Ирина Ивановна Пиняева
Попаданка особого назначения
Глава 12
Немного отойдя от своего информатора, девушка уже не обращала на меня внимания, а я, привстав на цыпочки, продолжила наблюдать за происходящим на площади.
Народ возбужденно роптал. Прошла вперед, осторожно пролезла между двух пышущих ароматом мужчин, с досадой отметив, что пришлось плотно с ними соприкоснуться. Но я держала себя в руках до определенного момента. В конце концов, чем меня могут шокировать немытые, потные, грязные мужики, один из которых вроде как невзначай прошелся ладошкой по моей пятой точке, а когда подняла на него возмущенный взгляд, раздвинул губы в широкой беззубой улыбке и поиграл кустистыми бровями. Я даже на секунду зависла от такой наглости и уже было решилась принять меры, открыла род для возмущения, и тут мой взгляд вернулся к его улыбке и зацепился за темную дыру между желтых зубов на верхнем ряду и торчащий кусок какой-то зеленой травы между зубов нижнего ряда.
Да ну его в баню! Потрогал, ну и пусть, на здоровье! Я же ловко нырнула вниз и постаралась как можно дальше удрать от столь «обходительного» мужчины.
Получилось встать чуть в стороне, в третьем ряду и на приличном расстоянии. Думаю, конспирация удалась.
Ленар на площади что-то восторженно втолковывал хранительнице, та с легким налетом одолжения утвердительно кивала и не прекращала улыбаться.
– Нет! – раздался отдаленно знакомый голос в толпе.
И к хранительнице, выбежала Роза, упав перед ней на колени, та самая Роза, которая забрала себе Орлова. Сегодня она была облачена в неплохой, по сути, наряд: шелковый легко струящийся по пышным, словно пики на взбитых сливках, формам, с полностью обнаженной спиной, на тонких бретельках, вот только одно НО! – это был фривольного вида пеньюар. Впрочем, чему я удивляюсь: здесь у каждого первого проблемы с гардеробом.
Интуиция приняла позу: «Внимание! Происходит какая-то хрень!»
– Я все отдала… За что…
В общем, я плохо слышала, какие мысли эта «очаровательная нимфа» в шелковом неглиже пыталась донести до черноволосой красотки, но когда вывели скованного по рукам и с поникшей головой Сергея догадалась, что интуиция моя не ошиблась, в кое том веке.
– #####! – выдала нечаянно и привлекла внимание близстоящих граждан.
– Простите! – буркнула и принялась дальше наблюдать за происходящим.
Хранительница стоически проигнорировала басовитые рыдания Розы и медленно подошла к Сергею. Тот, конечно, кремень даже не дернулся, когда она медленно наклонилась к его уху и что-то ему прошептала. И вроде на лице ее играла добродушие, а на губах поселилась нежная улыбка, вот только я едва не взвыла от отчаяния, как и Розочка.
Хранительница игриво подцепила указательным пальцем наручники и подтянула Серегу к себе, к нему тут же подбежала пара крепких мужиков с красными чалмами на голове и в длинных халатах, застегнутых на мелкие пуговицы.
Что происходит? Осмотрелась вокруг: люди испытывали приятное возбуждение, и, если я выбегу в центр и попытаюсь отбить друга, меня скрутят первой.
Серега, почувствовав мой пристальный взгляд, почти незаметно приподнял голову. Он вычленил мою бестолково стоящую фигуру среди толпы и внимательно осмотрел. Убедившись, что – да – я цела, вновь смиренно опустил голову.
Я же словно навела фокус на объективе, не видела сейчас ничего кроме напряженных плеч, вздутых вен на висках, упрямо сжатых губ и нервно дернувшейся щеки.
Пронеслось паническое в голове: «Мне нужен Шэнли!»
А представление все не прекращалось, актеры не желали покидать сцену и выходить из света софитов – теперь играл свою роль Ленар.
Он что-то торжественно проговорил. Я опять плохо расслышала… Было про «дар… подлог… аферу…».
В моей голове загудело, словно там заработала неисправная трансформаторная будка, когда Ленар сделал резкий шаг вперед, припав перед красоткой на одно колено, вытянул перед собой на уже знакомой мне бархатной подушке с одной нелепой кисточкой на углу мою СТРАНИЦУ из моей КНИГИ.
