Ирина Мухаметова
Тургенев – детектив
Интересно, если бы она, Наталья, вышла все-таки в тот год замуж за Рудина, они бы сюда тоже приезжали? Вряд ли! Они бы читали вместе книги, обсуждали их, путешествовали, нет, все было бы не так, как сейчас. Неожиданно Наталья вспомнила, как Катя давным-давно сказала ей, что видела один раз Рудина у Одинцовой, и он о чем-то с ней бурно спорил, впрочем, зачем он к ней приезжал, сейчас уже не узнать.
А мы зачем сюда ездим? Зачем? Впрочем, муж знает, что я его не люблю, хотя у нас с ним ровные отношения, так что все объяснимо, ему нужно женское общество. И что поделать, если я до сих пор люблю Дмитрия? А Сереже, мне кажется, все больше и больше нравится Анна Сергеевна. Но что они все в ней находят? Ведь в сущности –она расчетливая, жестокая дама. Нет, зря мы сегодня сюда приехали!
И Рудин все-таки лучше, чем Лаврецкий. Он хотя бы на баррикадах во Франции погиб, ей Лежнев рассказал. Как она плакала, когда об этом узнала, неделю из своих комнат не выходила, опухла вся от слез. Сергей тогда все понял, но слова не сказал. А этот Лаврецкий… Женщина, которую он любит, жива, а он живет с женой, которая… Слов нет! Как говорят, весь Париж с ума свела! И ничего!
Словом, Анна Сергеевна и Варвара Павловна – одного поля ягодки! А хорошим девушкам счастья так и нет! Взять хотя бы Елену. Уж она-то по любви замуж вышла и что? Муж ушел молодым, и она вернулась к родителям. Берсенев, конечно, с нее глаз не сводит, но сложится ли у них, неизвестно. Или Лиза… Вот уж умница была, а влюбилась в этого Лаврецкого… Ну, что она в нем нашла? Нет, Дмитрий точно лучше Федора Ивановича, кто бы что бы что не говорил! Но пора вернуться в дом и найти подруг, а то встретились и все в разные стороны разбежались.
И когда начало темнеть, все опять уже сидели за столом. Вкусная еда и напитки быстро сделали свое дело, и гости понемногу разговорились и успокоились. Неожиданно рядом вспыхнули фейерверки, кто-то зааплодировал.
– Это на лугу!
– Ой, как красиво!
– Скоро мы пойдем туда, но пока нас всех ждет один сюрприз!
Все обернулись к Варваре Павловне.
– Какой?
– Сейчас увидите! Прошу следовать за мной, ни о чем не спрашивая. Федя, ты где? Федя!
– Я тут.
Лаврецкий подошел к жене.
– Знаешь, Варя, я хочу остаться за столом и почаевничать! Очень чаю хочется.
– Нет-нет! Все идем в парк. Такого вы еще не видели!
– Чего такого?
– Египетскую пирамиду!
Катя сбоку как-то странно на нее посмотрела.
– Это вы про что, Варвара Павловна?
– Про настоящую пирамиду. И сейчас вы ее сами увидите!
Все стали выходить из-за стола, а Варвара Павловна продолжала командовать.
– За мной!
– Куда?
– Сейчас все узнаете.
– Но куда идти?
Варвара указала в сторону сада.
– Туда!
– Но там же темно!
В это время Катя поискала глазами мужа. Его опять нигде не было. Куда он в этот раз делся? Она стала оглядываться. Неожиданно Аркадий дотронулся до ее руки. Катерина Сергеевна вздрогнула.
– Где ты был?
– Я? Здесь, рядом. А ты где?
– Тоже тут. Только за шалью в дом сходила.
К ним подошла Наталья Алексеевна, она запыхалась.
– Я тоже ходила за шалью. Становится свежо. А где Анна Сергеевна? Что-то ее нигде не видно.
– Аня? Не знаю. Наверное, тоже где-то рядом.
Варвара Павловна продолжала распоряжаться.
