Ирина Мухаметова
Гончаров – детектив
Гончаров-детектив, или Не сердитесь на меня, Иван Александрович!
В истории принимают участие герои романов И.А. Гончарова «Обрыв» (Тушин Иван Иванович, его жена Вера Васильевна, ее двоюродный брат Райский Борис Павлович, их бабушка Бережкова Татьяна Марковна и Марк Волохов), «Обыкновенная история» (Лизавета Александровна Адуева и племянник ее мужа Александр Федорович Адуев), «Обломов» (Андрей Иванович Штольц, его жена Ольга Сергеевна и Агафья Матвеевна, вдова Обломова).
С событий, описанных в перечисленных выше произведениях, прошло какое-то время.
Вот и лето началось, а, всем известно, что это самое лучшее время для дальних поездок. Поэтому Андрей Иванович Штольц вместе со своей женой Ольгой Сергеевной, до замужества носившей фамилию Ильинская, ехал в гости к своим хорошим знакомым – Ивану Ивановичу Тушину и его супруге Вере.
Усадьба, в которую они направлялись, находилась в Симбирской губернии на берегу Волги и называлась Малиновка. В ней постоянно жила Татьяна Марковна Бережкова, бабушка Веры, ее младшей сестры Марфеньки и двоюродного брата Бориса, который был их значительно старше и давно считался столичным жителем.
Раньше бабушка с внучками постоянно проживала в небольшом деревянном флигеле, хотя недалеко от него возвышался двухэтажный каменный дом с колоннами, который был почему-то заброшен. Когда же внучки вышли замуж и разъехались, бабушка все в нем привела в порядок, и попросила, чтобы они с мужьями навестили родное гнездо. Первой приезжала погостить Марфа Васильевна, обычно жившая в губернском городе, но сейчас она с семьей уже уехала и находилась за границей на водах.
Иван Иванович же был крупным лесопромышленником и жил в холодное время года с женой в Петербурге. Но теперь и они вместе с друзьями в самом начале лета приехали в Малиновку. И сейчас в этом волжском имении, кроме него с Верочкой, гостила еще Лизавета Александровна Адуева с племянником, довольно-таки еще молодым человеком. В свое время он удачно женился, но недавно овдовел, после чего неожиданно потерял ко всему интерес.
Дядя же его Павел Иванович Адуев, большой человек в столице, никак не мог оставить город, поэтому они приехали в Малиновку вдвоем, то есть тетя и племенник, в надежде на то, что Волга, лес, поля, свежий воздух, простая еда вернут Александру Адуеву ощущение жизни.
Также все гости с интересом ждали скорого приезда семьи Штольцев, которые по уговору с Адуевыми везли с собой вдову их приятеля Агафью Матвееву Обломову, красивую светловолосую женщину. Она была очень приятной наружности, не худая, не толстая, а, если так можно сказать, сдобная, как только что испеченная румяная булочка. Правда, у нее уже было трое детей, двое от первого брака с Пшеницыным и сыночек Андрюша от Обломова, живший в настоящее время в имении Штольца, и в котором Ольга, его жена, души не чаяла. Но все надеялись, что тут на природе Александр заинтересуется все-таки этой Агафьей Матвеевной и, наконец, почувствует прилив жизненных сил.
Вообще, надо сказать, что три семейные пары были очень дружны. Вера, Ольга и Лиза, жена старшего Адуева, никогда не скучали вместе и без конца создавали в столице разные комитеты, проводили лотереи помощи бедным, словом, жили, как говорят, активной жизнью. Мужья же их тоже имели совместные проекты, всегда верили друг другу на слово и имели общие от жен мужские секреты. Словом, лето в Малиновке обещало всем много приятного!
И вот, наконец, Штольц, его жена и Агафья Матвеевна добрались до цели своего приезда и въехали во двор. За спинами у них остался деревянный дом, и их сразу подвезли к двухэтажному каменному особняку. А по ступенькам к ним уже быстрым шагом спускалась Вера, и за ней шел Иван Иванович Тушин, ее муж.
Друзья обнялись, а женщины расцеловались. Ольга обернулась к коляске и помогла своей спутнице из нее выбраться.
– Позволь, Верочка, представить тебе Агафью Матвеевну, нашу добрую знакомую!
Но не успела та что-то ответить, как во флигеле скрипнула оконная рама и раздался возглас.