Хранительница что-то сказала, засмеялась и, оглядываясь вокруг, намекая, мол, что после слова «лопата» нужно смеяться всем и люди засмеялись.
Я сделала шаг назад.
– Итак! Проходимца, который выдавал себя за хранителя, надо поймать и сдать мне лично! – теперь слова хранительницы слышались отчетливо, она брезгливо, кончиками указательного и большого пальца, подняла сверкающий золотом на солнце лист и показала всем вокруг. – Сдать! Поймать! Псевдо-хранительницу! Казнить! Отдать жрецам!
Медленно пятилась сквозь плотную толпу, спиной пробивая себе путь, иногда наступая кому-то на ноги – извинялась, видела, как Серега едва удерживает себя на месте, но он выдержал, а значит, и я смогу.
Наконец, не почувствовав сопротивления, развернулась и сорвалась на бег. Сердце бомбило грудную клетку, дыхание сперло, и я не сразу заметила, когда передо мной выросла высокая худая фигура, и поймала меня за предплечье.
– Шэнли! – облегченно выдохнула я, подняв на него взгляд.
Мы стояли чуть в стороне ото всех, по крайней мере, здесь мы мало привлекали внимание.
– Там… – пролепетала я, ловля на себе его встревоженный взгляд, который почти физически ощупывал каждый сантиметр моего лица, внимательно вглядывался в налитые слезами глаза, а затем остановился на губах.
– Я все знаю… – прошептал он и поцеловал. Прямо так, в губы.
Я не сразу среагировала, все-таки слишком разные эмоции были намешаны.
Только Шэнли целовал страстно, глубоко, не давая шанса отступить, бескомпромиссно захватывая и подавляя.
Когда он поделился со мной леденцом, я была на эмоциональном пике и эта игра с легкой перчинкой мне понравилась, даже слегка улыбнулась. Конфета была ягодная, но тем не менее чуть жгла язык. Такого пикантного поцелуя у меня еще никогда не было.
Когда конфета лопнула, и жидкая начинка разлилась во рту, Шэн прервал поцелуй, а я спустя пару секунд не смогла шевелить ничем, кроме как просто глупо и тупо моргать и шевелить глазами. Этот собачий сын меня опоил парализующим зельем. Чертов змей!
– Ну что, моя сладенькая, – он легко дотронулся до моих губ, а затем нежно провел большим пальцем по щеке, стирая задержавшуюся там слезинку.
Я же пыталась прожечь в нем дыру, желательно размером с баскетбольный мяч, но – увы – не получилось.
Мне перестал подчиняться даже собственный язык, не то что сверхестественные подземные лианы, которые были где-то рядом, но ничем помочь не могли.
Шэнли еще несколько тяжелых секунд меня рассматривал, а затем, решившись, сделал глубокий вдох и приказал:
– Идешь на площадь, следом за мной. Надо поприветствовать новую Хранительницу!
Больше не обращая на меня внимания, он сделал шаг в сторону площади, и я, к моему великому ужасу, последовала за ним.
Глава 13
Шла с таким чувством, словно нахожусь под шквальным перекрестным огнем. И, главное, не могу ни голову в плечи вжать от страха, ни гордо вздернуть подбородок. Толпа замерла и молчала, следила за каждым моим шагом в гробовой тишине.
Хранительница с довольной улыбкой и масленым блеском в глазах осматривала Шэнли, гада такого, – попадись мне только, мерзавец. На меня же она бросила быстрый нечитаемый взгляд и вновь вернула все свое внимание моему конвоиру. Сам же Шэнли не проявлял никаких эмоций, правда, я могла наблюдать за ним только со стороны, тем не менее все было не понятно. Почему у него такое лицо, как у Шварценеггера во всех частях терминатора.
– Я рада, что именно ты принял мое предложение, – черноволосая одним плавным движением, словно пересекла пространство за один шаг, переместилась к мужчине. – Стоило ли до этого играть в гордость.
– Стань там! – низко и хрипло указал мне место предатель, хорошо, что рядом с Орловым.