– Сейчас мужчины зажгут факелы, здесь все приготовлено. Вот, Аркадий, держите. И вы, Сергей! И старайтесь не отходить друг от друга, чтобы не потеряться в темноте, а лучше возьмитесь за руки.
Кто-то фыркнул.
– Вот еще!
Но так или иначе все повиновались, и странная процессия медленно, освещая себе путь огнем, пошла сначала по аллее, а потом – по чуть белеющей под ногами тропинке. И скоро Варвара Павловна подвела всех к уже известному нам сооружению. Восторгу не было предела!
– Факелы оставьте у входа, здесь есть специальные крепления для них. И осторожно спускаемся вниз! Тут ступеньки! Федя, ты где?
– Я тут, Варя. Вот моя рука. Идем!
Варвара Павловна смело открыла дверь. И оттуда сразу на свободу вырвался свет. Через мгновение все оказались в каменном зале.
Молодые женщины пришли просто в неописуемый восторг, и было от чего. На стенах по четырем сторонам горели небольшие факелы, а в углублениях по всему периметру были зажжены свечи. Свет от них освещал убранное цветами ложе, на котором в расшитом восточном наряде возлежала Анна Сергеевна. Красоты она была необыкновенной, и блестящие украшения переливались на ней разноцветными яркими звездочками. Все застыли в немом восхищении.
И тут Варвара Павловна громко произнесла.
– Перед вами спящая красавица! И ее может разбудить только поцелуй! Так где же ты прекрасный принц?
И тут произошло то, что прогнозировала Анна Сергеевна. Катя, что бы она не говорила, что мужа не особо ценит, схватила Аркадия за руку. Наталья точно так же поступила с Волынцевым. Варвара Павловна взяла под руку Лаврецкого. И поэтому все посмотрели на Берсенева.
– Андрей Петрович! Вы здесь единственный свободный мужчина! Мы ждем!
Но Берсенев как будто этих слов не слышал, потому что, как завороженный, смотрел на Анну. По всему получалось, что та оказалась права, и он перед ее чарами не устоял.
Варвара Павловна осторожно тронула его за руку.
– Андрей Петрович! Очнитесь! За вами поцелуй!
Берсенев отделился от всех, сделал шаг к ложу и остановился. Взгляд его затуманился и всем показалось, что он даже покачнулся. Потом он шагнул еще ближе. Казалось, что Анна Сергеевна каким-то невероятным образом смогла его все-таки заколдовать и буквально физически притягивала к себе. Вот еще один шаг. И еще. Вот он совсем рядом. Берсенев начал наклоняться к лицу Анны Сергеевны, и тут раздался крик «Нет!»
Это кричала Елена. Берсенев резко выпрямился, как бы очнулся ото сна и повернулся к кричавшей. Елена бросилась вон из пирамиды. Берсенев поспешил за ней. Все посмотрели им вслед. И тут Катерина Сергеевна громко спросила.
– А что с Аней? Почему она не открывает глаза?
Сестра схватила Анну Сергеевну за руки.
– Аня! Аня!
Катя начала трясти Анну за плечи, но та не просыпалась. Варвара Павловна от ужаса закрыла рот рукой. Неожиданно раздался голос Лизы.
– Скорей на воздух! Скорей! Ей, наверное, стало тут плохо! Тут столько всяких благовоний!
Лаврецкий, Аркадий и Волынцев осторожно подняли Анну Сергеевну, вынесли из пирамиды и положили рядом на траву. Но ничего не помогало! Аня не подавала признаков жизни. Недалеко от входа стояли Елена и Андрей Петрович, который что-то страстно ей говорил и держал за руку. Они с удивлением посмотрели на происходящее. Что это?
– Надо доктора!
– Доктора?
– Я съезжу!
Волынцев побежал к дому. А все остальные окружили лежащую на земле Анну Сергеевну.
– Похоже, поздно! Она умерла.
Это сказал Лаврецкий.
– Как? Почему?
– Не надо было эту пирамиду никому трогать!
А это уже произнес Аркадий.
–Это же чья-то усыпальница. Вот духи ее и убили.
Катя набросилась на мужа.
