Ирина Мухаметова
Толстой – детектив
Толстой-детектив, или Не сердитесь на меня, Лев Николаевич!
В истории принимают участие герои произведений Л.Н. Толстого – романа «Анна Каренина» (Каренин Алексей Александрович, Стива (Степан Аркадьевич Облонский), Долли (Дарья Александровна Облонская), Лидия Ивановна), романа «Воскресение» (Дмитрий Иванович Нехлюдов, Катюша Маслова) и пьесы «Живой труп (Виктор Михайлович Каренин, Елизавета Андреевна Каренина (Лиза Протасова), Маша-цыганка, Иван Петрович Александров).
С событий, описанных в перечисленных выше произведениях, прошло какое-то время.
Алексей Александрович Каренин ранним летним утром вышел в халате на широкий балкон второго этажа дома, который находился в недавно приобретенной им усадьбе в одной из губерний России. Нет, не зря он послушал советы друзей и купил ее!
Хотя после выхода в отставку это был его самый неожиданный поступок, но ему надо было полностью сменить обстановку, чтобы забыть обо всем. О неожиданной гибели жены, о следствии, словом, обо всем! Да и детям Сереже и Аннушке доктор рекомендовал пожить на природе. Притом все заботы о переезде и обустройстве на новом месте взяла на себя любезнейшая графиня Лидия Ивановна.
Что бы он без нее делал? Женщина, категорически не принимающая зло! Идеальная спутница! Как ему повезло, что, она, наконец, развелась со своим странным мужем, а ее племянница вышла замуж, и Лидия теперь всю себя смогла посвятить ему и его детям. Незаменимая помощница во всем! Ремонт дома, работы в парке – все легло на ее плечи, хотя, конечно, у нее были помощники, но абсолютно все проводилось под ее личным присмотром. Притом очень симпатичная женщина… И по возрасту мне подходит… Так, о чем это я? Ах, да…
Все это было ранней весной, а сейчас летом они все здесь уже немного обжились и поэтому пригласили гостей. Ну, и первым сюда приехал его кузен Виктор Михайлович Каренин. Хотя разница в возрасте у них была большой, при общении, по счастью, она почти не чувствовалась, потому что по духу они были очень близки и на многие вещи смотрели одинаково как с точки зрения разума, так и этики. Приехал же сюда Виктор, конечно, не один, а с женой Лизой, когда-то носившей фамилию Протасова, а сейчас, естественно, Каренина, и с двумя милыми детками – мальчиком и девочкой.
Лиза Алексею Александровичу очень нравилась, хотя ситуация, в которой она однажды оказалась, была в чем-то противоположна той, в которой находилась его покойная жена Анна. Но то, как достойно Лиза вела себя в ней, как благородно из нее вышла, не могло не заслуживать уважения.
Также в имении гостила еще одна семья, отношение к которой у Каренина было прямо противоположным. Это были Облонские – Стива, брат его покойной жены Анны, Долли и их многочисленные отпрыски. К своему стыду, Алексей Александрович даже никак не мог запомнить, сколько на данный момент у них детей, шесть или семь.
Но так получилось, что Долли, жена Стивы, написала ему такое трогательное письмо, что не пригласить их пожить сюда, он просто не смог. Все-таки Степан Аркадьевич – брат покойной жены Анны, а родственные связи надо поддерживать, что бы того не стоило. Да и Долли так надеялась на его хорошее отношение, все-таки жизнь со Стивой – отнюдь не сахар! Но день их приезда выдался очень шумным! Столько детей выносить Каренину было очень тяжко! Хорошо, что Лидия Ивановна сразу поселила этот выводок не здесь, а во флигеле в парке, и теперь детских голосов в доме было практически не слышно, потому что Анечка и Сережа всегда ведут себя на удивление тихо.
Второй симметрично расположенный парковый флигель тоже не пустовал. И тут Алексей Александрович нахмурился. И зачем только он согласился на приезд туда чужих людей! Но за них просила Лидия Ивановна, и он не мог ей отказать.
А так все здесь в поместье было просто замечательно! Притом все цвело и зеленело, и даже вода в здешней речке уже прогрелась. О чем еще можно было мечтать?
