Иван Белоусов
Архонты. Дети тьмы
Хелерея ХI
–Мы должны найти его! – Хелерея уже не просто кричала, она орала на покрасневшего от ярости Илариона, – Мы просто уничтожим тень и найдем выход…
–Да приди ты в себя! – Ринка, как оказалось мог выражать свои эмоции не менее громко, – Ты вообще уверена что он жив? Откуда нам знать, что наш Далом еще там?
–А тебе откуда знать, что его там нет? А? Вот так просто ты бросишь его? И плевать, что он сражался вместе с нами? Что он, Бездна тебя дери, рос и учился вместе с нами?!
–Легко ты вспоминаешь старые связи, Хелерея. Очень легко, особенно когда тебе это нужно. Не ты ли забила на существование остальных, когда началась вся эта кутерьма? Не ты ли просто сбегала от проблемы, даже не попытавшись ее объяснить остальным? Вот чего стоит для тебя привязанность?
От возмущения темная эльфийка на мгновения едва ли не подавилась воздухом.
–Знаешь что, – голос Хел дрожал, – Не мой отец оказался предателем Кар-Хиира, и уж точно не я отправила своих учеников на верную смерть. Хочешь кого-то обвинить – начни-ка с того кто реально в этом виноват. Не я обязана все это исправлять, и мне не сдалось собирать учеников Адепта, чтобы разбираться с их проблемами. У меня есть свои. Не хочешь искать Далома и помогать ему? Хорошо. Хорошо, Иларион, но в таком случае наши пути расходятся.
Темная эльфийка вышла, хлопнув дверью так, что та едва не вылетела. Рука противно заныла, а зажившее плечо прошило болью. Вот так и скандаль.
Ей и правда нужно было разобраться с собственными проблемами. Она пыталась разобраться с тем, что ей не под силу, и к чему это привело? Она была обманута, ранена, и теперь уже и вовсе одинока. И это притом, что если часть лжи древней эльфийки оказалась все же правдой, и она некий Архонт. Тоже, очень важно, да? От собственных размышлений, Хелерея начала истерически смеяться. Пусть она была сколь угодно сильна, сейчас она представляла даже не тень, руины себя прежней. Ни контроля иллюзий, ни магии теней, что теперь вызывала отвращение, ни подчинения этой необычной для себя магии. Чем она вообще занималась? Шаталась по Кар-Хииру, да искала себе проблем. Вот и вся ее борьба, весь ее протест против Адепта. Прав Иларион, она всегда бежала от проблем. Но раз уж так сложились обстоятельства, самое время разобраться с самой важной из них.
И вновь она отправилась на фермы. Одна тайна не давала ей покоя с того момента, как они втроем отправились бороться с химерой, терроризировавшей темных эльфов. Почему она видела эту тварь и знала как до нее добраться? Почему ее магия вела к чудовищу, едва ее не убившему?
Уже знакомый путь к фермам ознаменовался лишь узнаванием Хелереи. Многие из тех, кто шли на фермы кивали ей, работники и вовсе подходили перекинуться парой слов. Странно, почти удивительно, учитывая что не она уничтожила химеру. Ее участия то там было… Нарваться на клыки, да смотреть как Далом и Иларион превращают существо в тонко нарезанный и хорошо прожаренный кусок плоти. И тем не менее…Было приятно знать, что ей благодарны, и тем более что она смогла кому-то помочь.
То месте, где химера была убита было уже давно убрано, а зарослям вернули привычный вид. И пусть в воздухе витал запах того самого яда, из-за которого Хел едва не лишилась руки, уже мало что напоминало о той бойне.