– Что ты вообще такое говоришь? С чего ты взял? Это погреб, погреб! Разве ты забыл? Притом он давно заброшенным стоял.
– Нет! Нет! Я знал! Я знал! Это пирамида! Те углубления в стенах – это ниши для урн! Это вы духов разбудили! Я в одной книге читал. Там такой воздух тяжелый был, как-то запахи странные! Нет!!!
И Аркадий куда-то побежал сквозь кусты. Варвара Павловна бросилась к Берсеневу.
– Андрей Петрович, вы думаете, что она чем-то надышалась? Да? И мы сейчас тоже все умрем? Или нет? Андрей, с нами ничего не будет?
– Нет, мы там были буквально несколько минут, а вот Анна Сергеевна однозначно дольше.
Варвара Павловна обернулась и схватила мужа за руку.
– Ой, у меня кружится голова. Мне плохо, Федя! Поедем поскорей домой, Федор. Я боюсь!
– Подожди, тут, наверное, будет нужна наша помощь.
Но Катя уже взяла себя в руки.
– Нет, спасибо. Конечно, мы все переволновались, но вы можете уехать. Только прошу вас, приезжайте завтра.
Лаврецкий кивнул.
– Как скажете, Катя! Теперь вы тут полноправная хозяйка.
И Варвара Павловна потянула мужа за руку, но Наталья подошла к Кате и что-то ей шепнула.
– Да-да, а вы останьтесь! Спасибо! От моего мужа, как ты видишь, теперь мало прока.
А Андрей Петрович обратился к Лаврецкому.
– Федор Иванович, я прошу вас довезти Лену к ней домой, потому что я тоже остаюсь здесь.
– Да-да, конечно, мы отвезем Елену Николаевну. На сегодня впечатлений всем хватит.
Та же обернулась к Лизе, то есть к сестре Марии.
– Поедешь с нами?
– Нет, я останусь. Я должна быть тут.
Но Катя ласково обняла ее за плечи.
– Поезжай к Лене, Лизонька. Тут есть кому помолиться, а тебе надо, как и всем нам, немного отдохнуть. Завтра с утра вы обе и вернетесь.
Лаврецкий посмотрел на жену.
– Мы тоже здесь будем завтра, да, Варя?
– Конечно, Ане теперь ничем не поможешь! Не думала я, что так все обернется. А вот и Сергей Павлыч с доктором. Поехали уж, Федя!
По дорожке к ним спешили двое, и один из них сразу наклонился к Анне Сергеевне. Неожиданно откуда-то появился Аркадий, и Катя с презрением на него посмотрела.
– Перестал, наконец, плакать? Герой! Позови людей, надо Аню в дом перенести.
– Да-да! Сейчас.
– Ты меня слышишь?
– Да.
Но Аркадий не двинулся с места, а шагнул в сторону Анны и упал перед ней на колени. Доктор с удивлением на него посмотрел.
Волынцев подошел к Кате.
– Не беспокойтесь, я позову! Я все сам сделаю.
– Да, спасибо, Сергей. От моего мужа, как вы видите, толку мало.
Доктор поднялся.
– Увы! Вашей сестре уже ничем не поможешь!
Берсенев вышел вперед.
– Я химик! В пирамиде жгли какие-то благовония. Похоже, она отравилась по неосторожности дымом, который шел от них. Давайте, я вам покажу.
– Нет-нет, не надо!
– Не бойтесь! Дверь уже долгое время была открыта, притом многие свечи погасли, и сейчас там не опасно.
– Я вам верю, но я думаю, что с причиной смерти и так все ясно. Явные признаки отравления.
– Но вы все-таки загляните внутрь!
– Нет-нет! Все и так понятно.
Волынцев к этому времени уже вернулся и теперь подошел к доктору.
– Я вас отвезу домой.
– Да-да!