Хлопнуло соседнее окно, и из него в белой рубахе выглянул Виктор Михайлович, кузен Алексея Александровича, описанный выше. Он с удовольствием потянулся.
– Хорошо!
– Хорошо! С добрым утром, Виктор!
– С добрым! Какой день начинается! Красота! Поспешу-ка я на речку искупаться. Вы со мной не пойдете, Алексей Александрович?
– Нет, я еще поработаю, делами займусь.
Виктор Михайлович обратился вглубь комнаты.
– А ты, Лиза? Нет? Ну, как хочешь. С детьми, так с детьми. Днем вода действительно станет теплее. А вот я немедленно туда отправляюсь!
Окно закрылось, а с террасы послышался голос Лидии Ивановны.
– Алексей Александрович! Пожалуйте к столу! Время завтрака!
– Да-да, я спущусь через несколько минут.
После этих слов Каренин вернулся в кабинет, открыл ящик стола и достал оттуда конверт. Письмо это пришло два дня назад, и Каренин ума не мог приложить, как на него реагировать. Ему очень нужен был сейчас умный человек, знакомый с правосудием, который мог бы дать дельный совет. Но кто им тут может быть?
Хотя порядок в доме все-таки нарушать не стоит, поэтому Алексей Александрович спустился вниз. А там за столом сидел, кто бы вы думали? Князь Дмитрий Иванович Нехлюдов, которому Лидия Ивановна наливала чай из самовара. Вот оно как! На ловца и зверь бежит!
– Рад, очень рад, Дмитрий Иванович! Какими судьбами вы здесь?
– Я тут был недалеко по делам, и случайно узнал, что ваше семейство в этих местах поселилось. Вот и решил заехать.
– И правильно сделали! Мы гостям из столицы всегда рады! Да и дельце у меня до вас небольшое имеется.
– Какое?
– А вот сейчас позавтракаем и ко мне в кабинет поднимемся, там вам я все и расскажу. А пока попробуйте нашу местную еду!
– Хорошо-хорошо. Спасибо!
Через полчаса в кабинете Алексей Александрович приступил, наконец, к делу.
– Тут у нас такое случай, знаете ли. Совет мне нужен. Я же знаю, что вы с судейскими делами знакомы.
– Немного.
– Вот и хорошо!
– Что-то случилось, Алексей Александрович?
– Случилось. Мне третьего дня пришло анонимное письмо, в котором были представлены некоторые сведения.
– Анонимное?
– Да, письмо не подписано. И сообщается в нем, между прочим, что моя жена-покойница Анна Аркадьевна Каренина не сама под поезд кинулась, а кто-то ей в этом помог.
– Как это, Алексей Александрович?
– А так! Толкнули ее на рельсы, только и всего!
– Но такого быть не может! Ведь тогда и следствие к таким выводам пришло, что она сама в эту бездну бросилась. В помутненном сознании от морфия.
– Я тоже в этом всегда был уверен. Но сейчас… Как вы думаете, кто такое послание мог написать? И что мне теперь с ним делать?
– Не обращайте на него внимания и все, Алексей Александрович!
– Не получается, Дмитрий Иванович. Вот, почитайте.
Каренин достал из ящика стола письмо. Нехлюдов взял протянутый лист бумаги и углубился в чтение.
– Так, значит, пишущий еще и семью Виктора Михайловича Каренина сюда примешал?
– Да-да, моего кузена. Как вы видите, в письме говорится, что и Федор Протасов тоже не сам тогда застрелился, а кто-то его буквально заставил это сделать, чуть ли не убил.
– Но тогда также было следствие, Алексей Александрович! И было точно доказано, что это самоубийство. Ведь он практически застрелился на глазах у людей.
– Да-да! Было следствие, было. А сколько было переживаний со всем этим его мнимым исчезновением. Бедный Федя! И его жена Лиза! Сколько она тогда пережила, пока за Виктора замуж не вышла! Да и сам Виктор! Как вообще людям не стыдно заново эту историю вспоминать?
– Совсем ни у кого совести не осталось, это вы верно, Алексей Александрович, заметили.
– Но вы, Дмитрий Иванович, до конца письмо прочитали?
– Да.