Рядом сновали темные эльфы, ухаживая за зеленью. Согнувшиеся в низком поклоне, они копошились у самого низа, и при этом выглядели даже счастливыми. Они просто занимались своим делом, но их занятие было полезно не только им самим, но и целому Атраку. Город буквально зависел от того, как эти темные эльфы сделают свою работу, и само ощущение важности этого, вроде бы донельзя простой работы, оставляло горький привкус у Хелереи. Чем она то была полезна? Она не делала ничего чтобы накормить народ, не стояла на страже их безопасности, не создавала ничего принципиально нового, не украшала жизнь новыми красками или музыкой… Абсолютно бесполезная для общества, она могла сколь угодно упираться в свою исключительность, а эту непонятную силу и предназначение Архонта, вот только реальность от этого никуда не девалась. За свою жизнь она не просто не сделала ничего полезного, нет, она даже ничего толком не достигла. Проведя свое детство и начало юности под сенью Храма и Адепта, она едва вырвалась на волю – и все это время лишь познавала реальный мир, с его проблемами и несоответствием представлениям Хел.
Ее жизнь не представляла из себя толком ничего. И осознание этого факта было куда страшнее столкновения с собственной Тенью.
Закрыв глаза, темная эльфийка почувствовала, как горячая капля стекает по щеке. Момент слабости, который она себе позволила. Одна, в месте где едва не погибла, где ее чествуют как победительницу монстра. Монстра, который имел пусть и примитивную, но цель, чью жизнь они отобрали просто потому что могли. Только потому что оказались сильнее других, чтобы сразиться с существом, которое могло жить в этих подземельях куда дольше, чем девушка могла бы представить…
Тонкий, едва слышимый писк, где-то на периферии отвлек Хелерею. Магия внутри же взбилась, взбунтовалась, вырываясь наружу бирюзовыми искрами, ссыпавшимися с кожи темной эльфийки. Не раздумывая, она бросилась к источнику звука. Перед глазами, точно наяву встала химера, как тогда, когда она вела Илариона и Далома по фермам.
Продираясь сквозь кусты, девушка шипела, шепотом ругалась, и даже умудрилась ранить и без того раненую руку, отчего та, едва вернув минимальную подвижность, повисла плетью. Ей даже воином не быть, с такой-то травмой, а она лезет Бездна знает куда и зачем…
Сколько она пробиралась, ориентируясь лишь на звук и собственную интуицию, она не представляла. Мешком вывалившись из зарослей, Хелерея только и могла что шипеть от жжения исцарапанных конечностей и ноющей, пульсирующей боли, охватившей левую руку. Свернувшись и поджав колени к груди, темная эльфийка баюкала больную руку, мысленно молясь, чтобы эта боль отступила.
Раздавшееся прямо над ухом шипение, тонкое, почти писклявое, заставило девушку похолодеть. Она уже слышала его. Пусть и более громкую, яростную и пугающую версию. Подняв голову, Хел посмотрела прямо в большие черные глаза маленькой змейки, на тонких паучьих лапках неловко переминавшейся рядом с ней.
В отличии от того монстра, который едва не убил Хелерею, этот детеныш был…милым? Животное, еще детеныш было беззащитным. Не было того скорпионьего хвоста, да и маленькие зубки, еще не грозили перекусить плоть вместе с костями.
–Какой ты малыш… – прошептала темная эльфика, и тут же приметила еще трех детенышей, сбившихся в кучку поодаль. Они были меньше, и даже толком не могли стоять на своих восьми лапках. В это мгновение Хелерея почувствовала себя распоследней мразью. Она поняла кого для этих малышей они убили. Они сделали этих малышей такими же как и они сами сиротами, просто потому что боялись их мать. А дети химеры были обречены, с того самого побоиша на ферме.
Это было несправедливо. Неправильно. Она не хотела, чтобы еще кто-то чувствовал то же, что и она, причем по ее вине. Не этого она хотела. Не этого от нее могли ожидать покойные родители.