Они ушли, и скоро к пирамиде подошли мужики и унесли Анино тело в дом. Наталья и Катя, обнявшись, пошли за ними следом. Аркадий тоже побрел за всеми, плечи его вздрагивали. К этому времени уже совсем рассвело. Факелы у двери в пирамиду догорели. Один только Берсенев никуда не ушел, а сел на траву около входа в нее и прислонился к наклонной стене. Хоть одной змеей меньше стало! Даже воздух чище стал! Но совсем не это было главным для Андрея Петровича, потому что больше всего его занимал вопрос о веществе, из-за которого погибла женщина, и он предполагал, что это было. Но кому вообще мог быть выгоден уход Ани? Кому?
Берсенев вошел в пирамиду. Ну, и зачем, к примеру, Анна могла это сделать? Красивый жест? Чтобы все поняли, кого они потеряли? Нет, это на нее совсем не похоже. Хотя, может быть, где-то в глубине души она была не такой, какой казалась… Эх, Анька-Анька, зачем все так сложилось?
В нишах стен пирамиды почти все свечи уже погасли. Запах к этому времени тоже почти не чувствовался, потому что стал очень слабым. Андрей подошел к тому месту, где недавно покоилась Анна Сергеевна. Оно чем-то походило на трон, но спинка была значительно наклонена, поэтому, когда они все сюда вошли, казалось, что женщина лежала. Андрей Петрович стал его тщательно осматривать. Неожиданно он увидел, что за ним лежит изящная вещица из стекла. Хорошо, что никто ничего не успел заметить, зачем лишние разговоры? Берсенев осторожно поднял ее и завернул в носовой платок.
Затем Андрей Петрович вышел наружу и присел на траву. Вдруг к нему подошел Сергей Волынцев.
– Скажите. Анну убили?
У Берсенева неожиданно перехватило дыхание. Откуда он тут еще взялся?
– Не знаю. Но почему вы так думаете?
– Из-за ее характера.
– Не знаю, Сергей Павлыч, но тогда получается, что это произошло, когда все гости пробирались сквозь сад в темноте. Кто-то всех обогнал, вошел в пирамиду, как-то дал Анне яд и затем вышел наружу, пока никого не было у входа.
– А мог этого человека кто-то заметить?
– Не знаю. Но я думаю, Сергей, что нам с вами надо держаться вместе и понаблюдать за окружающими. Вы единственный тут здравомыслящий человек, больше и опереться-то не на кого. Не на Аркадия же и, тем более, не на Лаврецкого, который, как Лизу вчера увидел, совсем голову потерял.
– Наверное, Андрей Петрович, вы правы. Впрочем, уже светает… Жена моя уехала домой одна, не стала меня дожидаться.
– А где Катя и Аркадий?
– Не знаю. Хотя какая теперь разница? Анну Сергеевну уже не вернуть!
Волынцев закрыл дверь в пирамиду, и они оба отправились по тропинке к дому. Никого из людей не было видно. Берсенев пошел к своей коляске, и предложил Волынцеву его подвезти, на что тот согласился. Пора было возвращаться к себе.
Уезжая, они увидели, как в Никольское из церкви вернулись Катя и Аркадий. Берсенев и Волынцев переглянулись. Что ж! Теперь Катерина Сергеевна Кирсанова здесь полноправная хозяйка, и это ее дом. И, значит, такова судьба!
А Катя пошла к столу, на нем еще ничего не было убрано. Она налила себе остывшего чая и села на стул. Муж тоже пристроился рядом.
– Катя!
– Что?
– Все, наконец, закончилось, и мы здесь с тобой одни.
– Да, это так.
– Но, не правда ли, Катенька, так странно, что в жизни ничего предугадать нельзя?
– Зато как все просто! Есть человек, и нет человека!
– Что?
– Хотя, может быть, в этом есть какая-то высшая справедливость! Разве не так?
– Справедливость?
– Да.
Катерина Сергеевна перекрестилась.
– Знаешь, Аркадий, я устала от своей жизни. Действительно, устала.
И у нее по щекам потекли слезы.
– Наверное, мне надо отдохнуть, Аркаша.
– Катюша! Я тебя прекрасно понимаю, но ведь самое главное, что ты теперь богата и поместье сестры – твое! А я освободился от своей ненужной страсти! И мы можем, наконец, порадоваться, что все так случилось.