Я безвольной марионеткой двинулась к Сереге, стала рядом так, что мы соприкоснулись плечами. И от этого тактильного ощущения стало чуть легче, не так стало жечь разочарование в груди, и не так больно смотреть как Хранительница вьется вокруг моего каменного Шэнли.
– Подруга, я раскусил твой хитрый план, – наклонился ко мне Серега, пользуясь тем, что на нас не смотрят.
«Какой?» – спросила бы я, если бы могла, но получилось лишь пошевелить глазами.
– Ты сдалась, чтобы быть рядом со мной, – Серега громко вздохнул, – польщен. Весьма польщен.
Наверное, хорошо, что я не могла шевелится – хоть кому-то эта ситуация прибавила оптимизма.
– … мы с тобой чуть позднее все обсудим, – Хранительница произнесла это таким тоном, при этом ее грудь колыхнулась, задев предплечье Шэнли, что в моем воображении сразу возникли разнообразные позы для проведения переговоров между этими двумя. Р-р-р-р… Ненавижу это чувство – быть на вторых ролях, преданной. Он с такой заботой помогал мне… Неужели это все было притворство.
Ловко откинула струящиеся черные волосы назад, Хранительница подошла ко мне. Ее быстрые пальчики пробежались по моим плечам, предплечьям, по руке и замерли на сумке, в которой была моя книга. Женщина также, едва касаясь ткани, было сунула руку в сумку, но книга огрызнулась, ударив ее небольшим разрядом – ее рука замерла напротив.
И тут она, наконец, сподобилась посмотреть мне в лицо. Хранительница была чуть ниже меня и смотрела снизу вверх, своими глазами непонятного цвета, бледно-розового, малинового? Не разобрать. Смотрела торжествующе. Словно одержала победу в непонятной для меня войне. А что могла ей противопоставить я? Безразличие? И я его предоставила, когда перевела взгляд поверх ее плеча на молчаливого Шэнли. Правда, успела заметить как возбужденно пульсирует ее зрачок, словно отбивая непонятный ритм.
– Дорогие, это, действительно, то, о чем я вам говорила, – довольно неожиданно и стразу громко она обратилась к молчавшей до этого момента толпе. – Лжехранительница поглотила силы нашего мира, но сейчас баланс будет восстановлен, силы вернуться…
В общем и целом, бла…бла…бла… очередного политика. Особо слушать мне ее не хотелось, да и книга начала подавать признаки жизни – пульсировать, я бедром чувствовала нарастающую энергию, но ничего не мгла с этим поделать, руки как висели плетьми, так и продолжали висеть. А энергия в книге все больше пульсировала с того самого момента, когда эта дама протянула свои загребущие руки к чужой собственности. Пульсация нарастала, превращаясь в жар, опаляя меня.
Фух… как возле открытого огня. Когда получилось оторваться от внутренних переживаний, осмотрелась: кажется, никто кроме меня ничего не чувствует. По-прежнему слышны пыхтение Сереги за спиной и судорожные всхлипы Розочки, стоящей на коленях, словно суслик среди степи, она неотрывно следила за плавными перемещениями Хранительницы по арене; восторженно взирающие на все это зрители; Шэнли также следил за передвижениями хрупкой полуобнаженной фигуры, с полным безразличием ко всему. Одна я тут что-то чувствую, но ничего сделать не могу.
Пульсирующий жар обхватил мое тело, становилось дурно, слегка помутнело перед глазами – я чуть покачнулась, но устояла, в ушах наросло непонятное жужжание и стрекот, словно толпы насекомых окружили меня. А потом, на грани восприятия – пум! – и все прекратилось. По телу прошла волна облегчения, сменяя привычной дурнотой.
Приоткрыла глаза – никто ничего и не заметил. Книга затихла. Хранительница уже успела обойти всю трибуну и остановилась передо мной, заслоняя весь вид. Мне осталось только любоваться на ее обнаженную спину всю в светящихся татуировках, почти как у меня лиана.
Неожиданно до меня донесся писк, почти такой же, как я слышала совсем недавно, – перед носом крутанулось маленькое насекомое, ну точь-в-точь комар.
Странно, до этого в этом мире мне не попадались вообще никакие мелкие твари, ни тараканы, ни мухи…
Книга! Вот что это было, она пробудила мелких гадов! Но это не точно.
