Иван Андреянович Филатов
Бытие как возникновение новизны посредством создания идей
А Ницше, наверное, одним из первых зафиксировал и охарактеризовал – буквально: припечатал! – негативность начавшегося омассовления общества, заявив, что все «ползают на брюхе» перед всем массовым. Однако за столетие с лишним до него Кант в работе «Приложение к «Наблюдениям над чувством прекрасного и возвышенного»» уже зафиксировал глобальный сдвиг в общественной жизни в сторону ее измельчания:
«Древние были ближе к природе; нас от природы отделяет много мелочного, всякого рода излишества и рабская испорченность. Наше столетие есть век прекрасных мелочей, безделушек и возвышенных химер»51.
В свою очередь, Ортега-и-Гассет в «Восстании масс»52 дал полную картину выхода масс на сцену жизни современного общества. Если эта, вовсю набирающая силу, тенденция продолжится, то можно не сомневаться в том, что цивилизация уже устремилась к тому, чтобы быть достойной лишь одного – свиного корыта, обрамленного по краям суперсовременными гаджетами. Вот это и будет концом Апокалипсиса, начавшегося с так незаметно и внезапно подступившим (подкравшимся) процессом омассовления общества.
Все это может случиться от того, что наше продуктивное мышление направлено на удовлетворение наших физиологических потребностей, то есть на наполнение и обрамление указанного выше корыта. Мало кого интересуют «заботы» соци-ума самого по себе и в целом. А ведь для этого необходимо знать не только те процессы и явления, которые в нем происходят, но и те взаимосвязи, которые могут быть осуществлены между ними. И продуктивность нашего мышления в данной сфере будет определяться не столько количеством той информации, которой мы нашпигуем наш мозг, сколько качеством постижения тех взаимосвязей, кои могут быть созданы внове и претворены (внедрены) в саму ткань жизни соци-ума. (И здесь пример структурно-функционального состава любой идеи в наглядном виде демонстрирует нам тот факт, что только взаимосвязи между сущими могут соединить последние в замкнуто-открытую цепочку (комплекс), поименованную нами идеей).
К сожалению, современная массовая культура все более и более тяготеет к скольжению по поверхности фактов и явлений. Она не проникает вглубь последних. Так воднолыжник скользит по глади морской поверхности. И ему неведомо то, что творится в глубинах, над которыми он проносится. А там-то, как раз и находится самое интересное. И этот процесс «скольжения», – а лучше сказать, измельчания человека – все более приобретает пугающие масштабы своего распространения среди основной массы общества. Так что вполне обоснованным было бы сказать: массовая культура, становясь все более и более массовой, становится все менее и менее культурной. «Разжижение» культуры, потеря интереса к классическому искусству, постепенное «вымывание» классики из образовательного процесса, постоянные попытки обесценить классику путем какой-либо вульгарной интерпретации и свести ее до собственного «местечкового» понимания – все это не безобидные «шалости», а симптом надвигающейся дегенерации общества, ведущей, в конечном счете, к точке невозврата. А вот, каким будет мир после нее, мы вряд ли сможем узнать.
7.13. Историчность бытия и Онтологический круг
Чтобы нам постараться лучше понять саму бытийственную историю, сначала вкратце напомним смысл того, что нами изложено в первом же разделе статьи.
Если бытие это возникновение новизны, то сущее – это то, что возникает вместе со своей сущностью. Причем это сущее возникает с той целью, чтобы исполнять функцию подручного средства. А это последнее является тем инструментом, посредством которого может быть осуществлен новый род деятельности по производству затребованного соци-умом нового вида Продукции. Как видим, с созданием идеи запускается в действие цикл создания новизны следующих видов: нового искомого сущего, нового подручного средства, нового рода деятельности и новой Продукции. Но и на производстве новой Продукции этот цикл не заканчивается. Он продолжается зарождением и созреванием в соци-уме Необходимости в новизне уже другого вида. И эта Необходимость в новизне, – будучи обнаруженной продуктивно мыслящим и чувствующим человеком в виде какого-либо негативного фактора (лишенности в чем-либо, недостаточности чего-то, неудобства пользования чем-либо и т. д.) – «выходит» на новый цикл Онтологического круга создания новизны уже другого вида. То есть Онтологический круг – это бесконечное повторение («возвращение», по Ницше) одного и того же цикла создания новизны, но новизны все новых и новых видов.