– Аркадий, перестань, пожалуйста, такое говорить.
– Почему перестань?
– Потому что я потеряла сестру!
– Катя, зато теперь мы переедем сюда жить! А Марьино оставим отцу и Фенечке, наймем им хорошего управляющего и себе тоже. Дядя еще недавно писал, что хочет вернуться на родину, так вот теперь там всем места хватит. А мы с тобой поедем в Европу! Мы богаты, Катенька!
– Перестань, Аркадий, ты слишком разволновался, а лучше выпей успокоительных капель.
– Катя! Как ты не понимаешь, что я счастлив!
– Счастлив?
– Конечно! Я свободен. Ведь я ее любил, Катя!
– Я знаю.
– Всю жизнь любил! Это было как наваждение. Как увидел ее в первый раз, так и полюбил! Но она никогда…. Ты мне веришь? Она никогда на меня даже заинтересованно не взглянула. Никогда! Это была каторга! А теперь я волен делать все, что хочу! И мы богаты! Катя ведь мы теперь можем поехать в Петербург, в Москву, в другие страны. Катя, я грешен, грешен, прости меня! Мне важно, чтобы ты меня простила!
– Аркадий, успокойся. Аня еще не похоронена.
– Катенька, милая, я так перед тобой виноват. Ведь только утром я целовал ее платья, я был раб, а теперь я опять стал человеком.
– Аркадий! Помолчи, наконец. Я не могу больше тебя слушать. Мне надо побыть одной.
– Да-да, Катенька. Я тебя понимаю. Я уйду. Я пойду в ее комнаты. И не тайно, а как хозяин.
– Ох, Аркадий… Успокойся! Ведь все еще только начинается.
– Что начинается?
– Как ты ничего не понимаешь… А вдруг что-нибудь еще выяснится?
– Что выяснится? Почему? Ведь сказал же следователь, что она надышалась этими маслами, как они там называются, не помню. А как она была красива в ее последнем наряде! У меня так и стоит перед глазами ее волшебный образ. Именно такой я Аню и запомню. Нет, я сейчас же пойду в ее комнаты!
– Как хочешь, теперь тут все наше. Только учти, завтра у нас много дел.
– Да-да!
– А я немного здесь посижу, на крыльце. Совсем уже светло стало.
Аркадий же стал подниматься по лестнице, а Катя, когда затихли его шаги, осторожно вышла из дома и пошла к пирамиде. Ей нужно было все там увидеть своими глазами.
Но Аркадий об этом не знал, потому что в это время вошел в спальню Анны Сергеевны, покидал все ее наряды из платяного шкафа на кровать, зарылся в них лицом и плакал, плакал, плакал… И, в конце концов, так и заснул.
Катя же, возвратившись в дом, прикорнула на диванчике в гостиной, до которого еле-еле добралась, потому что у нее просто не было сил, но уже через несколько часов она, на удивление всем, была свежа и в добром расположении духа. У нее было много дел сегодня, и поэтому она не могла себе позволить расслабиться. Катя выпила чашку кофе, велела везде навести порядок и за всем проследила.
В это время к дому подошла Варвара Павловна в роскошном светлом платье. Траур по подруге она однозначно носить не собиралась, кто бы что ни говорил.
– Доброе утро, Катерина Сергеевна! Мы приехали, и Федор скоро подойдет, он отправился на здешнее кладбище, чтобы узнать не нужно ли там какой-нибудь помощи.
– Спасибо!
– Я видела, как вы вчера говорили с моим мужем. Похоже, ему приятнее это делать с вами, чем со своей женой.
– Вы тоже с моим не раз беседовали!
– Беседовала. Но он совсем еще дитя! Как вы с ним живете, не знаю.
– То есть, исходя из сказанного, вы теперь больше не будете занимать время моего мужа?
– Кто знает… Сельская скука до всего доведет! Шучу-шучу! Не берите в голову! Тут есть объект попритягательней!
– Кто же это?