– Вот это женщина! Да все художники мира мне теперь позавидуют!
Через мгновение из окна выглянул мужчина приятной наружности, а Вера улыбнулась.
– Не смущай гостью, Борис!
И затем она все объяснила приезжим.
– Извините его, это мой кузен – художник Борис Павлович Райский. Может быть, вы слышали о нем в Петербурге, у него там недавно была выставка. Сейчас он тоже живет здесь в усадьбе, приехал уже больше месяца назад и, как говорит, пишет местные виды.
– С сегодняшнего дня я обещаю воспевать только женскую красоту! Но не буду вас, Афродита, смущать и пока умолкаю.
После этих слов Райский скрылся в окне так же быстро, как и появился, а Верочка засмеялась.
– По всему видно, что ваша Агафья Матвеевна сразила его наповал! Моего портрета, к слову, он ни одного так и не написал! А Лизавета Александровна, между прочим, еще вчера приехала с племянником и после завтрака ушла на прогулку с бабушкой, хотя они уже давно должны были вернуться.
И тут Ольга шепотом спросила Веру.
– И каков он этот племянник?
– Знаешь, я толком еще не поняла. Такой интересный блондин с голубыми глазами, если ты об этом спрашиваешь. Задумчивый, немногословный, но глаза умные. Молчит все. Зато вот мы с его тетушкой Лизой говорим без умолку.
– Представляю!
– Пойдем, я покажу тебе ваши комнаты, а потом познакомлю с бабушкой. Она старенькая, но всем интересуется. А вот и она!
Из парка, который был вокруг дома, как раз в это время вышла, опираясь на деревянную, украшенную резьбой палку, женщина в чепце, закрывающем ее седые волосы. Плечи ее покрывал темный платок. Лизавета Александровна Адуева шла за ней следом и, увидев приехавших, заулыбалась. Вера подвела к ним Ольгу.
– Знакомьтесь! Это и есть моя бабушка Татьяна Марковна, а это моя задушевная подруга Ольга Сергеевна.
Бабушка внимательно на нее посмотрела.
– Хорошие у тебя подруги, Верочка. С Лизонькой мы уже побеседовали, надеюсь, и Оленька тоже не откажется со мной поговорить. Можно мне вас так называть?
– Конечно, Татьяна Марковна, с большим удовольствием.
– Бабушка, она к тебе скоро спустится, а пока нам пора пройти в дом.
Лизавета Александровна обратилась к Вере.
– У вас здесь очень красиво, и парковые деревья такие высокие и, мне показалось, загадочные. А ваша бабушка знает там все, как свои пять пальцев.
– Неудивительно, она ведь здесь выросла, как, впрочем, и я.
– А какая замечательная беседка в конце парка у самого обрыва! Ты, Верочка, ее видела?
– Да, конечно.
Бабушке такие слова очень понравились.
– Она построена совсем недавно, буквально на днях ее только закончили, торопились к вашему приезду. И оттуда теперь открывается прекрасный вид на Волгу! У беседки оригинальная конструкция, она как будто нависает над обрывом, но все сделано очень прочно. И я как-нибудь прикажу, чтобы нам в ней чайный стол накрыли.
Вера дополнила ее рассказ.
– Да, там все сделано очень надежно. Мне бабушка и Иван даже хотят показать ее чертежи, чтобы я не беспокоилась. Тебе, Оленька, тоже эту беседку надо увидеть. Но это потом, потом. А пока пойдем в большой дом, там ваши комнаты. Он, как ты видишь, просторный и заново отделанный, места всем хватит. Видишь, мой муж уже увел туда Андрея Ивановича.
– И Агафью Матвеевну. А этот восторженный художник, твой брат, он где живет? Тоже в доме?
– Борис? Нет, он в деревянном флигеле расположился, у него там студия. И бабушка моя вот тоже почему-то не захотела оттуда переезжать, говорит, привыкла уже там жить.
Тем временем Лизавета Александровна проводила Татьяну Марковну до флигеля и пошла к себе в комнаты, которые ей также отвели на втором этаже большого дома, как все его здесь называли, а вот ее племянник Александр получил комнату на первом. Кстати, где он? Она оглянулась, что-то его нигде не видно. Тоже, наверное, где-то гуляет. Но Лизавете Александровна не видела его с самого утра!