– А на последние строчки вы внимание обратили?
– Так, а что там? Я все внимательно прочитал. Ах, это! Вам пишут, что будьте бдительны!
– Дмитрий Иванович! И это самое главное! Что вы на это скажете?
– Неужели, Алексей Александрович, вы думаете, что в вашем доме готовится новое убийство? Помилуйте, как такое может быть?
– Конечно, я в это не верю, но все-таки кто-то же это письмо мне прислал. Главное, почерк какой-то странный! Как будто человек левой рукой писал.
– Похоже, что так, поэтому определить написавшего практически невозможно.
– Но у меня, Дмитрий Иванович, сейчас в имении находится много детей. Их как-то защитить можно? Ведь по всему получается, что им угрожает опасность! Значит, надо всем отказать от дома и самим тоже перебраться в город? И это в начале лета, когда они только сюда приехали? Как вы думаете, что мне делать?
– Не знаю, что и сказать, Алексей Александрович! А кто сейчас у вас здесь живет?
– Я, мои дети Сережа и Аня, Лидия Ивановна еще, моя верная помощница, на ней весь дом держится. А также кузен Виктор Михайлович с женой и двумя детьми.
– Это то самый, про которого написано в письме?
– Да-да! А его жена Лиза – это вдова Федора Протасова, Елизавета Андреевна.
– Еще кто-нибудь есть?
– Да. Во флигеле – брат моей покойной жены Степан Аркадьевич, тоже с женой и детьми. И…
– Кто еще?
– Второй флигель я сдаю одному человеку, так вот у него, говорят, две женщины поселились, но я их всех троих только мельком видел.
– Надо мне со всеми познакомиться, и я сейчас же этим займусь. Вы, надеюсь, Алексей Александрович, не будете против?
– Нет, что вы! Как можно! Я теперь только на вас и надеюсь. Как хорошо, что вы приехали! Но обязательно держите меня в курсе дела.
– Конечно. А какая ночью в усадьбе у вас охрана?
– Обычная. Ходят сторожа с собаками. И ворота в парк вокруг дома запираются.
– Входные двери в дом на ночь тоже надо обязательно запирать.
– Да-да, я Лидии Ивановне сейчас скажу и сам проверять буду. Вы думаете, что надо всех предупредить?
– Нет, никого предупреждать пока не надо, главное, что вы сами знаете о возможной опасности, как хозяин дома. А как к вам пришло письмо?
– Мне принесла его Лидия Ивановна.
– Понимаю. А теперь извините, я пойду похожу по вашему парку.
– Да? Он у меня, знаете ли, огромный. Я и сам еще не все его уголки обошел. Такой вот он замечательный.
– Вы разрешить мне взять письмо с собой, хочу его в уединении еще раз перечитать и над ним подумать.
– Да, конечно. Только бы это принесло пользу.
– Надеюсь!
После этих слов Нехлюдов вышел и спустился вниз, а на террасе в это время еще продолжали завтракать. Лидия Ивановна сидела за столом в окружении детей Алексея Каренина – Сергея и Ани. Также там находилась привлекательная женщина тоже с двумя детьми. Нехлюдов понял, что это и есть жена Виктора Каренина Елизавета Андреевна, и представился. Все ели клубнику.
– Красиво у вас тут! Хочется все осмотреть.
– Да-да, что в доме сидеть. Жарко!
А Елизавета Андреевна с улыбкой добавила.
– Тут недалеко есть река. Мы скоро пойдем туда купаться.
– Про реку я знаю, хотя здесь в этом имении никогда в гостях не был. А парк, как я понимаю, большой?
– Очень большой! Да и хозяйство немаленькое! Вот Лидия Ивановна всем тут управляет. Не знаю, как вы тут со всем справляетесь…
– И не говорите! Дел много, но у меня есть помощники. Та же Долли мне часто советами помогает. Это я про Дарью Александровну, жену Степана Аркадьевича. И с детьми тоже я могу на ее помощь рассчитывать. Я всегда к ней, если что, обращаюсь, и она никогда мне не отказывает. Очень хорошая женщина! И сестра у нее хорошая – Екатерина Александровна, Китти, как ее зовут дома, и муж ее – Константин Дмитриевич Левин. Вот за это спасибо покойнице Анне Аркадьевне! Ее родственники Алексея Александровича никогда не забывают.
