. Но им часто не везёт. И поэтому ребята вечно не успевают домой к горячему обеду. Кстати, вот и наши проказники.
В нескольких метрах от трамвая мальчишки, как обезьянки, забираются на дерево (мне мерещится, что на каучуковое) и со смехом прыгают в Крокодиловую. Птичья стая, испугавшись, пересекает реку. Солнце так слепит глаза, что я вижу лишь движущиеся тени. Может, это разноцветные попугаи Амазонки вспорхнули?
У конечной остановки разрослось необыкновенное дерево, и кот-альбинос с поднятым вверх хвостом-шпагой встречает нас. Корни дерева обнажены, напоминают распущенные девичьи волосы. Мой сосед говорит:
– Этого кота называют учёным, а дерево – дубом. Помните сказку Александра Сергеевича Пушкина? Так вот, «учёный» доплывших до «дуба» посвящает в сказочников!
Мы отправляемся в обратный путь. А через неделю я, переполненный впечатлениями, возвращаюсь в нежные объятия родителей. Устраиваюсь поудобней за своим столом и записываю на бумаге случившееся со мной.
Дорогие друзья, можете ни капли не сомневаться, я точно передал вам всё, услышанное на борту того трамвая и увиденное с его палубы. Уверяю, я не поверил тому пассажиру. Хотя… Я мог подхватить болезнь сказочника, как и предупреждал официант, и рассказать вам совсем другую историю!