Комар чуть покружил передо мной, покрасовался. Никогда я еще не восторгалась комарами, но этот был милым и каким-то родным, земным.
Комар же, тем временем, прямехонько направился к новой Хранительнице. И сел на ее голую спину – сделал кусь! Женщина вздрогнула и рефлекторно хлопнула себя по обнаженной лопатке. Провела рукой. Комар же с торжественным писком, пролетел у нее над ухом и быстро скрылся из виду. Хранительница медленно убрала пальцы и посмотрела на ладонь. Я видела как напряглась ее спину и как она бросила быстрый взгляд на стражей, те кинулись к ней.
Что произошло до меня дошло не сразу. Возможно, я просто не ожидала такого. Ее татуировки оказались фикцией, она шлепком размазала краску на лопатке. Вот это новость!
Серега это тоже заметил – до меня донесся его довольный хмык.
Стража быстро накинула на Хранительницу легкое покрывало и, словно фарфоровую куклу – так бережно, увела куда-то в сторону.
Слово взял Ленар, ему предстояло с должной торжественностью завершить представление, с позором увести пленников, то есть меня и Серегу, собственно, сделать примерно то, что он делает каждый день на своем невольничьем рынке.
– А как же я? – тут взвыла Розочка и упала ниц на землю, подняв небольшую тучку пыли.
– Дитя, – Ленар продолжил играть роль порядочного спасителя народа, – я обговорю это с ее Высочеством Хранительницей. Не убивайся так!
Розочка решила смириться, когда нас уже уводили, толпа начала расходиться, а Ленар принял крайнюю меру – пустил слезу. Роза встала, поплевала песок, вытерла рот краем своего одеяния и ткнула пальцем в направлении Сереги – тот аж дернулся.
– Я спасу тебя, любимый!
– Упаси, Боже! – пробормотал Орлов, и мы скрылись с арены.
Глава 14
Нас не стали пытать, мучить, требовать чего-либо, просто отвели в небольшой шатер, который располагался на небольшой, сбитой из досок и укрытой тканью, очень похожей на палаточную, платформе.
Три больших ступени и мы вошли в сумрачное помещение. Когда я говорю – мы, имею в виду меня и Сережку Орлова. Шэнли покинул нас еще на арене, ушел почти сразу после Хранительницы, а меня отпустил паралич. Расчитал гад время действия!
Здесь было довольно свободно, на полу лежали примитивные тканые пледы, в торце стояло несколько ящиков. Они были накрыты крышками и сверху укрыты мешковиной, а я хоть уже и пришла немного в себя чувствовала жуткую слабость, которую нельзя было просто так с себя скинуть, несмотря на присущее мне любопытство решила, что проверю все позже.
Сергей же и не пытался что-либо предпринять. Он сразу с обреченным видом плюхнулся на пол, найдя опору в виде одного из ящиков и прикрыл глаза.
– Что с тобой было? – не выдержала, очень меня смущал уставший вид друга. – Надеюсь, ты там не женился без меня? Выглядишь словно на тебе пахали.
Я хихикнула и добавила: – Ночами.
– Меня старательно к этому склоняли, но я держался, – наконец, в уголках губ у друга мелькнула улыбка. – Лучше тебе этого не знать. Маленькая еще.
Я фыркнула. Подумаешь, страсти какие.
Устало подползла к Сереге и села рядом, положив тяжелую голову к нему на плечо, мир вокруг меня вращался в буквальном смысле.
– Ну хоть не насиловали, – с улыбкой проговорила, закрыв глаза.
– Там не все так плохо было, Кать, – хохотнул он и тут же встрепенулся, когда моя безвольная голова плюхнулась ему на колени, соскользнув с плеча.
– Кать? Что с тобой?
Я все прекрасно слышала и понимала, но ничего не могла предпринять, и сама не понимала, что со мной случилось. Нормально сидела, разговаривала, тут – бац! – и ни рыба ни мясо.
– Блин, – протянул он, укладывая меня поудобней. – Только ты можешь заболеть попав в другой мир. – Я, конечно, не читал про девчат-попаданок, но у мужчин такого не было. Слышь, это не по сценарию – болеть. Если у тебя простое ОРВИ – я лично тебя отлуплю, просто из-за банальности.
