Ирина Мухаметова
Тургенев – детектив
Ах, да, он подошел ее поцеловать, но тут кто-то из женщин закричал и… Андрей быстро вышел. Тогда кто же нес Аню? Нет, это просто невозможно вспоминать!
Аркадий вышел из пирамиды и уронил свечку на траву. Голова кружилась! Он оперся на стену сооружения. Странно, что внутри оно далеко не маленькое! Просто нижняя часть его находится глубоко в земле, ведь мы спускались туда по ступенькам. И поэтому внешне кажется, что постройка небольшая. Вот сколько раз на нее натыкался, когда тут бродил, даже книжки какие-то, помнится, о пирамидах читал, но внутрь почему-то заходить боялся, впрочем, и дверь была заколочена, и только вот из-за Ани туда зашел.
Сейчас же Аркадий стоял за пирамидой. Внизу находилась металлическая табличка, на которой еле-еле были заметны какие-то буквы. Почему он раньше никогда этого не замечал? Нет, я больше не могу тут находиться, пойду куда-нибудь.
А Волынцев тоже в это время одиноко сидел за столом и никак не мог взять себя в руки, и принять, что Ани, той женщины, которую он так желал и которую люто ненавидел, больше нет на свете. Его жена Наталья куда-то ушла, а Сергею Павлычу надо было с кем-то поговорить. Но с кем? Вокруг него никого не было. Неожиданно он увидел подходившую к дому Лизу. Сергей Павлыч встал и пошел к ней, но, взглянув на нее, остановился на полпути.
– Что с вами, Лиза, извините, сестра Мария? На вас лица нет.
– Знаете, я хочу немедленно отсюда уехать, Сергей. Вы можете мне в этом помочь?
– Конечно, надо только распорядиться. Но почему?
– Я не могу больше здесь находиться!
– Почему?
– Прошлого не вернуть!
– Но Лаврецкий же теперь…
– Я не хочу его видеть. Сейчас не хочу. Может быть, когда-нибудь потом… Понимаете, я боюсь тут всех, и его тоже! Всех! Жила я спокойно в монастыре, нет, решила подруг повидать и проведать. И зачем я только сюда приехала!
– Лиза! Наверное, это судьба.
– Судьба? Нет, мне надо срочно отсюда уехать!
– Поговорите хотя бы с Федором Ивановичем перед отъездом.
– Поговорить? Мне все это советуют, но я не могу.
– Почему?
– Потому что я думаю, что он и сам этого не хочет.
– Не хочет? Федор?
– Конечно, он ведь только что потерял жену.
– Ну да, ну да… Значит, вы скоро уедете?
– Да. И лучше, если это случится побыстрей.
– Знаете, что… Я предлагаю вам сегодня поехать к нам с Наташей, и вы немного отдохнете перед дорогой, а завтра после похорон Варвары мы с женой вас и проводим. И все-таки, Лиза, поговорите, пожалуйста, перед отъездом с Лаврецким. Быть может, вы теперь не скоро встретитесь.
– Да-да! Может быть… Сергей Павлыч, Сергей! Я должна кому-то это сказать…
– Что?
Лиза огляделась и почему-то стала говорить очень тихо.
– Знаете, я вчера, когда сюда приехала, сразу отправилась к пирамиде…
– Да? И зачем, Лиза?
– Не знаю. Меня почему-то просто тянуло туда. Хотя долго я там не пробыла, а пошла к лугу, он же там совсем рядом и увидела сидящую на скамейке Варвару, но она меня не заметила. Я прошла немного вперед и встала за деревом.
– Зачем?
– Не знаю. Я все время была, как во сне. Просто стояла и смотрела на нее.
– И?
– А она то вставала, то опять садилась. Словом, была очень беспокойной. Я уже хотела уйти, но куда не знала. Опять к пирамиде или выйти к ней, к Варваре Павловне? И тут она встала, и неожиданно я увидела, что из сада в нее кто-то кинул нож.