– Он сказал, что Дарья Алексеевна и Степан Аркадьевич и сейчас здесь находятся?
– Да, вот если в ту сторону пойдете, то, как раз к их флигелю и придете. Они уже, наверное, встали. У них же столько детей! Они спать долго не дают.
Дмитрий Иванович направился в указанном направлении и через какое-то время увидел одноэтажный дом с мезонином. Построен он был в том же стиле, что и большой, и так же покрашен, но все было, конечно, скромнее, ниже, меньше и без всяких украшений, даже крыльцо тоже было каким-то небольшим.
Неожиданно послышались громкие детские голоса, и из дверей выскочило несколько мальчишек и девчонок. Семейство Облонских проснулось. Тотчас же на ступеньках появилась Долли вместе с маленькой растрепанной девчушкой на руках. Увидев незнакомого человека, малышка заплакала, а шумевшие дети остановились. Долли тоже резко замерла. Было заметно, что Нехлюдова она испугалась.
Но Дмитрий Иванович успокоил женщину, сразу представившись и быстро объяснив причину столь раннего и неожиданного визита тем, что заблудился, первый раз, мол, тут.
– Да, здешнее имение очень большое. А мы родные Алексея Александровича. Мой муж Степан Аркадьевич – брат его покойной жены Анны. Меня же зовут Дарья Александровна.
– Да, страшная трагедия случилась в семье Алексея Александровна.
– Страшная. Ведь после нее сын и дочка без матери остались. Каково им сейчас!
Сказав это, Долли непроизвольно посмотрела на своих деток, которые опять начали бегать друг за другом, и вздохнула.
– А Стива, муж мой, сейчас на реке. Он как встал, так сразу купаться пошел.
– Вот и я пойду, посмотрю на водную гладь.
– Вон по дорожке этой идите и придете, куда надо, речка совсем рядом. У берега совсем мелко, и ближе к обеду мы туда с детворой тоже отправимся. Там и купальня есть. Но Стива ниже по течению купается, где глубоко.
Нехлюдов распрощался и медленно пошел в указанном направлении. Вроде ничего особенного он здесь не заметил. Мирные обыватели на природе. Да и что тут при такой красоте может произойти? Хотя… Вода – это не только удовольствие в жаркий летний день, но в чем-то и серьезная опасность. А вот и широкая парковая аллея, которая ведет к виднеющейся вдали деревянной лестнице, спускающейся к речке.
На берегу стояли и о чем-то жарко спорили два человека, оба с полотенцами на шеях, оба красивые и статные. Увидев Дмитрия Ивановича, они вопросительно на него посмотрели, но скоро все разрешилось, и Нехлюдов теснее познакомился и со Степаном Аркадьевичем Облонским, и с Виктором Михайловичем Карениным, который только что пришел купаться, когда как Стива от воды уже уходил, и Нехлюдов решил с ним немного пройтись. По дороге Дмитрий Иванович хвалил окружающую природу и виды, а Стива с ним во всем соглашался.
– Усадьба эта замечательная! И, главное, что тут река совсем рядом. Дети мои просто счастливы, что мы сюда приехали. И еда свежая, деревенская! Притом недавно расчистили парк от поросли, а также освободили от деревянных коробов здешние скульптуры. Так что теперь они предстанут перед вами во всей красе! Ну, а мне пора к своим! Вот тут на развилке начинается дорожка к флигельку, где мы живем.
– А ко второму флигелю вы не подскажете, как пройти? Хотелось бы его тоже увидеть!
– Так с другой стороны аллеи такая же дорожка. По ней как раз туда и придете, а если все прямо и прямо идти, то в самом центре парка и окажетесь. Там, между прочим, кроме скульптур, имеется одно очень интересное сооружение. Вам надо на него непременно взглянуть! Виктор Михайлович даже считает, что в нем есть что-то загадочное.
– А вы?
– Я? А я ничего в этом не понимаю. Впрочем, иногда тоже его рассматриваю. Но вы скоро сами все увидите.
– Спасибо за рассказ.
– Не за что!