Вторая сила, что спасала ее, была не тем, что разрушало. Нет, это было созидание, просто использовавшееся неправильно. Вместо того, чтобы помогать, чтобы становиться лучше и делать лучше мир, все что она делала это сражалась и лечилась. Она могла с таким же успехом глефой рыбу ловить. И тем не менее, Жизнт вела ее к этим существам, таким опасным, но в то же время особенным, уникальным… Прямо как и сами ученики Адепта.
Распрямившись и встав на колени перед змеепаучком, Хелерея протянула руки, и сине-зеленое сияние медленными жгутами протянулось от темной эльфийки к маленькой химере. Энергия была направлена туда, куда и должна была – на защиту слабых, на помощь тому, кто в этом нуждался больше нее самой. Она оказалась бесполезной Кар-Хииру – но могла спасти четырех редких зверей, и она делала это. Энергия жизни волнами разошлась от коленопреклоненной эльфийки ко всем четырем детенышам, и каждый из них словно воспрянул. Истощенные, измученные потерей матери, они потянулись к девушке, к ее силе как жаждущий к источнику. И теплое чувство счастья растеклось в груди Хел, стоило ей прочувствовать каждого из них. Эти маленькие монстрики признали ее, приняли и отдавали в ответ безграничную любовь, на которую только могли быть способны. То, что должна была чувствовать их мать, к собственным детям, нахлынуло на Хелерею и потопило невиданными до этого чувствами. Возможно, именно это чувствовала и ее собственная мама…
Магия жизни потихоньку гасла, а насытившиеся химеры словно даже подросли. До размеров взрослой особи им было еще далеко, но они уже достигли размеров небольшого ящера. Если раньше змеепаучок, что первым подошел к ней, мог поместиться у нее на руках, то сейчас голова на длинной гибкой шее смотрела на нее сверху вниз. И только встав перед, уже своими, питомцами, Хел сравнялась с ними в росте.
–Даже вы вырастете больше меня, – улыбнулась девушка, на что все четверо растянув пасти дружно издали то ли шипение, то ли сдавленное хихиканье, отчего и сама темная эльфийка засмеялась. Она действительно чувствовала их, так, словно они были продолжением нее самой.
Вдруг, тот самый любопытный из химер коснулся лбом ее плеча и прошелся языком по шрамам, опоясывавшим руку. Хелерея поморщилась, ожидая новый приступ боли… Но его не было. Тот яд, который едва не уничтожил ее, вместо того чтобы закончить начатое избавил ее от боли! И пусть подвижность руки не стала лучше, пусть она до сих пор почти не чувствовала пальцев и не могла быстро сгибать и разгибать руку… Это уже было достаточным чудом для девушки. Она не стала калекой, и пусть и не могла больше быть воином, стала кем-то большим. Она первой приручила тех, кого до дрожи боялись в Атраке. Она искупила вину перед теми, чью мать они уничтожили. Она магией соединилась с существами, что были куда опаснее всего, что знала Хелерея.
Адепт мог и дальше плести свои интриги, Бездна могла продолжать попытки подчинить Кар-Хиир и тьму своей воле, а Иларион мог подавиться своей обидой на ее попытку вернуть Далома. Хел обрела куда большее, значимое и ценное лично для себя. И этих четверых она уж точно не даст в обиду.
Хоть ей и надо было вернуться в Атрак, и поговорить с Ринкой чтобы расставить все по местам, она не хотела бросать столь неожиданно обретенных питомцев. Лишь едва уловимый мысленный посыл спокойствия позволил ей отстраниться от окруживших ее химер. Она чувствовала эту связь, еще некрепкую, несколько неустойчивую, но такую нужную. Хелерея могла уйти, но при этом не бояться что эти детишки-монстры разнесут ферму или нападут на темных эльфов. Скорее уж она боялась что их найдут прежде, чем они с Иларионом придумают, что им с этим нежданным союзом делать дальше.
Окрыленная своим успехом, подгоняемая пузырьками счастья текущим по жилам и воодушевленная новой, невиданной доселе гранью собственных сил, Хелерея бросилась обратно в Атрак. Дорога обратно смазалась в единую серую массу на периферии зрения – скорее назад, скорее к Илариону.