А теперь переходим к взаимосвязи Онтологического круга с историей бытия, такой историей, какой, как мне представляется, видел, – а лучше сказать, хотел видеть – Хайдеггер. История (Geschichte), по Хайдеггеру, – это не хронология того, что произошло в прошлом, а те события, которые свершались – и продолжают свершаться – сами по себе, то есть по воле самого соци-ума, по внутренней его Необходимости, а не по инициативе (прихоти) человека. Примерами таких событий могут быть: социализация человеческих сообществ; возникновение таких средств общения, как речь, искусство, письменность и т. д.; возникновение государственности, правовых и общественных институтов, принципов нравственности и справедливости; научные открытия, то есть открытия того, что свершалось помимо человека (без его ведома), но этим человеком ранее замечено не было и т. д. и т. п. К числу таких событий-открытий может быть отнесено и открытие досократиками 2,5 тысячелетия назад самого феномена бытия, начавшегося, как можно предположить, приблизительно 50 – 75 тысяч лет назад и продолжавшегося, будучи не зафиксированным, вплоть до Анаксимандра, Парменида, Эмпедокла и Гераклита.
Да и само начало возникновения процесса бытия соци-ума и человека было историческим событием. Но к началу этого события не был причастен ни человек, ни соци-ум. Это было событие, обусловленное бытием самой Природы, которая внедрила в интеллект (мозг) человека – на генетическом уровне – иррациональную способность создавать новизну в виде идей и тем самым позволила продуктивно мыслящему человеку постепенно осуществлять социализацию человеческих сообществ «вокруг» генерируемых идей. (Смотри об этом раздел 1, подраздел 5. Идея соци-ума, пункт в) Зарождение способности создавать идеи как инициация социализации человеческого сообщества).
Другими словами, это те события (события создания идей), которые были инициированы Бытием самого соци-ума, то есть Бытием самом по себе. Они, эти события – сами по себе уникальные, то есть новые и единственные – были свершены в силу Необходимости развития самого общества.
В силу Необходимости в интеллект человека была внедрена способность продуктивно мыслить, потому что не будь таковой, не было бы соци-ума как видообразования самой Природы, которое (видообразование) способно существовать только за счет постоянного притока новизны в виде идей.
В силу Необходимости, появились такие средства коммуникации как речь, письменность, книгопечатание, что обеспечило более интенсивный обмен идеями и информацией.
В силу Необходимости были созданы моральные принципы общежития, потому что без них никакое государственное устройство не могло бы справиться с разгулом эгоистических и ресентиментных настроений человека.
В силу Необходимости появилось искусство, как постоянное напоминание о том, что мы, несмотря на то, что вышли из Природы, являемся людьми, а не животными. Исчезни искусство, и мы снова окажемся там, откуда вышли.
В силу Необходимости люди вынуждены постоянно регулировать взаимоотношения на разных уровнях своего существования. Без этого была бы война всех против всех.
И есть еще бессчетное количество уникальных новшеств, которые являются «фрагментами» «тайной истории» (Хайдеггер), свершаемой в силу внутренней Необходимости самой Природы, самого общества, народа, соци-ума.
А, как нам уже известно, Бытие соци-ума по какому-либо поводу является Событием-1, инициирующим соответствующее бытие человека (Событие-11) как подручного средства этого соци-ума. Значит, Бытие соци-ума происходит раньше бытия человека. Иначе говоря, оно является уже прошлым к тому времени как это событие обнаружит человек и начнет осуществлять свое бытие, как поиск того механизма (идеи) и того инструмента (подручного средства), с помощью которых он может удовлетворить потребность соци-ума в новизне того или иного вида. Но видение самого этого события (События-1) не дано человеку, поскольку оно, это событие, находится вне компетенции его ума и его чувств. Он способен обнаружить только завершающую стадию этого события, когда Необходимость в новизне того или иного вида уже созрела и проявила себя в виде вышеуказанных нами негативных факторов.