– Что? Кинул нож? Лиза, вы хотите сказать, что Варя это сделала не сама? То есть она не сама покончила с собой?
– Да, Сергей, не сама. Вот поэтому я и хочу отсюда уехать.
– Значит, вы решили, что это сделал он?
– Он?
– Да, он! Федор! Лаврецкий! Молчите? Понимаю… Хотя и не очень… Но я, конечно, распоряжусь, чтобы вас завтра же отвезли в монастырь.
– Спасибо! Но это еще не все! Я стала потом вспоминать ту ночь, когда…
– Когда Анна отравилась в пирамиде?
– Да…
– И что?
– Было ведь уже темно, когда все ужинали за столом, потом многие вышли из-за него, и я тоже.
– И?
– Я отошла в темноту, чтобы помолиться. А потом мимо меня по тропинке от пирамиды прошел кто-то, закутанный во что-то темное.
– Да? И кто же это был? Вы его узнали?
– Нет. Да, я и забыла о нем сразу, но после того, как я увидела, как кто-то кинул нож в Варвару, я вспомнила об этом человеке в черном.
– И вы догадались, кто это был?
– К сожалению, нет. Но я знаю, что он существует, вот это главное.
– Лиза, в это же невозможно поверить!
– Вот сказала вам и легче стало. А пока я пойду и подожду вас в доме, там спокойнее. И буду надеюсь, что сегодня я все-таки из поместья уеду.
– Да-да, конечно.
Но Волынцев не мог больше продолжать этот разговор, поэтому сбежал по ступенькам и отправился в сад. Но там он столкнулся с Аркадием.
– Я искал тебя, Сергей.
– Зачем?
– Помнишь, несколько лет назад я рассказывал тебе о пирамиде?
– О пирамиде? Нет. А что? Это было чье-то захоронение? Какого-нибудь фараона? Так?
– Фараона? Нет. Откуда здесь фараоны, Сергей? Но ты помнишь или нет мои рассказы?
– Прости, Аркаша, нет.
– Понимаешь, Сергей, я тогда еще понял, что это самая настоящая пирамида, и не думал, как все, что это какой-то погреб.
– Да? И что?
– Я ездил тогда в город и искал что-то про нее в книгах. Оказывается, это перестроенное древнейшее сооружение. Неужели ты ничего не помнишь? Или я не тебе рассказывал? Тогда кому? Лаврецкому? Или Берсеневу
– Наверное, всем! Иначе с чего бы Анна решила ее отремонтировать? Но лично я вот ничего не помню.
– Но зачем все-таки Аня это сделала? Ты можешь мне это как-нибудь объяснить?
– О чем ты? Прошлого уже не вернуть! Кстати, тебе известно, что Лиза скоро уезжает?
– Уезжает?
– Да, завтра она собирается вернуться в монастырь.
– Но почему, Сергей? Почему?
– Аркадий! Я думал, говорить тебе об этом или нет…
– Что говорить? О чем ты?
– Вот о чем, ты теперь хозяин поместья и должен об этом знать. Кто-то кинул нож в Варвару Павловну. И кто-то был в пирамиде с Аней до того, как мы все туда пришли. И обо всем этом мне несколько минут назад рассказала Лиза.
– Лиза? А она откуда знает?
– Видела своими глазами.
– Что видела? Но этого не может быть! Или ты думаешь, что это был фараон?
– Аркадий, опомнись! Это был реальный человек. Из плоти и крови! Забыл, что ли, что у нас тут все умеют кидать ножи? Даже девушки!
– Помню. Но что все это тогда означает?
– Понятия не имею.
– Извини, Сергей, но после всего услышанного мне надо хорошенько подумать.
– И мне, получается, тоже.