-Юная идиотка, – шептала Эридана, но ее слова терялись во взрыве эмоций юной темной эльфийки. Слишком юной, чтобы почувствовать, как баланс сил сместился. Слишком наивной, чтобы иметь малейшее чувство самосохранения. Слишком ветренной и импульсивной, чтобы осознать последствия собственных поступков. Одним своим всплеском магии она связала собственную жизнь с химерами, отродьями что создавались не более чем оружием. Впрочем, это было даже иронично и весьма символично. Оружие, перекочевавшее из рук Адепта в руки Эриданы, само связалось с оружием древних.
Бездна делали свои шаги все это время, а древняя эльфийка ничего не могла противопоставить. Ее сила зависела от поддержки Хелереи, от ее чистой тьмы и незамутненной жизни, но протеже потеряла веру в нее. Каждое слово она могла услышать, будучи заключенной артефакта, крепко привязавшегося к душе темной эльфийки. И каждое умозаключение этих двоих хоть и радовало Эридану, раздражало ее пуще прежнего. Да, она обманула неопытную девчонку, так неосторожно открывшую свой разум – но кто бы на ее месте устоял? Да, она увиливала и манипулировала – но и сразу вывалить на нестабильную взрывную девчонку все правду, весь груз ее предназначения было попросту нечестно по отношению к Хелерее. Да и смысла в этом не было, пока та не овладела всеми гранями своей дуалистичной магии. Но сейчас, когда древняя могла пойти на контакт, дать этим двоим все, в чем они нуждались раньше… Им это было не нужно. Помощи она им, увы, не окажет, а проблемы решать они, что удивительно, научились. Наследие Архонтов, тех кто заложил Кар-Хиир и общество этого народа, оказавшееся в руках слепых марионеток, было в безопасности. Даже то, что они ошибутся больше не было проблемой. Они и сами наворотили таких ошибок, что нынешнему поколению приходилось решать вековые проблемы.
Пусть она связалась с монстрами, повела дружбу с ненадежным, нестабильным стихийным магом, то ли с Жизнью связанным, то ли со Светом… В сущности, какая в Бездну разница, если Бездне им противостоять? И противостояние это уже дышало в спину окрыленной девушке, почувствовавшей свою частичку счастья, так не вовремя не способной прислушаться к голосу из прошлого…
Киран V
Иногда Кирану казалось, что он тонет.
Вязкие, тягучие кошмары, наслаиваясь поверх реальности, были готовы разрушить темного эльфа. Тихий голосок на задворках сознания шептал ему о собственной ничтожности и бесполезности. А когда буквы перед глазами сливались в неразличимое месиво, чувство собственной бесполезности брало верх.
Ни Дейзароса, ни Ирбет в поместье не было. Он был один на один с самим собой, и, потихоньку проигрывал.
Начиналось все почти незаметно. Усталость, которую легко было скинуть на истощенность тела, что не проходила, наполняя конечности тяжестью. Сонливость, которую Киран оправдывал постоянным чтением. Легкая эмоциональная притупленность – по сути ничего, из того что он прочитал толком не трогало его за душу, отражаясь лишь слабыми отголосками тех эмоций, что были бы раньше. Вот только все вместе давило его, да так, что темный эльф будто бы возвращался в свое беспомощное, бессознательное состояние не выпадая из жизни.
–Хватит, – дрожащим голосом сказал сам себе целитель. Он безвылазно сидел за фолиантами кучу времени, не двигаясь вперед в своих поисках. Что он советовал своим подопечным, когда те достаточно восстановились чтобы передвигаться самостоятельно? Прогулки, как можно больше. Так может наступило время помочь самому себе и прислушаться к хорошим мыслям?