– Но мы с вами еще поговорим.
– Конечно-конечно.
На этом Стива и Нехлюдов расстались. И Дмитрий Иванович отправился по боковой дорожке ко второму флигелю, а его спутник, напевая, к своему. Скоро Нехлюдов подошел к ступенькам дома, но вокруг было тихо, и никаких людей не было видно. Дмитрий Иванович откашлялся.
– Есть кто?
– Есть.
Из дверей вышла роскошная черноволосая красавица в белой свободной блузе. Ее плечи покрывал пестрый платок. Молодая женщина улыбалась.
– Узнали меня, Дмитрий Иванович?
Нехлюдов обомлел.
– Катюша? Ты ли это?
– Я.
– Ничуть не изменилась! Хотя нет, еще краше стала, чем раньше была.
– Не шутите, Дмитрий Иванович, время людей не красит.
– Но я никак не ожидал тебя здесь увидеть!
– А я вас сразу приметила, когда вы к нашему флигельку еще только подходили.
– Откуда ты здесь?
– Я? У сестры живу.
– У сестры? Разве у тебя есть сестра?
– Да, есть, по отцу. Во мне же цыганская кровь течет, Дмитрий Иванович. А вы и не знали?
– Не знал. Но как вы тут оказались?
– Нам один хороший человек комнату сдал.
– И кто он этот хороший человек?
– А зачем вам?
– Он не хочет, чтобы его видели?
– Почему? Я так не говорила.
– Так, кто тут мной интересуется?
Голос раздался из окна мезонина. И скоро на крыльце появился невысокий человек с вполне обычной внешностью. Волосы у него были серые, глаза тоже. Словом, весь он был какой-то из себя неприметный. Нехлюдов представился.
– Я знакомый Алексея Александровича Каренина, у которого вы снимаете флигель.
– Снимаю, так оно и есть. И зовут меня Иваном Петровичем Александровым. И чего вы от меня желаете?
– Ничего. Вот брожу по парку. Природой наслаждаюсь.
– Что ж! Дело хорошее.
– Узнал, что здесь жильцы имеются, захотел представиться.
– Да? Приятно, знаете ли. Маша, иди сюда! У нас гость. Слышишь?
В дверях показалась еще одна красавица, одетая так же, как и Катюша, и чем-то на нее похожая. В руках она держала поднос с бокалом темно-красного напитка.
– Звали?
– Звал.
Нехлюдов назвал себя, но Маша ему лишь только кивнула.
– Угощайтесь!
– Извините, Маша, но мне ваше лицо почему-то кажется очень знакомым. Вспомнил! Вы… были с Федором Протасовым, когда он… ушел от жены? Да?
– Я любила Федю…
– Понимаю… Знаете, я тогда интересовался процессом и видел вас в суде.
Неожиданно Дмитрий Иванович повернулся к Александрову.
– А тогда вы тот самый человек, который …
Но Катюша не дала ему договорить, взяла у Маши из рук поднос с бокалом и ласково обратилась к Нехлюдову.
– Дело прошлое, Дмитрий Иванович, что о нем вспоминать? А вы лучше попробуйте вино наше, оно у нас на меде настояно.
Нехлюдов замолчал, а потом улыбнулся.
– Если только потому, что ты просишь, Катюша.
– Прошу.
– Тогда за встречу.
Вино было с каким-то чуть уловимым цветочным запахом и показалось Нехлюдову чересчур сладким. Оно сразу ударило ему в голову, поэтому Дмитрий Иванович поспешил откланяться и углубился в парк. А он, действительно, был замечательный! Березы, липы, клены обступили Нехлюдова со всех сторон. Он не помнил, как оказался на площадке, на которой стояло какое-то светлое сооружение с колоннами, в центре которого находилось что-то круглое, и Дмитрию Ивановичу показалось, что оно медленно крутится. На нем были какие-то рисунки, и Нехлюдов даже попытался их рассмотреть, но неожиданно его потянуло в сон, он присел на скамейку напротив и заснул. Снилась ему Катюша, которая медленно кружилась в каком-то странном танце, и Дмитрию Ивановичу хотелось, чтобы танец этот длился вечно. Вдруг Нехлюдов проснулся.