На самом деле Адуев весь день никуда из своей комнаты не выходил и лежал на диване. Он думал, что, зря дал себя уговорить на эту долгую поездку. Но что было делать? Доктор настойчиво советовал ему для укрепления здоровья отправиться в путешествие, если хоть не в кругосветное, то хотя бы по России, вот он и поехал не пойми куда вместе с тетушкой. Когда же послышались звуки, сообщавшие о том, что кто-то прибыл, он подошел к окну.
По рассказал Лизаветы Александровны он знал, что должны приехать Штольцы, друзья семьи дяди с какой-то женщиной, вдовой их друга. А… Вот и она… Что ж! Очень недурна! И как сложена! Женщина вошла в дом. Куда интересно ее поселят? Неожиданно в коридоре раздались голоса. Неужели в комнаты на первом этаже рядом с ним? Недурственно! Очень даже недурственно! И Александр опять улегся на диван и устремил взгляд в потолок. Но, как он и не хотел этого признавать, по всему получалось, что приехал он сюда не зря.
Штольц же в это время разговаривал с мужем Верочки Иваном Ивановичем Тушиным. Разговор шел о крупнейшей лесной ярмарке на Волге, куда они собирались скоро отправиться, оставив своих жен в Малиновке. Тушин торговал лесом уже давно, Штольц же в этом деле был новичок, но, занимаясь строительством в своем поместье, стал разбираться в сортах дерева, и вот теперь он своими глазами хотел увидеть, что же такое ярмарка. Словом, планы у всех были большие!
К вечеру все, наконец, устроились в своих комнатах и уселись за стол в заново отделанной большой столовой. Александра Адуева и Авдотью Матвеевну как бы случайно посадили за столом напротив вдруг друга, и молодой человек нет-нет, да и останавливал на ней свой взгляд. Райского не было, но его особо никто и не ждал, потому что всем было и так, о чем поговорить.
Но вдруг дверь отворилась. В ее проеме стоял Борис Райский, а за ним кто-то неизвестный в черном плаще и шляпе. Вера побледнела, а Райский, почувствовав что-то, резко обернулся. Наступила тишина. Наконец, Борис криво усмехнулся.
– Гляньте-ка, кого я встретил сейчас в деревне! Узнаете? Марк Волохов собственной персоной! Но, похоже, ему здесь не особо рады. Странно! Все-таки старый знакомый и ваш, Иван Иванович, и твой, Вера. Впрочем, дела давно минувших дней!
Вера быстро опустила взгляд, и Тушин это заметил. Он положил свою крепкую руку на ее и почувствовал, как она дрожит. Остальные гости не знали, как на все это реагировать. Бабушка, сидевшая во главе стола, тоже замерла и оперлась на палку, как бы желая подняться. Волохов же как будто ничего этого не заметил и как ни в чем не бывало вошел в комнату, снял шляпу и раскланялся. Черные длинные волнистые волосы, блестящие глаза, прямой нос… Марк был неотразим и знал об этом. Он обвел всех пристальным взглядом.
– Господа! Я сейчас уйду! Не буду мешать вам вечерничать. Но сегодня в полночь мне нужна женщина, и я буду ждать ее в беседке у обрыва. Поэтому с ней я не прощаюсь, но с остальными было приятно встретиться вновь, хотя и не со всеми, а с кем-то и познакомиться!
Затем он засмеялся, надел шляпу, запахнулся в плащ и вышел. Дверь закрылась. Тушин вскочил и быстрым шагом последовал за ним.
Все обернулись к бабушке. Она уже стояла, держась за ручку кресла, и казалось, что хотела что-то сказать, но не сказала, только нехорошо посмотрела им вслед.
Райский вышел вслед за Тушиным и увидел, что тот стоит рядом с Марком и у него сжаты кулаки. Оба с ненавистью смотрели друг на друга. Казалось, стычка неминуема. Но неожиданно Тушин произнес.
– Я еще тогда все сказал, больше повторять не буду. Двоим нам здесь тесно. Уходи! Ясно?
Марк пожал плечами, усмехнулся и пошел прочь. Тушин и Райский переглянулись, а потом вернулись за стол.
Бабушка уже опять сидела и казалось, что гроза миновала, но вдруг она произнесла.
– Зачем ты его привел, Борис?
Райский извиняюще развел руками.