И Волынцев вернулся на террасу, а Аркадий Николаевич пошел на луг и сел там на траву. Так, оставим фараона в покое, и сосредоточимся на другом. Что я конкретно помню о той ночи? Аня поднялась из-за стола и куда-то ушла, я еще подумал, что к себе в комнату, поэтому тоже встал и пошел ее искать…
Затем Варвара стала говорить, что всех нас ждет сюрприз. Потом я помню, как шел со всеми к пирамиде. Была уже ночь. Кто-то держал факел. Но кто? Не помню. Ладно, потом я увидел лежащую в пирамиде Аню, такую красивую… Да, там еще был какой-то странный запах… Нет, надо срочно найти Лизу. Она не должна уехать, пока я не получу от нее хоть каких-то объяснений. Но где она?
Аркадий поспешил в дом. Катя, Елена и Наталья пили чай на террасе. А вот и Сергей подходит к столу. Ах, как хочется пить! Но это потом, а сейчас надо отыскать Лизу и обо всем ее расспросить. Но где она? Да, нужно сначала забрать мои выписки про пирамиду, которые я привез из города сюда, а не в Марьино. Но где они могут быть? И почему я только не увез их к себе домой! Кажется, я оставил их в библиотеке. Скорей туда. В комнате с книгами никого из людей не было, и Аркадий стал шустро искать на книжных полках. Где, где же они? Потом он стал скидывать книги на пол. Вот она! Вот моя папочка!
Но, похоже, ее кто-то, кроме меня, уже открывал! Наверное, Аня. Вот поэтому она там внутри пирамиды все так и сделала. И что тут? Увы, ничего. Написано, что построена архитектором, который потом уехал в Петербург… Бесполезно!
Значит, пойду искать Лизу. Но ее нигде не видно. И Лаврецкого тоже нет… Хотя, может быть, они сейчас вместе? А что… Им есть, о чем поговорить… Им же надо, в конце концов, объясниться. Потому что зачем теперь Лизе уезжать? Варвары нет, и она может пожить у нас с Катей. А потом кто знает… Впрочем, что это я говорю… Нет, Лизу надо срочно найти, и как можно скорее!
Аркадий обошел весь дом. Ее нигде не было видно. И на луг она тоже теперь вряд ли пойдет, потому что там нашли Варвару. Уехать она также не могла, Сергей сказал, что она отложила отъезд до завтрашнего дня. Тогда где же она?
И ноги сами понесли Аркадия Николаевича к пирамиде. Рядом с ней никого не было, но он решил осмотреть ее и внутри. Спички, спички… Где они? Вот! Огонек был очень слабым, но что-то все-таки можно было разглядеть. Было жутко, но он осмотрел все уголки, в которых до сих пор еще пахло чем-то экзотическим. Запах, запах… Непонятный запах… Нет, надо сначала закончить поиски Лизы, а ее тут точно нет. И тут раздался крик! Аркадий Николаевич выскочил из пирамиды. Кричала женщина! Звук раздавался из сада. Аркадий рванулся туда через кусты.
– Катя? Это ты? Я иду! Я здесь!
И через мгновение он увидел Наталью, которая стояла рядом с Лизой, лежащей на траве. Увы! Все уже было кончено. Та была задушена. Но чем? Катиной шалью? По тропинке бежали Волынцев, Берсенев, Лаврецкий, Елена и сама Катерина Сергеевна, которая буквально застыла, увидев свою уже не подававшую признаков жизни подругу. Сергей сразу подошел к жене и обнял ее. А Лаврецкий опустился на колени перед Лизой и заплакал.
– Лизонька, Лизонька!
Потом он вскочил и шатаясь пошел по тропинке к дому.
И тут Сергей Павлыч высказал то, что все присутствующие про себя и так уже подумали.
– Господа! Но ведь это не самоубийство! Это самое настоящее убийство! Разве не так?
Берсенев выступил вперед.
– Я немедленно отправляюсь за полицией! Сергей Павлыч, вы уж тут присмотрите за всеми!
– Да-да…
И он быстрым шагом пошел прочь, а Катя подошла к Наталье и обняла ее.
– Как все ужасно в этом мире…
И они, обнявшись, пошли в дом. Елена пошла за ними.