У меня получилось улыбнуться. Сквозь веки видела, как суетился Сергей, проверяя все ящики, что тут стояли, как он приставал к сторожам, которые, оказываются, стояли у входа.
– Да что с тобой? – шептал он.
Мои губы сохли, и все что я могла делать – иногда выдавливать из себя слабую улыбку и облизывать их сухим языком.
Сергей поднял мои руки и принялся рассматривать сухую кожу на ладонях.
– Ты словно мумифицируешься, – прошептал он.
Несколько секунд он внимательно рассматривал мой указательный палец, затем попытался подцепить отслоившуюся кожицу.
– Ай-с-с-с…
Выдрала руку и спрятала в пледе, на котором все это время лежала. Шевелится особо не хотелось, любое движение отнимало слишком много сил.
– Катюня, надо что-то делать. Прошли сутки, а тебе все хуже…
Серега еще что-то говорил, а я переваривала – «сутки». Кажется, что мы здесь не так давно. Каких-то несколько часов назад покинули арену, прошли по серому, утоптанному тысячами ног, песку, прошли сквозь небольшой лагерь, который разбила свита Хранительницы; затем нас внимательно осматривают стражи; я чувствую, как онемение, начиная с подушечек пальцев заканчивая языком, спадает. Большой шатер, Сергей… Прошли сутки… Это плохо… Я не контролирую свое состояние, куда-то потерялись несколько часов из моего восприятия.
Сергей попытался вновь выглянуть наружу, но его тут же загнали назад, пригрозив острыми пиками копьев.
Прошло еще некоторое время, себе я перестала доверять во времяисчисление, но, кажется, на улице начало темнеть и поднялся какой-то довольно стройный рабочий шум. Сергей утомленный нервным напряжением крепко спал, чуть в стороне.
После последней вылазки Орлова занавесь, которая закрывала выход, была задернута неплотно и мне показалось, что я увидела силуэт Шэнли. Он настолько быстро промелькнул, что мне могло показаться. Но, в любом случае, по его вине я здесь. Предал. Воспоминания всплыли, и уже привычная горечь окутала что-то в районе солнечного сплетения.
Попробовала подняться, получилось. Правда, дрожащие руки, на которых я держала свой вес, продержались недолго, и я с глухим стуком плюхнулась обратно на колючий плед.
«Запрягай! На рассвете выезжаем! Чтобы все было готово» – доносилось с улицы.
Я не выдержала и начала продвигаться в сторону щели у входа. Было тяжело: кожа, которую я задевала, лопалась и кровоточила. Но вижу цель – ползу к ней.
Сколько можно лежать и страдать. Помощи ждать неоткуда. Возможно, пока сумерки и суета, стоит попробовать поискать путь побега. Бросила быстрый взгляд на Сергея. Нет, пусть пока спит. Он слишком шумный.
Люди работали: сворачивали палатки, ковры, скручивали длинные доски – каркасы палаток, подгоняли телеги. И тут меня ждал еще один сюрприз. Здесь не было лошадей. Да, что там лошадей, это же пустыня! Здесь не было верблюдов, привычных кораблей пустыни в моем мире. Стояли, переминаясь на маленьких ножках, наверное – эм – нет, не тараканы – мокрицы. Только такие пустынные, полностью закованные в броню – пустынные мокрицы. Цвета панцирей варьировались от темно-коричневого до зеленого. Сглотнула сухим горлом и перевела взгляд – не думаю, что на этом стоит акцентировать основное внимание. Седел на них не было. Значит, верхом на них не ездят, впрягают в телеги.
Наш шатер дернулся, я молниеносно откинулась на спину от прохода, прижав руки к полу, пытаясь притвориться блинчиком и слиться с плоской поверхностью. Сердце очень громко стучало, кажется, его слышат все, хотя, даже Серега от движения лишь недовольно нахмурил нос, но тут же, причмокнув губами, всхрапнул и продолжил путешествие по царству Морфея. Вот же сон у человека! Никто не собирался к нам запрыгивать – м-да, никому мы не нужны. Несколько человек прошли мимо, громко говоря на рабочие темы: как, куда и что укладывать.
Наш шалаш еще немного потрепало. До меня донеслось громкое: «Готово!» и вновь возникла тишина.