Впервые темный эльф не просто побродил по поместью, но изучал его, как изучал бы того новый трактат о целительском мастерстве. Его не цепляли ни благородные металлы, ни предметы искусства, то тут то там выставленные на всеобщее обозрение. Высота потолков и безопасность мебели его интересовали куда больше. Да и интересно, как в той же роскошной приемной гостиной можно было бы оказывать первую помощь истекающему кровью. Правда, те ткани, что обрамляли широкий диван и кресла на вид выглядели как шелк, так что в целом шансы даже были. От фантазий о том, как быстро бы вся эта красота была бы измазана телесными жидкостями, Киран прыснул. Да, он определенно не ценитель.
Свежий пещерный воздух встретил его так же быстро, как два огромных стражника Ирбет прямо на выходе из поместья. И если Киран просто насладился тем, что он вновь свободен, просто на этот раз от собственных тяжелых дум, то охрана очень аккуратно обступила его, и один из них кивнул темному эльфу, мол, можно выдвигаться.
Хозяйки поместья видимо и не думала, что гость останется надолго в четырех стенах, что Кирану было на руку. Прогуляться по столице, да еще и не боясь за собственную жизнь – о таком он, пожалуй, и не мечтал. Мальчик, запертый в собственном доме, не видевший ничего, кроме родного дома – и вот он уже взрослый, поседевший в столице. Такого кульбита от жизни, он, пожалуй, вовсе не мог ожидать но не смотря на все случившееся, в чем-то он даже был благодарен своим злоключениям. Он понял, что может выжить почти в любой ситуации, а это куда ценнее чем мнимое благополучие и безопасность. Нельзя заранее знать, что произойдет и каким ужасом обернется мирный до того момента город. Нельзя загодя подготовиться к тому, что придется выбираться из нор пещерных червей. Но можно быть готовым к последствиям.
Город определенно производил впечатление. Роскошными особняками был утыкан весь центральный район города. И пусть из-за ажиотажа во дворце Владыки улицы несколько опустели, Киран ничуть не жалел что смог насладиться видами. Да и стражники Ирбет, шедшие чуть позади, ни капли не мешали.
А вот дальше город переходил от роскоши и вычурности к уже знакомым упрощенным архитектурным решениям и некоторой функциональности. Основной город мало на самом деле отличался от родного города Кирана. Единственное, что напрягало до мурашек по спине – множество бездомных и подозрительных личностей, шнырявших буквально по каждому проулку. Темный эльф лишь заглядывал туда, но его всегда останавливали охранники. Хотел бы он сказать им что его то ничем не удивить, но жизнь как-то через чур упорно доказывала ему, что это очень даже возможно.
Все чаще Киран видел и детей. Не тех, что гуляют с родителями или в окружении слуг, вовсе нет. Сироты, оборванцы, не нужные никому кроме самих себя. Редко попадались одиночки, в основном группки от двух до четырех юных темных эльфов, больше похожих на диких зверят, озлобленных на весь мир. Бездна раздери, да эти дети были вооружены, и по-настоящему охотились в этом городе, правда не на зверье а на беззащитных горожан.
Его тоже приняли за такого. Двое ребят постарше, ростом лишь на полголовы ниже двинулись по обе стороны от целителя, тогда как их мелкая юркая подружка заходила сбоку.
–Ребят, если что найдете по карманам, поделитесь, – иронично обратился к деткам Киран, отчего все трое бросились врассыпную, а темный эльф вздохнул. Сейчас он и помочь им толком и не мог. Да и его охранники уже подоспели, видимо, слегка отстав.
–И много таких? – спросил целитель у своих сопровождающих.
–Порядочно, – с какой-то досадой хмыкнул один из стражников Ирбет, – Мы и сами из таких. Кто выживает да прогрызает себе путь к верхам чаще всего становится на службу богачам да клановым. Еще могут в городскую стражу взять, но последнее время туда чаще всего совсем отребье попадает.