Волынцев сел на траву, и Аркадий примостился рядом. Лаврецкий так и не появился.
А Сергей Павлыч, как бы говоря сам с собой, неожиданно тихо произнес.
– Я так и знал, что все этим закончится… Так и знал…
Аркадий Николаевич внимательно на него посмотрел, но ничего не сказал. И наступила тишина…
Потом к месту убийства пришло много людей, очень много! Прибыл следователь, и он попросил всех не покидать близлежащих мест, потому что присутствующие здесь люди могут понадобиться ему в дальнейшем следствии.
А на следующий день на том же кладбище, где лежала Анна Сергеевна, были похороны Варвары Павловны, а через два дня там же похоронили и Лизу Калитину, но из ее родственников на прощании с ней никого не было. На Лаврецкого было тяжело смотреть. Казалось, что он совсем помешался. В черном сюртуке, с растрепанными волосами, он бродил по Никольскому и не находил себе места, поэтому сразу после поминального обеда уехал к себе в Лаврики.
Потом и Волынцевы тоже отправились к себе. Бересенев же отвез Елену Николаевну к ее родителям, и все как бы стали понемногу успокаиваться. А в поместье остались только Катя и Аркадий, потому что что-то им не давало вернуться в Марьино. Может, не хотели расспросов Николая Петровича и Фенечки о произошедшем, а, может, была еще какая-то причина не уезжать.
Катя в эти дни вся как бы ушла в хозяйство, что-то меняла на этажах, заставляла переставлять мебель, только вот в комнаты своей сестры Анны она почему-то никогда не заходила. Аркадий же не мог находиться в доме, приходил туда только спать и все время бродил по поместью.
Ему было страшно, потому что у него в голове вертелся только один вопрос – уйдет ли кто-нибудь еще вслед за Лизой? Но ответа на него не было…
Еще он часто ходил на луг, и пытался понять, что же все-таки там тогда произошло. Если вот здесь стоял кто-то, кинувший в Варвару нож, то получалось, что Лиза видела его руку отсюда. В здешнем саду все деревья немаленькие, и заметить фигуру спрятавшегося за ними человека сложно. И Наталья, подходящая по тропинке к этому месту, тоже не могла увидеть все из-за тех же деревьев.
Притом тут все хорошо кидают ножи, и даже я умею это делать. Одно время мы все этим увлекались, поэтому это вообще могла быть даже моя жена Катя. Или тот же Лаврецкий! Или Берсенев! Елена, кстати, тоже!
И удивительно, что все были тогда рядом с той скамейкой, на которой сидела жена Лаврецкого. Тогда получается, что Лизу, как и Варвару Павловну, мог убить любой из них! Хотя я их всех знаю столько лет!
Но вот о чем я не подумал! Лиза же могла через какое-то время понять, чья это была рука с ножом. Сначала не узнала, чья она, а потом догадалась! И возможно, кому-то об этом сказала. Но кому?
Нет, что это я? Во всем виноват не человек, а пирамида, которая в ком-то разбудила зло! И Анну в ней из-за этого отравили, Аркадий теперь в этом уже не сомневался, поэтому он опять пошел к этому сооружению. Разгадка однозначно находилась в пирамиде! И он в какой раз зашел внутрь. Там до сих пор чувствовался все тот же слабый аромат! Еле уловимый, но очень знакомый! Но откуда?
Аркадий вернулся в дом в комнату Анны. Платья так и лежали на кровати, никто туда не заходил. Аркадий схватил их в охапку и прижал к лицу. Нет, не то! От платьев исходил терпкий цветочный запах, а в пирамиде он был совсем другим.