Досчитав до тридцати, высунулась наружу. Теперь были видны лишь силуэты и небольшие очаги огня, кое-где огоньки двигались, факелы. Шла масштабная подготовка. Стража так же стояла возле входа, иногда о чем-то друг с другом тихо переговариваясь.
Сколько я так смотрела. Кажется, уже скоро и рассвет, все четче стали видны силуэты, небо становилось не таким звездным, а на меня постепенно накатывало чувство безысходности.
Ее я заметила не сразу, а когда мой взгляд зацепился за массивную фигуру официантки из «Эйфории», уже не выпускала ее из виду.
Она шла, широко виляя бедрами, за ней несколько субтильных мужчин тащили подносы с кувшинами и едой. Женщина на ходу успевала раздавать указания, показывая руками то в одну, то в другую сторону и мужички разбегались по ее указке. Когда она свернула, пропала из поля обозрения, я едва сдержалась от расстроенного стона. Мне надо за что-то цепляться в этой реальности. Фигура официантки казалась мне наилучшим вариантом. Возникла не обоснованная надежда, что получится попросить ее о помощи.
– Уважаемые, отведайте нашего местного чая перед дорогой.
Раздалось совсем близко и чуть в стороне. Я, к сожалению, этого тоже не видела, зато как ринулись мои стражи в ту сторону догадалась по довольному пыхтению и шелесту ткани, а затем заметила, как темная тень лихо выскочила из-под левого борта нашего шалаша и прошмыгнула в проем, ловко перепрыгнув через мое замершее у входа тельце. Нежданный гость быстро осмотрел окружающее пространство, внимательно посмотрел на меня, особенно ощутила чужой взгляд на своем лице, отчего-то почувствовав стыд. Ведь я знала, как я сейчас выгляжу. Как…как… Как будто после желтого пилинга на третий день. Слава Богу, меня недолго рассматривали, переключили свое внимание на самого безмятежного человека в этом мире, на Орлова Сергея.
– Идиот!– легкий пинок в ногу, и друг уже сидит, жмурит сонные глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. – Почему хранительница в таком состоянии?
Гостья, теперь я видела, что это именно девушка, вновь посмотрела на меня.
– Вы сами нас здесь бросили, – Сергей недовольно поднялся на ноги и принялся отряхивать брюки от налипшего мусора.
Я продолжала наблюдать. На меня особо не обращали внимания. Девушка быстро раскрутила платок, за которым скрывалось молодое узкое лицо девчонки-подростка. Я видела, как зло сверкают ее глаза при взгляде на моего друга, но больше вслух она ничего не произносила, хотя мне казалось, ей есть что сказать.
Орлов не проявлял беспокойства и других негативных эмоций, и я решила не напрягаться, просто пассивно наблюдала за нашей гостьей. Она сначала сбросила деревянную крышку с ящиков, в которых раньше Серега нашел два литровых кувшина с водой, но от них остались только печальные воспоминания. Так что про воду я уже даже не думала. Зачем себя дразнить? Да и приняла мысль, что напиться вдоволь мне не суждено, даже если начну иссыхать до состояния мумии.
Меня никто трогать и тревожить не собирался и я набравшись смелости, чтобы перетерпеть боль от движений, села около входа. Принялась внимательно наблюдать за деятельной девушкой, а так же бросать на улицу быстрые взгляды, стараясь контролировать ситуацию и там. Стражи так и не вернулись на свой пост. За нашим шатром что-то, пока еще неуловимо, но менялось. Возможно, дело было в атмосфере. Народ до этого сосредоточенно упаковывавший вещи стал более расслабленным, стали доноситься, пока еще редкие, вспышки смеха, разговоры становились громче и раскрепощенней.
Не знаю, как я собиралась бежать, сейчас я понимала, что жутко ослабла и все силы уходили только на то, чтобы держать спину прямо и не завалиться на пол.
– Какая же ты бестолочь… – тихое шипение и девичий голос отвлек меня от борьбы с собственным телом.
– А что такое? – справедливо возмутился Сергей.
– Ты посмотри на нее, – девчуля некультурно тыкнула в мою сторону пальцем, – она еле сидит. Ей не хватает физического резерва, мир тянет с нее ее же жизненные силы напрямую, пока не аккумулирована энергия и не настроены потоки.