Именно отсюда возникла формулировка: прошлое определяет наше будущее. Но – в силу круговой цикличности Бытия соци-ума совместно с бытием человека – можно высказать не менее парадоксальную формулу, что и сделал Ницше: наше будущее определяет то, каким будет наше настоящее.
«Наше назначение распоряжается нами, даже когда мы еще не знаем его; будущее управляет нашим сегодняшним днем» 53.
Потому что то, что продуктивно мыслящий человек исполняет на данный момент (Событие-11) по «заказу» соци-ума (Событие-1), через какое-то время (Событие-111) станет – в результате взаимодействия новизны со «стариной» – нашим будущим, определяющим наше настоящее, но уже в другой момент нашего бытия. Как видим, все определяется относительностью той точкой отсчета, которую мы берем за начало. Так, если за точку отсчета мы берем событие нашего бытия на данный момент (Событие-11), то прошлым, – о котором мы ничего не знаем – было уже свершенное Событие-1 Бытия соци-ума, а будущим – то, что внове народится (Необходимость в новизне) в этом же соци-уме (Событие-1), но уже в другой момент времени. Но если за точку отсчета мы возьмем то, что свершается втайне от нас (Событие-1) и без нашего ведома, то прошлым для этого события будет то, что произошло на этапе События-111, а будущим – то, что будет обнаружено человеком в начале События-11 и станет предметом его бытия, то есть создания новой идеи, нового искомого сущего и нового подручного средства.
Так что история самого бытия, по Хайдеггеру, это то, что свершается втайне от человека, но по инициативе Бытия соци-ума, по его внутренней потребности, той потребности, которая никоим образом не соотносима с личной потребностью (желанием) человека. То есть именно оно, Бытие само по себе, задает тон истории (Geschichte). Но на этом эта история не заканчивается – она имеет своим продолжением бытие человека (Событие-11), как подручного средства самого соци-ума и далее Событие-111, стыкующееся с Событием-1. Место соединения этих двух последних событий является самым таинственным и темным в самой Истории бытия. Потому что именно здесь в результате взаимодействия внове произведенной новизны с уже имеющейся в соци-уме «стариной» – Хаосом, как хранилищем уже готовых к использованию исходных сущих – происходит зарождение все новых и новых Необходимостей в новизне. Именно здесь осуществляется стихийный процесс самоорганизации «ткани» социальной «материи».
И в заключение нам следует сделать одну весьма существенную оговорку. Под Историей бытия мы имеем в виду не только те события, которые возникали в самом соци-уме и которые свершались в соответствии с Необходимостями в получении новизны, но и ту Единую методологию возникновения новизны в виде Онтологического круга, повторяющегося все вновь и вновь. Можно было бы даже – в целях различения – историю первого вида писать с заглавной буквы (История бытия), в то время как другой вид Истории бытия так и оставить в виде нами уже принятого обозначения: Онтологический круг. Потому что События-1, -11 и -111 Онтологического круга происходят тоже во времени, как и события Истории бытия, но время их свершения определяется временем прохождения Онтологического круга, в то время как История бытия – это бесконечная История, имеющая своим началом возникновение самого феномена Бытия соци-ума вместе с человеком (или наоборот, все равно), а концом, скорее всего, исчезновение с лица Земли творчески мыслящего человека, как «инициатора» возникновения социальной организации общества.
Конечно, кое-кому может показаться, что я домысливаю Хайдеггера в вопросе его представления об историчности бытия, но, как я полагаю, задача состоит не столько в том, чтобы размежеваться с другим мыслителем в каком-то интересующем нас вопросе, сколько в том, чтобы соединиться с ним с той целью, чтобы представить ответ на данный вопрос в более ясном виде, в том виде, который наиболее адекватен процессу, происходящему в действительности.
(В связи с этим, в качестве реплики, следовало бы обратить внимание на один, часто наблюдаемый нами феномен продуктивного мышления. Понимание того нового, что помыслил другой мыслитель, может прийти к нам после того, как ты сам додумался до какой-то – пускай и ничтожной – новизны. Тем более той новизны, в русле которой мыслил этот философ. Так, даже через самую малую щель в заборе, – вплотную приблизившись к ней нашим глазом, – мы можем увидеть достаточно обширную картину ранее нам неизвестного пейзажа по ту сторону. Такова «аберрация» нашего интеллектуального видения и понимания того, что создано кем-либо другим).