Но кто же все-таки мог задушить Лизу? И почему? Положим, она нашла подтверждения того, о чем меня предупреждали… Нет, пора взглянуть правде в глаза и не гнать от себя эти мысли! Не зря же все-таки люди шептались, что Анна Сергеевна каким-то способом через какое-то время убивала всех мужчин, кто был с ней близок. И… Не могла ли какая-то женщина убить Аньку, чтобы предотвратить подобное действие в отношении человека, которого любила? Например, моя жена Катя? Наталья из-за Сергея? Елена из-за Берсенева? Или та же Лиза из-за Лаврецкого? Но тогда кто задушил ее?
Нет, ничего я не понимаю. Словом, тупик! Остается надежда только на следователя, но, он, хотя и провел со всеми долгие разговоры, никаких выводов, похоже, пока еще не сделал.
Аркадий опять пошел на луг. Вот тут был я, а здесь на скамейке сидела Варвара. Прошло всего–ничего времени, а уже столько всякого-разного произошло. Капельки крови на сиденье. Что это? В траве под скамейкой спряталась маленькая сумочка Вари. Почему-то ее никто до сих пор не заметил или раньше ее тут не было? Аркадий взял сумку в руки. Хорошо, хоть жара стоит, и дождь все эти дни не шел… Он щелкнул замочком и открыл ее. Что это? Маленький пузырек? Вот что он искал! И тот самый аромат! Из пирамиды! Я знал, знал, что еще раз его встречу. За эти дни он не выветрился, но открывать этот флакон я не буду, потому что кто знает… Столько всего случилось!
Значит, будем считать, что это все-таки Варвара Павловна отравила Аню? Зачем? А кто тогда убил ее? Муж? Предположим… А Лизу? Нет, это точно не Федор, в это невозможно поверить, ведь он так ее любил. Ничего не понимаю. Но если не он, тогда на кого можно подумать? На Андрея Берсенева? Почему нет? Он умный… Или на Сергея Волынцева? Он гусар. У него рука не дрогнула бы… А уж подложить пузырек в сумку мог вообще любой человек… Нашел его после ухода Анны Сергеевны в пирамиде, и подложил в Варварину сумочку… Но зачем? Хотя вообще-то могло быть и два флакончика… Один в пирамиде, а другой здесь под скамейкой… И один человек Анну отравил, а другой нож в Варю кинул… С ума можно сойти от всего этого! Но Лизу-то за что? За то, что догадалась, кто убийца? Увы… Как все сложно…
Но не только Аркадий мучился над всеми этими загадками, Берсенев в последнее время тоже часто приезжал в поместье теперь уже Кирсановых, но по своим причинам. И главным было то, что он переживал из-за его отношений с Еленой, которые после того, что здесь произошло, быстро изменились в худшую сторону, что и понятно. Поэтому он хотел, чтобы все, как можно скорее, было объяснено, а убийца найден, и чтобы ни у кого больше не оставалось никаких подозрений и сомнений.
Так же думала и Катерина Сергеевна. Поэтому, встретив как-то Андрея Петровича, когда он только подъехал к поместью, она решила с ним откровенно поговорить и предложила ему проводить ее на сельское кладбище, чтобы навестить могилку ее сестры Анны.
Берсенев, конечно, сразу на это согласился, прекрасно понимая, что Аркадий вряд ли с ней туда ходит. Но как только они немного отошли от имения, Катерина Сергеевна сама начала разговор, который очень ее волновал.
– Скажите, Андрей Петрович, только честно ответьте мне, вы понимаете, что здесь произошло? Да или нет? Не молчите! Да или нет? Вам известна правда? Кто убил Лизу? Ответьте!
– Катерина Сергеевна!
– Что?
– Я думаю, что следователь и без нас прекрасно во всем разберется.
– Вполне возможно. Он мне почему-то даже нравится. Лицо у него такое умное и благородное. Только ответьте, вы этого хотите, Андрей?
– Чего этого?
– Чтобы он узнал правду.
– Я? Знаете, то же самое я хотел бы спросить у вас? Вам так необходимо, чтобы все открылось?
– Вы это о чем, Андрей?
– Вы знаете, о чем я, Катя. Я просил вас довериться мне, но вы этого не сделали.