– Я не при чем, честное слово, я не знаю, как так вышло. Встретил Марка в деревне, оказывается, он здесь какое-то время уже живет, он спросил что-то про нас, я ответил, что Вера тут. А дальше вы сами все видели… Он как-то дошел со мной до дверей и зачем-то вошел следом. Прошу мне извинить! Но, честное слово, я не хотел, чтобы так получилось. Но нельзя ли мне чашку чая? Очень пить хочется.
Никто не понимал, что же это было, но все молчали. Чай, в конце концов, Райскому налила Лизавета Александровна и передала ему чашку.
Он стал его медленно пить и на его лице появилось что-то наподобие улыбки. Другие тоже звякнули ложками. Иван Иванович поцеловал Веру в щеку, и она чуть-чуть улыбнулась ему в ответ. Атмосфера за столом стала понемногу улучшаться. Штольц рассказал забавную историю, ее стали обсуждать, и скоро, казалось, о приходе Марка все забыли. К тому же Вера вспомнила вдруг про кувшинчик вина, сказав, что это наливка из ягод, сделанная по бабушкину рецепту. Все ее попробовали, и, хотя дамам она показалась слишком крепкой, мужчины, наоборот, оценили оригинальный вкус напитка.
Скоро все встали из-за стола, и через какое-то время из дома вышла большая компания. Это были две супружеские пары – Тушины и Штольцы, а также Лизавета Александровна Адуева, они все решили немного прогуляться.
Райский же ушел к себе во флигель и стал смотреть на удаляющуюся группу через окно. Но образ приехавшей дамы его так и не отпускал.
– Как же она хороша! И черт дернул ее сюда приехать! Нет, надо обязательно написать ее портрет! Такая настоящая русская красавица!
Наконец, когда фигуры удалились, Борис вышел из своего укрытия и спустился по ступенькам.
Александр Адуев тоже следил за уходящими людьми, но, когда они скрылись в парке, он из большого дома не вышел, хотя свою комнату все-таки покинул.
Иван Иванович же увел своего друга Андрея Ивановича вперед, потому что ему явно хотелось что-то тому сказать наедине, и он сразу начал разговор
– Андрей, прошу тебя, ответь мне только честно, что бы ты сделал, если бы оказался в моем положении?
– Не знаю, клянусь тебе. Хотя… Я женился на Ольге, когда она любила Илью Ильича Обломова, и вполне возможно, что любит его и сейчас. И если бы он через несколько лет после этого не ушел в мир иной, я просто не знаю, чем бы все это закончилось. Понимаешь, я очень люблю Олю … Очень…
– Понимаю. А я люблю Веру… И какой же тогда выход?
– Не знаю. Точнее, я знаю только про себя. И я, наверное, убил бы Илью. Убил… Но он вдруг взял и умер…
– Понимаю…
И они оба стали смотреть из беседки на Волгу…
Вера же медленно шла по аллее между Ольгой Сергеевной и Лизаветой Александровной. Сначала все хранили молчание, но Вера понимала, что, хотя подруги и уважительно молчат, им все-таки надо как-то все объяснить.
– Это был Марк…
Все три дамы сразу остановились.
– Марк? Тот самый человек? Вера, это у тебя с ним были какие-то сложные отношения?
– Сложные? Нет, никакой сложности вообще не было. Наоборот все было очень просто. Я его очень любила. Очень… И…
– Что, Вера?
Но та ничего не ответила.
– Верочка, что с тобой?
– Ничего.
– Но почему тогда вы сейчас не вместе?
– Не знаю. Наверное, судьба у нас такая! Как видите, я вышла замуж за Ивана Ивановича.
Лизавета Александровна дотронулась до ее руки.
– Тушин очень хороший! Очень! Ты все правильно в жизни сделала, Верочка.
– Я знаю, Лиза.
Но тут Ольга, глядя куда-то в сторону, неожиданно тихо произнесла.
– А я тебя, Вера, очень хорошо понимаю! Ты не одна такая. Я вот очень любила Илью Ильича Обломова, очень, а вышла замуж за Андрея Ивановича, потому что он… положительный. Вот оно главное слово! Он хороший хозяин, образованный, деловой, словом, у него нет недостатков… Но я до сих пор не могу забыть Илью! Вот не могу и все! Ох, если бы я хоть еще один раз смогла пережить те чувства, которые Обломов вызывал во мне… Хотя бы только еще один раз…
– Оленька, не плачь!