8. Заключение
В данном заключении мы сначала в самом сжатом виде изложим выводы из нашего текста (п. 1).
Затем, еще раз обратим внимание на два важных положения, а именно: во-первых, на то, что обретение человеком способности создавать идеи явилось решающим фактором не только «сапиентизации» человека (появление у него речи, логического мышления и мышления иррационального), но и социализации человекоподобных существ из отдельных разрозненных групп в соци-умные образования, объединяемые общими интересами вокруг генерируемых идей (п. 2); а во-вторых, на степень разрешенности как ведущего, так и основного вопроса философии (п. 3).
Начнем по порядку.
8.1. Выводы по теме «идея» и методологии возникновения новизны
А. Бытие как возникновение новизны зародилось с появлением у человекоподобного существа иррациональной способности генерировать идеи.
Появление этой способности содействовало инициации трех факторов: развитию способности общаться посредством речи и логически мыслить, а также социализации человекоподобных сообществ.
Идея представляет собой комплекс взаимосвязанных сущих, одно из которых внове формируется с той целью, чтобы посредством него можно было производить для нужд соци-ума Продукцию нового вида.
Создание идеи «вписано» в циклический процесс (Онтологический круг) возникновения той новизны, которая необходима для полноценного функционирования соци-ума.
В своем бытии человек продуктивно мыслящий, являясь Подручным Средством соци-ума, разрабатывает механизм удовлетворения потребности соци-ума в соответствии с тем «заказом», который выдает ему то общество, членом которого он является.
Бытие соци-ума заключается в зарождении и созревании в его структурах Необходимостей в новизне того или иного вида.
Само зарождение указанных Необходимостей, как мы полагаем, происходит в результате взаимодействия внове производимой новизны, с той «стариной» (Хаосом), которая находится в наличии у соци-ума, и последующей самоорганизации «ткани» социальной «материи».
Б. И здесь на примере возникновения идеи в наиболее наглядном виде проступает феномен «демократии вещей», так упорно продвигаемый в последние 20-30 лет и акторно-сетевой теорией Б. Латура, и объектно-ориентированной онтологией Г. Хармана, и теорией ассамбляжа М. Деланда. Согласно новым плоским онтологиям, субъект-объектный взгляд на взаимоотношения вещей в этом мире должен хотя бы в некоторой степени потесниться в своих правах и дать объект-объектному взгляду на эти взаимоотношения полагающее ему место. Тем более что объекты (вещи), как мы только что указали выше, не только принимают самое непосредственное участие в образовании внове создаваемых идей (в качестве исходных сущих), но и являются самим предметом изобретения (техника), обнаружения (наука), творения (произведение искусства) (в качестве подручных средств). Привилегированность такой «вещи» как человек перед остальными вещами только в том, что он в автономном режиме может определенным образом оперировать понятиями других вещей и тем самым создавать (обнаруживать, творить) новизну.
Но и Природа испокон веков занимается тем же самым и одним из ее изобретений стал человек продуктивно мыслящий. Так имеет ли он право кичиться своей автономной субъективной способностью создавать новизну? Вряд ли. Тем более что эта способность, в непомерной степени направленная на удовлетворение физиологических претензий нашего организма, как оказалось на поверку, вредит не только этому организму, но и соци-уму в целом, а вместе с ним и самой Природе, что ведет к неминуемой катастрофе. Иначе говоря, человек, как Природой созданное образование, во многом не следует самой Природе, которая создает только то, что ей необходимо для собственного существования. Человек же создает много того, что сверх необходимости его существования. А если это «сверх», – значит оно излишне, а если излишне, – значит идет во вред и ему самому и соци-уму, и Природе. То есть своими непомерными запросами, теми запросами, без которых он вполне мог бы обойтись, он губит и самого себя и свое (вместе с Природой) детище – соци-ум.