–Или в храм забрать могут, но в столице их давно нет. Да и лучше уж так, чем к жрецам, – второго стражника аж передернуло от слов о храме. Мысленно темный эльф отметил это как вопрос, требовавший изучения. В Кэйсере храм был, но детей он там не видел. Да и в целом он в родном городе многого не видел, так что все могло быть.
Прогулка из приятного времяпровождения окрасилась мрачными тонами суровой городской жизни. Да и неприятный осадок на душе темного эльфа остался. Не должны дети выживать в таких условиях. Мог Киран мало, но он все же оставался целителем, так что одна идея у него появилась.
–Раз вы из местных, пустите среди детей информацию, что они могут получить лечение. Бесплатно и без кабалы. Не в моих силах изменить этот порядок, но и не помочь не могу.
Оба стражника посмотрели на него с каким-то странным уважением, но кивнули, и все трое отправились обратно, в поместье Ирбет.
Уже на месте Киран развернул кипучую деятельность по поиску минимума необходимых средств – перевязочных материалов, заживляющих и очищающих трав и порошков. Чистая вода была в избытке, так что о нормальном промывании ран целитель не переживал. Что-то нашлось среди хлама, скопившегося в кладовых – так, например, полуизорванные тряпки, когда-то бывшие нарядами из достаточно дорогих тканей, стали перевязками, а травы использовавшиеся для очищения помещений от затхлости прекрасно подходили для слабых лечебных отваров. Некоторые специи с кухни поместья были не только ценными, но и весьма редкими в лекарском деле, так что, испросив у слуг пару небольших мешочков, Киран с чистой совестью сложил их к своим новообразованным запасам. Да и о собственной магии целитель не хотел забывать – хоть и применять ее было опасно, если никто ничего не увидит, то и не узнает. Это с Дейзаросом он немного переборщил.
Прошло не так много времени, темный эльф только и успел что разложить все в свободной комнате для слуг, да разложить кушетку, найденную в недрах хлама, как в дверь постучали, и в проеме появилась голова одного из уже знакомых стражников. Черноволосый воин на службе Ирбет выделялся не только нетипичным массивным телосложением, отчего выглядел слегка комично, заглядывая к Кирану, но и удивительными седыми висками. По-видимому, это был один из тех темных эльфов, что сопровождали Дея на побережье.
–Господин целитель, тут принесли одного к вам…
–Несите скорее, – темный эльф тут же сменил наряд на простую темно-серую робу и ополоснул руки.
Стражники не медлили, и вскоре на кушетке растянулся окровавленный мальчишка. Бледный, без сознания, он прерывисто дышал, а кровь пульсирующими толчками стекала из-под его изодранной одежде. Следом за ними в комнату просочились и парочка совсем юных темных эльфов.
–Что именно произошло, – бросил незваным зрителям Киран, разрывая лохмотья и обнажая неглубокие, но многочисленные раны.
–Перешел дорогу банде Хромого, – мальчуган, тощий и хмурый отвечал неохотно. Он видел, что жизнь его друга в руках целителя.
Достаточно споро промыв края ран, темный эльф зажал их скрученными лоскутами перевязок, обмотал вокруг настолько туго, насколько смог, и быстро подтянул к себе два мешочка. В одном была смесь толченых трав, ускорявшая регенерацию, в другом – смесь для кроветворного отвара. На вкус, обе были отвратительны, но содержимое обоих мешочков нужно было развести в воде и хорошенько прогреть. Сложная задача, учитывая, что перевязки уже напитывались кровью, не желавшей останавливаться.
–Найдите иголку, срочно! – крикнул Киран стражникам, и те унеслись прочь, пока целитель менял перевязки, – Так, а вы двое мне поможете. В две бутыли налейте половину воды и высыпьте в каждую содержимое этих мешочков. Потом бегом греть.