– Как кто? Андрей Петрович Берсенев! Конечно, он сейчас увлечен Еленой, но той долго еще будет не до него, поэтому я все-таки попытаюсь.
– Она любила своего мужа, но вам, видимо, этого не понять.
– Вы, Катенька, тоже, похоже, многого не понимаете в отношениях между мужчиной и женщиной. Хотя ваш муж Аркадий… Впрочем, вы оба еще так молоды…
Катерина Сергеевна хотела что-то на это ответить, но почему-то так и не смогла.
– Но вообще-то я намеревалась поговорить с вами о другом.
– О чем же?
– Я хотела вам сказать, что раньше вас не ценила. Поэтому давайте станем приятельницами, будем иногда разговаривать по-соседски, встречаться.
– Приятельницами?
– Да?
– И какова причина вашего изменения отношения ко мне?
– Я поняла, что у вас сильный характер, и вы долго вели скромный образ жизни. Словом, будем считать, что я это оценила. Но теперь все ваши трудности позади, вы богаты и, значит, будете счастливы. И поверьте, я на вашей стороне. Анька временами было просто невозможной!
– О чем вы? Я очень жалею, что потеряла сестру.
– Конечно, конечно. Самоубийство и все такое… Но у нее было столько надежд на вчерашний вечер, а он так бездарно закончился.
– Бездарно?
– Нет, я ничего такого не говорю, лишь размышляю…
– Извините, но у меня много дел.
– Да-да, конечно. Я пойду прогуляюсь по саду. Не беспокойтесь, к пирамиде я не подойду.
– А я и не беспокоюсь, нам скрывать нечего!
– Конечно, милая! Но помните, я вами восторгаюсь и хочу, чтобы мы подружились!
И жена Лаврецкого пошла по дорожке, а Катя зашла в дом, но потом подошла к окну и стала смотреть на удаляющуюся Варвару Павловну. Как я ее ненавижу! И я люблю своего мужа! Люблю! А такие, как она, делают все для того, чтобы он меня не замечал. Нет, я этого никому не прощу! Не прощу! И взгляд Кати из как бы спокойного стал далеко недобрым.
Аркадий же, разлепив утром глаза и никому ничего не говоря, пошел пешком в церковь, куда ночью отвезли Анну Сергеевну. Но придя туда, в храм не зашел, потому что увидел Лизу, которая как раз оттуда выходила. Он сразу последовал за ней, и, казалось, ему даже принесло облегчение, что он не видел находящуюся в церкви Анну. Даже походка у него стала бодрее, и он догнал девушку.
– Лиза! Погодите! Поговорите со мной! Я места себе не нахожу.
Лиза остановилась.
– Аркадий, у вас слезы на лице? Вы плачете? Не надо.
– Лиза, я так ее любил.
– Ну, об этом все знали. Нет, наверное, людей в вашем окружении, которые бы этого не замечали.
– Анна была такой…
– Я вас понимаю.
– Лиза, мне очень плохо, плохо без нее… Конечно, мы с Катей теперь богаты, точнее, она богата, но я-то как жить буду? Ведь я надеялся, что однажды… Нет, вы не думайте, я хотел лишь, чтобы она благосклонно на меня взглянула, ведь я столько лет ее любил. Я целовал ее платья, а она об этом даже не знала. Катя – хорошая женщина, она – моя жена, но я всегда любил только эту плохую, гадкую Анну! Базаров вот тоже ее любил, но теперь его нет…
– Аркадий, я вас понимаю! Чувство любви нельзя ни с чем сравнить. И забыть, как любил или любила, тоже не получается.
– Да, вы, конечно, правы, но самое ужасное в том, что она не обращала на меня никакого внимания. Понимаете, я хотел ее даже убить! Я мечтал об ее уходе! Представляете? А сейчас… Ее нет, и меня как будто тоже нет! И такое состояние меня мучает.
– Что вы говорите, Аркадий!
– Правду, Лиза, правду… Зачем скрывать? Но сейчас… Если бы можно было все вернуть! Впрочем, теперь я хотя бы стал свободным.