Итак, структурно-функциональный состав идеи действительно свидетельствует о том, что в мире наблюдается «демократия вещей». Иначе говоря, креативность сущих присуща не только человеку, не только всему живому, но и не живым объектам (вещам). И не только объектам, но и свойствам этих объектов и даже взаимосвязям между ними (которые мы назвали «серыми кардиналами» идей). Поскольку в отсутствии любого из компонентов – человека, вещи, свойств последних и взаимосвязей между ними невозможно создание новизны в виде нового смысла идеи. Другими словами, в данном случае, случае человеческого бытия – совместного с бытием соци-ума – участие вещей является необходимым и достаточным основанием производства новизны (идей, новых сущих в виде подручных средств, Продукции и т. д.) в этом мире.
Так что любой объект, любое явление может стать исходным сущим любой нами даже непредвидимой идеи, той идеи, которая не находится ни в одном «проекте», будь то «проект» Природы, соци-ума, человека или его генома. Самоорганизация любой материи в принципе непредсказуема. Именно поэтому стрела времени направлена в будущее. Многообразие флуктуаций и бифуркаций в процессе самоорганизации любой материи настолько неисчерпаемо, что что-либо уже созданное никогда не может повториться и обратиться вспять. Необратимость времени определена самим принципом самоорганизации, энергия которой направлена, по Пригожину, и на образование устойчивых комплексных «диссипативных структур» (уменьшение энтропии) и на деградацию оставшейся энергии (увеличение энтропии). Вот почему загадка времени может быть разрешена только через понятие энергии.
Что же касается «демократии вещей», то не лишним было бы заметить, что зачинателем постановки вопроса в данном направлении можно было бы считать опять же Платона, который в Диалоге «Парменид» от лица исторического Парменида наставляет молодого Сократа в том, что наравне с такими возвышенными идеями, как идеи справедливости, красоты, единого существуют идеи человека, огня, воды, а также «таких вещей, … которые могли бы показаться даже смешными, как например, волос, грязь, сор и всякая не заслуживающая внимания дрянь …»54. И действительно, любое исходное сущее из сферы хранилища-Хаоса, – будь оно самым незначительным, – может быть использовано для комплектации новой идеи. Как, например, влажная тряпка для стирания текста на доске может быть использована как сущее, входящее в комплектацию идеи кусочка мела.
И последнее что хотелось бы отметить, прежде чем перейти к дальнейшему изложению нашего текста. Нам всегда надо помнить следующее. Одно дело познание того, что уже существует, то есть того, что уже возникло, а другое дело – познание того, как возникает то, что будет существовать и будет познаваться уже в качестве существующего. Главное отличие первого типа познания от второго в том, что к нему может быть привлечено чувственное познание, которое является изначально базовым, а потому и главным подспорьем такого рода познания. Что же касается второго типа познания, то оно, действительно, является метафизическим, то есть сверхчувственным, поскольку к такому роду познания как сотворения новизны привлечен наш креативно мыслящий интеллект, мыслящий посредством взаимодополнительного сочетания логического (пошагового причинно-следственного) мышления и мышления иррационального (скачкообразного), то есть интуитивно-инсайтного. Только это метафизическое познание-сотворение способно «пересилить» существующее незнание, «представленное» в виде пока что непредставимой сокрытости (леты) и тем самым вывести его в досократовскую не-сокрытость, а-летейю. Вот этот выход из кромешной (абсолютной) тьмы того, что никому еще не известно и никем еще не названо, как раз и осуществляет метафизическое (а по Хайдеггеру, сущностное, глубинное, изначальное) мышление.
Опять же, если мы вспомним наш образ реки, в водах которой мы плаваем то ли на поверхности ее вод, то ли ныряем в ее глубины, то такое купание есть плавание в водах существующего и могущего быть нами исследованным и познанным методом приобретенных нами навыков плавания и ныряния. Другое дело, что мы не можем, используя эти же навыки, вдруг очутиться на берегу и также беспрепятственно познавать то, что там находится как на поверхности Земли, так и в ее глубинах. Выход за пределы уже существующего (и приобретенных навыков познания) и скачок в область еще не существующего и не познанного предполагает, в первую очередь, изменение методологии познания.