Спустя считанные мгновения, темные эльфы вернулись с небольшой с-образной иглой для кружева, и целитель мысленно похвалил себя за то, что набрал среди старых тканей и шелковые обрезки. Пролив ткань кипящей водой, он распустил лоскут на нити, и одну из нитей тут же вправил в иглу. Действовать пришлось быстро – пережатые раны кровоточили меньше, но раны продолжали оставаться весьма опасными. Сопоставив края раны, Киран быстро начал вышивать достаточно простой, но эффективный непрерывный шов так, чтобы лишь немного натянуть кожу и не оставить полостей.
Целитель не знал сколько времени прошло, но оба мальчика вернулись с бутылями. Как только он закончил зашивать раны, одну избутылок, с темно-бурой жидкостью, он оставил остужаться, тогда как вторую, с серо-голубым отваром, он использовал чтобы пропитать повязки. Осторожно, он обернул в них торс подопечного. Без отвара раны бы заживали с десяток циклов, оставшись видимыми шрамами, тогда как с ним лечение должно было занять пару циклов.
–Жить будет, – выдохнул Киран. Детей он еще не зашивал, и руки предательски тряслись, стоило самому ответственному этапу закончиться, – Пусть отдыхает. Теперь вы двое.
Беглый осмотр показал целителю лишь истощение на фоне недоедания, да пару неаккуратно заживших переломов. Позвав одного из слуг, Киран попросил пару мисок похлебки, и едва ли не насильно покормил детей.
–Ваш друг тоже поест, как придет в себя, так что не устраивайте драму на ровном месте, – закатил глаза целитель, когда один из мальчишек насупился, смотря на еще горячую еду.
Впрочем, смели все, что им давали, юные темные эльфы достаточно быстро, и, сумбурно поблагодарив, сбежали прочь.
Киран же с тоской смотрел на израненного ребенка. Не должны дети в таком возрасте оставаться один на один с жестокой реальностью. Не должны выживать в таких условиях, которые не каждый взрослый выдержит. И даже то, что выжившие выбиваются в высокие круга, не становится оправданием бессмысленной жестокости их жизни и абсолютного равнодушия окружающих.
–Госпожа тоже старается детишкам помогать, – частично седой стражник все еще был в комнате, наблюдая за целителем, – Да только даже она многого не могла. Где-то покормить, где-то найти опекуна…Капля в море.
–Одна капля по камню стекает, зато поток камень сточит, – слишком резко сказал Киран, – Ирбет может быть сколько угодно прекрасной, но одна она ничего изменить не может. Где Владыка, чьими поддаными эти дети являются? Где кланы, которые так рвутся к власти? Почему помогают столь нуждающимся единицы?
Киран видел раненого ребенка, но перед глазами встал образ Дейзароса. Такой же никому не нужный ребенок, ставший полезным инструментом в чужих интригах. Он, тот кто несет в себе наследие одного из величайших кланов Кар-Хиира, умирал у него на руках. И сколько еще таких, важных по статусу, среди сирот и бродяжек столицы? Темный эльф испытывал жгучую, всепоглощающую ненависть – но не к кому-то конкретному, нет. К самой лживой природе народа подземелий, способных бросить беззащитное дитя на волю случая. К традициям Кар-Хиира, где клан важнее прочих, а все кто к кланам не относятся не более чем грязь. К ценностям темных эльфов, где были и власть, и богатство, и статус но не было банальной доброты к окружающим.
Кланы могли создаваться и уничтожаться, города строиться и забрасываться, но пока не менялись темные эльфы, застрявшие в архаичной эпохе, не сменялась и порочная суть самого Кар-Хиира.
А сам Киран…Он был лишь мелкой песчинкой, ни на что толком не влиявшей. Но вот, перед ним лежал спасенный юны темный эльф. И там, в Кэйсере была вереница из тех, чьи жизни не были упущены его руками. И он мог делать то, что умел – исцелять и спасать, даже если это могло погубить его самого. В конце концов, даже темные эльфы, избравшие свой собственный путь в пещерах и тьме, нуждались в свете.