– Не буду. Что уж теперь … Его и на свете давно нет. Притом он, Илья, в конце концов, женился на Агафье Матвеевне.
– Так вот откуда ты ее знаешь!
– Да, а Андрюша Обломов, который живет в нашей семье и воспитывается вместе с нашими детьми, – это сынок Ильи и Агафьи. И она его мать…
– Понимаю.
– Как жаль, девочки, что в жизни не все так складывается, как хочешь.
Лиза взяла Ольгу за руку.
– Но Андрей Иванович тоже очень хороший! Очень!
– Да, я знаю. Он добрый, щедрый и меня любит, но он все-таки не Илья Ильич Обломов. И этого не изменить! Увы…
– Да-да! Все так и есть. Ты права, Оля. Тушин хороший, очень хороший, но он не Марк. Не Марк!
Неожиданно Ольга Сергеевна чуть ли не вскрикнула.
– Но ты же, Вера, не собираешься сегодня ночью идти в ту беседку, куда Марк велел?
И тут Вера как-то рассеяно погладила Олю по плечу.
– Нет, Лиза, конечно, нет. Это даже представить себе невозможно! Просто все почему-то сейчас вспомнилось… И …
– Что, Вера?
– Ничего.
– Ой, девушки, если все говорят правду, то я тоже хочу с вами пооткровенничать!
– О чем, Лиза? Ты тоже кого-то любила в юности?
– Нет, конечно, нет, я всегда любила только одного своего мужа Петра Ивановича Адуева. Очень любила! И мы даже с ним были когда-то счастливы, но теперь он вечно занят. Нет, он очень хороший, очень, но вот сюда со мной все-таки не поехал, а ваши мужья поехали…
– Значит, Петр просто не смог этого сделать. Не думай об этом, Лиза. Он же объяснил, что у него неотложные дела в Петербурге.
– Да-да… Вы, конечно, правы, подружки мои, но мне сейчас так он нужен, я так хотела бы, чтобы он был рядом… Впрочем, давайте пойдем быстрее, а то мы совсем от мужчин отстали.
Неожиданно Ольга обернулась.
– Смотрите, Татьяна Марковна идет!
Вера отпустила руки подруг.
– Вы идите, а я подожду бабушку.
– Хорошо.
И она пошла той навстречу, а Лизавета Александровна взяла Ольгу Сергеевну за руку и потянула вперед.
– Пойдем, Оля, беседка совсем рядом, и я так хочу тебе ее показать! И рассказать по секрету, о чем мне случайно проговорилась Татьяна Марковна.
– О чем ты, Лиза?
– Оказывается, под новой беседкой внизу была еще одна беседка – старая деревянная, и в ней погибли три человека – муж, жена и любовник.
– Да? Три человека? Как страшно!
– И мне теперь почему-то кажется, что здесь тоже скоро может произойти что-то подобное.
– О чем ты, Лиза?
– О чем? Оля, как ты думаешь, почему мы в Петербурге никогда о таком не говорили? Почему так втроем ни разу не откровенничали?
– Не знаю.
– Да что там втроем! Я даже от себя всегда скрывала свои мысли, что любви хочу! Страсти! Давно хочу! Чтобы как в омут с обрыва! Вот как у Веры с Марком было! Или как у тебя с Ильей Ильичом! А сейчас вот открылась…
– Не знаю, Лизонька.
– Не знаешь? Тогда, Оленька, ответь мне честно, разве ты не чувствуешь, что в твоей душе теперь появилось что-то непонятное и, скажем так, недоброе?
– В моей душе? Да, ты права, Лиза! Права! Что-то такое тяжелое, страшное…
– Вот… Значит, ты тоже это чувствуешь! Да? Как и я!
– Да. И что же это?
– То, что сейчас кружится вокруг всех нас. То ли здесь природа так действует, то ли еще что, но рядом с нами появилось что-то дикое и мистическое, и оно на нас как бы действует! Какая-то животная страсть, которую все здешние обитатели не могли не почувствовать после появления Марка. Может, еще что-то… Не знаю… Но оно здесь рядом! И оно близко! Понимаешь, есть только мужчина и женщина… И больше между ними ничего нет. И вот в этом вся правда! Разум, привязанность, верность, какие-то обязательства – это одни лишь слова…