И, как оказалось, эта методология самой Природой уже заложена в наш интеллект, обладающий, – в добавление к логическому мышлению – мышлением интуитивно-инсайтным. Логическое мышление всего лишь готовит ту твердую почву, оттолкнувшись от которой мы могли бы совершить прыжок из ведомого нам в неведомое, из того, что нам уже известно и раз-роз-не-но в своей известности (исходные сущие на этапе рефлексии-1) в то, что нам еще неизвестно, но, будучи со-бран-ным в комплекс-идею, вдруг станет известным нам и понятным. Поскольку на этапе рефлексии-11 мы выведем из сокрытости в несокрытость то искомое сущее-подручное средство, с помощью которого сможем в процессе нового рода деятельности произвести Продукцию нового вида, того вида, который затребован был ранее соци-умом.
Как видим, суть процесса креативного мышления в том и заключается, чтобы из того, что существует по отдельности (в сфере Хаоса) выделить те сущие (исходные сущие), из которых можно скомпоновать (собрать) идею, раскрытие смысла которой позволит нам обнаружить недостающее звено в механизме самой идеи. Создание идеального вида этого недостающего звена (искомого сущего) и материализация последнего в форму подручного средства есть создание того инструмента, посредством которого может быть налажено производство в соци-уме совершенно нового вида Продукции.
Наша способность создавать и находить (обнаруживать) идеи – это дар самой Природы. Именно дар, а не подарок. Подарками мы одаряемся по воле дарующего, а пользование даром находится в нашей власти. Лишь бы нам самим захотелось воспользоваться нашей способностью. Наше желание является определяющим в том, воспользуемся ли мы тем, что уже находится в нашем распоряжении или упустим свой шанс (что случается сплошь и рядом). Но самой «материализацией» нашего желания является вопрошание, о чем неустанно нам напоминал Хайдеггер, который относил вопрошание именно к сущностному, глубинному, изначальному мышлению. Поскольку вопрошание – это взывание к тому, что находится за пределами нами уже познанного. И оно предполагает ожидание «отзвука» (Хайдеггер) с той стороны: прозвучит ли он или нет. И чем настойчивее вопрошание, тем больше вероятность услышать этот отзвук. А вот природа этого отзвука и методология его уловления является самым таинственным в нашем продуктивном мышлении.
Так что наша способность создавать и обнаруживать идеи – это тот крохотный островок в океане животворящей Природы, к которому мы иногда прибиваемся и в бухтах которого находит свое спасение и свое разрешение наш продуктивно мыслящий интеллект. Именно благодаря этой способности мы одновременно и отделены от Природы и соединены с ней, поскольку обязаны самой Природой быть Подручным Средством у Природы самого соци-ума, как подручным средством самой Природы является любое живое ее видообразование.
Следует далее обратить внимание на немаловажный фактор. В предложенной нами методологии возникновения новизны все предельно ясно и вполне обосновано, все связано в причинно-следственном отношении, все вписано в саму ткань жизни, как соци-ума, так и человека. Причем сам человек, человек продуктивно мыслящий, вписан в соци-ум самым непосредственным образом. Необходимость его бытийствования и существования в структурах соци-ума обусловлена самой «тайной» жизнью соци-ума, диктующему ему быть Подручным Средством последнего. Соци-ум же своим происхождением и всей своей жизнью обязан жизни продуктивно мыслящего человека. Не будь последнего, не состоялся бы и соци-ум, а были бы стада (колонии, стаи) человекоподобных существ.
Более того, к изложенной методологии трудно придраться как к чему-либо непонятному или в какой-либо степени необоснованному и тем самым обвинить ее в схоластичности. Пускай же уже созданная метафизика, метафизика, основанная на анализе и познании уже существующего сущего, живет своей жизнью. Но метафизика возникновения новизны должна возродиться – как фенист из пепла – из досократовского понимания жизни как того, что из самого себя возрастает (φυσις) и выходит из сокрытости в несокрытость (αληθεια).