Сколько же он проспал? И почему у него так болит голова? Нет, надо встать и идти. Нехлюдов потянулся. Потом поднялся, сунул руку в карман и вытащил оттуда письмо. Почему-то оно было не в конверте, хотя тот тоже лежал рядом. Но Дмитрий Иванович точно помнил, что при выходе из большого дома письмо было внутри. Похоже, его обыскали, пока он спал? Но почему? И кто?
И где это он сидит? Нехлюдов пригляделся. Прямо перед ним возвышался полукруглый купол на столбиках, под которым находился огромный белый шар, расписанный, как понял Дмитрий Иванович, на тему войны 1812 года. Тут были куда-то мчавшиеся на конях гусары, стреляющие пушки, деревенские избы, горящая Москва, замерзающие французские войска и, конечно, Кутузов и Наполеон. Да уж! Что интересно это значит? Нехлюдов покачал голой и пошел по центральной аллее к виднеющемуся сквозь деревья большому дому.
На террасе Лидия Ивановна хлопотала у накрытого стола, и Нехлюдов поинтересовался, где Алексей Александрович.
– В кабинете.
– Я поднимусь к нему.
А тот уже спешил навстречу и вопросительно на него смотрел. Нехлюдов вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Вот письмо. Я возвращаю его вам.
– И какие выводы вы сделали?
– Пока никакие. Но я обошел весь парк, был на речке, ближе познакомился с вашими жильцами. Что я могу сказать… Поместье ваше выше всяких похвал! А в его центре находится нечто совсем удивительное! Что это?
– Точно не знаю, но это большое каменное полое «яйцо» на подставке было здесь еще до моей покупки поместья.
– Полое «яйцо»? Вы считаете, что это «яйцо»? Как интересно, но оно на самом деле оригинально! Первый раз что-то подобное вижу.
– Спасибо-спасибо, я рад, что вам понравилось, а как наши дела?
– Знаете, я ничего подозрительного пока не увидел. Хотя…
– Что?
– Ничего-ничего, Алексей Александрович! Но… В одной из жиличек в вашем флигеле, я неожиданно для себя узнал Машу, цыганку из табора, с которой жил Федя Протасов.
– Цыганку? Ту самую?
– Да, а во второй – свою давнюю знакомую Катюшу, которую я встретил у своих тетушек и …
– Помню, Дмитрий Иванович, помню, не продолжайте! Скандальная история была…
– Да, нехорошо я с ней тогда обошелся. Тетушки ее выгнали. И она… Словом, в том, что она оказалась на каторге, была моя вина, и я хотел туда ехать за ней, но она, увы, отказалась.
– Так, значит, Катя уже вернулась и сейчас находится здесь, в моем поместье?
– Да, говорит, что живет у сестры.
– Сестры? Получается, что Маша и Катюша – сестры?
– Да, и их пригласил к себе пожить Иван Петрович Александров, ваш съемщик.
– Кажется, так этого господина и зовут.
– И он, этот съемщик, именно тот человек, который принес пистолет Феде в здание суда.
– Что? Значит, вы считаете, что мне надо им немедленно отказать? Но за него так просила Лидия Ивановна, ведь он ее главный помощник в здешних делах. Нет, я не знаю, что делать! Но, с другой стороной, если Лиза, жена Виктора, увидит здесь Машу? Или того же Александрова? Вы знаете, она тогда, когда Федя застрелился, во всем обвиняла именно их. И даже говорили, что хотела им отомстить, чуть ли не убить грозилась, уж очень она своего мужа любила. Но они оба быстро тогда куда-то исчезли, и Лиза понемногу успокоилась, а тут вдруг такая встреча!
– Время лечит, Алексей Александрович, и сейчас она вновь замужем, и у нее новая счастливая жизнь. Поэтому я не думаю, что она до сих пор вынашивает тот замысел. Просто надо запретить Ивану Петровичу и Маше появляться около господского дома и все. Я завтра схожу во флигель и передам им это.
– А я поговорю с Лидий Ивановной, она умница, она все поймет. Если ей так нужен этот Александров для дел в поместье, она найдет способ, как поддерживать с ним связь, только чтобы к большому дому он не подходил.