– Да вы даже воды нам не смогли предоставить. Два литровых кувшина, – обличительно ткнул пальцем Орлов в сторону девушки.
«Так их, дружище!» – мысленно поддержала справедливые возмущения друга, а сама мотала на ус, наконец, более-менее понятную информацию про мое состояние. Все таки не ОРВИ. Если связать весь клубок информации про энергию этого мира, получается, что она не стабильна и зависит от одного человека – хранителя. В данный момент так «повезло» мне. То есть мне надо как-то апгрейдиться, чтобы мой хрупкий человеческий организм смог с ней, энергией, справляться, пока у него это получается плохо. Придя к такому выводу, устало прикрыла глаза. А когда открыла вновь, увидела устремленный в мою сторону перст, правда теперь это был перст Сергея.
– Посмотри на нее…, – он махал в мою сторону пальцем.
– Эй, вообще-то я вас прекрасно слышу, – как-то жестко и сипло проговорила, помахав рукой.
Девушка тут же встрепенулась и повернулась в мою сторону, приложила ладонь на уровне солнечного сплетения и поклонилась.
– Хранительница! Прошу прощения, очень сильно меня поглотили эмоции. Я – Ева. И я пришла вам помочь.
– Что ты хочешь, Ева? – я выдавливала каждое слово и, надо сказать, успешно – мой голос звучал не так безнадежно.
Она распрямилась, бросила недовольный взгляд и вернулась к разбору коробок. Она умудрялась отделять доски друг друга при этом пытаясь что-то мне рассказывать. В общем, она жаловалась на Орлова, при этом умудрялась параллельно ругать его.
– Ты чем слушал? Каким местом? – тут она бросила на меня взгляд, – Ему были даны простые инструкции, р-р-ребенок бы справился.
Она откинула из-под раскуроченного ящика тряпку и достала глиняный кувшин… один, второй, третий… Четвертый она впихнула в руки шокированного Орлова.
– А ты, видимо, переживал как бы тебе от Розочки избавиться и не нахлебаться чего лишнего. Дай хранительнице.
Лицо Орлова надо было видеть, когда он шел, прижав кувшин к своей груди. Бери и пиши картину.
Пока Ева разбирала второй ящик, Серега присел передо мной на колени и осторожно, придерживая голову, помог напиться. Это была какая-то особенная вода, с легкой кислинкой. Но уже после нескольких глотков мне стало легче.
Орлов, словно провинившийся щенок, боялся смотреть мне в глаза.
– Прости, Катюш. Я накосячил, – наконец, он рискнул и посмотрел в мое лицо, а я улыбнулась. Вот почему-то не удивлена.
– Ничего…, – проговорила, хотелось еще потрепать его по макушке, но я предпочла не тратить на такую ерунду силы, решила просто забрать кувшин с приятной жидкостью и напиться вдоволь.
Тут ко мне подоспела Ева, она одним взглядом отогнала от меня друга – тот отлетел от нас сразу на приличное расстояние. Я хмыкнула, поймав взгляд девушки.
В руке она держала небольшой горшочек, сверху, вместо крышки, он был закрыт плотной промасленной бумагой.
– Сейчас помажу, и кожа быстро восстановится.
Я сделала еще один большой глоток из кувшина и утвердительно кивнула. Девушка принялась шустро обрабатывать полупрозрачной гелеобразной массой мои руки. Коже, казалось, только этого и не хватало, корочка сразу становилась мягче, проходил зуд и стянутость. Позволила нанести средство на лицо, шею, все видимые участки кожи: все те места, что соприкасаются с воздухом, под одеждой кожа тоже была обезвожена, но почти не беспокоила.
Сергей сидел в стороне и страдал. Горемычный.
Вдруг наш шатер дернулся и резко тронулся с места, от неожиданности выронила кувшин, и он под наклоном укатился к противоположному бортику.
Мы набирали скорость, было слышно, как вращаются колеса. Странно, что я раньше их не заметила. Правда, я особо и не приглядывалась.
Испуганно уставилась в лицо сидящей напротив девушки.
– Что происходит? – шокировано выдала я.
– Вас похищают, Хранительница, – губы девушки растянулись в лучезарной улыбке.