И последнее, может быть, самое главное. Знание методологии возникновения новизны приоткрывает нам дверь в намеренное (то есть искусственное) создание новизны того или иного вида. Вот только бы знать, какого вида новизна необходима соци-уму на данном этапе его развития, то есть знать, в каком направлении нам следовало бы двигаться и чего следовало бы избегать. В связи с чем возникает вопрос, может ли наш, человеческий ум, если не соперничать, то хотя бы сотрудничать с умом соци-ума, который функционирует на природном уровне самоорганизации социальной «материи»? Или здесь мы опять же – как и на физическом уровне – вторгаемся во владения самой Природы, принципом бытия которой является самоорганизация природной материи в неравновесных ее состояниях?
8.2. Идеи как центры «кристаллизации» человеческих сообществ в соци-ум
В заглавии нашей статьи звучит основополагающая роль возникновения идеи в процессе бытия. Но бытие – это не только приумножение новизны в соци-уме, но и возникновение самого соци-ума в природной идее соци-ума, осуществленной самой Природой в процессе ее бытийствования. И мы уже не раз упоминали, что соци-ум – это живое видообразование самой Природы. Причем это видообразование было осуществлено посредством такого видообразования как человек продуктивно мыслящий, ставший Подручным Средством у соци-ума. А исходя из вышеизложенного, мы уже понимаем, что возникновение у человека способности создавать идеи сыграло решающую роль в возникновении самого соци-ума. Но почему мы так полагаем?
Мы уже обращали внимание на то, что обретение человеком способности генерировать новизну послужило не только развитию у него речи и логического мышления, но и консолидации человеческого сообщества в соци-ум. Соци-ум как образование, «составленное» из отдельных групп человекоподобных особей, не мог бы возникнуть в отсутствии тех центров кристаллизации, которыми являются внове возникаемые идеи. Потому что смыслы идей не только должны быть созданы творчески мыслящим человеком, но и сообщены окружающим его сородичам. Более того, они должны быть претворены в жизнь этого сообщества. А для этого требуется массовое изготовление и использование подручного средства (каменного топора и ножа, копья и капкана, телескопа и градусника, письменности и кусочка мела, моральных принципов и общественных институтов, осуществляющих справедливость и т. д.) и получение с его помощью той Продукции, которая бы, вливаясь в соци-ум, обновляла его и тем самым давала бы ему возможность дальнейшего существования.
Именно поэтому спонтанное явление идеи в наше сознание – мощный стимулятор желания осуществить эту идею и поделиться ею со своими сородичами. А поделиться можно только либо непосредственно демонстрируя, как ее можно осуществить, либо посредством речи, а лучше, используя и то и другое. Представим себя – хотя бы на мгновение – на месте одного из членов человекоподобного сообщества, кому впервые пришла в голову, положим, идея копья (или лука). Сразу же видится такое преимущество коллективной охоты на зверя как безопасность. Потому что нет необходимости близко – на опасное для жизни расстояние – подходить к разъяренному зверю с камнем в руке. А можно это сделать с некоторого отдаленного расстояния и притом с большей эффективностью, которая достигается заостренностью наконечника копья. Так неужели нам не захочется поделиться этой идеей со своими близкими и осуществить ее замысел? Да к тому же ни в коем случае не надо сбрасывать со счетов такой незабываемый фактор иррационально-спонтанного явления идеи в наше сознание, как удивление-удовольствие: удивление от внезапности явления смысла идеи, – что было замечено уже Платоном – и удовольствия от понимания внове явленного смысла, о чем (об удовольствии) в буквальном смысле «прожужжала уши» Античность, начиная с Платона и Аристотеля и, кончая Плотином.
Так что как от брошенного в воду камня расходятся во все стороны колебания ее поверхности, так и от «брошенной» в соци-ум идеи осуществляется получение новизны и распространение ее в ареале всего соци-ума. Точно также когда-то и кем-то открытые или созданные идеи бытия, истины, бессознательного, искусства, справедливости, государственности, нравственности, письменности и т. д. быстро распространялись по тем соци-умам, между которыми возможна была коммуникация. А всякая коммуникация посредством речи и других средств сообщения приводила к консолидации соци-ума, по крайней мере, на первых этапах жизни человеческого сообщества. (Это только с перенаселением в отдельных местах-городах сначала началось их обособление, а затем уже и экспансия на другие территории).