– Словом, вы считаете, что я…
– Я? Считаю? Вы-то что обо всем этом думаете?
– Что вы очень-очень умный!
– Да? Спасибо! Вы тоже дама неглупая, достаточно оригинальная и на многое способная.
– Да? Забавно такое слышать от вас! Хотя… Почему бы и нет?
– Словом, мы ждем, что скажет следователь?
– Ждем! И как будто у нас есть выбор!
– Выбор он всегда есть!
А время шло… И в поместье Кирсановых стали опять заезжать и Волынцевы, и Лаврецкий. Первые, чтобы поддержать Катю и Аркадия, а второй, потому что больше не мог находиться в одиночестве, ему надо было с кем-то говорить.
И человеком, который это с удовольствием делал, была Наталья Алексеевна. С ней же Федор через какое-то время, гуляя по саду, и решил поделиться своими планами опять уехать за границу. Но Наталья его от этого все-таки старалась отговорить.
– Поживите здесь, зачем вам уезжать, Федор Иванович? Ну что вам там на чужбине делать?
– Никого у меня теперь нет, Наташенька. Никого. Ни жены, ни любимой женщины…
– Время лечит…
– Делать-то мне что? Я ведь не думал, что такое в моей жизни случится…
– Но Варвара и Анна были все-таки плохими женщинами…
– Что сейчас об этом говорить… Мне вот Лизоньку жаль…
– Да, Лизу жаль… Но вы знали, что про Анну говорили, что она каким-то образом убивала всех мужчин, с которыми у нее были романы?
– Слышал об этом. Женщины они разные бывают.
– Да, хорошие и плохие. Анна Сергеевна и ваша жена, вы уж извините, были в свое время далеко не идеальными женами, хотя и приятельницами, потому что в них имелось очень много общего.
– Мужчины тоже ценят дружбу, не только дамы, они за друга на все готовы!
– А женщина за любимого мужчину разве нет? Если она узнает, что кто-то его убил или хотел убить, то ее в мести ничего не остановит!
– О чем это вы? Или о ком?
– Я говорю, что мужчина может мстить за друга или за даму своего сердца, и женщину в каких-то случаях тоже не остановить…
– Вы так заволновались, Наташа … Это имеет какое-то отношения к Рудину? Но он ведь погиб на баррикадах в Париже…
– Я знаю, знаю… Но вот за него я, действительно, могла бы убить! Вы меня понимаете?
– Понимаю… Вы сильная женщина!
И Федор Иванович взял руку Натальи Алексеевны, и поднес ее к губам.
– Но нам пора вернуться в дом, а то вас Сергей Павлыч искать будет…
– Нет, не будет… Мой муж где-то сейчас страдает из-за ухода Анны.
– Значит, вы знали?
– О чем? О том, что Анька ему нравилась? Здесь все всё всегда знали и знают, только не говорят об этом…
– Крепитесь! Теперь ее нет…
– Это да, Федор Иванович, теперь и ее нет. И вашей жены тоже.
– Наталья Алексеевна, я вот вас о чем хотел спросить.
– О чем?
– Я как-то видел здесь в саду странного человека в черном, лица только его не разглядел. Он как будто что-то высматривал. Вы никого подозрительного случайно тут не замечали?
– Человека в черном? Нет, Федор Иванович, никого такого я не видела.
– Может, я что-то придумываю, но вдруг он имеет отношение к тому, что здесь произошло?
– Следователь разберется.
– Вы думаете, Наташа, что ему надо об этом сказать?
– Нет, конечно, никому ничего говорить не надо, может, это никакого отношения к делу и не имеет. Просто, наверное, какой-то странный прохожий мимо проходил.
– Да, вы, скорее всего, правы.
На том они и порешили.
Но тревожился не только Лаврецкий, Елена Николаевна Инсарова тоже не находила себе места, хотя внешне старалась этого не показывать. Ей все время мерещилась лежащая на земле Лиза Калитина, она же сестра Мария, казалось бы, с чего?
